Интерлюдия 4 страница

— Дивизия небоеспособна, полковник. — Полковник заскрежетал остатками зубов, он знал, что я прав. Я посмотрел на Чихеро и добавил. — И я пойду один.

— Я тебе сейчас нос откушу, один ты не пойдешь. — Чихеро имела своё мнение и ее слова были не просто угрозой, она сейчас в своих мыслях очень хотела сделать мне очень и очень больно. — Послушай-ка меня, демон ты плюшевый, если ты думаешь, что тебе будет так вечно везти то это не так. В том бою ты не сдох по нескольким причинам. Первая, сильнейших противников перебил силой психокинетика генерал Дао, вторая, полковник тоже внес свою лепту, оставив только средних владеющих, так что остались лишь те, кто были тебе по силам, а наше усиление состояло только из середнячков. Третья причина того что ты еще жив, это я, я неустанно приглядывала за тобой в начале, да и большинство семидановых и восьмидановых на моем счету, а ты уже уничтожал тупое мясо пустых, и только парочка слабеньких владеющих на твоем счету.

— А что ты тогда скажешь о тех отрядах ликвидации, что погибли от моей руки? — Меня начала злить ее реакция и ее слова, а особенно тон, да и не был я с ней согласен.

— Лейтенант успокойтесь, капитан Чихеро Шосе в чем-то права, — Слова полковника заставили меня немного остынуть, и я ждал пояснений, а полковник не спешил, я чувствовал, как он собирается с силами, разговор ему иногда давался не легко. — Лейтенант, вы прирожденный дуэлянт и убийца, ваши силы дополняют друг друга, но вот использовать вас как оружие массового поражение глупо, вы хирургический инструмент, вы сможете ликвидировать очень сложные цели, но вот нападение на огромную массу людей принесет вам только смерть, вы просто неспособны забирать жизни тысячами. А вот капитан Чихеро бьёт по площадям и прекрасна в защите большого скопления людей. Вам понятен ход моих мыслей, лейтенант?

— Понятен, господин полковник. — Он прав, сила Чихеро делает ее прекрасным полковым оружием, но и она слаба, то, что, как я догадываюсь, хочет сделать полковник. — Это самоубийство.

— У нас нет шансов при прямом столкновении, как ты сказал они считают нас полком, и это значит, что они не знают сколько в кузовах машин людей. — Полковник сплюнул на пол кровавый сгусток, и утерев единственной рукой остатки губ кровожадно улыбнулся острыми осколками зубов. — Пусть они гонятся за полком что будет от них убегать, а остальная часть дивизии встретит их на своих условиях.

— Это же… — Тихо, практически шепотом произнесла Чихеро. — Генеральное сражение.

— Генеральное, и я надеюсь, что последнее сражение для тех, кто пойдет с нами. — Сказал полковник. — Капитан Чихеро, проследите чтобы Лейтенант Дэйчиро отдохнул. Вечером, когда самолёты доложат противнику что полк, не остановился на ночь, мы должны быть готовы нанести удар тем, кто последует за полком, стремясь не допустить того чтобы мы якобы взорвали перевалы.

Машина мерно покачивалась на бездорожье, в кузове замыкающего колонну грузовика был только я и Чихеро. Она посматривала на меня и постоянно краснела, и длилось это уже около часа. И вот она на что-то решилась и её румянец на щеках то вспыхивал, то пропадал, заменяясь бледностью. Подойдя ко мне, она села рядом и взяла мой снятый с бронекостюма шлем и надела также молча, я не стал ей мешать, боясь спугнуть её решимость. Защелки намертво пристегнули шлем. Она постучала по нему своим кулачком, как будто проверяя его на прочность.

— Слушай меня, Дэйчи, внимательно, и пожалуйста ничего не говори. — Чихеро смотрела на меня с такой мольбой что мне аж страшно стало, она начала заламывать свои руки пытаясь успокоить себя. Обрывки мыслей, что доносились до меня, только путали меня. Он не поймет. Я не сошла с ума, а вдруг это последний раз что я его вижу? Я боюсь, мне страшно.

— Понимаешь, я знала, что рано или поздно моя сила начнет менять меня, ты же знаешь, что бои не проходят бесследно, но есть нечто что важнее для меня чем сила, но я не могла осуществить свою мечту и в этом виноват ты!

На минуту девушка замолчала, а в ее мыслях царила такая буря эмоций и мыслей что я не понимал, как можно чувствовать все цвета радуги, от темных эмоций до самых светлых, и я даже чувствовал что-то такое знакомое, на подобие того что иногда ловил от Каори и Эйко.

— Никому, слышишь, никому не рассказывай то, что я сейчас расскажу тебе. Кивни, если никому и никогда не расскажешь. — Я кивнул, девушка резко прильнула ко мне и шепотом начала говорить мне в щель для воздуха, чтобы никто кроме меня не расслышал. — Я меняюсь и это мое решение, и те, кто должны были остаться после меня, в этом решении не виноваты.

Минутная пауза опять воцарилась в постоянно качающемся кузове грузовике, и собравшись с силами девушка из всех сил вцепилась в мой бронекостюм.

— Я оставила у отца три контейнера с замороженной жизнью. — Чихеро вцепилась в меня просто мертвой хваткой. — Если со мной что-то случится я хочу, чтобы ты выполнил мою просьбу, пусть после меня кто-нибудь останется кто будет носить мою кровь, и кто будет отцом тебе решать. Прошу, исполни мою просьбу если, если…

Девушка замерла в нерешительности, раздираемая противоречиями, и сейчас томилась в муках.

— Я выполню. — С хрипотой ответил я, а Чихеро прильнула ко мне всем телом и уже расслабилась и прерывиста дышала, она была счастлива. Так мы и ехали до остановки, не произнеся и слова, думая каждый о своем. Чихеро не слезала с меня и лежала на мне, облачённом в бронекостюм, а я не смел беспокоить её. Мои мысли занимала Чихеро, мне она была непонятна, но вот эта просьба была понятна, и в чем-то даже близка. Многие владеющие обеспокоены продолжением рода, и мне теперь стало понятно почему ей так была нужна встреча с отцом. Также мне стало немного страшно, и на мою душу начал давить новый груз, только сейчас я стал осознавать, что эта милая девушка поставила на чашу весов не только свою красоту, а еще и жизнь своих не рождённых детей. Она может так и никогда не узнать счастья материнства, и понимание этого ударило по мне еще сильней чем понимание того что она может безвозвратно потерять свою красоту. Её черные волосы разметались по моей броне и только усилием воли я остановил себя, чтоб не погладить ее, почему-то я чувствовал, что, проявив жалость, сейчас я смертельно оскорблю воительницу, поставившую на одну чашу так много надежд на счастливую жизнь, когда на другой чаше были жизни чужих ей людей.

— Тебе пора. — Чихеро встала, и перед тем как я спрыгнул из кузова, постучала по стеклу шлема. — Какой же ты все-таки железноголовый, как с тобой сложно.

— Чихеро, — Голос опять хрипел против моей воли. — Будь осторожной, пожалей меня.

— Беспокоишься? — С грустной улыбкой ответила мне Чихеро. — И зря, ты же знаешь, что не буду, и остановить меня мог только тот камень. Ты так и не размозжил мне голову, иди уже, солдаты не должны видеть моих слёз.

Она отвернулась и ушла в глубь кузова скрываясь от моих глаз, грузовик заурчав мотором начал неспешно удалятся, а я все стоял и смотрел в след, борясь с желанием включить сейчас силу манипулятора и узнать, что же творится в голове той, чьи помыслы для меня загадка, которую я не уверен, что хочу раскрыть.

Несся я по дуге, пытаясь обогнуть и оказаться в тыле врага, при этом не напоровшись на разведчиков, в рядах которых несомненно есть психокинетики и геоманты, бежал и рывками с помощью тросов я двигался, не жалея себя. А все этот проклятый полковник, какое к черту генеральное сражение? У нас нет вооружения, и имеются в распоряжении кроме меня и этой дуры только пять полудохлых владеющих, могущих сражаться. Неравный бой, вот что предстоит, мы толком не знаем ни силы противника, ни количества владеющих, ни того, какое вооружение имеет противник, и меня интересует каким образом мы выгрызем победу. А все его слова что яд постепенно стал влиять на здоровых, кто раньше, казалось, не имел ни ран, никакой-либо слабости. А по прогнозам через пять дней умрут все, кто имеет видимые признаки заражения и действия яда, эту ночь не переживут сотни, а возможно тысячи. Решение было принято большинством, и я был против, я так и высказался, это самоубийство, и мне проще оглушить Чихеро Шосе и вдвоем добраться до Имперских войск, так больше гарантий что я выживу. Никто не посмотрел на меня как на предателя, многие понимали, что окажись перед ними такой выбор они, наверное, еще в день, когда раненые начали, несмотря на все усилия, умирать сотнями, покинули бы дивизию, стремясь покинуть очаг, как в первые дни считали, заболевания. Помню только как Чихеро до бледноты сжала губы и отошла от меня, стараясь быть по дальше. Я против, но большинство владеющих, как мне показалось, пригласили лишь для видимости совета, проголосовали за генеральное сражение, которое могло дать шанс на выживание. Или возможно они просто хотели умереть в бою, а не подохнуть, валясь на земле от того что яд их доконал.

Вечерело, я уже ненавидел эти разгорающиеся звезды, я чуял что сегодня будет все очень непросто, и голова моя должна быть холодной. Я пытался успокоиться, перебирая своё вооружение, гранаты, запасные броне пластины, две толстые пластины ножей, снятые с военного грейдера, они предназначались моим тросам и должны были стать че-то вроде моих мечей, при этом каждый весил по тридцать килограмм, пулемета не было, не нужен мне он был. Остальные подсумки были заняты кумулятивными зарядами, мои жала сегодня заберут не одного владеющего.

Смотря на ножи грейдера, наспех заточенные силой распада Чихеро, я думал, как назвать эту несуразность, мечами никто не пользуется, как мне казалось. Вот как назвать эти железяки? Всем так нужна надежда и победа, так пусть они будут моим личным адом и раем. Кажется, я успокоился, и с трудом она ушла из моей головы, но мне все казалось, что я чувствую её запах. Тварь, я все же оглушу ее и утащу силком туда где ей никто не сможет навредить. Вот и загорелась самая яркая северная звезда, пора. Я отвлекающий маневр, и мне суждено показать, какими силами обладает враг и принять множество ударов на себя, и при этом не только не сдохнуть, но и держать внимание на себе, а не на той, которая готова умереть за каких-то чужих.

— Помрешь, я тебя и там найду, ты мне здесь нужна. — Первый боевой стимулятор я вколол с опаской, и сразу же почувствовал, как по венам разгоняется, словно жидкий огонь, энергия, второй боевой стимулятор единственного типа, что мне можно было принимать, уже дал обратный эффект, потусторонний холод разлился по венам и меня начали разрывать изнутри лед и пламя. Это личные боевые стимуляторы полковника, которые запрещены во всех странах, но делающийся одной моей знакомой из Диких земель. Он тайно мне передал то, благодаря чему он победил в той битве, сказав, что теперь моё счастье зависит от меня, гребаный ублюдок видит слишком многое, даже то что я отказываюсь видеть. Стимуляторы не просто так запрещены, так что меня ждет чудовищный откат, но до него надо ещё дожить. Вперед, мышцы, не чувствуя моего веса рванули вперед, подчиняясь приказу. А тросы оплетали моё тело, скрепляя мою плоть и формируя под бронекостюмом второй слой брони. Мечи Рай и Ад были привязаны к кистям и скреплены так что, только отрезав мне руки вместе с нитями можно их отделить от меня.

Я практически летел над землей, сила толчков ног была такая что меня аж пригибало к земле сопротивление воздуха.

Вот и первая встреча, огромный физик сопровождал нескольких владеющих из разведки. Потребовался даже взмах мечами, кишки были разбросаны по округе на десятки метров, я даже не замедлился, пройдя сквозь эту группу кусочков. Дивизия врага уже знала, что к ним мчусь я, ко мне спешило несколько танков и около сотни человек. Горы не давали им собраться вместе, этот перешеек узок для тысяч. Я прикончу тебя, полковник, их здесь не меньше десяти тысяч!

Удар гравитации прижал меня к земле, но я практически мгновенно вскочил на ноги и продолжил путь к этому мясу, что палило по мне из всего чего только можно было. Танковый снаряд практически попал в меня, отклонить его не было и шанса, и я бежал практически на встречу смерти, мне главное попасть в ряды, а там уже я начну свою работу, а свою работу я знаю хорошо, кусочки. Рывок. Вот и я, кусочки!

Первый владеющий умер от того что я просто пробил ему грудь, дальше ряды стали плотнее и заработали мои мечи, нити выбрались из бронекостюма и, подхватив кумулятивные жала, начали искать тех, кто мог устроить проблемы для моего лучика. Эмоции ужаса и какого-то первобытного страха чувствовала моя сила манипулятора, и как только она чувствовала уверенность и спокойствие поблизости, то я сразу бросался к этому смельчаку. Уверен значит силен, а мне не нужен конкурент, она мой лучик, она только моя.

Стена огня поглотила меня, а гравитация заставила упасть на колени, ко мне шла совсем еще девчонка и смеялась. Ну конечно, я смешен, один на всех. А знаешь, что?

Красный от температуры метал освещал мглу, что опускалась на землю, девочка смотрела на меня с ужасом, мне уже не мешал гравитационный удар, ужас плескался в ее глазах, и в них отражался мчащийся к ней я в красном доспехе.

— Сдохни. — Её череп раскололся от того что я задел его рукой, её мозги зашипели, попав на раскаленный метал моей брони. — У меня могла быть дочь твоего возраста, жаль, никого не жаль, ни себя, ни вас. Сдохните! Да столкнется Рай и Ад, и на землю прольется кровь, и все грешники погибнут от моих рук, кусочки!

Первые минуты моего боя, что должен был привлечь внимание вражеской дивизии, были успешными. Я с легкостью расправлялся с владеющими и теми пустыми, что вставали на моем пути, и когда я убил девчушку госпожа удача отвернулась от меня. Пси-удар вскипятил мой мозг, и я взревел от ужасающей боли и рванул туда где находился источник пси удара. Мчался я недолго, психокинетический удар впечатал меня в землю, второй удар, что последовал практически сразу, и не дав мне опомнится отправил меня в полет, отбрасывая к склону горы.

Летя в полуобморочном состоянии по склону, ловя всем своим телом камни, я внутренним зрением видел то, что подготавливается для меня, а часть уже летит в меня. Мой рев злобы, наверное, был слышан в самом аду, ну ничего, я справился со своей задачей, все смотрят на меня и готовы бить по мне. Танки сделали практически одновременный залп, пулеметы и пушки били по склону, грозя при попадании разорвать мою тушку.

Вскочил я на ноги и понесся подальше от склона, ноги просто разрывало от напряжения, дышал я с перебоями, секунда, а может и меньше, и вот первые фугасы ударились об склон, от дивизии неслись десятки молний и пять струй огня, а по площади ударила гравитация такой силы, что камни за спиной разрывало на части и эти куски летели мне в спину.

Да где же удар Чихеро и остаток нашего вооружения и владеющих, способных хоть на что-то? Я показал им где владеющие, теперь их черед внести хаос, но удара все не было. Отклонять пули было практически невозможно, так как все силы уходили на снаряды, осколки фугасов и камни. Я старался обезопасить себя от того что сразу убьет меня, разорвав на части, а многие пули застревали в броне, но не все, парочка бронебойных все-таки прошили мое тело, и уже внутри себя при контакте с пулей я смог подкорректировать полет пули, чтобы повреждения были менее страшными и не вывели меня из строя.

Мне казалось, что прошла вечность до того, как я смог добраться до ближайшего укрытия в виде огромного грузовика, который служил укрытием не только мне. Секунда и все пустые рядом падают мертвыми от нитей, что перерезали их шеи, вторая секунда и я уже несусь прочь от машины, третья секунда и машины больше не существует, ее уничтожило силой распада, а потом с секундной задержкой по площади ударил огонь, они уже не жалеют своих.

На пути мне встретился огромный физик, он уже хотел разорвать меня очередью из пулемета в упор, но извини друг, я быстрее. Меч из ножа грейдера пробил его шлем, разорвав его голову пополам, а руки его начали выпускать пулемет, что сразу оказался в моих руках. Сорвав ящик с лентой патронов, я помчался дальше, стреляя длинными очередями и корректируя почти каждую пулю, я пер сквозь колонны машин и бронетехнику, разрывая нитями всех, кто попадался на моем пути, срывая с них гранаты и засовывая их под баки с топливом.

Да где же удар Чихеро, проносилась с каждой прошедшей секундой тревожная мысль в голове, и вот передо мной предстал ОН. Закованный в броню с толстыми металлическими пластинами, он возвышался надо мной на метр, удар его кулака снес меня с моей траектории, но выстрелы в упор с корректировкой траектории пули силой психокинетика утихомирили гиганта.

ВОЙ. Воздух гудел от какой-то неестественности, я словно зверь чувствовал опасность, но усилием воли подавил желание сбежать и повернул голову вверх, к тому склону гор, откуда шла опасность. К вражеской дивизии и ко мне двигалось покрывало распада, что слизывало все на своем пути, оставляя после себя гладкую поверхность, которую можно назвать зеркальной. Черные клубы этого покрывала, похожего на черный туман, тянули свои щупальца к дивизии.

Зачем ты это делаешь? Это не твой уровень, дура, куда ты лезешь?! План был что ты будешь бить по площадям силой распада, а не вызывать Армагеддон. Покрывало первородной тьмы, что пожирает все на своём пути, ты не можешь контролировать его.

Внутреннее зрение дало такую вспышку, повинуясь мне, что я увидел всю дивизию, увидел своих, увидел Чихеро. Она стояла на коленях, согнувшись головой к земле, и выла от боли, это был вой зверя что защищает дорогих ей детенышей. От нее исходила волна распада, которая постепенно чернела, сметая все на своем пути, по ней били из танков, но распад защищал ее от физических атак, а для пси ударов она была слишком далеко.

Можно было покидать поле боя, дав Чихеро самой сражаться, но я устремился в начало колонны, где, рассекая туман распада, стояли владеющие распада под охраной, они могли помешать моей девочке свершить задуманное. Мне надо устранить то сопротивление, что пытаются оказать владеющие против тумана тьмы.

Мой путь был особенно сложен, так как противник осознал, что силы нападающих мизерны, и ударил по горам из всего что у него было. Силы полка били в ответ, ища укрытия за скалами, воздух словно запылал, эманация смерти была повсюду, а туман первородной тьмы старался быстрее добраться до живых и поглотить их. И только с десяток владеющих, что встали на его пути, не давали тьме забрать то, что уже не принадлежит живым. По мне стреляли меня, пытались сжечь, расщепить, разложить, но все было тщетно, я шел к своей цели и ничто не могло меня остановить. Десятки ранений, несколько переломов, все это не могло меня остановить. Передвигаясь с помощью тросов рывками, я постоянно кого-то убивал на своем пути, разрывал на части, проламливал головы. Пулемет работал без промаха, каждая пуля, подкорректированная психокинетикой, летела точно в цель, отсекая головы, руки и кисти, выводя бойцов из строя. Парочку танков я обезопасил, вырывая люки и бросая внутрь гранаты, сила психокинетика защищала от их пулеметов. Я знал, что медлю, мне было страшно приближаться к туману тьмы, он вселял в меня ужас, я знал, что убить владеющих я смогу только в ближнем бою, а после, когда туман не будет иметь сопротивления, он поглотит меня.

Группа владеющих заметила меня практически сразу, и они были настроены не подпускать меня к тем распадчикам, что боролись с туманом любой ценой. Танк, что служил мне секундным прикрытием, разлетелся на части, струя огня без устали следовала за мной, а в незримой плоскости я сражался с психокинетиком, что пытался прикончить меня своими летающими дисками. Подскочить к ним я все-таки смог, и, когда нити прикончили распадчиков, туман первородной тьмы хлынул к дивизии, аккуратно обтекая меня, сил уже не было никаких, а в животе торчали два диска психокинетика, стимуляторы стали забирать своё. Силы пропали, мысли в голове путались, а я смотрел как из меня льется кровь, хотелось вырвать диски, но зазубренные края просто бы разорвали бы меня пополам, а туман все тек, оставляя для меня все меньше и меньше места. Я пал на колени, силы покидали меня, у меня уже не было возможности бежать, и вот первый язык тьмы осторожно, словно смущаясь лизнул по моей измятой броне, уничтожая металлический слой, обнажая мое незащищенное, плече. Вот и настал мой конец, меня сожрет сила Чихеро.

Тянущихся ко мне языков черного тумана стало еще больше, они жадно пожирали мою броню, одежду, оружие, но плоть тьма не трогала, она даже проникала в меня и начала осторожно выедать засевшие во мне пули и, аккуратно обгладывая диск, стараясь при этом не вызвать обильного кровотечения. У меня не было сил удивляться, глаза постепенно закрывались, я проваливался в небытие, а в памяти всплывали мертвые, разорванные на части мной люди, они ждали меня, и каждого я помнил.

Мерное покачивание кузова, вот что я ощутил, когда пришел в сознание. Слабость была всепоглощающая, но я все-таки пересилил себя, обратился к силе психокинетика и активировал внутреннее зрение, зрение было слабенькое и видело метров на сто, я был в кузове какого-то грузовика один. Весь в бинтах, кости рук и ног скрепляли металлические штыри, челюсть была опутана проволокой, я был опутан эластичными полосками ткани, которая фиксировала меня к койке, которая, несмотря на движение грузовика, практически не тряслась.

Короткое диагностирование тела с помощью силы манипулятора и силы физика ввело меня в шок, я был под бинтами покрыт сеткой из множества аккуратных швов, ожоги, что были на моем теле, покрывали огромную площадь, бронекостюм не спас меня от последствий атак огневиков. Глаза, которые тоже, видать, были повреждены, уже частично восстановили свои функции, в принципе все конечности были на месте, что уже было не плохо, а вот внутренние повреждения заставляли задуматься, пробитые легкие, печень, желудок, все конечно со временем восстановится, но без последствий это не обойдется. На лицо я даже не хотел смотреть, хоть оно и было в бою защищено шлемом, но немало атак было именно в голову, так что будем радоваться тому что у меня есть нос, уши и хоть порванные, но все же имеющиеся губы, а шрамы и ожоги со временем станут менее заметными, волос на голове не осталось ни единого. После поверхностной диагностики силы полностью покинули меня.

Очнулся я уже в палатке, подключенный к системе с капельницей, около меня крутился владеющий манипулятор, что был нашим врачом, но практически все время был в искусственной коме, так как тоже был заражен ядом. Значит все-таки противоядие было найдено, я выполнил свою задачу. Манипулятор сразу заметил мою возросшую мозговую активность и оживился, мы смогли настроить двухканальный ментальный контакт, он ловил мои эмоции и, можно сказать, отвечал на мои вопросы. Без сознания я провалялся с неделю, и да, я немного, по его словам, обгорел, да и тот туман все-таки слизал немного лишней кожи, мышц и чуточку задел кости, но, по словам врача, ничего страшного не произошло и так как я физик то процесс восстановления уже запущен, и все что съела первородная, а он выразился именно так, скоро отрастет. Говорить и снимать все системы, что удерживали мои кости, он не рекомендовал, и отметил что мою челюсть ему пришлось пересобирать, так как она стала срастаться неправильно, так же он пересобрал и множество других костей, и когда мы прибудем к основным силам Империи мне надо будет обследоваться, так как я был переломан и изрезан до такой степени что, когда он увидел меня, как только я очнулся, его вырвало. Вырвало его, я ментально так вспыхнул гневом что манипулятор выскочил из палатки, оставив меня на попечение пустого медика, что должен был менять мне капельницу. Противно, видите ли, ему было на меня смотреть, если бы не я, то сдох бы он, да и не только он, но все же я зря его выгнал, информации было слишком мало, а сил чтобы что-то еще предпринимать было мало, так что я уснул, но ненадолго, так как вскорости ко мне заглянула Чихеро.

— Лежишь, лентяй? А мне вот проведать тебя минутку выделить сложно! — Улыбка Чихеро меня порадовала, я очень внимательно ее осмотрел, как глазами, так и внутренним зрением. Осунулась, похудела, но это неважно, зубы на месте, волосы тоже кажется на месте, так, а туда заглядывать не стоит, ну ничего, кажется самое страшное позади. Девушка грациозно присела на мою широкую койку, и, так как я из-за стягивающих приспособлений не мог не то что говорить, а практически двигаться не мог, я не смог ей сопротивляться, я конечно мог поднапрячься и освободится от разных штырей, что фиксировали мои кости и мышцы, но это было последнее, что я бы сделал.

— Кстати, мы смогли выйти на связь с войсками и скоро прибудем к городу, подконтрольному Империи, там и пройдет разбор всего что произошло. — Чихеро лукаво улыбнулась. — Но уже было множество просьб от разных владеющих, что я спасла, напав и уничтожив в одиночку целую вражескую дивизию, так что вскорости я получу внеочередное звание. А что, майор Чихеро звучит, а может быть и полковник Чихеро, так что, лей-те-нант, я молодец, столько жизней спасла в одиночку.

Она смотрела на меня сверлящим взором, стараясь понять какие эмоции я проявлю, удачи тебе в этом, я весь в бинтах, а лицевые мышцы, еще не восстановили свою активность. Так и не дождавшись от меня реакция она наклонилась к моему уху:

— Почему-то они не хотят вспоминать, как там в огне, ловя пули, сражался в одиночестве физик, что отвлек на себя внимание и смог позволить мне нанести удар. Я была в безопасности, а этот физик проливал кровь, как свою, так и чужую. — Чихеро легла рядом на мою кровать и продолжила говорить. — Владеющие, что пришли в сознание после инъекции противоядия, до ужаса боятся тебя и полковника, вы те, кто, не жалея себя шли до конца, и ваши раны-это напоминание того позорного поражения, что понесли эти владеющие.

Она заерзала, поудобней устраиваясь на кровати, это переходит уже все границы!

— МММ! — Только и смог я произнести я, Чихеро приподнялась и со злобой на меня посмотрела.

— Что ммм? Я же сказала, я устала, я спать хочу, если тебе что-то не нравится, то можешь идти куда хочешь. — Она погасила свет и легла на край подушки. И тихо произнесла. — Спасибо за все, мой герой.

Девушка и вправду практически мгновенно уснула, все-таки та атака сильно уж много вытянула из нее жизненных сил, и теперь она так забавно посапывала, иногда слегка морща носик.

Три дня я еще провел на койке, которую каждое утро аккуратно погружали в грузовик, а каждый вечер переносили в палатку. Где меня навещала Чихеро и не желала покидать меня на ночь, даже когда с меня сняли фиксирующие челюсть системы, и я смог говорить, мне не удалось ее выгнать. Эта высокомерная мегера взяла и уснула на полу около койки, пришлось ее будить с помощью силы психокинетика и разрешать перебраться на кровать. Посещал меня и полковник, он был плох и на него без содрогания смотреть было нельзя. Его принес его адъютант, и из короткого разговора я выяснил что скоро мы не только выйдем к основным силам, но и что отдыха нам никто не даст, и восстанавливаться мне придется между боями. У полковника поинтересовались насколько я плох, и узнав, что я все-таки смогу держать оружие в руках, в генералитете уже подготовили приказ о моем переводе на самый фронт, где сейчас идут ожесточенные схватки. У меня не было сомнений кто стоял за моим таким скорым переводом, когда я еще не залечил полученные раны. Принцесса Тэймэй не забудет о том, что я еще жив, а не подчиниться приказу я не мог, проблемой для меня являлось и то, что Чихеро не собиралась отпускать меня и я попросил полковника поспособствовать чтобы Чихеро не смогла отправится со мной. Полковник только ухмыльнулся и попросил меня об услуге, и я не смог ему отказать, Чихеро тоже не смогла отказать.

Когда с меня сняли все бинты и вынули все штыри я посмотрел в зеркало и вздрогнул, стоявшая рядом Чихеро даже глазом не повела, а я же с интересом рассматривал нового меня. Абсолютно лысая голова, изрезанное шрамами лицо, на половину обожженное и затянутое молодой кожицей. Мощный торс бугрящихся на нем мышц пересекали несколько страшных шрамов, а мелкие шрамы от швов, от попаданий пуль и осколков просто усиливали все тело. Я страшен, но, как оказалось, только не для Чихеро, по ее мнению, я практически не изменился, а со временем многие шрамы и ожоги пропадут, и, как мне заявила эта оккупировавшая мою кровать девица, после войны она поведет меня к пластическому хирургу, несколько шрамов на теле ей не нравится.

Как только мы спустились с гор нас уже встречал Имперский отряд владеющих, что принял на себя командование, когда они вышли из палатки полковника прозвучал оглушающий выстрел. Я с Чихеро переглянулись, мы знали, что делать, Чихеро направилась в палатку полковника, чтобы выполнить последнюю просьбу полковника. А я вышел в центр нашего вечернего лагеря.

— ДИВИЗИЯ! СТРОЙСЯ! — Громогласно, насколько позволяли мои легкие, проорал я, усиливая свой голос как силой физика, так и испуская волны силой манипулятора. Дивизия, не ожидав этого, сразу обратила на меня внимание. — ПОЛКОВНИК ДЦОКЕ ОКОНЧИЛ СВОЙ ПУТЬ! ДЛЯ ПРОЩАНИЯ С ПОЛКОВНИКОМ СТРОЙСЯ!

Офицеры поняли, что произошло и начали командовать своим подчиненным, а из палатки вышла Чихеро с урной, в которой был прах полковника. Дцоке попросил нас позаботится о его теле и развеять его прах в горах, что он выбрал как свое последнее пристанище, его раны сводили его с ума и он не желал продолжать жизнь куском мяса. И только то, что дивизия нуждалась в нем, не позволяло ему наложить на себя руки. И вот с него сняли командование. Он умирал, и его срок исчислялся неделями, его мучала безумная боль, и только долг, цель держала его в этом мире, и вот, когда надобность в его присутствии отпала, он решил уйти.

На заре я с Чихеро развеял прах полковника Дцоке с вершины небольшой скалы. Эти горы забрали слишком много жизней, и они же теперь последнее пристанище солдат.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒