ПРИЗЕМЛЁННЫЙ 1 страница

ПРИЗЕМЛЁННЫЙ

История, рассказанная не разумом, но сердцем

DOWNTOEARTH

Слоган: Нет ничего прекраснее, чем быть человеком.

Логлайн: Он очень любит людей. Люди – его хобби, и он знает о них всё, хотя сам не человек. Однажды ему предоставляется возможность отправиться в отпуск. Он выбирает Землю, чтобы сравнить свои привычные ощущения и мысли с тем, что он почувствует в облике человека. Его семидневное пребывание на Земле превращается в познавательное и неожиданное приключение со всеми присущими людям проблемами и даже опасностями. Сможет ли он вернуться обратно?

ПРОЛОГ

В светлом мире, далеко-далеко от Земли, где правит безмятежность, а жители не испытывают страданий, беседовали между собой две светящиеся бестелесные сущности.

- Приветствую тебя, Гелан, - сказал один, по-видимому, более старший по званию, - я позвал тебя по важному вопросу…

- Моё почтение тебе, Нолис, - ответил Гелан с поклоном, - я тебя слушаю…

- Я рад сообщить тебе, что за твои заслуги решено перевести тебя на следующий уровень.

- Благодарю и постараюсь оправдать ваше доверие.

- Прежде чем приступить к новой должности, Гелан, ты отправишься в отпуск. Ты можешь выбрать любое направление, какое захочешь.

- Нолис, тебе хорошо известен мой интерес к людям. Я знаю и понимаю про них всё. Но я хотел бы проверить, изменились бы мои убеждения, окажись я сам среди людей? Я бы хотел отправиться на Землю и пожить там какое-то время в облике человека.

- Не стану говорить, что меня это удивляет. Признаться, что-то подобное я и предполагал услышать. Разумеется, твоё желание выполнимо. В течение семи земных дней ты можешь путешествовать по Земле. Только… Земля – не самое безопасное место для прогулок. И я надеюсь, что ты помнишь о том, что люди могут навредить тебе.

- Я это помню, Нолис.

- Ты обретёшь человеческое тело и будешь испытывать земные страдания и проблемы.

- Я к этому готов, Нолис.

- Что ж, тогда я должен предупредить тебя: если ты погибнешь в облике человека, ты не сможешь вернуться домой. Никогда. Ты перестанешь существовать.

- Благодарю, Нолис, за предупреждение. Я буду осторожен, и тогда мы снова увидимся с тобой.

- Тогда мне остаётся только пожелать тебе Земной удачи и до встречи, мой друг!

Нет ничего прекраснее на свете, чем путешествовать по бескрайним просторам Америки!

Когда гладкая асфальтовая лента стремительно исчезает под колёсами твоего мотоцикла, а величественные горы на горизонте служат твоим ориентиром. Когда бескрайняя ширь слева и справа вливается мощным потоком в твою душу и раздвигает до необъятности границы твоего сознания! Когда ты каждой клеточкой своего тела ощущаешь прикосновение этой безмерной красоты и завидуешь сам себе, что ты – человек, и как тебе повезло, что ты живёшь на этой прекрасной планете!

Жаркий день перевалил на свою вторую половину. Это был тот час, когда пот уже в седьмой раз струился по лицу путника, и путник всеми силами желал побыстрее оказаться где-нибудь в уютном придорожном кафе, где на всю мощь работали кондиционеры и подавали зелёный чай со льдом.

Однако, мотоциклист, который остановился у обочины, имел совершенно другой вид. Казалось, жара его совсем не волновала, но он был взволнован чем-то другим. Вернее, даже не взволнован, а озадачен. Даже не озадачен, а удивлён. Он внимательно рассматривал свои руки, свою одежду, состоящую из обычных чёрных

джинсов, серой футболки и лёгкой куртки. Он снял с головы шлем, и на лоб ему упали мокрые от пота тёмные пряди волос. Трёхдневная небритость покрывала впалые щёки. Возраст его уже давно перевалил за 40, а, возможно, уже стремился к 50, но его крепкое, жилистое тело и моложавое лицо не позволяли дать ему полувековой срок.

Мотоциклист внимательно рассмотрел свой шлем, потом извлёк из внутреннего кармана куртки документ, удостоверяющий личность, с любопытством рассмотрел свою фотографию и прочитал имя и фамилию: Айван Хоуп. По его губам скользнула едва заметная улыбка. Он снова сунул документ в карман и огляделся вокруг. Запрокинул голову вверх и на сей раз широко улыбнулся. Улыбка его была удивительная. Она выражала такое блаженство, словно парень был узником много-много лет, и вот, наконец-то вырвался на свободу.

Рядом с ним резко затормозила машина, взвизгнув шинами.

- Эй, парень! Тебе помощь не нужна? – высунувшись из окна, спросил водитель.

Айван посмотрел на него и не сразу ответил:

- Нет, благодарю вас. У меня всё в порядке. Счастливого пути!

И улыбнулся. Улыбка его была способна прогнать грозовую тучу, до того лучистой и солнечной она была. Водитель недоумённо посмотрел на Айвана. Уж больно не сочеталась эта открытая и искренняя, почти как у ребёнка, улыбка с брутальным видом самого мотоциклиста и его крутого мотоцикла.

- Ну-ну, - пробормотал водитель, и, дав по газам, вскоре скрылся из вида.

«Приятно, когда к тебе проявляют искренне участие просто потому, что ты собрат по виду. Интересно, а также ли приятно предлагать кому-то помощь, как и получать её? » - подумал Айван.

Ещё раз, оглядевшись вокруг и вдохнув полной грудью, Айван надел шлем, завёл мотоцикл и плавно покатил по гладкому полотну дороги…

Придорожное кафе, где он остановился перекусить, было уютное, но ничем не примечательное. Однако, глядя на Айвана, можно было подумать, что он вошёл в храм искусства: он медленно, с благоговением и трепетом во взоре водил глазами по стенам и потолку, пока, наконец, не поймал взгляды немногих посетителей, которые с удивлением глядели на него. Ничуть не смутившись, Айван сел за столик. К нему подошла официантка, дама не столь молодая, чтобы назвать её девушкой, но и не столь возрастная, чтобы у мужчины не возникло желание приударить за ней. Она с улыбкой положила перед Айваном меню заведения и произнесла дежурную фразу:

- Добрый день, сэр. Что заказывать будете?

Айван посмотрел на женщину тем же восторженным взором, при этом в нём скользнула некоторая невинность, и сказал, даже не взглянув в меню:

- Здравствуйте, Сюзан. (Её имя он прочитал на её переднике). Окажите мне любезность, принесите мне что-нибудь перекусить на ваш вкус.

Сюзан на мгновение застыла, глядя на незнакомца. Речь его была мягкой, а слова – тёплыми. Лицо Сюзан осветилось неподдельным очарованием.

- Да, сэр. Сию минуту, сэр, - проговорила она, и очарование на её лице подкрепилось лёгким румянцем.

Она ушла, а Айван принялся разглядывать посетителей. Их было немного. Через столик от Айвана сидели двое рабочих, поедавших свой ланч. По другую сторону – семья из четырёх человек: мать, отец и двое сыновей-подростков. В самом углу сидел старик с густой седой бородой и усами и такими же кустистыми седыми бровями, из-под которых то и дело поглядывали пронырливые, резкие глаза. Старик читал газету, или делал вид, что читал, а его длинные седые волосы небрежно свешивались из-под старой, широкополой шляпы.

Оправившись от необычного впечатления, какое произвёл незнакомец, войдя в кафе, публика былаувлечена собственными делами, и теперь Айван, казалось, сам занялся её изучением. Взгляд его был ровным, спокойным, но настойчиво-любопытным. Он производил впечатление человека, которому было интересно буквально всё: от пуговиц на одежде до нюансов эмоций на лицах людей.

Явилась Сюзан и принесла Айвану овощной салат и ростбиф.

- Благодарю вас, - сказал Айван, - у вас очень мило.

- Не стоит…я делаю, что могу, - грустно и как-то виновато ответила Сюзан, оглядывая своё заведение удручающим взглядом, - целый день кручусь, как белка в колесе. Одной невозможно за всем уследить.

- Усталость идёт от мыслей, а не от действий, - сказал Айван, - и у вас есть всё, что нужно для успеха и прекрасного настроения.

- О, нет, - смущённо улыбнулась Сюзан, - слабой женщине нелегко справляться одной с бизнесом.

- Вы сами –вашлучший помощник и компаньон. И вы достаточно сильны, чтобы справиться со своей слабостью. Представьте радугу надежд, переливающуюся в вашем сердце.

- Но надежды далеко не всегда сбываются, - устало усмехнулась Сюзан.

- А вы подкрепите их внутренним спокойствием, - улыбнулся Айван и принялся за салат.

- Приятного аппетита, - улыбнулась Сюзан и пошла к себе. Грудь её взволнованно вздымалась, а в походке появилась заметная лёгкость.

Нарочито взвизгнув тормозами, у кафе остановилась помятая и пыльная машина, очевидно, побывавшая во многих передрягах. Первой из машины выскочила девушка и быстрым шагом направилась внутрь кафе. По её виду было нетрудно догадаться, что она сильно рассержена. За ней вышел парень. Он тоже был не в лучшем настроении, потому что захлопнул дверцу машины с такой силой, что та подпрыгнула, будто от страха.

Девушка уселась за столик через проход как раз напротив Айвана, машинально скользнув по нему взглядом. Однако даже этот мимолётный взгляд не ушёл от цепкого взора её спутника.

- Ты даже здесь рядом со мной пытаешься склеить мужика, - прошипел парень.

Девушка не ответила, а только гневно зыркнула на приятеля.

К ним подошла Сюзан, и парочка сделала заказ.

Айван заинтересовался своими соседями и с любопытством их рассматривал. И парень, и девушка были латиноамериканцами. Девушка была довольно молода, лет 20, и очень красива. Природа хорошо постаралась над созданием её лица и тела: крупные чёрные глаза, словно спелые вишни, добавляли лакомства её аппетитному личику, а сочные, яркие губы мгновенно будили желание узнать их вкус. Плотно облегающая футболка с большим вырезом открывала крепкую соблазнительную грудь, словно нарочно созданную на погибель мужчинам. Короткая юбка таким же провокационным способом подчёркивала выдающийся задний рельеф, а гладкие стройные ножки, обутые в белые, запылённые носки и сбитые кроссовки, доводили эту дерзкую красотку до совершенства.

Айван почувствовал, как что-то странное шевельнулось внутри него, и сердце забилось чаще. Он с восторгом и изумлением отметил в себе эту перемену, хотя прекрасно понимал её природу. Это было восхитительное чувство. Теплом и блаженством разлилось оно по телу.

«Хороша, верно? - вдруг услышал Айван чужой голос внутри себя, - хочешь попробовать её? Ведь хочешь, я знаю! »

«Что это? – подумал Айван, - чей это голос? »

«Давай, Айван, не робей, - продолжал голос, - ты ей тоже понравился! Задвинь подальше этого недоумка и действуй! »

«Недоумок» был явно постарше своей спутницы на несколько лет. Худощавый, но крепкий, среднего роста парень. Он выглядел как криминальный элемент низкого пошиба: ни капли интеллигентности в лице, ни намёка наум. Зато бравада, не подкреплённая ничем, кроме как грубой физической силой, лилась через край, а жажда собственничества граничила с одержимостью.

Молодая латиноамериканская парочка, сидевшая напротив, неистово общалась на испанском языке, знание которого не было заложено в программу Айвана, однако не сложно было догадаться, что парень в очередной раз устраивает своей подруге сцену ревности. Девушка была не робкого десятка, и отвечала ревнивцу не менее резко и уверенно.

Чувствуя пристальный взгляд Айвана, девушка то и дело кидала на него ничего не значащие взгляды, чем ещё больше злила своего друга. Наконец, не выдержав, он выпалил в сторону Айвана по-английски:

- Слушай ты, придурок, хавай свой бургер и перестань пялиться на мою тёлку, если не хочешь, чтобы я отрихтовал тебе морду.

Айван послушно уставился в свою тарелку: перспектива «общения» с молодым дегенератом его не прельщала. Айван допил свой сок и ещё раз обвёл глазами помещение кафе. Старика с кустистыми бровями, который сидел в углу, уже не было. Айван с удивлением отметил про себя, что не видел, когда тот прошёл мимо него на выход.

К скандальной парочке подошла Сюзан, они заплатили по счёту и с шумом вышли во двор. Через стекло Айван увидел, что они продолжали выяснять отношения возле своей машины.

- Не переживайте на счёт оскорблений, сэр, - сказала Сюзан, наблюдая за Айваном.

Айван взглянул на неё и тепло улыбнулся.

- У каждого есть своя тень, - сказал он совершенно спокойно, - осознать это – ключ ко всему.

Сюзан в недоумении пожала плечами.

- Закажите ещё что-нибудь, сэр? – спросила она, чтобы скрыть своё досадное, как ей показалось, непонимание.

- Нет, спасибо, Сюзан. Всё было очень вкусно. Сколько я вам должен?

Айван расплатился и вдруг, спохватившись, спросил:

- Сюзан, а не подскажите, когда ушёл тот старик, который сидел вон в том углу?

- Где? – удивилась Сюзан, поглядев в направлении, куда кивнул Айван.

- Вон там, - повторил Айван, - седой старик с бородой и усами и густыми бровями. Он ещё читал газету. Я просто не видел, когда он ушёл…

Сюзан покачала головой.

- Извините, сэр, но я не припомню, о ком вы говорите. Сегодня не было такого посетителя.

Айван застыл в изумлении.

- Как не было? У него на столе стоял заказ: чай и что-то ещё…

- Извините, сэр, но вы, наверно, шутите, - улыбнулась Сюзан, - сегодня не было такого посетителя. Всего хорошего. И спасибо за добрые слова.

- Да, конечно, - пробормотал озадаченный Айван, - всего хорошего, прощайте.

Айван вышел на улицу. Латиносы всё ещё спорили возле машины. Айван подошёл к своему мотоциклу. По чистой случайности, а может, и нет, он ещё раз бросил взгляд на знойную девчонку. И по той же случайности, а может, и нет, девушка тоже взглянула на Айвана. Их взгляды встретились всего лишь на миг, но и этого оказалось достаточно, чтобы дальнейшие события не заставили себя ждать. В руках ревнивца сверкнул нож. Девушка стремительно оттолкнула головореза и бросилась в сторону Айвана. Она молниеносно вскочила на мотоцикл позади Айвана, обхватив его цепкими руками, и крикнула: «Гони! » Айван инстинктивно дал газу, и они помчались прочь.

Латинос, багровея от ярости, прыгнул в свою побитую тачку, готовый кинуться в погоню, но машина не заводилась. Не заводилась и всё! Чертыхаясь и колошматя свою старушку, парень вылез из машины, в бессильной злобе вглядываясь вдаль, куда дерзкий незнакомец увёз его подружку. Лицо его перекосила жажда мщения.

Девушку звали Мэй. Они познакомились с Айваном после того, как проехали больше сотни миль от известного нам кафе, где Мэй поругалась со своим другом Санчесом.

- Представляешь, я даже не знаю, как его зовут, - сказала Мэй, когда они взяли ключ от комнаты в мотеле и поднимались на второй этаж, - он предпочитает, чтобы все его звали по фамилии. Санчес – слабак, я не боюсь его. У него кишка тонка причинить мне вред. И вообще, он меня любит.

- Отелло тоже любил свою Дездемону, - заметил Айван.

- Это твои знакомые? – машинально заметила Мэй, вглядываясь в номера комнат, так как в коридоре было довольно темно.

- Можно сказать и так, - снисходительно улыбнулся Айван.

- Вот наша комната, - сказала Мэй, вставляя ключ в замочную скважину, - ну, и что там твой Отелло?

- Он задушил Дездемону.

Мэй в ужасе остановилась.

- Насмерть?

- Да.

- За что?!

- За то, что она была неверна ему. Так ему сказали.

Они вошли в комнату, и Мэй зажгла свет. Перед взором путников предстало простое убранство небольшой комнаты: двуспальная кровать, стол, пара стульев, телевизор, холодильник.

- Видала я и получше, - произнесла Мэй не вполне довольным голосом, - но и эта сойдёт. Располагайся.

Она принялась распаковывать сумку со своими вещами. Айван с любопытством доставал из пакета продукты, которые они прикупили в местном магазинчике.

- Нет, я не думаю, что Санчес захочет меня убить, - говорила Мэй, как бы размышляя, - и потом мы очень далеко уехали. Вряд ли он сможет найти меня, даже если захочет…Нет, я правильно сделала, что бросила его. Он меня достал…И потом, он такой придурок. Не то, что ты…

Мэй сверкнула озорными глазками. Айван, с наслаждением вдыхая аромат персика, поймал её взгляд, и его левая бровь шаловливо взлетела вверх, а губы тронула едва заметная улыбка.

- Я тебя ещё в кафе срисовала, - продолжала Мэй, - ты красивый парень, хотя и староват для меня.

Айван с очарованием смотрел на Мэй и молчал. Он сам не знал, почему, но ему была приятна болтовня девчонки.

- Я – в душ, - на ходу бросила Мэй и скрылась в ванной.

Айван устало откинулся на кровать и раскинул руки. События прошедшего дня чередой вставали перед ним: водитель на дороге, предложивший ему помощь, Сюзан, посетители кафе, странный старик, который словно испарился, Мэй, Санчес, продавец в продуктовом магазине, наконец, хозяин мотеля – это всё были люди. ЛЮДИ. Такие разные. И тем интересные. Каждый рождается на свет, чтобы пройти свой собственный путь. Толькопочему люди сами усложняют себе этот путь? Потому что они всего лишь люди… А ведь что сложного в том, чтобы просто принять то, что тебе предназначено? Просто принять. И всё. И жить себе спокойно. Но люди в принципе не могут «жить себе спокойно». Людьми руководят их пороки и страсти. Это их природа. Именно пороки и страсти заставляют их двигаться вперёд. В этом весь смысл. Но разве страсти не тянут вниз? Только развивая потребности души, а не тела и разума, можно продвинуться вперёд…

Парень на дороге предложил мне помощь сегодня…Совершенно бескорыстно, просто потому что я – «собрат по виду». Приятно получать помощь. Но ещё приятнее помогать самому. Правда… при этом тобой овладевает чувство довольства собой, легкого тщеславия. Сьюзан были приятны мои слова. А я? Я испытал удовольствие, что в нашем диалоге я оказался интеллектуально выше её. О, как захватывающе быть человеком! Тебя повсюду подстерегает опасность увлечься каким-нибудь соблазном! И тебе приходится всегда держать себя под контролем, чтобы пороки не овладели тобой!

Когда Мэй вышла из душа, обёрнутая белым полотенцем, она увидела, что Айван полуобнажённый, в джинсах, сидит на стуле, вытянув босые ноги, и смотрит по телевизору какую-то старую чёрно-белую комедию. При этом он то и дело от души хохотал. Одной рукой он, не глядя, загребал солёные сухарики из блюда, а в другой руке держал открытую банку пива, поминутно прикладываясь к ней.

Мэй подошла к зеркалу и сняла полотенце с головы. Тяжёлой волной чёрные волосы упали ей на плечи. Она заметила, что Айван смотрит на неё, и тряхнула привычным в таких случаях образом своими шикарными волосами. Айван застыл. Он не мог совладать с собой. Он жадно сглотнул слюну.

Мэй подошла к Айвану и медленно уселась на него сверху. Глядя ему прямо в глаза, она взяла его левую кисть в свою руку и томно облизала его пальцы, какими он брал сухарики. Айван смотрел на неё, как заворожённый. Другой рукой она взяла его банку пива и сделала из неё большой глоток. Потом поставила её на стол и, приблизившись к лицу Айвана, глубоко и сладко поцеловала его в губы. На мгновение Айвану показалось, что он отрывается от земли. Возникло такое чувство, как будто он вновь вернулся домой. «Значит, и на Земле можно испытывать неземное блаженство…» - мелькнуло в голове у Айвана.

- Что ты делаешь? – робко спросил он.

- А как ещё я могу вернуть долг моему спасителю? – обольстительно, с придыханием произнесла Мэй, запуская пальцы в волосы Айвана.

- Но ты мне ничего не должна, - дрожа всем телом и глотая слюну, проговорил Айван, - ты сама прыгнула на мой мотоцикл…

- У тебя такой классный, мощный, сексуальный мотоцикл…Ну, как я, слабая девушка, могла устоять против него? - она говорила медленно, растягивая слова и прижимаясь всё сильнее к телу Айвана, - ну, неужели ты не хочешь ещё раз прокатить меня, глупый? – сладко улыбнулась Мэй.

На мгновение Айван овладел собой.

- А у меня есть выбор? Или я в надёжном плену? – спросил он полусерьёзно-полушутя.

Мэй вопросительно взглянула на него. Одновременно в её взгляде Айван поймал нотки неуверенности и даже разочарования.

- Хорошо, давай попробуем, - тепло улыбнувшись, произнёс Айван.

Мэй по-детски вспыхнула радостной улыбкой и ещё раз смачно поцеловала Айвана в губы.

Два силуэта – мужской и женский – виднелись в светящемся зашторенном окне второго этажа мотеля. Любовники наслаждались друг другом: от изгибов их тел исходила музыка. То был танец мечты и воздушного блаженства. Всякий, увидевший украдкой сие таинство, улыбнулся бы этой простоте человеческого счастья. Всякий, но не человек, стоявший в это время в темноте под окнами мотеля. Собиралась гроза. Налетающий порывами ветер раскачивал подвесной фонарь у входа в мотель, и свет его поминутно освещал лицо человека: оно было перекошено злобой. То был Санчес, обманутый ревнивец, который нашёл-таки свою подружку после многочисленных расспросов на дороге. Санчес сжимал кулаки и скрежетал зубами. Потом его многострадальная тачка получила ещё один незаслуженный удар по крыше, и Санчес, гневно взвизгнув тормозами, покинул ненавистное место.

Ему вслед вышел из тени ещё один человек. Ветер трепал его длинные, неухоженные волосы, которые вылезали из-под широкополой шляпы. Свет фонаря осветил его лицо. То был ещё один известный нам персонаж: старик, который исчез таинственным образом из придорожного кафе, в котором обедал Айван. Старик внимательно посмотрел в чёрную даль, где скрылась машина Санчеса. Потом достал трубку и закурил…

Айван и Мэй, уютно устроившись на широкой кровати, расслабленно разговаривали. Айван, укрытый простынёй до пояса, полулежал, высоко взбив подушку и любуясь своей новой знакомой, которая только что продемонстрировала ему все чудеса и прелести секса. Мэй, заткнув простыню под мышки, поначалу щебетала всякий вздор, но потом её потянуло на откровенность. Она закурила и вдруг сказала:

- Знаешь, Айван…а ведь я заслуживаю таких парней, как Санчес…

- Поясни, - ещё без всякого напряжения сказал Айван.

- Я – дрянь, - сказала Мэй, как бы между прочим.

Айван напрягся. Не всякий человек скажет о себе такое.

Мэй отхлебнула пива из банки и сделала ещё затяжку. Потом как-то глупо усмехнулась и добавила:

- Я – больше, чем дрянь. Я последняя гадина и стерва.

Мэй увидела недоумение на лице Айвана.

- Ты, может, подумал, что я убила кого-нибудь? – грустно усмехаясь, сказала Мэй, - нет. До этого не дошло. Я просто бросила на произвол судьбы свою кровиночку, своего первенца…Я оставила его прямо на пороге у приюта.

Она взглянула на Айвана, ожидая его согласия с тем, что она поступила бесчеловечно, но подсознательно надеясь, что Айван пожалеет её и как-то оправдает её поступок. Но Айван молчал. На его лице было всё то же недоумение, застывшее и выжидающее. Тогда Мэй решила давить на него дальше.

- Это не единственный мой грех, - сказала она, - своего второго ребёнка я тоже отдала в приют. Правда, уже официально отказалась от своих прав на него.

Айван выдержал паузу и спросил как бы безучастным голосом:

- Сколько тебе лет?

- 21, - сказала Мэй.

Она снова хлебнула пива и сделала затяжку.

- Значит, ты родила первого ребёнка, когда была ещё подростком? – спросил Айван.

Мэй кивнула.

- В 16. Это случилось ещё там, в Мексике. Мамочка моя… та ещё штучка была…Ни дня в жизни не работала, только отца всё время пилила, что мало зарабатывал, да нас с братом поколачивала. А когда отца убили в одной хулиганской разборке, так мамаша совсем с катушек слетела. Сначала пить стала, а потом и на наркотики подсела. Так как деньги ей было брать неоткуда, она стала меня мужикам подкладывать. Мне тогда только 14 исполнилось… Когда я сопротивлялась, мать била меня…Сильно била. Власти хотели нас с братом у неё забрать, но не успели…Однажды она так обезумела, что швырнула моего братишку изо всей сила об стол. Он умер. Почти мгновенно. Ему было 5 лет всего…

Мэй гневно затушила сигарету в пепельнице и залпом допила всё пиво из банки.

Айван молчал. Страшные картины одна за другой проносились в его мозгу. Мэй снова усмехнулась.

- В тот же час я сбежала из дома, - сказала она слегка заторможенным голосом. Алкоголь ударил ей в голову, - и больше не возвращалась. Что случилось дальше с этой сукой, мне неинтересно…

- Как же ты жила? – тихо, но твёрдо спросил Айван.

- Да, нормально жила, - улыбнулась Мэй усталой хмельной улыбкой, - сначала скиталась по разным углам, ну, продавала себя, не без этого, жрать-то что-то надо было. Потом родила мальчика, подбросила его в приют…Добрые люди помогли перебраться в Штаты. Здесь жила то с одним парнем, то с другим. Родила второго… Нет, здесь нормально было…пока этот Санчес ни подвернулся…

- И ты считаешь себя ни на что не годным человеком…, - подытожил Айван.

- А ты считаешь по-другому? У меня есть только это лицо и это тело. Я больше ничего не умею, кроме как ублажать мужчин. И ни на что другое не гожусь. Знаешь, если меня завтра прирежет какой-нибудь урод…да хоть бы этот Санчес, мне абсолютно наплевать.

Айван увидел, как увлажнились её глаза. Он взял её руку в свои руки и поднёс к губам. Потом опустил, но так и оставил её руку в своих руках. Два тоненьких ручейка пробежали по щекам Мэй. Она тут же смахнула их другой рукой.

- Никогда не стесняйся своих слёз, - сказал Айван.

Мэй в удивлении посмотрела на него.

- Это твоя душа пытается очиститься, - снова сказал Айван.

Мэй покачала головой.

- Мою душу ничто не может очистить. Она черна, как ночь.

- Важно, что ты это понимаешь. Это значит, что ты хочешь найти выход.

- А разве он есть? – безнадёжно и одновременно с надеждой спросила Мэй.

- Ты сейчас задала правильный вопрос. Выход есть всегда. Чтобы его найти, нужно посмотреть на свою жизнь с другой стороны. Под другим углом.

- Это как?

- Ты испытываешь чувство вины за то, что натворила. В свою очередь ты винишь людей и обстоятельства, которые способствовали совершению тобой, как тебе, кажется, неблаговидных поступков.

- «неблаговидных поступков», – снова усмехнулась Мэй.

- А теперь давай посмотрим на это всё по-другому. Прежде ответь мне: ты думала когда-нибудь о том, а не поступить ли тебе, скажем, в колледж, чтобы кем-то стать? Чтобы твоя жизнь обрела смысл?

Мэй засмеялась.

- Да ты что, нет, конечно! Если бы у меня была нормальная мать, я бы закончила школу, потом пошла бы работать в магазин или ещё куда. Вышла бы замуж, детей воспитывала. Жила бы, как все у нас живут.

- Так вот хочешь, я тебе открою тайну? Кое-кто не хотел, чтобы ты жила, «как все у вас живут».

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒