роман 1 страница

Фирменный поезд «Москва – Потеряев» прибыл, по своему обыкновению, на первый путь. Вдохнув порцию свежего морозного воздуха, Миша соскочил со ступенек вагона и ступил на перрон родного Потеряевского вокзала. А здесь, не успел он опомниться, как его со всех сторон окружили его школьные друзья.

- Здорово Мишаня! Привет! Наконец-то! Дай-ка, я тебя обниму! – наперебой закричали они.

И не успел Миша хоть что-то ответить, как оказался в их жарких объятиях. Друзья наперебой жали ему руки, обнимали и всеми возможными способами выражали свой неописуемый восторг. Можно было подумать, что он вернулся на родную землю, к примеру, из космоса, а вовсе не приехал на долгожданную встречу одноклассников из Москвы. Однако именно к встрече одноклассников, выплеснув свои неудержимые эмоции, мужчины вскоре и перешли.

- Я уж думал, ты и в этот раз не приедешь, – ухмыльнувшись, предположил Олег. – Думал, ты и юбилей школы пропустишь.

- Ну, уж нет – юбилей школы Мишаня пропустить не мог. Уж это-то не в его характере, – возразил ему Костя.

- Мы бы, парни, не позволили ему этого сделать. Вызвали бы его повесткой в суд. Сообщили бы ему, что его мама лежит в больнице. А с Алевтиной Романовной мы бы это дело утрясли, – уж она-то бы нас поняла, – с идиотской улыбкой подкинул пару подходящих идей Лёша.

- Неужели вы опустились бы до такой подлости? – не поверил своим ушам Миша, впервые по-настоящему открыв рот.

- Опустились бы, не сомневайся, – едва ли не хором ответили ему все трое. – А как нам, по-твоему, следовало поступить, если тебя из твоей Москвы никаким калачом не выманишь?

- Что же делать, если я так занят на работе, – пожал плечами Миша. – Ничего не поделаешь – дела.

- И когда же вы, москвичи, все свои дела переделаете?! – страшно возмутился Олег. – У нас тоже, между прочим, дела. Но и про друзей мы при этом не забываем, – поднял он указательный палец и назидательно помахал им откуда-то с высоты своего двухметрового роста.

Но Миша в ответ на эти справедливые упрёки лишь тяжело вздохнул. Всех своих дел ему, по-видимому, и в самом деле было не переделать, – он и сам это чувствовал. Однако распространяться на эту неприятную тему он не стал, а с улыбкой успокоил друзей, заявив, что, раз всё-таки приехал, то не вернётся теперь в Москву, пока каждому из них до смерти не надоест. Так что пусть готовятся.

Тем не менее, друзей подобное заявление ничуть не испугало, и они встретили его весьма грубыми шутками и дружным хохотом. Затем, дав волю своему неудержимому веселью, мужчины, весёлой и шумной компанией, наконец-то покинули перрон.

Трудно поверить, но друзья до такой степени не хотели выпускать Мишу из рук, что едва разрешили ему заехать домой, чтобы поздороваться с матерью и оставить там свои вещи. Как оказалось, на Мишу у них были состроены далеко идущие планы. Прямо сейчас они собирались с ним где-нибудь в хорошем месте основательно посидеть, а на вечер у них была заказана сауна. Одним словом, весь день был расписан едва ли не по минутам. Но, к их глубокому сожалению, такого рвения одноклассников московский гость явно не оценил.

- Вы, парни, как хотите, а к матери я не заехать не могу. Сами понимаете, – бываю я у неё не часто. А без слёз, разговоров и обязательного обеда она меня из дома не выпустит, – так что раньше вечера я оттуда не выйду. Поэтому все ваши дневные затеи вам придётся отменить. Или, если хотите, сидите в своём хорошем месте без меня, – беззлобно рассмеявшись, предложил он.

Друзья, конечно, расстроились, но, само собой разумеется, веселиться без него не захотели. Так в их грандиозных планах на сегодняшний день осталась лишь сауна. Тут Лёша клятвенно пообещал, что лично за ним заедет и без Миши от Алевтины Романовны не уйдёт, а потом добавил, что за его доставку в сауну отвечает головой. Взял на себя, так сказать, такую ответственность. На таком компромиссном решении они и остановились, после чего, прокатив гостя по засыпанному снегом родному городу, друзья доставили его прямо к подъезду, где радостно и душевно с ним расстались. С обязательной оговоркой, что расстаются лишь до вечера.

Хотя маму о своём приезде Миша предупредил заранее, её радости не было предела. Безусловно, как тут было не радоваться, если к ней в гости приехал дорогой и любимый, единственный сын. Когда же эта радость пошла на убыль, и Алевтина Романовна, усадив ненаглядного сыночка за стол, принялась его усиленно кормить, из её головы ещё долго не мог выйти один и тот же вопрос:

- Почему же ты, Миша, один приехал? Почему же ты Ирочку и Сергуньку с собой не взял?

Вопрос этот она задала раз, наверное, пять, каждый раз, по-видимому, совершенно не удовлетворяясь полученными ответами. Очень уж они её не устраивали.

- Мама, я же тебе уже говорил, что Ирина работает, она приехать не может. А Серёжа учится, у него сейчас как раз середина четверти, до каникул ещё далеко.

- Вот и приезжали бы все вместе на каникулах. Что же ты их одних-то оставил? – резонно посетовала Алевтина Романовна.

- Как же я на каникулах приеду, если юбилей школы прямо сейчас. Я же тебе уже объяснял, – развёл руками Миша. – Значит, все наши сейчас соберутся, а я, по-твоему, после праздника прикачу?

- Кто это – все?

- Одноклассники, – улыбаясь, пояснил он.

- Знаю я этих твоих одноклассников! Знаю я, что у них на уме! – от всего сердца посокрушалась мама, но поделать ничего не смогла. В самом деле, не отправлять же ей сына назад, раз уж тот в кои-то веки приехал в гости, дабы только уберечь его от коварных одноклассников. Ведь что ни говори, а Алевтина Романовна, на собственном горьком опыте, действительно знала, что это за одноклассники и чего от них можно ожидать.

- Ты уж там с ними поосторожней, пожалуйста. Хватит уже подвигов! Не забывай, Михаил, – ты уже не мальчик.

И в ответ на эти подробные наставления сын лишь послушно кивал.

- Когда этот ваш юбилей?

- Завтра.

- Значит, сегодня побудешь дома?

- Дома. Только вечером с ребятами ненадолго в сауну схожу.

Но внезапное упоминание о сауне расстроило маму окончательно.

- В какую ещё сауну? Это-то вам зачем?

- Как – зачем? Смыть пыль дальней дороги.

- Ну, прямо! Что ещё за пыль? Мог бы и душ принять, за одну-то ночь в поезде ты, небось, не пропылился.

Однако никакие уговоры на сына не подействовали. По всей видимости, железный договор со старыми друзьями действовал гораздо сильнее любых маминых убеждений. Но почти до самого вечера Алевтина Романовна так и не успокоилась. Напоследок, уже перед самым его уходом, украдкой от толкающегося в прихожей Лёши, она ещё раз напомнила сыну своим озабоченным шёпотом:

- И всё-таки, Миша, не связывался бы ты с этой бандой. Мне бы тогда спокойнее было. Учти Миша: в случае чего я тебя перед Ириной выгораживать не собираюсь!

Но Миша лишь улыбнулся и чмокнул маму в щёчку. Очевидно, никакой опасности он не чувствовал и ни в каком выгораживании от жены не нуждался.

Алевтина Романовна неспроста называла Мишиных одноклассников бандой. Этим крайне нелицеприятным словечком она окрестила их компанию ещё в выпускном классе средней школы за все те неблаговидные проделки, которыми они к тому времени отличились. Сами же друзья никакими бандитами себя, естественно, не считали, а попросту вели достаточно весёлый и весьма приятный образ жизни. С их точки зрения, разумеется.

Сам Миша занимал в банде далеко не последнее место, а также являлся автором и вдохновителем многих самых дерзких идей. Последнее утверждение стало бы для Алевтины Романовны откровенной новостью, если бы она, конечно, согласилась это утверждение принять. Но она, как и любая нормальная мама, такого факта принять не могла, а своего сына всегда считала жертвой обстоятельств, попавшей под дурное влияние плохих парней.

Когда после школы маме удалось убедить Мишу отправиться учиться в Москву, а сын, слава Богу, уехал и, сдав вступительные экзамены, без особых проблем поступил в московский ВУЗ, Алевтина Романовна едва ли не локтем перекрестилась от радости. Уж теперь-то, думала она, с бандой покончено. Но, к её глубокому разочарованию, всякий раз по возвращении сына домой банда чудесным образом воскресала вновь, после чего, раз за разом, отравляла матери жизнь. Сколько бы раз ни приезжал Миша на каникулы, столько же раз, словно по мановению волшебной палочки, рядом с ним возникали Олег, Костя и Лёша, а также Андрей, Вова, Дима и Женя, также являвшиеся полноправными членами банды. И, несмотря на все прилагаемые усилия, справиться с ними у Алевтины Романовны так и не получилось.

Однако время было её союзником. Миша закончил учёбу, удачно женился, нашёл в Москве работу и стал ездить домой всё реже и реже, вследствие чего стал реже видеться с одноклассниками. Тем не менее, время от времени это происходило, и всякий раз от тревожного предчувствия на сердце у Алевтины Романовны становилось очень неспокойно. «Как бы чего ни вышло! Как бы чего ни стряслось!», – поневоле думала она. Однако до поры до времени всё заканчивалось благополучно, – несмотря на различные проделки и выкрутасы, с везучего Миши всё сходило, как с гуся вода. И хотя предстоящая встреча ужасных одноклассников очень её пугала, Мишина мама надеялась, что всё обойдётся и на этот раз, а юбилей школы закончится без тяжёлых или неприятных последствий. А на что же ещё, собственно говоря, оставалось ей надеяться?

Вечером Лёша, как и обещал, заранее заехал за Мишей. Стойко выдержав все приглашения, ни раздеваться, ни проходить в комнату он не стал, а терпеливо выждал в прихожей, пока его друг закончит свои сборы, а также получит от матери последние наставления. С детских лет среди одноклассников Алевтина Романовна считалась мамой строгой и принципиальной, поэтому от любого общения с нею все Мишины друзья старательно увиливали. Теперь, конечно, никакого страха повзрослевший Лёша не ощущал, однако вступать в разговоры по-прежнему совершенно не стремился. Так он и околачивался в прихожей минут десять, одним своим присутствием заставляя друга максимально ускориться и поспешать со сборами.

Наконец, они вышли, уселись в Лёшину машину и отправились в путь.

- Далеко нам? – поинтересовался Миша.

- Нет, почти рядом. Минут десять, если в какую-нибудь пробку не попадём.

Эти слова несказанно порадовали гостя, настолько привыкшего к несуразно большим московским расстояниям и бессмысленным потерям времени, что он и забыл, что это такое – жить в нормальном городе. Вскоре, однако, выяснилось, что Потеряев – это уже далеко не тот нормальный город, каким он был прежде. В пробку или, правильнее сказать, в затор они всё-таки попали и минут пятнадцать толкались в нём, пока наконец не вырвались на простор более-менее свободной улицы. Однако те пятнадцать минут дорожных затруднений, которые весьма огорчили Лёшу, у Миши вызвали лишь ироническую улыбку. «Знал бы ты, дорогой мой, какими бывают настоящие многочасовые московские пробки», – улыбнувшись, подумал он и непроизвольно вздохнул по Москве. По той самой Москве, с которой он уже до такой степени сроднился, что даже родной Потеряев вызывал теперь в душе у Миши лишь какое-то странным образом согревающее его ностальгическое удивление.

Хотя в чём-то глобальном город, вернее, та его старая часть, по которой они сейчас ехали, почти не изменился. Те же неистребимые зимние сугробы, те же покрытые пушистым снегом деревья, те же узкие улицы, те же невысокие дома. Лишь кое-где, нарушая такой знакомый Мишиному взгляду зрительный ряд, посреди старых зданий нахально возвышался яркий фасад новостройки. Но зато в мелочах город изменился разительно. Невообразимое количество машин, такая же, что и в Москве, повсеместная назойливо-раздражающая реклама и неимоверное множество новых магазинов. Перефразируя бессмертных Ильфа и Петрова¹, можно было подумать, что все жители Потеряева одновременно уселись в свои автомобили и только то и делают, что целыми днями по этим магазинам разъезжают.

Правда, стоит признать, что за последние пятнадцать лет, с тех пор, как Миша впервые отправился в Москву, дома он время от времени бывал. Поэтому многие изменения в чертах родного города происходили для него до известной степени незаметно, вследствие чего его отстранённому взгляду не хватало настоящей объективности. Да и не задумывался он до сегодняшнего дня о сути городских изменений, – всё торопился куда-то, всё было как-то не до того. Лишь сегодня, когда, впервые за последнее время, он приехал в Потеряев на поезде, а не на своём любимом автомобиле, когда, впервые за долгие годы, абсолютно никуда не спешил, когда, развалившись рядом с другом, мог спокойно глазеть по сторонам, новая Потеряевская реальность неосознанно и безотчётно бросилась ему в глаза. Удивила, надо сказать, и поразила, а также заставила Мишу загрустить эта открывшаяся ему реальность. Та реальность родного города, которой он так долго не замечал.

«Что-то я становлюсь сентиментальным, уж не подкралась ли, случаем, старость? – глубоко вздохнул он. – Странно, что так рано, – мне ведь всего тридцать три».

- Что это за сауна такая, в которую вы надумали меня сводить? – ещё раз глубоко вздохнув, спросил Миша.

- Я не знаю, мы там ещё ни разу не бывали, её Дима нашёл. Сказал, будто бы нормальная, – не отрывая глаз от ползущей впереди машины, ответил ему Лёша. – Хотя саун у нас сейчас, что грязи! Плюнуть некуда – обязательно в сауну попадёшь!

- Или в магазин.

- Чего? – не понял друг.

- В магазин, говорю. Магазинов у вас тоже навалом! – пояснил Миша и кивнул на проплывающую мимо пятиэтажку, первый этаж которой полностью превратился в нескончаемый ряд разнообразных магазинов, усиленно завлекающих покупателей разноцветными светящимися вывесками и красиво подсвеченными витринами.

- А, ну да. Этого дерьма у нас тоже до хренища! – кивнул Лёша и своим едким замечанием разом прогнал всю не по годам рано пришедшую Мишину сентиментальность и ностальгию.

После этих Лёшиных слов крылатое выражение Ильфа и Петрова Мише пришлось мысленно перефразировать ещё раз. Теперь он вынужден был считать, что все жители Потеряева снуют на своих машинах туда-сюда только лишь для того, чтобы непременно сходить в сауну, а весь остаток дня бродить по магазинам. Или, скорее, наоборот: сначала до потери пульса выматывать себя безудержным шопингом, а потом, в многочисленных городских саунах, приводить себя в чувство. Что ж, совсем неплохо, ничуть не хуже, чем в рождённом гением сатириков незабвенном уездном городе N.

Когда вся банда собралась в маленькой уютной сауне и неторопливо провела первые очищающие тело процедуры, мужчины, переводя дух, расселись за уютным столом. Тут же Мишины друзья принялись вынимать из сумок пиво. Они вынимали его и вынимали, и вынули такое количество, что у какого-нибудь непосвящённого глаза бы на лоб полезли от удивления. Однако среди присутствующих никто ничему не удивился. Прошли уже те времена, когда такая мелочь как обилие пива могла хоть кого-то из них удивить. Долгие годы дружбы и многочисленные весёлые застолья настолько закалили их дружный коллектив, что в этом деле за их плечами был уже далеко не один рекорд. Особенно – когда случалось так, что рядом не оказывалось женщин, и расслабляться им никто не мешал. Тем не менее, в традиционных банных разговорах не коснуться женского вопроса они не могли. Слово за слово над столом потекла приятная беседа, и эта беседа рано или поздно должна была привести их именно к женщинам.

После очередного расслабляющего посещения жаркой сауны и бодрящего купания в бассейне с ледяной водой начались интересные рассказы. И вслед за серией соответствующих пикантных анекдотов, как и следовало того ожидать, начались повествования о любовных похождениях и подвигах. Главным рассказчиком здесь выступал Лёша. Правду ли он говорил или чуточку привирал, но рассказывал до того гладко и складно, что все остальные просто заслушались. Хотя повторять эти рассказы нет никакого смысла, – почти все мужчины в подобных тёплых компаниях, едва ли не дословно, меняя лишь имена, обстоятельства и некоторые детали, о чём-то подобном непременно расписывают.

Лёша завёл своими байками всю компанию, и эстафету у него с удовольствием перехватили Дима и Олег. Они тоже наплели с три короба, правда, не столь захватывающе и интересно, но каждый, в свою очередь, вызвал молчаливое мужское восхищение и щедро сдобренное колкими шуточками ироничное одобрение. Ведь главной чертой всех без исключения рассказов было то обстоятельство, что ловким ловеласам абсолютно всё сходило с рук. Ни ревнивые соперники, ни простодушные жёны, ни лукавые тёщи, ни другие представители зоркого женского племени, поставленные самой природой на охрану семейной нравственности и морали, ни разу их не уличили, не застукали и не прищучили, разве что, для поддержания повествовательного интереса, кое в чём слегка заподозрили. Но все подобные подозрения умелые и изворотливые рассказчики с удивительной лёгкостью целиком и полностью отмели. Одним словом, вышли сухими из воды, даже не замочив ног. В общем, всё происходило в точности так, как и бывает обычно в подобных мужских рассказах.

Сразу же вслед за этими весёлыми байками друзья отправились париться и плескаться в бассейне, а затем, фыркая, отплёвываясь и переводя дух, вернулись обратно, после чего завернулись в простыни и дружно закурили. Исходя из логики событий, можно было бы ожидать продолжения забавных рассказов, но над столом неожиданно повисла гнетущая тишина. Так случается обычно перед каким-то громким заявлением. Не всегда, конечно, но в этот раз вышло именно так.

- А у меня уже полгода секса не было, – загасив в пепельнице сигарету, с ужасающей откровенностью заявил Женя. Очевидно, услышанное от друзей очень уж его задело, раз он до такой степени разоткровенничался, раз уж признался в том, в чём нормальный мужик никогда не сознается, а на подобную тему, если уж ему нечем похвастаться, во всяком случае, промолчит. И надо думать, что после рассказов о пикантных похождениях подобное заявление прозвучало, как гром среди ясного неба.

- Как это – не было? Жентос, ты что? – несказанно возмутился Миша.

- Ты шутишь что ли? – в ту же секунду поддержал его Андрей.

- Крыша поехала? Умом двинулся? – не поверил своим ушам Вова.

- Да, не было. Как со Светкой развелся – так и всё, – невесело улыбнувшись, подтвердил Женя. – Словно околдовала она меня напоследок. Ещё и счастья в личной жизни пожелала, коза драная! И после этого, парни, всю мою личную жизнь как отрезало!

Разумеется, среди парней тут же началось горячее обсуждение, что же теперь делать, и как в такой удручающей ситуации лучше всего поступить. Одни предлагали в самое ближайшее время познакомить бедного Женю с какими-нибудь знакомыми одинокими бабами, другие утверждали, что столь долгое воздержание в его возрасте крайне опасно для здоровья, однако, по сути своей, ничего действительно путного никто предложить не смог.

И тут, помахав, по своей привычке, перед носом указательным пальцем, громко заговорил Олег.

- А давай-ка, Жентос, мы тебе сейчас девочку вызовем. Что? Как? Вызовём прямо сюда, – совершенно серьёзно предложил он.

- Нет, не надо! Я уж лучше как-нибудь сам, – попытался было отказаться Женя.

Но предложение Олега попало на плодородную почву. Среди мужиков началась жаркая дискуссия о том, как было бы лучше всего всё это дело обстряпать. Обстряпать непременно и прямо сейчас, ни в коем случае не откладывая в долгий ящик.

- А давайте-ка мы эту девочку Женьке оплатим. Скинемся на неё все вместе, а то он сам никогда не соберётся, – выступил с новой идеей Миша. Хотел сначала, со своих больших московских доходов, целиком и полностью оплатить вызов девочки сам, но потом вовремя передумал. Побоялся, что такого барского швыряния деньгами его друзья, скорее всего, не поймут, да ещё, глядишь, и обидятся на него за такое высокомерие и чванство.

Удивительно, но его предложение было принято на «ура». Женю никто ни о чём больше не спрашивал, его мнением никто не интересовался, а все оживлённо начали обсуждать, где отыскать подходящий телефонный номер и кому из них по этому номеру звонить. Но, как ни странно, ни у одного из недавно бахвалившихся своими подвигами ловеласов подобных номеров в запасе не оказалось, – судя по всему, подобными услугами они никогда не пользовались.

- А давайте лучше к банщице сходим. Это же сауна, – у банщицы наверняка все телефоны есть, – выдал подходящую мысль Дима.

Тут же на переговоры к банщице отправились Олег и Андрей, оказавшиеся самыми активными, а остальные тем временем принялись окончательно обрабатывать Женю, чтобы с помощью пива и душевных наставлений настроить того на подобающий лад.

Олег и Андрей вернулись довольно быстро и обрадовали несказанно засмущавшегося Женю известием о том, что искомая девочка примчится буквально через пять минут. Правда, всего одна, поэтому выбирать ему будет не из кого, однако, по словам банщицы, девочка будет такая, что не понравиться ему она не сможет. Разумеется, под напором семерых друзей, ни отказаться, ни отговориться Женя уже не смог.

Так, собственно говоря, всё это у них и закрутилось.

Ожидаемая гостья и в самом деле нисколько не задержалась. Не успели друзья высказать растерявшемуся Жене всё, что хотели, а к ним уже деликатно заглянула банщица.

- Смотрите, ребята, девочку у меня не обижайте. Работает она сама по себе, так что защищать её некому. Учтите: я её только к хорошим клиентам приглашаю, – мягко предупредила она и, дождавшись утвердительного ответа, исчезла.

А спустя пару минут, к ним постучалась и скромно вошла весьма симпатичная особа, завёрнутая от подмышек до колен в простыню. На вид ей было лет двадцать или около того. Её тёмно-русые волосы были собраны высоко на затылке в пышный хвост, и этот хвост раскачивался где-то чуть ниже плеч, открывая любопытным мужским взглядам длинную тонкую шейку и худенькие плечики. Глаз вошедшей никто не разглядел, потому что, как вошла она, потупив глазки, так, почти ни разу ни на кого не взглянув, до самого конца, потупившись, и сидела. Сидела, пока её не отпустили.

Лишь только гостья вошла, Андрей и Дима, подвинувшись, пригласили её за стол, и девушка послушно села. Олег тут же налил ей пива, а Костя предложил познакомиться.

- Вероника, – негромко произнесла она, на чём их знакомство, собственно говоря, и закончилось, потому что девушка ничего больше не добавила, а остальные называть своих имён, по-видимому, не собирались вовсе.

- Выпей с нами за здоровье! – любезно предложил Дима.

Гостья, не пререкаясь, сделала несколько маленьких глотков, после чего вернула свой стакан назад, больше к предложенному пиву не прикасаясь. Тем временем мужчины продолжали разглядывать её с каким-то прямо-таки на редкость неослабевающим интересом. Они буквально глаз с неё не сводили, считая, по-видимому, что перед ними вовсе не девушка по вызову, а, например, фокусница, которая с минуты на минуту начнёт показывать свои фокусы. Поэтому от её созерцания никоим образом нельзя отвлекаться, чтобы случайно чего-нибудь важного не пропустить.

Единственным исключением из всех присутствующих оказался Женя. Вот ему-то, как самому заинтересованному лицу, и надлежало, казалось, разглядывать молодую особу в первую очередь. Однако тот бросал на неё лишь беглые взгляды, занимаясь вместо этого внимательным, но совершенно бесцельным изучением конфигурации пепла на кончике своей дымящейся сигареты.

- Ты у нас из Потеряева или как? – неизвестно зачем решил осведомиться Олег.

- Я из Шабалинского района, – сдержанно отвечала та.

- Понятно.

- Тут у нас, Вероника, такое дело, – решил ускорить ход событий Лёша. – Надо одному нашему другу помочь.

Девушка в ответ одарила его стремительным взглядом. Скорее всего, этот её взгляд должен был быть удивлённым, ведь, судя по всему, нечасто ей столь подробно поясняли, зачем она, собственно, нужна. Однако на самом ли деле она удивилась или же нет – этого никто из присутствующих разглядеть не успел, потому что Вероника, на секунду отметив для себя говорящего, снова потупилась и спрятала глаза.

Тем временем Лёша углубился в совершенно излишние в данных обстоятельствах детали:

- Этого нашего друга бывшая жена сглазила, и теперь у него с женщинами ни хрена не выходит. Сколько ни бьётся – всё словно в стенку лбом. Понимаешь? Так что, Вероника, вся надежда на тебя. Поможешь ему?

Девушка неуверенно кивнула.

- Вероника, ты чего такая зажатая? Успокойся, расслабься, будь как дома, – душевно обратился к ней Миша.

- Правда, – подхватил Дима. – Порадуй нас чем-нибудь.

- Чем же? – удивлённо усмехнулась она.

- Опусти немного свою простынку, покажи нам свою красивую грудь, – ухмыльнувшись, предложил Андрей.

Девушка на мгновение задумалась, а потом, с весьма независимым видом, ослабила туго натянутую простыню, потянула её обеими руками вниз, и на всеобщее обозрение мужчин медленно вылезли две упругие круглые грудки в форме больших, туго налившихся яблок с торчащими идеально вперёд тёмными сосками.

В сауне повисло многозначительное молчание. Надо признать, что мужчины были несколько ошарашены. Грудь и в самом деле оказалась красивой, можно даже сказать, до неожиданности красивой, и богатый жизненный опыт должен был подсказать мужчинам, что это именно так. Если, конечно, данный опыт у присутствующих мужчин в действительности имелся. Но, так или иначе, а подобная грудь в естественных условиях встречается далеко нечасто, ведь именно к такой форме стремится привести грудь своих жертв современный пластический хирург. Другое дело, что в погоне за модой и красотой далеко не все женщины могут совладать с разыгравшимся аппетитом, а потому зачастую выбирают настолько большой размер, что он начисто портит всю форму, лишая новоприобретённую грудь хоть какой-то мало-мальски приемлемой привлекательности. Правда, к Веронике последнее замечание не относилось, ведь ввиду юного возраста и соответствующих жизненных обстоятельств было маловероятно, что она прибегала к какому-нибудь хирургическому вмешательству, благодаря чему баланс размера и формы её природная грудь сохраняла идеально. Оттого-то, облизывая слюнки, и вытаращились на неё обалдевшие мужики.

Одним словом, пауза затянулась, и эта молчаливая пауза девушке была приятна. Как ни пыталась она из скромности скрыть своих чувств, но от волнения начала покусывать свои розовые губки, а её щёки моментально окрасились лёгким румянцем.

- Ну, что? Как? – обращаясь к Жене, прервал паузу Костя. – Теперь-то ты согласен?

Всё мужское внимание переключилось на друга, а следом за ними на своего будущего клиента глянула Вероника. Но уж этого-то её быстрого взгляда не заметил вообще никто.

Отвечать Женя ничего не стал – он лишь руками развёл в ответ. Но ему, по всей вероятности, и не нужно было ничего отвечать, – ведь по одному его загоревшемуся взгляду и без слов было ясно, что за мысли у него на уме. И его друзья, все как один, словно по команде, несказанно обрадовались. Они настолько обрадовались, будто это им самим, а вовсе не их другу надлежало окончательно определиться насчёт Вероники. И вот теперь они, к счастью, определились, страшно повеселели и от своего неудержимого восторга прямо-таки расхохотались. Разумеется, глядя на их нескрываемое веселье, выдала смущённую улыбку и сама несказанно обрадовавшая их девушка.

Больше разговаривать было не о чем. Едва всеобщее веселье стало стихать, друзья стали напутствовать Женю последними остроумными пожеланиями и советами, а также активно выпроваживать его в соседнюю комнату. Благо, большая кожаная кровать, занимавшая всю эту комнату, вне всяких сомнений, именно для таких целей там и присутствовала.

- Всё, не теряйте времени, идите! – окончательно распорядился Костя. – Ты не беспокойся, Вероника, – вот здесь, на столе, прямо под твоим стаканом, все твои деньги будут. Как закончите, так и заберёшь.

- Ты уж его, пожалуйста, по-хорошему обслужи. Ты уж поставь его на ноги, – напоследок обратился к девушке Миша и, поднявшись из-за стола, бросил на неё ещё один оценивающий взгляд.

Обе её незагорелые грудки, показавшиеся ему сначала совершенно одинаковыми, всё-таки таили в себе одно отличие, и теперь, с другого ракурса, он это отличие разглядел. На правой груди, чуть выше соска, находились четыре крохотных родинки. При этом они располагались так, что своей формой очень напоминали созвездие «Южный крест». То самое, что украшает ночное небо южного полушария, а также находится на государственных флагах некоторых тамошних стран. Австралии, к примеру, или Новой Зеландии. Миша даже улыбнулся, обнаружив столь удивительное и невообразимое сходство.

Однако полюбоваться «Южным крестом» ему не дали. Лёша буквально выпроводил Женю и Веронику за дверь, после чего залпом засадил целый стакан пива.

- За Женю! – громко объявил он.

Остальные тоже выпили, а затем, особо не церемонясь, решили приготовить обещанные деньги. Цену услуги Олег и Андрей выяснили у банщицы заранее, поэтому теперь им оставалось лишь скинуться.

- Ну и сколько она берёт? – тут же, посмеиваясь, начал выяснять Дима.

- Шестьсот, – ответил Андрей. – Так что гоните по сотне на удовольствие своего друга.

Миша хоть и удивился таким до ужаса смешным Потеряевским ценам, но, учитывая небольшие здешние зарплаты и весьма скромный средний уровень жизни, всё-таки сдержался и высказываться по этому поводу вслух не стал. Не захотел в очередной раз выставлять себя перед друзьями этаким богатым и презрительным москвичом.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒