Купированные уши. 5 страница

Мирослав с ловкостью фокусника достал из глубины рукава два картонных стаканчика.
- Та-да! – весело пропел он, демонстрируя свою магию.
Клара даже носом не повела. Взгляд был прикован к пластиковым мискам с едой, разложенными на скамейке. Вместе с бутылкой вина этот вид рождал в душе добрые ностальгические ноты. В старших классах она любила таким же образом проводить время чуть ли не каждые выходные дни. Будучи подростком, она не смела сомневаться, что хорошая еда и алкоголь представляют собой лекарство от всех проблем на свете. Мирослав щедро наполнил миниатюрные стаканчики до самых краев. Если не считать последнего дня декабря, а также редких гостинцев от своей тети в виде бутылочки кагора на пасху, Клара практически никогда не пила. Она не лукавила, говоря, что ей наскучила эта форма досуга. Счастье, рождающееся хмельной головой с каждым годом тускнеет все сильней, оставляя за собой неприятный осадок. «Должно быть для этого есть специальный термин» - с досадой проскочило в её голове.
- Первую за встречу! – торжественно произнес Мирослав, протягивая стаканчик.
- Первую за встречу, – в унисон повторила Клара, чокаясь с ним по крышке гроба.
После первого глотка возникло давно забытое ощущение. Ей стало казаться, что она не видела Мирослава много лет, хотя только вчера он целый день напролет светил своим мурлом перед ней.
- Когда мы последний раз так проводили время? – рукой она попросила ещё одну сигарету. – В парке или баре, празднуя очередную бесполезную дату?
- Кажется, - Мирослав усмехнулся, - на мой последний день варенья.
Закурив, они стали сверлить взглядом стаю проплывающих уток.
- Здесь бывают лебеди? – вдруг спросил Мирослав.
- Ввысь по течению парочка живет. Путешествия им не шибко по душе.
- Отведешь меня посмотреть?
- Конечно, будет моим тебе подарком на, - Клара запнулась, посмотрев на именинника, - сколько тебе стукнуло, тридцатник уже пади?
- Тридцать один.
- Упаси, - Клара сделала щедрый глоток, - какой же ты дедушка, а ещё пытаешься под молодого дурачка косить, тебя это не красит, знаешь ли.
- Ну, вы тоже не молоды, ваше величество, – сдобрым смешком пролепетал Мирослав.
- Чего? –непроизвольно подняв свои брови, спросила Клара. - Что ты этим хочешь сказать?
- Мы одногодки, Клара, если ты ещё не забыла.
На мгновение им послышалось, как в дали воздух рассек громкий хруст сухой ветки.
- Мы знакомы около трех лет, разве нет?
- Нам было чуть за двадцать, когда мы встретились в редакции впервые, – Мирослав сделал парочку жадных глотков, стараясь догнать коллегу. – Мы знакомы около десяти лет.
Больше Клара ничего не спрашивала. Стараясь сложить эту временную несостыковку у себя в голове, она тщетно выискивала место на мысленных полках для столь внушительной оплошности. Концентрируясь на кучке уток, она раз за разом, старалась закрыть этот битком забитый ящик.
- Старость не радость? – сквозь смешок спросил Мирослав.
Ответа не последовало. Колесико внутреннего механизма наглухо заклинило. Перед глазами все плыло, ей оставалось лишь крепко накрепко сжимать свою дурацкую трость мертвой хваткой. Каким образом целый десяток лет ускользнул из поля её зрения оставалось большой загадкой. Допив резким движением содержание стаканчика, она попросила право на второй тост.
- За попытку рода людского удержать в руках чувство ускользающих минут и дней, - звучало в меру по-идиотски, но вместе с отливом светлой грусти в напуганном голосе Клары даже столь чудаковатая речь очаровывала собой.
Они вновь чокнулись. Несмотря на скромный размер стаканчиков, бутылка стремительно подходила к концу, но в этом не было ничего страшного. В рюкзаке Мирослава ждала своего часа её сестрица-близняшка.

Клару всегда доводило до белого каления поведение Мирослава. То было не фанатичной материнской заботой, уж тем более это не было женской ревностью. Злость возникала внутри от банального созерцания того, как этот противный человечек портит собственную жизнь. Сражаться с ветряными мельницами, должно быть, крайне увлекательно и весело, но лишь в тех случаях, когда вы рождаетесь героем выдуманного романа, а не реальным существом из костей и плоти. Это занятие сродни бесконечным поискам виноватого в мире, где виноват лишь ты сам. Одной из самых показательных историй здесь может послужить нелепый случай, когда Мирослав, без капли иронии, собрался ехать на другой конец России к хамоватой девице. Какой-то грубоватой художнице, которая вполне могла оказаться приличным человеком, но которой не было ни малейшего дела до бедного влюбленного дурачка из Москвы. Клара долго его отговаривала от этой поездки. Она тянула до последнего, выдумывая тысячу отговорок. Когда чемоданы были собраны, а билеты куплены, ей пришлось идти на крайние меры. Зная, что её знакомый через жалкий час уже будет стоять на вокзале, она спустилась в метро, проехала по рыжей ветки почти до центра, а выходя из вагона на Тургеневской, сделала гордый шаг вперед. Вложив в резкое движение все свои силы, второй ногой она словно крюком зацепилась за выступающий край платформы. Вероятно, она могла придумать что-нибудь получше, но в тот момент в голову не пришло ничего другого. Мраморный пол Московского метрополитена оказался крепче чугунного лба. Двери вагона медленно закрылись, поезд устремился в пустоту, а Клара продолжила лежать на холодном полу одной из самых оживленных станций. Покоясь так целую маленькую вечность, она дождалась помощи. Случайный прохожий на ломанном русском предложил позвать полицейских.
- Будьте так любезны, - приподнялась она, опираясь на чью-то руку, - мне плохо.
Товарищей полицейских долго ждать не пришлось. Стражи порядка явились, будто черти из Гоголевского текста, в течение нескольких минут.
- Употребляли что-нибудь? – спросил первый полицейский. – Пили?
Клара всматривалась в его уродливое лицо. Тонкие губы и курносый толстый нос магическим образом вызвали во рту вкус кислого молока. Хотелось прямо в сердце платформы опустошить свой желудок.
- Нет, – словно комок шерсти, выплюнула Клара из себя. – Я потеряла сознание.
Тогда полицейский неодобрительно покивал головой.
- Пойду вызову скорую. – Сказал он напарнику. – Посиди здесь с ней, а то свалиться ещё.
Клара ожидала продолжения этого хамского отношения со стороны второго блюстителя порядка, но тот, вместо того, чтобы хамить, только украсил неуверенной улыбкой свое морщинистое лицо, будто извиняясь за своего коллегу.
- Вы сможете дойти до ближайшей скамейки? Давайте я вам помогу. Вам нужно лечь, на полу можно все застудить. Скорая прибудет не раньше, чем через десять минут.
УложивКлару на скамейку, он попросил её согнуть ноги в коленях.
- Можно увидеть ваш паспорт?
Клара неуклюжей рукой полезла во внутренний карман пальто, чтобы достать удостоверение её проклятой личности. К большому счастью, в паспорте хранился сложенный в несколько раз страховой полис.
- Думаю, будет лучше, если все бумаги я заполню за вас, вы не против? – спросил полицейский, доставая какие-то бланки.
- Я буду вам признательна, – ответила она, чувствуя, как по её виску ползет капля крови.
Уже из скорой помощи она позвонила Мирославу, чтобы рассказать о своей проблеме.
- В какую больницу тебя везут? – чуть ли не проорал он в трубку.
- Я, я, я пока не знаю, - стараясь звучать как можно жалобней, мямлила она, - не стоит приезжать, тем более, не стоит срывать поездку.
- Скажи мне номер больницы! –опять криком прозвучало на другом конце трубки.
- Имени Вересаева, – простонала Клара. – Не помню уж номера…
Она не успела договорить. Мирослав сбросил трубку. Оставалось только дождаться. Анализы ничего страшного не выявили. Врачи, не представлявшие, что произошло с пострадавшей, решили сойтись на диагнозе: «голодный обморок». На все предложения лечь на обследование, Клара вежливо отказывалась. Её беспокоила исключительна ранка на лбу.
- Пустяк, – заверил один из врачей. – Мы с такими приходили домой, после игры в дворовый футбол. Всего пару сантиметров, затянется само, но если вас пугает даже призрачная возможность появления шрама, я могу выписать вам одну отличную мазь.
Схватив листок со стола, он быстро нацарапал нечто неразборчивое. Клара не осилила ни одной буквы из написанного. Ничего страшного, возиться то с этим придется фармацевту за кассой, а не ей. Мирослав тем временем ждал её в коридоре. Когда он увидел Клару с повязкой на лбу, его пробило на сентиментальный лад. Впервой он, без разрешения, решил нарушить личное пространство вредной кошки крепкими объятиями.
- Ну-ну, - похлопала она его по плечу, - я же не под рельсы свалилась. Руки-ноги на месте.
Вероятно это было крайней мерой, но в то мгновение она была довольна собой. Корча из себя умирающего Короля Лира, она, как никто другой на свете, радовалась, что поездка не состоялась. Что могло принести это глупое приключение? Очередной набор никчемных разочарований и только. Она слишком много раз слышала монологи о потерянной любви всей жизни, чтобы допустить случиться этому недоразумению снова.

- Ты бы почаще закусывала, – подметил Мирослав.
Клара окинула взглядом запеченные роллы с лососем и сыром. Взяв один рисовый комочек, который так и норовился развалиться в руках, она принялась неспешно пережевывать его. Уже успело остыть, но нежная начинка все равно таяла во рту. Клара довольно закивала головой.
- За свои деньги, - она немного запила вином, а позже продолжила, - приготовлено необыкновенно хорошо. Сейчас они берут чуть больше пятидесяти рублей за сто грамм, но когда я только переехала сюда, у них были расценки в районе сорока рублей с копейками.
- Терпеть сырую рыбу не могу, однако это действительно вкусно.
- Дурень, ты не видишь что ли, - Клара взяла ещё одну рисовую дольку, - у них края золотистые. Их запекали. Ты думаешь, я большая любительница жрать сырую рыбу? Вотесли бы я родилась на островке в открытом море, то выбора бы у меня особого не было.
Мирослав послушно внимал каждому слову, стараясь в такт одобрительно мычать.
- У них на самом деле много разных начинок, - продолжала Клара. – Больше всего мне по нраву с курицей и ананасами, а сверху они кладут кусочек сыра. Прелесть форменная. Жаль только, что к вечеру… - внезапно она осеклась, поймав себя на мысли, какой же жалкой мещанской душонкой она стала за эти годы.
- Все расхватывают, – за неё закончил Мирослав – понимаю.
«Что-то в этом роде» - мысленно ответила она.
С какой стати Клара вообще позволила себе коверкать чужую жизнь на свое усмотрение? Формула «потому что могу» была выведена ею относительно недавно, а значит руководствовалось она иными мотивами. По крайней мере, ей хотелось верить в то, что для всего этого была весомая причина. Когда прозвучал третий тост, который Клара прослушала, вновь провалившись в свой колодец с темными мыслишками, её потянуло на глупость. Страшно хотелось расспросить Мирослава. Ещё никогда она не ощущала так явственно и живо, что перед ней сидит настоящий человек, а не деревянная табуретка. В каком-то роде чуть ли неё единственный близкий знакомый, у которого она бессовестно стащила целый кусок жизни. «Ты никогда не сердился на меня? » - мысленно копошилась Клара. – «Может, ты считаешь, что я поступила несправедливо по отношению к тебе? Может, я случайно испортила нечто очень важное? » Звучало донельзя сопливо и наигранно. Для полной картины не хватало лишь ответа из разряда: «Я рад, что ты заботилась обо мне, иначе бы я уже вздернулся». Клару неприятно дрогнула после этих внутренних бесед.
- Пойдем на лебедей смотреть? – спросил Мирослав, когда закончил рассказывать очередную глупую историю.
Она приложила свою ладонь ко лбу так, словно она уже была смертельно пьяна. После одной несчастной бутылки вина Кларе испытывала исключительно мнимое головокружение. Хмелеть до страшного состояния было ещё рановато. Тем временем, как внутри Клары все сливалось воедино, на физиологическом уровне она испытывала только легкое недомогание.
- Сейчас отправимся, - проскрипела она, стараясь побороть это гадкое состояние.
Встав со скамейки, она долго ходила вокруг да около в буквальном смысле. Опираясь на свою трость, ей даже не хотелось думать на кого она больше похожа в такие моменты. Вероятней всего, на подъездную бабку, у которой в один прекрасный день свело до боли ногу. Сделав парочку глубоких вдохов-выдохов, она наконец совладала с собой.
- Все хорошо? - озабочено спросил Мирослав.
- Все отлично, только с непривычки перед глазами поплыло.
По Мирославу было видно, что он готовиться ляпнуть какую-нибудь неприятную вещицу в духе: «Может тебя проводить до дома», но Клара не стала дожидаться пока он раскроет рта. Схватив его под руку, они направились ввысь по каменной дорожке. По путиони закинули мусор в урну. Стеклянная бутылка громким эхом ударилась об железное дно.
- Мне бы такой череп, как эта бутыль, – сквозь зубы прошипела Клара.
- Ты что-то сказала?
- Говорю; дай сигаретку.

Пара ленивых лебедей поселилась в этом парке ещё в начале лета. Клара и Мирослав застыли на месте, когда наконец дошли до этих длинношеих созданий. Всего пара жалких метров отделяли их друг от друга. Птицы восседали на деревянном плато, построенным специально для них. Один гусь резво умывался, показывая удивительные трюки с помощью своей гибкой шеи. Второй же лапчатый дремал, спрятав макушку за крылом.
- Такие толстые, - выдал Мирослав, - на нас чем-то похожи.
- Им вообще-то нельзя сбивать рацион, – Клара указала на знак с перечеркнутой уткой и хлебом. – Но каждый второй прохожий считает своим долгом скормить им батон хлеба.
- Это же здорово. Можно будет потом зажарить. Есть то их можно, да?
Клара пнула Мирослава локтем в бок.
- Доставай вторую бутыль, пещерный человек.
Банкет продолжился, но уже без стаканчиков и тостов. Нагло запрокидывая бутылку над головой, словно привокзальные пьянчужки, эти двое распугивали мамаш с колясками. После энного глотка внутри Клары проснулась тяга к нежности. Хотелось словесно поластиться, но она уже давно научилась держать в себе бестолковые речи из рода «я так рада, что мы встретились», семейства «ты мой единственный друг», отряда «я люблю тебя». Всему этому льстивому мусору место на задворках здравого смысла. Как можно ближе к краюшку, чтобы в следующий раз, когда старушка-подсознание будет расфасовывать ненужное барахло по темным углам, ей сверху на голову упал этот мусорный мешок.
- Почему? – не зная зачем, спросила Клара, чтобы хоть как-то отвлечься.
Мирослав непонимающе уставился ей в лицо. Цвет его глаз был сродни цвету пиджачных пуговиц на школьном костюме. Такой оттенок невозможно различить, тем более, его невозможно удержать в своей памяти.
- Почему я приехал к тебе? –ответилМирослав таким тоном, словно он на экзамене.
- Да нет же, - Клара сделала глоток, - воспринимай сказанное мною шире. Я про наше знакомство спрашиваю. Неужели в радость все эти годы было пытаться ужиться со мной?
- Ну, - промычал он, - характер у тебя не сахар, уж точно.
- Говори прямо, не томи.
- Да я не знаю, что мне говорить, – Мирослав замялся, но через секунду же продолжил беззаботным тоном. – Я никогда особо не понимал смысла таких вопросов. Прошлое разве не должно оставаться прошлым?
- Сказать тебе прямо?
- Скажи, – Мирослав подкурил две последние сигареты за раз, одну он передал подруге. – Всегда интересно узнать, что ты обо мне думаешь.
Клара насладилась глубокой затяжкой и вновь глотнула из горла. Её уже порядком подташнивало. Все внутренние претензии сливались воедино, образуя огромный, сгоревший до черноты, слоенный пирог. Но даже на такую дурную голову ей было предельно ясно, что она продолжает калечить чужую жизнь в угодудетских прихотей.
- Я больше не могу скрывать это от тебя, Мирослав, - пыталась она изрекать серьезным тоном, но уже ближе к середине начала даваться смешками, - дело в том, что я, я сраная колдунья, понимаешь?
После сказанных слов, она уже не смогла держать себя в руках. Заливаясь смехом, она протянула своему другу конец трости.
- Хочешь, я, - чуть ли не сквозь слезы, - я превращу тебя в лягушку?
Мирослав сидел неподвижно. Мерзкий смех Клары больше напоминал вопли тюленя, нежели человеческие звуки радости. Все потуги уловить суть шутки ни к чему не вели.
- Ну же, возьмись за мой волшебный посох, - совладав с собой, продолжила Клара, - я тебя к понедельнику расколдую, не переживай.
Мирослав продолжал молчать. Для вида он нацепил на себя улыбку. Браться за деревянный крюк отчего то совсем не хотелось. Казалось, что ему сейчас выбьют все зубы этой палкой, но он все-таки схватился за неё. Клара принялась бурчать себе под нос что-то на иностранном языке. Сперва Мирославу показалось, что она выдумывает на ходу, но когда он стал улавливать среди шепота сложные повторяющиеся конструкции, он понял, что эта речь была заучена. Так продолжать ровно две минуты. По окончанию процесса, Клара вырвала конец трости из рук Мирослава.
- Ну что?
- Как видишь, ничего не произошло, - с напускным разочарованием начала Клара. – У меня есть три варианта для объяснения. Первый – я никудышная волшебница. Второй – ты уже давно сам превратился в жабу.
- А третий?
- О третьем я тебе расскажу после того, как пройдусь до того деревца.
Пока Клару выворачивало в тени кленовых ветвей, Мирослав задумчиво смотрел на её скрюченную в три погибели фигуру, изредка переводя взгляд на хмурое небо. Конечно же, он не такой жуткий бестолочь, как его представляет Клара. До него все доходит, да, порой с задержкой в пару лет, но все-таки доходит. Секрет его терпения не в недопонимании, а в элементарной привязанности. Отгородив Мирослава от всех мелких неприятностей, Клара случайно упустила факт того, что главной проблемой в его жизни стала она сама. Такой расклад столь прост, что кто-то не в состоянии разглядеть его даже вблизи собственного носа. Мирослав вытянул свои руки перед собой, чтобы убедиться, не превратились ли его ладони в лягушачьи лапы с перепонками.
- А ведь, - он горько усмехнулся, - действительно забавно вышло.
Взяв бутылку, он направился к Кларе, предложить ей прополоскать рот вином. Клара поблагодарила его, вытирая свои губы тыльной стороной ладони.
- Вероятно, - хрипло оправдывалась она, - мне было бы невероятно стыдно, если бы эта сцена происходила впервой.
- Справедливости ради, -подбадривал он её, - мне на твоих глазах было хуже куда чаще.
Допивать вино больше никто не собирался. Оставив бутыль на скамейке для местных бездомных, Клара и Мирослав направились к ближайшей палатке. Теперь требовалось влить в себя парочку стаканов крепкого черного чая, а заодно купить ещё сигарет.

Роза хотела апельсинов. Покинуть дом ей не давала мысль о поисках ключей. Лазить по чужому дому, переворачивая бесчисленные горшки вверх-дном представлялось ей не самым приличным занятием. Другое дело – холодильник. С большим удовольствием, звереныш принялась дожевывать остатки вчерашних сырных шариков, не удосуживаясь даже подогреть их в микроволновой печи. Розе больше не хотелось читать ту дрянную книжонку. Дойдя до середины, она потеряла к ней всякий интерес. Клара ушла минут сорок тому назад, а Роза уже начала по ней тосковать. Когда раздался писк стиральной машинки, звереныш обрадовался. Можно было хоть чем-то занять свои руки. Некоторые вещи оказались сырыми, но Роза не имела представлений о том, как запустить на этой штуковине режим повторного отжима. Особо влажное белье она стала развешивать на жердочках в ванной. Только сейчас до неё дошло главное преимущество однотонного гардероба; все вещи можно стирать за раз. Когда с лишними заботами было законченно, Роза среди всех тряпок не досчиталась одного носка, должно быть он запрятался в глубине барабана. Так оно и было. Встав на колени перед машинкой, она заметила непослушный кусок ткани, прилипший к задней стенке. Вытянув свою кисть навстречу влажной мгле, до пустой головы внезапно дошло. Клара просила не совать свои руки внутрь. Было слишком поздно. «Клара бы сейчас страшно разоралась» - подумалось Розе, но Клары не было рядом, поэтому ничего ужасного не произошло. Мокрый носок отправился сушиться к остальным вещам. Теперь можно спокойно выпить крепкого черного чая с ложечкой меда. На окне в комнате Роза сразу заприметила маленькую баночку янтарного золотца. Заварив чай, она дала ему остыть, а только потом добавила одну ложечку липового меда. Продолжая сидеть на кухне, она пыталась придумать себе занятие на вечер. Было уже ясно, что Кларино «я ненадолго» продлиться до поздних часов.
- Чем же мне заняться, - с детским озорством произнесла Роза, делая глоток, - если бы хоть кто-то мог мне составить компанию.
Она как бы невзначай метнула свой взгляд на открытую дверцу машинки. Тягучий десяток минут прополз перед глазами, звереныш допил чай, ничего сверхъестественного не произошло. Тогда Роза решила перейти к более решительным действиям. Встав перед иллюминатором на колени в очередной раз, она теперь нарочно полезла своими руками в густой сумрак. Лаская своими пальцами влажные железные створки, по её лицу расползалась улыбка. В этот раз она не могла ошибаться.
- Выходите, - прошептала она, - я не кусаюсь.
Ответа не последовало.
- Если вы полагаете, будто я не заметила вас в первый раз, - без опаски продолжила она, - вы ошибаетесь. Прошу вас, не стоит меня боятся, я не причиню вам вреда.
Так продолжалось много минут. Аппарат для стирки хранил молчание. Роза все больше походила на умалишенную за этим чудным занятием, но она не собиралась сдаваться.
- Я беру полную ответственность за ваше появление в этом мире, - лепетала она, - ну же, покажитесь мне. Я не сумасшедшая, я знаю, что вы меня прекрасно слышите.
Оккультные делишки не принесли своих плодов. Роза тяжело вздохнула, поймав себя на мысли, что кто-то действительно начинает сходить с ума. Она уже почти вытащила руку наружу, когда иное царство решило с ней соприкоснуться. Это была человеческая рука. Сперва мягкие подушки пальцев дотронулись до неё, а через секунду костлявая ладонь вцепилась ей в запястье.
- Другое дело, – обрадовалась Роза, заметив проблеск белой кисти в темноте.
Не жалея сил, она потянула существо из искусственного мрака наружу. Вслед за рукой стало показываться все тело. Сперва по локоть, позже кусок синего платьица в горошек, а затем мелькнуло знакомое лицо. Это была Клара собственной персоной. Озорная улыбка сошла с лица Розы, когда она узнала свою соседку.
- Я-то думала…, - не без разочарования хмыкнула Роза, выдергивая кисть.
Пока хозяйка квартиры с трудом вылезала из стирального чрева, Роза поставила чайник и достала вторую кружку. Клара с трудом выходила на этот свет. Босая, в промокшем насквозь платье, с каскадом темным волос, скрывающем её лицо почти до подбородка.
- Я взяла у вас баночку меда с окна, надеюсь, вы не против? – спросила Роза, но подруга ничего ей не могла ответить.
Двигая своими засохшими губами, она пыталась вытащить из себя одно единственное слово, но в таком состояние это было пустой затеей. Сухой язык прилипал к небу, обрекая на провал попытку исторгнуть из себя хоть жалкий звук. К счастью, Роза быстро уловила суть проблемы. Наполнив кружку водой из-под фильтрованного крана, она поднесла её Кларе. Та судорожно выхватила посудину, разлив половину своими трясущимся руками, остальное она влила в себя взахлеб. Тогда Роза наполнила кружку водой ещё несколько раз. Клара стала медленно приходить в себя. Кое-как ей удалось подняться и сесть за стол. Роза поставила кружку с горячим чаем перед ней. Черный она решила не заваривать, а потому взяла пакетик зеленого со вкусом кленового сиропа. Сладковатый аромат в миг заполнил кухню. Клара какое-то время сидела с опущенной головой, тяжело хватая воздух ртом. Когда ей удалось перебороть себя, она подняла руки, чтобы убрать волосы с лица. Розу ждала маленькая неожиданность, которую она не разглядела сразу. Лицо Клары было куда моложе, чем час тому назад, а в носу красовалось кольцо, как у бычка. На этом сюрпризы не заканчивались. Вместо привычных лакричных зрачков у Клары теперь имелись самые настоящие фасеточные лакуны. Когда соседка увидела пристальный взгляд Розы, она попыталась оправдаться.
- Это не мои, - голос был более звонким, чем раньше, но из-за хрипоты казался чуть ли не старческим, - она отобрала их.
- Успокойтесь, - безмятежно ответила Роза, - я на украшение у вас в носу смотрю. Вам идет, знаете ли. Выглядит непривычно, но оттого здорово. Вы небось есть хотите, да?
Не дожидаясь ответа, Роза поднялась с места. Схватив тарелку побольше, она постаралась вместить на неё всего и сразу. В этот раз долго греть не стала. Возложив тарелку к столку, она принялась снова жевать. Клара старалась есть медленно, несмотря на то, что невооруженным взглядом было видно, насколько она голодна. Отправляя пищу в рот, она настороженно поглядывала на белобрысую дылду в собственном доме, стараясь вспомнить, где они с ней могли видеться.
- А мы с тобой знакомы?
- Ещё нет.
После нескольких глотков горячего голос стал медленно приходить к привычному звучанию. Эмоциональный окрас походил на воспитанное раздражение.
- Какой сейчас год? - таким тоном обычно люди интеллигентного вида интересуются о своем багаже в аэропорту после чересчур длительного ожидания.
- Сейчас? – Роза закатила глаза к потолку. – Двадцать первый, если не ошибаюсь.
Клара скривилась в лице. Было видно, она надеялась услышать далеко не эту цифру. Прижавшись лбом к столовой скатерти, она снова стала тяжело дышать. Казалось даже, что эти всхлипывания вот-вот перерастут в настоящую истерику.
- Мне так понравился твороженный сыр вчера, – начала Роза, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Не возражаете, если я сделаю парочку бутербродов? Я практически никогда его не пробовала, всегда какой-то кислый попадался, а та марка, которую вы купили очень даже хороша собой.
Роза подошла к плите, взять нож из нефритовый глыбы и остатки батона. Сев за стол, она начала криво нарезать хлеб. Клара наконец подняла голову, по лицу читалось жуткое расположение духа.
- Откуда ты взяла его? – вдруг спросила она. – Я знаю эту фирму.
- Оттуда, где все остальные, – Роза указала носом на подставку за спиной соседки. – Разуметься, знаете, ведь это вы сами и покупали.
Клара рукой попросила передать ей лезвие. Разглядывая дорогостоящую сталь, её печаль уверенно переходила в злобу. Клара оглянулась. Лицезрев всю подставку целиком, ей стало плохо. Она примерно себе представляла сколько эти ножи стоили раньше и сколько могут стоить сейчас.
- Господи. Я ей голову отрежу этими ножами.
До звереныша не особо хорошо дошел смысл этих слов. Понять, зачем Клара решила отрезать себе же голову было слишком трудно для неё.
- Вы похоже долгое время просидели внутри.
- Ты даже себе представить не можешь, - Клара наморщила нос, - насколько долго.
Она медленно встала из-за стола, продолжая сжимать ручку ножа в кулаке. Хорошего этот жест явно не сулил. Розе ничего не оставалось, как подняться следом, преградив ей выход из кухни.
- Простите, - уже не таким оживленным тоном, остановила её Роза, - но мне что-то подсказывает, что задумали нечто дурное. Я не имею права выпускать вас за пределы квартиры.
- Это ещё почему?
- Вы явились в этот мир под мою опеку. Успели уже забыть? Я предлагала выйти вам самостоятельно, но вы не стали этого делать. Боюсь, если вы наломаете дров в посюстороннем мире, то я буду к этому причастна. Понимаю, чистой воды формальность.
- Отойди, – грубо одёрнула Клара. – Ты думаешь меня хоть каплю беспокоит твое нытье?
- Вас то не волнуют последствия, а меня они могут затронуть. Давайте, вы положите нож на место, а потом, мы спокойно дождемся кое-кого, кто сможет уладить это глупое недоразумение.
- Хорошая идея, - Клара на секунду задумалась, - но у меня есть получше.
Несмотря на свой полумертвый вид, ей хватило сил одним резким и быстрым движением загнать кухонное лезвие меж ребер Розы. Звереныш продолжал спокойно стоять на месте, преграждая путь к выходу. Кровь на ночнушке и не думала проступать.
- Вы знаете, - выждав какое-то время, наконец сказала Роза, - мало того, что это крайне неприлично с вашей стороны, так это и ещё весьма неприятно.
Она аккуратно взяла нож за рукоятку, постаралась её покачать из стороны в сторону, но та осела в ней крепко-накрепко, словно в стволе акации. В панике Клара кинулась к нефритовой подставке. Схватив второй нож, с лезвием чуть короче того, который красовался в Розе, она вытянула его дрожащей рукой в сторону светловолосого существа.
- А-тя-тя, - пригрозила указательным пальцем Роза, - я вас попрошу вести себя чуточку воспитаннее, тем более, на вашем-то месте.
Глаза Розы из спокойной темной синевы медленно стали окрашиваться в ядовитый нечеловеческий тон. Зрачки принялись стремительно расширяться, но достигнув предела, внезапно расплылись по горизонтали, образуя две толстые полоски. Совершив этот маленький трюк, Роза снова ободрилась.
- Исходя из соображений старых законов, - уверенно начала декламировать она, продолжая стоять с торчащим из груди ножом, - я не имею права целенаправленно вам вредить.
Клара внимательно всматривалась в неё своими фасеточными глазами, которые на самом деле принадлежали не совсем ей.
- Но я не большая любительница чтить традиции, - продолжила она, выгибая свой звериный стан. – И если вы вздумаете проказничать снова, вам придется худо.
- Значит, - горько выпалила Клара, - тебя оставили сторожить меня?
- Уж не знаю, кто за кем должен был следить, но вам лучше всего сейчас прислушаться к голосу здравого смысла. Положите нож на место, не делайте глупости.
В воздухе воцарилась тяжелое молчание. Каждая новая секунда настенных часов с пронзительным звоном летела в дно пустого колодца. Клара понимала, что действует крайне опрометчиво. Она хотела довериться, но страх затуманивал не до конца проснувшееся сознание. Она больше не хотела оказаться в этой бескрайней темноте наедине с собой. Взглянув последний раз на спокойное лицо Розы, она никак не могла избавиться от туманной мысли, что за всем этим напускной вежливостью сидит ехидное желание затащить её обратно в пропасть.
- Что же вы надумали? – спокойно спросила Роза.
Она надумала вонзить второе лезвие в эту вежливую тушку. Куда повыше. Желательно между глаз, чтобы увидеть подлинный оскал этого мерзкого перевертыша.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 Следующая ⇒