Елена Викторовна Никитина 20 страница

— Давай помогу, — проявил чудеса вежливости Полоз и, с завидной легкостью подхватив парня, переложил его на еловую постель. Я даже не успела ничего возразить. Мираб пробормотал во сне что-то неразборчивое и махнул рукой перед лицом, будто отгонял назойливое сновидение. Капюшон съехал с его головы.

— Маленький эльф? — удивленно уставился на мальчишку Полоз и кинул на меня настороженный взгляд.

— Полукровка, — поспешно ответила я первое, что пришло в голову, и снова натянула Мирабу капюшон на голову. — К тому же он не совсем здоров, поэтому приходится держать голову в тепле.

Хорошо еще эльфыреныш зевать не стал. Вот веселуха бы началась, если бы Полоз увидел его клычочки. Этот бы и разбираться не стал, что к чему, придушил голыми руками и не посмотрел бы, что ребенок. У него безопасность на первом месте, а чувствовать, я подозреваю, он вообще не умеет. Правда, когда Мираб узнает утром, кем я его представила… Лучше подумаю о чем-нибудь хорошем. Например, о двухстах золотых.

— Он болен? — не дал мне помечтать излишне любопытный муженек. И что его привело именно к нашему костру? Лес-то большой, не мог в другую сторону пойти?

— Можно и так сказать, — сухо ответила я, ругая себя, что не придумала, как буду объяснять людям причину закутанного с ног до головы мальчика. — А тебе-то что?

— Сат, юноша, еще не переступивший порог совершеннолетия, путешествующий один, явление не совсем обычное в здешних краях. — Полоз с интересом меня рассматривал, а мне с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид. — Да еще и с эльфом. Про полукровку можешь рассказывать сказки кому-нибудь другому, я прекрасно знаю, как выглядят смешанные расы, но не буду допытываться, что тебя с ним связывает, это не мое дело. — Я внутренне напряглась, готовая к самому худшему, но Полоз продолжил как ни в чем не бывало: — Единственный вывод, который напрашивается сам собой, что ты — наемник. Об этом говорит и необычный меч у тебя за спиной. Тебе не просто хорошо заплатили за сопровождение наследника Высшего Дома Светлых, эльфы просто так не доверяют людям. Значит, ты должен быть каким-то особенным.

Хрен редьки не слаще! Я — и наемница! Да меня от одного этого слова ярость душить начинает. А моя главная особенность состоит в том, что я — твоя жена, вот только знать тебе об этом вовсе не обязательно. Пребывай и дальше в сладком неведении.

— Думай как хочешь, мне все равно, — буркнула я, демонстративно устраиваясь на своем импровизированном ложе рядом с сопящим Мирабом и подкладывая мешок под голову вместо подушки. Когда доберусь до нормальной кровати, буду спать целые сутки, честное слово. И плевать мне на всех эльфырей и Полозов вместе взятых! И пусть только попробует меня кто-нибудь разбудить!

— Сат, я не пытаюсь втереться к тебе в доверие, — неожиданно сказал Полоз, продолжая наблюдать за мной с насиженного пенька. — Ты спас мне жизнь, и я не представляю, чем отплатить тебе за это.

— Отстань, я спать хочу, — огрызнулась я, уже не зная, как от него отвертеться. А еще говорят, что мужчины поболтать не любят.

— Я еду на юг, в сторону Царства Леса. Смею предположить, что вы двигаетесь в том же направлении.

— А что ты забыл в стране эльфов? — сразу заинтересовалась я, приоткрывая один глаз.

А вот это мне уже совсем не нравится! Что ему-то там надо?

— Неважно. Есть у меня там одно дело.

Ага, вот теперь все понятно. Мне стало смешно. Ну-ну… Дело у него там, видишь ли. Что ж, обстряпывай свое дело, я даже мешать тебе не буду. Вот только интересно, кто навел тебя на мысль, что я направляюсь именно туда? И ведь не спросишь, что самое обидное, но в маленьком ехидном вопросике не смогла себе отказать:

— Всего одно?

— И этого достаточно, — неопределенно пожал плечами Полоз и тут же съехал с щекотливой темы на более для себя насущную: — Молодой юнец с ребенком, к тому же эльфом, слишком легкая добыча для происков Лихого. Не стоит ли немного раскошелиться и нанять более серьезную охрану?

— Уж не свои ли услуги ты предлагаешь? — Вот этого только мне и не хватает для полного счастья!

— Нам все равно некоторое время по пути…

Разумный, конечно, довод, но нет уж, спасибочки, обойдемся своими силами.

— Посмотрим, — неопределенно ответила я и отвернулась от него, давая понять, что разговор на этом можно считать законченным. Намек наконец-то был понят, и больше мой благоверный с пугающими вопросами ко мне не приставал, хотя я затылком чувствовала, что он продолжает изредка на меня посматривать. Хорошо еще Мираб не полез отстаивать мою принадлежность к женскому полу, а благоразумно помалкивал, а то с него станется.

Я разбудила мальчишку, как только в лес робко прокрались первые лучи солнца и можно было спокойно ехать без риска свернуть шею лошадям и себе. Приблудившийся Полоз дремал, прислонившись спиной к облюбованному им с вечера трухлявому пеньку, и я не видела ни одной причины, по которой нужно было его приводить в бодрствующее состояние. Шикнув на Мираба, чтобы он не вопил раньше времени о жестоком обращении с будущими правителями, я заставила его недовольное наследное тельце вскарабкаться в седло и тут же отправиться в путь. Все равно куда, лишь бы подальше от моего благоверного.

— И зачем было будить меня в такую рань? — вполголоса ныл Мираб, вяло раскачиваясь в седле и бросая на меня обиженные взгляды. — Если самой не спится, то и другим не надо, да? — Он отчаянно зевнул и протер слипающиеся глаза. — Даже не позавтракали, хотя бы сухариками. Ты хочешь меня голодом уморить?

— Хватит скулить, — оборвала я его стенания. — Если я тебя не устраиваю, можешь подыскать себе другую компанию.

— А вот плохое настроение не надо на мне срывать!

Я промолчала. Мираб быстро скумекал, что я не в том состоянии, чтобы проявлять эльфырелюбие, и благоразумно заткнулся.

Настроение действительно было отвратительным. Встреча с мужем ничего хорошего мне не сулила. Если он не знает, кто я такая сейчас, то еще не факт, что не узнает об этом и в ближайшем будущем. И чем быстрей я окажусь от него подальше, тем лучше. Вот заварила-то я кашу. И это совершенно не умея готовить… А нечего было меня без спросу замуж выдавать!

И еще — мне обязательно нужно вернуть кольцо. Оно будто зовет меня, тянет за собой, мне даже кажется, что я знаю, в какую сторону и какой дорогой едет Эмма. Интересно, это просто интуиция или между мной и кольцом действительно существует некая таинственная связь?

— Только не говори мне, что ты его не знаешь, — первым не выдержал гнетущего молчания Мираб.

— Кого? — не сразу поняла я, встряхнув головой, чтобы окончательно вернуться в здесь и сейчас. Присутствие муженька не способствовало нормальному сну ночью, поэтому я была жутко невыспавшись.

— Полоза этого, конечно.

— С чего ты взял? Я его первый раз вижу.

М-да, в наблюдательности мелкому не откажешь.

— Ага, как же! — Мираб хитро прищурился. — Что же ты тогда так сильно перепугалась, когда он капюшон снял? Вот он тебя точно не знает, а ты…

Тьфу! И чего он привязался ко мне с этим Полозом, поговорить, что ли, больше не о чем?

— Просто чем с меньшим количеством людей мы столкнемся, тем будет лучше. Для тебя в первую очередь, — спокойно пояснила я и мстительно добавила: — К тому же он тебя увидел и подумал, что ты чистокровный эльф.

— И что ты ему сказала? — трагическим шепотом спросил Мираб, сжавшись в испуганный комочек.

— Что ты — полукровка, и к тому же болен. Кстати, про болезнь — это не моя идея.

Смотреть на вытянувшееся лицо мальчишки было одно удовольствие. Вытаращенные небесно-голубые глазки и отвисшая клыкастая челюсть стали мне достойной наградой, даже полегчало немного. Он безмолвно закрывал и открывал рот, словно килька в пустом ведре, а крылышки под плащом трепетно подрагивали.

— Ты… — справившись с первым шоком, возмущенно зашипел Мираб. — Как ты могла?.. Я — не полукровка… Я истинный наследник Правителя Пара-Эльталя… А ты… Ты вообще неизвестно кто!

Мне показалось, что он готов броситься на меня с кулаками.

— Ой, да помню я прекрасно, чей ты наследник, — махнула я на него рукой и отвернулась, чтобы он не заметил моей зловредной улыбки. — И про папу рассказывать снова не надо, а то я сама особо щепетильного эльфыреныша покусаю. Но если тебя что-то не устраивает, ты вполне еще можешь вернуться и представиться по всем правилам. Сомневаюсь, конечно, что дальнейшие переговоры будут проводиться на высшем дипломатическом уровне, но твое самолюбие будет восстановлено. Правда, посмертно.

Мираб еще немного попыхтел, видимо призывая к порядку свою венценосную гордыню, и даже довольно быстро преуспел в этом нелегком занятии, если судить по маловразумительному бормотанию, отдаленно напоминающему извинения.

— Ты бы хоть заранее предупредил, чтобы тебя представляли как полагается, со всеми почестями, согласно твоему официальному статусу, а то видишь, как нехорошо получилось. — Я сделала вид, что ничего вообще не видела и не слышала. — Обещаю, в следующий раз исправлюсь, и все будет чин чинарем. Только полное имя напиши на бумажке, чтобы я научилась его хотя бы читать без запинки, уж больно оно у тебя заковыристое. Народ будет в восторге, можешь мне поверить.

До Мираба в конце концов дошло, что я над ним издеваюсь, и он захлопнул рот, проглотив готовую уже вырваться очередную порцию обвинений.

— И все равно, — не удержался он. — Полукровка — это унизительно.

— Полукровка — это намного нормальнее для непосвященного люда, чем чистокровный эльфырь, — резонно возразила я. — А несовершеннолетний эльф, путешествующий без должной охраны, будет вызывать слишком много подозрений, полукровки же встречаются довольно часто.

Мираб обиженно насупился, но все-таки кивнул, признавая мою правоту. Неужели у него хватило ума окончательно затолкать свою наследную заносчивость куда подальше? Так-то лучше. Вот я же затолкала, хотя мания величия никогда не была моей сильной стороной.

— И чем тебе не понравился этот Полоз? — вернулся к нашим баранам (точнее, змеям) Мираб через некоторое время. — От него не исходит никакой угрозы. Скорее, наоборот — стабильность и надежность, а мы бросили его одного в лесу. Глаза у него, конечно, бр-р-р, но ведь внешность не самое главное.

Значит, всю дорогу этот паршивец думал о моем муженьке? Очень оригинально. А я рассчитывала, что он придумывает план, как нам поскорее добраться до Пара-Эльталя. Вот и надейся, что другие о тебе позаботятся.

— Нашел чем мозги забивать, — напряженно отозвалась я. — Ничего с ним не сделается, он взрослый мужчина. А с чего ты взял, что он надежен? Мысли читать умеешь?

— Я это чувствую, — тихо признался Мираб.

— Да? Как интересно! А что ты чувствуешь по отношению ко мне?

— От тебя теплом веет, как от домашнего очага. И еще — ты добрая.

Я напряженно рассмеялась. Этот эльфыреныш не устает меня поражать. А насчет доброты, он, конечно, погорячился. В окружении таких оригинальных личностей, которые мне встречаются в последние дни, оставаться доброй просто непрактично.

— Эх, интересно было бы посмотреть, как он в змею превращается, — мечтательно вздохнул Мираб и поднял глаза к небу. — Вот бы он с нами поехал, хоть полдороги…

— Угу. — Я хмуро покосилась на мальчишку, пытаясь понять, а не подслушивал ли он наш ночной разговор, но так и не пришла к окончательному мнению. — Придушила бы тебя эта змея в одну прекрасную ночь и проглотила за здорово живешь.

— Полозы маленькие, они никого не едят.

— Это ты так думаешь.

Я вспомнила свою первую брачную ночь, когда Полоз в чисто воспитательных целях продемонстрировал мне свое змеиное обличье. Впечатлений до сих пор целое море и маленькая лужица. И если после этого его еще можно назвать маленьким и безобидным, то никакая я не саламандра, а самый настоящий осел. Да мой муженек может нас с Мирабом вдвоем не один раз кольцами обернуть. Нет уж, увольте меня от такого зрелища!

Между деревьями наконец-то показался просвет и мелькнули соломенные крыши деревушки, раскинувшейся на холме. Ну вот и славненько! А то я уже начала бояться, что мы так и будем всю жизнь блуждать по лесной чаще, одичаем и начнем всерьез народ пугать.

— Если кто спросит, ты — полукровка, — строго предупредила я Мираба. Насколько я успела его узнать, с него станется права качать. — А будешь выступать, расскажу всем, кто ты есть на самом деле, и будешь сам выкручиваться. Все понял? Напяливай капюшон.

— Да понял, понял… — жалобно проскулил малявка. — Поехали уже, есть очень хочется.

Я тронула поводья, и мы рысью поскакали навстречу нормальному полноценному ужину. Надеюсь, количество жителей этой милой деревеньки не сильно уменьшится после приезда одного маленького, но вечно голодного эльфыря?

Следующие несколько дней мы четко придерживались основной дороги, ведущей в Пармену, столицу Царства Холмов. Я нутром чувствовала, что Эмма обязательно должна в ней остановиться. Она считает, что работу свою выполнила первоклассно, свидетелей нет, преследователей по причине смерти заказанного клиента не намечается, так что бояться совершенно нечего. Может, удастся там ее и перехватить? Мои мстительные планы по отношению к этой странной красавице-убийце уже выходили за все рамки разумного. Я, в отличие от нее, к крови совершенно равнодушна. Чужой, естественно. Всю дорогу я надеялась увидеть впереди до боли знакомые рыжие кудряшки, а в деревнях готова была обыскивать каждый закоулок. Пока цель моей погони ускользала, но я точно знала, что рано или поздно найду ее. В конце концов мне же известно, куда она направляется.

Но не только моя тупая уверенность и безрассудная упертость вели меня в нужном направлении. Я стала видеть странные сны, не каждую ночь, но все же… В этих снах я будто сама была тем самым кольцом, из-за которого чуть не поплатилась жизнью. Даже не столько самим кольцом, сколько тем необычным камнем, язычком пламени, навсегда прикованным к металлическому кругу. Он вел меня за собой, словно по ниточке, подсказывая нужное направление и чуть ли не умоляя поторопиться. Мне и раньше довольно часто снилась всякая ерунда, а в большинстве случаев я вообще не запоминала снов, но тут все было совсем по-другому. Я старалась как могла следовать указаниям, продиктованным во время ночного отдыха, но на деле не всегда все получалось гладко.

С Мирабом проблем пока никаких не возникало, мы четко придерживались придуманной на скорую руку истории про эльфа-полукровку. Мелкий наследник поначалу скрежетал клыками и жутко злился, чуть ли не до слез, за такое оскорбление его чистокровной родословной, но благоразумно молчал при посторонних. Меня же его заносчивость только забавляла. Пусть злится, жалко, что ли, главное, чтобы на людях выступать не стал. Моя же персона вообще не вызывала повышенного интереса у населения, кроме чисто мужского, но с этим бороться было проще простого — один вид эльфийского меча в моей руке и несколько продемонстрированных приемов с его применением сразу отбивали всякую охоту ко мне приставать.

К концу первой седмицы нашего совместного путешествия мы остановились в скромной гостинице небольшого городка, название которого я запомнить даже не удосужилась. До Пармены оставалось всего пару дней пути, я ощущала странный подъем и твердую уверенность, что двигаюсь в нужном направлении.

Выделенный нам номер был крохотным, но зато с двумя кроватями и ванной комнатой, которую тут же оккупировал Мираб, соскучившийся по благам цивилизации. Деревенские ушаты и природные источники, попадающиеся на пути, должного восторга у него не вызывали, поэтому он считал себя жутко грязным. В баню же идти отказался наотрез, заявив, что он лучше признается в своей истинной сущности, чем превратится в паровую котлету. Я настаивать ни на чем не стала: хозяин — барин. И вот теперь он отрывался за все время лишений, зависая (правильнее было бы сказать — замокая) в горячей ванне уже второй час.

— Эй, ты там не утоп случаем? — заботливо постучалась я к нему в дверь. — Ужин остынет, между прочим. Я второй раз греть не пойду.

— Я уже скоро, — донесся до меня полный блаженства и неги голос.

Ребенок, он и есть ребенок, что с него взять? На его долю и так много гадостей выпало, пусть хоть немного расслабится, не все же бояться и от каждого косого взгляда шарахаться.

За время нашего совместного путешествия Мираб успел мне поведать, что остров Пара-Эльталь, на котором, собственно, и живут сейчас лиебе, некогда был огромным материком, сильным и процветающим, хранилищем источников всех четырех стихий. Но всегда найдутся завистники, которым чужое благополучие поперек горла встает, и разразившаяся война древних рас с использованием сильнейшей на тот момент магии привела к глобальным изменениям и ужасным катаклизмам. В мире стали исчезать одни народы и появляться другие, самым невероятным образом смешивались несовместимые расы, земля уходила под воду, а дно самым невероятным образом поднималось из глубин на поверхность. Магия на все наложила свой неизгладимый отпечаток, и не всегда положительный, создавая ужасных монстров или возрождая из небытия самых прекрасных существ. Первичные источники каждой стихии постепенно начали отделяться друг от друга и разошлись по разным сторонам света. Вода ушла на север, огонь — на юг, земля — на восток, воздух — на запад. Возле каждого источника осталась небольшая горстка первичных, самых древнейших рас. И лиебе одна из них.

Собственно, эльфы от лиебе и образовались, разделившись впоследствии на темных и светлых не только по цвету волос, но и по магической силе. Светлые эльфы изначально унаследовали склонность к магии природы и созиданию, а также внешность, отличающуюся исключительно правильными чертами и неземной красотой.

Темным повезло меньше, их способности оказались сильно ограниченны и направлены в большей степени на разрушение и подавление. Зато неограниченным было стремление к власти вкупе с высокомерием. Они возомнили себя верхом мироздания, создали богиню Ллот, имеющую вид ужасного паука, и долгое время приносили ей кровавые жертвы. Со временем уровень их магических способностей достиг невероятных высот, и постепенно потребность в поддержке кровожадной богини отпала. Темные сами могли уже слишком многое. Они прибрали к рукам ближайшие земли, почти все побережье, постоянно враждовали со светлыми эльфами, причем больше от зависти. А истинных лиебе, которые не способны управлять магическими потоками в принципе, но зато прекрасно их чувствуют и умеют им противостоять, загнали на оставшийся крохотный кусочек Пара-Эльталя и полностью лишили связи с внешним миром, чтобы одна из древнейших рас не смогла возродиться полностью. Так что все распускаемые слухи о кровожадности и жестокости эльфырей — дело рук исключительно Темных. Они вообще задались целью предать забвению любую информацию о лиебе. В чем причина такого серьезного психологического и морального давления своих изначальных прародителей — никому не известно. Кроме самих Темных, конечно, да и то только тех, кто максимально приближен к власти. В общем, Мирабу ничего такого не говорили.

Этот краткий экскурс в древнейшую историю ввел меня в состояние легкого оцепенения. Мне никогда ничего подобного не рассказывали, а слышать такие вещи из уст ребенка было по меньшей мере странно. Я долго все это переваривала, укладывала в голове, анализировала, сопоставляла, но не находила ничего подобного в багаже собственных знаний. Наверное, об эльфырях так никто никогда бы и не узнал, если бы по ошибке Верховного Жреца темных эльфов не был сильно ослаблен магический барьер Пара-Эльталя. Эльфыри получили долгожданную свободу, но она обошлась им слишком дорого — люди не оценили появления удивительных созданий на материке, страх уже слишком прочно поселился в их душах. А маленького Мираба вообще схватили, убив охрану, сунули в мешок и куда-то поволокли. И это на родном-то острове! Подслушанные разговоры похитителей навели мальчишку на мысль, что везут его к какому-то очень сильному магу или очень влиятельному власть предержащему. В общем, чуть ли не к дивам на кулички. Зачем — непонятно, но ничего хорошего Мираб в конце своего мешочного путешествия не ждал.

Все эти последние события заставили меня глубоко задуматься. Если верить словам наемницы Эммы (и мне почему-то кажется, что врать тому, кого собираешься после разговора отправить к предкам по меньшей мере глупо), мое обручальное кольцо понадобилось именно Верховному Жрецу. Вопрос на засыпку — зачем? Если в нем действительно таится какая-то волшебная сила, то не проще было бы его просто выкрасть, а так — и себя подставил, и меня чуть не убил. Где смысл? Еще и кровожадная паукообразная богиня Ллот тут каким-то боком замешана. А не связано ли как-то освобождение эльфырей и мое кольцо? Все происходит уж очень близко по времени. И вообще, откуда это кольцо взялось? Где Полоз его взял?

— А вот и я, — радостно выплыл из ванной раскрасневшийся и довольный до безобразия мальчишка, отвлекая меня от бесплодных попыток найти хоть один правильный ответ. — Не скажу, что это то, чего я так ждал, но…

Он потряс крылышками, стряхивая с них лишнюю воду, и принялся вытирать тонким полотенцем длинные ушки. Со стороны зрелище было очень комичным. Ухо оттопыривалось в сторону, почти под прямым углом к голове, помещалось между двумя слоями ткани и осторожно растиралось. Я не выдержала и фыркнула.

— И что такого смешного ты нашла на этот раз? — подозрительно сощурился Мираб и даже отвлекся от своего важного занятия.

— Твои уши, — честно призналась я. — Первый раз вижу, чтобы им уделяли столько внимания. Ты продолжай, продолжай, не отвлекайся.

— И ничего я не…

Конец возмущенной фразы оборвал стук распахнувшейся настежь двери, и в комнату с жутким грохотом впал, нагло распластавшись на полу, здоровенный мужик в состоянии убийственного алкогольного опьянения. От неожиданности и беспримерной наглости я застыла верхом на табуретке, Мираб — стоя с наклоненной набок головой, одним оттопыренным ухом и красиво расправленными маленькими крылышками. Пока мы хлопали глазами и пребывали в шоке, мужик начал приподниматься, и его затуманенный взгляд по закону подлости сразу наткнулся на эльфыреныша.

— Эт-то кто?! — трясущимся пальцем ткнул в мальчишку верзила, судорожно хватая ртом воздух.

Мираб взвизгнул, предательски обнажив при этом клыки, и с быстротой молнии метнулся обратно в ванную.

— Что — это? — недоуменно переспросила я, стараясь сохранять хотя бы видимость спокойствия. Если эта пьянь нерасторопная сейчас поднимет крик — нам хана! Положение нужно было срочно спасать.

— Эльф-фырь?!

— Где?! — Я испуганно заозиралась по сторонам.

— Т-ты м-ня не пут-тай! — погрозил мужик пальцем, с трудом сфокусировав взгляд на мне. — Я вс-се видел!

— Знаете что, милейший! — Я поднялась с табуретки и направилась к нему, скрестив руки на груди. — Вы врываетесь ко мне в комнату, вышибаете дверь, лежите у меня на полу, да еще и хотите, чтобы я вместе с вами страдала галлюцинациями?

— Н-но я в-видел…

— Не знаю, что вам тут примерещилось, а вот я вижу, что мне придется позвать мужа, — раздраженно перебила я. — Вы потом ему будете доказывать не то, где, кого и когда видели, а с какими целями ломились в мою комнату.

— Д-да я это… д-дверью ош-шибс-си… — Мужик пьяный-пьяный, но перед лицом реальной опасности в лице пусть пока и эфемерного, но мужа заметно струхнул и, с трудом приняв вертикальное положение, вцепился в дверной косяк, который с хрустом обломился, заставив мужика выпасть теперь уже в коридор. Если ему такой способ перемещения больше нравится, пожалуйста, я не против. Дверь только жалко.

— И все-т-таки видел… — донеслось до меня уже с лестницы. — Эльфырь…

Я быстро захлопнула остатки двери и рванула в ванную. Дрожащий от страха Мираб забился под огромную лохань и лежал там, пытаясь изображать из себя кучку мусора.

— Быстро одевайся, надо сматываться, пока не притопал кто-нибудь потрезвее!

Я за штаны вытащила упирающегося мальчишку наружу. Его лицо и руки были перепачканы вековой пылью, на ушах висела паутина, а одежда безнадежно промокла. И был смысл вообще мыться?

Удирали мы через окно, как самые настоящие жулики. Весть о таинственных глюках сильно выпившего любителя ошибаться дверьми пока еще не успела приобрести широкую огласку, поэтому нам в очередной раз повезло. Оставаться в городе после всего случившегося было более чем опасно, и мы в спешном порядке его покинули, решив не испытывать судьбу, которая и так редко бывает милосердной.

До деревни под названием Кормель, где я так рассчитывала напасть на след кольца, мы добрались уже в полной темноте. Во многих домах свет не горел, вяло гавкали дворовые собаки, и только в трактире, где еще продолжала бурлить жизнь, окна были ярко освещены. Именно по этому признаку и удалось определить: это то, что нам нужно.

Наскоро поужинав, мы с Мирабом, который несколько поумерил свой гордый и свободолюбивый пыл после случая с пьяным опознанием и готов был теперь слыть больным, кривым, горбатым и вообще кем угодно, завалились спать, потому что собирались выехать на рассвете. Во-первых, смысла долго рассиживаться на одном месте не было никакого, а во-вторых, еще неизвестно — вдруг к словам пьяного мужика решат прислушаться и устроить настоящую эльфыриную облаву. Оказаться пойманными хотелось меньше всего. А в-третьих, я чувствовала, что мое кольцо где-то совсем рядом. И это было решающим фактором в максимальной скорости нашего передвижения. К тому же Эмма или кто-то очень на нее похожий в Кормеле не объявлялся, я осторожно поспрашивала местных обывателей. Значит, и нам здесь делать больше нечего.

На улице было еще совсем темно, лишь кромка леса на горизонте слегка начала розоветь, когда мы с малолетним наследником одной из самых древних рас выскользнули из комнаты и стали прокрадываться по длинному мрачному коридору к выходу. Не знаю, как Мираб, а я почти ничего не видела. Одной рукой держа мальчишку, чтоб не впечатался куда ненароком, а другой ощупывая стену, дабы не свалиться с лестницы, когда она соизволит нам явиться, я медленно прокладывала путь.

— У меня такое впечатление, что мы попали в царство вечной тьмы. А кто-то говорил, что рассвет близится, рассвет близится… Не помнишь, кто это был? — недовольно пропыхтел Мираб мне в спину.

— Кто же знал, что в этой дивами построенной гостинице даже окон в коридорах сделать не удосужились. И не нуди, — шепотом предостерегла я несносного нытика. — Будешь жаловаться, темнота отомстить может.

Тут, словно в подтверждение моих слов, эльфыреныш обо что-то умудрился споткнуться (это на ровном-то полу! ) и разорвал густую тишину самым варварским образом. Никогда не думала, что столь маленькое тщедушное тельце может создавать столько грохоту, а ребенок так витиевато ругаться, причем вполне цензурно. Эх, наша конспирация приказала долго жить, а так хотелось уехать по-тихому.

— Какого дива тут происходит?!

И кто бы сомневался, что день, так неудачно начавшийся, продолжится в том же духе.

Мираб каким-то чудом успел отпрянуть от резко распахнувшейся прямо перед нами двери. А вот я не успела, за что и схлопотала этой злополучной дверью по лбу. Правильно, нечего в потемках лазить! Не скажу, что получила массу удовольствия, но… лучше бы я еще раз приложилась маковкой обо что-нибудь твердое, чем слышать этот голос, прозвучавший у меня в ушах зловещим приговором. Трепещущее на сквозняке пламя свечи немного разогнало мрак коридора, но мне от этого стало только хуже.

— Что здесь происходит? — Тоном, каким Полоз повторил свой вопрос, можно было с легкостью заколачивать гвозди, века продержатся и даже не поржавеют.

— Мы так… это… мимо проходили… — пискнул эльфыреныш, неуклюже поднимаясь с пола и пытаясь отступить под полог спасительной темноты, но крепкая рука уже схватила мелкого за шиворот.

— Вот как? — не поверил мой так не вовремя разбуженный благоверный. — Так ты не один здесь промышляешь? — И тут он разглядел пойманную добычу: — Я даже догадываюсь, с кем…

— И вовсе я не промышляю, — до глубины души оскорбился эльфыреныш и сделал несколько отчаянных попыток освободиться от цепкого захвата, но добился лишь того, что ткань опасно затрещала, а потому прекратил рыпаться. — И вообще, никто не смеет обвинять в воровстве меня, сына пра…

Эй, а куда это опять понесло разошедшегося наследничка? Он хочет, чтобы наше путешествие закончилось здесь и сейчас?

— Мы действительно шли мимо. — Я выступила из-за двери, являя в полумраке свой ушибленный лик. — И если ребенок в темноте споткнулся и упал, это еще не повод записывать его в злостные нарушители закона. Предъяви свои претензии хозяину этого клоповника, чтобы хоть освещение в коридоре соизволил наладить, а то ведь тут и шею сломать недолго.

— И в какое же «мимо» вы направлялись посреди ночи? — с нескрываемым сарказмом поинтересовался Полоз и слегка прищурился, давая понять, что не верит ни единому моему слову. Но заносчивую малявку выпустил. Не ожидавший такого великодушия Мираб снова грохнулся на пол, но на этот раз быстро подскочил и шмыгнул мне за спину. Если он там будет прятаться при любом намеке на опасность, то роль курицы-квочки станет для меня главной.

— Мимо тебя так точно, — ответила я, возвращая ядовитую улыбку моему благоверному. — И не посреди ночи, а на рассвете. Кто рано встает, тому Вершитель дает, это всем известно.

— Я и смотрю, что ваша сладкая парочка частенько подскакивает ни свет ни заря, торопясь к раздаче подачек. Хоть один раз успели или обычно попадаете к свинячьему полднику?

М-да, моего благоверного точно только фамильный склеп исправит.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒