Меган Креве «Пострадавшая магия» («Заговор магии» - 2) 7 страница

Папа похлопал меня по плечу и встал. Я ждал, пока не услышал скрип старых досок на ступенях. А потом я подвинул стул к книжной полке у стены рядом с моим столом.

Его признание вызвало другую идею, чего он явно не задумывал. Он как-то научил девушку-простачку магии, когда она не должна была знать о ней. По сравнению с этим, то, что я хотел сделать, не было таким скандальным.

* * *

- Это варварство, - сказал Луис репортеру. Голоса толпы все еще доносились снаружи, искажаясь, но не заглушали уверенный голос нашего лидера. Только пара репортеров из всех, с кем связалась Тамара, прибыли снять наш протест, но Луис старался донести все до публики. Я скрывался за остальными членами группы, слышал интервью, но не попадал в камеру. – Мы говорим об унижении, разрешенном правительством, - продолжал Луис. – Мы позволим правительству резать глаза подростку, потому что им не хватает навыков? Резать языки? Конечно, нет. Может, только небольшой процент людей может слышать магию, но для таких это как еще один орган чувств. Так зачем мы позволяем существовать практикам Приглушения и выжигания?

- Именно, - Тамара стояла рядом с ним. – Везунчики попадают в колледж, могут развивать магию, выбрать карьеру и мечтать о великом будущем, пока остальные остаются в тени, с кусочком таланта. Пора разобраться с этой несправедливостью.

- И напомнить им, что и у нас есть немного силы, - пробормотала Эри за Тамарой, но репортер ее не услышал.

Она злилась, что мы не проявляли свою точку зрения в ее стиле, но наш первый ход в борьбе проходил лучше, чем я надеялся, хоть прессы было не так много. Нас пришло около двух сотен, и мы продержали вход в колледж закрытым почти до полудня, а потом нас прогнала охрана.

Холодный ноябрьский ветер дал мне повод натянуть шапку сильнее, поднять воротник, и я не слышал, чтобы бывшие одноклассники звали меня по имени, хоть некоторых я узнал. Простаки останавливались и смотрели на нас, а потом нас прогнали.

Марк протиснулся сквозь толпу и ткнул меня в руку костяшками.

- Мы неплохо справились, да? – сказал он.

- Да, - я улыбнулся. Перемена гудела в воздухе, такая сильная, как раньше звучала магия, и я призывал это. – И это наш первый ход.

- Будто ты уже продумываешь продолжение, когда первая ступень лишь начата, - Марк покачал головой, его ирокез дрогнул, но он тоже улыбался.

Команда новостей ушла в машину, протестующие и зрители расходились. Флойд и несколько членов Лиги, с которыми я сидел утром, прошли мимо, отсалютовали мне. Я огляделся, сжимая лямку рюкзака. Ноэми еще не ушла? Я хотел дождаться конца протеста и передать хрупкий груз.

Она ела хот-дог у тележки с другой стороны улицы. Я хлопнул Марка по плечу и пошел к ней.

- Эй, - сказал я, помахал ей идти за мной подальше от остальных. – Я принес кое-что, что тебе захотелось бы взять на время. Только пообещай, что никому не расскажешь, даже Луису, и спрячешь это. Хорошо?

Ноэми сморщила нос, играя недовольство из-за слов о Луисе, но ее темные брови подпрыгнули к ее коротким волосам. Она проглотила остатки хот-дога и вытерла руки бумажной салфеткой.

- Как я могу отказать? Я не буду доставлять тебе хлопоты. Поверь, мои родители не знают и половины того, чем я занята. Я умею хранить тайны.

Я ей доверял, иначе не делал бы этого. Я вытащил книгу в кожаном переплете из сумки и быстро передал ей. Она почти с благоговением схватила ее и сунула в сумочку, не дав никому заметить обмен.

- Что это? – спросила она.

- Один из самых известных текстов упражнений для развития связи мага с магией, - сказал я. – Мы учимся основам в академии, но не только. Думаю, эта книга помогла мне больше всех. Ты говорила, что тебе интересно такое… Технически это книга моих родителей. Очень ограниченное издание.

- И они не будут рады, что ты дал ее простаку? – сухо сказала Ноэми.

Она словно смеялась над мыслью, но в том был смысл. Если бы я дал книгу Прише или кому-то из одноклассников год назад, родители стали бы шуметь, чтобы ее вернули в семейную коллекцию – я знал, что они постарались, чтобы получить личную копию для меня, но они не были бы против. Если бы они узнали, что я делился книгой даже не с магом…

Они делали вид, что переживали о сохранности книги, но идея, что не-маг прочтет наши тексты, вызвала бы у них тревогу. Если узнает дядя Реймонд, я попаду в Тартар.

Но они не узнают, потому что Ноэми будет осторожна. Может, у нас были бы лучше отношения с не-магами, если бы мы были открыты с ними, позволяя учиться с нами.

- Как-то так, - сказал я.

Ноэми похлопала по сумочке.

- Спасибо тебе. Большое. Ты не знаешь, как я хотела почитать записи магов. Обещаю, я верну ее целой, - она пританцовывала от радости. – О боже!

Я улыбался от ее восторга.

- Дай знать, если найдешь что-то особо интересное, - сказал я. – Нам не повредит узнать свежий взгляд.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Рочио

Я заставляла себя сидеть смирно в белой комнатке, хоть кожу покалывало от желания двигаться. Как-то выбраться отсюда. Пустые белые стены, а из мебели стул с твердой спинкой, на котором я сидела, и два таких же с другой стороны блестящего белого стола. Это сильно напоминало здание экзамена. Слабый гул из вентиляции не улучшал атмосферу.

Я знала, что Конфед не собирался послать меня на еще одни испытания. В этом не было бы смысла. Но нелогичный страх пробрался в мою голову, настаивал, что они бросят меня в тот лабиринт с шипами в любой миг.

Мужчины, что схватили меня на улице у моего дома, отвели меня сюда без слов, и они молчали, когда я спрашивала, зачем меня поймали и что пошло не так. Они привели меня в эту комнату и оставили в ней, заперев за собой дверь. Прошло около часа, но никто так и не пришел.

Я подумывала постучать в дверь и проверить, придет ли кто на шум, но тут замок щелкнул. Хоть я этого ждала, я напряглась. Меня привели сюда явно не для дружеской беседы.

Крупный мужчина и крючконосая женщина прошли внутрь, оба выглядели за пятьдесят, были в одинаковой черной форме с зеленым кантом, в схожей форме обычно были командующая Реветт и пара других высших офицеров. На куртках был герб Конфеда, но на правом плече были два перистых крыла, окруживших желтую спираль. Быстрая и скрытная магия, как рассказывал Хэмлин. Это был знак особого отряда.

- Оперативник Лопез, - сказал мужчина. – Нам нужно поговорить.

- Отлично, - сказал я. – Слушаю.

Я старалась сохранять тон ровным, но немного резкости проникло в голос. Женщина пронзила меня взглядом, а потом они с ее коллегой сели напротив меня. Они молчали так долго, что все внутри меня сжалось.

- Вы уже девять недель являетесь частью Силы для особых операций Конфедерации, - сказала женщина, словно перед ней лежала невидимая папка с досье. – Четыре недели обучения и пять – активной деятельности.

Это был вопрос? Пауза затянулась, и я сказала:

- Это так. Можете объяснить, в чем дело? Я не знаю, почему я здесь. Я должна была отдыхать сейчас, и я…

Мужчина поднял руку. Я закрыла рот, сжала пальцами край стула.

- Вашу увольнительную прервали из-за дела международной безопасности, - сказал он. – Отчет одного из ваших товарищей-оперативников заставил нас пересмотреть ваше поведение на заданиях. Мы хотим обсудить с вами несколько инцидентов.

Отчет товарища-оперативника. Я стиснула зубы. Брандт – точно он. Я ни с кем особо не дружила из солдат и офицеров базы, но только с ним у меня были проблемы. Наверное, он обрадовался, что у меня первая увольнительная, и решил доложить на меня, не предавая в лицо.

Сколько он им рассказал? Я не могла вспомнить ничего непозволительного, что делала в его присутствии или одна.

- Продолжайте, - сказала я.

Женщина сцепила ладони на столе.

- Начнем с вашей первой миссии. Правда, что вы задержали завершение миссии, чтобы убрать поверхностную рану, существовавшую до вашего появления, у сообщника «Борцов за справедливость»?

Слово «сообщник» сбило меня с толку на пару секунд, а потом я поняла, о чем она.

- То был лишь ребенок, - сказала я. – Младше меня. Напуганный. Я думала, если помогу ему, он отвернется от их группы, если они начнут давить на него.

- Так вы признаете, что действовали вне приказов? – сказал мужчина все тем же сухим тоном.

- Я исцелила порез на его щеке, - сказала я. – Это длилось меньше минуты. Лидер миссии разрешил мне.

Они продолжали, словно мои слова не имели значения.

- Ваша четвертая миссия в Ораве, - сказала женщина. – Лидер миссии четко приказал отряду быстро покинуть здание. Вы задержались, пока говорили с человеком там. Это верно?

Я снова не сразу поняла, о чем она.

- Он споткнулся и упал, - сказала я. – Я спросила, в порядке ли он, - но я помнила, как Брандт кричал поторапливаться. – Вы хотите…

- Это. Верно? – перебила она.

Я подавила гримасу.

- Да.

- А до этого вы не послушались прямых указаний старшего коллеги, как расправиться с чарами взрыва.

- Нам приказали избавиться от них, - сказала я. – Я так и сделала. И когда я стала расплетать их, он даже не запретил мне.

Мужчина заговорил дальше:

- Во время вашей последней миссии перед увольнительной вы дали девушке, определенно связанной с мятежниками, сбежать.

Я нахмурилась. Может, так и было, но Брандт не знал точно, он лишь предполагал, что я нарушила приказ.

- Я пошла за ней, - сказала я, отвечая так же, как Сэму. – Она выбралась из здания раньше, чем я могла бы остановить ее. И она пыталась помочь нам, а не им. Думаете, она стало бы нам помогать, если бы я сбила ее, как преступницу?

Женщина вздохнула.

- Не вам сомневаться в наших тактиках. Когда вы приняли роль Чемпиона, вы согласились служить Конфедерации и стране своими навыками. Это включает и выполнение приказов. Я увидела опасное непослушание и сговор с врагом.

Сговор? Из-за исцеления ребенка и того, что я не била местных, как Брандт? Por el amor de Dios! Он рассказал им, что я была безумной из-за моих слов о магии?

- Когда я принимала роль Чемпиона, я… - горло сжалось из-за следующих слов. Тут уже я скривилась. – Я даже не могу объясниться, потому что не могу говорить о произошедшем там, - но я могла описать точку зрения не конкретными событиями, а общими впечатлениями. – Каждый раз, когда мы исполняем разрушительные чары, раним людей, нарушаем гармонию энергии, которую используем, это ранит и магию, - сказала я. – Я пыталась лишь найти способы избежать этого вреда, где могла, и не злить людей, которые пытаются помочь. Если мы разрушим магию, как будем бороться?

- Оперативник Лопез, - сказал мужчина. – Это решать вашим старшим офицерам. У вас нет опыта или обучения, чтобы принимать правильные решения.

По каким стандартам? Магия достучалась до меня. Я обратила внимание. Многие старшие офицеры даже расслышать ее толком не могли, чтобы уловить происходящее.

- Я думала, меня приняли как Чемпиона, чтобы я могла помочь с этим, - сказала я, хотя возражения не помогли бы мне, как было и с Хэмлином. Так мне сказали они. Еще одна ложь экзаменаторов. Я могла бросить свое недавнее открытие им в лицо. Что старшие офицеры думали об уменьшении их магических способностей?

Но, судя по каменным лицам напротив меня, раскрытие ни к чему меня не приведет. Они могут посчитать угрозу опаснее, чем думала я.

У женщины явно еще остались способности. Она прошептала куплет, за ним другой на латыни, и энергия вокруг моей шеи задрожала в такт с ритмом ее слов. Когда она задала следующий вопрос, ее голос звучал певуче, будто остался отголосок чар.

- Вы испытываете симпатию к мятежникам, с которыми мы боремся?

Чары сдавили мое горло не так, как чары молчания. Мой ответ вылетел автоматически:

- К тем, кто убивал людей? Нет. Я хочу остановить их. Но не тем способом, что мы это делали.

Она вытягивала чарами правду. Эти чары были сложными. Холодок пробежал по мне. Они явно переживали насчет моей верности. Вряд ли я могла теперь скрыть правду. И кто знал, будут ли проблемы от правды?

- Вы собираетесь помогать мятежникам? – спросила женщина.

- Нет, и никогда не собиралась.

- Почему вы ослушались приказов?

- Я и не думала, что ослушалась, - честно сказала я. – Но, когда я выбирала другую тактику, я старалась снизить вред для магии.

Женщина склонилась ближе с пристальным взглядом.

- Куда вы отправились в городе сегодня, когда покинули дом?

О, они пытались меня отследить. Но я ускользнула. Я бы рассмеялась, но рот уже отвечал:

- К Финну.

Строгость на лице женщины впервые немного смягчилась… от изумления?

- Вы про Финнегана Локвуда?

- Да, - я не могла молчать. Я не смогла скрыть наши отношения.

- Вы делали только это перед попаданием сюда?

- Да.

- Зачем вы с ним виделись?

- Чтобы увидеть его, - мой голос стал напряженным. – Услышать его голос. Я скучала по нему, я переживаю за него. Я не получала приказов на этот счет.

Давление на горле ослабевало. Женщина не обновила чары, а отклонилась на стуле.

- Как он отреагировал на вас? – спросила она, и я резко вспомнила, что Финн не должен был помнить меня.

По экзамену. Чары угасали, и я смогла сочинить правдоподобную историю, чтобы мы могли видеться, не вызывая вопросов.

- Мы не могли говорить о многом, конечно, - сказала я. – Но я знала его до этого, когда училась в библиотеке в Академии Манхэттена, так что было не так неловко.

К счастью, офицеры не спросили, узнал ли меня Финн. Женщина убрала ладони на колени.

- Спасибо за ответы на наши вопросы.

Они поверили мне? Они должны были понять, что я не предатель, после чар, что выдавливали правду, да?

- И что будет теперь? – спросила я.

Они переглянулись.

- Твоя тревога за магию похвальна, - сказала мягче женщина. – Но мы не можем допустить, чтобы члены нашего особого отряда нарушали протокол и игнорировали старших, чтобы следовать своим убеждениям. Вы – умелый маг, оперативник Лопез. Мы очень хотим ваш талант на своей стороне. Вы видели своими глазами, на какие разрушения способен наш враг. Вы не хотите прекратить разрушения?

Если бы я все еще была под принуждением, я бы выпалила с нажимом: «Нет». Хоть я и соглашалась со стратегиями Конфеда, я не хотела выполнять их. К счастью, я могла уйти от ответа.

- Думаю, защита магии важнее.

- Важнее жизней людей, которые вы спасаете? – спросил мужчина. – Важнее жизней ваших товарищей по отряду? Вы хотите быть в ответе за их смерти от мелкого поступка, который мог даже не принести нужного результата?

Но разница была. Я хотела это сказать, но горло сдавило. Сколько я уже изменила своими поступками?

Он говорил неправду. Если бы я управляла отрядом, я бы постаралась спасти жизни другим способом, чтобы при этом защитить, а то и исцелить магию. Я была эгоисткой, раз так считала?

Но они не уходили от своей темы, да? Мои мысли теперь спутались, но одно я могла сказать точно:

- Если на кону будет чья-то жизнь, я сделаю все, чтобы помочь, - я так сделала во время атаки на базу. На моих руках была кровь.

- Нам нужно знать, чтобы рассчитывать на вашу верность, - сказала женщина. – Вы можете сделать большой вклад в борьбу против тех, кто распространяет хаос. Вы выступите на нашей стороне?

А у меня был выбор? Иначе меня выжгут, как Финна, и я не смогу никому помочь.

Хави сказал бы мне: «Ответь, как они хотят слышать, и доберешься туда, куда тебе нужно. Они постоянно врут нам в лицо. Разве они ждали чего-то другого от нас? Мы можем лишь защищать себя во всем этом».

- Да, - сказала я. – Я все еще хочу быть Чемпионом, - больше, чем хотела другой вариант.

Мужчина смерил меня взглядом.

- Мы благодарны за вашу службу. Помните, сколько жизней зависит от ваших действий, оперативник Лопез. Не только тех, кто за морем, но и ваших родителей, мальчика Локвуда… Каждое действие или бездействие может привести к серьезным последствиям.

Моя спина напряглась. Это была угроза? Он мог иметь в виду, что, если мы не сдержим террористов, они навредят людям и тут… но он намеренно подобрал фразу размытой. От блеска в его глазах мое сердце сбивалось с ритма.

Что будет с мамой и папой, с Финном, если Конфед решит, что я - предатель?

- Понимаю, - напряженно сказала я. – Я знаю, на какой я стороне.

- Ладно, - он отодвинул стул и встал, женщина последовала его примеру. – Вам не помешало бы больше учиться, так что мы сокращаем вашу увольнительную на день. Вы все еще можете провести сегодня и завтра с семьей. Не тратьте зря время.

* * *

Небольшой самолет дрожал от потоков воздуха снаружи. Я сжалась в мягком сидении. Я ждала и боялась момента, когда он приземлится на базе.

Я должна была стараться провести с радостью последний день с семьей, но даже ужин с родственниками едва смог отвлечь меня от нависшей угрозы. Меня загнали в угол.

Я даже не понимала, ради чего так боролась.

Магия гудела тут вокруг меня, как делала всюду. Я села немного в стороне от пятерых солдат, что летели на этом же самолете. Я закрыла окно от яркого солнца снаружи и закрыла глаза. Вдохнув, я сжала кулон-солнце и потянулась к энергии, что так часто звала меня. Которая сделала меня своим чемпионом задолго до того, как Конфед клеймил меня этим титулом.

Магия покалывала на моем языке знакомой мелодией, плавным ритмом, который так легко давался, когда мы не направляли его для своих намерений. Я зашептала слова танцевальной песни, которую годы назад любил слушать папа, когда готовил:

- Por qué me llamas? Por qué me hablas?

«Зачем ты звала меня? – подумала я, пытаясь говорить с магией. – Что ты пытаешься сказать? Что мне нужно сделать? Прошу. Мне нужно понимать лучше, что я делаю», - если она сможет что-то передать мне, это должно помочь решить, как поступить дальше. Может, я даже смогу уснуть спокойно.

Покалывание окутало мою голову и проникло под кожу. Магия обвила мою голову вуалью. Картинки замелькали в моей голове, как на пленке в проекторе.

Наколдованный взрыв разбил каменную стену, разорвал связи, что удерживали частицы структуры, и разорвал связи гармонии магии в стене и вокруг нее. Мужчина дернулся, чары душили его, энергия гремела в такт с дрожью его тела, его жизнь угасала. Разобщенные ноты бились друг о друга, и это разносилось все дальше в атмосфере, а волшебный огонь на улице выжигал кислород в воздухе.

Ужас тех мгновений сдавил мою грудь. Пару секунд казалось, что у меня вырвут ребра, выкрутят конечности, и все станет кашей…

Мои глаза открылись, я шумно вдохнула. Один из солдат, сидящих напротив, хмуро посмотрел на меня, и я быстро отвела взгляд. Пот выступил на коже так сильно, что рукава прилипли к рукам. Пульс гремел в ушах.

Магия не показала мне ничего, что я не подозревала до этого. Но теперь я ощущала глубоко в костях ее агонию, когда маги разбивали энергию, что держала мир целым.

Она отчаянно сжимала мои плечи.

«Почему я? – подумала я. – Почему только я? » - но она не могла ответить.

Я была одной из самых сильных магов своего поколения. Может, она увидела во мне что-то, что показало, что мне не будет все равно. Может, ей нужен был новичок, который окажется внимательным в замкнутых условиях экзамена. А теперь связь между нами усилилась, и я слышала ее сильнее, чем раньше.

Но я все еще была одним магом. Магом, которому нужно было многое учесть, и от решений которого зависело много жизней.

«Помните, сколько жизней зависит от ваших действий, оперативник Лопез. Не только тех, кто за морем, но и ваших родителей, мальчика Локвуда…»

У меня не было времени на сомнения. В ушах хлопнуло, самолет пошел на посадку. Я приготовилась к удару приземления и к тому, что ждало в здании снаружи.

Мы не смогли остаться на старой базе после нападения. Было опасно, ведь местоположение той баз стало известным. Командующая Реветт переместила наш отряд на базу старее, ее, насколько я поняла, не использовали с 90-х. Но с переезда на прошлой неделе у нас не было шанса навести порядок.

Я укуталась в толстовку плотнее, пока шла по коридору с бежевыми стенами. Одна из длинных ламп сверху мигала, плафон был в трещинах. Другие светили так, что все лица казались призраками.

Эта база была меньше. Мы с Пришей делили комнату с Леони и Джослин. Но мы хотя бы смогли забрать мягкие одеяла с собой. Под этим одеялом я могла забыть об остальном месте хоть на несколько часов.

Незнакомый мужчина вышел из комнаты впереди – там был кабинет Хэмлина. Этот парень был лет на десять младше, его лицо было угловатым, а смуглая голова была побрита. Он посмотрел на меня

- Лопез?

Я быстро отсалютовала, и он кивнул.

- Значит, ты должна немедленно продолжить тренировки. Переодевайся и иди в спортзал.

Он ушел, а я смотрела ему вслед. Кто это был? Я заглянула в кабинет Хэмлина, но тренера там не было.

Десмонд вышел из столовой с сонным видом, а за ним – Тоня, старший оперативник коммуникаций и слежения, что была его наставником на его первых миссиях.

- С возвращением? – сказал он.

Тоня мрачно посмотрела на здание, а потом на нас.

- Хэмлина нет, - она махнула большим пальцем на стены снаружи.

Мое сердце дрогнуло.

- Было еще нападение? Он…?

Тоня покачала головой, ее кудри подпрыгнули.

- Не умер. Уволен. Похоже, пришел приказ от правительства простаков, и он не согласился с ним, поступил по-своему, и это их разозлило, - она махнула в сторону ушедшего нового тренера. - А у нового парня репутация у простаков, и он будет «наблюдать» за операциями какое-то время. Повезло нам, - ее тон был ужасно горьким.

Хэмлин ослушался приказов правительства? Я сглотнула. Он как-то раз жаловался на президента, но он говорил нам гордиться, что мы доказываем свою ценность простакам. Что они попросили его сделать?

- Плохо, - сказал Десмонд. – Мне он даже нравился.

- Ага, - пришлось признать мне. – И мне, - только он из старших офицеров видел в нас людей, а не только инструменты.

Все мои попытки изменить стандартную процедуру как-то подставили его? Я не знала. А теперь не только Конфед, но и правительство простаков возникло за спиной.

Повезло нам.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Финн

Один из моих любимых учителей Академии часто напоминал: «Ваши поступки и то, что вы не говорите, почти одинаково важны. Когда колдуете, вы должны думать о словах, что лучше всего выражают ваши намерения, и оставлять магии бреши для ответа».

Я ценил тогда совет, но сейчас его значение понималось лучше, и касался он не только колдовства. Когда чары решали, что ты мог говорить, а что не, молчание много значило. Сообщение от Рочио на прошлой неделе, где она сообщала, что ее отдых прервали, оставило уйму догадок в оставшихся брешах.

Мой телефон зазвонил впервые с тех пор, как я сел в машину, где пахло пастромой, на пути на встречу Лиги. Номер был неизвестным.

- Алло? – сказал я.

- Привет, Финн.

Мое сердце подпрыгнуло от радости от голоса Рочио.

- Все в порядке? – спросил я, не дав ей ничего сказать. Она была жива и могла говорить со мной, и это успокоило мои самые сильные страхи, но остальные тревоги все еще беспокоили меня.

- Да, - сказала она, но пауза о многом мне поведала. – А ты в порядке?

Это был странный вопрос от того, кто воевал, тому, кто оставался дома в относительной безопасности Манхэттена.

- Конечно. Я ничего опасного не делаю. Не переживай за меня, Укротительница дракона.

- Но я переживаю, - осторожно сказала она, и я насторожился.

Я сел прямее на потертой коже сидения.

- Что-то случилось? – я не знал, стоило ли давить дальше. Нас слушал кто-то еще?

- Нет, - ее тон снова изменился, стал нарочито ровным. – Задали пару вопросов о встрече с тобой. Пришлось рассказать им, как мы встретились в библиотеке Академии.

Библиотека Академии? О. Я помнил кусочек с экзамена: мы сидели рядом на твердом полу, и я поразился, когда она сообщила, что видела меня, заметила меня еще тогда.

А потом я все понял. Если те, кто знал о процедурах экзамена, узнали бы, что мы говорили, они задались бы вопросом, почему я говорил с девушкой, которую не помню. Если они не верили, что мы уже знали друг друга. Я ощутил благодарность к Рочио.

- Ты упоминала подробности? - спросил я. Сколько ей пришлось сочинять?

- Нет, им хватило намека.

Значит, не много. Она сделала паузу.

- Но я... просто будь осторожен, ладно? Я постараюсь, чтобы все было хорошо к нашей следующей встрече.

Я ощущал, что она снова защищала меня, как часто делала на экзамене, но в этот раз она даже не могла назвать угрозу. Ей стоило думать о своей безопасности.

- Если я попаду в беду, я выпутаюсь словами, - бодро сказал я. - Мне говорили, что я бываю убедительным.

Эти слова вызвали искренний смех, и я улыбнулся в ответ.

- Пытаешься использовать на мне этот талант? - пошутила Рочио. - Я буду переживать за тебя все время, пока не вижу. Смирись с этим.

- Справедливо, ведь и я за тебя переживаю, - я отклонился на спинку сидения, смотрел на столбики моста, вдоль которых ехала машина. Пятна металла блестели среди грязи на солнце. Который час был там, где она сейчас? Она не могла сказать, ведь тогда признается, что она не в колледже.

- Я больше не могу говорить. Время звонков ограничено, и я уже использовала часть на разговор с родителями, - она вздохнула. - Хотела бы я побыть с тобой больше времени на прошлой неделе. Просто...

Она замолчала, словно опасалась заканчивать предложение. Это было из-за того, что прервало ее отдых, или она сомневалась, что со мной было безопасно видеться? Звонок показывал, что она решила поддерживать связь.

Я держался за четкие и новые воспоминания с ней с того дня.

- И я, - сказал я. И я мог поделиться с ней хоть каплей новостей. - Знаешь... я рассказал папе о тебе. Немного. Но он знает, что ты существуешь.

Рочио снова рассмеялась, но теперь уже нервно.

- И что он сказал?

- Думаю, он понял, что то, что ты - Чемпион, вызывает определенные сложности. Но он уже пригласил тебя на ужин, когда мы будем готовы к этому.

- О, - ее голос был удивленным, но радостным. – Эм, может, это подождет, пока я не смогу внятно говорить не только о пяти процентах своей жизни. Но я рада. Ты мог… Когда у меня будет увольнительная, уверена, мои родители будут рады увидеть тебя, если захочешь. Это, конечно, неловко, но… Мне теперь звать тебя своим парнем?

Я улыбнулся и не мог остановить себя, да и не хотел.

- Ты можешь звать меня, как хочешь. Но так обычно зовут мужчину, с которым много времени проводишь за поцелуями.

- Ладно. Парень, - она вдруг зазвучала смущенно. – У меня такого еще не было, так что я не опытная. И это даже звучит как-то обычно… после всего, да?

- Да, - теплая дрожь пробежала по моей груди, боль без нее и от всех ужасов, которые мы пережили, слилась с симпатией. – Но это работает. Девушка.

Она фыркнула и пробормотала ругательство на испанском.

- Время вышло. Я позвоню на следующей неделе. Обещаю.

Я хотел, чтобы она могла обещать, зная, что ничто не помешает ей его выполнить.

- До следующей недели, - сказал я.

Горько-сладкая боль осталась со мной, пока такси ехало к Ньюарку. Я удерживал это ощущение, эту связь с Рочио, пока мы не подъехали к церкви. Я отдал водителю деньги и привел себя в чувство, выходя на холодный ветер.

Мы впервые собирались после протеста, и в комнате энергия гудела так, как еще не было раньше. Но не вся энергия была веселой.

- Поверить не могу, что история аж на пятнадцатой странице, - говорила девушка у двери.

Я прошел к ней.

- Эй, что происходит?

- Репортер, что брала интервью у Луиса и Тамары, - другая девушка скривилась. – Мы получили лишь небольшую заметку, где звучит, будто мы испорченные гады, желающие особого отношения.

- Что? – я так и не привык проверять газеты простаков – это стоило изменить. – Они не снимали на интервью?

- Ноэми сказала, что видела сюжет в первую ночь, - сказала первая девушка. – Но ужасно короткий. Они не увидели в этом большой проблемы.

Парень рядом с ней нахмурился.

- Видимо, пара сотен недовольных людей – не проблема для такого большого города.

Так наши старания видели другие люди? Но я не пустил разочарование в голос.

- Мы только начали, - сказал я, ловя их взгляды, чтобы они видели, как я верил своим словам. – Мы наберем единомышленников. Мы привлечем больше внимания. Конфед два года шел от обсуждения Разоблачения к его осуществлению. Но мы это получили.

- Да, - первая девушка чуть взбодрилась. – Конечно, все не удастся исправить за один раз.

Я отошел от них, ощущая, что поступил правильно, и поддерживал словами остальных подавленных членов Лиги. Я повернулся и оказался рядом с Луисом.

Он кивнул, руки были в карманах, поза – расслабленной, но немного напряжения было в его широких плечах, хоть он и старался скрыть это. Я так привык смотреть на него издалека, слушать его уверенный голос, звенящий со сцены, что забывал, что наш лидер был не намного старше меня. Я не слышал его возраст, но было сложно представить, что он был сильно старше совершеннолетия.

- Приятно видеть, как ты всех поддерживаешь, Финн, - сказал он.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒