ЧАСТЬ ВТОРАЯ 3 страница

Она заставила себя продолжить.

– Разве ты не видишь, что здесь что‑ то не так? Посмотри, что он сделал с мамой. Посмотри, что он делает с тобой.

– Это богохульство, – предупредила Агнес. – Ты рискуешь своей душой.

– Да хватит уже о душе! Мне до смерти надоело о ней слушать. Мне до смерти надоел этот… эти… ох, сейчас покажу!

Разгоряченная, она запустила руку под матрас в поисках дневника. Настал ее час. Ее шанс убедить Агнес в том, что она подозревала, но никогда не осмеливалась озвучить – Ред Крик не был так свят, как казалось.

«Если достанешь немного денег, сможешь поселиться в мотеле, – сказала ей мать. – Таком, где есть маленький бассейн. Оставайся там, пока не найдешь работу».

Что за глупая мечта! Найти деньги – как? А работа – что она умела делать? Слова ее матери были пустой болтовней, и она не могла бросить свою семью ради какой‑ то нелепицы.

Теперь же правда обрушилась на нее как комета – яркая и ясная. Может, она не была достаточно сильной, что сбежать одна, но…

Они могли бы сбежать вместе.

Она и Агнес.

Они могли бы сбежать и забрать детей.

Бет потрясла своим толстым, словно псалтырь, дневником с крестом на обложке. На самом деле, это и был псалтырь – только бракованный, и все страницы внутри были пустыми. Несколько лет назад она нашла его в церкви и забрала домой. Внутри, она сделала список. Настолько шокирующий перечень, что сама же его чуть не вырвала.

Бет быстро пролистала страницы, раскрасневшись и вспотев под ночной рубашкой.

– Вот. – Она ткнула в страницу. – Прочитай это. А потом скажи мне, что это не ужасная несправедливость.

– Бет…

– Просто читай.

Агнес прищурилась.

ЗАКОНЫ РЕД‑ КРИКА

ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ:

1. Носите накрахмаленные воротнички, длинные брюки, туфли с закрытыми носками.

2. Посещайте проповеди три раза в неделю.

3. Женитесь согласно Откровению Пророка.

4. Не смотрите телевизор, не слушайте радио, не читайте газеты Чужаков и не слушайте мирскую музыку.

ДЛЯ ДЕВОЧЕК:

1. Не покидайте Ред‑ Крик без присмотра мужчины.

2. Покройте каждый дюйм кожи.

3. Не красьте лицо и не украшайте себя драгоценностями.

4. Не разговаривайте с мальчиками, которые не являются вам братьями.

5. Не стригите волосы. Волосы надо заплетать в косу.

6. Не надевайте красное.

7. Не садитесь за руль автомобиля.

8. Не смотрите в глаза патриарху.

9. Не задавайте вопросов ни отцу, ни матери, ни Пророку.

10. Не питайте ревности к сестрам или сестрам‑ женам.

11. Не пытайтесь облегчить боль от менструальных спазмов.

12. Не любите своих детей больше, чем чужих.

13. Не искушайте мужчин кокетливыми взглядами.

14. Не помогайте рождению детей с помощью медицины Чужаков.

15. Не храните деньги и не покупайте товары без разрешения.

16. Не крадите внимания у своего мужа или отца.

17. Не смотрите телевизор, не слушайте радио, не читайте газеты Чужаков и не слушайте мирскую музыку.

18. Никогда не разговаривайте с Чужаками.

19. Никогда ни на что не жалуйтесь.

– Видишь? – торжествующе воскликнула Бет. – Ред‑ Крик нас ненавидит. Он нас ненавидит – и это неправильно!

Бет уцепилась за молчание сестры, отчаянно стараясь найти малейшую трещинку в ее покорности. Малейшее окошко.

– Пророк говорит, что женщины – слабы, – сказала Агнес. – Он говорит, что законы существуют, чтобы защитить нас от нас самих.

Бет фыркнула.

– Ну, а ты сама что думаешь? Ты же не веришь в это, Агнес.

Какое‑ то мгновение она боялась, что Агнес не ответит.

– Думаю, вера более требовательна к женщинам, – наконец, заговорила сестра. – Мне не всегда это нравится. Порой, я чувствую, как жизнь меня сокрушает. Но Пророк всегда нас защищает. Разве я должна сомневаться в нем сейчас, только потому, что мой путь труден?

Бет хотелось кричать.

– Агнес, ты уже бунтовала! Если Законы настолько священны, тогда почему ты их нарушаешь? Зачем ты уходишь посреди ночи? И куда?

Сложная череда эмоций отразилась на лице сестры, и Бет позволила себе надеяться. Агнес не была потеряна, как утверждала ее мать. И она не была безмозглым животным, каким ее хотел видеть Ред‑ Крик. Под всем этим, она наблюдала. Она видела.

– Ох, Бет, – застонала Агнес. – Мне придется все рассказать, ведь вскоре тебе нести этот крест. Если я расскажу, куда хожу, ты поклянешься в верности? Постараешься?

Пульс Бет гулом застучал у нее в ушах. Она ощутила протянувшуюся между ними нить, тонкую линию доверия. Ее сестра раскроет свой секрет – и тогда Бет использует всю свою любовь и попросит ее убежать.

Их мизинцы сцепились в замочек.

– Расскажи мне, – попросила она. – Пожалуйста, не закрывайся от меня.

Но тут воздух прорезал крик, разбудивший детей и переполошивший трейлер.

Иезекиилю приснился ночной кошмар.

«Нет, – подумала она, когда Агнес выскочила из постели. – Только не сейчас, Иезекииль. Не сейчас».

Ревность сдавила ее грудь, и она откинулась обратно на подушку.

– Иезекииль, – прошептала Агнес. – Не бойся. Все так, как и должно быть. Пророк на своей сторожевой башне. Все хорошо.

Жар, охвативший Бет всего мгновение назад, остыл, как угольки угасающего огня, оставив после себя лишь горький привкус отчаяния. Слушая, она поняла, как бесполезно будет пытаться убедить ее праведную сестру бежать. Может, Агнес и видит больше, чем говорит, но все еще принадлежит Ред‑ Крику и телом, и душой.

Все так, как и должно быть. Как львы заявляли права на свою добычу, так и Законы Пророка заявляли свое право на нее.

По щеке Бет скатилась слеза.

Агнес выйдет замуж. А у Бет не хватит смелости, чтобы сбежать самой. Она никогда не увидит мир Извне. Никогда не оденется в привлекательные наряды Чужаков и не причешет волосы, как ей нравится. Ее судьба обречена. Ни одно приключение не осветит ее унылую, утомительную жизнь.

«У меня все еще есть Кори. Хоть что‑ то».

Агнес вернулась в постель и шепотом позвала ее. Но Бет, чувствуя себя хуже некуда – хуже, чем когда‑ либо, – притворилась спящей.

– Тогда в другой раз, – сказала Агнес.

Она говорила так, словно нить между ними еще не оборвалась.

Как будто оставшееся им время могло принести какую‑ то пользу.

– 8‑

АГНЕС

Не обращайтесь с Чужаками,

ибо Бог поставил их на скользкий путь.

‑ ‑ ПРОРОК ИЕРЕМИЯ РОЛЛИНЗ

Мэттью Джеймсон согласился подождать шесть недель до женитьбы на Агнес.

– Он молился об этом, и Бог хочет помочь нашей семье. Что бы ни случилось, – предупредил отец, – не трать даром время.

К середине августа Агнес знала, что должна привести свои дела в порядок. Но время пролетело, и хотя она неустанно молилась, Бог так и не открыл ей, что же делать с Иезекиилем. Что хуже всего, ее запасной план – Бет, которая, как теперь она подозревала, во всю бунтовала, – подставляла ей ледяное плечо помощи, обжигая ее своим холодом в наихудшее для это время.

Терпение Агнес по отношению к сестре иссякло, как русло реки летом. Как смеет Бет позволять своему плохому настроению встать на пути обеспечения детей? Неужели она не поняла, что Сэм, близнецы и Иезекииль нуждались в ней сильнее? Нуждались в них обеих?

«Бет одумается. Должна одуматься».

И она отчаянно убеждала себя, что все ещё есть время для чуда.

Господь мог излечить Иезекииля. И когда Он это сделает, ей больше не придётся хранить секреты или лгать Отцу. Она, наконец‑ то, сможет быть свободна от этой гнилой, удушающей маски.

Она, наконец‑ то, сможет быть свободна.

За две недели до свадьбы Агнес улизнула из дома, чтобы встретиться с сыном Чужачки. Если Бет и слышала, как она вылезла из постели, то старалась не шуметь. Но Агнес верила, что сестра спит. Грудная клетка Бет ритмично вздымалась под простыней.

Агнес планировала захватить ружьё Отца, но, в итоге, почувствовала себя слишком напуганной, чтобы вламываться в его сарай, и забрала с собой на луг только пустой переносной холодильник и фонарик.

Луна была окутана дымчато‑ черными облаками, и она изо всех сил старалась не споткнуться, спускаясь с холма. Девушка украдкой оглядывалась через плечо, почти ожидая увидеть отца, идущего следом. Если он узнает, что она встречалась с парнем перед собственной свадьбой, он убьет ее.

Агнес долго ждала среди надгробий. Звезды были скрыты облаками, и она не могла сосчитать ни одной.

Возможно, Чужак не придёт.

И если так – может, это знак?

Она заметила тень, пробирающуюся вверх по склону. Мальчик с холодильником в руке.

Руки девушки нервно сжались в кулаки. Она все еще могла убежать, даже закричать.

Но она знала, что не сделает этого. Из‑ за Иезекииля.

Мальчик поднял руку в неуверенном приветствии. Он приближался большими шагами, и теперь стоял так близко, что она могла ясно видеть его.

Чужак был большим. Широким в груди и удивительно высоким. Агнес боролась с инстинктивным желанием убежать. Его кожа была не такой темной, как у Матильды, но все же темнее, чем у всех в Ред‑ Крике. На нем была одежда Чужаков – джинсы и футболка, а голые руки покрывала гусиная кожа. На плече у него висел тяжелый рюкзак. Сквозь линзы очков в тонкой оправе он разглядывал камни, луг и серебристый трейлер наверху.

Мальчик‑ Чужак, здесь, во плоти…

Она протянула руку за новым холодильником, надеясь, что сделка будет быстрой и безболезненной.

– Ты ведь Агнес, верно? – Он говорил совсем как подростки‑ чужаки в Волмарте, в той же непринужденной и легкой манере. – Меня зовут Дэнни. Моя мама много рассказывала о тебе.

И замолчал… Ждал, когда заговорит она.

Ну, разговаривать с мальчиком‑ чужаком было гораздо более тяжким грехом, чем разговаривать с его матерью, и более того, она этого не хотела.

Когда он оглядел ее – широкое, длинное платье, заплетенные в косички волосы – по ее лицу пополз румянец. Ей очень хотелось забраться обратно в постель и притвориться, что это всего лишь дурной сон.

– Я сказал ей, что встречаться на улице небезопасно. Что с… – Он оглянулся на лес, закинул рюкзак за плечо и содрогнулся. – Все там кишит, ты же знаешь.

Она проследила за его взглядом, устремленным на несколько деревьев у подножия холма, и едва удержалась, чтобы не спросить: «Чем кишит? »

Он прочел вопрос на ее лице и встревожился.

– Ты ведь видела там гнездо, не так ли? Ты должна сжечь его. Я имею в виду, что оно большое, как дом. Жуткое. А ты знаешь, что гнезда привлекают самых опасных.

Агнес пристально смотрела на него, пытаясь осмыслить его слова. Может, он говорит о птичьем гнезде? В Ред‑ Крике водились ястребы, но их гнезда были не такими уж большими. И зачем им сжигать одно из них?

Большое, как дом… жуткое…

Ерунда. Наверное.

Мальчик прочистил горло. Дуга веснушек образовала звездную перемычку на его переносице, а очки придавали ему вечно скептический вид.

Несмотря на свои габариты, Чужак показался ей очень нежным. Он явно не проводил свои дни, как парни из Ред‑ Крика, работая в поле. Он сделал что‑ то еще. Было что‑ то еще.

– Дело в том, что, по словам мамы, я должен убедиться, что ты знаешь о вирусе. Но я сомневаюсь, что ты о нём не слышала. Все о нём слышали.

Воспоминание вырвалось на свободу: Иезекииль рассказывал, что Томми Кинг болтал о том, будто среди Чужаков гуляет болезнь.

Мальчик ждал, что она ответит, и по мере того, как пауза затягивалась, она не могла придумать способа уклониться от его вопроса, не оскорбив.

– Твоя мать говорила что‑ то о болезни среди Чужаков, – пробормотала она.

– Среди… – он замолчал. – Вот как? Мы – Чужаки. Ну, мне очень не хочется тебя огорчать, но мир Чужаков не так уж далеко. И вирус повсюду. Он заразил сотни тысяч животных и людей. Эти последние несколько недель были… кошмаром.

Мальчик неловко переступил с ноги на ногу, а Агнес молчала, думая, что он ошибается. Мир Извне был далеко. Несмотря на то, что все это имело отношение к ней, он находился за миллион миль отсюда.

– О боже, ты и правда ничего не знаешь о мире, верно? – Он поправил свои очки. – Мама говорила, что ты не ходишь в школу. Но как насчет компьютеров? У вас они есть?

– Нет.

– Газеты? Смартфоны?

Она покачала головой, и Дэнни глухо присвистнул, заставив девушку опустить глаза в пол.

– Вау. Я действительно не верил маме насчет этого места. То есть, я ей верил, но… ничего себе.

Он уставился на Агнес, словно она была какой‑ то экзотической птицей.

– Ты действительно никогда не пользовалась смартфоном?

В Агнес вспыхнуло раздражение.

– Они противозаконны.

Он указал на холодильник.

– Но ведь это тоже противозаконно, верно?

Она вздрогнула.

– Можно мне теперь лекарство для брата?

– Последнее пожелание. – Боже, он был упрям. – Мама говорит, что если твои люди не принимают мер предосторожности, то ты должна держать своих братьев и сестер дома. Иначе они могут заразиться.

Держать детей дома? Как раз в ту ночь они бежали через луг, счастливо играя в Апокалипсис. Это было совершенно безопасно.

Девушка прищурилась.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что они могут заразиться?

– Зараженные существа очень агрессивны. – Он еще раз украдкой взглянул на деревья. – Они выйдут прямо из леса, если увидят что‑ нибудь, что можно поймать. Слушай, мама хочет, чтобы ты ей позвонила. Она дала мне телефон, чтобы я передал его тебе. В холодильнике есть зарядное устройство. – Он провел рукой по волосам. – Люди говорят, что это конец света.

Эти слова были подобны кинжалу, вонзившемуся ей между ребер. Она поняла по его тону, что он просто использовал распространённое выражение. Но в Ред‑ Крике конец света был слишком реальной угрозой.

Она вздернула подбородок.

– Я тебе не верю.

Он пожал плечами.

– Ладно. Но, пожалуйста, возьми телефон. Когда‑ нибудь тебе может понадобиться помощь.

Он протянул ей черное устройство, подобного которому она никогда не видела. Их домашний телефон представлял собой массивную штуковину со спиральным проводом, воткнутым в стену. И он абсолютно не был похож на этот гладкий металлический кусочек опасности.

Засвистел ветер, и Агнес вздрогнула.

Болезнь, вирус, существа, выходящие из леса. Мысль о том, что Пророк не может защитить избранных Богом… смехотворна. Когда наступит Вознесение, Пророк прокричит об этом со сторожевой башни. Когда наступит Вознесение, Бог предупредит свой народ и избавит его от огня.

– Я не могу прикоснуться к этому. – Ободренная верой, Агнесса встретила его взгляд, не дрогнув. – Во‑ первых, я думаю, что ты лжешь. Или заблуждаешься. Или и то, и другое.

Она едва могла поверить в свою смелость. Даже на Бет это произвело бы впечатление.

Его взгляд стал жестким.

– Мама сказала бы тебе то же самое, если бы была здесь. Она тоже лгунья и обманщица?

– Спасибо за лекарство, – сухо произнесла Агнес.

– Агнес, подожди. – Его черты лица смягчились, стали извиняющимися. – Я не хотел тебя обидеть.

– А почему тебя это волнует? – спросила она с искренним любопытством. – Кто я для тебя?

Он моргнул.

– Я чувствую, что знаю тебя. Мама рассказала мне, что ты делаешь для брата. Как это, должно быть, тяжело для тебя.

Как тяжело.

Медленно, но верно, что‑ то возникло из таинственного места в ее груди. Благодарность. Ее семья, как бы сильно она их ни любила, относилась к ней так, будто она никогда не устанет, никогда не сломается. Как будто она была сделана из камня, а не из плоти. Ее потрясло это ощущение, что кто‑ то понимает, как устроена ее жизнь.

Она стряхнула с себя неожиданное волнение.

– Мне очень жаль, если в вашем мире есть проблемы. Но все это не имеет ко мне никакого отношения.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда услышала его.

Гудение.

Сначала это был отголосок – вибрация колокольчика сразу после того, как он перестал звонить, словно металлический скрежет, ласково покрывающий мурашками её кожу. Но затем звук стал сильнее, проникая в её кости, печальный и ужасный, не похожий ни на что, из того, что она когда‑ либо слышала – и всё же, странно знакомый. Она не просто слышала, она действительно чувствовала его, как шепот, стелющийся по её коже. Она взглянула на затянутую облаками Луну, чтобы убедиться, что она всё еще здесь, в мире, и всё ещё реальна.

Так и было. Всё было реальным. И она воспряла духом, потому что её первая мысль была о Боге.

Звук был неземной, будто пение псалмов ангелами, но, тем не менее, реальный. Агнес замерла, умиротворенная, как будто вовсе не стояла рядом с Чужаком, а находилась в своем трейлере, погруженная в молитву.

Гудение доносилось из леса.

Она смотрела на густую черноту и просто знала это.

Дэнни взглянул на неё. Он ничего не слышал. Для него ночь оставалась безмолвной.

Как он мог его не слышать?

– Ты в порядке?

Без задних мыслей, она приложила палец к губам, прислушиваясь к темноте.

Странно, но Агнес казалось, что гудение было здесь с самого начала, как и звезды, хоть и невидимые. Она просто не слушала до сих пор.

Она посмотрела на Чужака. Впервые она позволила себе усомниться: а вдруг он говорит правду?

– Что, по‑ твоему, там было? – она говорила медленно и осторожно.

– Опасность, – выдохнул парень.

Этот звук наполнял ее изнутри. Раскрывая её. Она не могла понять, почему он не слышит, но там что‑ то было. Она была уверена. И это беспокоило её, мысль о чем‑ то, скрывающемся в лесу – о чем Пророк, несомненно, должен знать, как посланник Бога на земле.

– Если бы это было действительно опасно, – сказала она, – наш Пророк предупредил бы нас.

Дэнни нахмурился.

– Ты уверена?

Агнес внезапно почувствовала тошноту. Когда началось гудение вокруг нее, размывая линии, которые когда‑ то были такими четкими, девушка впервые увидела себя глазами Чужака.

По разумению Дэнни и Матильды, законы Ред‑ Крика были для неё не убежищем.

Они были ее тюрьмой.

«Это испытание, – подумала она неистово. – Бог послал этого парня, как испытание».

– Возьми телефон. Пожалуйста. Мама говорит, что оплатит его до конца лета. Если вы когда‑ нибудь попадете в беду – всё, что вам нужно будет сделать, это нажать на ее имя. Видишь?

Он наклонил подсвеченный экран телефона, показывая ей.

Агнес чуть было не ушла, оставив его с этим зловещим устройством в руках.

Но гудение продолжилось, отзываясь вибрацией в ребрах.

«Агнес, ты решилась бунтовать? »

Она импульсивно схватила телефон и сунула его в карман. Затем, с холодильником в руке, отправилась обратно вверх по склону, слишком потрясенная, чтобы попрощаться.

– До свидания, Агнес, – тихо, почти печально сказал Дэнни.

Она продолжила идти.

Этот звук – она уже слышала что‑ то подобное раньше, но когда? – остался с ней, пока она не достигла своего трейлера.

Как только она прикоснулась к холодной металлической дверной ручке, гудение прекратилось быстро, как вспышка.

Тяжело дыша, она прижалась спиной к стене. Этот звук не мог быть тем же, что она помнила с детства, когда весь мир, казалось, пел. Это было невозможно.

Она согнула руку, разглядывая поломанный в детстве сустав.

Она думала, что это невозможно.

– 9‑

АГНЕС

Кто достоин принимать Святые послания Господа?

Только глава дома и пророки…

‑ ‑ ПРОРОК ДЖЕЙКОБ РОЛЛИНЗ

Опять воскресенье.

На рассвете Агнес закопала телефон в саду рядом с инсулиновым холодильником Иезекииля.

Все было тихо. В холодном сером свете она почти поверила, что ей померещилось потустороннее жужжание. Но телефон, такой скользкий и черный, был вполне осязаемым напоминанием.

Она никогда не должна была на это соглашаться; это было минутное помешательство. Если она похоронит свои грехи достаточно глубоко, ей больше никогда не придется думать о мальчике‑ Чужаке или о его дикой истории.

В церкви, несмотря на все усилия, ей было нелегко. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на всякие мелочи: например, как патриархи жались друг к другу перед началом службы, оживлённо перешептываясь.

Или как проповедь Пророка особенно осуждала – в тысячный раз, но с необычайной силой – чтение газет и хранение радиоприемников.

– В один прекрасный день Чужаки падут, – проревел Пророк со своей кафедры. – И мы найдем убежище в Подземном храме. А до тех пор мы верим в нашу совершенную веру. Аминь.

Агнес взволнованно постукивала ногой по деревянному полу.

Несомненно, у Пророка была веская причина держать их в неведении – но действительно ли это было так? Нет, лучше отбросить любопытство, чем позволить себе грех.

Но, Господи, сегодня Агнес было трудно сохранять спокойствие. События прошлой ночи – и мальчик‑ Чужак – заставили ее дрожать, как ливень, сотрясающий оконное стекло.

– Давайте помолимся, – нараспев произнес Пророк.

Впервые за всё время глаза Агнес распахнулись, в то время как остальные склонили головы. В голове металась единственная мысль: «Но тот звук… Господи, тот звук…»

Если бы она была смелее, то сказала бы, что услышала голос Бога.

Она старалась не думать: слава Господня гремит.

Старалась раз за разом: уши мои ты отверз.

Это был глубочайший из возможных грехов – не так ли? – тешить себя мыслью, что Бог соизволит говорить с ней, когда все знают, что только патриархи и пророки способны получать божественное руководство.

Ее глаза встретились с глазами Бет поверх голов верующих. Между ними проскочила искра, и в изумрудно‑ зеленых глазах сестры появился вопрос: «Что с тобой сегодня происходит? »

Но на этот раз Агнес, поглощенная собственным внутренним смятением, отвела взгляд.

– 10‑

БЕТ

Берегите эту святую общину, ибо она –

ваш единственный бастион против адского пламени.

‑ ‑ ПРОРОК ДЖЕЙКОБ РОЛЛИНЗ

После церковного собрания у Кингов Бет прислонилась к стене амбара, пытаясь представить свою жизнь после свадьбы Агнес через две недели.

Как бы она ни старалась, эта жизнь выглядела жалкой.

Внизу, на пастбище, ее братья и сестры – все, кроме Иезекииля, который ушел домой с Агнес, – играли в Апокалипсис с десятью маленькими детьми Кингов. Бет, запутавшись в липкой паутине своих мыслей, накручивала косу на костяшки пальцев и тихо сердилась.

Кого‑ нибудь волновало, насколько тяжелее станет ее жизнь? Сколько ответственности ей придется взвалить на свои плечи, лишь бы дети были одеты, накормлены, живы?

Она не была уверена, что справится с этим, и, видит Бог, ей никто не поможет.

Потом приехали Джеймсоны – Кори с младшими братьями и Магда – и Бет улыбнулась. Разгладив пояс своего платья, она оттолкнулась от стены, зная, чьи глаза найдут ее.

Кори подмигнул ей и кивнул в сторону амбара, и живот Бет сжался от предвкушения удовольствия.

Они целовались в душном полумраке, а рядом мычали коровы. Она скучала по ощущению его тела, прижатого к ней, и целовала его так, словно хотела испить до дна.

Забывшись, она сделала шаг назад, угодила в липкие щупальца паутины и закричала.

– Паук – одно из божьих созданий, ты же знаешь, – рассмеялся Кори.

– Может и так, но я все равно их ненавижу. Эта куча ног…

Парень галантно смахнул паутину рукавом.

– Вот так. Лучше?

Она подумала: вот мальчик, который сделает для нее все, что угодно. Что угодно.

– Кори, – начала она, прощупывая почву, – в следующий раз, когда ты пойдешь на заправку смотреть телевизор, не возьмешь ли ты меня с собой?

– Ого, Бет. – Его лицо вытянулось. – Зачем тебе так рисковать?

По правде говоря, она даже не была уверена, что хочет идти… это был серьезный риск, и отец отходил бы её ремнем, если бы поймал Извне. Но скоро она будет слишком занята домашними делами, чтобы даже мечтать о встрече с Кори.

«Мне придется полностью измениться, и внутри, и снаружи. Я больше не смогу отлынивать от работы по дому. Не смогу дурачиться с детьми, когда придет время уроков. У меня больше не будет никакого веселья».

Она вздохнула. Будущее развернулось перед ней, мрачное, как пожелтевший свиток.

– Выше нос! – Кори коснулся ее подбородка. – Я принес тебе подарок.

Она просияла.

– Ты серьёзно?

– Будь я проклят, если лгу. – Он демонстративно полез в карман брюк за коробочкой, обёрнутой мятой розовой папиросной бумагой, и с учтивым поклоном протянул ее.

Бет самозабвенно разорвала бумагу.

– Лосьон! С ароматом ванили!

– Ваниль – твой любимый запах, верно?

Она обвила руками его шею.

– Это из Волмарта? Из…, ‑ она ахнула от восхитительной запретности этого слова, – из косметического отдела?

Улыбка тронула его губы.

– Именно.

– Как тебе удалось убедить отца купить его?

– Отец не стал бы потворствовать этому легкомыслию, ты же знаешь.

Он закатил глаза, высмеивая слабости грозного старшего патриарха, но Бет поймала себя на том, что думает об Агнес. Какое легкомыслие запретит ей Мэтью, когда она станет его женой?

– Бет? Ты в порядке?

Она изобразила на лице улыбку.

– Всё прекрасно. Но как ты смог себе это позволить?

– Я копил деньги. На самом деле это было не очень дорого, но ты же знаешь, как трудно найти здесь оплачиваемую работу. Мистер Херн давал мне десять центов в день, чтобы я косил его западное поле. Мне понадобилось двадцать дней, чтобы купить эту маленькую баночку. Видишь, какой я загорелый?

Двадцать дней.

Она прикусила губу, переполненная романтикой. Это было похоже на то, как Иаков трудился семь лет для Рахили. Но она должна быть осторожна. Если она влюбится в Кори, то только причинит себе боль. А с Агнес, которая скоро уедет, боли и так было достаточно.

– Спасибо, Кори. – Она положила в карман баночку с гладким белым кремом. Несомненно, это была самая роскошная вещь, которая когда‑ либо принадлежала ей.

– Держи это где‑ нибудь в секрете, – приказал он. – Это не совсем макияж, но практически приравнено к нему.

– Ты купил его, потому что считаешь меня тщеславной.

– Нет, – поддразнил он. – Но если кто и имел на это право, так это ты. Бет, ты самая красивая девушка, которую я когда‑ либо видел.

– Даже по телевизору? Пророк всегда говорит, что по‑ настоящему красивые, плохие женщины‑ Чужачки – это актрисы.

– Красивее, чем они. – Он ухмыльнулся. – Мне повезло, что ты хоть раз взглянула на меня.

Она притянула его к себе, наслаждаясь произнесёнными словами. Ну и что с того, что они с Кори не вечны? Она все еще могла быть счастлива в этот момент, наслаждаясь его ароматом, тяжестью его рук на своей талии. Чтобы ею так восхищались… это было то, о чем она всегда мечтала.

А потом, очень быстро, все полетело к черту.

Она услышала мягкий шорох сена под обутыми в сапоги ногами. Она повернула голову и увидела, что Магда Джеймсон жадно смотрит на них.

В груди Бет всё заполыхало. У глупой девчонки не было никаких причин находиться в амбаре Кингов. Значит, она хотела поймать их… поймать ее.

Кори отскочил назад.

– Магда, что ты здесь делаешь?

Но Магда не ответила. Она только прикрыла улыбающийся рот рукой, изображая глубокое, потрясенное неодобрение… и выскользнула тем же путем, каким пришла.

На мгновение наступило ошеломленное молчание.

– Черт возьми! – Кори начал мерить шагами устланный сеном пол между медленно жующими коровами. – Эта девчонка не умеет держать язык за зубами.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒