Порочность свободы 2 страница

Мурмин, потянувшись, поправил плащ.

- Отличное местечко, Мрачноглаз. Хоть где- то ненадолго можно забыть, на что похож этот город. В следующий раз платишь ты.

- Без проблем.

- Куда ты теперь?

Баэльт смахнул несуществующую пылинку со шляпы и надел её.

- К Каэрте. Я же говорил – у меня три дня отдыха.

- Ага. Найти что- то подозрительное в записях контрабандиста. Кажется, у старика Эрнеста крыша едет.

Баэльт пожал плечами.

Мурмину лучше не знать, что после изучения записей и выступления на Торговом Совете Баэльту придётся заняться Гусом. Так говорил Эрнест.

- В любом случае, мне нужно идти, - махнул рукой Баэльт.

Мурмин тяжело вздохнул.

- Вечно ты так сматываешься. Ну ладно, бывай дружище. Чуть что – я остановился в «Высоком доме». Там хозяйка – весьма милая фэйне.

- Я думал, ты не любишь фэйне.

- Мужчин – да. Женщин – очень даже люблю, - хитро улыбнулся Мурмин. - К тому же, я слышал, что у неё слабость к нидрингам, но как- то с ними не везёт. Как думаешь, ей со мной повезёт?

- Думаю, не очень. Удачи, - и Баэльт зашагал по дорожке в сторону выхода из сада.

- Ты редкостный паскудник, Мрачноглаз! - весело крикнул вслед ему нидринг. - Передавай привет Каэрте!

Мрачноглаз шагал по центру города, лавируя в толпе и разглядывая лужи под ногами. Пару раз с ним поздоровались незнакомые юстициары, и он приветствовал их, слегка приподнимая двумя пальцами шляпу.

Оказывается, если вкусно поесть, обзавестись деньгами и работой, Веспрем не выглядит такой дырой, с удивлением думал Баэльт, разглядывая светящиеся уютным жёлтым огнём дома Торговой улицы. Люди были вежливы, вокруг было относительно чисто. Как будто бы он и не в Веспреме вовсе.

Однако, когда он свернул в грязный переулок и, пройдя по его лабиринту сквозь пару улиц, вышел в Гончарный квартал, всё стало на свои места.

Грязь. Отвратительные запахи. Подозрительно жмущиеся к стенам люди, что ходят только группками. Старые, разваливающиеся дома, от которых тянуло болезнью и увяданием.

Тут его не приветствовали – тут от него шарахались во все стороны. А он всё так же шёл по лужам в сторону дома своей…

А кем ему приходится Каэрта? Он никогда об этом не задумывался. Ни разу. Странно. Так долго с ней, но ни разу не задумывался.

Сквозь шум дождя он услышал частое шлёпанье, будто бы кто- то бежал. Он напрягся и положил руку на эфес меча. А в следующий миг что- то железными тисками сдавило плечо, и его ушей коснулся знакомый голос:

- Здравствуй, Мрачноглаз.

Баэльт вздрогнул и обернулся.

- Я тебя напугал? - спросил Рин с усмешкой на лице.

- Слегка, - Баэльт убрал руку от кинжала. Если Рин попробует его убить, вряд ли ему поможет хоть что- то. - Мне постоянно кажется, что ты пришёл за моей головой.

- Ну, - Рин улыбнулся ещё шире и знаком предложил идти дальше. - Целостность твоей седой головы гарантирует мне хорошего собеседника. За тебя я бы запросил столько, сколько не смогли бы дать все короли Старых Королевств!

- Как это мило с твоей стороны, - буркнул Баэльт, продолжая свой путь. Убийца, сложив руки за спиной с видом важного жреца, шёл рядом. - Ты постоянно встречаешь меня. Совпадение?

- О, я люблю совпадения, - хохотнул Рин. - Представляешь, я вчера сидел в таверне, поднял руку, - он показал, как именно поднял руку. - Всего лишь чтобы почесать спину! И тут – хлоп! – у парня, что сидел через стол от меня, в башке торчит нож! Умора, да?

- Обхохочешься, - угрюмо подтвердил Баэльт.

- Вот и я про то же! Слышал, тебя вновь сделали юстициаром. Поздравляю! Для всех нас, веспремцев, это ценное возвращение! Очень ценное! Жаль, конечно, что ты не под началом Фервена.

- Почему? - резко спросил Баэльт, остановившись.

- Потому что если ты не работаешь с Фервеном, работаешь с Эрнестом. А у этого парня… Своё представление о порядке в городе. Фервен работает строго по закону. Виноват – получишь то, что полагается. Не виноват – пошёл вон и не отнимай моего времени. А Эрнест перекраивает законы под себя.

- Он легист. Перекраивать законы под себя – его работа, - проговорил Баэльт, доставая веточку плакта.

- Легисты не калечат людей и не отбирают у них жизни, - сощурив глаза, проговорил Рин.

Баэльт замер.

Ледяной ветер налетел на них, заставляя плащ юстициара хлопать на ветру.

- Да, Мрачноглаз. Я многое знаю об этом городе и его обитателях. У каждого есть своя тёмная половинка, свои тайны, свои слабости. На самом- то деле, убивать не стоит труда, если попросту знаешь слабости всех. Слабость Эрнеста – недоверие и вера в то, что он всегда прав. Когда- нибудь он может пожертвовать тобой лишь потому, что ему покажется, что ты слишком глубоко влез в его дела. Или потому, что ему будет казаться, что он прав.

- Похоже на угрозу.

- Предостережение, Мрачноглаз. Не угроза. Я знаю, что ты хочешь построить справедливость тут. А для этого Эрнест – не лучший выбор. Малькорн, Фервен – да. Эрнест – нет.

- Но так вот вышло, что я выбрал Эрнеста.

- А что о твоём выборе думает госпожа Каэрта?

Баэльт замер.

- Тебя это волнует?

- У каждого свои слабости. Твоя – Каэрта.

Он впечатал Рина в стену дома, прижимая к его горлу локоть. Какие- то люди отшатнулись и с глухим перешёптыванием заспешили прочь.

- Не смей её трогать, ты понял?! - просипел он в лицо Рину. Убийца всё так же улыбался и обезоруживающе развёл руками.

- Не будь дураком, Баэльт. Я пришёл не угрожать, а предупредить. Не я ей угрожаю, - Рин одним движением выбрался из захвата. В следующий миг, когда Баэльт в ужасе отшатнулся, Рин лишь ткнул ему указательным пальцем в грудь.

- Прости, не люблю захваты. Так вот. Каэрте угрожаешь лишь ты.

- Держись от неё подальше, - сердце Баэльта гулко стучало от его наглости.

- Она мой друг, Мрачноглаз. А я не охочусь на друзей.

- Тогда зачем это всё?!

- Дать тебе стимул задуматься, на чьей ты стороне. Удачи.

И Рин заспешил прочь.

Баэльт, часто дыша от гнева, смотрел ему вслед.

Его слабость – Каэрта.

Проклятье. Кажется, её роль в его жизни начинала проясняться.

Гроза громыхала, заставляя окна дрожать в рамах.

Опираясь рукой о стену, Баэльт выдыхал плактовый дым и смотрел в окно, на залитую дождём улицу.

Судя по звукам, прямо под окнами дрались. Кажется, разборка за власть над кварталом. Или что- то вроде. Человек десять, наверное.

Было бы мило с их стороны убрать к утру все трупы.

Крайне мило.

Сквозь гром, нежный шелест дождя и тихие рассуждения Каэрты доносились звуки возни, ругань и удары.

Проклятье. Пора бы переселить её отсюда. Ей здесь не место.

- И вот, значит, он говорит мне – мол, я раньше был мясником. Разве я не могу попробовать стать хирургом? Представляешь? - с негодованием говорила Каэрта. - И это после того, как я провела сложнейшую операцию! Он мог умереть у меня на столе, но выжил! А потом заявляет, - она напрягла голос, сделала его нелепо низким, - я мясник, я тоже могу быть хирургом!

- Может, он хочет помогать другим, - задумчиво проговорил Баэльт, оглядываясь на неё. Она протирала какую- то вазу влажной тряпочкой. - Как ты. Может, ты дала хороший пример, и…

- Он сказал это после того, как я сказала ему, сколько стоит его операция. И это он ещё отказался от лекарств и стационара.

- О, - Баэльт покачал головой. - Не расстраивайся. Он того не стоил.

- Главное, что я спасла его, - она тяжело вздохнула. - Почему ты не пришёл утром? Повязки сами собой не сменятся, знаешь ли.

- Утром не получилось, - мрачно ответил Баэльт. Ему не хотелось тащить работу в её дом. Не хотелось, чтобы она знала, чем он занимается. - Всё равно я живой, верно?

- Если не прекратишь курить здесь – будет неверно! Потуши свою отраву! Сколько раз просить! Напустишь этого гадкого дыма, - она кашлянула и замахала ладонью у носа. - Живо!

Баэльт не спешил. Куда ему спешить? Эрнест дал ему день три дня.

Три пустых дня, которые ему придётся сидеть здесь. С ней.

Юстициар едва заметно вздохнул и, сделав долгую последнюю затяжку, затушил веточку плакта о подоконник.

- Весь подоконник в пятнах! Ещё раз так сделаешь – вылетишь отсюда, - угрожающе проговорила Каэрта.

- И кто меня выкинет? Рин? - он натянул нелепую улыбочку на лицо, поворачиваясь к ней.

- Может, и он, - она закончила с вазой и махнула на него. - Давай, снимай этот плащ. С тебя и так воды натекло столько… Что это за возня внизу?

- Резня, - зачем- то ответил он, снимая плащ. Каэра замерла, закусив губу и потупив глаза. Боги, она так напоминала ему Тишаю сейчас.

Такая добрая. Правильная. Милая. Единственный луч света и доброты в этом проклятом городе.

Ему захотелось подойти к ней и прижать к себе. Почувствовать её тепло.

Что за глупости, одёрнул он себя, стряхивая оцепенение и одним движением скидывая плащ. Она ни капли не похожа на Тишаю. Никто не похож.

Он повесил промокший плащ на вешалку и взглянул на неё снова.

Каэрта, обняв себя и наклонив голову, плакала. Тихо, закусывая губу и едва слышно, но – плакала.

Только не слёзы. Нет, нет, нет!

- Давай… Давай уедем отсюда, - прошептала она сдавленным голосом. - Пожалуйста, Баэльт, умоляю… Каждую ночь смерти и кровь… Я не могу больше!

Когда он её обнял, она затихла и вжалась в него. Он осторожно поднял её заплаканное лицо и быстро поцеловал.

- Мы должны остаться, - проговорил он, стараясь, чтобы в голосе были хоть какие- то эмоции. - Мы оба нужны этому городу. Ты и сама это знаешь, ведь так? Если ты не будешь спасать их всех – кто ещё? Ты не должна отворачиваться от них. Прошу. Не отворачивайся. Ты нужна им.

- Кому я нужна, Баэльт? Кому? - она вздрогнула в его руках, и он вновь прижал её к себе. - Головорезам, что ночью убивают друг друга, а днём приходят ко мне штопать раны? Людям какого- то Моргрима, которые приходят и угрожают, что подожгут лавку, если я не буду платить деньги за охрану?.. Кому, Баэльт?

- Мне, - прошептал он, начиная раздевать её под плач, резкий звук молнии и звуки потасовки.

«Проклятье. Придётся попросить Эрнеста оградить Каэрту от всяких идиотов вроде Железных Рук. »

- Повтори, - попросила она.

- Ты мне нужна, - солгал Баэльт, снимая с неё рубаху. Молния на миг ярко высветила её приподнятую грудь, её грустное лицо и покрасневшие после плача глаза, а в следующий миг прогремел раскат грома. - Нужнее, чем всё на свете. Чем все на свете.

- Говори, - потребовала она хриплым голосом, помогая ему снять с неё штаны.

- Я люблю тебя, - он поцеловал её в губы.

Интересно, подумал Баэльт, когда она полезла горячими руками ему в штаны, будет ли он вообще любить кого- либо когда- нибудь?

- Может, сначала перебинтуем тебя? - робко спросила она. Баэльт не обратил внимания на эти слова. Хотел бы обратить, хотел бы спокойно, молча сесть на край кровати, пока она меняет бинты и накладывает новый слой мази на его дрожащее от боли тело. Но ведь тогда он расстроит её. Очень расстроит.

А он и так уже расстроил слишком многих.

Поэтому он, кривясь от боли, стащил с себя рубаху и утянул Каэрту на кровать.

Он не знал, сколько это продолжалось. Когда Каэрта была расстроена, она всегда вытворяла дикие вещи. И, кажется, просто от осознания их дикости получала удовольствия больше, чем Баэльт от всего процесса.

Наконец, волна удовольствия скрыла весь мир. Баэльт зарычал, захрипел и напрягся, сильно сжимая её груди. Каэрта, уже какое- то время тихо попискивающая, задрожала и выгнулась дугой, бессвязно шипя что- то.

Хрип Баэльта перешёл в протяжный стон. Каэрта, задохнувшись, бессильно упала на мокрые от пота простыни, слабо трепыхаясь.

На какое- то время они оба замерли, часто дыша.

А затем Баэльт осторожно улёгся рядом с ней и позволил ей, скользкой от пота, прижаться к нему.

Заглянув ей в глаза, он прерывисто выдохнул:

- Я люблю тебя.

Она любила эту ложь. И особенно приятной ей она казалась сразу после того, как он равнодушно позволял ей затушить похоть о себя.

- Я тоже тебя люблю, - счастливо прохрипела она, глядя на него ярко- синими глазами. - Почему так выходит только тогда, когда я плакала?

- Не знаю, - он нежно поцеловал её в губы. - Да и не важно.

Она счастливо вздохнула, ещё раз вздрогнув. Глаза её закрылись.

- Я чуть- чуть полежу – и сразу поменяю тебе бинты, - прошептала она, прижимаясь к нему. - Ты ведь, как всегда, ненадолго?

В ответ он тускло улыбнулся.

- Пока я зарабатывал эти побои, я пообещал себе, что пробуду с тобой неделю. Неделю, конечно, я теперь не смогу побыть, - он указал на небрежно брошенные на полочку медальоны юстициара. - Но у меня есть три дня. Надеюсь, к концу третьего дня ты меня не выгонишь метлой.

Каэрта на миг замерла. Испуганная, недоверчивая, боявшаяся, что её снова обманут.

На самом- то деле, вполне оправданно боявшаяся, подумал Баэльт. Два дня – это большее, что он выдержит. Потом он попросту сбежит ночью, сославшись на всякие дела и тайны.

- Три дня, Каэрта. Целых три д…

Она прижала палец к его губам. Молча, лишь с лёгкой улыбкой глядя на него. Странно, как у неё не болит лицо – столько- то улыбаться?

- Врёшь, - счастливо выдохнула она.

- Нет, честно, - ну, может, два дня и ещё ночь.

- Буду считать, что ты не врёшь. А теперь – садись. Чтобы ты там не говорил, надо поменять тебе повязки. Давай- давай, вставай!

Пока она снимала слой пропотевших бинтов, он морщился и смотрел в окно. В доме напротив давно не горел свет. Разумеется – Каэрта говорила, что там живёт семья цеховых рабочих. Приходят домой поздно, ужинают так, что крестьяне из деревне полопались бы от зависти. А потом – спать. Лёгкая жизнь, полная тяжёлого труда.

Интересно, а его жизнь можно назвать жизнью тяжёлой, полной лёгкого труда?

- Ты опять носился по городу? - строго спросила она, осторожно намазывая какую- то мазь Баэльту на спину. - Твои синяки вообще не становятся луче – как будто бы хуже! С лица- то я ещё свела, но спина… Что с ней не так, с твоей спиной?

- На неё давит груз ответственности, - усмехнулся он.

- Ну- ну, - недоверчиво хмыкнула она из- за спины. - Тебе- то хоть не больно… Ну… Со мной? - смущённо закончила она.

- О, надо же. После того, что ты только что тут делала, ты скромничаешь?

- Отстань, - она усмехнулась, заставив улыбнуться и его. Какое- то время она молча наносила холодную мазь на кожу. - Я слышала, что ты закончил дело убийцы Рибура. Поэтому тебя и взяли обратно. Это правда?

Баэльт нахмурился.

Ничего я не закончил, демоны раздерите меня.

Теперь Гири – новый цехмейстер, а несчастный счетовод Богур – козёл отпущения. Настоящие убийца благоденствуют, невиновный в тюрьме, а немые соучастники, Баэльт и Гири, получили награду за молчание.

Награду и гордое звание марионеток Эрнеста.

- Что- то вроде, - скомкано ответил он, потирая прикрытый глаз.

- А я всегда тебе говорила, что всё наладится, - промурлыкала она, вставая с кровати. - Всегда говорила!

- Теперь у меня будут деньги. Я смогу…- он неловко запнулся. Что сможет? - Ну… Покупать тебе что- то. Чтобы порадовать.

- А. То есть, станешь хотя бы откупаться от меня? - он повернулся, не понимая, шутит она или нет.

Она с улыбкой перебирала склянки.

Демоны. Она действительно похожа на Тишаю. Особенно сейчас.

Или это Тишая в его голове становилась похожей на Каэрту?

- Почему ты на меня так смотришь?

- Потому что я люблю тебя, - в этот раз улыбка вышла уже поживее. Кажется.

- Врун, - уличила она. - Сиди, я ещё не закончила.

А может, она и не должна быть похожа на Тишаю? С чего вообще должна была?

Пора прекратить эти глупости. Уже столько времени прошло. Тишаи нет. А Каэрта… Вот, стоит тут перед ним. Голая. Живая. Любящая.

Ладно. Он останется на все три дня здесь. В конце концов, это уже и его дом в какой- то мере. А ведь он должен заботиться о своём доме? Вроде бы так принято.

К тому же, пора заменить пару ступенек на лестнице. Да и Каэрта жаловалась, что в подвале завелись крысы…

Мрачноглаз, некогда гроза всех преступников, чинит лестницу и выгоняет крыс из подвала. Достойные цели для достойных людей, так говорил Мурмин.

- Ты любишь грозу? - спросила она, когда повязки были сменены, и они вновь лежали на кровати. Он до сих пор не привык к её неожиданным вопросам, а потому некоторое время помолчал, обдумывая осторожный ответ.

- Не знаю, - протянул Баэльт, неловко гладя её по спине. Странно. С каждым разом это приятнее и приятнее. - А ты?

- Я не люблю, - прошептала она, закрывая глаза и зевая. - С тех пор, как я родилась, в этом городе льёт дождь и гремит гроза. Это всё напоминает мне о детстве. А детстве в Веспреме… Всегда отвратительно. Но теперь у меня есть ты, и всё стало гораздо лучше.

Действительно, теперь всё гораздо лучше – теперь у неё одним поводом больше для плача по собственным надеждам.

- Ты же есть у меня? - сонно спросила она. Когда треск молнии разорвал воздух, Каэрта крепко прижалась к нему.

- Конечно же есть, - он сам не понимал, врёт или нет. - А теперь – спи.

И она заснула. А Баэльт, глубоко вздохнув, уставился в потолок. Демоны. Ещё придётся разобрать беспорядок на чердаке. И, возможно, искать тех, кто сможет залатать крышу.

Дел на завтра у него хватит с лихвой. С самого утра и до вечера. Ему нужно спать, набираться сил.

Только вот обычно он закрывал глаза тогда, когда на тело падала волна изнеможения. Иначе его с головой накрывало сокрушительное, болезненное опустошение. Будто бы у тебя выдрали кусок сердца. Как будто бы тебе не хватает чего- то очень, очень важного.

Вот потому- то он, демоны, старался лечь в кровать лишь тогда, когда не мог стоять на ногах.

А это и близко не походило на его нынешнее состояние. Да, он, конечно, устал… Но что- то внутри воспринимало эту усталость не так, как нужно ему было для спокойного сна.

Юстициар прикрыл единственный глаз и зевнул.

Он чувствовал себя странно. Тёплое, даже горячее тело Каэрты, её тихие, мерные и умиротворённые вздохи, звуки дождя – всё это умиротворяло и усыпляло его.

Он зевнул ещё раз.

Моргнул.

И заснул.

Впервые за несколько лет, Баэльт Мрачноглаз заснул без порции выпивки, не потрёпанный в драке и не уставший, как портовый грузчик.

Ему снилась Тишая. Она мило улыбалась, отчитывала его за что- то, а он лишь пытался понять, кто перед ним стоит – Каэрта или же всё- таки Тишая?

По крайней мере, когда он открыл слезящиеся глаза, перед ним явно лежала Каэрта. Струйка слюны протянулась от её губ к его плечу, она тихо- тихо вздыхала.

Кажется, Баэльт почувствовал то, что называется «полное умиротворение».

Он замер, с удивлением прислушиваясь к себе.

Пустота внутри… Не была пустой. Не беспокоила его.

Он, кривясь от боли в спине, согнулся и поцеловал Каэрту в лоб со всей благодарностью, на какую был способен. Короткая передышка, наверняка. Но само это ощущение…

Она слегка дёрнулась, когда его слёзы облегчения упали ей на щёку.

Когда свет солнца пробился сквозь грязные окна, едва- едва освещая улицы Веспрема, в лекарской лавке Каэрты уже вовсю стучал молоток. Стук в основном был перемешан с шипящей руганью и попаданиями по пальцам. Баэльт ловко управлялся со многими вещами – клинком, арбалетом, информацией…

Но не проклятым молотком.

Когда Каэрта, уже одетая и умывшаяся, спускалась по починенной лестнице, он покончил с работой и с отсутствием интереса оглядывал отбитые пальцы.

«Может быть, я продержусь в этот раз? Может, пустота не вернётся? А призраки просто останутся призраками? »

- О, вы только поглядите на этого мастера- плотника, - улыбнулась Каэрта, осторожно ступая по ступенькам. - Скорее всего, подпилил пару ступенек, чтобы я однажды упала с них?

На самом- то деле, с отвращением к себе подумал Бэальт, так было бы лучше для всех. Её несчастная жизнь закончилась бы, она прекратила бы страдать.

А он смог вновь стать самим собой. Страдания – удел разумных и прочие и прочие – так, Алан?

- Не говори глупостей, - проговорил он, поднимаясь. - Тебе помочь?

- Помочь? - она слегка хихикнула, проходя мимо. - Нет уж, спасибо. Умудрись не распугать посетителей. Я пойду готовить завтрак. Ты что будешь?

- То же, что и ты.

- Потом чтобы не жаловался!

- Не буду. У тебя есть яд? Крысы сами собой не выведутся.

- Великий отравитель, - снова хихикнула Каэрта. Почти исчезнув в дверном проёме кухни, она обернулась.

Её улыбка обдало его сердце таким потоком тепла, что он не выдержал и улыбнулся в ответ.

- Ты даже представить себе не можешь, насколько я тебя люблю, - прошептала она, щурясь в столько редких для Веспрема лучах рассветного солнца.

- Я тоже тебя люблю, - солгал он.

Однако в это утро он не был уверен сам, врал он или нет.

Может, трёх дней ему будет мало?

Вспомнив о синем журнале, что остался во внутреннем кармане плаща, он тяжело вздохнул.

Нет. Три дня – это целая бездна времени, за которую Эрнест у него потом спросит.

Но спросит через три дня. А пока – он здесь. В своём доме. Со своей женщиной.

Тряся отбитой рукой, он направился к входу в подвал.

Просторные коридоры Торговых Палат казались другим миром по сравнению с Веспремом. Белизна мрамора, приятная прохлада, множество фресок и картин – всё это было чужим. Неуютным.

Потому Баэльт и смотрел в окно вниз, на город.

Вид грязных улиц, мокрых крыш и сотен огней напоминал ему, что он всё ещё в Веспреме. Осознание этого не особо радовало, но, по крайней мере, успокаивало.

Там, внизу, бушевали дождь и шторм. Было демонски холодно и мокро.

А тут было всего лишь прохладно. Но чуждо и одиноко. И Баэльт предпочёл бы быть сейчас там, внизу, в городе.

Ему никогда не нравились Торговые Палаты. Скорее замок богатого лорда, чем скромное обиталище наместников города. Всё здание было настолько вычурно и величественно, что казалось какой- то тонкой насмешкой.

Вопрос – кого и над кем?

Баэльт недовольно дёрнул щекой и отвернулся от окна. Какие же глупые мысли лезут, когда в желудок полон. Зря он поел перед выходом.

Далёкий стук шагов заставил Баэльта напрячься.

- …пришли ко мне, требую сокращения рабочего дня! - эхо донесло до юстициара голос, и он выпрямился.

Стук шагов пару мгновений разносился гулким эхом, а затем из- за поворота показалась галдящая группка людей.

Кто- то был одет пестрее, чем шуты, кто- то источал строгость и был одет в неброские наряды. Воздух пополам с шагами наполнился громким стуком тростей по мраморному полу.

- Да, ко мне недавно тоже приходили ткачи. Требовали повышения платы. Сказали, что не хотят получать плату в серебре.

- И что сделал?

- Разогнал к демонам. Три дня не выходили на работу – а на четвёртый вышли.

- Так с ними и надо!

Баэльт вперился пристальным взглядом в проходящих мимо людей. Пять, восемь, двенадцать… Ага, двенадцать. Тогда всё, эти последние из двадцати трёх.

Все тут.

А Эрнеста всё нет и нет.

Как они прошли мимо него, хохоча над какой- то шуткой, Мрачноглаз сразу же отник от стены и бросил быстрый взгляд в сторону коридора, из которого они появились.

Однако никто не следовал за ними, как он надеялся.

Проклятье. Эрнест велел ему ожидать за полчаса до начала Торгового Совета. И Баэльт явился сюда на грёбаные полчаса раньше. Все цехмейстеры явились. А самого Торгового Судьи до сих пор нет.

Всё нет и нет, демоны раздерите его!

Почему всё всегда идёт наперекосяк?!

Баэльт с трудом удержался от того, чтобы сплюнуть. Потом посмотрел вслед удаляющимся цехмейстерам, что направлялись в сторону высоких дверей. Посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Опустил взгляд на синий журнал Альвика, о котором ему нужно будет отчитаться перед Торговым Советом.

И с удовольствием плюнул в вазу, что стояла рядом.

- Плеваться в обители моей власти? Не очень- то вежливо, - проговорил знакомый голос откуда- то сбоку. Баэльт резко крутанулся на месте и нахмурился.

Эрнест вышел прямо из- за большого гобелена, за которым виднелась лестница. Постукивая золочёной тростью, он подошёл к Баэльту и впихнул ему в руки свой мокрый плащ.

- Вы опоздали, - заметил Баэльт, хмурясь на плащ.

- Ты демонски наблюдателен, - улыбнулся Эрнест. - Опаздывая, я напоминаю им, кто тут хозяин. Уверен, им было чем себя развлечь.

- Угум, - хмыкнул Баэльт, с раздражениям глядя на мокрый плащ. - А что с плащом делать- то?

Эрнест удобнее перехватил трость и удивлённо уставился на Баэльта.

- Попробуй его нести.

Ярость сдавила горло и заставила Мрачноглаза сощуриться.

- Я юстициар. Не вешалка, - прохрипел он.

- Мрачноглаз, - Эрнест нахмурился. - Ты – тот, кем я захочу тебя видеть. Сегодня ты – вешалка. И, надо заметить, довольно говорливая. Смотри, как бы я не нашёл никого получше на эту роль.

Баэльт почувствовал, как его щека гневно дёргается. Старый ублюдок.

- Расслабься, - посоветовал Эрнест. - Это ненадолго. И сними, наконец, проклятую шляпу.

Баэльта с радостью швырнул бы ему обратно плащ. С радостью выбросил бы его в окно.

Однако сейчас он молча следовал за ним, неся на сгибе одной руки мокрый плащ, а в другой сжимая шляпу.

Не стоит повторять ошибок прошлого и терять всё ради глупых принципов.

К тому же, кому нужны эти принципы? Кому от них польза? Если он потерпит, он сможет принести реальную пользу своему городу.

Громкий гул Торгового Совета затих, как только стук трости Эрнеста рассёк воздух.

- Добрый день, господа! - громко проговорил Торговый Судья, подкидывая трость и ловко ловя её. Ответом ему послужил громкий приветственный гул:

- Добрый!

- Рады видеть!

Эрнест пару раз приветственно кивнул, следуя к своему месту во главе стола. Голоса вновь затихли в ожидании, цехмейстеры и гильдмастера принимали серьёзный вид. Парочка юстициаров в чёрных плащах мрачно прохаживались по залу, громко чеканя шаг по мраморному полу.

Одежда Торгового Судьи тихо прошуршала в тишине, когда он опустился в высокое кресло. Мрачноглаз, не найдя себе свободного места, покачал головой и медленной походкой направился к окну.

- Итак, - хлопнул в руки Эрнест, пока Баэльт прислонялся к подоконнику. - Сегодня у нас много дел, и я хочу покончить с ними быстрее! Во- первых, нужно обсудить парочку неприятных вещей. В частности, я говорю о войне нашего сиятельного короля с городами Вестории. Понимаете ли…

Баэльт зевнул, не скрываясь. Пока выступает не он, весь этот балаган ничего для него не значит.

Он обвёл скучающим взглядом рассевшихся за длинным столом. Его единственный глаз вылавливал знакомые лица тут и там. Грустный Малькорн сидел в окружении строго одетых людей. Гус был окружён пёстрыми алхимиками. Мелькнуло лицо Гири.

А там прохаживается сам Городской Юстициарий.

Фервен смотрел ровно на него, не слушая Эрнеста и прохаживаясь вдоль стены. Отвратительно обожжённое лицо, оплавившееся и гротескное, не выражало никаких эмоций.

Но наверняка он зол.

Каково это, Фервен, обожжённый мудила? Ты меня выгнал – и вот он я, снова тут! Стою за спиной того, кто может уничтожить тебя щелчком пальцев.

- …И король решил, что эту сумму ему предоставят города, обладающие Торговым правом, - продолжал Эрнест, глядя в потолок. - Более того, поскольку Веспрем до сих пор оставался самым богатым и большим городом, - тихий гордый шепоток, - то на нас возложена основная тяжесть снабжения его величества всем необходимым для его… Войны.

Недовольный гул поднялся на пару мгновений. Но, как только Эрнест недовольно поднял руку, все тут же утихли.

- Я вас уверяю, что волноваться не о чем! Одна разовая выплата, которую мы можем себе позволить. Я полагаю, этот вопрос можно считать решённым! Я в довольно резкой – и рискованной! – манере возразил начальному требованию его величества ввести военный налог, и это стоило мне многого! Так что, прошу, проявите уважения к моим стараниям и давайте перейдём к делам более приятным! Если, конечно, никто не желает введения военных налогов!

Все недовольно зароптали, однако Мрачноглаз знал – это ропот торговца, который совершил не очень удачную сделку. Не более. Все они в кармане у Эрнеста. Он держит их на короткой привязи. Ещё короче, чем его, Баэльта. Так странно было наблюдать, как этот старый, сухой человек парой своих слов заставлял целую толпу…

- Я читал указ короля, - голос Малькорна стеганул по ушам, как удар плетью. Он встал под раздражёнными взглядами, опираясь на стол. - И мне кажется, там давался выбор. Выплата – или же снаряжение войска.

Эрнест сложил руки на груди и удивлённо поднял бровь.

- Надо же! Вы, мастер Малькорн, предлагаете собрать здоровых, крепких мужчин, выложить огромную сумму денег, чтобы обвешать их сталью и снарядить провизией, а после этого отправить на верную смерть?

Взгляды метнулись к Малькорну, который гордо выпрямился и улыбался своей привычной улыбочкой.

- В нашем городеполным- полно преступников всех сортов. Каждый квартал кишит ими – мастер Фервен жаловался мне на это не раз! Так почему бы не вымести эту гадость прочь из нашего города?

Фервен бросил ненавидящий взгляд на Малькорна. О, кажется, ты не хотел влезать в это, да?

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒