Семь лет назад.

Лето 1957

Мне хотелось сказать, что эти две недели с Бобби, которые провели на озере, не были именно тем, на что я надеялась. Что мы не вставали по очереди каждое утро, чтобы приготовить друг для друга завтрак. У нас не было боя красками, когда я пыталась покрасить стены в гостиной. Мы, разбирая спальню его родителей, не представляли, что это наш дом и наша спальня. Бобби не починил старую моторную лодку, и мы не плавали на середину озера, чтобы загорать там и заниматься любовью. Мы не ходили плавать в полночь в озере, когда нам становилось слишком жарко. Мы не ездили в Чикаго и не обедали с его друзьями. Я не носила старый комбинезон Бобби, который носил он, когда был подростком. Я не ходила босая, без прически и макияжа, чувствуя себя при этом самой красивой. Несколько ночей мы не просто ужинали, а рассказывали все, что происходило с нами за то время, пока мы были в разлуке. Я хотела бы сказать, что ничего этого не было.

Но это было. Мы все это делали.

За последние несколько лет, особенно когда ушел Бобби, я говорила себе, что мои чувства не были реальными. То, что произошло, было лишь стечением обстоятельств, которые я неправильно поняла. Если бы я увидела его снова, то поняла бы, что все это было лишь волнением перед свадьбой. Что он был, как запретный плод. И что если бы я попробовала его снова, то поняла, что наше время уже ушло.

Я продолжала себя убеждать, когда он вернулся. Хотела убедить и его, и себя, что срок наших чувств истек. Но нет, наши чувства не были плодом, они были словно вино. Которое со временем становилось более совершенным. Теперь наша зрелость, боль и способность выражать наши чувства сделали нашу любовь более богатой и полной.

Наш последний вечер в доме у озера был менее игривым. Мы меньше смеялись. Тень неизбежности нависла над нами. Мы понимали, что должны вернуться. Но ни один из нас не был готов сделать больно Рори. Бобби только что воссоединился с братом, которого он очень любил, и я бы ни за что не заставила его выбирать, между нами. Я была женой Рори в течение семи лет, и сохранили нашу семью вместе. Мы построили что—то несовершенное и грязное, но все же у нас это было. Бобби оставил меня однажды. И если бы он хотел, чтобы я оставила свою жизнь позади, ради него, чтобы быть с ним, он должен быть более решительным. Две недели совершенства было недостаточно, чтобы стереть семь болезненных лет. У нас было наше время, и я надеялась, что этого было достаточно.

В последний прекрасный вечер я сидела с Бобби на качелях у крыльца. Он сидел у меня за спиной и обнимал меня.

— Как мы вернемся? — спросила я его.

— Мы просто сделаем это, — пробормотал он мне в волосы, со вздохом. — Мы просто сделаем это.

— Это не справедливо.

— Это не …

— Когда у нас будет право на счастье? Когда уже для Рори его будет достаточно? ––потребовала я. — Когда мы перестанем заботиться, что о нас подумают люди?

— Мы будем знать, когда.

— Что делать, если это никогда не случится? — спросила я.

Он прижал меня крепче.

— Этого не будет никогда. Я должен верить в это. Хочу видеть нас снова.

— Как ты думаешь, когда мы скажем Рори, вы будете в порядке?

— Не знаю, будем ли мы когда—нибудь в порядке, — признался он. — Я ненавижу себя каждый день, и все же моя любовь к тебе сильнее, чем ненависть. А когда ты будешь готова оставить его? — он словно щелкнул меня этим вопросом.

— Мне страшно. Я не знаю почему. Мне кажется, что я, как животное, которое просидело долго в клетке и вот ее открыли. Оно боится выйти из нее. Но после того, что я ощутила вне своей клетки, здесь с тобой, не знаю, как долго я теперь смогу сидеть в ней снова.

— Есть столько всего, что я хотел бы тебе показать, Лил, — пробормотал он мне в шею.

— Есть столько всего, что я хотела бы, чтобы ты показал мне, — я закуталась еще сильнее в его объятия. — В эти выходные будет сложно. Он будет там, и я должна буду делать вид … что ты ничего не значишь для меня.

— Я понимаю.

— Разве можно не сойти с ума от этого всего?

— Я должен был поговорить с Рори уже давно. Здесь нет места для ревности. Мне кажется, что я уже потерял способность здраво мыслить, — он поцеловал меня в макушку. — Давай наслаждаться временем, что у нас осталось. Придет завтра, и будет то, что будет.

Хотя у нас не было плана на этот вечер, Бобби вполне мог позволить мне наслаждаться отдыхом. Но я чувствовала, что мы еще не закончили этот разговор.

— Есть какой—нибудь прогноз?

— Человек никогда не выиграет, отвечая на этот вопрос.

— А теперь? — я подняла свою руку.

— Оно до сих пор у тебя? – произнес он в недоумении.

— Я держала его здесь, потому что боялась, что Рори мог увидеть и узнать его, ––призналась я, любуясь кольцом.

— Оно все еще у тебя и это хорошо. Признаюсь, не спрашивал, потому что думал, что ты забыла про него.

— Никогда, — возразила я. — Это было все, что осталось от тебя.

— У меня есть для тебя сюрприз, — я чувствовала, что Бобби улыбается.

— О, дорогой, — дразнила я его. — Даже не знаю, могу ли я доверять твоим сюрпризам.

— Ты можешь мне доверять. Но ты должна закрыть глаза. Поняла?

Я села и повернулась к нему лицом, прикрывая глаза руками, раздвигая при этом два пальца, чтобы подглядывать через них.

— Так не пойдет. Я надену на тебя наволочку, если понадобится.

— Хорошо. Хорошо! — рассмеялась я. — Крест на сердце. Но если ты бросишь меня в воду, это будет последнее, что ты когда—либо сделаешь. Твое тело найдут в озере, ты понял?

— Не будь слишком уверенной в этом только потому, что ты смогла отнести пару банок краски наверх. Теперь давай, — он подхватил меня, и я вскрикнула, когда он поднял меня на руки. — Лил. Твои глаза.

— Хорошо, — смеясь сказала я.

Я сдержала свое обещание, но была не в силах стереть улыбку с моего лица, пока он нес меня в неизвестном направлении. У меня была догадка, он шел в направлении озера, и я понимала, что он будет в смертельной опасности, если окунет меня в него. Но вдруг я почувствовала запах сырой древесины, услышала скрип его шагов по узкой лестнице. И когда он отпускал меня, я уже понимала, где мы находимся.

— Хорошо, теперь ты можешь посмотреть, — сказал он.

Я ахнула, когда открыла глаза. Каким—то образом он смог отремонтировать чердак эллинга за моей спиной. Это было тем самым местом, где сбылись наши фантазии последних лет. Здесь я смогла освободиться от бесчисленных бессонных ночей, а Бобби от ужасов войны.

Маленькие огоньки отражались на потолке. Тонкий слой прозрачной ткани смягчал их свет. Диван был покрыт свежим одеялом. Мебель была отполированной. На стенах повсюду были звезды и, оглядевшись, я заметила источник: абажур с трафаретом в форме звезд.

Меня одновременно охватили печаль и радость. Также, как и в первый раз, здесь мы должны были вернуться к жизни, которую не хотели. И это напомнило мне, что я сделала не правильный выбор семь лет назад.

— Это прекрасно, — мой голос дрогнул,

— Не хотел тебя расстраивать.

Я повернулась к нему, не желая портить момент своей печалью.

— Заткнись, Бобби, — притянула его за воротник к себе и поцеловала.

— Или нет, — пробормотал он мне в рот.

Бобби обнял меня за талию, заставляя чувствовать себя в безопасности. Он развернулся и посадил меня на стол, где впервые поцеловал мою грудь и впервые скользнул в меня пальцами, когда я была еще девственницей.

Очень мало людей получают возможность вновь оживить самые драгоценные воспоминания, но мы даже с нашей ужасной удачей имели эту привилегию. На этот раз на мне была роба (прим. переводчика Ро́ ба — разновидность грубой рабочей одежды свободного покроя, не сковывающая движений во время работы) поверх старой футболки Бобби. Он слегка задел ремни, давая ей опуститься мне на талию, затем стянул с меня футболку.

Поскольку ночи стояли теплые, Бобби уже был без рубашки, и на его теле отражались маленькие звезды.

Он коснулся моих губ. Мягко. Слегка их касаясь. Затем также мягко коснулся моих сосков. Легкие поцелуи, нежные укусы, я не могла усидеть, наслаждаясь этими сладкими ощущениями. Он отвлекся от поцелуев и, схватив меня за волосы, заставил выгнуть шею и открыть ее для его губ. Пока он покрывал мою шею поцелуями, другой рукой он потянулся ко мне между ног, где я была уже вся мокрая, и начал нежно скользить по моей влажной коже.

Я замурлыкала, когда два пальца вошли в меня, в то время, когда Бобби мягко потянул зубами мочку уха. Он толкнул меня спиной к стене, пока его пальцы ласкали меня внутри. Мой позвоночник выгнулся, дерзко предлагая грудь для ласки. Его рот блуждал по моей возбужденной плоти. Целуя ее. Посасывая бледную кожу вокруг сосков. Он целовал меня так, словно я была самым большим источником удовольствия. Его рот на моей груди распалял меня все больше. Я приподнялась, с жадностью насаживаясь на его пальцы.

— Хочу подготовить тебя для меня, — произнес Бобби слова, которые говорил семь лет назад, прежде чем забрал мою невинность. Слова, о которых я думала все это время. Слова, от которых я становилась мокрой. Слова, которые заставляли меня улизнуть в ванную и прикасаться к себе.

— Но сначала я хочу, чтобы ты кое—что сделала для меня, — добавил он.

— Все что угодно, — прошептала я.

Он вытащил меня из комбинезона, который все еще охватывал мои бедра и прошептал, наклонившись ко мне.

— Прикоснись к себе. Ты такая красивая. Я хочу смотреть, как ты ласкаешь себя.

Если кто и мог заставить меня чувствовать себя дерзкой, так это Бобби. Это было то, что я всегда делала тайно. Даже не была уверена, что остальные женщины делали это. Я никогда ни с кем не разговаривала на эту тему. И теперь Бобби просил меня открыть ему мою тайну, которая была скрыта от всех простынями или дверью ванной комнаты. Он просил о персональном шоу.

— Ты сделаешь это, Лил? Поиграешь с собой для меня? —произнес он хриплым голосом.

Опустивглаза, я кивнула.

— Моя девочка.

Он прикусил мою нижнюю губу, прежде чем отступить в тень. Я могла видеть его слабые очертания под дюжиной маленьких звезд.

Перекинув свои волосы через плечо, я села обратно на стол, раздвигая шире ноги, чтобы Бобби мог наблюдать за мной. Мое дыхание стало неровным, что я могла слышать каждый вдох и выдох.

Я колебалась, нервная энергия практически парализовала меня.

— Не стесняйся, Лил, — его голос звучал обольстительно из тени.

Я нервно прикусила губу изнутри, касаясь одной рукой своей груди, а другую спускала ниже до бедра.

— Тыкогда—нибудь прикасалась к себе, думая обо мне?

Я кивнула.

— Покажи мне, как.

Я напряженно сглотнула и сжала свой сосок. Другой рукой я раскрыла свою горячую розовую плоть, предлагая Бобби посмотреть.

— Боже Лил, — простонал он.

Его голос был томным, именно таким, когда он был внутри меня. Посмотревна негоя увидела, что он ласкал себя. Его рука скользила вверх—вниз.

Осознание того, что он прикасался к себе, мотивировало меня. Зная, что он трогает себя, я стала меньше стесняться. Никто не заставит так чувствовать себя, только Бобби. Я закрыла глаза и начала ласкать себя, мои пальцы были мокрыми от возбуждения.

Я стонала, произнося имя Бобби, даже когда прикасалась к себе. Я была близка к кульминации, но не хотела этого без него. Открыв глаза, я сказала.

— Пожалуйста, вернись ко мне. Ты нужен мне.

Бобби сделал шаг вперед, и лунный свет озарил его. Увидев возбужденную плоть в его руках, я была так возбуждена, что ждала встречи с ней.

— Но сначала я хочу попробовать тебя, — прохрипел он.

Бобби упал на колени, используя свой рот, он начал дразнить меня в самых чувственных местах. Его язык скользнул в меня, и я была почти на грани. Одной рукой продолжала ласкать грудь, а другой держала его за волосы. Мои глаза закатились, и я почти зарычала от испытываемого удовольствия.

— Трахни меня, Бобби, — слова стали шоком для меня. Я никогда не выражалась. Но с Бобби здесь и сейчас была другая Лилли. Я была дерзкой девчонкой, которая ласкала себя и наблюдала, как его рука скользила по его эрекции, вверх—вниз.

На мгновение я задалась вопросом, что, если я не смогу остановиться. Что если сейчас меня просто выключили. Но тут Бобби встал, подхватил меня под колени и подвинул к себе.

— Скажи это снова, — скомандовал он сквозь зубы.

— Трахни меня, — хныкала я.

Бобби толкнул бедра вперед, и его эрекция резко скользнула в меня, заполняя. Но, даже несмотря на то, что была готова, я взвыла от наслаждения.

Он вышел и затем снова резко вошел в меня. На этот раз мы не сдерживались. Я не заглушала свои стоны и его имя у меня в груди. На этот раз я свободно выкрикивала его, когда он был внутри.

— Боже, ты всегда так плотно меня обхватываешь, — поморщился он.

Я схватила Бобби притянув ближе к себе, заставляя его проникать глубже. Каждый мускул моего тела жаждал разрядки, хотел расслабиться. Напряжение внутри меня вырывалось, что можно было сравнить разве что с приливной волной.

Бобби вскрикнул, прижимая меня к себе и изливаясь внутри меня.

Мы обняли друг друга, тяжело дыша.

— Озеро и сон? — спросил Бобби, поднимая руку.

— Озеро и сон, — улыбнулась я, хлопнув его по ладони. Он сцепил наши пальцы и потянул на ноги.

Так мы и уснул, на старом диване, переплетаясь друг с другом. Цепляясь за нашу последнюю совместную ночь вместе, в доме у озера, так же, как и семь лет назад.

Семь лет назад.

Как только Джулия закрыла дверь, мы посмотрели с Бобби друг на друга. О чем мы только думали. Ее реакция обрушилась на нас. Трезвый взгляд погрузил нас в реальность мира. Она не ругалась, не кричала, не начала с нами разговаривать. Ее равнодушный голос показал нам нашу неизбежность. Джулия словно увидела, как играют два маленьких ребенка, а это было именно так. Она словно высосала жизнь из наших планов.

Сейчас, пытаясь объяснить свои планы на будущее, я понимала, как глупо все это звучало. На чердаке, в одиночестве, пока все спали, это имело смысл. Я и Бобби имели смысл. Но здесь, при свете дня, когда вокруг нас был весь мир, это была словно детская игра.

— Я должна идти, — сказала извиняясь.

— Знаю, — ответил Бобби.

Посмотревв зеркало, я ахнула. Мои губы были смазаны, прическа в беспорядке. Я опустилась на колени и начала судорожно искать в куче разбросанной косметики, то, что мне нужно. Бобби молча наблюдал за тем, как я стирала следы его поцелуев с лица.

— Она расскажет? — спросил он.

— Нет. Ты же слышал ее?

— Да.

— Она ничего никому не расскажет, хорошо? Она моя сестра. И она на моей стороне.

Он пробормотал что—то невнятное, затем провел руками по волосам.

— Что мы сделали? — спросил он.

— Бобби, я не могу сейчас об этом разговаривать.

В ту же секунду я заметила, насколько фригидной я стала. Мне нужно было собраться, чтобы пройти через то, что я собиралась сделать. Встав на ноги, между ног все еще было влажно, как за несколько минут до того, как Бобби вошел в меня.

Схвативплатье, я скользнула в него. Пыталась застегнуть его самостоятельно, но у меня ничего не получалось.

— Позволь мне, — сказал Бобби.

Ситуация была слишком трагична. Он помогал любви всей своей жизни надевать свадебное платье, чтобы она смогла выйти замуж за его брата.

Я посмотрела на свое угрюмое выражение лица в зеркале, опуская на лицо вуаль — символ невесты. Символ добродетели, честности и преданности.

Наконец я была готова, по крайней мере, внешне. Сделала глубокий вздох и повернулась к Бобби. Несмотря на то, что я пыталась взять под контроль свои эмоции, стоило мне встретитьсявзглядом с Бобби, меня наполнила глубокая печаль, и я не могла представить, что она будет преследовать меня, как призрак, следующие семь лет.

— Для нас уже слишком поздно, — произнесла я и затаила дыхание.

Бобби кивнул в знак поражения. Я не напомнила ему, что люблю его и что он может разжечь во мне. Я должна быть сильной, чтобы пройти по проходу. Бобби и я хотели видеть друг друга снова, но теперь нам придется жить с тем, что мы сделали, с нашей невысказанной истиной.

Я вышла за дверь, где увидела Джулию, которая охраняла дверь, как рыцарь.

— Пойдем, — сказала она. — Где Бобби?

— Послушай, просто хочу, чтобы ты поняла … то, что ты видела…

— Я ничего не видела, — отрезала она.

Хоть она и была моей сестрой, я на самом деле не могла понять ее реакции. Что скрывалось за ее холодностью. Но решила, что целью было дать мне возможность двигаться дальше. Так она выполняла свой сестринский долг.

— Где Бобби? — спросила она.

— Он в комнате. Мы решили, что не должны появляться вместе, — прошептала я.

— Его Рори сюда отправил?

— Да.

Джулия открыла дверь. Бобби стоял, прислонившись к оконной раме, и наблюдал за озером. Он вздрогнул, когда она заговорила.

— Давай Бобби, ты должен прийти туда раньше нас.

— Да … хорошо, — ответил он, будто находясь в каком—то тумане.

— О Боже, — произнесла Джулия, когда он приблизился к ней. — Подожди минутку.

Джулия забежала в уборную и вернулась с мокрым полотенцем.

— У тебя на рубашке весь ее макияж.

Было сюрреалистичното, что происходило за час до моей свадьбы. Планы сбежать. Секс. Быть пойманной моей сестрой. Её странная реакция. Это чувствовалось, как что—то среднее между нечетким сном и кошмаром.

Втроем мы молча шли к озеру. Мое сердце бешено стучало. В тишине нашего марша пожалела, что не сказала Бобби, что я чувствовала сейчас. Чтовыбираю Рори не из любви, а из-за чувства страха и долга. Я поняла, почему он отступил, после того как в комнату ворвалась моя сестра. У него были те же причины. Для нас уже было слишком поздно. Мои девятнадцать и его двадцать один год, было уже слишком поздно для нас.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒