Живые горы 3 страница

– Мне будет несложно объяснить законы Чи, – уже вслух я обратился к дедушке. – Но там есть специфические названия. Не запутать бы Вас.

Я знал, что ошибки в Чи потянут за собой деструкции. Ошибки обычно возникают при контактной передаче опыта. Это как в переводе текста с санскритского языка. Переводов может быть сколько угодно. Все зависит от способностей в йоге и от степени владения Раджа‑ йогой переводчика. Поэтому я уже встречался со смехотворными переводами санскрита и волновался, как бы в данном случае не произошло то же самое.

«Кто будет переводчиком движений моего Чи? – смотрел я на Дуна и дедушку. – Здесь заколдованный круг. Не владея так как я Чи, они не скопируют точное знание. А если бы они владели как я или лучше, то им мое знание не нужно. »

Я углубился в медитативное размышление и вдруг четко увидел картину обучения.

«Йога Символов! » – вспыхнуло у меня в сознании. Одну йогу я уже сочинил и проверил с китайцами. Это – Йога Пульсирующего Космоса. Я проверил на себе работу «сердечного пульса» по меридианам, чакрам и предложил это Лао Гуну. Лао Гун был восхищен. Эффект от сердечного пульса был несравненно мощнее, чем от игл и прижиганий. Да, дело даже не в эффекте. Здесь было принципиальное различие. У того, кому втыкают иглы, сознание каким было, таким и остается. Здесь же сознание присутствует в месте сердечной пульсации, а, следовательно, видит и постигает внутренний мир. С позиций самого сознания, это и есть снятие энергетических процессов, о которых не подозревал Сун Лунь. Зрящий внутренний мир, зрит Чи вдвойне. Отныне о болезнях не может быть речи.

«Но как я буду обучать биоэнергетической астрологии их? У меня мало времени для контакта с этим народом. »

Я знал, что они с радостью бы согласились, если бы я предложил у них остаться. Но мое дело – не учительствовать, а постигать. Я решил дать им схемы биоэнергетической астрологии и стал их тут же разрабатывать в уме. Вскоре было все готово.

* * *

К восходу солнца все были в сборе.

– Надо бы взять побольше людей для легкости объяснения, – обратился я к дедушке.

– Сколько? – удивился дедушка.

– Двенадцать, – ответил я. – Шесть парней и шесть девушек. Нужно также шесть цветов бумаги, или ленточек, или лоскутков.

Дедушка молча повернулся к Дуну. Дун сиял: уж теперь он наверняка пойдет с нами.

– Каких цветов? – обратился ко мне Дун.

– Три цвета жизнерадостных и три цвета сентиментальных. Каждого из них по два экземпляра, – ответил я.

– Имеют ли значения расцветки? – уточнял Дун.

– Красный, зеленый, синий – составляют одну тройку. Желтый, пурпурный, голубой – другую.

На окраине села собралось много молодежи.

– Соревнований не будет, – сказал я дедушке, – мы подберем их сами.

Я подошел к Эдику с Абдыбаем.

– Как вы считаете, среди них есть ХУМ?

– Есть, – ответил Эдик. – Вон те трое склонны к печали, а вот те – слишком болтливые.

– Ну, а ТАО? – обратился я к Абдыбаю.

– Все парни из ТАО, и по‑ моему, вон те кызымки, – ответил он.

– Различишь ли ты парней на два вида: удлиненный и уширенный?

– Конечно, – ответил Абдыбай, – вот те трое – похожи на меня, а вот те трое – худощавые.

– Недурно для первого урока, – съязвил я на их результаты выбора, а про себя подумал:

«Нет, зрение не заменит видение Чи. »

Дуна я попросил подозвать из каждой группы по три человека, а ему самому вооружиться бумагой и цветными карандашами.

Солнце еще не взошло, как мы двинулись в путь. Все шли живо, и весело переговаривались.

«Не в моих правилах обучать словесно. Это – бестолковое и ничего не дающее для владения занятие. Как оповещение оно, конечно, для ищущих сойдет. Для тех, кто несомненно, будет искать в себе и развивать себя. »

Совсем незаметно мы пришли на место, хотя там, где был эффект незримых шагов, все притихли.

Полярные состояния выражались здесь очень четко и конфигурацией, и содержанием скал. ТАО и ХУМ здесь перемежались по всем правилам циклического Чи. Кажется, что такое место даже в Тянь‑ Шань встретишь не часто. Конечно, идеального круга не было. Были незначительные перекосы, но на этом этапе освоения Чи место было идеальное. Я расставил людей, а Дуна попросил зарисовать. Синий, красный, зеленый составляли ХУМ характеры, но каждый характер, а в данном случае каждый цвет, являл свою особенность. Голубой, желтый и пурпурный составляли ТАО характеры, каждый со своими особенностями.

Дун зарисовывал.

– Некоторые объяснения по характерам я тебе дам потом, а сейчас давай нарисуем схему, – сказал я ему.

Я помог Дуну и сказал:

– Пример тригона, то есть треугольника, ты видишь на рисунке. Это совместимые характеры. Здесь Чи одного рода. Она, конечно, имеет особенности в каждом, но свойства ее близкие по духу. На рисунке будет четыре тригона, то есть четыре группы характеров и физиологических свойств. Например, соедини GI, IG, TR линиями и ты получишь тригон.

– Ты наверное знаешь, что цвета красный, синий и зеленый дают белый, если это наложенные друг на друга лучи, и черное пятно, если это краски, – продолжал я. – Точно также: голубой, пурпурный, желтый. Итак, мы имеем два основных тригона: ХУМ и ТАО. Характер ХУМ закрывает себя и других от полноты внешнего мира. Характер ТАО открывает себя и других во внешний мир, но уводит от погружения в себя.

Я подозвал Эдика и Абдыбая. Дедушка уже давно подошел сам.

– Есть совместимость и несовместимость в этих характерах, – показал я на схему, а затем – на стоящую в указанных местах молодежь. Все что связано с тригонами – совместимо. Тригоны строятся под углом 60о. Это не моя выдумка. Это законы Чи.

Я сам нарисовал четыре совместимых по характеру, согласованных по физиологии и гармоничных по Чи группы.

– Названия я взял из китайско‑ японского календаря, – сказал я Дуну.

– Конфликт наибольший будет в противоположных по кругу рисунка 1, органах, функциях, характерах, видах Чи.

Я нарисовал шесть противоречивых пар.

– Кроме этих групповых и попарных несовместимостей есть еще закрывающее «дружную» пару.

Я нарисовал еще один рисунок.

Я нарисовал последний листок.

– Названия восточного календаря, – сказал дедушка. – Они изучали Чи. Знают ли они те схемы, которые нарисованы здесь?

– Нет, – ответил я. – Схемы они не знают. Это мое обобщение и дополнение из того разносортного и подчас хаотического знания, которое крупицами собиралось в разных народах.

– Почему помалу и крупицами? – задумался дедушка. – Вот Сун Лунь не нашел, как теперь получается, главного. А ведь думал, что знает все о Чи.

– Энергия Чи требует такого кропотливого изучения в самом себе как учат, например, иностранный язык. Но разница в том, что Чи должна рождаться в сознании, в собственном сознании, а не чужом. Этим отличается данный вид знаний. Это знание нельзя выучить, его надо пережить. Сун Лунь свои переживания Чи брал из удобного, приятного, «полезного». А это потрясающая ловушка. Новое всегда неприятно и болезненно, когда есть опыт за спиной. Новое приятное и восхитительное только у тех, кто на свет «народился». Иисус Христос говорит: «Блаженны нищие духом. » Сун Лунь не был нищим духом. За плечами у него был превосходящий всех опыт Чи. Знание Сун Лунь было обречено на кособокий опыт.

– Кстати, то же самое и с умом, – сказал Эдик. – Умников всегда кособочит так, что нового они уже не воспринимают.

Дун дернулся. Он побуждался спросить относительно меня, но не решился.

– По этим схемам, которые мы зарисовали, можно определять: болезни людей и к каким заболеваниям есть склонность; характер людей и к каким порокам либо добродетелям они склонны; эмоциональные особенности людей и на какие эмоции они не способны; психические состояния людей и где их ждет катастрофа либо озарение.

Абдыбай с Эдиком перегнулись к листам и слушали меня с удивлением.

– Где, где все то, что ты наговорил?! – воскликнул Абдыбай.

– А разве ты не видишь? Вот посмотри. Например, Вол, Змея и Петух не только прекрасно дополняют друг друга, но и стимулируют состояние весны. Вот другой пример. Вол не уживется с Овцой. Они – враги, но не злонамеренно, а по характеру. Вот еще пример. Вол с Тигром дают психике ощущение несокрушимости, но Крыса с Котом могут это состояние погасить чувством смеха.

– Но ты нигде не написал «смех», «слезы», «несокрушимость», – сказал Эдик.

– Эти эмоции есть сигналы в сознание. Сигналы идут обобщенные. Они оповещают о физиологическом функционировании и виде энергетических связей в организме.

– Хорошо бы это записать, – мягко сказал Дун.

– Попозже, – ответил я, – а то наши помощники как‑ то приуныли. Вот посмотрите на них. Вы их знаете по характеру. Посмотрите, как они встали.

Дедушка и Дун раскрыли схемы все сразу и стали изучать это «социальное», но на базе Чи, распределение. Они удовлетворенно закивали головами. Все оказались на своих местах и по уживчивости и по привязанности, и по неприязни.

– Ты можешь точно сказать, кто чем болеет, – поднял глаза на меня дедушка.

– Да, меридианы определяют предрасположенность к дисфункциям в «чужих» условиях. А теперь проверьте. Предложите им искренне собраться в группы по два и посмотрите на схемы.

Молодежь оживилась. Начала шумно и весело перемещаться, а дедушка и Дун непрерывно одобрительно качали головами.

– Предложите им вернуться на свои места и вновь собраться по трое, но так, чтобы им всем троим было уютно.

После этого «эксперимента» я предложил, чтобы молодежь разделилась пополам, то есть по шесть человек.

Дун с восторгом захлопал в ладоши. Все прошло четко по расчерченным схемам.

– Можем ли мы их именовать теперь этими словами: Тигр, Лошадь, Собака и так далее? – спросил Дун.

– Этими словами называются года. Поэтому у каждого из них может получиться сразу несколько имен. Это: так, как они теперь есть по характеру; название года, в котором они родились; название месяца, в котором они родились; название часа, в котором они родились.

– А какое же все‑ таки правильнее? – спросил Абдыбай.

– Ну, а ты как думаешь? – встречно спросил я его.

– Конечно, как оно есть тут и теперь, – ответил за Абдыбая Эдик.

– Да, теперешнее состояние человека – это результат всего. Человек мог родиться львом, а с возрастом и меняющимися условиями стать овцой, – добавил я.

Дедушка с Дуном довольно и энергично о чем‑ то говорили на своем языке. Затем дедушка подошел ко мне и попросил меня дополнить эти схемы.

– Это потом, – сказал я. – Сейчас все могут идти домой, а я хотел бы осмотреть таинственный Зал.

Видно было, что дедушка не сомневался во мне. Он кивнул головой и дал указания Дуну, чтобы он проводил всех и, в том числе, Эдика с Абдыбаем домой.

Мы пошли в горы. Природа причудливо менялась здесь. Да это и понятно. Поля Чи вихрились здесь в различных комбинациях. Их местом реализации были деревья, цветы, родники, горы. Все выглядело привлекательно и несколько особенно, как например, те же животные выглядят особенно и своеобразно в Австралии.

– О, воскликнул я, – да здесь и деструкция есть. Дедушка остановился, глядя с удивлением на меня. Я показал пальцем на корявые, словно пустившиеся в сатанинский пляс, березы.

Там, в стороне, ели не уступали им. Ель редко бывает коряво‑ пляшущей, но группа елей почти никогда. Это – Тянь‑ Шаньские ели, они стройные даже на безжизненных камнях и праздничные.

– Не удивлюсь, если увижу здесь бегающих на четырех ногах змей, – пошутил я.

У дедушки в лице мелькнула удовлетворенность: он нашел разгадку еще одному своему вопросу.

– А там? – показал он в сторону, где между скалами светилось второе солнце.

Это не было отражением того солнца, которое в небе. Это было самостоятельное солнце, которое светилось в расщелине между скалами.

«Значит, туда мы и пойдем», – подумал я, но ничего не ответил дедушке. В детстве я видел сразу три солнца на небе. Но то было другое. Тогда я владел свойством смотреть на себя с внешнего мира, то есть с другой стороны. Эту другую сторону, ту, которую все считают чужим, внешним, я воспринимал как свое собственное тело. Три солнца в моем внешнем теле были как явления непосредственно и без «почему». Теперь, это второе солнце было в определениях, иными словами, подлежало знанию.

Тропинка нырнула в пространство между скал, прикрывающих небо, а затем окончательно превратилась в узкий лаз, который повел кверху. Вскоре дедушка резко остановился. Солнце заливало своим светом пространство между скал. Я сразу догадался, что это то, второе солнце.

«Там шаги невесть откуда, здесь солнце непонятно кем зажженное», – подумал я, но с восхищением.

Дедушка как‑ то особо смотрел на меня и тут я понял, что мы висим над огромной пропастью. Это была выступающая скала почти в центр гигантского каменного шатра. Внизу зияла пропасть. Дедушка повернул и молча пошел назад. Я знал, что дальше «слово» за мной. Я пошел вперед по этому навесу и на конце его увидел хорошо выработанную в камне площадку.

Я не дошел до этой площадки. Сел на выступ в скале и подумал:

«Приехали. Надо задать программу Чи. Будет неожиданность. Если бы это было детство, я бы решил проблему своей непосредственностью. Теперь у меня к огромному счастью и к огромному сожалению опыт управляемого Чи. Я знаю, а это опасно. Может оказаться вариант как у Сун Луня, когда сам мнишь, что Чи высвечивает тебе любой тоннель жизни, а ход может оказаться в пропасть. Осязай бессмертную душу, но тропинку на всякий случай щупай. »

Я осмотрелся. Место, где я сидел было поляризовано слабо. Я посмотрел вниз. Не трудно было догадаться, что там внизу мощнейшая поляризация всех двенадцати видов, а в центре «черная дыра», то есть переднесрединный меридиан этого тела. Я посмотрел вверх на солнце и сообразил, что это «заднесрединный» меридиан того скалистого гиганта, в утробу которого мы с дедушкой забрались.

«Вот, пожалуйста, – удовлетворенно отметил я. – Это прообраз живого тела в неживой природе. Это маленькая модель того внешнего мира, который я знаю как свое внешнее тело. Здесь не форма человека, но содержание полей Чи копирует энергетические связи. Что же будет в центре? »

Ответ нужно было искать внутри себя. Внутренний космос мнится маленьким только для тех людей, у которых сознание однобокое. Эти люди воспринимают в частях только внешнее Единое. Внутренний Космос для них неразличим. Там нет частей и сознание внутрь поэтому у них отсутствует. Если разорвать внутренний мир сознанием на его части, то он окажется таким же огромным, а сознание таким же сущностным, как и внешнее. Эти два сознания различны, но они тождественны в Едином. Внутри нет неба, солнца, земли, но есть аналоги и есть такое же огромное пространство. Хорошо, что этого не знают верующие, иначе получится, что Бог и внутри и вовне, и все это одно и тоже. Так что придется молиться на свою фотографию. Я сосредоточился внутри, чтобы найти аналог этой площадки, которая мне предстояла. Сконцентрировавшись между переднесрединной и заднесрединной полярностями, я вдруг почувствовал, что площадка будет являть своеобразную копию Сушумны. Было все решено. Тут же возле скалы я сел в Падмасану и проверил готовность внутреннего Космоса. Я знал, что если сейчас во внутреннем Космосе окажется перекос в сторону ХУМ или ТАО, то меня «поведет». Такое несовпадение можно сравнить с тем, что когда человек глубоко погружен в себя и не готов ко внешним делам, то резким голосом или яркой вспышкой его потянет во внешний мир к чему он не готов. Меридиан Сердца при этом сигналит в сознание о не готовности. Эти сигналы и представляют собой эмоции страха, ужаса, сомнений, неуверенности.

Теперь я готов был идти в центр. Плавно и незакрепленно я скользнул на площадку и сразу же сел в позу Лотоса. Изменение состояний сознания протекало очень быстро и я своим знанием способствовал этому. Процессы в организме выровнялись и заняли нейтральное состояние адвайты, то есть недвойственности. Недвойственность, адвайта, имеет два решения. Одно из них – сброс на тождество, то есть на чистую двухполярность. Здесь сознанием воспринимаются в чистом виде, то есть в неконкретных объектах те энергетические связи, которые реализуют этот огромный двухполярный мир в его разновидностях.

Такими медитациями сброса я постиг еще раньше, что виды знания: науки, искусства, религии, эзотерики являются двойственными, двухполярными. В тех медитациях, а точнее озарениях, я изучил, что чистые энергетические законы, связи и разновидности Чи крайне примитивные и скудные. Это маленькое ядро двухполярных дхарм наплодило огромное тело техники, науки, философий, мозгов и разглагольствований, и все это одно и то же в разных вариациях. Дурной многоликостью назвал я это в сравнении с понятием дурной бесконечности у Гегеля.

Вторая реализация из адвайты будет в трехполярность. Там нет двойки и состояние сознания иное. Если в сбросе сущность осталась двойственной и там постигается Атман вне двойственности, а значит вне привязанности, вне страданий, вне радости, но в чистом блаженстве освободившись от противоречий двойственности, то в тройственности вспыхивает новый мир.

Все это не было рассуждением в обычном понимании. Это было вне пространства и времени, непосредственно и мгновенно. Тут и Теперь. Очень часто в Упанишадах, Бхагавад‑ Гите и даже в Йоге встречаешь ту путаницу, когда сброс в чистую, но безотносительную двухполярность путают со скачком в новое пространство и новый мир.

Я сначала произвел сброс и не смотря на то, что знание у меня за последние годы выросло несравненно, нового в двухполярных дхармах и чистых энергетических проявлениях я не увидел. Разворот из этого чистейшего состояния Атман пошел в тройственность через поляризацию, наполненную двойственностью. Мир засиял как на ладони. Внутренний Космос высветил все свои двухполярные связи и те звезды и планеты, которые называют активными точками и внутренними органами. Этот потрясающий по состоянию сознания взгляд сразу на все с одновременным видением каждой частности мне также был знаком. Я называл его озарением. Озарение перерождается в новый трехполярный мир. При отсутствии подготовленности тела озарение преобразуется только в сознании. Внутреннее и внешнее тело при этом отстает. Это означает, что не все части реализуются в новом качестве. При хорошей тренировке тело, ум и все части сущности реализуются в трехполярное пространство. В этом остановившемся времени и легко постижимом пространстве в любых его размерах процесс осмысления перерождения и реализации происходил мгновенно и в то же время в тысячелетний период.

Тело оторвалось от площадки и зависло в пространстве. Это мне тоже было известно. Антигравитации нет. Это выдумки двухполярных мозгов. Также как нет антимира с зеркальными свойствами. Но существуют две различающиеся двухполярные системы, в которых одна система взаимодействий Чи увязывает все в массу: земли, животных, деревьев, мыслей, философий, миропониманий, а другая система не является антимиром. Она разблокирует всю эту массу материи, ума и духа. «Блаженные нищие духом, их есть Царствие Небесное» говорит Иисус Христос с позиции разблокирующей массу системы. Он не сказал: «Блаженные богатые духом», так как массу создает система ХУМ, а разблокирует ее система ТАО. Это все касается двухполярности. В трехполярном пространстве нет двузначных отношений ни в наработке массы, ни в разблокировке ее. Там просто нет двухполярных связей, а это означает, что нет гравитации. С позиции левитации, я мог присутствовать в любой точке пространства потому, что перемещаться из точки в точку пространства – это обреченность двухполярного существования. Когда говорят о космических полетах в новые миры, когда фантасты сочиняют смехотворную новизну, то они даже не догадываются, что все их внеземные цивилизации копируют соседнюю деревню, только в некоторых метаморфозах ума.

Трехполярное пространство имеет «обратный» ход. Здесь сначала идут также энергетические связи в чистом виде, а затем будет следовать реализация мира, такая же как Бог сотворил землю по Библии, но, конечно же, в другом виде. «Кто постигнет пространственность, тот будет созидать миры. »‑ говорится в древнейших писаниях.

Левитация, то есть отрыв тела от земли является первой телесной реализацией. Это последние штрихи перехода из двухполярного в трехполярный мир. Время и линейное пространство даже если можно побежать на выбор в любую сторону, вырождается в трехполярном мире.

Дедушка видел левитацию, но оставался на месте. Как видно сам он не хотел рисковать, что‑ то его сдерживало. Кроме того дедушка владел в определенной степени Чи, а это лучшее из знаний. Оно как справочник дает ответ тут же на измененное состояние. Время для меня остановилось. В этом мире беспредельных миров я был везде. Я начал разворачивать трехполярность, сначала Йогой Символов. Эту Йогу я и создавал и постигал, и приводил действительное тут же. Теперь я мог присутствовать в любой точке этого скалистого тела, оставаясь на месте. Пространство – это свойство двухполярности. Более того, человек во внешнем мире является точкой и движется он также линейно, как и его мозги. При переходе к тройственности сначала идет расфокусировка. Нагарджуна неудачно назвал это шуньей, то есть пустотой. Расфокусировка создается качеством отпускания. На этом образуется видимость шуньи. Но это не то, что обыденный человек подразумевает под пустотой. Здесь создается предпосылка выйти из своей точечности и переродить линейное движение в пребывание. Пребывание в любой точке, а еще точнее сразу в нескольких точках пространства игнорирует время и пространство. Получается тот парадокс, что пространство есть, но раз пребывание единовременное в любых точках, то его нет. То же самое происходит и со временем.

Фантасты сочиняют машину времени сообразно своим двухполярным мозгам. Они движут линейно время вперед и время назад. Перерождение из двухполярности делает время «во все стороны». Для понимания – вперед, назад, Тут и Теперь – все это одновременно. Быть в пятитысячном году новой эры – это равнозначно быть и до новой эры и теперь. Для трехполярности здесь нет парадокса потому, что Сущность зрит себя непосредственно. Сущность двухполярного мира обрисовывается только в изменении, то есть в развитии.

Ясновидение, яснослышание, пророчество – эти таинственные и непостижимые свойства в двухполярном мире здесь являются обыденными.

Зондирование желаемых точек времени и пространства равносильно тому, как в двухполярном мире каждый скажет, что у него перед глазами.

«Если перевести в трехполярность все свое тело, – понимал я, – то тело превратится в свет и исчезнет. »

Мне не хотелось пугать дедушку и я из этого одновременного гигантского и микроскопического Я начал искать путь в двухполярность. Вновь вспыхнуло озарение. Я насквозь видел суетный и прекрасный мир в его Единстве и заботах, я увидел внутренний Космос в его Единстве и живых связях. Теперь предстояло убрать Единство различающихся половинок сознания. Я приглушил ту половину Сознания, которая воспринимает внутренний Космос.

Затем я убрал Единство в половине сознания, живущим внешним Космосом и очутился Тут и Теперь в полнейшем неведении и замутненности.

«Приземлились», – мелькнуло у меня. Я встал и быстро вышел из центрального поля.

Дедушка смотрел на меня широко раскрытыми глазами и, наконец, сказал:

– Ты сам светился и сиял, как это солнце.

– Значит, убавил в весе, – сказал я. – Произошла разблокировка части массы тела. Я и так весил слишком мало для моего роста и проблема набрать вес, соответствующий моим размерам, оставалась. Дедушка смотрел на меня вопросительно.

– Нет, – сказал я, – туда мы пойдем завтра. Нужно «переварить» опыт сотворения мира.

Дедушка опять посмотрел на меня удивленно и сказал:

– Разве ты Бог, чтобы творить миры?

– В данном случае, да, – засмеялся я и спросил этого мудрого человека. – Разве вы видите где‑ нибудь трехполярный мир существующим?

– Я вижу то, что я из себя представляю и чего нет в моем сознании, того не существует.

– Ну вот, теперь в вашем сознании появилась еще одна частичка, пока в виде слова «трехполярность», – сказал я, а про себя подумал: «Уж не тот ли самый Сун Лунь стоит передо мной. Сто двадцать лет время не малое. За это время сменилось два поколения. »

Домой мы пришли, когда солнце садилось. Я повернулся к дедушке и спросил:

– Светилось ли второе солнце ночью?

Дедушка сделал вид, что увлекся хозяйскими делами и вскоре исчез со двора. Он сказал Дуну, чтобы мы ужинали сами. Дун и его сестра тут же куда‑ то нырнули и вокруг образовалась целая толпа в таком количестве, что я засомневался, состоится ли ужин. Все чего‑ то ждали и поглядывали на нас терпеливо.

Завидев такие почести, Абдыбай сел на кошме важно как хан. Эдик, наоборот, притих в толпе. Я ждал вопросы.

– Откуда вы? – спросил рослый юноша.

Я пожал плечами, а затем сказал:

– С обыденных позиций, мы из Талгара, с позиций сущности, мы никогда не появлялись и никогда не исчезнем.

Молодежь переглянулась и стала тихо, но бурно что‑ то между собой обсуждать. По всей видимости, подобный ответ был им знаком.

«Уж не Чань‑ буддизм ли здесь прошелся, а может быть монастырь где‑ то рядом? – размышлял я. – И все ли племя здесь? Куда деваются те, кто тренируется в этих „прекрасных спортзалах“? »

Девушка спросила:

– Талгар – это что, монастырь? И у вас принято просветленным путешествовать?

«Так и есть, где‑ то оседает часть населения, а точнее переходят после соответствующих достижений в другое место. Значит Сун Лунь пошел своеобразным путем», – подумал я, а вслух ответил:

– Талгар – это такое же, как ваше, селение.

– А кто ваши учителя? – спросил парень, который подумал, что Талгар что‑ то наподобие монастыря.

– Учителя? – растерялся я, – небо, деревья, коровы, солнце, тучи, люди и все остальное. Кто может дать кому чужое?

Молодежь опять бурно, но тихо заговорила. Теперь я не сомневался, что они привыкли к подобным высказываниям.

Дедушка пришел чем‑ то недовольный. Все тут же разошлись. Мы сели в беседке пить чай, но он так и не сказал ничего, не смотря на мои ожидания.

«Ходил, наверное, на совет старейшин, – подумал я, – чтобы представить меня как игрушку».

– Откуда ты все этого набрался? – удивился Эдик. – Вместе росли. Ели одно и то же. Все было на глазах. Ну не замечал никогда ничего особенного. Были, правда, особые моменты, когда мама на полном серьезе у тебя спрашивала, что будет завтра или кто к нам приедет.

– Ели одно и то же, – хихикнул Абдыбай. – Может быть дышали по‑ разному. А может быть он твою порцию праны съедал.

– Во‑ первых, чем бы ты увидел, если не владеешь Чи? Японцы, вот, увидели, по какой причине слетают стрижи и неожиданно поворачиваются коровы. Они владеют Ки. Китайцы увидели как я двигаю энергию по меридианам. Они владеют Ци. Во‑ вторых, всеми этими зримыми и не зримыми делами я занимался втайне. Представляю лица и глаза односельчан, если бы они меня увидели в асанах. Ну из института турнули бы, это само‑ собой.

– Да, – протянул Эдик, – век материализма.

– Чушь все это заинтересованных людей, – сказал я, – к какому материализму ты отнесешь Чи? Если к материальному, то попробуй ее пощупай или увидь. Если к идеальному, то она двигает здоровьем и судьбами.

Тут ко мне подсел Дун и застенчиво сказал:

– Вы обещали…

– Да, – сказал я. – Речь пойдет о наполнении характеров. Группа ТАО – это группа предназначенная для восприятий внешнего мира. Их шесть. Вот они у тебя на рисунке 7. Группа ХУМ закрывает от человека внешний мир. Они на этом же рисунке. Посмотри, Вол, Змея и Петух составляют одну тройку. На рисунке 4 ты их видишь вместе. А Тигр, Лошадь и Собака составляют вторую тройку ТАО. Первые три характера стоят на фундаменте физиологии так, что для людей и для себя создают «утро».

– Как это понять? – спросил Эдик.

По настроениям, например. Вол легко тонизирует меридиан толстой кишки. И в психике создается ощущение легкости и жизнерадостности. Змея легко тонизирует меридиан тонкой кишки. В психике и в характере создается контактность, некритичность и огромный оптимизм. Петух склонен к легкой тонизации меридиана трех обогревателей. В характере создается море надежд и уверенности, что самое таинственное сбудется…

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 Следующая ⇒