Иоанна Хмелевская Дом с привидением 15 страница

– А до того, как наше семейство переехало в этот дом, они пользовались чердаком? – догадался Павлик. – У них был ключ от него?

Капитан снова кивнул головой.

– Да, пользовались, и у них был ключ. Один из них приходился родственником кому-то из здешних жильцов. И ещё мальчишкой, после войны, даже какое-то время жил в этом доме. Он подобрал ключи ко всем дверям и тайно проводил в дом своих сообщников. Уже тогда он занимался всякими тёмными делишками. А родным не понравилось такое его поведение, видимо, они о чем-то догадывались и всячески стремились избавиться от милого родственничка.

– Порядочные люди, – на сей раз прокомментировала Яночка.

Капитан продолжал:

– Вот почему они охотно поменяли свою жилплощадь на новую квартиру, предложенную вашим отцом, и не сочли нужным заранее предупредить подозрительного родственника о переезде из дома. Для него это явилось полнейшей неожиданностью. Явившись по своим делам в дом, он вдруг не мог отпереть дверей, потому что замки были уже сменены, а его родственников в доме не оказалось.

– А все бабушка! – восхитилась девочка. – Это она настояла на том, чтобы поставить новые замки. Папе очень не хотелось.

– Точно! – вспомнил и мальчик. – Бабуле иногда приходят в голову неглупые идеи. Она утверждала, что крутится тут какой-то подозрительный индивидум…

– Во всяком случае, бабушкина идея доставил много неприятностей преступникам, – продолжал капитан, – и в конечном итоге, как видите, это привело к поимке преступников. Разумеется, хотя начала бабушка, главная заслуга в этом ваша.

– И Хабра! – подчеркнула Яночка.

– Разумеется, и Хабра. Всем вам в торжественной обстановке будет вынесена благодарность Павлик встревожился:

– Только чтобы никого из наших при этом не было!

– Хорошо, – согласился капитан, – это будет секретная благодарность.

– А как вы, пан капитан, объясните решётку на чердачном окне? Это они такую закрепили? Для видимости?

– Ну, не совсем так. Решётка сделана была ещё во время оккупации Варшавы. Ведь здесь, на чердаке, хранили своё оружие бойцы Сопротивления. И печатали листовки.

Закончив рассказ, капитан поднялся со своего ведра и закрыл окошко, о котором только что шла речь. Дети тоже встали с корыта, собираясь продолжить исследование чердака. Капитан задержал их.

– Послушайте, – как-то нерешительно начал он. – Мне давно хотелось узнать…

– Ну? Выкладывайте, – подбодрил капитана Павлик, видя, что тот не решается о чем-то спросить. – Вроде мы уже все вам рассказали.

– Спрашивайте, спрашивайте, – снисходительно произнесла Яночка. – Возможно, мы и ответим. Вам что-то ещё неясно?

– Вот именно. Не хотелось бы быть навязчивым, но страшно хочется увидеть ту самую пыточную машину, о которой вы говорили. Покажите её.

– Да вот же она! – удивился Павлик. – Стоит на самом виду. Мы только что прошли мимо. И Павлик ткнул пальцем в упомянутую машину. Капитан подошёл к таинственному экспонату и замер, а мальчик принялся объяснять действие машины, как заправский экскурсовод:

– Видите вот эти отверстия, внутри железки торчат? Вот сюда засовывали руки и ноги, так в книжках написано. Сейчас, возможно, машина не действует, много времени прошло с тех пор, когда её применяли, лет сто, не меньше. Ножи не много затупились и покривились. Но ведь вы, пан капитан, обещали, что не станете за это привлекать к ответственности наших родных? – с беспокойством добавил мальчик, видя впечатление, произведённое страшным орудием пыток на сотрудника правоохранительных органов. – Обещали, что претензий не будет.

Капитан действительно был ошарашен, но не тем, что узрел перед собой орудие пыток. Дело в том, что он узнал машину с первого взгляда. Именно такой пользовалась его деревенская бабушка… Капитан пришёл в себя и с полной серьёзностью ответил:

– Торжественно клянусь, что за эту машину не стану привлекать к ответственности вашу семью. И вообще никого не стану преследовать и выражать претензии. Спасибо, что показали, превосходный экспонат. В свою очередь очень прошу, не пылесосьте вашим мехом моих коллег, которые придут сюда завтра.

– Какие ещё коллеги? – неприязненно поинтересовалась Яночка.

– Те, которые собираются делать обыск. Не сомневаюсь, вы все уже знаете о вашей соседке..

– Знаем, – спокойно ответила девочка. – Бабушка нам очень доходчиво объяснила, что такое обыск. Катастрофа и конец света. И нет никакой необходимости его делать.

– Как это? – удивился капитан. – Почему?

– А потому, – небрежно заметил Павлик, – мы прекрасно знаем, где она хранит свои богатства.

– Как?! – вскричал капитан.

– А вот так! – удовлетворённо произнесла Яночка. – Хотите, покажем?

Капитан уже решил для себя, что пыточная машина – последнее, что его ошеломит на чердаке. Выходит, не последнее. Нет, с этими детьми не со скучишься.

– Откуда вы знаете?

– Подслушали, – вежливо пояснила девочка. – Да что же вы стоите? Не хотите посмотреть? Это недалеко, на её части чердака.

– Хочу, конечно! – поспешил капитан с ответом, а про себя подумал, что все-таки недооценил этих двух милых помощников милиции. Все бы так помогали, не нужны тогда никакие оперативные сотрудники, гнать их всех к чёртовой матери!

– Хочу, хочу! – ещё раз крикнул капитан. – Показывайте скорее!

– Тогда пошли, – ответила Яночка.

Павлик подозвал Хабра, который безуспешно пытался схватить зубами один из крикетных шаров, с грохотом перекатывая его с места на место и подымая тучи пыли. Все четверо подошли к двери на грымзин чердак. Дверь, как известно, была за перта на висячий замок и оклеена многочисленны ми полосками бумаги с государственной печатью, – Так у меня же нет с собой ключей, – огорчился капитан.

– Ничего, у меня есть, – успокоил его Павлик и полез в карман. – Вот ключи от замка, но отец за претил нам срывать эти бумажки. Вы сами сорвёте? Лично?

– Сорву, конечно! – ни минуты не колебался сотрудник милиции. – Лично! И признаюсь. Меня простят…

И капитан принялся перочинным ножом разрезать бумажные полоски, а Павлик тем временем отпирал замок. Яночка давала пояснения:

– Каждый раз, как получала посылку, грымза снималась к себе на чердак и двигала корзину. Мы уже потом узнали, что корзину. Сначала просто слышали – что-то тяжёлое волочат по чердаку. А когда мы играли вот тут, видите застенки? – И девочка показала на странные клетушки у стены на чердачной площадке. – Когда мы себе играли в узников, так она подглядывала за нами и хотела нас отсюда прогнать.

– Прошу! – галантно произнёс Павлик, распахивая дверь. – Входите. Вон та корзина. Капитан стремительно бросился на чердак, дети не торопясь шли за ним следом. Яночка продолжала рассказ:

– А в корзине пустые банки и бутылки, так вы не обращайте внимания. Надо корзину отволочить в сторону. Схватив за ручку большую плетёную корзину, капитан оттащил её в сторону. Корзина отъехала, издав уже знакомый звук. Под ней оказались доски пола, за ней стена чердака.

– А дальше что? – спросил капитан, разгляды вая пол и стену.

– А теперь надо трещать, – сказал Павлик. – Она чем-то трещала.

Капитан растерялся. До сих пор все было понят но, только последняя инструкция была несколько… туманной.

– Чем я должен трещать? – поинтересовался капитан, вновь и вновь рассматривая гладкий пол и каменную стену.

– А вот этого мы не знаем, – пояснила Яночка – Она сначала оттаскивала в сторону корзину, а потом начинала чем-то трещать. Мы слышали.

– Если бы прятала своё золото в корзине, тогда бы бренчала, – рассуждал Павлик. – Значит, не среди бутылок. Выходит, или в полу, или в стене. Так что ищите сами.

Капитан понял, что больше рассчитывать на помощь детей не может. Они привели сотрудника уголовного розыска на место, где было спрятано краденое народное достояние, и теперь с надеждой смотрели на этого сотрудника, ожидая, что он на конец сам проявит знания и профессиональные навыки и обнаружит тайник. Не может он обмануть их доверие, не может скомпрометировать в глазах детей всю польскую милицию. Думай, капитан, шевели мозгами!

– Что ж, приступим, – солидно сказал следователь и приступил.

Дети во все глаза смотрели ему на руки, следили за каждым его движением, взволнованно дышали ему в затылок. Призвав на помощь весь опыт многолетней работы в следственных органах и знания, полученные ещё в спецшколе, чувствуя себя, как на ответственном экзамене, капитан принялся обстукивать пол и стену, нажимать на каждую неровность в поисках тайника. Они сказали – трещала. Чем, холера, она могла тут трещать? И вдруг с лёгким треском и скрипом поднялись две доски в полу, раскрылись, словно дверца шкафчика, обнажив тайник. Прикрытый картонкой там покоился клад.

– Классно! – восхитился Павлик. – Ай да капитан! И в самом деле трещало! Ну, доставайте скорее!

– Погодите, дайте прийти в себя. Надо же! И в самом деле – тайник. Нет, мы не имеем права заглядывать туда сами. Надо прикрыть обратно. И капитан осторожно опять прикрыл найденные сокровища картонкой, несколько раз закрыл и от крыл «дверцу» – доски двигались послушно – и окончательно уложил на место половицы.

– Неужели вы хотите, чтобы ваши коллеги мучились, отыскивая тайник? Пусть производят обыск, по-вашему? – возмутился Павлик. – Не по-товарищески это! Не хотите им говорить?

– Да ты что? – возмутился в свою очередь капитан. – Конечно, скажу! Но, видите ли, это не моё дело. Я марками занимаюсь, – Это дело всех нас! – сурово одёрнула эгоиста Яночка. – Дело всех честных граждан!

– Вы не так меня поняли! – оправдывался капитан.

– Конечно, это дело всех честных людей, но у в отделе тяжких преступлений дело о драгоцентях ведёт мой коллега, и я просто не имею права без него изъять клад. Он должен сделать это сам, причём не один, а в присутствии понятых, так принято. Существуют строгие правила на этот счёт. А то подумают что мы с вами специально это подбросили.

– Ну вы даёте! – возмутился Павлик. – Откуда у нас такие богатства?

– В данном случае вы должны послушаться меня, – меня настаивал капитан. – Сделаем все по закону. А вы выступите в качестве свидетелей. Можете? Или опять нам придётся соблюдать тайну? Признаетесь?

– В этом мы, пожалуй, можем признаться, – не очень уверенно сказал Павлик. – Все знают, что мы играли в узников, могли слышать подозрительные звуки на чердаке. Ты как думаешь?

– Думаю, что можем быть свидетелями, – со гласилась Яночка.

– Порядок! – обрадовался капитан. – Значит, завтра утром…

– Завтра утром у нас уроки в школе! – напомнила девочка.

– Вечно из-за этой школы мы пропускаем самое интересное! – расстроился Павлик. Капитан задумался. Нежелательно оставлять со кровище без охраны на ночь, мало ли что… Собственно, сейчас ещё не так поздно, всего полседьмого, а коллега был бы счастлив получить информацию о тайнике даже глубокой ночью. Осчастливить что ли его сейчас?

– Ладно, сделаем это ещё сегодня, – решил капитан. – Сейчас позвоню коллеге, пусть немедленно приступает. Вы расскажете все, что видели и слышали, думаю, много времени это не займёт. А вам, мои дорогие, полагается награда, это точно! Вот так получилось, что поздним вечером же дня все семейство собралось на чердаке. Милиция вынесла с соседкиного чердака какие-то тяжёлые упаковки и открыла доступ на чердак всем желающим. В желающих недостатка не было. Толпясь в дверях и толкаясь, ринулись на чердак потомки некогда проживающих здесь предков, с любопытством оглядываясь по сторонам. Поглядеть действительно было на что.

– Боже, какое восхитительное старьё! – восторгалась на каждом шагу тётя Моника. – В жизни не видела ничего подобного. Глядите, старый утюг углём разогревается.

– Похоже, наши предки никогда ничего не выбрасывали, все складывали на чердак, – вторил ей брат, роясь в куче мусора у стены. – Целые поколения предков складывали здесь все, чем уже не пользовались.

Бабушка с горящими глазами и пылающими от возбуждения щеками бросалась от одного интересного предмета к другому, на бегу выкрикивая:

– Теперь понимаю, почему капитан так выглядел, спустившись с чердака. Я ещё подумала – плесенью он, что ли, покрылся? А это пыль. Пыль веков!

– Пыль веков, пыль веков, – вторила ей пани Кристина, которая, в отличие от других, не бегала по чердаку, а намертво приклеилась к изящному старинному комоду без ящиков. – Просто бесценный антик…

В другом конце чердака капитан представил одному из сотрудников милиции в гражданском Яночку и Павлика, и тот воззрился на детей с таким восторженным изумлением, что тем стало неловко. Похоже, капитан расписал их заслуги в деле обнаружения драгоценностей и наверняка сильно их преувеличил. Во всяком случае коллега неизвестного звания с горячей благодарностью пожимал руки детям, рассыпаясь в похвалах. Его бригада, избавленная от необходимости производить утомительный обыск, присоединилась к своему начальству.

Вырвавшись от них, Павлик поспешил к родным, которые только сейчас открыли для себя сокровища чердака.

– Не бойтесь! – крикнул им мальчик. – Капитан обещал никому не говорить о пыточной машине, так что вас не привлекут к ответственности. – Он слово дал!

– А за что нас привлекать? – не поняла тётя Моника.

– Да за наших предков-злодеев.

– Какая машина? – не понял папа.

– Я же говорю – пыточная, – пояснил сын. – Вон она стоит.

– Пыточная машина? – встревожилась бабушка. Наши предки кого-то пытали? Дошло наконец и до пани Кристины. Оставив в покое комодик, она вылезла из угла, отряхиваясь от пыли, и поспешила к сыну. А тот уже демонстрировал жуткий экспонат.

– Вот, видите? Вот отверстия, сюда наши предки совали руки и ноги своих врагов, а в серёдке, видите? Железяки торчат, острые как ножи. Вот они по кусочкам, значит, конечности и отрубали. Р-раз, р-раз – и готово!

Грохот железа, донёсшийся откуда-то из глубины чердака, заглушил вдруг все звуки. Это Рафал докопался до старинных доспехов, с восторгом извлекая из вековой пыли то панцирь, то фрагменты наплечников, то какие-то непонятные составные части нижних партий доспехов, которые вдруг об рушились со звоном и грохотом, вздымая тучи пыли. Столпившиеся у пыточной машины родственники нервно вздрогнули. Восторженный вопль парня известил о потрясающей находке.

– Рафал, иди сюда! – слабым голосом позвала тётя Моника. – Тут такое!

Вот туча пыли немного опала, и взорам присутствующих опять предстала во всей своей жуткой красе старинная машина для пыток. Первой пришла в себя бабушка.

– Так это же шинковальня! – в волнении вскричала она. – Настоящая шинковальная машина для шинковки капусты. Хотите, наквасим на зиму капусту? Теперь, когда есть машина… Стряхнув с себя пыль и ужас, семейство обретя способность по достоинству оценить находку.

– Мама, это памятник старины, нельзя им пользоваться в таких низменных целях, – укоризненно заметила тётя Моника. – Капусту можно купить в магазине.

Пан Роман с интересом рассматривал памятник старины.

– Значит, дети, вы решили, что это машина для пыток? Что ж, пожалуй, вы и правы, шинковать капусту настоящая пытка…

Потрясённые Яночка с Павликом не скоро переварили услышанное. Вот тебе и предки! Никакие они не злодеи. Павлик решал, обижаться или не стоит, но тут он увидел Рафала со шлемом на голове, который равнодушно отнёсся к пыточной машине и поспешил в свой угол к доспехам, надеясь обнаружить там ещё щит и меч, однако по дороге споткнулся о какой-то странный предмет и нагнулся. Большой деревянный ящик с торчащей сбору ручкой.

– Эй, а это что?

– Не прикасайся! – заорал, бросаясь к нему, Павлик, но было уже поздно. Рафал повернул ручку. Помещение наполнил могучий хриплый рёв, мрачный и угрожающий. Так, наверное, звучали бы трубы Страшного Суда. Все замерли, будучи не в силах ни пошевелиться, ни издать слова.

Павлик накинулся на Рафала:

– Ну кто тебя просил трогать? Это машина для отпугивания врагов.

– Вот, значит, чем пугал меня негодяй! – пришла в себя бабушка. – Точно такой звук. Тётя Моника как только голос к ней вернулся прокомментировала;

– Наверное, счёл тебя врагом.

Ожив, пан Роман подошёл к машине:

– Дайте и мне посмотреть на эту чудо-машину. Интересно, интересно… Что бы это могло быть? Отложив на время старые письма, которые с волнением перебирал, дедушка тоже приблизился к группе родных, окруживших странную машину.

– Какая прелесть! – воскликнул он. – Старинная шарманка в очень неплохом состоянии. Ну, не много испорчена, звуки издаёт неподходящие… Супруга моя утверждает, что именно такие производит дом, который вот-вот рухнет. Пережив очередное потрясение, семейство, вдохновлённое уже сделанными открытиями, с энтузиазмом принялось за дальнейшие изыскания. Яночка раскопала калейдоскоп, и они с братом увлечённо принялись рассматривать разноцветные узоры, не обращая внимания на остальных. Рафал раскопал-таки щит, бабушка – старинную медную ступу и приставала ко всем, чтобы отыскали и пест. Пани Кристина обнаружила за старинным штофным креслом старинную же швейную машинку, а за ней, в углу, кучу железных и латунных предметов. Среди них отыскался и недостающий массивный пестик. Бабушка была счастлива.

– Глядите, старинная люстра на двенадцать свечей! – восторгалась тётя Моника. – Чудо! Можно, я повешу её в своей комнате?

– Вешай что хочешь, – рассеянно отозвался пан Роман, внимание Которого привлекла куча всевозможных железок, раскопанная его женой.

– Краники, коленца, прокладочки, трубочки, – в упоении бормотал он, не веря своему счастью, – винтики, разводные ключики…

Очень мешало штофное кресло, но хозяину дома в голову не приходило отодвинуть его в сторону, он делал тщетные попытки целиком пролезть между его ножками и добраться до водопроводных сокровищ в углу. Призвав на помощь Рафала, пани Кристина извлекла сначала мужа из-под кресла, потом они с Рафалом отодвинули кресло в сторону. Пан Хабрович на четвереньках полез под швейную машину, не дожидаясь, пока и её отодвинут. Но вот путь к куче деталей был свободен. Бормоча под нос и радостно вскрикивая, обнаруживая все новые и новые сокровища, пан Роман самозабвенно рылся в них, как вдруг замолчал. Обеспокоенная пани Кристина поспешила к мужу.

– Ты что?

– Езус-Мария! – одними губами прошептал пан Роман, протягивая ей какой-то предмет. – Гляди муфточка!

Повторять не было необходимости, пани Крис тина все поняла. Теперь и она замерла, глядя на бесценную деталь. Зато встревожилась бабушка:

– Что у вас там? Что случилось?

– Латунный редуктор, – шептал пан Роман. – Точно такой же… Павлик!

Жена схватила его за руку и попросила:

– Тихо! Пока не зови его. Я все поняла. Надо как следует подумать.

И оба оглянулись в поисках детей. Павлик с Яночкой по-прежнему увлечённо занимались калейдоскопом в другом углу чердака, поближе к окну, – Гляди, – зашептал жене пан Хабрович. – Точно такой же! Что теперь будем делать?

– Понятия не имею, – вздохнула пани Крис тина. – Знаешь, у меня уже тогда зародились подозрения. Помнишь, как они упорно не хотели говорить, где нашли? Кажется, они уже побывали на чердаке.

– Ясно, побывали! Но как же они сюда влезли, хотел бы я знать?

– О чем вы там шепчетесь? – с подозрением спросила бабушка. Внимание тёти Моники тоже привлекла сцена в углу. Вслед за ней туда подтянулись и дедушка с Рафалом.

– Представляете, мои дети уже побывали на чердаке! – взволнованно говорил им пан Роман. – Раньше всех, ещё до этих событий. Понятия не имею, как же они сюда залезли!

– Как как! – невежливо отреагировал Рафал. – Нормально, по крыше и через окно. – Но ведь на окне решётка!

– Тоже мне решётка! – презрительно сплюнул Рафал. – Открывается вместе с оконной рамой. Я уже проверил.

Не зная, как отреагировать на это сообщение, все нерешительно переглядывались и почти с ужасом бросали украдкой взгляды на ничего не подозревавших Яночку и Павлика.

– Ведь они же могли разбиться насмерть! – простонала бабушка.

Один Рафал подошёл трезво к потрясающему открытию.

– Сразу и разбиться! Они с умом влезали, а чтобы не упасть, вбили крючки от гардин в крышу террасы. Я бы и сам влез, да времени у меня не было.

– А ты откуда знаешь? – напустилась на него мать.

– Видел, и не один раз! – спокойно ответил сын.

– И не сказал нам! – возмутилась пани Кристина. – Они ведь маленькие, могли свалиться, руки-ноги переломать!

– Да я ведь только что польским языком вам, объяснил – с умом влезали! А чтобы не соскользнуть, не упасть, не переломать рук-ног, вбили, как альпинисты, крючья от гардин, на них и опирались. Взрыв возмущения матери, тёти Кристины и бабушки заставил парня схватиться за голову и замолчать. Ну что эти женщины понимают?

– Оказывается, умненькие у меня внуки, – заметил дедушка. – И не трусливые.

– А ты бы помолчал! – набросилась на него бабушка. – Уж как скажешь… вечно невпопад!

– Что же мне теперь с ними делать? – беспомощно спросил пан Роман.

– Пытать на пыточной машине! – предложил Рафал.

– Рафал, тебе тоже лучше помолчать! – прикрикнула на сына тётя Моника.

– Придётся все-таки их наказать, – проговорила неуверенно пани Кристина.

– Разумеется, мы должны их наказать! – подхватил пан Роман. – Никто не знает, что им придёт в голову следующим разом. Должны же они знать, что дозволено, а что не дозволено! Вопрос был не столь прост, как казалось. Это быстро выявилось в ходе оживлённой дискуссии, которую семейство лихорадочным шёпотом проводило в углу запылённого чердака. Естественно, непослушные дети должны быть обязательно наказаны. С одной стороны. А с другой? … Пан Роман вдруг подумал, что бы он делал, не найдись вовремя муфточки, и его непоколебимое решение строго наказать детей немного поколебалось. Как же лучше поступить? Первой смягчилась бабушка.

– Послушайте, мои дорогие, может быть, на сей раз можно их простить? Ведь только благодаря им мы избавились от гры… соседки и, главное, от обыска! Мне кажется, можно простить.

Дедушка, как всегда, разделял мнение жены:

– Ну как вы не понимаете, что только благодаря им… благодаря вашим непослушным детям милиция смогла распутать очень запутанное дело?

– Даже два дела! – почти крикнула бабушка.

– Правильно, целых два. И только потому, что они без разрешения забрались на чердак. Кроме того, сынок, не ты ли говорил, что найденные ими редукторы спасли тебе жизнь?

– Сколько раз кричал! – подтвердила тётя Моника.

– Так что, на мой взгляд, – продолжал обстоятельный дедушка, – в этом деле можно усмотреть весьма смягчающие обстоятельства. Весьма!

– Но нельзя же этого так оставить! – все слабее протестовал пан Роман. – Ведь они же совершили такой проступок… это непедагогично…

– Постой! – перебила мужа пани Кристина, которой пришла в голову некая педагогическая уловка. – А ты откуда знаешь, что совершили?

– Да ты что? – изумился пан Роман. – А вот эта муфточка? – И он поднял её высоко вверх, чтобы всем было видно. – Я уже не говорю о том, что только что нам Рафал рассказал.

– Я?! – в свою очередь изумился Рафал. – Если я и говорил что-то, так это просто мои предположения…

– Вы хотите сказать, что мне следует притвориться, будто я ни о чем не догадываюсь? – сообразил пан Роман. Павлик с Яночкой, занятые калейдоскопом, вдруг обратили внимание на наступившую вокруг тишину. Оглядевшись, они увидели всех родных, стол пившихся в углу, которые о чем-то конспиративно шептались. Яночка ткнула брата в бок.

– Гляди! Что-то они обнаружили, – встревоженно сказала она.

– О! От толчка все голубое получилось! – отозвался брат. – Как ты сказала? Обнаружили? Что они такое обнаружили?

– Не знаю. Пойдём посмотрим! И оба на цыпочках подкрались к горстке родных. Как раз в этот момент их отец потрясал муфточкой и возмущённо шипел:

– С ума сошли! Выбросить! Как можно такие ценности выбрасывать?

– Тогда спрячь, чтобы они не увидели, – посоветовала тётя Моника.

Пани Кристина приняла решение:

– Поговорим с ними по душам. Дело непростое, надо подойти к нему осторожно. По-педагогически.

– И обязательно учесть все аспекты, – напомнил дедушка. – Принять во внимание как мотивы поведения детей, так и конечный результат их… м… инициативы.

Не проронив ни слова, дети благоразумно, опять на цыпочках, никем не замеченные вернулись к окну.

– Ну, влипли! – сокрушался Павлик, донельзя взволнованный.

– А я говорила, говорила тебе! – приняла пилить его сестра. – Говорила же – как следует все обыщи, чтобы этих проклятых муфточек больше тут не валялось! – Так я же хорошо искал! Все осмотрел – оправдывался брат. – Может, предки их по всему чердаку разбросали, а я за них отдувайся!

– А теперь из-за дурацкой муфточки они нас вычислили, – расстраивалась Яночка. И оба насторожённо поглядывали в сторону родственников, не зная, что же им теперь делать – Так что, может, не ждать? Смываемся из дому? – спрашивал Павлик.

Девочка проявила рассудительность:

– Погоди, с этим не станем торопиться, может как-нибудь обойдётся. Вот только бы Хабра они не тронули…

– За него я спокоен, – возразил брат. – Ведь у него теперь такие заслуги! И его вся семья обожает. Не как нас…

Раз её любимцу не угрожает опасность, значит, остальное уже не так страшно. И Яночка почти спокойно ответила:

– Ладно, в таком случае сами ничего предпринимать не станем, посмотрим, какой оборот примет дело…

Опавшие листья весело золотились в косых лучах заходящего солнца, покрывая праздничной позолотой оконные стекла. Лишённые листьев голые кусты чернели за оградой сада. Павлик с Яночкой возвращались домой не торопясь. Мальчик гнал перед собой по тротуару камешек, девочка трещала палкой по прутьям ограждения. Брат с сестрой возвращались с грандиозного торжества, устроенного в их честь в милиции и за вершенного вручением наград. Несмотря на бодрящую свежесть поздней осени, оба закатали рукав курток, чтобы во всей красе предстали новеньки собственноручно надетые на их запястья комендантом милиции. Превосходные, восхитительные, настоящие, совершенно взрослые часы! Жаль, что их не принято носить поверх рукавов. – Сколько на твоих? – спросил, останавливаясь, Павлик.

Яночка тоже охотно отбросила палку и, подвернув рукав, взглянула на циферблат.

– Четыре часа семь минут, – ответила она. – а у тебя?

Произведя ту же операцию, мальчик взглянул на свои:

– Тоже столько же. Точно ходят наши часы!

– Ещё бы! Не могли же они наградить нас испорченными часами!

И дети снова двинулись к дому. Павлику пришлось выискивать какой-то другой камешек, прежний куда-то запропастился.

– А я и не знал, что за поимку бандитов милиция даёт часы, – продолжил он прерванный раз говор, живо переживая грандиозное событие. – Надо же, сколько их там собралось! А тот, заливал о… как это он выразился? Не упомнишь.

– Тот, что речь толкал? «Наша признательность безгранична» – говорил. И что-то о «гражданском долге». И ещё – «на благо общества».

– Так вот, я считаю, это был сам генерал.

– Генерал, конечно, – подтвердила Яночка. Её совершенно не удивил тот факт, что милиция не поскупилась на похвалы и премии, так и положе но, считала девочка. И премию должен вручать генерал, ничего удивительного. В одном она была не согласна с братом.

– Награду мы получили вовсе не за бандитов, за то, что знали, где грымза прятала своё золото.

– Ну нет! – возразил брат, – Подумаешь, знали, где прятала. Велика штука подслушать! С бандитами мы больше намучились. Где логика?

– Какая может быть у взрослых логика? Не смеши меня.

– Вот именно. Хабра наградили медалью! Придумали тоже. Он наверняка предпочёл бы что-нибудь вкусненькое. Услышав, что речь идёт о нем, Хабр остановился и повернул к детям голову, прервав обнюхивав ограды. Впрочем, она явно не вызывала у него особого интереса. На груди собаки покачивалась при креплённая к ошейнику красивая блестящая медаль с благодарственной надписью.

На сей раз сестра не согласилась с братом.

– Ну что ты говоришь! Ведь он же прекрасно понимал, что его награждают, и знал, за что именно. А медаль ему явно нравится, вон как гордо её носит Вкусненькое же он и без того получит от бабули.

И дети снова вернулись к событиям последних дней, о которых можно было говорить бесконечно.

– Надо же, сколько посылок она набила в тайник! – вспоминал Павлик. – Едва поместились. На верное, силой заталкивала.

– Некоторые распаковывала, а другие так в бумаге и прятала, – заметила Яночка. – Ума не хватило все развернуть, тогда больше бы поместилось.

– Они говорили, что не все ей принадлежали, – пояснил Павлик. – Некоторые были её, а некоторые чужие. Она их прятала, а потом отдавала. Не задарма, ясное дело. И тайник оборудовала не сама грымза, факт! Где ей! Ведь как хитро придумано – тут нажать, там приподнять. А доски не так уж громко трещали, просто пол малость рассохся…

Яночка не дала брату докончить:

– Не сама, конечно! Я забыла тебе сказать. Агатина бабушка сказала, что ещё во время войны наши партизаны там оборудовали тайник для этой… как её… конспирации. Прятали там всякое…

Павлик в полном восторге так пнул камешек, что он укатился далеко на мостовую. Махнув на него рукой, мальчик сказал:

– А милиция думала искать под шкафом. Корзина никому в голову не пришла. Вот и искали до посинения. Если бы даже весь пол на чердаке простукали – и так толку чуть, ведь там под полом везде пусто. Наработались бы, как ишаки, и все без толку!

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 13 141516 Следующая ⇒