V. Онтология 1 страница

29. Материя: общее определение

От бытия к материи; определение материи (Ленин), всеобщие свойства материи, атрибуты материи

Поиск и отражение всеобщего в бытии может и дальше происходить как отражение всеобщего в «бытии». Но целесообразней использовать категорию «материя», поскольку содержание категории «бытие» уже достаточно объемно, и для современной науки более приемлема «материя». В материализме достаточно распространено следующее определение материи – это «философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (В. И. Ленин, 1909). К всеобщим (универсальным) свойствам материи относят: несотворимость и неуничтожимость; бесконечность в пространстве, вечность (бесконечность) во времени; неисчерпаемость; детерминированность всех явлений. Наряду с всеобщими свойствами материи выделяют атрибуты (неотъемлемые свойства) материи: пространство, время и движение.

Материя, субстрат, субстанция

Наряду с «материей» а онтологии используются не менее исторически значимые представления о «субстрате» и «субстанции». Насколько указанное понимание «материи» учитывает, включает в себя содержания понятий «субстрат» и «субстанция»?

Материя и субстрат

Что касается материи и субстрата (от лат. основа/подстилка). Утверждение Фалеса, что «все из воды», положило начало онтологическому поиску первоначала (архе), первоматерии или субстрата, общей материальной основы вещей. Появившаяся новоевропейская наука в начале своего развития не внесла никаких принципиальных изменений в субстратную проблематику философии. Наука того времени считала основой мира атомы. Философское определение «материи» включало в себя указание на то, «из чего все состоит». Ситуация кардинально меняется после открытия делимости атомов и формирования квантовой физики в начале ХХ в. Материалисты выглядели не лучшим образом, поскольку, как оказалось, они вместе с современной наукой придерживались неадекватных взглядов о неделимых атомах. В условиях постоянного обновления и возможности неожиданных, парадоксальных открытий в области микромира философский поиск начал мироздания не должен превращать в развернутое изложение современного понимания микрочастиц в квантовой теории. В этом плане в определение «материи» не включаются конкретные упоминания о квантовых представлениях (но это, конечно, не предполагает того, что философия не интересуется новейшими данными о глубинных мироздания).

Материя и субстанция; материя как бесконечная совокупность материальных образований

Что касается материи и субстанции (от лат. сущность, лежащее в основе). Представление о субстанции (по Спинозе, субстанция – то, что «существует само в себе и представляет само через себя, т. е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которой оно должно было бы образовываться») пришло на смену представлению о природе, которая для ранних философов выступала одновременно как физический и метафизический феномен. Содержание субстанции или «материальной субстанции» охватывало, было совокупностью всех материальных образований. Получилось так, что онтологическое богатство содержания «субстанции» (включающей в себя тему различий, движения, изменения, связи, иерархии материальных образований) никак не соотносится с содержанием ленинского определения «материи», которое исчерпывалось общим (вечным! ) указанием на объективную реальность. Предполагаем, что ситуация исправляется в следующем определении. Материя – это философская категория для обозначения объективной реальности (бесконечной совокупности взаимодействующих и движущихся во времени и пространстве разнообразных материальных образований), которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Представленное определение «материи» прямо выводит на все следующие наиболее значимые онтологические проблемы: понятийное отражение материального объекта; пространство, время, движение; бесконечность; концепция детерминизма; развитие; формы движения материи; проблема сознания и идеального.

Положение о том, что материя есть совокупность материальных образований, объектов, вещей, нуждается только в уточняющем жесте. Материальные образования – это стол, стена, человек, смотрящий на нее. Мысль, знающая об очевидной неподвижности Земли, должна проверять любые очевидности и идти дальше их. Философски обостренно проблема материи как совокупности материальных образований стала восприниматься после критики платоновской теории идей Аристотелем. Онтологический радикализм Платона в «ничтожении» материи, которая есть нечто абсолютно неоформленное, бескачественное, ведёт его к утверждению того, что всё отражаемое словами и выражаемое предложениями (суждениями) существует. Это ведет к проблеме существования «курносости», лжи, обмана. По Аристотелю, вещь/объект существует, во-первых, поскольку может существовать отдельно от других объектов. Согласимся с этим, имея в виду и коллективные объекты/субъекты, и то, что «идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами» (К. Маркс).

Проблема отдельного; всеобщие моменты «объекта»

Проблема дальнейшего понятийного отражения отдельного объекта/вещи (как единичного представителя бесконечной совокупности материальных образований) не получила в истории мысли окончательного разрешения. Многочисленные группы, системы категорий, разработка которых началась с Платона и Аристотеля, еще не сложились в некое абсолютное, устраивающее всех единство. Сложно точно идентифицировать философские категории «объекта» на онтологические и гносеологические и выстроить онтологические категории в логичную связь. Анализ показывает, что, например, такие известные философские категории, как «сущность» и «явление» целесообразно вводить в гносеологии, а система взаимосвязанных категорий «качество», «количество», «мера» помогают понять всеобщие моменты развития объекта, который перед этим должен быть обозначен. В итоге, остается следующий ряд категорий, отражающих всеобщие начальные моменты «объекта»: «граница»; «часть», «целое», «простое», «сложное», «связь/отношение», «элемент», «структура», «система».

Объект, граница, объекты

Объект есть именно этот объект, если обладает границей, отделяющей его от других объектов. В простейших случаях граница очевидна, здесь заканчивается монитор и начинается стол. Но этими простейшими случаями и описаниями проблематика границы не исчерпывается. Для сложных объектов «граница» может выходить далеко за рамки его непосредственного тела. У. Джеймс ввел очень продуктивное понятие «моё», охватывающее всё то, что человек рассматривает как прямо связанное с собой, «включённое» в его тело, жизнь: одежда, дом с земельным участком, машина, семья … Родина. Граница всегда нечто противоречивое, где бытие данного объекта сталкивается с его небытием. Граница и защищает от другого, чужого, врагов, и открывает другому, чужому, врагам (крепкие стены и защищают город, и открывают его врагам). Межграничье – актуальное место научно-технических проблем открытий (появление кибернетики на стыке/границе наук).

Объект в рамках механистического подхода

Объекты могут быть простыми (атом Демокрита или Ньютона) или состоящими из частей, сложными (сложенными из частей) и целыми, через связи/отношения. Категории «часть», «целое», «простое», «сложное», «связь/отношение» и сейчас служат хорошим понятийным подспорьем в общем онтологическом понимании объекта. Подобный строгий подход к объекту был результатом завоеваний новоевропейской науки XVII-XIX вв. Так, представители механистического естествознания и утверждали свою истину, и избавляли науку от всего недоказуемого, мистического. Центральное положение подобных взглядов: «Целое равно сумме своих частей» (принцип аддитивности).

Системный подход

Критическое отношение к механистическим упрощениям науки у многих философов (по Г. Гегелю, «части только у трупа»), развитие науки, обратившейся к изучению биологических и социальных объектов, вело к представлению о недостаточности указанных понятий. В частности, нужно было теоретически отразить ситуацию, когда «целое было больше своих частей», что характерно для любого сложного объекта. (Можно ли вывести свойства воды из собственных, отдельных свойств кислорода и водорода? ) В итоге, понятия «часть», «целое», «простое», «сложное» уступают место новым – «элемент», «структура», «система». Элемент – это неразложимый далее (при данном способе рассмотрения) компонент системы. Структура – порядок связи элементов. Система – взаимосвязанные в целое элементы, где возникает новое интегративное (эмерджентное) качество (или системный эффект), невыводимое из свойств этих элементов по отдельности.

Новые понятия решали насущие научно-философские и научно-технические проблемы. Без понятия структура нельзя адекватно понимать функционирование или обеспечивать создание сложных объектов (человек, университет, компьютер). Признание системных, эмерджентных эффектов позволяло понимать функционирование сложных объектов, например, удивительнейшую согласованность действий внутренних органов человека между собой и в контексте его взаимодействия с окружающим миром.

Сегодня понятие «система» все чаще используется для общей систематизации объектов по характеру их сложности/целостности. В этом плане выделяют три типа систем. Первая - неорганизованная, суммативная система – простой конгломерат элементов (куча песка). Системный эффект в данном случае равен нулю. Вторая - организованная система – элементы системы связаны определенной структурой и наблюдается системный, эмерджентный эффект (молекула, кристалл, Солнечна система). Третья - органическая система – элемент системы не только производят многочисленные эмерджентные эффекты и связаны определенной структурой, но и обслуживают жизнь, саморазвитие систем (организм, биологический вид, общество). Новым интересным дополнением теории систем является синергетические представления об открытых системах.

Категории «элемент», «структура», «система» обогащают и вбирают в себя всё то, что раньше выражалось через категории «граница», «часть», «целое», «простое», «сложное», «связь/отношение». В этом можно убедиться при использовании системных категорий. Первый шаг анализа – выделение элемента системы не замыкается в некой самодостаточности, как это может произойти в случае использования категории «часть». Элемент – это неразложимый далее компонент системы. Следовательно, мы всегда знаем о дальнейшей сложности элемента, что, в частности, предполагает, что сам этот элемент есть система со своими элементами и т. д. Принципиальна возможность движения вниз, к меньшим системам (человек - сотрудник коллектива, кровеносная система - элемент внутренних систем человека, кровь - элемент кровеносной системы и т. д. ), предполагает аналогичное движение вверх, к большим системам (этот коллектив - элемент государственной корпорации, которая, в свою очередь, элемент экономической сферы общества и т. д. ). Элемент – это всегда структурная часть системы. И это опять заставляет мысль при анализе частного – элемента - видеть взаимодействующий с ним весь мир. Мысля элемент-систему, мы всегда имеем в виду и проблематику категорий «связь/отношение», «граница». В целом, можно сказать, что категории «элемент», «структура», «система» можно понимать как исходные современные категории для описания отдельных материальных объектов и всей их совокупности. В этом плане совокупность материальных образований точнее понимается и выражается в утверждении, что «мир есть система систем».

Заключение

В заключение укажем на следующую проблему. Онтология призвана отражать всеобщее, следовательно, наличие трех качественных видов объектов/систем формально исключает из задач онтологии анализ специфических онтологических характеристик сложных объектов. Но этот вывод кажется слишком формальным. Вряд ли разумно обеднять онтологию жестким требованием исследовать, отражать только то, что характерно для всех систем, т. е. только то, что характерно для простых систем, например, не затрагивать проблему развития. Но должна ли онтология доходить до изложения кибернетических идей, общих проблем управления в сложных системах? Уместно ли в онтологии изложение основ теории деятельности, выражающей общие, существенные моменты активности такой сложной онтологической системы, как человек? Возможно, что встречающиеся в литературе идеи и разработки «локальных онтологий» есть форма ответа на встающие здесь проблемы предела компетенции онтологии.

30. Пространство и время

Введение: общее знание и принципиальные подходы к пространству и времени

Общее знание пространства и времени дано каждому с детства. О/к пространству: все объекты имеют определенную протяженность (размер) – длину, ширину, высоту; по отношению к друг другу объекты могут быть рядом/далеко, сверху, снизу, сбоку, сзади, спереди, внутри. О/к времени: день сменяет ночь, за летом идет зима, один атлет опередил другого на соревнованиях, мы взрослеем или стареем, всё имеет свое время жизни; если бы ничто не изменялось/двигалось, не было бы последовательности, длительности, сравнения скорости.

В западноевропейской традиции внимание к феноменам пространства и времени привлекли апории Зенона. В истории мысли оформились три принципиальных подхода к феноменам пространства и времени: субстанциональная, реляционная и субъективно идеалистическая. Указанные подходы исходят из некоего внутреннего единства пространства и времени, но существует традиция, где пространство и время рассматриваться как принципиально разные феномены.

Время как противоположное пространству

В большинстве рассуждений пространство и время объединяются в едином анализе. Но даже в этом случае всегда подчеркивается или осознается специфическая отличность времени от пространства. Понимать пространство проще. Достаточно передвинуть любой предмет с места на место, чтобы уже иметь материал для его анализа. Но время постоянно «ускользает» от подобной демонстрации. Более того, мы даже не может его «ухватить». Основополагающие характеристики времени – «прошлое», «настоящее», «будущее». Но прошлого нет, поскольку оно уже прошло, будущего нет, поскольку оно еще не наступило, остается настоящее. Но настоящее без прошлого и будущего – этот статичный миг, где нет движения, изменения и … времени. Почему же тогда на смену дня приходит ночь? Основополагающее для понимания времени понятие «длительность», но в его основе пространственная «длина». Всегда кажется, что рациональное понимание времени упускает или не доходит до чего-то важного, что интуитивно должно быть во времени или есть время.

Считается, что обостренную проблематичность времени впервые осознал Августин, который в своей «Исповеди» (397) написал: «Что такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время: если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю». Следующее предложение дезавуирует это высказывание: «Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю». После чего Августин начинает излагать свое понимание времени, переходя от античного, связанного с космосом, понимания времени к уровню субъективного осознания времени. Но все же Августин написал и первое предложение. От него можно вести начало многим интересным трактовкам времени. Например, у представителя философии жизни О. Шпенглера (1880-1936) «время» есть «внепонятийное понятие», т. е. его не может понять мышление. «Время» и «пространство», по О. Шпенглеру, есть две основные формы восприятия и бытия мира, через «время» мы прикасаемся к самой жизни, через «пространство» к остаточным явлениям жизни, которые в виде законов познает разум и наука. По М. Хайдеггеру (1889-1976), время есть нечто исходное для человека, потому оно не понимается, как глаз не может увидеть себя смотрящим, а нож – порезать себя.

Субстанциальная трактовка пространства и времени