Затишье перед грозой 6 страница

* * *

В дверях появилась Марина.

- Привет. Приехала? (Марина со мной то на «ты», то на «вы»). - Хорошо. Пойдём, открою кабинет, возьмёшь седло с уздечкой. Мне с тобой заодно поговорить надо.

Кабинет ветврача сверкал чистотой: крашеный ярко-красно-коричневый пол не вымыт – вылизан, у входа – влажная чистая тряпка – вытирать ноги. Нигде ни пылинки.

- Чай будешь?

- Нет, спасибо.

- Ну, как знаешь, – открыла ключом шкаф. - Бери!

Я достала седло и уздечку, и мы вышли в коридор.

- Слушай, Лера, я тут вчера посмотрела документы, оставленные тобой. Так не пойдёт. Я думала, что конь – твой, а он - собственность твоей фирмы. Значит, если что случится – падёт, украдут или ещё что, – с нас твоя фирма не слезет. Засудит! Или ещё чего хуже. Фирма у тебя крутая. Так не пойдёт. Если хочешь коня здесь оставить, оформляй договор о дарении. А иначе – забирай его отсюда. Так что - решай!

Я не стала ей напоминать, что сама была не менее обескуражена тем, как быстро Изюма «подарили» Марине, а она его передарила совхозу. И не стала уверять Марину, что конь мой, а фирма моя от него отказалась. У меня есть время подумать и принять решение.

- Что за страхи. Никто никаких претензий не предъявит, моей фирме до коня нет никакого дела. Конь в полном моём распоряжении. Но если ты настаиваешь, я посоветуюсь с гендиректором. Как он на это посмотрит.

Мы пришли к Изюму, положили в уголок на пол седло и уздечку, Марина нашла мне лопату и ушла по своим делам. Детишкам я дала щётки и объяснила, как чистить коня. Конечно, толку от них никакого, но хотя бы будут при деле. Сама же, сняв штормовку, приступила к нелегкой работе – из глубокого слоя соломы (коню до запястья; многие у лошади запястье с локтем путают, а пятку с коленом) доставать навоз и относить его к сточной канаве. Ну за сутки не много навалил. Приведя в порядок жилище Изюма, я почистила коня, оседлала, и мы втроём отправились кататься.

Вышли на улицу, ветрено, в ушах свистит. Но солнышко светит, хорошо.

- Куда пойдем?

- Может, к пруду?

Тот ручей, что я форсировала часа два назад, за фермой превращался в небольшой прудик, одна сторона которого была разбита копытами коров. На другом его берегу сидела деревенская детвора, человек шесть. Нам очень обрадовались, обступили. Кто смело, кто с опаской начали трогать коня.

Взрослых не было, поэтому пришлось самой каждому помочь залезть в седло. Я знаю: с непривычки это нелегко, да еще детям. Каждого Изюм провез небольшой круг, затем все прокатились по второму разу. Каждый испытал смешанное чувство восторга, страха и любопытства. Ребята держались за седло, повод я им не давала. Изюм, нельзя сказать, чтобы был спокойным. Он шел собранным шагом, высоко подняв голову, что-то высматривая вдали, и даже раза два заржал, отчего тело его все крупно задрожало, а девочка, сидящая на нем, пронзительно взвизгнула и попросила поскорее спустить ее на землю.

* * *

Вот так Изюм начал отрабатывать свой хлеб. Я приезжала по выходным: в субботу и в воскресенье. Конь постепенно менялся. Марина сняла ему подковы – женщина сильная, можно только удивляться. Даже расчистила копыта – опять же сама, коваля не приглашала, да и где его взять в безлошадной местности, а из Москвы приглашать – дорого станет. Я в копытах и подковах тогда ещё совсем не разбиралась.

Через несколько недель конь пролинял, остатки старой шерсти выпали, и он покрылся пушком необычного для лошади цвета – лилового! Это действительно был пушок, совсем не похожий на шерсть, как если бы маленького только что вылупившегося цыпленка покрасили лиловой краской. Я все гладила коня, особенно его бока, не могла поверить, что пух этот под рукой не отстанет, не выпадет, – настолько нежным казалось то, что покрывало Изюма с ног до головы.

Я за все время раза два садилась на коня. Он так волновался, так смотрел вдаль, в сторону Москвы, как будто чего-то ждал, и ржал – отчаянно и призывно одновременно, - что становилось не по себе и как-то боязно. Я не получала никакого удовольствия от езды, хотя за фермой был большой луг, на котором, вероятно, летом паслись коровы или телята, а сейчас гулял ветер. Земля была неровной, здесь, вероятно, подсеивали какую-нибудь траву, но все равно можно было и порысить, и галопом пройтись. Но я боялась. Проедусь шагом минут десять-пятнадцать и назад, в телятник. Причем коня я сильно сдерживала, он все время тянул.

Как-то попросил прокатиться бригадир, Николай Петрович. Сел неуклюже, мешком, но повод ухватил крепко. Выехал на луг, прошел небольшой круг, даже немного потрясся в седле, так как Изюм сам перешел на рысь. Бригадир слез довольный, угостил коня кусочком сахара.

* * *

Звонила Светка, дочка моей одноклассницы, та самая, которую я в свое время устроила в школу верховой езды.

- Теть Лер, как дела? Как Изюм? Жив? Бегает? А вы помните парня из «Карагеза», Сашей зовут? Он, оказывается, рядом с нами живет и в нашу школу ходит! Очень на вас злится, мол, пришла и бандитов разных за собой привела, считает вас во всем виноватой. Представляете?

- Что он понимает? Он бы свою начкониху спросил, кто бандитов привёл и кто Зою Тимуровну с потрохами продал! Там всё так накручено, нам с тобой, Света, никогда не узнать, что произошло на самом деле. Как мама?

- Мама? Замуж вот её уговариваю.

- Так она же замужем, за твоим отцом!

- Да что мой отец. Как сел на инвалидность, так и продолжает пить. Курит, пьёт и ругается – надоел. У мамы директор магазина - миллионер. К маме с серьёзными намерениями. Ну, я её уговариваю выйти за него замуж, ну что она видела за моим отцом? Помните, как в кино одна тётка говорит: в сорок лет жизнь только начинается! Ну, ей не сорок, а чуть побольше, так это неважно.

- А мать как?

- Соглашается. Вы же знаете, она официально никогда замужем и не была. Сначала отец не хотел, потом она раздумала. Мы с ней, как две подружки, всё обсуждаем вместе. Уйдём от отца, заживём по-человечески. Пусть один колупается.

Света явно упивалась тем, что она на равных со взрослыми решает их – взрослых - проблемы.

- Теть Лер, а можно я на Изюме покатаюсь? - Она замялась немного, а потом огорошила: - Понимаете… мне нужно выкидыш сделать. Вы не бойтесь, я себе уже два раза делала, это просто, проедусь хорошо, протрясусь – и вылетает. Честно.

- Света, ты что? Ты в своем уме? Тебе сколько лет – пятнадцать? А хоть бы и тридцать было… Это же убийство, это же человек - хоть и маленький! Да и тебе страшно вредно. Организм привыкает быстро к самопроизвольным выкидышам, потом когда захочешь иметь детей, не сможешь ребенка удержать, он будет выскакивать. Я забыла, как это называется… В общем, не дам, не по адресу… Да и конь у меня далеко сейчас стоит, никому не говорю где. Света, одумайся… мать то знает?

Девчонка что-то промямлила в ответ и положила трубку.

* * *

Звонок от Зои Тимуровны. Она скрывается. Вместе с дочкой. Обижается на меня, говорит, что в тот день, когда я забрала Изюма, днем опять пришли «мои» бандиты. Все это очень подозрительно.

- Вы же знали, что они придут в тот день, вот и ушли срочно с конем! Что же меня не предупредили? Отдали им на растерзание!

- Зоя Тимуровна! Не знала! Мне мой директор сказал забрать до пятницы коня – я и забрала в четверг. А кто придёт и почему, да ещё в четверг, откуда я знала. Да и запуталась я в этих бандах и бандитах! Они все на ваше большое хозяйство зарились. От кого вы сейчас скрываетесь? Чего от вас-то хотят? Документы? Ведь и так уже всё отняли…

Звонила Саша, моя долговязая Саша – моя правая рука в битве за Изюма. Как Изюм? Можно ли увидеть? Встречалась опять с той девочкой, которая дружит с Катей, хозяйкой серого Яшки. Та рассказала, что бандиты очень хотели меня достать, но неожиданно бросили это дело.

- Почему? Почему бросили? – спросила девочка Катю.

- Слишком хлопотно, - был ответ.

А еще выяснилось, что тот самый ветврач, что коня моего чуть не угробил и повесил на меня бандитов – рыжий Ильич, – оказывается, пока ехал к моему коню, по дороге напел Зинаиде: мол, раз конь фирме богатой принадлежит, значит, можно накрутить втридорога – и всё по полочкам разложил, сколько и за что. Так вот откуда Зинаида эти сумасшедшие цифры взяла!

Решить две задачи.

На работе по итогам квартала давали премию – мне не дали. И зарплата оказалась сильно урезанной. Пошла к генеральному директору. Возмущалась. Ничего не добилась. Он же меня предупреждал. В следующем месяце вычли деньги второй раз и просили мне передать, что конь – мой, и больше о нем ничего не хотят слышать.

А тут еще Марина, ветеринар из Софрина, заладила: скорее да скорее. Решай. Коня пора ставить на баланс:

- Я человек на виду, своей репутацией дорожу. Начнут говорить, что ты мне платишь за постой – стыда не оберёшься. Мне этого не надо. Я взяточницей никогда не была и не буду. А кому что докажешь. Конь – вот он. Место занимает, сено и комбикорм ест. За чей счёт стоит и ест? У совхоза ворую? Я честный человек, мне чужого не надо. Конечно, мы с Тоней на нем ездим, и детишек ты катаешь, но пока конь не наш, не совхозный, разговоров, пересудов не избежать. Я ухожу с первого июня в отпуск. Не оформишь дарственную до моего отпуска - заберёшь коня. Без меня он здесь стоять не будет. Всё.

* * *

Передо мной стоял Изюм, но какой-то на себя не похожий: вместо гривы у него торчало из гребня несколько волосинок…

- Марина, а что это у коня с гривой, будто кто-то очень долго его за гриву таскал, как бабу за волосы?

- Ой, Лера, даже стыдно об этом рассказывать, честное слово. У нас сторож, Васька, – бывший конокрад. В молодости бывало запросто уводил любую лошадь из конюшен в Москве. Но уже давно этим не баловался. А тут выпил и решил тряхнуть стариной. Лера, ну что поделаешь, ну дурак! Ну попросил бы проехаться, неужели бы не дали? А то напился, сбил замок - сторож, называется! - и где его носил Изюм всю ночь? Без седла и без удил... Седло и уздечка в моем же кабинете под замком лежат. Вот и выдрала эта пьянь полгривы коню.

Смотреть не хочется. Утром пришли, смотрим, а коня не узнать. Да что там! Это уж такая порода людей. Ну прощения, конечно, просил, плакался. Что ж теперь делать… Не убивать же его. Ты уж нас прости. Думать не думали, что сторож сам у себя воровать будет. А грива вырастет, куда ей деться, не беспокойся.

На следующий день, приехав к Изюму, я была приятно удивлена - грива у коня была начисто сбрита. А ничего. Вид такой аккуратный, спортивный. Но все равно люблю, чтобы грива и хвост были что надо. Чтобы руки утопали в толстых прядях, чтобы можно было из этих пружин-волос плести косички в праздники, чтобы эта волнистая красота развевалась на ветру во время скачки. К тому же длинные хвост и грива помогают лошади защищаться от насекомых.

* * *

Марина наседает, пиши да пиши договор о дарении. Мол, тебе всегда дадут лошадь покататься. А если на нем пастух отгонит на все лето коров на дальние пастбища? Да и другие будут брать коня, в деревне ведь выходных не бывает. Совсем его не увижу. И дорога сюда - не ближний свет. Приедешь – и несолоно хлебавши уедешь.

Зашла я как-то к генеральному. Конь вроде бы уже «не фирменный», но сами понимаете... Андрей, говорю, наседают, хотят, чтобы коня им подарили.

- Очень жирно, - был ответ. И больше ничего.

А чего я ждала?

Что же делать? Дарить? А завтра совхоз станет акционерным обществом, появятся новые хозяева. И конь прощай? Надо бы забрать его отсюда. Не сложилось. Но куда забрать? И где взять деньги на его содержание? Моей зарплаты едва хватает пускать пыль в глаза, что мы с мамой не нищие. Ей за семьдесят, пенсия с гулькин нос да кошка с котёнком. Вот и все хозяйство. Ни денег в чулке, ни золота, ни дачи или хотя бы участочка земли под картошку. Квартира и та еле дышит, хрущёвка, первый этаж, подвальные проблемы, а в доме никогда мужика-то не было. Всё запущено, мебелишка старая, дешёвая, черно-белый телевизор, обои кошками ободраны, этими и теми, что были до них. Оконные рамы без покраски рассыхаются, дверь ходуном ходит. Нищета.

И коня жалко. Не могу отдать. Столько с ним пережить… Он как родной стал! Как подумаю о нём – слёзы на глаза наворачиваются. Но что же делать? Что делать? Что делать? Сразу две задачи: найти место и найти деньги…

Притча о странном имаме

Вспоминая по прошествии нескольких лет эти события, я четко прослеживала помощь, постоянно посылаемую мне свыше через людей, которые были рядом со мной. А испытания… Испытания, конечно, давались для роста, возмужания души. Только я этого тогда не понимала.

Недавно я была в Турции. В автобусе, который вёз нас на обзорную экскурсию в Анталию, экскурсовод, смуглый красавец перс, по имени Аскер (что значит – «солдат»), рассказал нам известный анекдот.

Наводнение. Все бегут, спасаются. Только один имам не спешит. Ему кричат: бежим с нами! Спасайся! - Нет, - отвечает, - я всю жизнь служил Аллаху, Он меня спасёт.

Вода прибывает. Имаму приходится влезть на крышу мечети. Он всё ждёт, что Аллах явит Себя и спасёт Своего верного раба. Подплывает лодка. Его зовут: залезай скорее, спасайся!

- Нет, - отвечает, - я всю жизнь служил Аллаху, Он меня спасёт.

Вода всё прибывает. Имам вынужден забраться на минарет. Но вода всё прибывает и прибывает! Имам сейчас утонет! И вдруг – вертолёт! Спускают ему лестницу. Скорее залезай, спасайся!

- Нет, - отвечает, - я всю жизнь служил Аллаху, Он меня спасёт!

Вертолет улетает, имам тонет.

И вот предстает этот имам пред очи Аллаха и начинает укорять Его:

- Я всю жизнь Тебе служил, а Ты не спас меня!

Тут Аллах и говорит ему:

- Сколько можно было спасать тебя? И людей к тебе посылал, и лодку, и даже вертолет! Ты отказался от Моей помощи! Какого спасения ты ещё ждал?

Да это же не анекдот - вдруг доходит до меня - это притча!

- Какой глубокий смысл у этой притчи, - задумчиво сказала я приятельнице, - мы упорствуем в своих грехах и не хотим видеть, как Господь настойчиво протягивает нам руку помощи, чтобы спасти нас.

- Здесь есть ещё одна очень интересная мысль, - заметила она, - помощь от Него приходит через людей.

Призрак и Секунда

Откуда, когда пришла мне в голову эта блажь – купить лошадь? Ведь у меня никогда не было денег, я всегда жила от зарплаты до зарплаты, еле-еле сводила концы с концами… И вдруг… не собаку, не кошку, не хомяка щекастого… а лошадь!…

Я и ездить-то как следует не умею, нет во мне лихости, смелости, характера на лошадь… Просто что-то во мне проснулось, вероятно, глубоко запрятанное - деревенское – сама не знаю - что… Мне и садиться-то на лошадь не обязательно. Погладить, угостить, пообнимать, полюбоваться на её картинную красоту… Это же чудо! С чем и с кем сравнить это создание? Эти живые глаза, эту сдерживаемую силу, этот запах, да, да, запах, запах лошади и всего, что её окружает! Её дыхание, нрав, чувства, ум! Общение! Дружба…

Разве можно общаться с лошадью, придя в прокат? Один слез, ты залез - и сорок пять минут выполняешь езду под руководством тренера. Потом ты слез, снял седло и уздечку, отнес их в амуничную, вернулся, угостил лошадь и … тут тебя начинают выгонять из конюшни. И если замешкался, могут и словцо крепкое прибавить…

Вот Призрак… Это была моя первая лошадь на ипподроме. Самоходка, как говорят лошадники. Тренер сказал - лошадь сделала – всадник здесь почти ни при чём. Так и у меня получилось. Сказал тренер: галоп! - Призрак пошёл галопом. Мне осталось только приспособиться к его ходу и не распускать поводья. Я сразу в него влюбилась по уши, не в тренера – ясно, в коня. Он многим нравился, многие хотели на нем ездить, но я долго и упорно старалась приходить первой на занятия, ныла, просила, ругалась, и все чаще мне стали его давать. Он меня из огромного количества прокатчиков тоже приметил – вот та тётка в ярко-жёлтой курточке всегда имеет для меня в карманах что-нибудь вкусненькое. Тянулся ко мне за угощением, но и только. Я-то понимала, что ничего для него не значу, но с ума по нему сходила. Он был бурой масти - весь шоколадного цвета: туловище, ноги, хвост и грива. Статный, высокий, тонконогий. УПГ – украинская породная группа, вроде как ещё не порода. Но красавец.

В прокате у одних были любимые лошади, на которых они старались ездить постоянно, другие предпочитали разнообразие. Я всегда, когда была возможность, ездила на Призраке, а моя долговязая Саша – на Секунде, серой в яблоках кобыле, мелкой, но страшно шебутной. Она не умела ходить или бежать медленно, она всегда сильно тянула, обгоняла, выезжая из смены, за что тренер делал всаднику нагоняй. Или наезжала на впереди идущую лошадь, за что временами получала копытом в грудь. Во всей смене спокойно наезжать на себя ей позволял только Призрак, он был жеребцом, и ударить кобылу было выше его сил. Но и не сходил с ума, когда она заезжала ему под хвост.

Идиллия эта продолжалась довольно долго, пока однажды мой любимец меня чуть со свету не сжил.

Тот день выдался ветреный, неспокойный. Лошади тоже дурили. Смена распалась еще на первом круге. Сначала на повороте серый Роланд кинул себе через голову всадницу, но она, падая, удержала коня за повод. Потом один мерин самовольно пересёк беговую дорожку и потащил всадника в конюшню. Как тренер ни кричал, упрямая скотина везла беспомощного парня домой. Все лошади тянули кто куда.

Я, чуя неладное, пыталась свернуть коня с дорожки в центр, к тренеру. Закручивала, заворачивала ему голову влево, теребила удилами рот, держала из последних сил. Но конь упрямился, куда-то меня тащил, глядя на других лошадей.

И вдруг нас трусцой обгоняет Секунда, неожиданно заходит под нос жеребцу и, остановившись, широко растопырив ноги, писает! Писает, зараза, прямо под носом у обалдевшего жеребца!

Закончив своё чёрное дело, она с места рванула галопом вперед. На ней не было Саши. Была какая-то полнушка, я ее видела в смене впервые. Девица даже не попыталась придержать Секунду.

Призрак довольно долго приходил в себя, задохнувшись от запаха мочи. Но когда увидел, что любимая кобыла с зассанным хвостом стремительно от него удаляется, он дико заржал и, не переставая орать, помчался за ней. Я поняла, что крыша у него слетела. Он понёс…

Помню только, что жеребец орал, я орала, орали какие-то люди на трибуне, орал тренер; он бежал мне наперерез, махая руками. Ноги у меня были неестественно выставлены вперед, как будто жали на педали, руки в диком напряжении тянули повод на себя, а конь, широко разинув рот и не чуя от железа боли, нёсся за своей мечтой. В какой-то момент я осознала, что зову на помощь не маму, а Пресвятую Богородицу, хотя считала себя неверующей!

Мы с Призраком проскакали половину прямой, руки держались за повод, всё остальное у меня летело по воздуху параллельно коню. Была только одна мысль: хоть бы эта идиотка не свернула! Но идиотка свернула, и не в конце прямой – плавно, а у шлагбаума - резко. Меня дёрнуло, и я полетела куда-то вправо, крепко держа в руке повод, как нас учили. Я сильно стукнулась головой о землю, земля была тверда. В руке горел повод, рядом стоял, раздувая бока и кроваво-красные ноздри, Призрак. Всё железо у него свисало с одной стороны рта. Я ощупала свою бедную голову, вроде цела, встала, осторожно проверяя все ли кости на своих местах. Надела коню уздечку. Мне казалось, что у него сейчас хлынет из ноздрей кровь.

Деваха, видя, что я упала, остановила кобылу и вернулась к нам. За нами примчалась ещё одна лошадь, но без всадника. Мы её прихватили с собой. Пошли, кряхтя и прихрамывая, к тренеру. Я готова была убить эту толстую дуру. Она, оказывается, нарочно не держала Секунду, дала ей пробежаться вволю. Сейчас ей тренер покажет, где зимует эта «воля».

С этого дня я стала бояться садиться на Призрака, на нём у меня начинали трястись ноги. Ничего с собой поделать не могла. Я слышала, что у того, кого когда-либо несла лошадь, страх в крови живет до самой смерти.

Лошадиный бизнес

Пытаясь решить связанные с Изюмом проблемы, я вспомнила о прежних знакомцах…

Работало нас тогда в договорном отделе трое. Я и два коммерсанта, как я их называла. Отдел наш находился далеко от основного офиса, зато близко к покупателям. Начальство нас навещало не часто. Молодые ребята Костя Тонких и Сергей Бирюков получали, конечно же, больше меня, но всё равно – зарплату. А мечтали о большем. И каждый, бросив порой на меня дела фирмы, занимался своими делами.

К Сергею приходили два друга. Втроём они решили начать свой бизнес. Сергей накупил книг и углубился в изучение бухгалтерии. Два его друга нарисовали печать будущего предприятия, придумали название, чем-то напоминающее моющее средство, сделали на компьютере бланк, на котором скакала лошадь, изображение лошади они содрали с бланка какой-то другой фирмы. Трое друзей оформили под бешеные проценты кредит в каком-то банке. Потом где-то купили по бросовой цене первую пятерку лошадей и поставили их в одном лесном хозяйстве.

Была я там у них раза два по весне, прокатилась на трёх из их лошадок. На одном рыжем небольшом дончаке проехала легкой рысью вдоль пруда, он тут же сбил в кровь себе задними ногами передние. Засечки оказались такими болезненными, что, возвращаясь, он хромал и еле поднимал ноги от усталости. А времени на прогулку ушло от силы двадцать минут! Видно, конь молодой, не тренированный и недокормленный.

В другой раз я работала двух лошадей. Это было непередаваемое ощущение! Лошади были недавно кастрированы и после операции неделю или две стояли. Это был их первый выход на прогулку. Меня сразу предупредили: только легкая рысь, никакого галопа! Конь мне достался вороной, горячий, сильный. Он все время рвался вперед. Рысью он вообще бежать не мог. Силища пёрла из него наружу. Я не могла с ним справиться, слишком малы были у меня по сравнению с ним силы и вес. Я даже ложилась на круп, чтобы хоть как-то перетянуть его. Но он рысью-галопом, круто выгнув шею и прижав подбородок к груди, мчался так, что, казалось, деревья отскакивали влево-вправо.

Глаза мои, как у мультзайца, от напряжения и страха сбежались у переносицы, уши, наоборот, убежали назад и прилипли к затылку.

Я смутно соображала, что конь выскочил на детскую площадку, старушки, мамы и детки не успели испугаться, как мы проскочили мимо и скрылись за кустами сирени. Изредка за спиной я слышала крики одного из друзей Сергея, хозяина лошади, он костерил меня и требовал прекратить галоп, но причем здесь я? Конь прискакал домой довольный...

Потом мне подвели высоченного, худющего и к тому же лопоухого коня с прекрасной кличкой - Версаль. Это было удивительное животное. Лопоухое! Лошадь с ослиными ушами... Я еле взобралась на эту ушастую каланчу. Каланча жаждала поскакать. На это раз мы разбились на пары, и я оказались в паре с Сергеем. Я поняла, что у него та же жажда, что и у «каланчи», при этом много попутного ветра в голове.

Скрывшись от остальных за поворотом, мы помчались в лес, Сергей впереди, я за ним. Я поняла, что не люблю быстрой езды. Земля очень далеко. Правда, говорят, что падать с высоких лошадей безопаснее, успеваешь собраться в полете. Не знаю, не знаю, но падать не хотелось. Сергей мчался как сумасшедший. Я впилась в него глазами, пытаясь предугадать, в какую сторону он метнется в следующее мгновение.

Дорога в лесу была извилистой и часто разветвлялась. Неожиданно перед скачущей впереди лошадью я увидела поваленное дерево. Что сделает Сергей? Перепрыгнет, рванет в сторону? Влево, вправо?.. Я задёргалась, резко завернула вправо, свалилась коню на шею и так проскакала несколько метров, пока не затормозила лошадь. Видно, боком я сильно билась о седло, дышать стало больно.

Подъехал Сергей. Ну, как? Я с усилием улыбнулась. Поехали дальше. Мне было стыдно признаться, я терпела, кряхтела. На насыпи, где проходит ЛЭП, Сергей опять прибавил, мой конь заскакал зайцем, так как я пыталась его сдерживать. Слева и справа попадались открытые люки. Боялась не лошадь, боялась я. У Сергея душа рвалась и пела, а я кричала Сергею, чтобы он попридержал свою душу. Мне было больно и страшно, мне было уже не до прогулки. Потом у меня долго болел бок, кажется, печень получила чувствительный удар.

Так вот, дело у ребят пошло. Подкормили, подработали лошадок, выгодно продали за границу. Правда, из первой партии один конь – Версаль - не доехал до хорошей жизни. За долгую дорогу и ещё более долгий карантин он так исхудал, что его сдали на бойню, решив, не тратить зря деньги на откорм доходяги.

Потом ребята взяли на ипподроме часть конюшни (мест на двенадцать) в аренду. Наладили контакты с конезаводами. Укрепили партнерство с заграницей. Дёшево покупали, откармливали, кастрировали (брали исключительно жеребцов: в отличие от кобыл они менее капризны), определяли, какая лошадь к чему способна. Если к преодолению препятствий - учили прыгать, к выездке - разным аллюрам и фигурам. А если ни к чему не способна - готовили в качестве прогулочной.

В общем, лошадиный бизнес - нелёгкий и очень рискованный - живой товар довольно хрупкий и капризный.

* * *

Нет, у них разместить коня невозможно – очень дорого.

- Лера, пойми, нам каждая лошадь в сутки обходится в копеечку. Прикинь: аренда конюшни, налоги, «крыша», зарплата берейторам и конюхам, корма, транспорт, прививки, документы на вывоз, коваль, ветеринар и еще много чего. Да тот же незапланированный ремонт! Конюшня была заражена лишаем. Пока не сделали ремонт, всё не вычистили, не побелили, - не могли избавиться от этой заразы. Купишь лошадей, выдержишь их в изоляторе, а поставишь в конюшню – заболевают лишаем. Потом уже стали прививки от лишая сразу делать. Опять деньги! Всё деньги! Просчитали – в день содержание лошади нам обходится о-го-го во сколько! Надо так лошадку продать, чтобы на покупку новой лошадки и на её обслуживание хватило, да и себе что-нибудь оставить.

Да, здесь отпадает. Здесь в месяц надо столько заплатить, сколько я сама не получаю. А я по наивности думала, что они меня с Изюмом к себе бесплатно пустят! По-дружески.

Сниму квартиру для коня!

В одно из воскресений я не поехала к Изюму. Вместе с друзьями-лошадниками я отправилась смотреть конюшню то ли в Ромашково, то ли в Одуванчиково, то ли в Васильково – место называлось как-то по-цветочному. Далековато. Полтора часа на метро. Час с хвостиком на электричке. И потом с полчаса пешком по сельской местности. Встретил нас хозяин. Сели во дворе на кочки-пенёчки. Поговорили.

Двор обнесён деревянным забором. Плац – обычная плешь посреди двора. Левады нет, значит, лошади гуляют во дворе. По очереди?

- Нет, все вместе. У меня одни кобылы. А у Вас кто? Жеребец? Нет, с жеребцом не возьму. Странное дело: как женщина, так у неё жеребец. Ох, и хлопотное это дело!

На прощание подарил мне свою книжку, вернее, брошюру «Несколько уроков верховой езды», даже подписал на память. Такая книжица - большая редкость. Да и написана неплохо. Со смешными рисунками и подписями к ним, например: «Перед у лошади кусается, а зад лягается». Полезная книжка. В жизни пригодится.

Из Ромашкова-Одуванчикова-Василькова поехали еще куда-то. Коля Ягодкин рассказывал, что в прошлом году в том месте ездил недорого, и лошадки были неплохие. Доехали, дошли, а на месте конюшни обгоревшие головешки.

* * *

- Лер, а может, в гараж его к кому поставить? К Вадиму, например? А? Утеплить его там, окошко сделать…

-А еще лучше в квартиру. Я на первом этаже живу - милое дело.

Вспомнила, как один конюх из Измайлова рассказывал, что был у него конь-приятель. Бегал за ним, как собака. Так этот конюх своего «приятеля» к себе в гости на пятый этаж приводил, воблой с пивом угощал. Врал, наверно.

Правда, несколько лет спустя я видела в Битце одного коня, которого парень зимой нашел на улице, привел в городскую квартиру на шестом этаже и несколько дней держал дома, пока не нашёл ему место. Об этом случае даже газета писала.

* * *

Обзваниваю всех знакомых, так или иначе связанных с лошадьми. Вспомнила про Ренату, бывшую хозяйку Изюма.

Она уходит из ветакадемии, вывозит своего Кавалера на лето в деревню.

- А там видно будет. Попробуй встать на моё место.

* * *

Я очень беспредметно поговорила с Ренатой: узнала, как доехать, но не спросила, к кому обратиться. Поэтому я постучала в первую попавшуюся мне дверь с табличкой «Декан».

Напротив меня сидел декан – невысокий пухлый мужчина, ничем не примечательный. Рядом с ним сидела его заместитель, тоже невысокая пухлая, ничем не примечательная женщина. Оба в белых халатах.

- Возьмём, возьмём. Только с кормами, – сказал декан, покрутил в пальцах карандаш, посмотрел в окно на рыжего пони, гуляющего во дворе. - И для кормов место найдём. – Задумался, переглянулся с женщиной. – Да. Привезите корма, а потом уже и коня ставьте. У вас жеребец? Шуму будет много. А у нас учебное заведение. Надо бы кастрировать.

- Там посмотрим, - уклончиво согласилась я.

- Мы могли бы это сделать подешевле, - добавила женщина, при этом заговорщицки нагнулась к декану, чуть не положив ему на руку свою грудь.

- Значит, договорились, я вам позвоню на неделе, обязательно.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 131415 16 Следующая ⇒