Неприятности 3 страница

Именно при Навуходоносоре из еврейского храма исчез «Ковчег завета» и кольцо царя Соломона, на котором было выгравировано имя Бога, – озвучил Василий.

– Имя Бога? И зачем я тебе понадобился, – не унимался я, подозревая, что всё это мне лишь снится, но сон явно затянулся.

– Понимаешь, первые еврейские пророкиобщались с Богом лично и назвалиЕго имя жрецам. Это имя было записано и на кольце царя Соломона, который, упоминаяЕго, заставлял служить себе демонов. Например, для строительства храма Соломон вызвал предводителя демонов Асмодея, и князь тьмы подчинился имени Бога, произнесённому еврейским царём.

Имя Бога было записано, однако в древнем еврейском алфавите не было гласных букв. И, после вавилонского плена целого народа, Его имя стали читать неверно.

Нам неизвестно, каким путём имя Бога попало в Венецию. Первый печатный станок с еврейским алфавитом в Венецианской республике появился как раз в окрестностях города Падуи, где защищал докторскую степень Франциск Скорина. Кстати, слово «гетто», связанное с проживанием евреев, имеет венецианское происхождение. Так или иначе, Скорина напечатал правильное имя Бога на гравюре одной из изданных им пражских Библий. Церковь приложила немало усилий, чтобы найти и уничтожить все книги Скорины с этой гравюрой. Никто из нечисти, включая меня, не может взять Библию в руки и даже приблизиться к ней. Но ты способен отыскать имя Бога, назвать его мне и тогда мы подчиним себе Асмодея и будем править миром. Я уже вызвал князя тьмы из ада, – закончил свой монолог Василий.

– Я начинаю понимать, иезуиты не стали уничтожать книгу, а просто замуровали её, – проговорил я.

– Всего лишь полистав эту Библию, ты перенёс к себе возлюбленную через десятки километров. Она появляется рядом, когда ты думаешь о ней. После того, как ты читал книгу с именем Бога, я не могу тебя загипнотизировать. Однако тебе самому не надоело работать за жалкие гроши, какие у тебя перспективы? Подчинив Асмодея, мы добьёмся чего угодно: бессмертия, богатства. Я верну себе руку, а ты Аню. Она уйдёт от своего мужа и будет с тобой. Для этого тебе необходимо всего лишь подписать со мной договор кровью, – возбуждённо сказал Василий.

– Ну уж нет, отдать власть чернокнижнику над князем тьмы –этобезумие! – возразил я.

– Если ты не согласишься, тогда мне придётся тебя убить и найти кого-нибудь ещё для этого дела, – невозмутимо произнёс Василий. В панике я оттолкнул чернокнижника и бросился бежать.

– Куда же ты? Мы в XVIII веке, итебе не выбраться без меня, – прокричал мне вслед Василий. Я миновал физический кабинет иезуитов спневматической пушкой и попал в картинную галерею. Околокартины «Смерть Архимеда»художника Рубенса я на мгновение растерялся, за моими метаниямипо коллегиуму с удивлением наблюдали блистательный граф Михаил Валицкий и его привлекательная кучерявая спутница. Граф Валицкий был одним из величайшихкарточных шулеров в истории, он родился в окрестностях Минска, но благодаря своим талантам нажил несметные богатства и получил титул. В XVIII веке в карты играли все. Я знал, что Михаил Валицкий был желанным гостем при французском, английском и польском королевских дворах. Он не раз обыгрывал французского короля Людовика XVI и в Полоцке, очевидно, остановился по дороге из Варшавы в Петербург. Михаил Валицкий полушёпотом уговаривал сопровождающую его польскую девушку сыграть с ним в карты на раздевание, а та смеялась и кокетливо отказывалась.

В следующем кабинете я споткнулся о витрину с алмазами, рубинами и изумрудами и, пролетев мимо портрета императрицы Екатерины II из слоновой кости, сбил огромное яйцоиз слоновой кости. Оно покатилось, и из него посыпались шахматы, шашки и кегли.

На ходу я посмотрел в большое иезуитское зеркало и увидел себя стоящим на колокольне собора святого Стефана. Костюм XVIII века мне очень шёл, но на лице был испуг.

Преследующий меня чернокнижник снял со стены медное турецкое ружьё, украшенное перламутром, поставил его на железный протез и выстрелил. Но под нами был знаменитый иезуитский бальный пол на пружинах. В последний момент какой-то монах дёрнул за рычаг и пол зашатался, как при сильной качке. Из-за неустойчивости Василий промахнулся ипопал в образцы золота и платины, расположенные рядом со мной. Тогда я снял со стены башкирский лук с колчаном и пустил стрелу в чернокнижника, но тот легко от неё уклонился.

Хромота Василия давала мне фору.

Перепрыгивая через подставки огромных телескопов, я бросился в астрономический зал коллегиума, где встретил известного астронома Мартина Почобута Одляницкого. Его работы по исследованию Меркурия опережали своё время на 170 лет.

– Извините, как мне выйти из здания коллегиума? – спросил я его на польском языке.

– Бегите вниз по лестнице к механической голове, ближайший выход напротив неё, –ответилна польском астроном и указал мне на железную лестницу.

Я спустился по ступенькам и оказался перед внушительной механической головой, подвешенной на стене, но выглядела она гораздо более неестественно и грубо, чем её вариант 2015 года.

– Я дёрнул массивное кольцо-ручку с мордой льва, но дверь была заперта. В отчаянии я обратился к голове:

– Уважаемый старец, как мне открыть дверь коллегиума?

К моему удивлению голова ожила и произнеслагулким голосом:

– Колдун Василий наложил на тебя заклятье. Чтобы разрушить чары и отворить дверь, ты должен назвать на латыни в правильном порядке трёх зверей, изображённых на знаменитой Дороге процессий и Воротах богини Иштар, построенных вавилонским царём Навуходоносором.

– Перечислите, пожалуйста, этих зверей, – взмолился я, но голова сохранила молчание. Я напряг память, ведь я когда-то посещал Пергамский музей в Берлине, где выставлены фрагменты Дороги процессий.

– Так, Влад, успокойся. Три магических зверя Вавилона это: тур, лев и дракон. Начиналась Дорога процессий с барельефов львов, символизирующих богиню любви и войны Иштар, и вела к Воротам Иштар, украшенным дикими быками(турами) – символами бога бури, дождей и земледелия Адада и драконами – символами верховного бога, создателяи владыки мира Мардука. Так иносказательно через любовь и созидание или через войну и бурю, вавилоняне шли к правлению миром.

Еврейский пророк Даниил засталвластьцаря Навуходоносора II, о чём рассказывает «Книга пророка Даниила» переведённая Франциском Скориной. В неканонических добавлениях Даниилпытался доказать вавилонянам, что их боги всего лишь деревянные и железные идолы. Пророку предъявили живого вавилонского бога-дракона. иДаниил заявил, что дракон не бог, и он сможет убить егодаже без меча. Вавилонский царь дал согласие, и Даниил скормил дракону кусок смолы, обмазанный животным жиром и обваленный в шерсти. Бог-дракон съел смолу и вскоре умер, вызвав негодование вавилонян. Многие сведения пророка Даниила оказались правдоподобными и подтверждены археологией.

Тогда заклинание это «лев тур дракон», – подумал я и произнёс перед массивными дверями: «leo urus draco», дверь заскрипела и открылась.

За моей спиной на лестнице показался Василий, вооруженный саблей, я распахнул дубовую дверь, второпях споткнулся о высокий порог и рухнул на землю. Передо мной за дверью, в тиши сада, кто-то стоял в чёрных сапогах и военной форме. Я поднял глаза и увидел человека с гордой офицерской выправкой, от которого веяло отвагой, надо мной возвышался мой попутчик из поезда – Андрей Воронский. Грозно посмотрев на меня и Василия, Воронский запустил размещавшуюся во дворике коллегиума венецианскую стеклянную гармонику и исполнил на ней отрывок произведения Джорджа Крама, в котором этот инструмент играл роль голоса Бога.

– Турок! – с ужасом произнёс чернокнижник и побледнел лицом.

– Я безоружен, так, может сразимся, канцелярская крыса? В прошлый раз тебе отрубили только руку, я же обещаю снять с тебя голову, –бросил Воронский Василию с пренебрежением.

– Пошёл ты, ржавая кукла, – ответил чернокнижник, но испуганно попятился назад. Василий выбросил саблю и, сфотографировав нас, кинулся прочь.

Светили звёзды. Улицу наполнял запах дыма печных труб, быстро пропитавший мою одежду.

Воронский помог мне подняться, его движения действительно издавали странный скрежет, который я не замечал в поезде. Мой спаситель очень спешил. Без лишних разговоров мы проследоваличерез сад иезуитов ко входу в собор святого Стефана. В моей памяти всплыло, что алтарь этого собора расписывал художник из Венецианской республики.

Воронский достал из гусарской формы ВКЛ засушенную человеческую руку, на которой были начертаны какие-то магические символы, а из-под её ногтей выступали деревянные щепки.

–Чья это рука? – спросил я Турка.

–Чернокнижника Василия. Видишь ли, Влад, я, как и Василий, могу перемещаться во времени, а ты нет. Не застав тебя в номере гостиницы, я шёл по вашим следам. Эта «Рука Славы» нам понадобится, чтобы ты вернулся в XXI век, – ответил Воронский и насыпал вокруг нас на камнях круг из соли. На башнях собора начали бить куранты, и Турок поджёг щепки. Раздался хлопок, и рука превратилась в розовоесверкающееоблако, окутавшеенас. Звук боя курантов и цоканье копыт лошадей, запряжённых в кареты, становились всё тише, пока не исчезли вовсе. Затем облако развеялось, и мы оказались в современном Полоцке и прежней одежде. Воронский пригласил меня посидеть в ресторане в моей гостинице за чашкой кофе.

– Когда-то я былофицером в войске Великого княжества Литовского. Профессиональная армия моей родины была небольшой, без перспектив роста, и я перешёл на службу поручиком в русскую армию. Службу я нёс в Риге. Ах, Рига, это удивительный город в объятиях Балтики, усыпанный цветами, который русские монархи отняли у Шведской империи. Портовый город, полный улыбчивых немецких девушек, шарманщиков и безделушек из янтаря. Ты знал, что в составе Швеции Рига была самым крупным городом, намного превосходящим столицу шведов – Стокгольмпо численности населения и богатству. Я обожал любоваться в рижском порту десятками кораблей на закате, когда их паруса перешёптывались с ветрами, обсуждая новости и тайны морских глубин.

Во время моей службы, к приезду русской императрицы Екатерины II рижские городские власти пустили в местных фонтанах вместо воды красное и белое вино, которое мог набрать любой желающий. Тогда же Ригу посетили Казанова, я с ним общался более четырёх часов, венецианец Казанова был не только авантюристом, но и философом.

Узнав о подготовке нападения на Великое княжество Литовское, я попытался поднять мятеж и привлечь к нему шведов. Но заговор был раскрыт, нас предал отец моего друга, алхимик и изобретатель Вольфганг фон Кемпелен, который боялся за судьбу своего сына.

Под астрономическими часами «Дома Черноголовых», отражающими фазы луны и знаки зодиака, наша ничтожная горстка солдат оборонялась до последнего.

Находясь в сыром подземелье и умирая от ран, я заявил Кемпелену, что перед смертью расскажу властям об участии его сына в мятеже. И тогда перепуганный алхимик договорился с тёмными силами и переселил мою душу в собранный им шахматный автоматон. Кемпелен привязал мою душу к шахматной доске.

– Теперь ты будешь уничтожать империи и свергать правителей только здесь, –озвучилс усмешкой алхимик.

Можешь представить мои игры, толпы изумлённых зевак и шёпот, а затем испуг игроков, когда автоматон их с лёгкостью начинает обыгрывать.

До ЕкатериныІІ дошли слухи о том, что внутри аттракциона моя душа, и императрица пообещала мне, что не станет нападать на Речь Посполитую, если я проиграю. Во время партии с Екатериной ІІя курил трубку и позволил императрице победить, но она не сдержала слово.

Когда я играл с Наполеоном, и он намеренно сделал три неправильных хода подряд, я в ярости сбросил шахматные фигуры с доски. Какой шахматист решился бы на это?

Однако шли годы, Кемпелен умер, а новые хозяева автоматона уже не знали его тайны. Во время пожара в Филадельфийском музее моя шахматная доска сгорела и я оказался свободен, ожил в полном смысле этого слова. Я идеальный солдат, не нуждаюсь ни в еде, ни в сне, и силы Света взяли меня на службу, – закончил своё повествование Воронский.

– Я никогда не верил в сверхъестественное. Для меня Асмодей, как кентавр, русалка и прочие подобные создания, лишь часть фольклора, – произнёс я.

– Просто реальность включает гораздо больше всего, чем допускают обыватели. Карл Юнг считал, что фантазийные образы, возникающие в нашем воображении реальны настолько же, насколько и «зелёный цвет». Человек воспринимает как зелёный цвет проявление электромагнитной волны определённой частоты. За пределами человеческого зрения, а также приматов, котов и, видимо, некоторых видов рыб, зелёного цвета нет. Но, пока хоть кто-то его видит, зелёный цвет существует.

Ты привёл в пример кентавра, придуманного в Вавилоне, но пророк Даниил описывает встречу с живым кентавром. Ведь нельзя же повстречать того, кого не нет? Афиняне полагали, что их предки победили кентавров и даже увековечили их в скульптурах на Парфеноне. Значит, в какой-то форме кентавр существовал, даже если только в воображении Даниила и афинян.

Карл Юнг озвучил то, что было давно известно жрецам и алхимикам: фантазийные образы реальны как проявления психических процессов, в виде электромагнитного поля мозга, электрических и химических сигналов зеркальных нейронов ипсихической энергии.

Сознание – это высшая форма отражения окружающего мира, но восприятие, и, как следствие, реальность у каждого свои. То есть люди это своеобразные зеркала, содержащие в себе искажённое отражение Вселенной в форме психической энергии. Миллиарды кривыхзеркал и таких разных Вселенных.

Теперь к делу. Я, как и Василий, не могу коснуться Библии Скорины, поэтому тебе необходимо найти гравюру с именем Бога и уничтожить эту страницу, –прервал своёрассуждениеВоронский.

– Хорошо, разберёмся с этим завтра, – согласился я, глотнув капучино изфаянсовой чашки. Турок заказал со мной кофе, но не пил его, а только помешивал, получая эстетическое удовольствие.

Я взял салфетку и написал на ней стих:

В снега первого дни

Буду ждать тебя вновь,

И все мысли одни –

В моём сердце любовь!

Ангел лунных ночей

Знает, как я влюблён,

Он из грусти моей,

Смастерит саксофон.

Для меня одного

Он играть станет вдруг,

Перья крыльев его

Разнесут сотни вьюг.

Вьюги те за тобой

Все следы соберут

И жемчужной волной,

Их ко мне принесут.

Пусть тебя нет важней,

Только ты не придёшь,

И улыбкой своей

Ты меня не спасёшь…

К нам в ресторан, где играла живая скрипка, зашла озадаченная Аня.

– Пока ты её любишь и гравюра невредима, Аня будет появляться рядом. Ты не в состоянии это контролировать, и придётся ей всё рассказать. Я буду ночевать в соседнем с вами номере на случай, если Василий вернётся, теперь ты под моей защитой, –пояснил Андрей Воронский.

Тогда ни я, ни Турок ещё не догадывались, что в момент нашего разговора в подлунный мир явился вызванный Василием предводитель демонов Асмодей...

Неприятности

«Сказать по правде, никто здесь ни за что в свете не женится на девственнице; девка, говорят они, коли не жила со многими мужчинами, ничего не стоит»

(«Книга чудес Света», Марко Поло, XIII век)

В далёкой Франции в деревушке Ренн-ле-Шато в церкви тамплиеров ожила статуя Асмодея. Над деревушкой загорелись крупные и яркие звёзды, словно сверкающие глаза, выступающие над вуалью облаков, лишь стрекотание цикад нарушало провинциальную тишину. Церковь была пуста, когда внезапно статуя Асмодея начала громко чихать.

– Чёртовы церковники, убрались бы, чтоли! Столько пыли, что мочи нет, нужнобы написать на них жалобу папе римскому, – возмущённо сказал Асмодей. Отряхнув свою шерсть и протерев рога, он подошёл к серебряному подносу для подношений.

– Вот вам, нищеброды, на моющий пылесос, – произнёс демон и бросил на поднос горсть золотых флоринов. Затем он прошептал заклинание и у него в руках появились карта и коричневый кожаный портфель. Асмодей внимательно изучил картуи возмутился:

– В Полоцк? В Республику Беларусь? Даони издеваются, это же почти 3000 километров, как этот придурок колдун думает, я туда попаду за пару дней. Столько пролетает без посадок только кулик Ржанка, да и то, потому что летит над океаном и если приземлится – утонет. Нет уж, придётся лететь самолётом, но нужно во что-то переодеться, – проборматал демон, осматривая своё прохудившееся за векаоблачение. Асмодей снял одежду и протянул её портфелю.

– Полакомись, Магнус, приятного аппетита, – заявил демон, портфель завилял ремнём, как хвостом, его застёжка раскрыласьи внутри портфеля оказалось четыре ряда острых зубов. Магнус схватил вещиАсмодея и стал их жадно жевать, брызжа слюной, а потом проглотил ткань.

Покопавшись в подсобке, Асмодей достал устаревший, но добротный шерстяной зелёный костюм в коричневую полоску, дырявые осенние туфли и женскую розовую широкополую шляпу с большим бантом, очевидно забытую какой-то туристкой. От прикосновения демона костюм и туфли увеличились до его размера, а затем нечисть присмотрелась к шляпе.

– Вот это стиль, чем-то напоминает кардинальские шляпы“галеро”, но интереснее, все обзавидуются, – восхищённо озвучил свои мысли Асмодей и принял облик человека с оранжевыми глазами.

Асмодей задумался и вспомнил разграбление Рима испано-немецкой армией в 1527 году, свидетелем которого являлся он сам. Солдаты врывались в один дом за другим, насиловали женщин, независимо от возраста. Пока папа римский и кардиналы спрятались в замке Святого Ангела, солдаты захватили знатных горожан и под пытками заставляли их заплатить выкуп. Священников и монахов мучили с особой жестокостью, а монахинь продавали в борделях и на улицах. Архивы и библиотеки были сожжены, из реликвий вытаскивались камни, в поисках сокровищ раскапывались даже могилы. В наибольшем восторге от происходившего были солдаты-протестанты, которые облачались в красные кардинальские одежды и подобные этой шляпы. А капитан, предводитель протестантов, восседал на осле в папском облачении. Стенания женщин и образы собак, поедающих человеческие трупы, стали отступать, князя тьмы даже передёрнуло.

– Иногда люди ничем не отличаются от худших из демонов, – сказал Асмодей, поглаживая портфель и, надев найденные вещи, покинул храм.

Проходя через контроль в Минском аэропорту, он обескуражил своей розовой шляпой и покрытым слюной порфелем работницу контроля – блондинку Алесю, но, заглянув в паспорт, она пробормотала вслух:

– Ах да, Асманьяк, вы же француз, – и пропустила Асмодея. Демон сел в такси и поехал на автовокзал, где в торговом центре «Galileo» зашёл в роллет с посудой. Асмодей был кофеманом и питал страсть к красивым фарфоровым чашкам.

– Где произведён этот набор? – спросил демон полную рыжую продавщицу, похожую на няню Фрекен Бок из советского мультика о Карлсоне. Набор из четырёх кружек и блюдец напомнил ему саксонский фарфор, из которого пил чай священник в церкви Ренн-ле-Шато.

– Конечно в Китае, фарфор изобрели в Китае, – с пренебрежением и высокомерием произнесла продавщица.

– Если вы такой великий специалист, то назовёте, при какой династии и в каких годах стали производить фарфор в Поднебесной? И, конечно, вы расскажите при каком императоре в Китае было начато строительство знаменитой фарфоровой пагоды высотой 78 метров? Как, вы ничего мне не сообщите про династию Тан и проекты императора Юнлэ? – с издёвкой спросил Асмодей.

– Чего вы хотите? – огрызнулась смущённая и покрасневшая продавщица.

– Всего лишь, чтобы покупателей несчитали априори полными идиотами. У вас будет возможность глубоко изучить китайскую культуру, – парировал демон. Асмодей произнёс заклинания и продавщица превратилась в китаянку своего возраста. Демон развернулся и двинулся прочь, оставляя китайские вопли и ругательства за спиной.

Из торгового центра Асмодей зашёл в джаз-кафе «Джонни», где заказал себе пасту карбонара. Дожидаясь заказа, демон пускал слюну целых сорок минут.

– Что это за сопли с беконом? – возмущённо заорал Асмодей на официанта.

–Это ваш заказ – паста карбонара, – растерявшись ответил молодой официант. Демон толкнул тарелку с блюдом к портфелю, тот её обнюхал и недовольно фыркнул.

– Неужели вы хотите сказать, что вот это месиво вы не переварили? И использовали для его приготовления бекон гуанчиале, сыр пармезан и пекорино романа? А спагетти здесь нужных сортов?

– Я не знаю, может повар что-то перепутал, – остерёгся гнева посетителя официант.

– Да уж, явно перепутал и, думаю, скоро в аду мы с ним встретимся. Знаете, есть легенда, что Иван Грозный приказал выколоть глаза зодчему собора Василия Блаженного, чтобы тот такую красоту не смог повторить. Так вот вашего повара, нужно лишитьзрения, чтобы больше он не издевался над пастой! Что ещё вы можете мне предложить? – поинтересовался демон.

– У нас есть суши, –испуганно произнёс официант.

– Так, давайте посмотрим, японское блюдо, из китайских ингридиентов, которое будет готовить повар-криворучка в Беларуси. Ваш повар когда-нибудь был в Японии? – спросил Асмодей

– Боюсь, что нет, не был! – с усмешкой заметил официант.

–Тогда суши я заказывать не стану, несите кутью, клёцки с душами и поливку! – озвучил демон.

– Простите, эти блюда, конечно, белорусские традиционные, но похоронные, и мы их готовим лишь на похоронах и поминках, – ответил официант.

– Да чтоже это такое, а если я турист и хочу попробовать эти традиционные блюда, мне что ждать, пока кто-то умрёт? – возмутился Асмодей, официант пожал плечами и демон, вздохнув, добавил: – Несите мачанку сблинами.

Из кухни послышался панический возглас:

– Только что звонил директор. Наше кафе выкупила сицилийская мафия! И завтра они приезжают с проверкой!

Асмодей прислушался, за соседним столиком, перекрикивая песню группы Агаты Кристи «Там где подвиг, там и смерть», шёл жаркий спор по поводу того, насколько хорошо жилось в Советском Союзе. Видимо, два студента историка спорили чуть не с пеной у рта, то осуждая, то восхваляя СССР, сравнивая его с Российской империей.

– Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, а слышали ли вы что-нибудь про суд над папой римским Формозой? – неожиданно задал вопрос князь тьмы спорщикам.

– Что-то знакомое, но, если честно, не вспомню, – ответил студент в очках, а его товарищ и вовсе покачал головой.

– Так вот, Формоза – это был папа римский, тело которговыкопали после смерти его враги в 897 году и притащили в зал суда. ТрупФормозысудили и вынесли ему обвинительный приговор. Когда при мне начинают слишком активно критиковать или превозносить какое-то государство прошлого, будь то Британская империя, Советский Союз или даже Третий Рейх, мне это всё напоминает суд над трупом Формозы, поскольку эти государства мертвы и никогда больше не оживут. Нет ничего плохого в том, чтобы интересоваться прошлым, но не стоит тратить на это слишком много времени. Какойпериод в СССР вы считаете лучшим? – спросил демон.

– Ну не Сталинский же, конечно Брежневский, – озвучил один из студентов и второй подтвердил.

– Глупо, конечно, в каждой эпохе кому-то хорошо икому-то плохо, хотите строить Байкало-Амурскую магистраль? – поинтересовался Асмодей.

– Нет, работать мы не любим, а вот пенсионерами там побыть замечательно. Фруктов, пожалуй, было маловато, зато какими вкусными росли свои яблоки, – сказал мечтательно студент в очках.

– Хорошо, поживите десять лет при Брежневе пенсионерами в колхозе «Путь Ленина». Колхозная пенсия 12 рублей и шесть яблонь вам на двоих в хозяйство. Наедитесь яблочек, – произнёс демон, щелкнул пальцами и спорщики исчезли, оставив на стульях одежду. Вещи студентов Асмодей спрятал в портфель, который их съел с аппетитом.

Расправившись с мачанкой, Асмодей выложил на меню серебряные динарии, дирхемы, солиды и гроши Великого княжества Литовского.

–Эти деньги не годятся! – возмутился официант, глядя на динарий князя Витовта с двумя леопардами, отчеканенный в Смоленске.

– Чтож, я был здесь так давно, а время для меня условность. Тогда вот тебевиленские дукаты и талеры, шиллинги Ливонского ордена, шотландские торнеры, копейки Российской империи, советские копейки, мои товарищи ими когда-то расплачивались тут, выбирай! – заявил Асмодей и бросил на стол две горсти монет, отчего образовалась целая горка.

– Простите, но нужны белорусские рубли, –парировалофициант. Асмодей задумался, что-то прошептал и поместил наверхбелорусские купюры с зайцами, волками и лосями 1992 года, а также купюры с Большим театром оперы и балета и Брестской крепостью 2000 года.

– Нет, это всё не то, требуются рубли 2016 года, –уже почти в истерике произнёс офицант.

– Да чёрт бы вас побрал, мать вашу через колено. Сколько можно менять валюту? Со шкурами и то было проще, – прохрипел с надрывом Асмодей и положил новые белорусские бумажные деньги, добавив:

– Вашикупюры со зверями были самыми интересными...

Первое, что Аня спросила меня при встрече:

– Почему от тебя так сильно пахнет дымом?

Мы танцевали под танго Астора Пьяццолла в ресторане гостиницы, я рассказал ей всё, кроме истории про Турка, поскольку и сам до конца не понимал, что он такое. Аня мне поверила и я простил её, в тот вечер небыло в мире пары счастливее нас.

Мы поднялись в мой номер, она скинула пальто и стала меня бешено и страстно целовать. Затем девушка достала из сумки головной убор, похожий на корону из красной и жёлтой материи, зубцы которой украшали десять золотистых колокольчиков. Красная ткань под короной укрывала всю голову, оставляя открытым только лицо.

– Это венецианскийголовной убор для карнавала, к нему ещё прилагалась маска, я купила это в сувенирной лавке, – сказала Аня и надела его на себя. Она толкнула меня на диван и, спустив мои джинсы, продемонстрировала мистический танец пухлых губ и языка. Видя, что я от удовольствия выхожу за пределы реального мира и закрываю глаза, Аня смеялась. Её язык то извивался, как пламя, то изгибался волной или отступал, и тогда, будто морской прибойприближались и обволакивали её нежные губы и пальцы. При этом Аня была изящной и грациозной, смотря кошачьим взглядом мне в глаза. Колокольчики на её «шапке» издавали тонкий пронзительный звон в такт движениям головы, усиливавший мои ощущения и проходивший сквозь меня. Я встал на колени рядом с Аней иснял с девушки головной убор. Освободив её длинные великолепные волосы, я переключился на пышнюю грудьдевушки, касаясь языком каждогомиллиметра её шёлковой кожи и заключая в плен своих губ Анины карие соски. Девушка обхватила мою талию ногами и начала скакать на мне в невероятном темпе, как безумная, мгновениями напоминаямне скульптуру “Сражающаяся амазонка” Августа Кисса. Я же взял её одной рукой чуть выше бёдер, а второй стал сжимать её упругую колыхающуюся грудь, жар и наслаждение расходились по нашим телам, улыбка девушки была столь прекрасной, что сводила меня с ума. Вскоре Анины стоны превратились в громкиекрики, наполнившие комнату, и в момент наивысшего блажества девушка меня эмоционально поцеловала и укусила за губу, а после откинулась назад, тяжело дыша на синем кобринском ковре.

Ночью мне приснился сон, будто я попал на бескрайнее кладбище с серыми каменными надгробиями с золотыми табличками без подписей. Стройными рядами без оград надгробия устремлялись к горизонту. Я стоял между кладбищем и бесконечной стеной, в которой отражались люди и степь, но без надгробий. Со стороны зазеркалья ко мне подошёл князь Михаил Валицкий с колодой карт и поприветствовал меня.

–Что это за стена? – спросил я.

– Это зеркало коллективной памяти человечества, –ответил мне Валицкий.

–А почему напротив него кладбище? – поинтересовался я.

–Потому что в зеркале отражаются только бессмертные, а место обывателей в забвении, –пояснил шулер.

–Даже у посредственностей есть надгробия, – рассуждал я.

–Все оставляют какой-то след, –пожал плечамиВалицкий.

Я всмотрелся в зеркало и различил там толпы людей всех эпох, но в реальности кладбища их не было, они жили в форме отражений. Вдалеке за историческими личностями сверкало гигантское здание из стекла и металла размером с большой город. В его очертаниях я узналглавный павильон Парижской Всемирной выставки 1867 года.

Я вспомнил, дворец состоял из 7 круговых галерей, которые пересекались 16радиальными аллеями, разбивающими выставочноепространство на секторы, отведённые под экспонаты различных стран. В здании, подобном морской раковине, упосетителей была возможность, двигаясь врадиальном направлении, знакомиться с продукцией определённой страны, а проходя по окружности, изучать однотипные экспонаты, произведённые вразныхгосударствах. Внутри павильона располагались копии античных храмов, турецкой бани, церкви романского стиля и готическихстроений. На Парижской Всемирной выставке были представлены предметы искусства и быта, достижения науки и техники, способы обучения и воспитанияи множество других экспонатов. Видимо, похожий принцип, но в гораздо более масштабном исполнении со странами, эпохами, литературой, изобретениями и прочим, был использован и в этом здании-городе. У всего должно было быть своё место, такое, чтобыего легко можно было найти.

Очевидно, внутри город зазеркалья, как украшение Леди из Эльче, делился на секторы, выделенные векам, государствам, народам и явлениям по законам и взаимосвязям, которые нам, живым, ещё только предстояло открыть. Конечно, конструкция была многоуровневой и секторы не всегда совпадали. Скажем, элементы культуры могли выходить за границы этносов и столетий. В центре строения, наверное, были владения Судьбы, Эволюции или Бога, Вселенской Силы, стоящей над Природой, Временем и Пространством, но действующей через них, создающей и регулирующей эту структуру. На ум приходил «град Божий» Аврелия Августина. Я увидел скульптора Тутмоса, гуляющего в садах около стеклянного городас царицей Нефертити, и Данте Алигьери, читающего стихи Беатриче Портинари в тени деревьев. Эти два автора подарили своим возлюбленным бессмертие, «билет» в коллективную память человечества, и я подумал, что прекраснее их поступка и быть ничего не может. Город, хоть и был вечным, но, вероятно, изменялся вместе с образами в коллективной памяти.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒