Платова Виктория 20 страница

Кажется, её начинает бить дрожь.

Совершенно обессиленная, Настя сползла с подоконника и прикрыла створки. В конце концов, она должна все выяснить. И выяснить немедленно! Пол-одиннадцатого - это не очень поздний вечер. Она может взять фотографии и отправиться в квартиру напротив. Сказать родителям, что принесла снимки их сына, и, если повезет, поговорить о Кирилле. В этом нет ничего предосудительного, кроме времени визита...

И, может быть, они объяснят ей, что же, в конце концов, означает эта надпись:

GOOD-BYE/LADY-BIRD

... Путешествие к маленькому глухому тупичку между домом Кирюши и домом мальчика лишь убедило Настю в правильности предпринимаемых ею шагов. Задрав голову вверх, она смотрела на стены, почти смыкающиеся вверху. Только крошечная полоска неба отделяла дома друг от друга. Отсюда, снизу, оба окна не были видны, и Настя окончательно убедилась в том, что надпись на стекле, сделанная справа налево, точно указывала единственного адресата.

Или адресатов.

Для того чтобы попасть в дом напротив, ей пришлось изрядно попотеть. Почему, ну почему в этом городе обожают строить дома с черными лестницами и парадными, не очень отличающимися от них? Нет, сама Настя никогда не согласилась бы добровольно обречь себя на этот склеп, со всех сторон окруженный темной водой!

Слишком мало солнца, слишком мало тепла, слишком много странных людей. Неудивительно, что Кирюша здесь не выжил! Неудивительно, что дети в окнах домов такие грустные...

И совсем неудивительно, что лестничные площадки в домах пребывают в таком запустении.

Вот и сейчас Настя стояла на одной из них, снедаемая жгучим желанием набрать ведро воды и хорошенько отдраить и выложенный битой плиткой пол, и стены с налетом паутины, и даже железные, затертые множеством рук перила лестницы. Это желание было так велико, что она даже дернула себя за мочку уха: совсем вы обалдели, Анастасия Кирилловна! Ведь не для этого же вы, поминая всех русских и грузинских святых, вскарабкались на седьмой этаж!..

Она была почти у цели, и только одно останавливало ее: на площадку выходило две двери. Две, а ей нужна была одна-единственная.

Настя столько сил потратила на поиски дома, к которому пришлось выходить через соседнюю линию, что не подумала о самом главном: как найти нужную квартиру. Впрочем, две двери - это не пять и не шесть и, слава богу, не коридорная система. Пятьдесят на пятьдесят, что ей повезет сразу же. Тем более что обе двери разительно отличались друг от друга: одна была обита довольно респектабельным дерматином, а вторая, голенькая и обшарпанная, смотрела на Настю множеством фанерных заплаток: должно быть, замки в ней меняли неоднократно.

Вряд ли милый мальчик с зайцем на футболке живет за этим деревянным монстром, ключи от которого то ли теряются, то ли вовремя не попадают в замки. Лично она выбирает дерматин.

Придя к такому выводу, Настя переложила фотографии с правой руки в левую и позвонила.

Ей открыли не сразу: сначала мелькнула тень в глазке, затем послышался легкий звон набрасываемой цепочки, и только после этого дверь немного приоткрылась. И на неё взглянул любопытный старушечий глаз.

- Вам кого? - спросила старуха.

Настя наклонилась к образовавшейся щели, и в нос ей ударил сильный запах камфары, старой кожи, старых книг и старых цветов в старых гербариях. Собиравшихся, должно быть, ко дню тезоименитства августейшей императрицы Александры Федоровны.

- Вам кого?

- Простите за поздний визит, ради бога. Мне нужен мальчик. Он живет здесь... Маленький мальчик... Наверное, ваш внук.

- Нет здесь никаких мальчиков, - сердито бросила старуха и захлопнула дверь.

Несколько секунд Настя растерянно стояла перед черным рифленым дерматином. Первая попытка оказалась неудачной, а с мальчиком вообще вышел перебор. И никаким внуком этому высохшему Лютику он быть не может. Судя по запаху в квартире, по несохранившемуся цвету глаз старухи, её внук и сам уже имеет внуков.

Что ж, у неё остается ещё один шанс, зато верный.

... Верный шанс обратился в ничто спустя десять минут.

Все эти десять минут Настя билась в искореженную дверь. Вначале она робко звонила, потом звонила отчаянно, потом принялась стучать, потом колотить в дверь обоими кулаками. И, вконец обессиленная, прибегла к помощи ботинок.

Никакого эффекта.

За обшарпанной дверью никого не было. Ни движения, ни дуновения ветерка, ни запахов - даже камфарного.

Квартира была нежилой. Или, во всяком случае, хотела так выглядеть.

Квартира обманула Настю. Спрятала от неё мальчика в футболке! А ведь ей ничего не стоило приветливо открыться, и Настя вошла бы в нее, и её напоили бы чаем, и, приложив палец к губам, показали бы спящего мальчишку, а она сказала бы: " У вас замечательный малыш. Такой серьезный... Смотрите, он улыбается во сне".

Да, так бы она и сказала. А родителям было бы приятно.

И они обязательно рассказали бы Насте о старшем друге мальчика Кирилле, который делал таких замечательных воздушных змеев. И Настя тоже рассказала бы. им о Кирилле - в детстве он обожал запускать змеев. Он ведь из Вознесенского, а это маленький поселок на юге, где нет больших домов, зато всегда тепло и море никогда не замерзает. Земля у них не очень хорошая, каменистая, но им с мужем привозят настоящий чернозем для теплиц. Она рассказала бы им об Илико: это её сын, ему двенадцать, и этим летом он уехал учиться в Англию. Да, он уже взрослый. Слишком взрослый. Он взрослее, чем ей хотелось бы...

Настя изо всех сил стукнула ботинком по двери.

Напоследок.

А потом присела на грязные ступеньки лестницы и положила голову на колени. Фотографии, которые она прихватила с собой, теперь никому не понадобятся.

-... Что же вы двери высаживаете, девочка? Старческий голос за спиной заставил Настю вздрогнуть. - Вы же видите, что никто не открывает. Скажите спасибо, что я милицию не вызвала.

- Спасибо...

- И не сидите на холодном полу. Вы ещё очень юная, вам детей носить. Разве можно так, милая?

Настя поднялась со ступенек и осторожно приблизилась к старухе. Она была совсем крошечная, похожая на девочку, которая забыла вырасти. Забыла, да так и состарилась, не вспомнив.

- В этой квартире никто не живет, - сказала состарившаяся девочка.

- И давно? - спросила Настя.

Вопрос её был абсолютно лишен смысла: какая разница, как давно здесь не живут? Главное, что не живут сейчас.

- С лета... Может быть, с конца июня... Не помню точно, но разве в моем возрасте это важно?

- Извините, что побеспокоила вас. Я сейчас уйду.

- Думаю, им было бы приятно. - Старуха задумчиво пожевала губами.

- Кому? - удивилась Настя.

- Жильцам... К ним редко кто приходил. Зрение у меня неважное, но слух, слава богу, хороший. Вот вы стучали только что, а у меня даже в поджелудочной железе отдавалось. Она у меня больная...

- Простите, ради бога. Я просто искала мальчика... Мне кажется, он жил в этой квартире. Вот, посмотрите...

И прежде чем Настя успела сообразить, что делает, рука её потянулась к карману куртки, где лежали фотографии.

- Это он. Вы знаете его?

- Предупреждаю, у меня неважное зрение... Старуха поднесла фотографии к глазам и долго, мучительно долго их рассматривала.

- Отвратительное зрение... Почти ничего не вижу... И поджелудочная... А лекарства такие дорогие... Если у вас будет возможность, никогда не старейте, девочка! Это так ужасно, так ужасно быть n'est pas frais!.. < Не первой свежести (фр. )>

- Не понимаю...

- Конечно, не понимаете, милая! Но лет через шестьдесят... О, как вам будет это близко...

Настя попыталась взять фотографии из разбитых артритом пальцев старухи. Но не тут-то было! Старуха перебирала снимки, цепко держась за их края и причитая по поводу безвозвратно утраченного зрения.

- А ведь раньше у меня были великолепные глаза. И я даже стреляла из духового ружья, представьте себе... Это Владик.

- Что? - не поняла Настя.

- Мальчика зовут Владик. Они жили здесь с бабушкой. Очень замкнуто. Ни с кем не общались. А потом уехали куда-то.

- В конце июня?

- Да-да... В конце июня звучит как " в конце жизни", вы не находите?

- Они уехали насовсем?

- Они вывезли мебель... Правда, мебели было совсем немного.

- Может быть, они оставили адрес?

- Ну что вы! Я же говорила, они жили очень замкнуто. И этот мальчик... Владик... По-моему, он был серьезно болен.

Ну конечно, на фотографиях он совсем не улыбался!

- Серьезно болен? - переспросила Настя.

- В наше время это называли Melancolie de noire... Черная меланхолия. Это так печально...

Что такое " черная меланхолия", Настя не могла взять в толк. В их семье никто не болел, кроме плодовых деревьев и винограда. Из года в год Настя боролась и с антракнозом черной смородины, и с ржавчиной малины, и с монилиозом груш, и с мучнистой росой на винограде, называвшейся довольно романтично - " милдью".

Была ещё и её собственная застенчивая аллергия на крыжовник, но она под категорию " болезни" не подпадала.

И вот, пожалуйста, какая-то черная меланхолия!

- А вы не знаете, к мальчику... к Владику приходил когда-нибудь молодой человек? Темноволосый, очень красивый...

- Все молодые люди красивы, милая. Хотя бы потому, что они молоды. Вы тоже очень красивая.

- Спасибо, - Настя покраснела. - И все-таки?

- Не знаю, милая... Они ни с кем не общались. А я не привыкла навязываться.

- Я возьму фотографии...

- Подождите... Это же воздушный змей, правда? - Старуха потрясла снимком перед Настей. - Это воздушный змей, какая прелесть! Tres joli! < Очаровательно! (фр. )>

Если сейчас старуху не остановить, она вполне может углубиться в воспоминания о том, как запускала змеев с Павлом Первым. И играла в куклы с Екатериной Второй, когда та ещё была бедной немецкой принцессой на горошине!

- Значит, адреса они не оставили? - переспросила Настя.

- Увы, милая. Возьмите ваши фотографии...

- Может быть, его можно где-то узнать?

Старуха развела руками, и фотографии выпали из её нетвердых пальцев. Неловко нагнувшись, Настя принялась собирать их.

- Простите, что побеспокоила. И спасибо вам за все, - с чувством сказала она.

- Ну что вы. Мне приятно было поболтать с вами. Ко мне тоже редко заходят. Хотя теперь я точно знаю, кто придет следующим.

- Кто?

Старуха улыбнулась и погрозила Насте пальцем:

- La mort< Смерть (фр. )>, милая...

... Визит к старой даме не принес Насте облегчения. Она не узнала ровным счетом ничего, кроме имени мальчика и имени приходящей медсестры старухи с красивой фамилией Ламорт. У Кирюши тоже была красивая фамилия Лангер. Но надпись на стекле он адресовал совершенно пустой квартире. Все то страшное, что произошло с ним, относилось к осени. А мальчик уехал в конце июня.

Но тогда все бессмысленно, бессмысленно, бессмысленно!

Как бессмысленно его " до свидания"!

С кем он прощался, ведь окно Кирюшиной комнаты видно только из окна мальчика?! Нужно успокоиться на том, что сказал ей следователь: Кирилл Лангер был безумен и не ведал, что творил!.. Как не ведают, что творят, божьи коровки. Не те, свихнувшиеся в страшном танце под обоями, а совсем другие, которых она видела на мониторе у Арика. Бегают сломя голову, зарабатывают очки... А может, " Lady-bird" не что иное, как название воздушного змея?..

Бегают сломя голову, зарабатывают очки... А по низу экрана бегут буквы и цифры. Цифры и буквы. Буквы!

Настя едва не упала с лестницы.

Буквы, ну, конечно же, буквы. Очень похожие буквы!

От напряжения у неё заломило в висках. Она вспомнила, она почти догадалась! Нужно только найти телефон, чтобы... Чтобы...

Слава богу, что единственный автомат на углу работал. Настя юркнула под пластиковый навес и, трясясь всем телом, набрала номер. Только бы он оказался на месте! Окажись, пожалуйста! Ну же, ну!..

-... Арик! - заорала она, как только милый, юный, бесконечно прыщавый и бесконечно родной мальчишка снял трубку. - Арик, это я, Настя.

- Ну?

- Та игра, в которую ты играешь...

- " Секретные материалы"?

- Нет, другая, детская... Ты говорил... Вспомни!

- А чего вспоминать?

- Как она называется?

- Игра?

- Игра.

Несколько томительных секунд Арик сопел в трубку.

- " Битвы божьих коровок", - наконец сказал он.

- Так и называется?

- В оригинале - " Lady-birds Battles"... He понимаю, что в этом смешного? Битвы - они разные бывают. И такие тоже...

Настя смеялась так отчаянно, что у неё вымокли волосы на висках. И... кажется, опять пошла кровь из раны на ноге.

- Эй, ты с ума сошла, что ли? - тревожно переспросил Арик.

- Нет. Никто не сошел с ума. Никто никогда с него не сходил. Ты понял?

Настя повесила трубку. И веселье, обуявшее её так внезапно, так же внезапно отступило. Теперь она знает, как переводится вся фраза.

" Прощай, божья коровка".

Ну и что? Она просто перевела фразу, только и всего. Она могла бы сделать это, взяв любой словарь. Англо-русский.

Взять англо-русский словарь и отгадать загадку, которая вовсе не нуждалась в том, чтобы её отгадывали. Потому что загадкой себя не считала.

... В квартиру Кирюши возвращаться не хотелось, и Настя отправилась в небольшой кабачок, единственное преимущество которого заключалось в том, что он был ближайшим к дому. Кабачок назывался " Морской волк", и Настя уже обедала там однажды.

Теперь было время романтического ужина при свечах. Но ни свечей, ни спутника у неё не было, и потому придется ограничиться бокалом вина.

Заказав себе двести грамм самой дешевой " Алазанской долины" (какая же она все-таки взрослая, серьезная женщина! ), Настя забилась в самый дальний угол кабачка, под дощатый стенд с морскими узлами. Если бы сейчас её видел Заза! Одиноко сидящую в заведении, где полно чужих мужчин, вина и сигаретного дыма! Он собственноручно собрал бы ей вещи и купил плацкартный билет до ада, где отступницы-жены лижут чугунные сковородки. Настя вздохнула: несуществующее обручальное кольцо все ещё сжимает ей сердце! Но совсем чуть-чуть. Иначе она не потягивала бы сейчас вино (какая же она все-таки взрослая, серьезная женщина! ).

И независимая. И может забросить ногу на ногу.

Если бы она приехала в Питер при других обстоятельствах и Кирюша был бы жив, он обязательно пригласил бы её сюда. И устроил бы прямо под морскими узлами. И улыбался бы, бросая в рот орешки. А она говорила бы ему: " Не смейся, это мое первое кафе за тринадцать лет. Не смейся, иначе мы поссоримся. Прямо сейчас". Интересно, что бы он ответил?

Голубок и горлица никогда не ссорятся.

Вот что бы он ответил.

Но он мертв. Он никогда и ничего ей не скажет.

Он попрощался даже со своим маленьким другом из окна напротив. Вот только малыша там уже не было. " Прощай, божья коровка" - это звучит очень трогательно и совсем не страшно. Божьи коровки, которых он рисовал на стене, они гораздо страшнее. Или оттого, что их много? Или это оттого, что Кирюша не умел рисовать? И почему она подумала, что " божьей коровкой" зовется воздушный змей? Потому что маленький Владик на фотографии запускал змея? И эта надпись - зачем было оставлять её, если Кирилл знал, что мальчик никогда её не увидит?

А может, в этой фразе есть ещё один, тайный смысл?..

Пора бежать за новой порцией " Алазанской... ". Нет, к черту вино! Дожив до тридцати, она имеет право и на коньяк. Всегда мечтала попробовать...

Не то чтобы спиртное ударило Насте в голову - оно просто пустило её зашоренные, уставшие мысли в совершенно другом направлении. И Настя начала все сначала.

Никакого тайного смысла в простой фразе нет. Смысл в том, как она написана. А она написана так, что нормально прочитать её может только человек, стоящий в окне напротив. Значит, она и предназначена для человека в окне напротив. А не для несчастной сестры Кирилла Насти и прочих людей, которые толкутся в квартире, вынимая его тело из петли...

Запомним: надпись предназначена для человека в окне напротив.

Этого человека зовут Владик, и он очень маленький. И вряд ли умеет читать по-английски. И - самое главное - он там больше не живет. Но есть другие люди (например, сестра Кирилла - Настя), которые узнали о существовании мальчика Владика. Тогда получается, что надпись предназначена не только и не столько малышу, сколько тем, кто догадается, что малыш жил там.

Запомним: надпись предназначена ещё и тем, кто узнал о человеке в окне напротив.

Но малыш уехал. И адреса его никто не знает. И тогда надпись приобретает ещё одно значение: нужно найти малыша.

Вот только как его найти, черт возьми?!

А коньяк совсем не так прост, как кажется. Вот только запах... Но если смешать его с вермутом... Дожив до тридцати, она имеет право и на вермут... И на вермут с коньяком... Всегда мечтала попробовать...

Настя вдруг почувствовала странную, бессильную ненависть ко всему, что проделал с ней брат. Мало того, что он никогда и в грош её не ставил, так ещё и ничего толком не объяснил! Неужели нельзя было найти другой, более легкий способ оставить сообщение.

Если он вообще оставлял хоть какое-то сообщение!

А если все-таки оставил? Но не в пустой же, заколоченной квартире его искать! Не в надписи, к тому же стертой! Не в божьих коровках на стене, в которых сам черт ногу сломит!..

Настя отставила бокал и почувствовала, что совершенно пьяна.

А почему бы и не поискать в божьих коровках, хи-хи, ведь их не так уж много, хи-хи, всего каких-то сто пятьдесят - двести штук, хи-хи, или больше, хи-хи, перебрал ты, Кирюша, со своими насекомыми, хи-хи, и какой милый молодой человек смотрит на неё из противоположного угла, хи-хи, хи-хи-хи!..

Надо выбираться отсюда, пока она не упала под стол!..

Видел бы её Заза, хи-хи-хи, который испортил ей жизнь, приковал к куску земли виноградной лозой и пристукнул сверху грушей " Любимица Клаппа"! А ведь она, не рабыня!

- Я не рабыня! - сказала Настя вслух, и люди, сидящие за соседними столиками, моментально стихли.

И, кажется, посмотрели на неё с веселым одобрением.

Нет, пора выбираться...

... Даже ночной, пахнущий мороженой рыбой воздух не привел Настю в чувство.

Даже стоящий у подъезда джип не заставил её протрезветь. Кажется, она уже видела где-то эту машину. Может быть, в автокаталогах, которые Заза выписывал для Илико?..

В любом случае ей лучше обойти эту машину стороной.

- Настя!..

Интересно, её действительно позвали? В любом случае ей лучше обойти этот голос стороной. Настя уже ухватилась за спасительную ручку подъезда, когда её снова окликнули:

- Настя!

Скрыться за дверью она не успела. Чьи-то железные пальцы ухватили её за плечо.

Кирилл № 2. Тот самый плохой-хороший парень, который так любезно согласился подвезти её сегодня вечером.

- Поздновато возвращаетесь! Э-э, да вы нарезались! - Его голос вовсе не звучал осуждающе. - Давайте-ка я вас провожу.

- Зачем?

- Потому что вы нарезались. Можете не дойти.

- Зачем вы здесь?

- Вы забыли пояс у меня в машине. От куртки.

- И вы ради этого приехали? - Лицо Кирилла № 2 качалось у неё перед глазами. Да, она пьяна, но не настолько, чтобы не суметь оценить абсурдность ситуации. Большой человек гоняет большую машину и торчит у подъезда большое количество времени только для того, чтобы отдать ей маленький пояс?..

- Ради этого, - подтвердил Кирилл.

- Вы говорите чушь. - Настя покачнулась и едва не упала ему на руки.

- Почему же чушь?

- Потому что вы приехали совсем из-за другого. - Настя уперлась кулаком в грудь Кирилла. Впрочем, не совсем в грудь. Он был слишком высок, так что ей пришлось довольствоваться солнечным сплетением.

- И из-за чего, вы думаете, я приехал?

- Из-за меня, - Настя захихикала. - Потому что я загорелая, обветренная, и зубы у меня как у ротвейлера.

- Правда? Ну-ка покажите. Настя послушно открыла рот.

- Ничего не видно. Давайте-ка к свету!

Кирилл легко приподнял её и после недолгих колебаний установил против фонаря. И принялся исследовать Настину пасть.

- Нет. Зубы у вас совершенно нормальные. Так что насчет ротвейлера не обольщайтесь.

" И насчет всего остального тоже", - говорил весь его вид.

- А где пояс? - спросила Настя, как только осмотр был закончен.

- Вот, - Кирилл № 2 вытащил из кармана свернутый кусок кожи и поболтал им перед её лицом. - Но сейчас я вам его не дам. Снова потеряете.

- А когда отдадите?

- Когда отведу вас домой.

- А зачем вести меня домой?

- Потому что вы нарезались. Вы на каком этаже живете?

- На седьмом.

- Очень хорошо. Идемте.

Путешествие в лифте полностью выпало из Настиной впервые в жизни помутившейся памяти. Но у дверей квартиры наступило неожиданное просветление.

И перед тем как достать из кармана ключ, Настя торжественно объявила:

- Я замужем.

- На здоровье. - Это известие никак не взволновало её нового знакомого. Напротив, он как будто даже обрадовался.

И с видимым интересом стал наблюдать, как Настя пытается попасть ключом в преступно узкую замочную скважину. Но после пятиминутных мытарств с замком интерес стал резко падать.

- Может, имеет смысл позвонить в звонок? - предложил Кирилл № 2. Мужу? Он откроет.

- Он уехал. В командировку. В Англию, - ляпнула Настя первое, что пришло ей в голову.

- И вы праздновали его отъезд? Давайте сюда ваш ключ. Я помогу.

Последнее, что услышала Настя, был скрежет открываемого замка.

Нельзя сказать, что её сознание полностью погрузилось во тьму. Изредка оно напоминало о себе и даже пыталось привстать и оправиться. Во всяком случае, в нем смутно отпечаталось несколько сцен.

Кирилл обмывает ей лицо водой.

Кирилл снимает с неё ботинки.

Кирилл рассматривает видеокассеты.

Кирилл стоит у окна.

У неё очень болит голова... Просто раскалывается. Как будто кто-то топчет её несчастные мозги коваными сапогами...

Именно с этим ощущением топота кованых сапог в голове и привкусом подгнивших яблок во рту она и проснулась. И несколько минут лежала в полной растерянности. Вчерашний вечер едва просматривался сквозь мутные стекла бокалов.

С " Алазанской долиной", коньяком и вермутом.

И одно лишь воспоминание о них заставило Настю броситься в ванную.

Спустив чертово воспоминание в толчок и немного отдышавшись, она подумала о Кирилле. Как могло случиться, что она позволила незнакомому мужчине зайти вместе с ней в квартиру?! А переведя взгляд на босые ноги, Настя и вовсе похолодела.

Он! Он снял с неё ботинки (боже! ).

Он снял с неё куртку (боже! ).

А если он сделал что-то еще? Что иногда проделывают мужчины с нестойкими женщинами?! Что, если он увидел пожелтевшие пуговицы на лифчике? Нашел её заветный кармашек?.. Боже-боже-боже! Она - преступная жена и преступная мать!..

Эта мысль была так ужасна, что даже кованые сапоги перестали вздымать пыль на плацу и замерли в голове на счет " Стой! Раз-два! ". Готовая каждую минуту хлопнуться в обморок, Настя зажмурилась, а потом, приоткрыв один глаз, принялась ощупывать им одежду.

Рубашка задраена на все пуговицы.

" Молния" на штанах незыблема, как волжский утес. Ремень застегнут. Деньги - в заветном кармашке. Все до последней десятки.

С ней ничего не произошло. Но тогда куда делся Кирилл?

Соблюдая все меры предосторожности, Настя обошла квартиру. Фотография Кирюши и поминальная водка на месте. Из коробки с его вещами ничего не пропало. Снимки с Мицуко оказались там же, где она вчера оставила их, - под самой дальней кучей видеокассет. Снимки с Владиком - на законном месте в кармане куртки.

Как бы ей этого ни хотелось, но приходится признать: новый, или Второй, Кирилл - благородный человек. Не воспользовался беспомощностью подвыпившей дамочки.

Настя подошла к двери и подергала ручку. Дверь оказалась закрытой на собачку. Кирилл № 2 просто вышел и захлопнул её за собой. А к двери прилепил записку.

" ВАШ ТЕЛЕФОН НЕ РАБОТАЕТ. ОСТАВЛЯЮ СВОЙ. ПОЗВОНИТЕ И СООБЩИТЕ, КАК СЕБЯ ЧУВСТВУЕТЕ. ПРИВЕТ МУЖУ. К. Н. 2 ч. 40 мин".

Что ж, придется позвонить и сообщить.

С запиской в руках Настя отправилась на улицу. К ближайшему таксофону.

Тошнота все ещё не отпускала её, а палец путался в кнопках. Несколько раз она пыталась набрать номер, но, дойдя до третьей (четвертой, пятой) цифры, сбивалась.

И зачем только она перемешала коньяк с вермутом? А все этот дурацкий Город!

Мало того, что он отнял у неё брата и разорвал на части обручальное кольцо, - он ещё попытался споить ее!.. И зачем только Настя пошла у него на поводу?

Да так резво пошла, что сейчас не может попасть пальцем в кнопки. Вчера, когда она была трезвой, у неё получалось значительно лучше. Вчера...

Вчера она тоже звонила... И звонила Арику! Зачем она звонила Арику? А затем, чтобы узнать, как переводится английское слово " Lady-bird"! Божья коровка, вот как это переводится! С этим знанием она отправилась в кабачок " Морской волк" (бр-р, сейчас опять стошнит! )... И долго там сидела. И думала о малыше Владике. И что-то такое придумала...

Что нужно найти малыша.

Потому что надпись на стекле указывала на его окно. А потом она напилась и непотребно хихикала. Над своими же собственными мыслями. Вернее, над одной-единственной - и бредовой - по поводу адреса: а почему бы и не поискать в божьих коровках, хи-хи, ведь их не так уж много, хи-хи, всего каких-то сто пятьдесят - двести штук, хи-хи, или больше, хи-хи, перебрал ты, Кирюша, со своими насекомыми, хи-хи, хи-хи-хи...

Так, дурацкое хихиканье можно опустить. И тогда остается только: а почему бы не поискать в божьих коровках?..

Настя сразу же забыла о Кирилле № 2.

Действительно, почему бы не поискать в божьих коровках?.. И как только она задала себе этот риторический вопрос, ей сразу стало легче.

Вернувшись в квартиру и зайдя в комнату, Настя минут десять тупо смотрела на недавно поклеенные обои. На такие симпатичные и безмятежные лодочки, хижины, стрелы бамбука. Она убила на эти лодочки целый вечер и ночь и почти семьсот рублей живых денег. Неужели у неё поднимется рука содрать их? И снова оказаться в обществе плохо прорисованных насекомых?

Поднимется, ещё как поднимется!

Закрыв глаза, Настя принялась сдирать бумажное чудо.

Через полчаса все было кончено. И проклятые Ladybirds предстали перед ней во всей красе. Неумело нарисованные, танцующие только им одним известную самбу. Или румбу. Или краковяк. Никакой системы в их хаотичном движении не было.

Напрасная затея.

Напрасная затея, думала Настя, сидя на полу и завернувшись в остатки обоев. Напрасная-напраснаянапрасная. Урок № 1: никогда не стоит слушаться внутреннего голоса, если он нетрезв. Если он пьян как сапожник.

Никакой системы, никакого смысла. Ничего хотя бы отдаленно напоминающего очертания букв или цифр. Никакой подсказки. Но разве она ожидала чего-то другого?..

Настя поднялась с пола и забралась на кровать. И приблизила лицо к самому нижнему рисунку. Ничего, кроме неровных, неумелых линий на шероховатой стене...

Ей повезло только на двадцатом рисунке.

Сначала Настя подумала, что это всего лишь царапина, дефект поверхности, из-за которого не стоит и глаза ломать. Тем более что они уже начали слезиться. Но, послюнив палец и потерев штукатурку, она явственно увидела на крылышке божьей коровки цифру " 9".

Любимую Кирюшину цифру. Девять лет разницы между ними, девять ангельских хоров...

То, что Настя нашла именно девятку, было знаком свыше!

" Девятка" была совсем маленькой, процарапанной чем-то острым - может быть, иголкой. Скорее всего иголкой. Цифра проступила, отделилась от стены, стоило Насте только затемнить её границы. Но если есть девятка, то есть еще, по крайней мере, восемь цифр!

... Их оказалось не восемь. И не девять.

Пятнадцать.

Причем цифра " 13" была повторена два раза. А возле цифр " 4", " 8" и " 11" к тому же стояли точки. Изрядно намучившись с ними, Настя вспомнила любимые маленьким Кирюшей загадки: нужно было соединить цифры по порядку, чтобы в результате получить какое-то изображение.

Волка. Или вороны. Или маленького ослика.

Возможно, Кирюша взял за основу именно эти детские невинные построения.

Соединив первые четыре цифры, Настя получила букву " П" и на радостях побежала в ванную - подставлять разгоряченное лицо под душ. И именно под струями воды к ней пришла здравая мысль: точка у буквы означает её конец.

Дальше дело пошло быстрее: она собрала ещё две буквы - " О" (стилизованную под ромб - для удобства) и " Г". И споткнулась на последней. Варианта могло быть только два - " А" или " Л". ^

Но две повторяющиеся " 13" так и просили соединить их. И Настя соединила.

Лучше бы она этого не делала!

В результате титанических усилий гора родила мышь, и перед Настей предстало не имеющее смысла слово:

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒