КЛАССОВАЯ БОРЬБА 2 страница

Сразу хочу сказать, что, если по вопросам экономической борьбы вы не прочитали Трудовой кодекс и рассуждаете о ней абстрактно, то это значит, что вы пока ещё совсем не собираетесь или не готовы бороться. Первое, что нужно сделать в экономической борьбе, это использовать те возможности, которые даёт буржуазный трудовой кодекс или трудовой кодекс буржуазного российского государства. Например, вопрос об урегулировании невыплаты заработной платы появился в Трудовом кодексе неслучайно. За него шла огромная, можно сказать, политическая, борьба: на железнодорожную магистраль садились люди, сидели на рельсах Транссибирской магистрали и говорили, что не уйдут, пока им не выплатят зарплату за полтора года. На этих людей были заведены уголовные дела, но потом руководство страны осознало, что, если оно пойдёт по этому пути и будет бороться с теми, кто не получил зарплату, у кого дети голодают и у кого семьи голодают, будет бороться уголовным порядком, то голодающие возьмут, наверное, железные трубки, и тогда экономическая борьба превратится в гражданскую войну. И чтобы этой гражданской войны не случилось, в Трудовой кодекс вставили 142-ую статью. Согласно этой статье, если вам в течение 15 дней не выплатили заработную плату, и прошло более 15 дней, то вы имеете правоприостановитьсвой труд и ждать, даже не находясь на рабочем месте, когда вам выплатят зарплату, однако это нужно оформить соответствующим образом.

Как это правильно оформить? Вы должны написать своему начальнику заявление, что выприостанавливаетеработу в связи с невыплатой заработной платы. А если вы напишете неправильно, например, что выостанавливаетеработу, то рискуете быть обвиненными в нарушении трудовой дисциплины. Как это вы останавливаете работу?! Вы же заключили договор, по договору вам должны платить, а вы должны работать, а вы берёте и останавливаете. Нет! Нужно написать: «Я приостанавливаю работу до выплаты заработной платы». И что дальше? Дальше надо отдать заявление своему начальнику. Но вы же понимаете, что начальник может порвать, выкинуть вашу бумажку и сказать, что ничего он не получал. Что поэтому нужно сделать? Для этого товарищи трудящиеся, рабочие должны научиться иметь дело с жуликами. А жуликов надо ставить в такие условия, чтобы они не могли вас обмануть и отвертеться, поэтому вы должны, прежде чем какую-либо бумажку отдавать, сделать с неё ксерокопию. После того, как вы сделали ксерокопию своего заявления или написали несколько таких заявлений от руки и отдаёте своему начальнику, а он, допустим, не берёт. Знает, чем это пахнет, поэтому он не берёт. И что нужно сделать? «У меня он не взял! ». Ну, не взял и что делать? Что, умирать? Конец на этом борьбе? Нет, не конец. Если директор не взял ваше заявление, вы можете пойти к его секретарю и попробовать такое заявление вручить секретарю. Но секретарь для того и сидит, чтобы отшивать тех, кто приходит что-то требовать от директора. Или, можно сказать, что секретарь может быть рассмотрен как «цепной пёс администрации», впрочем, как и юрист начальника. Поэтому если вы приходите к этому «цепному псу», он говорит: «Чего пришли, ничего подписывать не буду, ничего не буду брать, идите отсюда». Что нужно сделать? Есть простой рецепт. Вы спокойно идёте на почту и отправляете по адресу своего предприятия на имя его руководителя письмецо, своего рода «письмо счастья», заказным письмом с уведомлением о вручении. Почта не отстанет от вашего руководства, пока оно ваше письмо не получит. А вы получите бумажку, уведомление о вручении, из которого будет ясно, что администрация получила ваше заявление, в котором написано, что я, Иван Иванович Иванов, приостанавливаю свою работу до выплаты мне заработной платы. Что в этом случае должна сделать администрация, получив такую бумагу, чтобы не нарушить Трудовой кодекс, статью 142? Она должна вам письменно, на блюдечке с золотой каемочкой, прислать бумагу: «Уважаемый Иван Иванович, завтра вам будет выплачена зарплата, и выходите, пожалуйста, завтра на работу». То есть по закону администрация может предложить вам выйти на работу только тогда, когда она будет готова выплатить вам заработную плату и письменно вам это подтвердит. Тогда вы на следующий день после получения этой бумажки приходите на работу в хорошем настроении, получаете зарплату и работаете дальше, не являясь нарушителем трудовой дисциплины.

Таким образом, вопрос с невыплатой заработной платы законом урегулирован. Другое дело, что нужно проделать то, что я как профессор по кафедре экономики и права советую, потому что одно дело – «право», а другое дело –- как им воспользоваться. И хочу добавить, как о правах отвечают буржуазные юристы.

Приходит человек и спрашивает:

— Имею ли я право…

— Имеете, имеете, — отвечает юрист. — Нет, я хочу спросить, имею ли я право… — Я же сказал, что имеете!

— А могу?

— Нет, не можете!

Поэтому важно понимать следующее. Чтобы своё право отстоять, чтобы правами воспользоваться (а права у нас сейчас буржуазные), надо понимать, что они вовсе не рассчитаны на благоприятные условия для трудящихся. Вот когда вы получите пролетарское право, социалистическое, тогда будет другой разговор, тогда вы сможете преследовать тех, кто нарушает ваши пролетарские права.

Сейчас же вы должны считаться с тем, что провозглашенные буржуазией права трудящихся нарушаются. Даже если они записаны в Трудовом Кодексе, за нарушение их ответственность не предусмотрена. Вот что нужно иметь в виду.

Выше мы рассмотрели вопрос получения зарплаты, а не размера зарплаты. Что касается размера зарплаты, то, я бы сказал, виноваты чаще всего бывают не работодатели, а работники. Потому что, например, я ваш работодатель, и я нанял вас на работу. То есть я что сделал? Я купил вашу рабочую силу. Если я купил вашу рабочую силу, то я кто? Покупатель! Подумайте сами, если я покупатель, неужели я буду покупать по большей цене чем та, которая есть? Такого не может быть, чтобы покупатель был заинтересован в том, чтобы купить подороже. Поэтому вопрос «Когда нам будет повышена зарплата? », иначе говоря, когда будет увеличена цена вашей рабочей силы, обратите, пожалуйста, к себе, потому как вы – продавцы, вы продаёте свою рабочую силу. Этоваштовар. У вас нет никакого другого товара, кроме рабочих рук, способности к труду. А полное определение рабочей силы в теории выглядит так: «совокупность духовных и физических потенций, которые всякий раз пускаются в ход при производстве материальных благ». Вы это продаёте? А я это покупаю, если я работодатель. Если вы продаёте по дешёвке, у вас и будет маленькая зарплата. Вы должны повышать зарплату! А на вопрос, когда вам работодатели поднимут зарплату, ответ правильный какой? Никогда! Никогда покупатели по своей воле не будут повышать цены на то, что они приобретают, что они покупают.

Какой же отсюда выход? Скажете: «А вот как же мы будем повышать? ». В одиночку — никак. Необходимо понять, что, например, вопросы индивидуального трудового спора никак не урегулированы. Вот если вы нанимаетесь на работу, что вы тут будете отстаивать — не примут вас и всё. Хотя и написано, что не должно быть дискриминации при приёме на работу, не должно быть дискриминации женщины по принципу, беременна она или не беременна. Не должно быть, но эта дискриминация сплошь и рядом имеет место. Почему? Потому что вы в одиночку никак не сможете доказать это. Как вы докажете? Он скажет: «Да ничего подобного, мы совсем не поэтому её не взяли» и тому подобное. Пока вы только поступаете на работу, вы жертва того уровня цен, который установлен на товар рабочей силы. Но вот когда вы попали в трудовой коллектив и если вы трудовой коллектив не используете для того, чтобы коллективно, монопольно противопоставить монополию работников монополии работодателей, если вы этого не сделали, то вы не выиграете! То есть зарплату повысить в одиночку очень трудно, почти невозможно. Только какие-то отдельные виртуозы могут быть, какие-то очень редкие специалисты, которые могут говорить, что «иначе я уйду к другому». Основная масса работников повысить зарплату может только одним способом — организовавшись и действуя коллективно.

Как только вы устроитесь на работу или уже устроились на работу, или уже работаете, вы сразу понимаете, что зарплата — это даже не половина дела, а даже её меньшая часть. Представьте, что у вас зарплата высокая, допустим 100 тыс. рублей, а работать вы должны будете 20 часов в сутки. Тогда вы будете жить хорошо, есть красную икру. Но не долго. Мучиться будете недолго, как-то несколько месяцев проживёте, и на этом ваша жизнь закончится. В этом направлении действует даже Международная организация труда, она предлагает: давайте ваше время, которое вы тратите на работу, сгруппируем не в пять дней, как сейчас, а в четыре. Российский комитет рабочих уже откликался ссамым резким осуждением на такое идиотское и зверское, вредное предложение. Потому что это что такое? Нам не предлагают сократить рабочие время, а просто его уплотнить. Тогда давайте в два дня уплотним! Вот смотрите. Двое суток это 48 часов. У нас по закону можно работать до 40 часов в неделю. Значит, два дня по 20 часов работаем и по2 часа в сутки на сон. Глядишь, и за два дня вы выработали недельную норму, а потом у вас вся остальная часть недели в распоряжении — пять дней, отдыхайте. Чем это дело закончится? Закончится это или нервным срывом, или тем, что у вас во время работы и сердце может остановиться, или тем, что вы где-то упадёте, или вас чем-то прибьёт на работе, потому что потеряется внимательность, а кругом у нас и горячий пар, и вращающиеся рабочие механизмы, вырвет у вас волосы и сорвет с вас скальп, оторвёт или сломает руку, ногу, или вы упадёте куда-нибудь вниз головой с большой высоты, наткнётесь на что-то острое и так далее. Это же производство! Причём производство, связанное с вредными химическими веществами и с металлическими частями, и с колоссальными скоростями и температурами. Поэтому ясно, что это антирабочие предложения или попытки! Но работодатель думает о чём? Он вам сделает меньшее количество дней, а на другие дни он других рабочих наймёт и так далее, ведь он хочет получить максимальную прибыль, он борется за свои экономические интересы. У него тоже есть экономическая борьба. В чём состоит экономическая борьба капиталиста? В том, чтобы увеличить прибыль. И за эту прибыль он готов умертвить всех, кто у него работает или, по крайней мере, сделать инвалидами. И инвалидами и делает. Вот, скажем, в порту, труд докеровприводит к тому, что у докеров систематически появляется профессиональная болезнь — радикулит, и всё больше и больше людей оформляют, хотя это и трудно, инвалидность — когда оформишь инвалидность, всё-таки какие-то деньги тебе будут платить. Поэтому с 2013 года наши хозяева капиталисты пошли по какому пути? По пути пересмотра подхода к условиям труда. Раньше, особенно в советское время, как выясняли, какие условия труда? Вредные или не вредные? Труд монотонный или не монотонный? Тяжёлый илине тяжёлый? Особо вредный, особо тяжёлый? Очень просто. Производили замеры. Это такой материалистический подход. Измеряли, ставили градусники, влагомеры, приборы, которые измеряют электромагнитные колебания и определяют уровень шума, уровень запыленности, загазованности и прочее. И в зависимости от этого, по совокупности этих параметров определяют, насколько вредными являются условия труда. Например, возьмём литейщиков. У них настолько вредная работа, что они на 10 лет раньше выходили на пенсию, и соответственно на 10 лет раньше умирали. У меня у самого отец работал в литейном цеху, и я за него получил пенсию за полмесяца, потому что он умер через полгода после выхода на пенсию. И дело в том, что это не особенность моего отца, а в том, что у него в литейном цеху все такие, они уже изношены, организм настолько изношен, что они умирают после такого рода работы, которая есть в литейных цехах по всей стране.

А как решила этот вопрос нынешняя российская буржуазия, воспользовавшись новой властью, свободой, которую она для себя получила? Она пошла по такому пути — «давайте будем делать специальную оценку условий труда (СОУТ)». Давайте ничего не будем мерить, мы будем заказывать у специализированных организаций оценку. Кто будет заказывать? А заказывать и платить будет, естественно, работодатель-капиталист. Он заказывает, приходит человек, который облечён соответствующим документом, а документы в современной России легко купить. Или приходит зарегистрированная организация, зарегистрировать ее тоже не такая большая проблема. Приходит, специально оценивает и пишет бумагу, что у работодателя, собственно, никаких проблем нет. И только если этот человек скажет, что есть какие-то проблемы, тогда начинаются какие-то замеры. Но, как вы понимаете, поскольку платит работодатель, то он и заказывает музыку. А раз он заказывает музыку, то что мы получаем? Мы уже знаем, что после перехода к так называемой специальной оценке условий труда, поскольку от оценки труда, по существу, отстранены профсоюзы и работники, а всё это делают коммерческим образом, эти оценки заказываются за деньги, постольку получается, что там, где был особо вредный труд, там записан уже просто вредный, где был вредный, написан не вредный, где была запыленность и загазованность, там свежий воздух и дует морской бриз. Если раньше докерам говорили, что они в холод и в дождь, и в мороз находятся на открытом воздухе и могут заболеть, могут получить повреждения своего организма, то теперь они работают на берегу моря, на свежем воздухе и ещё хотят, чтобы им за это платили.

Короче говоря, это то, что пропустил рабочий класс России, хотя так называемая специальная оценка условий труда заслуживает того, чтобы её выбросили на помойку, но, как вы понимаете, её капиталисты не выбросят, её нужно выбросить путём коллективной борьбы. За что? За условия труда, потому что условия труда — это те материальныеусловия, при которых совершается труд. Это и воздух в помещениях, это и оборудование рабочего места, и это та опасность, которая исходит от механизмов и машин, которые с большой скоростью действуют, и эта та вредность, которая исходит от современных технологий. Про такие технологии говорят, что они такие чуть ли не безлюдные, но это всё сказочники говорят, у нас появились новые сказочники, которые от своего политического безделья, от того, что они не хотят помогать рабочему классу бороться за свои интересы, рассказывают: «не надо бороться, всё скоро будут роботы делать», а пока эти люди пусть умрут, потому что они не нужны, всё будет делаться само собой, как будто роботы будут делать этих роботов, как будто бы у нас сейчас не ручной труд господствует на наших предприятиях, как будто бы у нас не уничтожено наше станкостроение и никак не может восстановиться наше машиностроение. Так что борьба идёт, по сути дела, за условия труда.

Что по этому поводу говорили великие? Вот что писал Ленин в работе «Великий почин» в связи с тем, что противопоставляют вопрос о правах и свободах вопросу об условиях труда. Он говорит: «Карл Маркс в «Капитале» издевается над пышностью и велеречивостью буржуазно-демократической великой хартии вольностей и прав человека, над всем этим фразерством о свободе, равенстве, братстве вообще, которое ослепляет мещан и филистеров всех стран вплоть до нынешних подлых героев подлого бернского Интернационала. Маркс противопоставляет этим пышным декларациям прав простую, скромную, деловую, будничную постановку вопроса пролетариатом: государственное сокращение рабочего дня, вот один из типичных образчиков такой постановки. Вся меткость и вся глубина замечания Маркса обнаруживается перед нами тем яснее, тем очевиднее, чем больше развертывается содержание пролетарской революции. «Формулы» настоящего коммунизма отличаются от пышного, ухищренного, торжественного фразерства Каутских, меньшевиков и эсеров с их милыми «братцами» из Берна именно тем, что они сводят всё к условиям труда. Поменьше болтовни о «трудовой демократии», о «свободе, равенстве, братстве», о«народовластии» и тому подобном: сознательный рабочий и крестьянин наших дней в этих надутых фразах так же легко отличает жульничество буржуазного интеллигента, как иной житейски опытный человек, глядя на безукоризненно «гладкую» физиономию и внешность «блаародного чеаека», сразу и безошибочно определяет: «По всей вероятности, мошенник».

Ленин подчёркивает здесь, что коммунизм сводится к улучшению условий труда рабочих. Кто за коммунизм — тот должен бороться за улучшение условий труда рабочих. Тот, кто за улучшение труда не борется ни словом, ни делом, ни тем, что ведет соответствующую пропаганду, ни тем, что помогает бороться рабочим за улучшение условий труда, - тот вообще не коммунист, и поэтому он не заслуживает ни этого понимания, ни даже названия «левый», потому что, если ты уклоняешься от организации борьбы рабочего класса за улучшение условий труда и если не борешься за это, никакой ты не «левый», поскольку борьба за улучшение условий труда не только не кончается при капитализме, она после социалистической революции только усиливается и поддерживается социалистическим соревнованием, а резюмируется вся эта борьба за улучшение условий труда в лозунге «государственное сокращение рабочего дня». А почему? Да потому что, если рабочий день сокращается, то сразу получается, что в тех вредных условиях, в которых вы находились, вы теперь находитесь меньше. Если это особо вредные условия – то в них вы уже не 8 часов находитесь, а 6 часов. Если у вас запыленность, загазованность, то вы подвергаетесь их воздействию не 8, а 6 часов в рабочий день. Если у вас угольная пыль, и вы в шахте, то вы там находитесь не 7 часов, а 5 часов. Если у вас есть опасность, вам может руку, ногу оторвать, когда вы потеряете внимательность и бдительность на рабочем месте, а бдительность трудно сохранять в течение длительного времени, то если раньше вы так должны были напрягаться в течение 8 часов, то теперь будете только в течение 6 часов. Сокращение рабочего дня означает улучшение условий труда сразу по всем параметрам, в том числе и по заработной плате, потому что имеется в виду сокращение рабочего дня при сохранении прежнего уровня заработной платы, а это значит, что за единицу времени вы получать будете больше, то есть вы должны будете получать за 6 часов столько, сколько вы раньше получали за 8 часов. Суммирующие всю экономическую борьбу лозунг, призыв и задача — это сокращение рабочего дня.

Прошло 100 лет после того, как социалистическим государством в России был установлен восьмичасовой рабочий день. А до этого, в период с февраля по октябрь 1917 года рабочие, в том числе с помощью своих Советов, явочным порядком устанавливали себе восьмичасовой рабочий день вместо рабочего дня в 11, 5 часов, который был введен в 1897 году царским правительством. Прошло 100 лет, в десятки раз повышена производительность труда, но кардинального сокращения рабочего дня не произошло. Сейчас имеется даже фактическое увеличение рабочего дня, людей на это толкают, и они охотно идут на призывы работать фактически на лекарства. Им говорят: «давайте сверхурочно поработаем», и большинство наших трудящихся не знает, что по закону допустимо в течение двух дней подряд затратить сверхурочно не более 4 часов, а за год — не более 120 часов. А у некоторых есть и по 500, и по 600 часов сверхурочных, и, как говорится, их жизнь будет тяжёлой, но недолгой. Если человек работает сверхурочно, у него нет времени, чтобы организовать экономическую борьбу и улучшить свои условия труда, сократив себе и товарищам рабочее время и повысив заработную плату.

Вопрос о борьбе за сокращение рабочего дня — это вопрос о том, чтобы иметь свободное время для решения своих классовых задач, для успешной борьбы за улучшение условий труда, в том числе и за то, чтобы иметь больше возможностей для политического развития, потому что если у вас нет времени на изучение, обучение и получение необходимой политической грамотности, то вы остаётесь на обочине дороги политической борьбы. Поэтому вопрос об экономической борьбе – это очень важный, животрепещущий вопрос, на котором мы должны акцентировать своё внимание.

3. Искусство забастовки

Это раздел о забастовке как инструменте экономической борьбы, как средстве экономической борьбы или, можно сказать, о самом важном средстве экономической борьбы. Но можно сказать и другое: по своей сути, это единственное средство, с помощью которого можно улучшить положение работников в условиях капитализма. Подумайте сами, ведь капитализм построен на том, что владельцы средств производства нанимают работников, покупая их рабочую силу, а капиталист заинтересован в том, чтобы купить подешевле. То есть он заинтересован в понижении зарплаты, а вовсе не в повышении. А работники, которые идут наниматься? Если вы идёте наниматься, вы сталкиваетесь — представляете? — с целым предприятием. И даже более того, вы сталкиваетесь с монополией. Потому что у работодателя есть Союз промышленников и предпринимателей. Они собираются на конференции, симпозиумы. И что они там решают? Первое — это то, что никто из них не должен повышать зарплату работникам. А тот, кто повысит зарплату, будет иметь дело сразу со всем сообществом капиталистов. И ему будет плохо. Напрасно кто-то думает, что если на каком-то заводе состоялось повышение зарплаты, то работодатель сделал это по своей инициативе. Ему, если он это сделает, не поздоровится. Вплоть до бандитизма. Вплоть до того, что ему будут угрожать и оторвут голову за то, что он повысил зарплату своим работникам. Но если случится так, что зарплату ему пришлось повысить потому, что бастовали работники и потому, что иначе вообще всё остановилось бы… Вот тогда, так уж и быть, его будут терпеть.

Вот поэтому во всем мире — и это исторический факт — улучшение положения рабочих, повышение их заработной платы и сокращение рабочего дня осуществляется или а) забастовкой, или б) угрозой забастовки.

Конечно, некоторые люди предпочитают только угрожать забастовкой. Но если вы ни одной забастовки не провели и не показали, что вы можете её провести, а только угрожаете забастовкой, никто на ваши угрозы обращать внимания не будет. Поэтому угроза забастовки действуеттолькотогда, когда на самом деле уже была проведена одна хорошая забастовка. Хотя бы одна! А если не было ни одной, то вы с помощью угрозы забастовки ничего не добьётесь.

Надо сказать, что люди, ничего не смыслящие в области политики, говорят: «зачем мы будем прибегать к забастовкам, ничего у нас не получится». То есть они будут или говорить всё, что угодно, или рассматривать забастовку как средство чрезвычайное. Дескать, нужно сменить политическую власть, и тогда не нужно будет бастовать.

Но сменить политическую власть они не могут. Политическая власть у нас сейчас буржуазная. И речь идёт о том, каким образом вы собираетесь помогать людям улучшать свою жизнь в условиях капиталистического строя. Или, дескать, подождём, когда они изберут соответствующую фракцию — самую многочисленную, где в Думе будет большинство, — и тогда начнутся улучшения. А пока вы должны просто идти и голосовать за нашу партию…

Но, я думаю, каждый мало-мальски политически грамотный человек должен понимать, что в силу законов исторического материализма общественное бытие определяет общественное сознание. А поскольку голосуют на выборах люди в соответствии со своим сознанием, то если сознание у нас соответствует бытию — а бытие-то у нас буржуазное —значит, и сознание у большинства народа буржуазное. А раз сознание буржуазное, то, следовательно, большинство голосов на выборах получат буржуазные партии. И именноэто случается каждый раз, без всякого исключения. И это есть бесконечное повторение одного и того же опыта. Никогда никакой социалистической власти через выборы вы не получите. И нечего даже на эту тему думать. А те люди, которые на это надеются, — пустые люди или болтуны, илиполитические предприниматели. Потому что сегодня за один голос, поданный за политическую партию, получившую на выборах больше 3% голосов, дают 152 рубля. Если удалось получить 3 миллиона голосов, считайте, что у вас в бюджете партии появилось, по закону о политических партиях, дополнительно 456 миллионов рублей. Вот уже и улучшение жизни. Правда, не для народа, а для данной партии и, прежде всего, для её руководителей.

Вот так обстоит дело. На этом я хочу сделать акцент: ни на что другое, кроме как на забастовки, надеяться нельзя.

А что у нас записано по этому поводу в Трудовом кодексе?

Во-первых, вы можете вести переговоры, если представляете более половины работников. А как это может случиться? Например, так. На конференции какой-либо группе людей поручают представлять этот трудовой коллектив. Вопервых, нужно, чтобы была проведена сама конференция. Конференция считается правомочной, если обеспечено представительство, то есть, если на конференции присутствует не менее двух третей избранных, и не менее половины людей участвовали в голосовании. Не менее половины! И это всё должно быть запротоколировано. Если такая конференция избрала в качестве своих представителей какую-то группу людей, то эта группа людей может заявить о переговорах.

Во-вторых, чтобы проводить переговоры, нужно подать бумагу от этой группы. Эта бумага должна быть рассмотрена директором, и он в течение семи дней должен дать ответ. Если он никакого ответа не даёт, а просто молчит, или даёт отрицательный ответ, значит, он тем самым нарушает закон. А по закону он должен сформировать представителей от себя. Скажем, если от работников в переговорах будут участвовать четыре человека, то он должен выделить тоже четыре человека. А может и меньше, это его дело. Потому что решаться всё будет переговорной группой по согласию представителей работников и представителей работодателей. Также, директор должен издать приказ об освобождении от производственной деятельности, от основной деятельности тех работников, которые участвуют в переговорах, до трёх месяцев с оплатой по среднему заработку.

Это ещё не забастовка. Но уже, видите, четыре человека, или пять, или шесть, ну, сколько выделят, сколько направят работники для переговоров, вот эти труженики должныбыть освобождены от работы с оплатой по среднему заработку до трёх месяцев. А если переговоры продолжаются дольше трёх месяцев, то нужно новых людей выделить. Тогда те новые — тоже с оплатой по среднему, — продолжают переговоры также до трёх месяцев. И так далее. Были такие случаи, например, в Санкт-Петербургском морском порту, когда полтора года велись переговоры, и полтора года работодатели уплачивали по среднему участникам переговоров — дескать, они предпочитают переговариваться, чем допустить то, чтобы работники приступили к забастовке.

Что выигрывают от этих переговоров работники?

Во-первых, работники должны убедиться, что никто не собирается их требования, которые они сформулировали, осуществлять. В связи с этим надо очень хорошо подумать над требованиями. Если требования пустые или глупые, то и переговоры, и забастовки не нужны, потому что ничего из этого толком не выйдет. Например, скажем, по заработной плате. Некоторые товарищи — это было модно перед последними выборами в Думу, вдруг такая мода пошла — давайте, говорят, выдвигать требование об обязательной индексации заработной платы. Во-первых, индексация заработной платы у нас прописана в Трудовом кодексе. В Трудовом кодексе в 130-й статье не просто индексация прописана… Надо, чтобы все знали с точки зрения научной, с точки зрения экономической, правовой, — индексацией называется повышение заработной платы на тот уровень, который был в начале того периода, который закончился в прошлом году. То есть индексация зарплаты должна быть осуществлена ровно на такой же процент, на какой съели зарплату цены. Если индекс инфляции10%, значит, индексация должна быть10%. Если цены выросли на15%, значит, индексация15%, если цены повысили на20%, значит, индексация 20% и так далее. То есть никакого другого решения вопроса не может быть.

В Трудовом кодексе в 130-й статье записано, чтогосударство гарантирует обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы. Это что значит? Это значит, что на ту же самую зарплату, которую вы получаете, вы купить можете продуктов всё больше, больше и больше. То есть в Кодексе записана не просто индексация, а повышение уровня. То есть вы должны покупать на получаемую вами зарплату всё больше и больше продуктов. Выполняется ли это? Нет, не выполняется. Ноправо есть? Есть. Записано в законе? Записано. Говорят, это не обязательно. Но как сделать обязательным? Вы не знаете, как сделать обязательным? Могу сказать.

Для этого существуют другие юридические документы. Существует, например, Кодекс об административных правонарушениях. В этом кодексе ничего не написано по поводу той ответственности, которая есть у работодателя за невыполнение 130-й статьи Трудового кодекса. Надо записать, что за невыполнение 130-й статьи работодатель штрафуется, к примеру, в сумме 50 миллионов рублей. Если такой записи нет, значит, это пустые слова.

Берём еще одну статью — 134-ю. Она называется «Обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы». Этого заголовка вполне достаточно, чтобы ваши требования о повышении уровня реального содержания зарплаты — то есть о повышении номинальной заработной платы выше уровня инфляции — считались законными и обоснованными. Потому что они соответствуют не только требованию конституционному — что жизнь не должна ухудшаться, а должна улучшаться (это 7-я статья Конституции), но ивполне соответствуют этой норме закона. А в самой статье написано, что повышение реального содержания зарплатывключаетв себя индексацию. Конечно, включает. Если вы повышаете, ясно, что это больше, чем просто тот уровень, который уже был в прошлом году. И это всем должно быть понятно. Поэтому сама по себе эта фраза в статье ни о чём не говорит. А обязательность? За обязательностью надо тоже обращаться к Кодексу об административных правонарушениях. Если кто-то хочет включить туда такую статью, то нужно бастовать итребовать включения такой статьи в Кодекс. Людям, которые выступали за обязательную индексацию, даже в голову не приходило, что совсем не о том они говорят. Они говорят не о том, что именно включить в Кодекс об административных правонарушениях, а о том, что ещё вписать в эти статьи. Да впишите хоть сто раз словообязательная, но если нет ответственности, то никакой обязательности тут нет и не будет.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒