АЛЕКСАНДР

Джордан несется через вестибюль впереди меня. Она сняла свою толстовку в машине, и с ее волосами, собранными в конский хвост, у меня был полный обзор ее стройной шеи. Воспоминание о том, как она чувствовалась под моими губами, врезалось в меня с силой, которой я не ожидал, и только разозлило меня. Я разозлился, что она общается с людьми, которые не ценят ее и не заботятся о ее интересах. Разозлился, что она не заботится о своих интересах.

Но в основном злился на то, что позволил себе провести целую неделю без нее.

Двери лифта закрываются, и я прислоняюсь к ним спиной лицом к ней.

— Что ты делаешь? Повернись.

— Я не хочу.

— Никто так не ездит в лифте. Это неудобно. Перестань пялиться на меня. — Она поворачивается лицом к стене с окнами, выходящими на город.

Я нажимаю кнопку «Стоп».

Джордан вздрагивает и пытается обернуться, но я уже стою у нее за спиной, моя правая рука на ее бедре, а левая прижата к стеклу, удерживая на месте. Она втягивает воздух, и я погружаю нос в ее волосы и вдыхаю ее запах.

— Ты пахнешь по-другому.

Ее мышцы напрягаются.

— Это потому, что я чистая.

В моем горле урчит, и я опускаю нос ниже, в пространство за ее ухом, и вдыхаю.

— Ты мне больше нравилась грязной.

— А ты мне больше нравился молчаливым. — Несмотря на свои слова, она отклоняет голову, открывая мне доступ к шее.

Я улыбаюсь, благодарный, что женщина не видит, как легко она вызывает во мне это выражение.

— Ты слишком хороша для этой работы. — Я провожу губами по ее коже.

— В этом мы согласны. Ты даже не представляешь, как трудно найти работу в Нью-Йорке.

Прижимаюсь поцелуем к пульсирующей вене на ее шее и чувствую, как ее пульс трепещет у моих губ.

— Ты слишком хороша для Линкольна. — Его имя, как кислота на моем языке.

Джордан поворачивается в моих руках и смотрит на меня. Ее макияж скрывает веснушки на носу и делает ее глаза больше и четче. Она великолепна, но я предпочитаю естественный розовый цвет ее губ искусственному. И я скучаю по ее веснушкам.

— В тот день, когда я заблудилась, я увидела, как Линкольн и Кортни целуются, и расстроилась. Я убежала. Он не знает, что я знаю о них. Пока мы были в хижине, он практически переселил ее в нашу квартиру. Он выбросил всю мою одежду и потратил мои деньги. Я вернулась к разбитому коры… Эй, успокойся. Ты что, скрежещешь зубами?

Я вздрагиваю, когда ее ладонь касается моей щеки, но она не пугается, только крепче прижимает свою руку ко мне. Я немного расслабляюсь под ее прикосновением.

— Единственная причина, по которой я говорю тебе все это, заключается в том, что я абсолютно с тобой согласна. Линкольн — мешок дерьма.

Я хватаю ее за запястье и опускаю ее руку в свою.

— Мешок дерьма был бы более полезен. — Я нажимаю кнопку лифта, и мы продолжаем подъем.

Она тихо хихикает.

— Точно.

Я тащу ее за собой к входной двери и в свой дом.

— Ты голодна?

— Нет.

Вместо того чтобы идти на кухню, я поворачиваю направо и веду ее в свою спальню. Включив приглушенный свет, отпускаю ее руку. Джордан подходит к окну и проходит в гостиную моей комнаты, где есть небольшая секция диванов, телевизор и газовый камин.

Я направляюсь в ванную и раздеваюсь. Душ обжигающий и желанный после четырнадцатичасового рабочего дня, проведенного в офисе. Моя шея болит от часов, проведенных за дизайном, и я позволяю горячей воде растопить напряжение, чувствуя себя спокойнее, чем когда-либо, зная, что Джордан в безопасности и рядом. Я не мог нормально спать с тех пор, как вернулся, гадая, где она и что делает. Надеясь, что она не ранена и не страдает. И ненавидя себя за то, что ничего с этим не сделал.

— Я собиралась спросить…

Мои глаза распахиваются, когда Джордан заходит в душ.

—... достаточно ли здесь места для еще одного, но эта штука достаточно велика для десяти человек. — Горячая вода бьет по ее обнаженной коже, и она отскакивает. — Горячо.

Я регулирую температуру, пытаясь заставить свой мозг работать при бешено несущейся крови при виде обнаженной девушки.

Джордан скользит руками от моей поясницы к плечам и впивается пальцами в мышцы там, прежде чем скользнуть вниз. Я поворачиваюсь и притягиваю ее в свои объятия, прежде чем прижаться губами к ее губам. Поцелуй — это неделя сдерживаемого разочарования, семь дней беспокойства и глубокое чувство, что я потерял что-то неотъемлемое в своей жизни, что, наконец, вернулось ко мне. Языки, зубы и блуждающие руки создают нескоординированную связь, и я боюсь, что с ее все еще заживающими ребрами, Джордан может поскользнуться и пораниться.

Я отрываю от нее рот и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Сначала прими душ.

— Я думала, что нравлюсь тебе больше грязной. — Она прижимается своими губами к моим, и я скольжу языком между ее зубами, перемещаясь на скамейку.

Сажусь, разъединяя наши губы, и притягиваю Джордан так, чтобы она оказалась между моих бедер. Вода каскадом стекает по ее горлу, между грудями и ребрами к пупку и дальше. Я слегка провожу большим пальцем по ее ребрам, когда вода там становится бледно-коричневой.

Ее рука накрывает мою, когда я смываю краску с ее кожи.

— Макияж. Чтобы скрыть следы.

— Мне это не нравится. — Я продолжаю тереть, но, кажется, не могу избавиться от этой штуки.

— Без него я выгляжу так, словно прошла через дереводробилку.

Я намыливаю руки, и Джордан опирается на мои плечи, пока я смываю краску с ее торса. Охватываю ладонями всю ее грудную клетку, не торопясь заново знакомлюсь с ее кожей, с ее фигурой.

— Так лучше, — говорю я, когда смываю остатки макияжа.

— Люди не дают чаевых, если видят мои недостатки.

Я хочу сказать ей, что, по-моему, ее недостатки — самое прекрасное в ней, но достаточно хорошо усвоил, что мои слова, какими бы благими они ни были, сильно ранят.

Джордан обхватывает мою щеку и проводит пальцами по моей коже.

— Больше никакой бороды.

Я поворачиваюсь губами к ее запястью и целую.

— Тебе больше нравилось с бородой?

— Ты красивый и с бородой и без, но ты больше не похож на моего Гризли. — Она застенчиво улыбается и ныряет под струю воды. — Ты выглядишь удивленным.

Мой Гризли. Как будто я принадлежу ей.

— Никто раньше не называл меня красивым.

Я откидываюсь на спинку сиденья и киваю ей, чтобы она продолжала мыться. Я не пытаюсь скрыть реакцию своего тела на нее. И она, кажется, застыла на месте, уставившись на мой стояк, и внимание делает его еще жестче.

— Я хочу тебя. — Сжимаю член и шиплю от давления.

Женщина подается вперед, затем останавливается, резко выпрямляясь.

— Так вот почему я здесь? Ты просто ищешь легкого траха?

Меня передергивает, когда я слышу, как она так отзывается о себе.

— Все в тебе никогда не было легким.

Джордан хмурится, и мне хочется ударить себя за то, что я сказал что-то не то, независимо от того, насколько это правдиво.

— Мы ничего не должны делать, если ты не доверяешь моим намерениям.

— Ты доверяешь моим?

— В худшем случае, ты здесь, чтобы использовать меня для секса? — Я пожимаю плечами, но не говорю, что уже решил, что больше никогда ее не отпущу.

В машине она ясно дала понять, что никому не принадлежит. Потребуется некоторое время и убеждение, чтобы заставить ее понять, что она принадлежит мне.

Звук ее смеха резко отрывает меня от моего собственнического внутреннего монолога. Я поднимаю глаза, когда женщина оседлывает мои колени. В ту секунду, когда жар ее лона прижимается ко мне, улыбка исчезает, и ее губы приоткрываются. Она выгибает спину, прижимаясь ко мне, в то время как ее соски касаются моей груди.

— Эта последняя неделя показалась мне целой жизнью.

Я сжимаю мягкую плоть ее задницы и помогаю ей двигаться против меня, раздвигая ее складочки для более глубокого контакта.

— Мне нравится, как ты чувствуешься. — В моем пространстве, на моем теле и под моей кожей.

Просовываю руку ей между ног и нахожу ее скользкой и жаждущей. Стон срывается с моего языка, когда она наклоняется, чтобы слизнуть воду с моих губ.

Я был с профессионалками в секс-индустрии, которым никогда не удавалось завести меня так, как Джордан. С ней каждое прикосновение усиливается и разжигает желание ворваться в нее и сделать своей.

Сжимаю основание своего члена, и женщина устраивается на мне, дразня себя, прежде чем медленно опуститься вниз. Мы оба стонем, когда она полностью садится. Я целую и посасываю ее грудь, наслаждаясь звуками, которые она издает, прижимаясь ко мне бедрами.

Я надеялся не торопиться, попробовать на вкус каждый дюйм ее тела и провести часы с моим языком между ее ног, но необходимость слишком велика. Меня переполняет потребность наполнить ее. Я встаю, и она обхватывает меня ногами. Крепко держа ее за задницу, я прижимаю ее спиной к кафельной стене.

— Держись.

Она обвивает руками мою шею, и ее ногти царапают мою кожу. Мои бедра инстинктивно двигаются вперед.

— Да, — выдыхает она и откидывает голову на кафель.

Зарываюсь лицом в ее горло и с силой врезаюсь в нее.

Голос в моей голове шепчет, чтобы я притормозил, был осторожен, но ее губы умоляют о большем, пока она притягивает меня ближе. Я даю ей то, что она хочет, уступаю первобытной потребности брать, отмечать и требовать.

Ее оргазм поражает, как электрический ток, который пронзает нашу связь, заставляя меня по спирали перелететь через край прямо за ней. Мои бедра устремляются вперед, прижимая ее к месту, пока пульсирующий экстаз не утихает.

Из-за густого пара трудно отдышаться.

Я был слишком груб. Все вышло из-под контроля.

— Ты в порядке? — спрашиваю я у ее горла, боясь отстраниться и увидеть то, что, как я боюсь, может быть сожалением в ее глазах.

Ее руки лениво скользят по моим волосам, и она вздыхает.

— Лучше, чем когда-либо.

Мы оба стонем, когда я выхожу из нее. Ставлю ее на ноги, убеждаясь, что женщина стоит устойчиво, прежде чем отпустить. Направляю ее под струи, чтобы вымыть, а затем вывожу, чтобы вытереть. Протягиваю ей свой халат, и Джордан надевает его. Рукава доходят до кончиков пальцев, а подол касается пальцев ног. Оборачиваю полотенце вокруг своей талии, чищу зубы, и даю ей новую головку для моей щетки, чтобы она могла сделать то же самое.

Наконец отвожу ее к своей кровати и откидываю одеяло. Джордан бросает мой халат в изножье кровати и голышом забирается под простыни. Я бросаю полотенце, забираюсь к ней, прижимаю ее к груди и замечаю, что женщина идеально подходит мне.

Есть так много вещей, которые я хочу сказать, но колеблюсь, боясь, что скажу что-то не то. Теперь, когда Джордан здесь, я не хочу ее отталкивать. Но правда все еще витает в воздухе вокруг меня. Я не из тех мужчин, которые могут поддерживать долгосрочные отношения. Достаточно одного плохого дня, и она уйдет. Если только я не смогу скрыть от нее эту свою сторону. Тогда, может быть, я смогу задержать ее еще немного.

— Я рада, что ты нашел меня, — тихо говорит она, сонным голосом.

— В какой раз? — Я дважды находил ее в горах и один раз сегодня вечером. Мышцы на моей руке дергаются от желания обнять ее крепче.

Ее ответный зевок заканчивается гулом.

— Все до одного.

Я хмурюсь в темноту, надеясь, что она не пожалеет об этих словах, но знаю, что в конце концов так и будет.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒