II. ЭТО. III. ЖЁЛТЫЙ ЦВЕТ. IV. КРОВЬ

II. ЭТО

Сочинение на тему: «Я вхожу в осенний лес». Желтый, оранжевый, сырой, мягкий лес. Но лес это не только деревья. Холод, кусты, листья под ногами, насекомые под ногами, сухие ветки и проч. – лес. Наверное, он большой, раз так много всего здесь. Живого и мертвого. Я вхожу в это.

III. ЖЁЛТЫЙ ЦВЕТ

Мы тогда вместе собирали летний урожай. Мы собирались его продать и получить много денег. Летний урожай высоко ценился, и за него можно было получить много серебра. И зеленые стёкла, и желтые, оранжевые от фунфыриков, и песок, и камешки, и сигаретные фишки парламента, особенно парламента или мальборо, и раздетый каштан, и кусок глины, и попрыгунчик, и железные ржавые е-шки и ше-шки. Наш урожай светился июльским солнцем. Мы клали его в карман, и он прожигал наши карманы. Потом мы по очереди писали (в смысле, ссали) в бутылку с лимонадом, и давали кому-то этот лимонад попить. Друг сказал, что газы выветрились. А потом его позвали домой – и весь свой урожай он оставил нам.

IV. КРОВЬ

В моих венах течет немецкая кровь. Не отвлекайте меня, когда ем. Немцы не выносят, когда их отвлекают за столом. Думают о посуде, о салфтеках и о мессершмиттах на Восточном фронте, о том, как поджарено мясо, и молчат – не отвлекайте. Немцы похожи на турков – не считают за моветон во время еды отрыгнуть или выпустить газы. Приятный бонус, если ты чтишь традиции. Но не отвлекайте. Мой прапрадед – Медведев Алексей Маркович (отсюда я, - Марк Лешкевич), 1905 года рождения, года первой русской революции, из деревни Захаровка Сталинградской области. Рядовой, он был призван 18 сентября 1941 года, ни разу не выстрелив из винтовки, через две недели попал в плен, где провел три с половиной года, предположительно в лагере Ордруф, который в 45-м году освободили американские войска. Рассказывают, что прапрадед знал все русские сказки. После освобождения его отправили в Сибирь строить каналы. Там он остался жить, и много сказок узнал от местных жителей, потом их рассказывал моему прадеду, деду и успел отцу моему еще рассказать. Тяжелые этнографические данные впитал в себя человек.

В Ордуфе с мясом никак. Солдаты немецкой армии подкармливали заключенных, приносили им хлеб, картошку, какой-то бульон и воду. В желудке немного еды. Рядовые солдаты, охраняющие периметр лагеря, стоящие на вышках, вдоль колючей проволоки, во дворах, коридорах, готовые в любой момент выстрелить тебе в спину, если бежишь, следящие за работой, конечно, рисковали, когда кормили людей. Однажды к ужину пришел жирный офицер, пьяный, расфуфыренный шнапсем и сигаретами в прапрадедовский каземат. Офицер был в лагере шишкой. Посреди каземата от случаю к случаю стоял котел, в котле булькала вода с картошкой, повсюду лежал вкусный черный дым. В этот раз именно так было. Офицер в угаре толкнул котел ногой, и кипяток вылился на сидящих вокруг костра заключенных. Ор был страшный. В каземат зэков вмещали пачками, по сотне, где-то – несколько сотен в каземате зэков, нечему было упасть, не то, что котлу. Недолго думая, ошпаренные взяли офицера, взяли сваленный котел, залили в него воду, разожгли новый костер, и вкусный дым снова заволок всё живое. Они съели немецкого офицера, и утром никто не кинулся офицера расфуфыренного искать. Все знали, где он есть. Поэтому я верю, что в моих жилах течет немецкая кровь, это не сказки.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 Следующая ⇒