Жизнь четвертая 5 страница

Дружба украинского тренера и немецкого журналиста выдержала испытание временем. Правда, однажды в Германии Лобановский и Хайманн чуть было не рассорились. Попивая за столиком кафе холодное баварское пиво, они не сошлись во взглядах на причины неудач сборной СССР на чемпионате мира в 1982 году в Испании и в 1986-м — в Мексике. Оба с пеной (пивной) на губах отставали свою точку зрения и чуть было не перешли на крик. Лобановскому не нравилось, когда с ним не соглашались, либо плохо понимали. Спустя много лет он уже не пытался так остро, как прежде, полемизировать со своими оппонентами. В кругу единомышленников Васильич часто приводил свою излюбленную фразу: «Мы с пониманием относимся к их непониманию».

Карл-Хайнц Хайманн, издатель журнала «Киккер», Германия:

— За более чем полувековую работу в футбольной журналистике я не встретил такого тренера и человека, как Валерий Лобановский. Это был умный, интеллигентный собеседник, располагавший к себе с первых минут разговора. Он жил своей работой 24 часа в сутки и не мыслил себя вне футбола. Валерий не только генерировал очень интересные идеи, но и умел воплощать их в жизнь. Если однажды он принимал решение, то убедить его в ином подходе к проблеме, особенно в 70-80-е годы было бесполезной затеей.

После окончания чемпионата мира в Испании я опубликовал в «Киккере» аналитическую статью о выступлении сборной СССР. В одном из ее разделов высказал недоумение по поводу использования Владимира Бессонова на позициях крайнего и свободного защитника. Володя был назван лучшим нападающим юниорского чемпионата мира в Тунисе. Мне казалось, что игра в обороне — не его профессиональная функция. В статье поставил риторический вопрос: разумно ли переучивать одаренного созидателя на заурядного разрушителя?

Такую постановку вопроса Лобановский принял в штыки. Ознакомившись с публикацией, он тотчас же позвонил мне домой и отчитал, словно мальчишку-сорванца. Валерий, словно римский трибун, обрушился на меня с обличительной речью. Он говорил, что «Карфаген архаичного футбола должен быть разрушен», и что эволюция требует универсализации, прежде всего тактической. Игрок будущего должен уметь и забивать, и отбирать мячи, ощущать пульс командного маневра. В отношении Бессонова Валерий сказал дословно следующее: «У Володи — светлая голова. Он может делать на поле то, чего не дано другим — одним пасом организовать мгновенный переход от обороны к атаке, неожиданно появиться в том месте, где противник его не ждет. По ситуации Володя может сыграть и как заправский форвард. Вот видите, Карл, сколько у парня талантов. А вы предлагаете мне использовать их ограниченно».

В этом разговоре Лобановский за каких-то полчаса перевел меня из стана своих оппонентов в союзники. Я согласился с его тренерской концепцией и пришел к выводу: Валерий просто-напросто опережает свое время. В дальнейшем футбол пошел по пути, предсказанном моим другом.

В последний раз мы виделись в сентябре 2001 года, перед киевским матчем с дортмундской «Боруссией». Несмотря на плотный рабочий график, Валерий выкроил несколько часов для нашего общения. Мы вспоминали прошлое, делились настоящим и, как всегда, пытались заглянуть в будущее. Я напомнил Лобановскому о нашем покрывшемся мхом времени диспуте о рациональном использовании Володи Бессонова. Валерий вмиг оживился:

— Ну, кто был прав? В сегодняшнем футболе игроки, располагающие арсеналом Бессонова двадцатилетней давности, выступают в лучших командах мира. Не так ли?

— Все так. Если помнишь, я еще тогда, в Нюрнберге, с тобой согласился.

Лобановский был замечательной личностью. Он никогда не держал на сердце зла. Я уже немолодой человек, отмеряю свой восьмой десяток. Поверьте, мне приходилось встречать на извилистой журналистской тропе немало великих игроков и тренеров, но общение с ними оставило в памяти разве что их профессиональный облик. Лобановский же запечатлелся в моем сердце. Я видел в нем выдающегося футбольного мыслителя и своего близкого друга. Ни с одним из тренеров Германии, Италии, Англии, Франции, Испании не сложились такие теплые многолетние отношения, как с наставником киевского «Динамо».

Все объясняется просто: с ним можно было не соглашаться, но нельзя было не восхищаться им.

* * *

Почти весь февраль 1997 года прошел на комфортабельной базе в Руйте. В уютном баварском городке динамовцы дистанцировались от киевской суеты, аккумулируя физический и психологический потенциал в ежедневной подготовке к сезону. Руйт был удобен еще и тем, что туда часто подтягивались команды различного калибра: от любительского до профессионального. Без излишних трудностей можно было сыграть контрольный матч именно с тем клубом, чей спортивный уровень и квалификация соответствовали степени готовности динамовцев в данный момент.

Истоки любых общественно-политических и социальных преобразований берут начало в мозгу преобразователя. Прежде чем реализовать ту или иную идею, ее необходимо выносить в себе. Спорт в этом смысле отнюдь не исключение. Приняв «Динамо» в конце 1996 года, Лобановский начал свою работу с неспешного, однако весьма углубленного знакомства с каждым членом динамовской ячейки, чей интеллект, мышечная сила и мастерство должны были сложиться в понятие «игровой ансамбль». Самое пристальное внимание Лобановский уделял психологии футболиста. Первый камешек в закладке прочного фундамента создаваемой им команды необходимо было укрепить на твердом психологическом грунте. Игроки должны стать единомышленниками главного тренера, принимать весь спектр его требований и адекватно на них реагировать. В свою очередь, обязательна и обратная связь — реальная оценка психофизических возможностей каждого члена спортивного коллектива, в котором нет бар и крепостных. На одной из первых встреч с журналистами Лобановский по этому поводу высказался так:

— В целом, мне понравился настрой футболистов. Но лишь время покажет, как они будут «переваривать» тренировочный процесс. Не могу разделить позиции тех, кто обвиняет «Динамо» в разбазаривании ключевых игроков. У нас — не крепостное право, и мы должны считаться с желанием, к примеру, Виктора Леоненко, Юрия Максимова проявить себя на другом уровне.

Не менее получаса во время тренировочного сбора в Руйте ежедневно отводилось «психотерапии». На одной из таких встреч Лобановский сказал:

— У нас сегодня есть команда. Но еще нет коллектива. Я имею в виду коллектив единомышленников, спаянный одной общей идеей.

Лобановский не выступал в роли гипнотизера» пытаясь подавить чью-то волю. Напротив, он исподволь готовил условия, в которых талант каждого игрока станет слагаемым при формировании единого игрового ансамбля. Он пояснял: наличие самых ярких звезд отнюдь не первично. Важна прежде всего ментальная монолитность. И если кто-то строит планы со временем трудоустроиться в именитых клубах, то с его, Лобановского, стороны преград не будет. Но прежде необходимо каждому футболисту выйти на абсолютно новый качественный уровень, стать надежным командным игроком. На «Динамо» в Европе обратят внимание только в том случае, если научимся побеждать лидеров чемпионатов Германии, Италии, Испании, Франции, Голландии.

— Иного пути в высший футбольный свет для нас просто не существует, — резюмировал 58-летний мудрец.

На теоретических занятиях Лобановский неоднократно приводил примеры того, как признанная «звезда», если она светит только себе, тормозит прогресс всего коллектива. Однажды Васильич пришел в учебный класс с видеокассетой. Перед тем, как начать ее просмотр, заметил:

— Вы все знаете бывшего нападающего «Блекберна», а ныне «Ньюкасла» — Ширера. Он парень, как говорится, забивной. Из года в год — среди лучших бомбардиров английской премьер-лиги. Но вот почему-то его клуб не может похвастаться тем, что постоянно опережает «Манчестер Юнайтед», «Арсенал» и «Ливерпуль». Давайте вместе ознакомимся с видеоматериалом и пораскинем Мозгами: что же мешает «Ньюкаслу» утвердиться на ведущих ролях в английском чемпионате.

Алан Ширер в своем родном городе — фигура культовая, гордость местных фанов: силен, смел, атлетичен, постоянно заряжен на удар. Любит и умеет забивать. Но на экране телевизора динамовцы увидели «звезду», напрочь пораженную нарциссизмом — высшей степенью самовлюбленности. Он играл так, что на ум сразу же приходила сакраментальная фраза французского короля Людовика XIV: «Франция — это я». Капитан «Ньюкасла» принимал участие исключительно в атакующих операциях «сорок». Как только соперники отбирали мяч, форвард безучастно следил за тем, как его партнеры корячились в подкатах, получали травмы и желтые карточки. Ширер смотрел на всю это суету с брезгливостью аристократа, которому какая-то птичка посмела испачкать парадный мундир.

Вдруг Лобановский прервал просмотр.

— Эти игровые эпизоды мы еще обсудим.

И чувствуя, что увлек аудиторию, продолжил:

— Сейчас хочу акцентировать ваше внимание на действиях Ширера в атаке. Присмотритесь», как он открывается под игрока, владеющего мячом, в какой позиции принимает мяч, и что происходит дальше.

Пять дюжин глаз устремились на экран. Показ возобновился эффектным голом Ширера после верховой передачи. Затем замелькал калейдоскоп игровых эпизодов из разных матчей с участием англичанина на подступах к штрафной площади соперника. В восьми моментах из десяти Ширер принимал мяч, стоя лицом к своим воротам. Непозволительно расточая драгоценные секунды капитан «Ньюкасла», обработав мяч, отдавал его не вперед — назад. За это время соперник насыщал собственные оборонительные порядки достаточным количеством игроков, перекрывая наиболее опасные направления атак «Ньюкасла». «Сороки» напоминали жужжащую муху, тщетно пытавшуюся проникнуть сквозь оконное стекло,

— Как вам такой Ширер? — поинтересовался главный тренер, приглашая динамовцев к разговору. — Много ли проку «Ньюкаслу» от его топтания на месте?

За всех ответил главный персональщик киевского «Динамо» Саша Головко:

— Против такого Ширера играть просто. Он не создает обороне соперника никаких сложностей. Каждый маневр предугадывается. В момент приема мяча Ширер не видит защитника. Поэтому, — Головко употребил профессиональный термин, — его легко «скушать».

— При потере мяча Алан ставит свою команду в трудное положение. Ведь при наличии быстрых игроков и двух-трех острых передач очень легко организовать острую контратаку, — высказал свое мнение Юра Калитвинцев.

— Верно, — просиял Васильич и позволил себе поиронизировать. — Вот почему одному из самых грозных форвардов в английской премьер-лиге наверняка не нашлось бы места даже в нашей второй команде. — И, обращаясь к 19-летнему Шевченко, спросил:

— А что ты скажешь, Андрей?

Шевченко, закрепившийся в стартовом составе «Динамо» совсем недавно, очень нравился Лобановскому. Парень был наделен от природы всем необходимым, дабы сформироваться в нападающего экстра-класса. Воспитанник динамовской Детско-юношеской школы азы футбольного образования получал на занятиях, проходивших под присмотром Александра Шпакова и Александра Лысенко. Они привили Андрею техничный динамовский стиль, нацеленность на ворота, предвидя в ненасытном до мяча мальчишке преемника славы Виктора Каневского, Олега Блохина, Владимира Онищенко, Игоря Беланова, Олега Протасова.

В 16 лет Андрей Шевченко стал появляться во второй динамовской команде. Еще через год — вышел в основном составе клуба, играть в котором мечтал еще с дошкольного возраста. Это был настоящий форвард-самородок, нуждающийся только в одном — тактической огранке. Специалисты сходились во мнении: потенциал у Шевченко безграничен. Но засверкать всеми гранями такой талант может лишь в руках «тренера-ювелира» — Валерия Лобановского.

Васильич, просматривая видеозапись матчей «Динамо» в предыдущих чемпионатах, не мог не отметить для себя исключительные задатки Шевченко. Правда, в общении с Андреем больше нажимал на необходимость расширить тактикофункциональный диапазон парня. Понимал: процесс этот кропотливый и длительный. Андрей должен сам усвоить требования, выдвигаемые к классному форварду. Иначе, упаси Боже, вырастет в украинского Ширера. Этого Лобановский боялся больше всего, и вел себя, словно древний лекарь Гиппократ, следовавший в своей практике девизу: «Не навредить! »

У Андрея еще никогда в жизни не было такого умного учителя. Лобановский ассоциировался у него с каким-то мифическим седовласым старцем, знающим все обо всем. Юный нападающий, словно губка, впитывал каждое слово своего нового наставника. Изо всех сил старался играть и тренироваться так, чтобы его кумир оставался им доволен.

Когда Андрей был помладше, то мечтал походить на лучших форвардов, чью игру видел только на телеэкране. Хотел забивать голы в каждом матче. Поэтому часто передерживал мяч, стараясь замучить финтами всех, кто попадался на пути к воротам. Такой индивидуализм у него искоренили еще до того, как он уверенно постучался в дверь большого футбола. Но главные знания ой все же получил в академии футбола под началом главного тренера киевского «Динамо».

Занятия по теории, которые игроки в общем-то не жалуют, 19-летнему Шевченко были по душе. Нравилось, что Лобановский не подавлял ребят грузом своих минувших заслуг и бездонной эрудицией. А просто предлагал сообща препарировать ту или иную игровую ситуацию. И если даже кто-то из ребят не сразу принимал сторону главного тренера, то все равно в итоге соглашался с его позицией. Лобановский умел убеждать терпеливо и ненавязчиво.

Агрессивный Ширер раньше импонировал Андрею. Вся команда играла на своего капитана. Казалось, любой нападающий может только мечтать о подобном сервисе: подача справа, подача слева, пас из глубины поля... Что еще нужно? Лобановский пояснил: нужно совсем иное. Нужно учиться играть в коллективный футбол: атлетичный, компактный, прагматичный и, главное, сверхскоростной. Он учил:

— Последняя революция в мировом футболе свершилась в 1974 году на чемпионате мира в Германии, когда голландцы открыли для всех два новшества — высочайшую скорость мышления и передвижения, и еще — универсализацию. Йоханом Кройфом каждый стать, конечно, не может. Но пример для подражания превосходный.

— Ширер устарел, — неожиданно для самого себя выпалил Шевченко, оглянувшись по сторонам и как бы рассчитывая на поддержку своих более опытных партнеров.

Кто-то из глубины комнаты пошутил:

— Как говаривал Николай Николаевич Озеров, такой футбол нам не нужен.

— Озеров говорил это о хоккее. Во время одного из матчей сборной СССР с канадскими мастерами из НХЛ, — поправил шутника Лобановский. — Но с телекомментатором можно вполне согласиться: киевское «Динамо» не будет играть ни в «искренний», ни в «веселый», ни тем более в «закадычный» футбол. Это все вчерашний день. Будущее за универсализацией. Для достижения успехов на международной арене нам в команде необходим набор универсалов. Конечно, уметь делать все на поле на одинаковом уровне не в состоянии ни один, даже самый гениальный игрок. Универсализация подразумевает взвешенный подход игрока к своим обязанностям. Если соперник, скажем, начинает атаку через своего крайнего защитника, то первым атаковать его будет наш игрок, находящийся ближе всех к нему. А остальные — перекрывают возможные пути развития атаки. Мы прессингуем сразу же, на чужой половине поля. Есть и другие системы возврата инициативы. Коснемся этой темы несколько позже.

Первый учебно-тренировочный сбор пролетел вихрем. Работали много, интенсивно. На моделированных тренировках, длившихся не более часа, разучивали новые упражнения, максимально приближенные к игровым условиям, проводили контрольные матчи. Глядя на невозмутимое выражение лица «главного», нельзя было понять, удовлетворен ли он отношением ребят к делу. Он никого не «разносил», не корил, держа все под контролем до мельчайших деталей. Бывало, после тренировки приглашал к себе в комнату кого-либо из ребят. Но не для «накачки». Подсказывал как избежать ошибок, над чем нужно основательно попотеть. Когда занятие проходило, как ему хотелось, благодарил ребят за усердие.

Такие отношения главного тренера с коллективом для многих динамовцев были в диковинку. С профессионалом такого масштаба никому из них работать прежде не приходилось. Модель успеха: тренер и команда — единое целое, затвердевала после очередной тренировки.

Сбор в Руйте венчал турнир по мини-футболу. В заявку на участие Лобановский внес... 16 холостяков-динамовцев.

— Женатые уже наигрались в Руйте, — с напускной серьезностью сообщил Васильич. — Считайте, что семейным предоставляется увольнение на двое суток. Вы отбываете в Киев на 48 часов раньше, чем участники турнира по мини-футболу.

Либерализм в отношении семейной жизни футболистов формировался в Лобановском чуть ли не по капле. В 70-е годы он не позволил бы себе подобную вольность. Динамовцы того поколения жаловались, что редко видят своих домашних. А когда на учебно-тренировочный сбор в Гагру к Сергею Доценко, перешедшему из ташкентского «Пахтакора», приехала на один день жена, возмущению Васильича не было предела. На одну из тренировок Доценко опоздал, и тут же был отчислен из команды. Все-таки правы были древние: меняются времена, и мы вместе с ними.

Динамовские игроки, успевшие обзавестись семьями, были благодарны Васильичу за такое к ним отношение. А для себя отметили: «Оказывается, грозный Лобан не только великий тренер, но и мужик что надо... »

По возвращении в Киев многими динамовцами был поставлен под сомнение и еще один миф: выдержать тренировочные нагрузки Лобановского — все равно, что пройти все круги ада. Это ничем не подтверждалось. Сбор в Руйте был интенсивен, интересен по содержанию, и, что ощущалось всеми ребятами, выезд в Германию заставил их переосмыслить очень многое, иными глазами посмотреть на симбиоз личного и коллективного.

* * *

О Лобановском-тренере написано много. В его послужном списке зафиксированы взятия труднодоступных турнирных пиков. Он — тренер, ставший вместе с командой восьмикратным чемпионом СССР (в 1974-75, 1977, 1980-81, 1985-86; 1990 годах). Шесть раз Лобановский выигрывал Кубок СССР (1974, 1978, 1982, 1985, 1987, 1990 годы). Дважды привозил в Киев чашу Кубка кубков УЕФА. В 1975-м побил мюнхенскую «Баварию» в двухраундовой серии за Суперкубок Европы. Пять лет кряду (1997-2001) «Динамо» первым пересекало финишную черту чемпионата Украины, и трижды — в 1998-2000 годах — удерживало Кубок Украины. Таких достижений с лихвой хватило бы и на десяток тренеров. Почему-то, говоря о профессиональных успехах Лобановского, биографы не уделяли достаточного внимания педагогическому таланту «главного». Многие футболисты, отличавшиеся норовистым характером, подчинялись ему, словно детсадовские малыши — своей воспитательнице. Поразительно и то, что Васильич никогда не внедрял в своем футбольном хозяйстве «унтерпришибеевских» методов. Он понимал: жизнь по дисциплинарному уставу в спортивном коллективе чревата психологическими взрывами, а значит — и игровыми провалами. Заставить профессионалов работать из-под палки невозможно. Рано или поздно они восстанут против тренера-плантатора.

И вот здесь мы сталкиваемся с, пожалуй, главным парадоксом, одним из феноменов киевского мудреца: интенсивность и объем нагрузок в динамовском клубе с приходом в команду Лобановского не шли ни в какое сравнение с учебно-тренировочным процессом в других командах. Но при этом подопечные Лобановского не так уж часто роптали на своего наставника. Те, кто не выдерживал моделированных занятий по системе Лобановского, просто сходили с дистанции, подыскивая себе работу в другом месте. Кто же оставался с ним — навсегда становился его единомышленником. Холодный и замкнутый с виду, киевский мудрец умел согреть и осветить душу спортсмена как бы изнутри — заставить поверить в себя, преодолеть внутренний Рубикон, разделяющий привычно рутинное и еще неизведанное.

... В августе 1998 года, переступив в предварительном раунде через валлийский «Барри Таун» — 8: 0 и 2: 1, киевляне вышли на сильный чешский клуб «Спарта». Первый матч проходил в Киеве в явно не динамовский день. Пражане укрепились на своей половине поля и думали только о том, как бы удержать свои территориальные пределы в целости и сохранности. Несколько раз после ударов хозяев, штанги и перекладина ворот «Спарты» звенели, словно гитарные струны. Гости лишь считанные разы осмелились на контратаки. Но так уж случилось: одна из них привела к взятию ворот Шовковского — 0: 1. В «Спарте» выделялись ее лидеры — Локвенц и Баранек. На обоих впоследствии положили глаз скауты немецкой бундеслиги.

Сюжет повторного матча в Праге был закручен по канонам шекспировской трагедии. Судейский секундомер отсчитывал свой последний круг, а на табло светились убийственные для бело-голубых нули. Стадион уже предвкушал участие «своих» в основном турнире Лиги чемпионов. Бурное празднование чешских болельщиков охладили Шевченко и что-то необъяснимое, сверхъестественное: буквально за мгновение до того, как зрители были готовы издать победный вопль, Андрей вышел на ударную позицию, но угодил в штангу. «Динамо» за бортом соревнований? То, что произошло далее, заставило застонать всю футбольную Чехию: от штанги мяч отскочил в пятку защитника «Спарты» и как-то беспечно достиг сетки ворот хозяев — 0: 1!

Дополнительное время не изменило результата. По регламенту соревнований, рефери предложил соперникам разрешить спор пробитием пенальти. Измученные 120-ю минутами борьбы и 30-градусной жарой, футболисты обеих команд, словно спелые яблоки, попадали на зеленый газон. К ним помчались врачи, массажисты и тренеры. Лобановский, по-наполеоновски скрестив руки на груди, что-то втолковывал своим питомцам. Из ложи прессы, где разместились киевские журналисты, эта сцена смотрелась как последние указания полководца своим генералам перед началом решающей битвы.

Серия ударов с белой точки в штрафной площади началась. Шовковский отбивает два из четырех ударов. Еще один — чехи откровенно «мажут». Киевляне реализуют три удара из четырех и проходят в Лигу чемпионов!

В стане украинской делегации настоящее ликование. Но где Лобановский? Его на поле нет. Увидел я его только в пражском аэропорту — уставшего, с изможденным от нервного стресса лицом. Он сидел в одиночестве, с полузакрытыми глазами, но, заметив меня, приободрился:

— Что скажешь? «Спарта» — приличная команда, вполне достойная выступлений в Лиге чемпионов, — начал он, как обычно, издалека.

— Но ведь «Динамо» сегодня смотрелось интереснее и победило по игре, — высказал свое мнение я.

— Да, это так, — согласился Лобановский. — Сегодня пришлось наверстывать утерянное в первом матче. Требовалась полная мобилизация сил каждого из игроков.

— И тренеров, — добавил я.

— И тренеров, — выдохнул Лобановский.

— Что вы говорили ребятам перед началом серии пенальти?

— Я разговаривал только с одним из них.

Ответ Лобановского поразил своей гениальной простотой. Он ничего не сказал тем динамовцам, которым предстояло выйти на «огневой рубеж», поддерживая их одним лишь своим присутствием. Но с кем из них он тогда беседовал? И меня осенило: с Александром Шовковским! Очень многое зависело именно от его хладнокровия и мастерства.

— Вы говорили с Шовковским?

— Да, с ним.

— Можно спросить, что вы ему сказали?

— Полагаю, лучше адресовать твой вопрос Саше, — на уставшем лице обозначилось подобие улыбки.

Саша Шовковский сидел в противоположном конце зала, показывая всем своим видом, что время для общения я выбрал не самое подходящее. Я решил не беспокоить одного из героев недавно завершившегося поединка. Свой вопрос я задал ему как бы невзначай, уже на борту самолета.

— Что мне сказал Васильич? — переспросил страж динамовских ворот. — Извините, но это останется между ним и мной.

— Он направил меня к тебе, — во мне разгорался профессиональный аппетит репортера.

— Васильич сказал: «Бывают такие матчи, которые может выиграть только вратарь», — мне показалось, что в конце фразы глаза Шовковского увлажнились.

— Саша, разве для тебя такие слова в новинку?

— Нет, я понимал свою роль на поле и раньше. Просто Васильич произнес известную мне истину в самый важный для меня момент, не дал мне дрогнуть. Он верил в меня, в ребят. Когда я шел занять место в воротах, говорил себе: чех не сможет мне забить...

— Но ведь один все же забил...

— Наши ответили тремя мячами, — с улыбкой подытожил голкипер.

* * *

На тренировочный сбор в Руйт киевские динамовцы отправлялись в ранге победителей московского турнира «Кубок Содружества чемпионов СНГ». Соревнования эти стали детищем президента Российского футбольного союза Вячеслава Колоскова. Проводить турнир решили ежегодно в Москве в последнюю декаду января. До возвращения Лобановского в Киев динамовцы во главе с Йожефом Сабо однажды уже были увенчаны лаврами победителей. В финале 1996 года они взяли верх над владикавказской «Аланией» — 1: 0.

Насколько помню, Лобановский старался избегать манежных страстей по мячу. Он не видел смысла готовить команду к сезону в тепличных условиях, на поле с синтетическим покрытием. Традиционно начав подготовку после двухдневного турнира по мини-футболу на крытых кортах НСК «Олимпийский», команда переходила к занятиям по аэробике, гимнастике, плаванию. Футболисты укрепляли мышцы в тренажерном зале, бегали кроссы и только потом переключались на специальную подготовку, разбавляя моделированные тренировки контрольными матчами. Московский турнир не к месту вклинивался в учебно-тренировочный процесс, прерывая цельную нить подготовки. Ее смыслом являлся выход команды на запланированный функциональный и технико-тактический уровень в канун проведения официальных международных матчей «Динамо» и сборной страны перед весенним возобновлением чемпионата Украины.

Устроители турнира «Кубок Содружества» по вполне понятным причинам хотели видеть в Москве представителей киевского «Динамо». Его участие придавало соревнованиям более высокую значимость. После длительных переговоров между Киевом и Москвой, напоминавших урегулирование острого политического конфликта, стороны, как принято говорить, пришли к приемлемому соглашению. Вскоре из чрева динамовского клуба в Москву был отправлен факс с подтверждением участия чемпиона Украины в турнире «Кубка Содружества-97». Перед вылетом в «белокаменную» наставник «Динамо» сказал:

— Мы не ставим перед собой цель — обязательно выиграть турнир. Рассматриваем его только как продолжение тренировочного процесса в канве подготовки к предстоящему сезону.

Как ни странно, позже выяснилось, что в данном случае Лобановский владел не всей информацией о происходящем в его штабе. Юрий Калитвинцев, динамовский капитан, впоследствии рассказывал, что ребята прибыли в Москву с твердым желанием победить в соревнованиях и продемонстрировать тем самым первые плоды работы под началом человека, формировавшего в них психологию победителей.

Сетка московского турнира была составлена таким образом, дабы судьбы самых именитых команд — «Динамо» и «Спартака» — не пересеклись до финала. Так и произошло. Оба клуба уверенно продвигались к заключительному противостоянию — финальному поединку.

Холодный январский вечер не удержал тысячи москвичей в домашнем тепле у телевизоров. В манеже спорткомплекса ЦСКА, как говорится, негде было и яблоку упасть. Уже у станции метро «Аэропорт» спрашивали «лишний билетик». Футбольный обозреватель ряда московских газет Александр Горбунов говорил мне, что такой ажиотаж присущ местным болельщикам только в канун поединков сборной России, да перед матчами «красно-белых» в Лиге чемпионов.

Противостояние «Динамо» (Киев) — «Спартак (Москва) имеет давнишние корни. Ни с одной командой в бывшем СССР киевляне не играли с таким рвением, неуемным желанием победить. Те же слова можно сказать и в адрес спартаковцев. Беспринципных матчей между этими командами я не припомню даже на уровне встреч ветеранов. И киевляне, и москвичи с довоенных времен выясняли, кто же из них сильнее.

Вячеслав Грозный, проработавший с главным тренером «Спартака» Олегом Романцевым бок о бок не один сезон, спустя пару лет рассказывал:

— Олег Иванович требовал от своих ребят обязательной победы. На матч москвичи вышли не по-январски собранными, горели желанием при поддержке трибун повергнуть киевлян.

Первый тайм по накалу борьбы заставил забыть о том, что за стенами армейского манежа стоит тридцатиградусный мороз. С первых минут москвичи, целенаправленно готовившиеся к победе на турнире, ринулись на динамовскую цитадель. Киевляне приняли вызов и... пошло-поехало. В середине тайма долговязый москвич Титов в падении головой отправил мяч в щель между Шовковским и ближней штангой — 0: 1.

Начав второй тайм, динамовцы вели себя на поле так, словно в счете вели не спартаковцы, а они. Команда заработала словно отлаженный механизм — каждый маневр бело-голубых выглядел своевременным и логичным. Шевченко, Ребров и Белькевич основательно расшатали оборону красно-белых. Дважды — после ударов Белькевича и Шевченко — голкипер москвичей Нигматуллин, перебравшийся не так давно в итальянскую «Верону», капитулировал. Один из самых активных в стане «Спартака» — Тихонов — вновь поставил вопрос о победителе — 2: 2.

Играть оставалось 5-6 минут, и дело шло к овертайму. Однако киевляне воспротивились такому развитию событий. На 85-й минуте Лужный вспорол оборону «Спартака» и выдал верховую передачу на Шевченко. Андрей пробил точно в угол, но гибкий, как лань, Нигматуллин кончиками пальцев отбил мяч прямо на ногу Белькевича. Второго шанса у стража спартаковских ворот уже не было. Трудная, но столь желанная победа «Динамо» — 3: 2.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒