Пантелеев Алексей Иванович (Пантелеев Л) 17 страница

Он, улыбаясь, думает о том,

Как будут выносить его, как сизы

На жарком солнце траурные ризы,

Как желт огонь, как бел на синем дым...

Это - неправда, неверно, неточно. Чехов так думать не мог, уже по одному тому, что он черно-белый, как кинематограф. Это Бунин живописен и красочен, это его палитра и его поэтика.

* * *

Уже четыре месяца ношу в бумажнике вырезку из "Ленинградской правды". Любуюсь и не могу налюбоваться, радуюсь и не могу нарадоваться маленькой заметке, напечатанной под рубрикой "Происшествия":

Чемоданы в подъезде

Младший сержант милиции Н.В.Трифонов в подъезде дома № 8 по Садовой улице обнаружил два неизвестно кем оставленных чемодана.

Подождав некоторое время, сержант вынужден был отправить вещи в отделение милиции до обнаружения владельцев, а сам, находясь на посту, наблюдал за подъездом.

Только к вечеру он увидел у дома двух подростков. В руках у них были покупки, они с растерянными лицами тревожно смотрели по сторонам.

Владельцы чемоданов, приехавшие в ремесленное училище из Кировской области Аркадий Пожарицкий и Владимир Беспалов, решили посмотреть город. Они оставили свои вещи в подъезде и ушли гулять.

Явившись к дому, ребята и не знали, сколько тревоги они причинили постовому милиционеру.

Не знали эти милые, чистые деревенские мальчики из далекой Кировской области, сколько радости доставили они - уверен в этом - многим, читавшим газету.

А напиши об этом рассказ - получится или слащаво или смешно.

* * *

Замоскворечье. Надпись на заборе:

СПАРТАК ПРИПУХ

* * *

Последняя хохма Светлова:

Жили-были дед да баба

На девятом этаже.

Так как лифт работал слабо,

Оба умерли уже.

* * *

Стою в очереди в булочной Филиппова на улице Горького.

- А зачем же вы, раб божий, курите?

Вздрогнул, обернулся. Молодой человек, бледный, с усиками, в кожаной тужурке. Робко улыбается.

- А вам, - я говорю, - откуда известно, что я курю?

- Я видел... на улице.

Убеждает бросить курить.

- Не выйдет, дорогой. Пороха не хватит. Пробовал.

- Надо просить помощи.

* * *

Саша Черный. Какая метаморфоза произошла с ним в эмиграции! На родине он, захлебываясь желчью, издевался даже над тем, что и в малой степени не заслуживало иронии.

А вот его стихи "В Булонском лесу":

...Жестянка мокрой жести

Сверкнула под кустом.

То есть консервная банка, следы мещанского пикника. Сколько яда было бы пролито на эту ржавую банку из-под килек, если бы стихи назывались "В Екатерингофе" или "На Островах" и если бы помечены они были не 1930-м, а 1908-м, скажем, годом!

А тут:

Ну, что ж, тут были люди,

А людям надо есть

В зеленом этом чуде

Пускай цветет и жесть...

* * *

Хорошенькая восьмилетняя девочка говорит захлебываясь, пуская пузыри.

* * *

В интеллигентной семье дети положили в карман пальто нелюбимого, надоевшего им гостя записку:

"Незваный гость хуже татарина".

Он не перестал ходить. Может быть, не знал, в каком доме опущена записка.

* * *

Сознательные девочки написали мелом на дверях квартиры подруги:

"Ни открывайти Нине у ние восем двоек".

* * *

Стиль дома Смирновых-Халтуриных. Веру Васильевну Ваня называет "мадам". Она его - "Халтурин" ("Халтурин, не пора ли обедать?"). Вова называет отца "отцом", да еще на древнерусский лад.

"Отче, вы пойдете на французскую выставку?"

"Отче, вы не брали моего Вальтера Скотта?"

* * *

Иринка Карасева, московская жительница трех лет от роду, из служащих, свободная от каких-либо церковных или провинциальных, диалектных влияний, говорит вместо "руки" и "ноги":

- Руци и нози.

Свидетельствую. Сам слышал.

* * *

Маленькая девочка мечтает, когда вырастет, сделаться продавщицей соленых огурцов. Именно почему-то соленых.

Ишь ты какой испанский дворянин! Дон Сезар де Базар!..

* * *

Читаю страшную книгу Г.Смита об атомной бомбе. Особенно страшно и отвратительно звучат те строки, где он жалуется, что "ничего не осталось делать, как работать над атомной бомбой в нашей стране. Вначале многие ученые могли надеяться и надеялись на то, что появится на свет какой-то принцип, согласно которому атомная бомба по существу невозможна. Эта надежда постепенно исчезла".

Прелестных вершин достигла наша цивилизация! Надеялись, что не откроют, не изобретут как-нибудь, а все-таки изобрели, открыли... (стр. 235).

* * *

Совсем ужасно выглядит в книге Смита описание первого испытания атомной (или, как он тут ее называет, - космической) бомбы.

"Работа шла под вспышки молнии и под раскаты грома..."

"Все находившиеся в контрольном помещении, включая д-ра Оппенгеймера и ген. Фаррела, затаили дыхание и молились со всей напряженностью момента..."

* * *

Боже мой, что же остается человечеству, кроме космического, глобального самоубийства?!! Разве не подлинное безумие вот эти слова Смита:

"Можно сказать наверняка, что большинство присутствующих молилось, и молилось более горячо, чем когда бы то ни было раньше. Если взрыв удастся, это будет оправданием нескольких лет интенсивного труда десятков тысяч людей".

* * *

Про N говорят, что он был исключен из Союза русского народа - за правый уклон в вопросах антисемитизма.

* * *

Ленинградская запись. Что ели ленинградцы пять лет назад? По официальным данным (выставка "Героическая оборона Ленинграда"): хвоя, пузыри сухие (заменитель мяса), альбумин технический, кишки соленые, целлюлоза (фабрика-кухня Кировского района выпустила 1000000 блюд из целлюлозы), мездра, челна (технические отходы после убоя рогатого скота), клей, жмыхи всех видов...

К этому могу добавить подошвенную кожу, всякого рода лекарственные травы... И тем и другим сам кормился.

* * *

У ларька, где торгуют квасом, конфетами и ватрушками.

Покупательница - продавцу:

- Вы что же мне так отвечаете, будто у вас гвоздь в сапоге? Вы должны улыбаться покупателю!..

Продавец делает страшную гримасу:

- Пожалуйста...

- Ты смеешься, подлец? С тобой покупатель разговаривает, а ты смеешься!..

* * *

26 января ездил в Загорск. Выехать удалось только к вечеру, на поезде 15.30. Подходил к Лавре уже в сумерках. Морозец под двадцать градусов. Все в инее. Под ногами как-то особенно похрустывает снежок, как хрустит он только в старых русских городах - в Новгороде, в Руссе и вот здесь - в бывшем Сергиевом посаде.

На площади, по случаю выборов, говорило радио. Когда я входил в лаврские ворота, диктор объявил:

- Говорит Ленинград.

Счел это за доброе предзнаменование.

Лавру осмотрел бегло.

Стоял за всенощной в огромном монастырском храме. Большой квадратный зал (корабль?), совершенно голый. Икон нет (не считая фресок). В конце зала - арка, за ней - мерцание свечей, блеск золота, электрическая люстра, пение монашеского хора.

У входа - налево свечной ящик. За ним два монаха: седой, высокий, благообразный, интеллигентный и - худенький, молодой еще, лет под сорок. Направо от входа - в самом углу, в нише - черный монах и мальчик-послушник: тонкое с девичьим румянцем лицо, каштановые кудри... Черный кожаный кушак препоясывает его отроческие чресла. Что-то нестеровское в этой паре. Крестятся истово, кланяются в пояс.

Собор ремонтируется, восстанавливается. По-видимому, когда-то алтарь был ближе - за той аркой, где сейчас идет богослужение, толпится народ, поет хор. Новый иконостас и царские врата, похоже, из какой-то другой церкви. Иконы XIX века, а может быть, даже и начала XX. Сверху пустота забита фанерой, и фанера наскоро побелена. По сторонам, где положено быть боковым алтарным дверям, - темно-вишневые огромные, от потолка до пола, драпри.

Служит наместник Лавры, священноархимандрит Гурий. Сослужат ему восемь или десять иеромонахов.

Молитвенно-трогательно поет мужской хор.

После всенощной службы - акафист перед ракой с мощами святого Сергия, игумена Радонежского.

Часы на клиросе - перед огромным, сверкающим золотом саркофагом раки читает двенадцатилетний мальчик-послушник.

Мальчики в алтаре. Кажется, двое из них ссорятся между собой. Физиономии у них не монастырские, задорные, - такие деревенские рожицы часто видишь среди учеников-ремесленников.

Напевы прелестные, монастырские.

За ектеньей иеродиакон возглашает молитву за "братию святой обители сей".

Не достояв акафиста, выхожу из храма в монастырский сад.

В саду тишина. Белеет в темноте огромный куб четырехфронтонного собора. Огромные деревья, огромные сугробы, как и все здесь огромное, прочное, на века сделанное.

Хрустально-нежно и на морозе как-то особенно звонко и витиевато вызванивают часы на соборной колокольне.

Стены в Лавре толщины непробиваемой. Арки двух ворот, через которые попадаешь в обитель, длинны, как туннели. Идешь под ними и плечами чувствуешь их белокаменную прочность и монолитность. Такие стены называли в древности столпостенами.

Город после Лавры оглушает своей суетностью и шумом, хотя и здесь, конечно, провинциально тихо и безлюдно.

Старинная площадь - с ее лабазами, складами и торговыми рядами сказочна и при электрическом освещении.

Искусственный накат шоссейной дороги идет в гору. За парапетом ее внизу - светится электрический шар ресторана "Волох". У входа автомобиль с британским флажком на радиаторе.

На площади - ларьки. Торгуют мороженым (это на двадцатиградусном-то морозе!), водкой, пивом...

Скрипит снег под ногами. Бегут санки. Идут с поезда люди - с портфелями, с авоськами...

* * *

Как славно пишут, бывает, наши газетчики. Токийский корреспондент большой московской газеты сообщает (в номере от 26.I.47):

"В весьма разбухших штатах демобилизационной палаты нашло себе приют ПЕРЕОДЕВШЕЕСЯ в гражданскую одежду большое КОЛИЧЕСТВО японских офицеров"...

* * *

К нашумевшей басне Михалкова "Лиса и Бобер" кто-то придумал концовку:

Чтоб не было тебе такого лиха,

Имей свою жену, но не бросай бобриху.

* * *

В самые трудные для Советского государства дни - в пиковые часы гражданской войны и интервенции - территории, находившаяся под контролем Москвы, сократилась до одной шестнадцатой всей площади России.

* * *

"Не потрафляй, даже если ты можешь рассчитывать на восемнадцать изданий".

Саша Черный

* * *

Реплика пьяного, которого волокут в милицию:

- За что??! Товарищ милиционер, за что?! Я честно пил пиво... а тут...

* * *

"Катя".

Клим Федотыч носил сибирку - длинный сюртук, ниже колен ("вакурат где голенища кончаются").

* * *

- За грудь, за пельки ухватился. "Стреляй!" - кричит.

* * *

Эпиграф к "Кате" (к той главе, где Ваня отказывается пить за здоровье государя-императора):

"...Хотя шел он сражаться против стороны, которой сочувствовал, однако невозможно было заставить его пить за успех дела, которому он не сочувствовал".

Г.Филдинг{488}. "Том Джонс"

* * *

- Ты вдова. Тебе легко. Куда захотела, туда и полетела.

* * *

Летом и под осень сорок седьмого года ходили по Руси поезда, прозванные в народе "веселыми". На таком поезде приехали из Краснокамска в Москву Ирина Большая и Иринка Маленькая. Платформа без навесов. Черепаший шаг. А на больших станциях по радио объявляют:

- Поезд номер пятьсот один, Веселый, отправляется с четвертой платформы. Повторяю...

* * *

Читал во сне (в ночь на 9.Х.47) рассказ или сказку, которая кончалась такими словами (записал сразу же дословно):

"И Рузвельт, который ехал в этот час на Бродвейскую конференцию, молился богу и говорил так:

- Дай хорошего... (неразборчиво) и мне, и бобру, который охотится сейчас в лесу, и рыбам, которые плывут в Гудзон, и всякой твари, которая живет в мире...

А поезд бежал и на весь мир стучал колесами".

Последняя фраза во сне звучала как-то необычайно значительно.

ПРИМЕЧАНИЯ

ИЗ СТАРЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК (1924-1947)

В записных книжках отражаются не только люди, годы, но и личность самого писателя, его нравственный опыт, он точен и откровенен в оценках происходящего, искренен в рассказе о себе. Так же, как и в больших жанрах, Л.Пантелеев с предельной требовательностью относится к слову, его выразительности. Поэтому записные книжки, безусловно, жанр искусства, поскольку искусство - это опыт одного, в котором многие должны найти и понять себя.

Впервые напечатано в кн.: "Приоткрытая дверь". Л., Советский писатель", 1980.

С. 265. Хлебников Велемир (1885-1922) - русский советский поэт.

С. 275. Макдональд Джеймс Рамсей (1866-1937) - один из лидеров лейбористской партии, с 1929 по 1931 год - премьер-министр Великобритании.

Мейерхольд Всеволод Эмильевич (1874-1940) - советский режиссер.

С. 279. Форд Генри (1863-1947) - один из основателей автомобильной промышленности США. Автор книг "Моя жизнь и работа", "Сегодня и завтра", "Движение вперед".

С. 285. Талмуд - древнееврейское собрание религиозно-этических и правовых положений, сложившееся в IV-V веках до нашей эры.

С. 287. Виньи Альфред де (1797-1863) - французский поэт-романтик, автор исторических романов. Наиболее известный роман - "Сен-Мар".

С. 290. "...потомки Ришелье или Дерибаса". - Ришелье Арман Эмманюэль дю Плесси (1766-1822) - французский и русский государственный деятель. С 1795 года жил в России, в 1803 году - градоначальник Одессы. Дерибас (Рибас Хосе де) Осип Михайлович (1749-1800) - русский адмирал, по происхождению испанец. По его проекту была выстроена Одесса.

С. 302. Клаузевиц Карл (1780-1831) - немецкий военный теоретик и историк, прусский генерал.

Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770-1831) - немецкий философ, идеалист.

С. 307. Алкоран (Коран) - главная священная книга мусульман, собрание проповедей, правовых установлений, притч, составленное в VII веке.

С. 313. Суворин Алексей Сергеевич (1834-1912) - русский журналист и издатель.

Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886) - русский публицист, поэт и общественный деятель.

Орлов Алексей Федорович (1787-1862) - русский дипломат. С 1844 года шеф жандармов и начальник III отделения.

Курбский Андрей Михайлович (1528-1583) - князь, русский политический деятель, автор трех посланий к Ивану IV и "Истории о князе Московском".

С. 317. Козлов Иван Иванович (1779-1840) - русский поэт.

С. 318. Декарт Рене (1596-1650) - французский философ, математик, физик.

С. 321. "Окассен и Николлет" - сложившееся в XIII веке народно-поэтическое сказание о любви сына графа рыцаря Окассена к плененной сарацинке Николлет.

С. 326. Тарле Евгений Викторович (1875-1955) - советский историк и писатель, автор книг "Наполеон", "Нашествие Наполеона на Россию".

С. 333. Ницше Фридрих (1844-1900) - немецкий философ, проповедовавший культ "сильной личности". Реакционные тенденции учения Ницше использовали идеологи немецкого фашизма.

С. 344. Решетов Александр Ефимович (1909-1971) - советский поэт.

С. 349. Жорес Жан (1859-1914) - деятель французской социалистической партии, выдающийся оратор, активно выступавший против милитаризма и войны.

С. 352. Апокалипсис - древнейший памятник ранней христианской литературы. Содержит пророчества о "конце света".

С. 360. Габбе Тамара Григорьевна (1903-1960) - литературный критик, драматург, редактор.

С. 374. Хармс Даниил Иванович (1905-1942) - советский поэт, автор многих книг для детей.

С. 391. Данько Елена Яковлевна (1898-1942) - детская писательница.

С. 409. Честертон Гилберт Кит (1874-1936) - английский писатель, журналист, критик.

С. 413. Игнатьев Алексей Алексеевич (1877-1954) - русский дипломат, генерал Советской Армии, автор книги "50 лет в строю".

С. 420. Эккерман Иоганн Петер (1792-1854) - немецкий писатель, в 1823-1832 годах личный секретарь В.Гете.

С. 444. Григорьев Аполлон Александрович (1822-1864) - русский критик и поэт.

С. 447. Шульгин Василий Витальевич (1878-1976) - русский политический деятель, монархист. В конце жизни пересмотрел свои взгляды, призывал русскую эмиграцию отказаться от враждебного отношения к СССР.

С. 458. Лобанов Сергей Иванович (1907-1955) - воспитанник Шкиды, впоследствии журналист, директор государственного Петрозаводского издательства.

С. 475. Северянин Игорь (1887-1941) - русский поэт.

С. 488. Филдинг Генри (1707-1754) - английский писатель, автор сатирических комедий и романов, самый известный из которых - "История Тома Джонса, найденыша".

Г.Антонова, Е.Путилова

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒