5 мая 1998 года

Профессор Снейп продолжает упорно хранить молчание. Вчера он разразился гневной тирадой, когда понял, что я с ним сделала. Его раны начали покрываться корочкой и постепенно срастаться, но его это совершенно не обрадовало. Он сказал, что я всё сделала неправильно, назвал меня самой бездарной волшебницей, которой ему приходилось встречать в своей жизни. Меня это совсем не обидело. Да и какое право я имею обижаться после всего?

Отругав меня, на чём свет стоит, он ушёл в себя. С тех пор так и не разговаривает ни с кем. Он пытался подняться с кровати, но я не позволила ему. Во-первых, швы держатся непонятно на чём, и пока раны не срастутся, ему нужно как можно меньше напрягаться. Я объясняла ему это, словно пятилетнему ребёнку, но профессор не удостоил меня даже раздражённого взгляда.

Гарри тоже постоянно сидит тут. Мы чередуем наше дежурство, чтобы хоть ненадолго впасть в беспокойный сон, но большинство времени сидим втроём в гробовой тишине, перебиваемой лишь пением беспечных птиц.

Обстановка этой комнаты давит на меня, словно тюремная камера. Я смотрела на посеревшую кожу Гарри, растрёпанные волосы, грязные ногти, помятую несвежую одежду, и понимала, что выгляжу так же. Самое ужасное, что мне ничего не хотелось менять. Покой – всё, что мне требуется. Кажется, я просидела бы на этом жёстком стуле до конца дней, лишь бы не встречаться с паршивой реальностью окружающего мира. Я сейчас жалела, что я не Анимаг, не могу превратиться в маленькую серую мышь, а лучше - в комара, и спрятаться в узкой тёмной щели, где меня никто никогда не потревожит.

Кажется, я начинаю понимать профессора Снейпа. Но всё равно я не могла позволить ему вот так вот покинуть этот мир. Он достоин большего. Гораздо большего.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒