Дарья Доцук 2 страница

Вик молчал. Он ненавидел свой голос, который не принес ему ничего, кроме несчастья. Брун был прав, портреты художника прокляты, и Вику самое место на костре.

— Откуда ж ты взялся? Неужто хозяина волки загрызли? — раздумывал Охотник, глядя на портрет и почесывая густую черную бороду.

Наконец он взял портрет под мышку и двинулся по глубокому снегу через лес.

Глава 9. В доме охотника

Охотник шел по собственным следам, увязая в снегу. Один раз остановился, чтобы съесть под сосной ломоть хлеба с вяленым мясом. Глотнул из фляги, выдохнул и поморщился.

Много часов прошло, прежде чем они достигли охотничьего дома. Их встретили два больших черных пса.

— Привет, разбойники! — засмеялся Охотник и потрепал их по макушкам.

Лай напугал Вика, но и напомнил о деревне — о старшем мальчике и Колоске, которых он, наверное, никогда уже не увидит.

Войдя в дом, Охотник бросил на пол мешок, прислонил к стене портрет и разделся. Потянул носом воздух.

— Эра, неси похлебку, я голодный, как волк!

Из второй комнаты показалась девушка с красивыми узкими глазами. Никогда прежде Вик не видел таких глаз. У нее была длинная черная коса, а подол платья был расшит красным узором — травой и цветами. На шее висел деревянный медальон с неизвестным Вику знаком.

Эра поставила на грубо сколоченный стол миску с дымящейся похлебкой и положила хлебный край. Спохватившись, сбегала за ложкой, но Охотник уже уселся и принялся есть руками, загребая жижу хлебом.

Пока он ел, Эра стояла в дверном проеме, опустив глаза в пол и покорно сложив руки.

Охотник сплюнул.

— Опять твои дурацкие травы!

— Они успокаивают сердце, — сказала Эра с акцентом.

— Еще раз положишь… — Охотник не закончил, но судя по тому, как съежилась Эра, она прекрасно знала, что будет.

Охотник опустошил миску, сделал глоток из кожаной фляги и кивнул на портрет.

— Подарок тебе принес, хоть ты и кормишь меня этой дрянью. Ну, как?

Эра осторожно приблизилась к портрету и очень внимательно посмотрела Вику в глаза. Протянула руку и потрогала краску.

Сказала тихо:

— Как живой.

Она говорила на чужом языке, но Вик прекрасно понял ее слова.

— Эй! Я же запретил эту тарабарщину! — прикрикнул Охотник.

Эра ссутулилась, вжала голову в плечи.

— Это называется портрет, — сказал он. — Очень дорогая вещь. Такие только у богачей бывают. И мешок разбери. Там тебе еще один подарочек. Видишь, сколько подарков я тебе приношу? А ты, как ты меня отблагодарила?

Эра поджала губы.

— Что ты за женщина, если не можешь ни родить, ни даже похлебку сварить? Я тебя спас, сделал своей женой и даже позволил носить в доме этот дикарский наряд! А мог бы продать! Хоть бы какой прок с тебя был.

Эра закрыла глаза и отвернулась. Вику хотелось обнять Эру, укрыть от Охотника, позволить ей перенестись ненадолго в другое место, туда, где ей было хорошо и спокойно.

Охотник сплюнул и ушел в комнату.

Эра медленно потянулась к мешку. Она уже знала, что там, губы ее дрожали. Она бережно достала зверька и положила себе на колени. Слезы полились из ее красивых глаз.

— Прости человека, чудо леса, прости его жестокое сердце, — укачивая зверька, шептала Эра на своем удивительно красивом языке.

— И ты прости человека, — сказал Вик.

Эра подняла глаза.

— Живой, — сказала она и снова заплакала, прижавшись лбом к его лбу.

Глава 10. Лесная девушка

Несколько дней Охотник отдыхал. Фляга с напитком, от которого он морщился, пустела, и он злился. Но злился не на флягу, а на Эру.

— Ты опять бормотала на своем языке? — этого ему было достаточно, чтобы поднять на нее руку.

Он грозился оборвать ей косу, выгнать на мороз или отдать собакам, потому что кому нужна жена, которая не может родить?

Он ждал, что Эра будет просить прощения, ползать у него в ногах, но она только закрывала глаза и отворачивалась.

Это приводило Охотника в ярость:

— Не смей отворачиваться, когда я с тобой говорю!

Он бил ее по лицу и швырял в угол.

А потом подползал к ней, как пес, и скулил:

— Ну почему ты не можешь меня полюбить? Ведь я все для тебя делаю! За что ты меня ненавидишь?

И чтобы он успокоился, Эра гладила его по голове. Лицо ее ничего не выражало. В такие минуты она уходила в прошлое, к своей семье, к очагу своей матери, чтобы набраться сил для нового дня.

Когда Охотник уходил в лес, Эра пела, наводила порядок и заваривала травяной чай. Рассказывала Вику о своей сестре:

— Мы с Ану́ очень дружили, даже придумали свой язык — папа смеялся, что мы клекочем друг с дружкой, как две орлицы. Ану особенная, у нее кожа и волосы — как первый снег. Такие люди рождаются очень редко. Она знала наизусть все легенды племени и по вечерам рассказывала нам у костра о чудесах леса и силе, которую дают травы и песнопения наших предков.

Некоторое время Эра молчала, грея руки о глиняную чашку.

Почти все погибли, когда в деревню пришли охотники. Каждого из них сопровождали огромные псы. Они были злее волков. Мужчины племени храбро сражались, но охотники подожгли Древо силы, и мужчины не смогли больше биться.

Охотники согнали стариков, женщин и детей и стреляли в них невидимыми стрелами. Эра никогда не видела такого оружия. Они пощадили только молодых девушек и стали грузить их в телеги.

Ану жалась к сестре. Всё погибло — Древо силы, родители, братья, бабушка, племя. Где взять силу, чтобы это пережить?

К ним подошел Охотник с двумя черными псами и оторвал Эру от сестры. Ану закричала, Эра попыталась отбиться. Ану забрали другие охотники и затолкали в телегу вместе с остальными девушками. Эра осталась с Охотником одна. О судьбе сестры она знала только то, что ее отвезли на рынок и продали в услужение.

— Почему ты не убежишь? — спросил Вик.

— В одиночку мне не выжить.

У Вика было на этот счет другое мнение:

— Ты просто его жалеешь! Жалеешь убийцу! Смотреть противно, как ты гладишь его по голове и лечишь травами!

— Да, — призналась Эра, — жалею. У него в сердце много злобы, обиды и страха. Никогда еще я не встречала такого несчастного человека. Я хотела бы его вылечить, подарить ему внутреннюю силу, но он отказывается принимать травы и запрещает мне петь.

— Уходи! Рано или поздно он тебя убьет! — разозлился Вик.

Эра ничего не ответила.

Глава 11. Внутренняя сила

Второе лето Вик жил в доме Охотника. Эра по-прежнему не могла родить, Охотник все чаще опрокидывал себе в горло полную флягу, а его удары становились все беспощаднее. И как бы Эра ни залечивала раны травами, внутренняя сила оставляла ее. Она хромала и мучилась головными болями.

Но Вику не удавалось подвигнуть ее на побег.

— Как я его оставлю? — говорила Эра.

— Неужто ты его полюбила? — раздражался Вик.

Она прислушивалась к своим чувствам.

— Нет, — выдыхала. — Но мне стыдно, что я не справилась со своей задачей.

— Опять ты про свою задачу! Что ты заладила?!

— Если бы я родила ребенка, это вылечило бы его сердце…

— Ох, лучше мне ослепнуть и оглохнуть! — ругался Вик.

Будь у него руки и ноги, он вынес бы ее из этого проклятого дома и пошел куда глаза глядят. Всюду лучше, чем здесь. Но у него не было ни рук, ни ног, только этот бесполезный голос. И ночи напролет он думал, какие слова найти, чтобы убедить Эру.

Однажды Охотник снова рассердился.

— Болтаешь с этим чертовым портретом, словно он человек! У тебя есть муж! Ты с мужем должна разговаривать!

Эра привычно съежилась в ожидании удара.

— О чем ты хочешь со мной говорить? — спросила она спокойно.

Это еще больше взбесило Охотника.

— Ни о чем! Смотреть на тебя противно! Стала такой уродливой, что тебя даже на рынке уже не продать!

В дверях он остановился и кивнул на портрет:

— Вернусь, пущу на растопку.

С такими словами он ушел на охоту.

В этот раз Эра не радовалась, не пела, не заваривала травы. Села в углу рядом с Виком и отрешенно смотрела в пол. Вик понял, что это его последний шанс.

— Надо уходить! Охотника нет, и собак он взял с собой, никто нас не остановит.

Эра не отвечала.

— Давай, пока не кончилось лето, — настаивал Вик. — Если дотянешь до осени, останешься на зиму, а там и навсегда.

Слеза поползла по ее щеке, но она по-прежнему хранила молчание.

— Ты правда хочешь, чтобы твой ребенок все это увидел? Охотник заставил тебя смотреть, как казнили твою семью, и ты хочешь, чтобы твой ребенок смотрел, как его отец казнит его мать? Смотрел и ничего не мог сделать, не мог заступиться? Ты этого хочешь?!

Слезы застыли в глазах Эры, она посмотрела на Вика так внимательно, будто увидела все его страдания, о которых он так долго молчал.

— Я должна поговорить с бабушкой, — сказала Эра.

Едва стемнело, она развела костер, вынесла Вика во двор и прислонила к сосне.

Вик пытался отговорить ее от опасного ритуала. Нельзя без нужды тревожить духов в их в вечном покое, Эра сама говорила. Для духа возвращаться на землю — большое страдание, тем более если смерть была тяжелой. Духи могут разгневаться и отнять у человека внутреннюю силу. Но Эра не слушала. Она была уверена, что только бабушка сможет указать ей дорогу.

Эра ходила вокруг костра, подбрасывая травы в огонь, и пела. Обращалась к чудесам леса и духам предков, звала бабушку и просила совета.

Вик смотрел, как убегают в небо искры, маленькие огненные существа, и растворяются, уходя в другой мир. А если духи не ответят, и Эра подумает, что они против побега? Охотник сдержит слово, и Вик станет россыпью искр. Что тогда будет с Эрой? Достанет ли у нее сил, чтобы уйти?

Долгой и монотонной была ее песнь. Луна перешла из одного конца неба в другой. Все запасы трав отдала Эра огню. Но духи не отвечали.

— Пойдем, соберем вещи, — тихо попросил Вик.

Но Эра вдруг замерла, страшно округлив глаза, и упала на землю.

Вик закричал. Он тянулся к ней изо всех сил, но рука не выпускала нарисованную рыбу, словно та была ему дороже, чем жизнь Эры. И Вик ненавидел себя, ненавидел свое нарисованное, неподвластное тело.

Все повторялось. Словно дьявольский круг, из которого не было выхода. Художник, сожженные картины, лесной зверь, теперь Эра. Вик не несет с собой ничего, кроме проклятия. Хорошо, что Колосок оставила его в лесу, иначе он привел бы смерть и в ее дом. Он должен был сгинуть в этом лесу. Должен быть сгинуть.

Вик промучился до рассвета, пока мысли его не умолкли, придавленные отчаяньем.

Солнце коснулось деревянного медальона на груди Эры. Вику показалось, что шевельнулся палец на ее руке. Но Вик знал, что это ему чудится.

— Прости меня, — прошептал он. — Это я виноват, я должен был тебя увести.

Эра вновь шевельнула рукой. Открыла глаза и огляделась.

Вик решил, что разум играет с ним злую шутку. Но Эра улыбнулась ему и зажала в кулаке медальон.

— Я была с ними, они ненадолго взяли меня к себе.

И она рассказала, как там, куда она отправилась, все ее тело наполнилось покоем и счастьем. Как услышала их голоса — отца и матери, бабушки, братьев. Они жалели ее и каждый дал ей столько внутренней силы, что она могла бы взлететь.

Как бы Вик хотел, чтобы в тот момент она увидела его улыбку вместо навеки застывшего в краске настороженного взгляда. Он был поистине счастлив, что она вернулась.

— И знаешь что? — воскликнула Эра. — Ану среди них не было! Значит, она жива!

Она вскочила и от волнения стала ходить из стороны в сторону. Вик заметил, что она больше не хромает.

— Мы ее найдем, где бы она ни была. У меня столько внутренней силы — хватит обойти весь мир. Мы осядем в деревне, Ану будет следить за домом, а я буду встречать детей в этом мире. Мое тело никогда не даст ребенка, но я передам свою внутреннюю силу многим другим. Пойдем же скорее, теперь я знаю, что должна сделать.

Глава 12. Дорога на юг

Эра покинула дом Охотника, не взяв ничего, кроме портрета, хлеба и немного вяленого мяса. На ней была накидка с капюшоном, чтобы спрятать лицо и «дикарский» наряд.

Она хорошо знала лес, и лес, казалось, узнал ее — и вел к людям, оберегая от опасностей и в нужный момент подводя к ручью. Эра собирала лечебные травы и цветки, растирала пальцами маслянистые листья, вдыхала их аромат и заботливо убирала в сумку.

Им встретилось не одно чудо леса — Эра знала имена всех птиц и зверей. Но о людях за пределами леса, о чужом народе, об их нраве, о городах и фабриках она не знала ничего. Пришла очередь Вика рассказывать, как устроен его мир.

Язык Эра уже знала. От Охотника она слышала одни только оскорбления, но Вик учил ее настоящим словам. Она шла и повторяла их звонко и громко, почти без акцента.

— Надо будет найти сельского доктора, — говорил Вик, было приятно порассуждать о будущем. — Может, он возьмет тебя в помощницы. Тебе надо набраться опыта. Ты когда-нибудь принимала роды?

— Конечно! Я с восьми лет помогала той, которая встречала детей.

Они вышли на дорогу. По этой дороге три года назад охотники везли Ану и других лесных девушек на рынок. Поиски следовало начинать именно там.

Вскоре им встретилась ферма. Эра с любопытством рассматривала отдыхающих на лугу черно-белых коров. Хотела подойти ближе, но лохматая пастушья собака отогнала ее звонким лаем.

Хозяйка оторвалась от грядки и, разогнув спину, недоверчиво оглядела Эру и портрет, который она держала под мышкой. Но заговаривать с ней не спешила. Эра спросила, как добраться до рынка, куда увезли дикарей, и женщина ответила, что он находится на юге, в порту Норр, в четырех днях пути отсюда. Чтобы не сбиться, можно идти по железной дороге. Или нанять лошадь на постоялом дворе.

Эра поблагодарила женщину поклоном. Денег на лошадь у нее не было, поэтому ей предстоял долгий путь.

На постоялом дворе она хотела набрать воды из колодца, но и тут с лаем выбежала собака.

— Тебе чего? Лошадь или на постой? — спросил показавшийся из дома худой мужчина с черной бородой. Эра вздрогнула — борода напомнила ей об Охотнике.

Эра поклонилась:

— Если позволите, я наберу воды.

Расслышав легкий акцент, мужчина повнимательнее пригляделся к девушке, ухватил взглядом ее смуглую руку. Эра поспешно спрятала кулаки в рукава. Ему все стало ясно.

Усмехаясь, мужчина приближался. Вик расслышал его мысли: «От хозяина, что ли, сбежала?».

— Уходим, — скомандовал Вик.

Эра отступила.

— Не бойся, я тебе ничего не сделаю. Заходи в гости, напою, накормлю, — приглашал мужчина, но в его улыбке не было искренности.

— Спасибо, извините, — Эра поклонилась и, так и не набрав воды, заторопилась прочь.

Вик испугался, что мужчина погонится за ней, схватит, потащит в дом. И Вик снова не сможет ее защитить. От этой мысли все внутри сжалось в комок.

Но мужчина не бежал. Он свистнул Эре вслед, отпустил грубую шутку и сам же ей рассмеялся. Совсем как рыжебородый Брун. Должно быть, ему неохота стало в полуденный зной гоняться за дикаркой.

Эра свернула в лес и быстро отыскала ручей. Дальше решили идти вдоль дороги, но за деревьями, чтобы не попадаться никому на глаза. Лес сопровождал, оберегал и кормил Эру до тех пор, пока, много дней спустя, не поредел и не открыл их взору бескрайнее море.

Глава 13. Волшебные камни

Центром жизни в порту Норр был похожий на лабиринт рынок: сотня узких ходов и заблудившиеся в них покупатели. На прилавках в тени навесов была яркая, слепящая глаза зелень, рыбины с застывшим взглядом, сырные головы, беспокойные куры в клетках, посуда, сваленные в кучу башмаки, мешки с мукой, расписные деревянные лошадки.

Эра ходила по рынку, разглядывая все эти удивительные товары, но не теряла бдительности — прикрывала лицо капюшоном.

Набравшись смелости, она спросила торговца орехами, где на рынке торгуют рабами.

Торговец расхохотался:

— Ну шутница! Рабами уж давно никто не торгует!

Окружающие рассмеялись. Между тем Вик заметил, как торговец орехами будто бы случайно взмахнул рукой. Эра тут же двинулась в указанном направлении.

В темном проходе людей было меньше и торговали здесь странными вещами. Например, синими птицами. Вик и не подозревал, что на свете такие бывают. Обезьянки на привязи (художник рассказывал Вику о них) с криком рвались на волю, но хозяин пинком заставлял их замолчать. Были здесь слоновьи бивни, чужеземные тотемы и золотые статуэтки, запотевшие бутылки с жидкостью цвета древесной коры.

Вика пробирал гнев при мысли, что Ану продавали здесь, как статуэтку или диковинную птицу.

Перед ними вырос шатер. Ветер слегка откинул полог, и Вик увидел несколько темнокожих девочек. Опустив головы они стояли перед мужчиной, который придирчиво оглядывал их и хмурил брови.

— Я могу дать ответ на твой вопрос, — послышался хриплый, но приятный женский голос.

Эра обернулась. На подушках сидела немолодая гадалка с красивыми черными кудрями. На перевернутом деревянном ящике лежали плоские камни с незнакомыми символами.

— Садись, дорогая, передохни, — пригласила гадалка. — Вижу, ты проделала долгий путь.

— Не садись, — предостерег Вик.

Но Эра не всегда его слушалась.

— Вы давно здесь работаете? — спросила она, кивнув на шатер.

Гадалка сразу все поняла и довольно улыбнулась.

— С тех пор, как мне было десять, и я освоила мастерство. — Ее пальцы в перстнях перебирали волшебные камни. — Так ты хочешь получить ответ на свой вопрос?

— Не разговаривай с ней, — посоветовал Вик.

— У меня нет денег, — призналась Эра.

— Уверена, ты найдешь чем меня отблагодарить. — Взгляд гадалки скользнул по портрету.

Эра прижала Вика к себе.

— Нет, его я отдать не могу.

— Жаль. Но это не единственное твое сокровище.

— Медальон?

Гадалка кивнула. Она, конечно, заметила, что у девушки на шее что-то есть. Это был оберег, который Эра, как и все в племени, получила при рождении. Она родилась в самый прекрасный час — когда люди приветствуют солнце. Потому ее и назвали Эрой, что означает «рассвет» или «счастье». Рожденного на рассвете ждала счастливая жизнь.

«Так и было, — подумала Эра. Вик слышал ее мысли, и временами, вот как сейчас, они его страшно удивляли. — Я выжила, когда в деревню пришли охотники, избежала рынка, встретила тебя, получила внутреннюю силу, которая позволила мне уйти от Охотника, благополучно добралась до порта. Медальон хранил меня и оберегал».

«Вот именно! Так что не вздумай его отдавать!» — сказал Вик.

«Нет, я должна узнать, где искать Ану»

«Нашла у кого спрашивать! У расписных камешков!» — разозлился Вик.

«Я не у камней буду спрашивать, — мысленно ответила Эра. — Эта женщина всю жизнь просидела возле шатра. Она знает все слухи. Когда она услышит, что моя сестра была белая, как снег, она сразу же ее вспомнит»

Вик умолк. Она была права, попытаться стоило.

Эра сняла медальон, и гадалка просияла. Она раскинула камни и стала внимательно изучать знаки.

— Мою сестру привезли сюда охотники три года назад, — подсказала Эра. — Ее зовут Ану. Кожа и волосы у нее белые, не такие, как у других людей.

Сосредоточенное лицо гадалки расслабилось, улыбка скользнула по губам. Конечно, она вспомнила Ану.

— Я знаю, о ком ты говоришь. Камни все рассказали. Могу тебя обрадовать: ее купил очень богатый человек. Из-за цвета кожи охотники заломили цену, так что она была по карману только Черной акуле.

Услышанное ничуть не обрадовало Эру.

— Кто он такой — Черная акула?

— Всю жизнь плавал под пиратским флагом. У него не самый большой флот в Южном море, зато самые лихие головорезы. По его команде они ходили даже за Кровавый риф. Черная акула привез на этот рынок столько рабов, золота и невиданных животных, что стал самым богатым человеком на побережье. — Гадалка рассказывала с явным удовольствием. — Когда пираты стали вне закона, Черная акула вступил в переговоры с нашим графом. Теперь он сдает свои корабли и матросов внаем — на них то воюют, то ищут новые земли, то плавают в колонии за фруктами и драгоценностями. Но матросы Черной акулы и при новом порядке умудряются привезти на рынок что-нибудь эдакое.

Гадалка блеснула золотыми зубами. Мысли о Черной акуле были ей страсть как приятны.

— Где его искать? — спросила Эра.

— Думаешь, пустит повидать сестру? — Гадалка с сомнением покачала головой и подергала себя за серьгу в ухе. — Ее с тех пор никто не видел. Знаю только, что она родила ребенка. У Акулы это был первенец, и он отдал его морю в благодарность за свое богатство. Должно быть, он очень любит Белую дикарку, раз никому не показывает.

Гадалка хлопнула себя по коленям:

— Видишь, как славно сложилась судьба твоей сестры! Такого жениха отхватила!

Эра не улыбалась.

— Что стало с остальными лесными девушками?

— Разобрали, увезли. Одна только работает здесь, в винном погребе. Ах какая у нее наливка! Сладкая, да так пьянит, что наутро не вспомнишь ни-че-го! Все побережье к ней ходит!

У Эры перехватило дыхание.

— Где этот погреб?

— Э-э нет, дорогуша, — гадалка повертела в руках деревянный медальон. — Я и так рассказала больше, чем ты уплатила.

Эра поклонилась и отошла.

Глава 14. Айя

Эра и Вик переночевали в лесу, а утром вернулись на рынок, чтобы отыскать торговку наливкой. Они медленно двигались вдоль торговых рядов, заглядывали в окна и смотрели по сторонам.

Временами Эра отвлекалась: замок на скале был хорошо виден даже отсюда. Над ним кружили большие чайки. Почему Акула не выпускает Ану в город? Вдруг ее уже и в живых нет, как ее ребенка?

— Не думай об этом, — посоветовал Вик. — Рано еще для таких мыслей.

Вику хотелось увидеть море. Не верилось, что оно так близко. Так ли оно прекрасно, как рассказывал художник?

Внезапно Вик почувствовал, что за ним наблюдают, и перехватил пристальный взгляд старьевщика. Это был худой мужчина с длинным невеселым лицом и угольно-черными бровями. Глаза у него были желтые, будто позолоченные. Он катил за собой тележку, нагруженную кастрюлями, подсвечниками, башмаками и прочим домашним скарбом.

Старьевщик резко развернул тележку и, грохоча по брусчатке, покатил прямиком к Эре.

— Добрый день, милая девушка! Позвольте поинтересоваться, откуда у вас этот удивительный портрет?

Эра переложила Вика в другую руку, на случай, если старьевщик решит его выхватить.

— Это подарок мужа. Извините, я тороплюсь.

— Да-да, конечно! Простите, что задерживаю. Я просто очень люблю искусство, а этот портрет кажется таким живым. Вы впервые в наших краях? Проездом или насовсем? Устроиться на новом месте бывает непросто, лишние деньги всегда кстати. Не желаете продать?

— Извините, он не продается.

— Какая жалость! Но если все-таки передумаете, — старьевщик ласково взял Эру за руку, — моя лавка вон там, в переулке антикваров. На вывеске черная галка, ни за что не перепутаете. Приходите! Я вас буду очень ждать!

Он снова с вожделением посмотрел на Вика и с явной неохотой отпустил Эру.

— Вот коршун, — сказала Эра.

— Да ладно тебе! Он первый, кто при встрече со мной не помянул дьявола, — усмехнулся Вик. — Интересно, сколько бы он за меня дал?

Солнце угнездилось в центре неба. Эра мечтала вернуться в лесную тень, от непривычной жары становилось дурно.

— У меня перед глазами плывет, — сказала Эра и вытерла пот со лба. — Этой лавки нигде нет. Нельзя здесь задерживаться, если Охотник станет меня искать, то первым делом пойдет сюда.

— Потерпи еще немного, — попросил Вик. — Нам осталась только та часть рынка.

Им повезло: спустя полчаса блужданий Вик наконец увидел лесную девушку. На его удачу она не скрывала своей внешности и происхождения: на груди висел деревянный медальон, волосы были заплетены в длинную косу, никаких платков и капюшонов.

Перед винным погребом стоял прилавок, у которого толпился народ. Девушка была улыбчива и любезна.

— Здравствуйте! Как идут дела? Хороший сегодня улов? Замечательно! Доброго дня!

— Это Айя, — прошептала Эра, забыв всякую усталость.

Айя с удовольствием болтала с покупателями, деловито складывала монеты в передник. Из тени за прилавком показался хозяин — с виду добродушный человек с большим животом. Он откусывал арбузную мякоть, и по его щетине тек розовый сок. Он улыбнулся тому, как хорошо идут дела и приобнял Айю. Девушка не отпрянула, а наоборот, ответила на ласку поцелуем.

Эра дождалась, пока хозяин скроется в доме, а покупателей поубавится, и подошла.

— Айя?

Лесная девушка вскинула голову и замерла.

Не сразу она воскликнула:

— Эра!

— Я сбежала. Но нельзя задерживаться, он будет меня искать.

— Заходи скорее, я закрою лавку.

Айя крепко обняла Эру и повела в прохладный дом. Айя и ее муж Макка занимали две маленькие комнаты над погребом. На ковре играл с деревянной лошадкой годовалый ребенок. На его шее покачивался лесной медальон. «Киа» — прочитала Эра. Это значило «память».

— Я рассказываю ему наши легенды, — сказала Айя. — Стараюсь вспомнить побольше и корю себя за то, что невнимательно слушала Ану.

Эра опустилась перед мальчиком на колени и улыбнулась. Малыш насторожился, поглядел на мать. Айя кивнула. Эра смешно поцокала языком, указывая на игрушечную лошадку, и Киа рассмеялся.

Айя и Макка принесли арбуз, фруктовый хлеб и другие лакомства, которых Эра никогда не пробовала. Гостья прислонила портрет к стене, села за стол и с благодарностью отпила холодной воды из запотевшего графина.

Хозяева заинтересовались портретом, и Эра не стала скрывать, что Вик разговаривает.

— Охотник нашел его в лесу. Вик помог мне бежать.

Вик поздоровался, и Макка пришел в восторг. Киа подошел к Вику и прикоснулся к его лицу. Айя насторожилась. Но когда Вик принялся весело беседовать с малышом, сразу успокоилась и даже похвалила.

Женщинам многое нужно было обсудить. Айя рассказывала свою историю, Эра — свою. Вик прислушивался к разговору.

Из шатра, где торговали рабами, Айя попала в дом терпимости. На вторую ночь она попыталась сбежать. Ее поймали и жестоко наказали. Айя показала шрамы на руках: украла нож, хотела себя убить. Гази, хозяин, нашел ее без сознания и велел выбросить в канаву. Там ее обнаружил Макка, услышал стон. Принес домой и показал брату — корабельному доктору, который как раз вернулся из плавания.

— Она была очень плоха. У нее был жар, языка ее мы не понимали, — сказал Макка. — Но все обошлось: брат обработал раны, и заражения не случилось.

Когда Айя пришла в себя, Макка жестами объяснил ей, что она может остаться, если хочет, и помогать ему в погребе. Показал купюру в 10 ларионов — столько она будет получать в конце каждого месяца. Айя ничего не ответила. Два дня она просидела в углу, отказываясь от пищи. На третий день встала, взяла метлу и молча принялась за работу.

Айя оказалась хорошей хозяйкой, быстро освоилась и ловко управлялась с домашними хлопотами. Макка учил ее языку, чтобы она могла общаться с покупателями, и искренне радовался, когда Айя правильно повторяла слово.

В благодарность за эти уроки Айя приготовила ягодную наливку. Макке наливка понравилось, и он решил наладить торговлю новым напитком. Дело спорилось, в урожайное время даже нанимали работниц, чтобы собрать достаточно ягод. Конечно, ягод все равно было мало, и наливка стоила недешево. Но ее так полюбили на побережье, что готовы были выложить и больше.

— А уж как она любезна с покупателями! — нахваливал Макка жену, и Айя смущенно улыбалась в пол.

«Какая хорошая получилась семья» — подумала Эра, но ее тут же охватило беспокойство за сестру. Счастлива ли она в замке Черной акулы или страдает?

— Вы что-нибудь слышали о моей сестре? — спросила она.

Айя и Макка переглянулись.

— Всякие ходят слухи.

— Про первенца правда?

Айя опустила глаза. Она хорошо помнила, как Черная акула пришел в шатер. Девушки стали жаться друг к другу, приняв его за ужасного великана из легенд. Рябое лицо, смоляные волосы до плеч, тяжелая поступь, и голос, похожий на рык.

«Я слышал, у вас есть дикарка с белой кожей» — сказал он и бросил на ковер увесистый мешок. Лаская слух охотников, звякнуло золото.

Охотники сразу узнали гостя по следам акульих зубов на предплечье. Акула был охоч до всякой диковинки, рассказывали, будто он держит в аквариумах заспиртованные головы морских чудовищ. Охотники не сомневались, что Акула соблазнится белой дикаркой, потому и заломили цену.

Ану упиралась, кричала, но Акула забросил ее на плечо и понес в замок. С тех пор ее никто не видел. Когда родился первенец, Акула созвал на церемонию всех своих самых верных головорезов. Весь порт видел, как они стали полукругом на скале, и Акула занес кричащего ребенка над морем. Море, почуяв добычу, бушевало, облизывало скалу и вставало на дыбы, точно пес в ожидании кости.

Акула отпустил ребенка, море разверзло пасть и поглотило крошечное создание.

Голос Айи треснул, и она отвернулась.

Злоба захлестнула Эру, губы ее искривились. Вся ее внутренняя сила окрасилась ненавистью и жаждой мести.

Глава 15. По волнам, по волнам к солнцу

— Что за безумная идея! Остановись! Давай все обдумаем!

Эра взбиралась на скалу по узкой тропе, и что бы ни говорил Вик, не сбавляла шагу. Над морем раскинулся тревожный алый закат. В этом море не было спокойствия и красоты, о которых рассказывал художник. Не было белых лебедей. Вик не мог смотреть на это море, сразу вспоминал о ребенке, на которого точно звери, набрасываются волны.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒