ПРИЗЕМЛЁННЫЙ 6 страница

Он не заметил, как прямо в кроссовках зашёл по колено в воду и схватил Мэри в свои объятия. Он прильнул к её губам страстно, не спрашивая разрешения, не испытывая стеснения или стыда, забыв обо всём на свете. Он просто целовал и целовал её, и никак не мог утолить жажду. Мэри же, обвив мокрыми руками его сильную шею, просто отдалась на волю его жадным губам и тихо млела от наслаждения. Секундный перерыв вернул Мэри к жизни, и она сама отстранила Айвана.

- Мы с тобой все мокрые.., - с улыбкой сказала она.

Глаза Айвана горели. Внутри него происходили такие неизведанные метаморфозы и такие приятные, что Айван никак не мог овладеть собой. Всё происходящее сейчас с ним он воспринимал с крайним удивлением и невероятным по силе восторгом.

- Пойдём, - Мэри потащила его за руку на берег.

Мэри отжала подол платья, обнажив красивые голые ноги.

Айван почувствовал слюноотделение. Он вспомнил, что такое с ним уже было, когда он увидел красотку Мэй. Но теперь всё же было всё как-то иначе…как-то фундаментальнее, что ли…

Мэри усадила Айвана на скамейку и разула его, с трудом стащив мокрые кроссовки и носки. Она удержала в ладонях его босую ступню и посмотрела в глаза Айвану. Он смотрел на неё. Он чувствовал, что теперь готов смотреть на неё без устали до скончания времён.

- У тебя такие мягкие ступни, как у младенца… Словно ты ходишь по земле всего несколько дней, - тихо заметила Мэри.

- Так и есть.., - как заворожённый, проговорил Айван.

Мэри ласково улыбнулась и прижала его ступню к своей трепетной груди.

Всё зашлось внутри у Айвана, и из егособственной груди вырвался глухой стон…

24.

- Я бы сам пригласил тебя на свидание, Мэри, - сказал Айван, когда они подходили к «Музею передовых технологий», - но, к сожалению, я не очень хорош в этом.

Мэри улыбнулась.

- Зато ты хорош в другом, - сказала она.

- В чём?

- В том, что не споришь с женщиной.

- Я доверяю тебе, Мэри, но не очень представляю себе свидание в музее, - заметил Айван.

- Ты, конечно, предполагаешь, что на свидании должна быть романтическая обстановка? – загадочно улыбнулась Мэри.

- Наверно, так, - неуверенно произнёс Айван.

- Так вот я ни в коем случае не собираюсь подрывать твои представления. Ты будешь окружён романтикой со всех сторон.

На лифте они поднялись на последний этаж. Всё это время Мэри загадочно улыбалась, а Айван не сводил с неё глаз – до чего она была хороша в этой мерцающей сказочным блеском таинственности.

Они подошли к дверям с надписью «Облака». Мэри произвела какие-то манипуляции с пультом управления, расположенным на стене у входа, и двери гостеприимно распахнулись.

- Пошли, не бойся, - весело сказала Мэри и взяла Айвана за руку.

Как только они ступили вовнутрь, двери за ними бесшумно закрылись. Айван окинул взглядом то, что открылось взору. Он не мог поверить своим глазам: ему показалось, что он вернулся домой! Всё вокруг было белое от облаков! Сверху ярко-голубое небесное пространство освещалось мягким солнечным светом, а внизу лежали облака разной конфигурации и объёма. Они медленно перемещались между собой, белоснежные и пушистые и головокружительно прекрасные! И воздух! Ощущалось огромное количество воздуха, словно ты и впрямь оказался в небесах.

- Это всё настоящее?! – спросил Айван, как восторженный наивный ребёнок.

Мэри снова улыбнулась.

- Это передовая голография, - сказала она, с восхищением оглядывая всё вокруг, - но вообще, да, мало чем отличается от настоящего…

Держась за руки, они медленно пошли вперёд, осторожно ступая по облакам. Айван попал в свою стихию, но теперь, будучи в человеческом теле, он ощущал подобие страха: ноги опускались в белую, пушистую, движущуюся массу, боясь увязнуть или провалиться сквозь них вниз на землю. Но по мере того, как они шли всё дальше и дальше, чувство страха постепенно растворялось, ноги ступали увереннее и ровнее, и больше не чувствовали опасности. Напротив, чувство опасности сменилось расслабленностью и наслаждением.

Наслаждение усилила неизвестно откуда взявшаяся музыка, едва уловимая и слышимая, как будто шла из твоего же сердца. Подул лёгкий ветер, приглашая в волшебство…Вокруг было необъятное пространство. Казалось, сколько бы ты ни шёл вперёд, влево или вправо, - ему не будет конца и края!

Мэри остановила Айвана и взглянула ему в глаза.

- Айван, скажи мне, что ты чувствуешь? – испытующе спросила она.

- Как будто я вне времени посреди неизвестности.., - проговорил потрясённый Айван, - как будто меня нет, но я всё равно ощущаю себя…

Мэри поцеловала его в щёку.

- Ты чувствуешь, что мы одни в этом мире? Мы поднялись вверх над земной суетой, чувствуешь? Обними это небо, Айван, вбери в себя это солнце, впусти в себя этот ветер! Это всё наше, Айван, только наше…Чувствуешь?

Айван увидел, как сверкают глаза Мэри, как они сыплют разноцветные искры, жемчугами рассыпающиеся вокруг. Он еле сдержался, чтобы не заключить её в объятия и не поцеловать. Но Мэри подняла руки вверх, устремив в небо своё неземное наслаждение. Айван тоже поднял руки вверх и, дотянувшись до кончиков пальцев Мэри, опустил её руки вниз и, нежно обняв, прильнул к её губам…

Айван чувствовал, как кружится его голова, как сладостное безумство разливается по телу, как крепкие нити привязывают его к этой неповторимой женщине – не разорвать вовек!

Счастливая Мэри, задыхаясь от волнения, с поблёскивающими слезами в глазах, произнесла фразу, смысл которой не сразу дошёл до Айвана.

- Я вижу свет, - сказала она.

- Свет солнца? – спросил Айван.

- Нет.

- Облаков? Неба?

- Нет. Это совсем другой свет…

- Ты сейчас освобождаешь себя, - вкрадчиво сказал изумлённый Айван.

Мэри погрузила руки в облака, как в мыльную пену. Зачерпнула горсть и скатала в ладонях шарик. Потом далеко бросила его вперёд. Зачерпнула ещё и горсть и дала её Айвану. Ощущение было как от чего мягкого и прохладного…Снега? Айван скатал шарик и тоже бросил его вперёд.

… Они играли в «снежки», бегали и смеялись, осыпая друг друга пушистыми хлопьями.

- Совсем как настоящий снег, правда? – смеялась Мэри, как ребёнок.

- Я никогда не видел снега! – смеялся Айван.

- Он совсем такой же, как эта иллюзия!

- А это иллюзия? – остановился Айван.

Мэри, разгорячённая и прекрасная, вплотную подошла с Айвану и заглянула ему в глаза.

- Это иллюзия, Айван. Человеку нужны иллюзии, верно?

- Зачем? – наивно произнёс Айван.

- Чтобы полетать в небе и почувствовать себя ангелом!

Айван застыл от изумления и, одновременно, умиления. «Они – такие же, как мы…», - мелькнула у него мысль.

- Нас ожидает десерт, - вдруг совсем по-детски сказала Мэри, - посмотри!

Айван посмотрел туда, куда указывала Мэри. В мягких облаках утопал облакоподобный стол и такие же два стула, размеренно колыхающиеся в такт проплывающим мимо облакам. На столе стояли два вполне реальных, красиво оформленных коктейля.

- Коктейли настоящие? – уже во всём сомневаясь, спросил Айван.

Мэри улыбнулась и хитро взглянула на Айвана. Она подошла к столику, Айван помог ей сесть. Потом сел сам. Ощущалось, что опора была реальной, но настолько мягкой и слегка покачивающейся, что казалось, что ты, правда, сидишь на облаке. Невероятно!

Мэри попробовала коктейль.

- Очень вкусно! – с восторгом сказала она.

Айван тоже попробовал. Коктейль был настоящий! Во всяком случае, он явно ощутил приятный вкус клубники со сливками.

Мэри протянула через стол руку и коснулась руки Айвана, как тогда у неё в доме за завтраком. Айван накрыл её руку другой рукой. Мэри просто смотрела ему в глаза и вдруг запела. Очень нежно, тихо-тихо, потом всё громче и громче, набирая силу из волнующейся груди. Мелодия была прекрасна: она упоительно ласкала слух Айвана, и он ощущал, как тает и тает, боясь вот-вот превратиться в невесомое облако.

Sunny day. Солнцасвет,

Looking up into the sky. Устремляю в небо взор.

WanttoprayСтраханет,

But don’t know for what and why. Начинаю разговор.

WanttostartКак просить?

But don’t know what kind of way. Просто знаю, что люблю.

FrommyheartТак и быть,

InaloudvoiceIsay: Я от сердца говорю:

I want to meet you, Хочуявстретить,

I want to meet you here one day, Однаждывстретитьздесьтебя.

I want to see you by my side, Хочууслышатьсердцастук

I want to feel you deep and wide. И заглянуть в твои глаза.

I want to hold you by the handХочуидтиврукерука,

And not to leave until the end, Неотпускатьчтобникогда.

Have nothing more in me to hide: Инескрыватьсвоимечты,

Feel open to your soul and mind. Душа с душою - я и ты!

Give me hope, Силудай

Let me feel I’m strong and wise. И надежду, что смогу

LetmecopeОдолеть

With the teardrops from my eyes. Одиночестваслезу.

Far apart, Далеко

Will you help me learn to pray? Ты пока, но я люблю.

FrommyheartМнелегко,

In a loud voice I say: Яотсердцаговорю:

I want to meet you, Хочуявстретить,

I want to meet you here one day, Однаждывстретитьздесьтебя.

I want to see you by my side, Хочууслышатьсердцастук

I want to feel you deep and wide. И заглянуть в твои глаза.

I want to hold you by the handХочуидтиврукерука,

And not to leave until the end, Неотпускатьчтобникогда.

Have nothing more in me to hide: Инескрыватьсвоимечты,

Feel open to your soul and mind. Душа с душою - я и ты!

YoualwaysknewДа, ты знал всегда,

You were destined here on Earth to meet me too. Что с тобою на Земле нас ждёт судьба.

Hey, faraway, Эй, ввышине!

See my angel coming down to me to stay. Вижу, ангел мой спускается ко мне...

I want to breathe the air with you, Хочустобойлетать, парить!

To share the blue sky – one for two, Инебонадвоихделить!

Spread wings and, happy, with you fly, Расправивкрылья, высоко,

Enjoy the light and float so high. Любуясьсветом, плытьлегко!

I want to meet you here one dayХочуявстретитьздесьтебя,

And go with you the same long way. Пройти весь путь с тобой, любя.

I’maskingyou, myfairknight, Прекрасныйрыцарь, мнепозволь

Toletmelovewithallmymight! В тебя влюбиться всей душой!

Toletmeloveyou…В тебя влюбиться…

Словно душа играла и пела в глазах Мэри, искренний и трогательный взор которой рвал в клочья душу Айвана. Ему хотелось слиться, слиться с Мэри воедино и навсегда.

Последняя нота заставила Айвана выпалить то, что рвалось наружу, и никакая сила не могла удержать его от этого признания:

- Я люблю тебя, Мэри!

Айван встал и слегка толкнул рукой облачный столик в сторону. Он ускользнул, словно сгусток тумана, и тут же растаял в воздухе. Мэри поднялась со стула, глядя Айвану в глаза и не смея шевельнуться, чтобы не спугнуть нечаянное счастье.

Облачные стульчики тоже растаяли, и Айван и Мэри оказались стоящими вплотную друг к другу. Айван обнял Мэри и неистово прильнул к её губам.

Послышалась музыка, красивая медленная музыка. Айван протянул Мэри руку.

- Потанцуем? – нежно сказал он.

Мэри подала ему руку, они встали и, обнявшись, медленно начали двигаться в такт музыке. Мэри взглянула в глаза Айвана: он заметил в её глазах счастье, смешанное с горечью. Айван целовал её руки и не мог оторвать взгляда.

- Ты опять встревожена, - с грустью сказал Айван.

- Тебе обязательно уезжать? Почему ты не можешь остаться, Айван?

- Мэри…поверь…это не от меня зависит…

- Разве не ты учил меня быть свободным в своём выборе? Почему ты не можешь делать то, что хочешь? Ведь ты хочешь, хочешь остаться! Я это вижу!

- У меня осталось всего два дня, Мэри, всего два дня…

- А что потом?! И что значит «два дня»?

Мэри остановилась, приковав Айвана взглядом.

- Я не вправе просить тебя, решать за тебя.., - говорила она, - да, иногда обстоятельства бывают сильнее нас…Я не могу справиться с собой, Айван…Мне 40 лет, я чувствую на себе тяжесть этих 40 лет, они давят и давят меня…Я пытаюсь выкарабкаться из-под этой тяжести, но у меня не хватает сил…Иногда мне кажется, что мне не хватит воздуха, и я вот-вот задохнусь… И вот появляешься ты, как будто свежий ветер залетел в мою келью, в мою тюремную камеру. Вдохнул в меня жизнь. Мне стало так легко, что я готова была порхать, как бабочка! Но… это всего лишь иллюзия, голографический эффект, как этот коктейль, вкус которого мы реально ощутили. А на самом деле нет никакого коктейля, Айван! Ничего нет! Ничего…

И она разрыдалась на груди у Айвана. И в первый раз Айван не знал, как её утешить. Все его убеждения, казалось, потеряли всякий смысл. Здесь, на Земле, когда ты человек, с обычными человеческими чувствами, всё, что ты ощущал там, потеряло смысл.

Внезапно горизонт вдали вспыхнул: Мэри и Айван устремили свои взоры туда, где красивейший, яркий, ослепительный закат окрасил небо в золотые и пурпурные цвета. Они богатыми оттенками, словно щедрыми мазками небесного художника, легли на облака под ногами.

- Это конец нашего путешествия, - тихо сказала Мэри.

- А, может, начало? – задумчиво произнёс Айван.

Всю дорогу домой они шли в молчании. День догорал, опустился бархатный вечер, и даже потянуло прохладой. Всё чаще и чаще Айван поглядывал на небо, словно ответ должен был спуститься к нему оттуда. Вот они какие, земные терзания! Ты знаешь, как в теории всё должно быть, и как вести себя, но на практике все твои теории летят в пух и прах, потому что есть на свете кое-что посильнее всяких правил и норм! И тогда ты отвергаешь эти правила и действуешь так, как велит тебе твоё сердце! И пусть оно сто раз ошибается! Пусть тысячу раз заставит тебя страдать и порвёт в клочья твоё тело и душу, ты не отступишься, потому что другого пути для тебя просто нет! Нет?! Неужели нет? Ведь должен же быть какой-то выход! Нолис! Ты слышишь меня, друг мой?! Ну, намекни, ну дай совет! Что же мне делать?! Что?!!

25.

… Лицо Айвана светилось мерцающим блеском в то время, как губы его томно и вкрадчиво, величаво и гордо произносили строки прославленных баллад средневековья. Его обнажённые плечи участливо подрагивали от душевных переживаний, которые испытывали герои баллад, и грудь волнующе вздымалась от потрясений сердца. В руках он держал книгу, которую читал по просьбе Мэри, обожающей средневековую поэзию. Книга покоилась на красной диванной подушке, которую Айван держал на коленях.

ВОЗВРАЩЕНИЕ КРЕСТОНОСЦА

Из Палестины прибыл он,

Военной славой осенён,

Он через вихри битв и гроз

Крест на плечах своих пронёс.

В боях рубцами был покрыт

Его победоносный щит.

Когда темнеет небосвод,

Любимой песню он поёт:

«Возлюбленная! Рыцарь твой

Вернулся из страны чужой;

Добыча не досталась мне:

Богатство всё моё — в коне,

В моём копье, в мече моём,

Которым я сражусь с врагом.

Пусть воина вознаградят

Твоя улыбка и твой взгляд.

Возлюбленная! Я тобой

Подвигнут был на славный бой.

Ты будешь при дворе одна

Вниманием окружена;

Глашатай скажет и певец:

«Она владычица сердец,

В турнирах билось за неё

Непобедимое копьё.

И ею меч был вдохновлён,

Сразивший мужа стольких жён:

Пришёл султану смертный час -

Его и Магомет не спас.

Сияет золотая прядь.

Числа волос не сосчитать, -

Так нет язычникам числа,

Которых гибель унесла».

Возлюбленная! Честь побед

Тебе дарю; мне — славы нет.

Скорее дверь свою открой!

Оделся сад ночной росой;

Зной Сирии мне был знаком,

Мне холодно под ветерком.

Покои отвори свои -

Принёс я славу в дар любви».

(«Айвенго»IvanhoeГлаваXVII)

Небрежно и наскоро брошенноена пол одеяло, любимая обнажённая женщина у ног. Красивая поэма, сопровождаемаяласками и откровенными прикосновениями, -Айван не желал никакой инойдоли, кроме этой. Глупо, как же глупо было бороться со своими страстями…Тело, только одно оно сейчас было абсолютно и безапелляционно право…

Не дожидаясь конца главы, Мэри привстала на колени и, пристально глядя Айвану в глаза, взяла у него из рук книгу и, бережно положив в неё закладку, закрыла её. Айван внимательно наблюдал за Мэри в ожидании нового поворота. Она развела его руки в стороны и убрала красную подушку. Айван на мгновение стыдливо прикрыл глаза. Мэри крепко обняла его тело, как кошка, ласкаясь щекой о его грудь, и медленно начала целовать, опускаясь поцелуями вниз…

… Шлёпая босыми ногами по полу, Бенни, пошатываясь, прошёл мимо маминой комнаты. Джесси, виляя хвостом, трусила за ним. Половица скрипнула в ночной тиши, когда Бенни ступил на лестницу, ведущую в гостиную и на кухню.

- Вот видишь, Джесси, мама отняла у нас с тобой Айвана, - как бы ворчливо, спросонья, проговорил Бенни, - нет, я не в обиде, ей, конечно, нужнее…

Джесси одобрительно тихонько гавкнула.

Бенни открыл холодильник, достал оттуда молоко и стал жадно пить. Молоко потекло по подбородку и футболке. Ничуть не смутившись, Бенни поставил молоко назад, взял ломтик колбасы, положил его на хлеб и смачно откусил. Потом сделал такой же бутерброд Джесси. Она мгновенно проглотила его и уставилась на Бенни, ожидая второго. Бенни отдал ей остаток своего бутерброда.

- Пошли спать, Джесси, - сказал он.

Поднимаясь по лестнице, Бенни услышал характерный звук, исходящий из маминой спальни. Мужской и женский стоны наслаждения заставили его слегка притормозить у двери. Бенни взглянул на Джесси. Она пристально посмотрела на него.

- Надеюсь, они мне сделают сестрёнку, - шёпотом сказал Бенни и показал Джесси знаком хранить молчание.

Джесси тихонечко одобрительно гавкнула.

26.

Айван решил, что проведёт последние отведённые ему 2 дня с Мэри и Бенни. Любые другие его желания и стремления сошли на нет: он не чувствовал никакой другой жажды познания, кроме жажды напиться любовью. «Ты – зрелая душа, Айван, и тебе это известно, - говорил он сам себе, - но зрелая душа – старая душа. Она всё знает. А я не хочу ощущать себя тем, кто всё знает. Я хочу радоваться разным глупостям! Я хочу смеяться, ошибаться, сомневаться, искать! Страдать, любить!!! »

К сожалению, Мэри неожиданно вызвали на работу с утра, и они с Бенни почти весь день провели вместе в парке аттракционов: катались на американских горках и электрических автомобильчиках, играли на игровых автоматах, стреляли в тире и кормили уток в пруду. Потом заказали в кафе всяких вкусностей и устроили себе настоящийпир.

- Айван, ты не похож ни на одного из маминых ухажёров, - сказал Бенни восторженным голосом, - иногда мне кажется, что ты просто упал с неба.

Айван улыбнулся, смакуя мороженое.

- Ну, если бы я упал с неба, я бы, наверно…разбился? – усмехнувшись, сказал он.

- Ты даже не похож ни на кого из тех мужчин, каких я знаю, - сказал Бенни, - ты такой смешной, такой умный и добрый, и с тобой так интересно разговаривать. Помнишь, ты как-то сказал мне, что счастье не в деньгах, а в том, чтобы быть человеком? Я потом много думал об этом…Так много, что даже вспотел. Что это значит «быть человеком»?

- Быть человеком?.. Просыпаться по утрам и радоваться новому дню, наслаждаться любимым делом, общаться с друзьями, позволять себе разные безобидные глупости и любить, любить всё вокруг и всех…любить…

- Любить..., - как эхо, повторил Бенни, - но ведь это просто…жить…

- Да, - улыбнулся Айван, - это просто жить. Жить и приумножать то, что создано не тобой, но для тебя. А если не можешь, то хотя бы не порти ту красоту, что окружает тебя.

- Айван, но в школе мне говорят совсем другое: учись усердно, работай изо всех сил и ты добьешься успеха.

- Какого успеха ты хочешь добиться?

- Известно, какого: быть круче всех!

- А зачем тебе надо быть круче всех?

- Айван, ты точно упал с неба! Когда ты круче всех, все тебе завидуют и даже боятся. Ты можешь повелевать всеми! Ты –король мира!

- Ты считаешь, что к этому надо стремиться? А, что, если у тебя не хватит сил быть первым? Что тогда?

- Тогда ты просто неудачник.

- Бенни, но первый – это всегда кто-то один. Значит, все остальные – неудачники?

- Ну, я вижу, у тебя есть своя теория на этот счёт. Поделишься?

- Поделюсь, - улыбнулся Айван, - видишь, ли, ты сейчас озвучил самое распространённое мнение достижения успеха. А ведь есть особый шик в том, чтобы иметь свой собственный непохожий путь. Человека с детства приучают соревноваться с другими людьми за право быть умнее, сильнее, быстрее…Но на деле это соревнование превращается в бессмысленную погоню за призраком. Успех – это призрак. Вернее, тот успех, который обрисовал ты. И если у тебя, несмотря на все твои старания, не получается обогнать других, у тебя развиваются комплексы и разочарования. Обозлённый, ты не сможешь ни достичь успеха, ни стать хорошим человеком.

- О чём ты, Айван? …Мне показалось, или ты понимаешь слово «успех» по-другому, чем я?

- Бенни, ты не должен смотреть на соседа, к чему стремится он. У тебя – своя высота. И она – только твоя и ничья больше. У тебя нет конкурентов на твоём пути. Потому что ты на этом пути – единственный! Выйти в люди, стать уважаемым человеком, заработать миллионы долларов – это не та цель, к которой надо стремиться. Это не тот успех, который люди представляют себе.

- А что же тогда «успех»?

- Успех – это когда ты превзошёл не кого-то, а самого себя. Когда ты победил собственные слабости, сомнения, страхи. Пусть у тебя не будет на счету миллиона долларов, но ты придёшь к такому откровению, открытию, которое сделает тебя счастливее всех миллионеров мира! Пусть ты не будешь пользоваться всеобщей признательностью и уважением, зато ты будешь искренним и честным перед самим собой. Пусть у тебя не будет влиятельных друзей и покровителей, но ты останешься свободен от их правил и условий и будешь волен думать и делать, что твоей душе угодно!

- Я, кажется, понял…, - произнёс Бенни, - успех в том, чтобы научиться быть хорошим человеком?

- Дай пять! – похвалил его Айван, и они хлопнули друг друга ладонями, - именно «научиться»! И именно «человеком»! И это будет твой личный успех, а не успех в глазах кого-то. Умный построит бизнес-империю и захватит власть над людьми, но мудрый – обретёт свободу сердца и воспитает в себе любовь ко всему живому.

- Айван, у тебя есть дети? – вдруг спросил Бенни.

- Нет, - удивлённо ответил Айван, не зная, с какой целью задан этот вопрос.

- Если бы у тебя были дети, - сказал Бенни, - они были бы самыми счастливыми на Земле. Знаешь, почему?

- Почему? – снова удивлённо, на этот раз с улыбкой, спросил Айван.

- Потому что у нихсамый лучший отец на свете!!!

С этими словами Бенни вскочил с места и со всей силы обнял Айвана. Он несколько раз поцеловал его в щёку и прошептал на ухо:

- Я люблю тебя, Айван. Не уезжай, пожалуйста. Не уезжай! Останься со мной и мамой. Тебе будет хорошо с нами! Очень хорошо! Мы тебя очень любим!!!

***

Ближе к вечеру за Бенни зашли его друзья, и он, нехотя, ушёл с ними гулять, пообещав вернуться к ужину.

Айван один бродил в окрестностях озера, погружённый в раздумья.

Один день, всего один день, и снова вечность впереди. Я оставляю двух людей. Я стану причиной их несчастья. Как же так? Ведь я просто был честен с ними. И они привязались ко мне. Но и они были честны со мной. Поэтому и я привязался к ним. Понятно, что я поддался своим слабостям и теперь испытываю обычные человеческие сомнения и муки. Интересно, когда я вернусь домой, эти муки исчезнут? Сотрутся из моей памяти? Смогу ли я вообще жить, как прежде? Захочу ли я жить, как прежде?.. Зачем обманывать себя? Ведь я хочу, хочу остаться здесь. Я – человек! Что может быть прекраснее этого?.. Но, впрочем, к чему эти рассуждения? Ведь я здесь ничего не решаю. Мэри, Бенни, простите меня, что обрекаю вас на страдания, простите, что появился в вашей жизни и нарушил её спокойный ритм. Я виноват перед вами. Но я не виноват, я просто хотел…

Зазвонил телефон. Это была Мэри.

- Айван, привет, знаешь, меня попросили сегодня задержаться ещё на пару часов. Приду, наверно, около 10 вечера. Сделай одолжение, купи к ужину вина и фруктов…

- Хорошо, Мэри, я всё сделаю.

- Можешь взять мою машину. Я приду, быстренько соберу на стол, и мы все вместе поужинаем. Как Бенни?

- К нему зашли друзья, Майки и Тодд, кажется…И они все вместе ушли гулять.

- Ох, уж этот Майки…Вечно он втягивает Бенни в какую-нибудь авантюру…Ну, да что теперь…Ладно, до вечера, Айван.

- До вечера, Мэри.

27.

- Этот дом уже 10 лет стоит заколоченный, - говорил Бенни, когда трое приятелей шли по солнцепёку на окраину города, - и никто его не трогает. Если бы там жил призрак, дом бы давно снесли и всё.

- А может, его потому и не сносят, что боятся потревожить призрака. Никто ведь не хочет, чтобы призрак потом пришёл к нему домой, - многозначительно заметил Майки, - на днях кузен приятеля моего отца проходил мимо этого дома и видел странную тень на чердаке; она двигалась…

- Так может, туда залезли такие же искатели приключений, как мы с вами, вот он их там и видел, - сказал Бенни.

- Да? Знаешь, тени людей не растворяются сами по себе. А эта то появлялась, то исчезала. Причём исчезала постепенно, словно таяла.

- А он вообще трезвый был, этот приятель кузена твоего отца? – насмешливо спросил Бенни.

- Кузен приятеля моего отца.

- А есть разница?

Майки скептически покосился на друга.

- Не волнуйся, он был трезвый и в своём уме, - сказал Майки.

- Ребята, а, может, не стоит туда сейчас идти? – наконец, подал голос увалень Тодд, - скоро начнёт темнеть, может, лучше завтра с утра пойдём?

- Тодд, я всегда знал, что ты трус, - сказал Майки, - как можно идти туда с утра, когда призраки появляются к вечеру, даже к ночи?

- Майки, но мы же не будем ждать там до ночи? – не унимался Тодд.

- Не будем, я думаю, нам повезёт, и мы увидим его до темноты, - уверенно сказал Майки.

- Ой, зря я с вами пошёл, - сказал Бенни.

- А, тоже трусишь? – язвительно процедил Майки.

- Вот ещё! Стану я бояться каких-то бестелесных сущностей! Просто я уверен, что никаких призраков там нет и быть не может!

- А ты знаешь, что старик Уилсон, который жил в этом доме, задушил свою жену, а потом повесился сам? – спросил Майки.

- Ну, знаю. И что с того?

- Так вот самоубийцы и грешники часто не могут обрести покой после смерти.

- И что же он там делает, в этом доме?

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒