|
|||
ДВАДЦАТЬ ОДИН. АЛЕКСАНДРДВАДЦАТЬ ОДИН
АЛЕКСАНДР
Каждое утро, прежде чем уйти в офис, я бужу Джордан, чтобы попрощаться — иногда пальцами, сегодня утром с помощью рта. Я целую ее живот, между грудей, а затем ее ленивую улыбку. — Я иду в офис, но сегодня вернусь пораньше. Ее волосы в беспорядке, и она моргает, открывая тяжелые от оргазма веки. Женщина проводит рукой по моему плечу, чтобы придержать мой затылок. — Ты торопишься? Я хотела бы отплатить тем же. — Прибереги это на вечер. — Я утыкаюсь носом в ее горло, когда мысли о незаконченных проектах заставляют меня покинуть ее теплое, мягкое тело. Джордан подтягивает одеяло и перекатывается на бок. — А что сегодня вечером? Я оглядываюсь через плечо и ловлю ее взгляд на моей голой заднице. — У тебя проблемы с кратковременной памятью? Еще одна ее ленивая улыбка, и я подумываю о том, чтобы пропустить весь свой день, чтобы снова забраться к ней в постель. — Нет, я помню эту часть. Ты сказал, что вернешься домой пораньше. Напоминание о сегодняшних планах убивает мое возбуждение. — Ужин с моей семьей. Она садится, внезапно проснувшись и насторожившись. — Всей твоей семьей? — Да. Если ты не хочешь идти… — Я пойду. Просто знакомство с семьей — это большой шаг. — Она теребит край одеяла. — Ты уже встречалась с большинством из них. — Да, но… — Она закусывает губу. — Хадсон и Кингстон там будут? Я киваю и она, кажется, немного расслабляется. Проверяю время. Необходимость уходить выталкивает меня из постели. — Будь готова к отъезду в шесть часов. — Да, хорошо.
В несколько минут седьмого я вхожу на кухню и нахожу там ожидающую меня Джордан. Она склонилась над островом, подперев подбородок рукой, и листает журнал. Ее рука застывает на середине страницы, а взгляд поднимается ко мне. — А вот и он. Я изучаю ее бежевые брюки и черную водолазку, облегающую ее женственные изгибы. Ее длинные волосы ниспадают на лицо, а глаза, с добавлением макияжа, стали более светлого серого цвета. — Хорошо выглядишь. — Комплимент не отдает ей должного, потому что она выглядит фантастически, но, с другой стороны, Джордан всегда так выглядит. Разодетая или грязная, один только взгляд на нее делает со мной странные вещи. — Ну, я прекрасно себя чувствую. — Она подходит ко мне ближе, ее высокие каблуки стучат по полу. В нетерпении я хватаю ее, прежде чем она оказывается достаточно близко ко мне, и целую в губы, раздраженный барьером блеска, который меняет ее естественный вкус. Джордан тихо мурлычет в ответ на поцелуй, и скользит руками вверх по моей груди, по плечам и вниз по бицепсам. — Что такого в мужчине в свитере? — Ее взгляд падает на расстегнутый воротник моей рубашки. — Можно? Я поднимаю подбородок в ответ. Тонкие кончики пальцев касаются моего горла и скользят между моей кожей и тканью, пока она поправляет воротник. Моя шея нагревается от прикосновения, и могу лишь надеяться, что жар не отразится на моих щеках. С последним постукиванием по груди она отступает. — Совершенство. Я думал о ней то же самое. — Готова идти? Она берет со стойки маленькую сумочку, а со спинки стула — черный пиджак. — Давай сделаем это. Я веду нас к лифту и чувствую на себе ее взгляд с противоположной стороны кабинки, когда спускаемся вниз. — У тебя есть вопрос. Спрашивай уже. — Мне просто интересно, как мы играем в эту игру? Твоя семья знает, что мы живем вместе? — Не все из них. — Они будут удивлены, увидев меня с тобой? — Возможно. Дверь лифта открывается со звонком, привлекая мое внимание, поэтому я застигнут врасплох, когда Джордан кладет руку на мой бицепс и держится за меня. Я смотрю на то место, где ее светло-зеленые отполированные ногти лежат на сгибе моей руки, и наслаждаюсь ощущением, что я с ней вот так публично. Женщина, которая выбирает быть со мной, и ей не платили за это. Джордан не отстает от меня, когда мы проходим через вестибюль, и швейцар тепло улыбается ей. — Аарон, что я тебе говорила об игре «Кардиналов»? — говорит она. — Им просто повезло, мисс Джордан. — Посмотрим, — бросает она через плечо. — Мистер Норт. Мисс Уайлдер. — Джеймс приветствует нас открытой дверью в заднюю часть черного «Эскалейда». — Как дела, Джей-мэн? — говорит Джордан и проскальзывает на заднее сиденье. Я останавливаюсь и смотрю на своего водителя. — Джей-мэн? — Сэр, — он опускает взгляд, — она настаивает. Конечно же, она настаивает. В тот момент, когда машина трогается с места, Джордан поворачивается ко мне с любопытным взглядом в глазах. — Твой отец — Август. Мать… — Мачеха. — Мачеха, точно. Как ее зовут? — Лесли. — Ясно. А твои братья — Хейс, Хадсон и Кингстон. Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать? — Лесли — биологическая мать близнецов. Мать Кингстона — модель и живет со своим мужем в Лондоне. Кингстон моложе близнецов, так что ни для кого не секрет, что Август не может держать свой член в штанах даже, чтобы спасти свою жизнь. — А ты? Как насчет твоей мамы? — Моя мать вне игры, — говорю я, глядя вперед. — Вы не общаетесь? — Она вне игры, — повторяю я, скрежеща зубами, внутренне вызывая ее снова спросить меня. Джордан поднимает руки в знак капитуляции. — Сообщение принято, Гризли. Семейные ужины — это всегда катастрофа. Нам пришлось перестать устраивать их в ресторанах, потому что мы не могли прожить и часа без того, чтобы кто-нибудь не затеял склоку. Обычно это Август после слишком большого количества выпивки. Он нацеливается на одного из нас и не отпускает, пока мы не сломаемся. Я самая легкая мишень. Так было всегда. Чертовски надеюсь, что присутствие Джордан со мной заставит его выбрать кого-то другого сегодня вечером. Есть хороший шанс, что старик будет озабочен тем, чтобы использовать на ней свое отточенное обаяние, что на вечер забудет о моем существовании. Слишком скоро мы подъезжаем к зданию на Парк-авеню. Джордан снова берет меня под руку, и я провожу ее через двери и вестибюль к лифту. — Еще один пентхаус, — сухо говорит она. — Почему я не удивлена? Я забываю, каким шоком должен быть наш образ жизни для тех, чья жизнь отличается от нашей. Я не чувствую, что женщина рядом со мной хоть в малейшей степени впечатлена. В ее голосе больше разочарования, чем чего-то еще. Добро пожаловать в мой мир, где человек ни в чем не нуждается и все же несчастен.
|
|||
|