Жизнь четвертая 3 страница

— Домашних дней рождения не припомню. А подарки получаю регулярно. На этот раз, если не ошибаюсь, на 6 января предусмотрены три тренировки...

* * *

На встрече в динамовском клубе мастеров Лобановский одержал весьма важную победу: он сумел расположить к себе футбольный цех пишущей братии, покорив ее профессиональными знаниями, логикой анализа и... человеческим обаянием. Молодые журналисты были просто потрясены энциклопедическими знаниями Лобановского, его умением убедить аудиторию в правильности избранного направления. Наконец-то на другой стороне туннеля забрезжил свет. Позиция тренера вселяла надежду: возрождение «Динамо» не за горами.

Многие журналисты слушали Лобановского впервые. Те же, кто знал его не первый десяток лет, также открыли для себя новизну в словах Васильича: он искал понимание и поддержку у журналистов. Раньше, начиная с осени 1973 года, Лобановский шел на контакт с газетчиками весьма неохотно. Я часто задумывался: почему? Ответ пришел как-то сам собой: боялся быть непонятым, превратно истолкованным. Ведь часто слова, сказанные тренером в беседе с репортером, перевирались и ложились в газетную строку уже с совершенно иным смыслом. Такая вольная трактовка вызывала понятное раздражение тренера, и со временем, до возвращения в Киев, он контактировал с журналистами избирательно. Более того, в одной из бесед мне довелось услышать от него буквально следующее:

— Сегодня в мире насчитывается, пожалуй, несколько тысяч представителей прессы, активно освещающих футбольную тематику. Удивительнее всего, что о футболе многие представители СМИ пишут как бы огульно, не вникая в столь необходимые подробности. Ведь футбол напоминает многоэтажное здание. На нижних этажах — массовый, любительский футбол, а у профессионального существует множество уровней. Скажем, в Италии есть команды серии «А», «В», «С». В Германии — первая бундеслига, вторая, третья. В Англии — элитная премьер-лига, первый, второй дивизионы... У нас, в Украине — высшая лига, первая, вторая. На нижних этажах пирамиды расположились детско-юношеский, аматорский футбол.

Разве уровень мастерства, финансовое обеспечение, спектр проблематики везде одинаковы? Безусловно, нет. Такая же градация существует и в любом другом ремесле. Тогда почему же журналисты, делающие лишь первые шаги на профессиональном поприще и не разобравшиеся как следует с начальными этажами в небоскребе по имени футбол, стремятся анализировать то, что происходит на заоблачной высоте? Ведь многим представителями СМИ невдомек, что такое учебно-тренировочный процесс, каковы тактические и стратегические цели тренера, и главное — каким образом он собирается их достичь. Поэтому плохо, когда журналист свою субъективную точку зрения выдает за окончательный вердикт, не подлежащий апелляции со стороны специалистов. Именно поэтому я рекомендую представителям прессы очень бережно, взвешенно подбирать каждое слово, характеризующее выступление команды как в турнире, так и в отдельном матче. Пожалуй, лучше всего, дабы не попасть впросак, использовать вводные слова: «по моему мнению», «как мне кажется» и т. д.

На Западе многие известные тренеры отказывают в интервью журналистам-дилетантам, непрофессионально освещающим футбольные события в чемпионате, клубную проблематику, поставившим с ног на голову публично высказанную позицию тренера. Реакция специалиста в таких случаях объяснима: непрофессиональные публикации наносят непоправимый ущерб футболу уже только потому, что искаженно формируют общественное мнение.

— Кстати сказать, — Лобановский обронил следующую фразу с иронией, — по словам небезызвестного Йохана Кройфа, в футбольную журналистику преимущественно приходят те, кто в молодости мечтал стать профессиональным футболистом. А сам Кройф на протяжении всей своей жизни общался практически только с двумя голландскими репортерами — Фрицем Барендом и Хенком ван Дорпом. Именно с ними в соавторстве Кройф издал единственную книгу о своей жизни в футболе — «Аякс», «Барселона», Кройф». Откровения «летучего голландца» разошлись за несколько недель огромным тиражом, к нему стали обращаться и другие ваши коллеги с просьбой поведать что-то «вкусненькое». Йохан был неумолим: второй книги уже не было, и, как он заверил, никогда не будет.

О чем это говорит? Прежде всего об уважении и профессиональном доверии Кройфа к Баренду и Дорпу, не извратившим ни одного слова, ни одной фразы из услышанного. Сама же книга представляет собрание нескольких десятков эксклюзивных интервью, которыми трехкратный обладатели «Золотого мяча» удостоил журналистов на протяжении всей своей профессиональной карьеры игрока, а затем и тренера.

Интересно, что свой последний титул лучшего футболиста Европы Кройф получил исключительно благодаря блистательному выступлению сборной Голландии на чемпионате мира 1974 года. Тогда голландцы преподнесли остальному миру свой фирменный футбол — тотальный. Немцы, как вы помните, обыграли в финале команду Кройфа. Так что все сходились во мнении, что «Золотой мяч» получит Франц Беккенбауэр. Но лучшим футболистом Европы все же стал голландец, набравший 116 баллов против 105 «кайзера» Франца».

Я не мог сдержать восхищения эрудицией моего собеседника. И спросил:

— А с каким отрывом Кройф опережал своих конкурентов в 1971 и 1973 годах, вы помните?

Лобановский расплылся в улыбке и стал похож на доброго волшебника:

— Помню только, что ему было отдано предпочтение сначала перед Сандро Маццолой из «Интера», а затем перед другим итальянцем — Дино Дзоффом из «Ювентуса». И еще то, что отрыв был весьма убедительным. Безусловный триумф Кройфа в голосовании 1974 года отложился в памяти абсолютно по другой причине.

— По какой?

— Чемпионат мира-74 обозначил водораздел между прошлым и будущим в эволюции футбола.

Лобановский одной фразой очертил главное: где прошла граница между футболом прошлого и футболом будущего. К этой теме он возвращался постоянно. И всякий раз без обиняков утверждал: Фронтальная модернизация неустанного процесса эволюции — не только технико-тактической, а глобальной — наметилась именно на ЧМ-74. Только роковое обстоятельство — проливной дождь, обрушившийся на газон мюнхенского «Олимпиаштадиона» и превративший поле в сплошное месиво, — не позволило голландцам предъявить свой козырный туз — синхронную коллективную скорость. Только погодные условия лишили их звания чемпионов мира, наделив другим, званием изобретателей неведомого ранее пути развития футбола — тотального, когда скоростные маневры каждого игрока вплетаются в канву коллективной скорости всего ансамбля. То был революционный переворот в футболе.

* * *

В канун 1997 года динамовцы начали подготовку к грядущему сезону. Многих интересовал ответ на единственный вопрос: изменил ли Лобановский свое отношение к высоким нагрузкам, станет ли учебно-тренировочный процесс отныне более мягким, если хотите, более щадящим? Лобановский ответил не словами — делом. В последних числах декабря из динамовского зала, где днем собираются тучные тетушки, мечтающие сбросить пуд-другой лишнего веса, доносились ритмичные звуки современной танцевальной музыки в стиле рок-н-ролла. Заглянув в зал, я увидел десятка три атлетичных ребят и чуть поодаль — сидящего на скамейке Лобановского. Занятиями по аэробике руководил ветеран-динамовец Семен Генрихович Уманский. Ему ассистировала пара-тройка фигуристых девушек, задававших темп и ритм занятий. Из динамика массивного «SONY» струились то зажигательная самба, то агрессивный рок-н-ролл, то аранжировка популярных песен. Так что минут через пятнадцать-двадцать парни в динамовской экипировке выглядели так, словно попали под тропический ливень где-нибудь в джунглях Амазонки. Уманский тотчас же объявил перерыв. Пауза была сделана вовремя — ребята «нагрузились» достаточно, и отдых был весьма кстати для многих.

Для многих, но отнюдь не для всех. Сергей Ребров — один из главных динамовских канониров — был все так же свеж, как и перед началом занятий. Откровенно говоря, такое наблюдение меня несколько удивило: уж не сачкует ли? Но вот Уманский предложил жестом продолжить «танцевальную программу». На сей раз слежу за Ребровым внимательно: нет, выкладывается Сергей в полную силу. Более того, на фоне других ребят выглядит значительно пластичнее. А его танцевальные «па» смотрелись, если хотите, даже профессионально. Я тогда предположил: в танцевальной науке Ребров не новичок. А когда узнал, что в футбол он пришел через... танцы, то был откровенно удивлен.

Начинал Сергей прозаично, как, впрочем, и многие мастера кожаного мяча — со стихийных дворовых баталий. Сколько было разорвано и истоптано башмаков в этих анархичных турнирах, знает, пожалуй, лишь его мать — Алла Васильевна. Однако урезонить страсть сына к уличным баталиям ни мать, ни отец не смогли. Возможно, учитывая дошкольный возраст Сережи, родители проповедовали известный принцип: чем бы дитя не тешилось... А, быть может, считали, что, став школьником, мальчик увлечется чем-нибудь более серьезным. Скажем, бальными танцами, или же станет радиолюбителем. Ведь Алла Васильевна вела в Горловском дворце пионеров кружок бальных танцев, а отец — Станислав Иванович Ребров – там знакомил местную ребятню с основами радиодела.

Нельзя сказать, что семилетнего Сережу уж вовсе не интересовала профессиональная деятельность родителей. Уступая настоятельным просьбам матери, он периодически появлялся на занятиях в кружке бальных танцев. Так что Алла Васильевна, обучая сынишку азам пластики, чувству ритма, сама того не ведая, улучшала координаций движений будущего футбольного бомбардира. И все же, удержать шустрого, как ртуть, Сережу в танцевальном зале Алле Васильевне не удалось; лишь только затихал последний аккорд, он стремглав летел туда, где его дворовые и школьные друзья, прежде чем начать выяснения, чья же команда сегодня сильнее, «матались», как было принято говорить, на два относительно равных по силам состава.

Мать предприняла еще несколько робких попыток завлечь Сергея в танцевальный зал, но вскоре поняла: ходит он туда только из нежелания огорчить ее. И как-то однажды вечером, укладывая сына спать, спросила:

— Пойдем завтра во дворец пионеров?

— Пойдем, если так хочешь, — в полудреме пробормотал Сергей.

— Нет, не ко мне, — улыбнулась мать, — отведу тебя в кружок футбола.

Не сомневаюсь, эта фраза далась Алле Васильевне нелегко. Конечно же> ей, профессиональному хореографу, мечталось воспитать сына статным танцором, известным за пределами Донбасса, а быть может, и лауреатом международных конкурсов. Но как мать и педагог, понимала: палкой сына в искусство не загнать. На следующий день она вела Сергея по длинному коридору Горловского дворца пионеров. На миг остановилась у дверей комнаты, откуда доносились приглушенные звуки танго. Здесь Алла Васильевна вздохнула, как бы навсегда распростившись с надеждой увидеть сына танцором, и через несколько мгновений они вошли в другую дверь с табличкой «Футбольный кружок». Вся эта сцена очень напоминала эпизод из сказки о Буратино, стремившегося заглянуть в неведомый ему мир за холстом в каморке пал Карло.

Кроме меня, танцевальную программы в крохотном зале на динамовском стадионе наблюдали еще несколько коллег. Некоторые из них пытались пообщаться с Лобановским. Но он отнекивался.

* * *

Отношения Лобановского с советскими, а затем и с украинскими журналистами — отдельная тема. На моем профессиональном веку я не встречал тренера, столь явно избегавшего общения с представителями СМИ, как это делал Лобановский. Наши — Олег Ошенков, Виктор Маслов, Александр Севидов, Герман Зонин, Константин Бесков, Сергей Шапошников, Анатолий Зубрицкий, Вячеслав Грозный, Валерий Яремченко, Михаил Фоменко, Николай Павлов; зарубежные — Джок Стин, Дитмар Крамер, Дитер Вайзе, Альф Ремси, Арриго Сакки, Марчелло Липпи, Дик Адвокаат, Алекс Фергюссон, Жерар Улье и многие другие маститые специалисты, с которыми мне приходилось общаться, охотно шли на контакт с прессой, обстоятельно отвечая на самые нелицеприятные вопросы.

Припоминается, как в 1971 году в Киев приехала молодежная сборная Англии. Ее возглавлял тренер чемпионов мира 1966 года сэр Альф Ремси. В беседе со мной, проходившей на трибуне тогдашнего Республиканского стадиона, лорд от Футбола выразил недоумение по поводу невнимания к нему украинских журналистов.

— Обычно, когда я выезжаю за пределы Великобритании, континентальные репортеры осаждает меня, — говорил сэр Альф. — Мне нравится вести диалог с прессой, пояснять газетчикам и телевизионщикам свою точку зрения на те или иные явления в современном футболе, рассказывать о работе в возглавляемых мною командах, подсказывать, кого из молодых игроков им следует «взять на карандаш». Кстати сказать, присмотритесь к нашему 21-летнему голкиперу Питеру Шилтону. Это достойный преемник Гордона Бэнкса. Мне кажется, все-таки журналистам не следует забывать, что кроме меня, пока еще ни один тренер на Островах не привел национальную команду Англии к званию чемпионов мира, — рисовался передо мною сэр Альф.

О заискивании перед прессой югославского тренера Златко Чайковского, работавшего с немецкими клубами в 60-70-е годы, мне рассказывал многолетний главный редактор, а впоследствии издатель всемирно известного журнала «Киккер» Карл-Хайнц Хайманн.

— После очередного тура Златко обкладывался целой стопкой газет, выуживая из них оценки игры своего клуба, Если они не соответствовали его, Чайковского, мнению, то, несмотря на свою тучность, Златко летел к ближайшему телефонному аппарату, словно спринтер, и вступал в полемику с автором публикации. Он так умел «обрабатывать» журналистов, что те в итоге соглашались с оценками Чайковского. Златко часто приглашая представителей прессы в тренировочный лагерь своей команды, где брал на себя роль обаятельного экскурсовода. Устоять перед чарами югослава удавалось редко кому. Журналисты очень мягко критиковали Чайковского.

Еще большим гостеприимством отличался бывший наставник «Андерлехта» ван дер Эйкен. Он приглашал представителей СМИ в раздевалку своей команды сразу же после игры. Однажды и я попал в раздевалку «Андерлехта». Меня интересов вал только один человек — Винченцо Шифо. Да, тот самый Шифо, который забил гол из офсайда в ворота Дасаева на чемпионате мира 1986 года.

Досадное поражение от бельгийцев — 3: 4, в котором два из четырех мячей были забиты из положения «вне игры», не позволило яркой команде Лобановского продвинуться в следующий этап соревнований.

— Энцо, вы помните тот ваш мяч в Мексике, — спросил я капитана «Андерлехта».

— Это не лучший эпизод в моей профессиональной карьере, — признался Шифо. — Давайте лучше сменим тему...

* * *

Впервые к Лобановскому-тренеру я обратился с просьбой об интервью в конце февраля 1972 года. То была моя первая редакционная командировка на футбольный Юг, куда в конце зимы съезжались практически все команды высшей и первой лиг на предсезонную подготовку. Желание взять интервью возникло спонтанно, когда в сумеречном свете мы столкнулись с Лобановским лицом к лицу на сочинской набережной. Мы раскланялись и обменялись ничего не значащими фразами. Затем я попросил 33-летнего тренера «Днепра», завоевавшего впервые в своей истории право выступать в высшей лиге, поделиться планами на грядущий сезон. В ответ Лобановский как-то недовольно поежился:

— Ну о чем сейчас говорить? Команда готовится к сезону по намеченному плану.

— А в чем его главные компоненты? — не унижался я.

Лобановский всем своим видом показал, что не расположен углубляться в профессиональные секреты и ограничился лишь фразой:

— Для начала хотим удержаться в высшей лиге.

Спустя много лет я напомнил уже признанному в футбольных кругах мэтру о той давнишней встрече и спросил, почему он тогда отказался отвечать на мои вопросы. Василъич расплылся в широкой улыбке:

— А что я мог тогда тебе сказать? Я ведь делал только первые шаги на тренерском поприще: искал, экспериментировал, ошибался. Киевская «Спортивна газета» да журнал «Старт» в те годы были двумя специализированными изданиями, расходившимися в киосках «Союзпечати» в считанные минуты. Интервью в некогда популярном издании имело бы звучный резонанс. А он не нужен был периферийной команде, робко постучавшейся в дверь высшей лиги. Ведь моду там диктовали киевское, московское и тбилисское «Динамо», столичные «Спартак» и «Торпедо», ворошиловградская «Заря», донецкий «Шахтер», ереванский «Арарат». Излишнее внимание только повредило бы «Днепру». Нам нужно было войти в круг сильнейших тихо, без иерихонских труб. Как говорят в таких случаях англичане: «Нужно уметь скучать».

* * *

7 ноября 2000 года киевские динамовцы в сопровождении полусотни журналистов и группы поддержки ожидали в аэропорту «Борисполь» приглашения на посадку в самолет, вылетающий по маршруту Киев — Манчестер. «Динамо» отправлялось на заключительный, шестой по счету поединок в рамках Лиги чемпионов в группе G. Матч на «Олд Траффорд» для подопечных Лобановского уже ничего не решал.

Чтобы достичь основной сетки, киевлянам в третьем квалификационном раунде пришлось преодолеть сопротивление хорошо организованной и обученной методам коллективной игры «Црвены звезды» из Югославии. Первый матч в Киеве закончился нулевой ничьей. В Белграде бело-голубым пришлось нелегко. Опять ничья — 1: 1, но на сей раз результат с учетом забитого мяча на поле соперника вывел украинцев в основной турнир Лиги чемпионов. Там их ожидали агрессивные оппоненты — «Манчестер Юнайтед», «ПСВ» и «Андерлехт». Единственную победу в группе киевляне добыли в домашнем матче против бельгийцев — 4: 0. Причем три мяча хозяевам удалось забить на излете поединка, в последние восемь минут. В двух остальных играх на поле НСК «Олимпийский» против «Манчестер Юнайтед» и «ПСВ» динамовцы так и не смогли подобрать ключи к воротам англичан и голландцев. С подопечными Алекса Фергюссона бело-голубые разошлись мирно — 0: 0, а перед представителями «страны тюльпанов» капитулировали — 0: 1. После пяти туров украинцы осели на дне турнирной таблицы всего-то с четырьмя очками, утратив даже теоретические шансы на выход в следующий этап соревнований.

В аэропорту Лобановский держался как обычно — спокойно и уверенно. Когда он появился в зале ожидания, журналисты пчелиным роем набросились на него. Интересовались составом «Динамо» в предстоящем матче на «Олд Траффорд», Другими пустячными проблемами, явно избегая заострять диалог на более важных моментах, связанных с очевидным спадом в игре «Динамо» как в чемпионате Украины, так и в матчах Лиги чемпионов.

Буквально за несколько дней до вылета в Англию по просьбе Лобановского киевских журналистов пригласили на тренировочную базу в Кончу-Заспу на экстренную пресс-конференцию. Как оказалось, главным действующим лицом на ней был сам Валерий Васильевич. Предваряя вопросы теле-, радиожурналистов и газетчиков, Лобановский провел сравнительный анализ выступлений в турнире Лиги чемпионов своих подопечных и футболистов донецкого «Шахтера», только что дебютировавших в элите клубного чемпионата Европы. Бесстрастный жребий избрал для дебютанта матерых соперников: английский «Арсенал», итальянский «Лацио» и чешскую «Спарту». После пяти туров в активе дебютантов значилась лишь домашняя победа над чехами, что также исключало дальнейшее продвижение горняков по сетке турнира.

Обращаясь к журналистам, Лобановский почему-то говорил больше об изъянах в игре «Шахтера», чем о неудачах своей команды. Когда пришло время задавать вопросы, я поинтересовался:

— Несколько странно, почему вы столько времени уделили выступлению горняков в Лиге чемпионов, и практически ни словом не обмолвились об очевидном провале «Динамо». Хотелось бы подробнее услышать о том, что помешало «Динамо» выступить на уровне предыдущих турниров, в которых киевские футболисты уверенно переигрывали тот же «ПСВ», «Барселону», «Арсенал» «Реал»...

Вопрос явно не понравился Лобановскому. Он недовольно поморщился, но вместо ответа по существу почему-то вновь отклонился от заданной темы. Своим следующим вопросом я попытался вернуть динамовского наставника в русло обсуждаемой темы и проблем, накопившихся отнюдь не в донецком лагере, а в киевском. Ведущий пресс-конференцию диктор телеканала «1+1» Сергей Полховский, работавший по совместительству в пресс-службе «Динамо», (а, может, и наоборот), в недопустимо грубой форме прервал меня:

— Вы не один в зале. Другие тоже хотят задавать вопросы.

От столь откровенной бестактности я, признаюсь, опешил. Полховского знаю много лет, и, по моему глубокому убеждению, к футбольной журналистике он имеет примерно такое же отношение, как, скажем, балерина Майя Плисецкая к дебатам по орошению пустыни Гоби в великом монгольском хурале. Почти всю свою трудовую жизнь Полховский прослужил заштатным редактором в студии «Научно-популярных фильмов», а затем, если не ошибаюсь, создавал «киношедевры» на «Укртелефильме». Как-то несколько лет назад встретил Полховского на улице. Мы разговорились. Я поведал Сергею Олеговичу о том, что в ближайшие дни в Киев впервые приезжает швед Леннарт Йоханссон. Вопрос Полховского ошарашил меня:

— А кто это такой?

Вскорости после нашей встречи Сергей Олегович взялся руководить пресс-службой киевского «Динамо».

Но еще больше, чем бестактное поведение диктора-руководителя, меня, признаюсь, удивила нейтральная позиция самого Валерия Васильевича. Он просто отмолчался, и уже через несколько секунд отвечал на очередной «ласковый» вопрос, прозвучавший из зала.

Я посчитал, что в сложившейся ситуации мое Присутствие на пресс-конференции вовсе не обязательно. Ведь в конце концов я потратил полдня отнюдь не для поездки в гости к теще на блины. Равный редактор газеты «Зеркало недели» Владимир Мостовой зарезервировал для отчета о пресс-конференции место в спортивной полосе. Не получив ответов на вопросы, интересовавшие Редакцию, и не имея возможности их задать, я покинул конференц-зал на базе в Конче-Заспе и подготовил материал о положении дел в киевском «Динамо» в канун выезда в Манчестер. Ниже привожу отрывок из статьи «Вечерняя сказка» в Конче-Заспе».

«... Я всегда с уважением относился к Лобановскому-тренеру. Прежде всего за то, что в жестких тисках авторитарной системы он с упорством первопроходца продирался через тернии к звездам. За то, что, стиснув зубы, преодолевал, казалось, непреодолимое: тупость чванливых чиновников, уколы завистников, безразличие непрофессионалов. Семнадцать лет работы Лобановского в «Динамо» стали его «золотой эрой». Затем, словно в истории Древнего Рима, командой, образно говоря, завладели тренеры-вандалы. Нет, я ни в коей мере не хочу умалить профессионализм Анатолия Пузача, Михаила Фоменко, Йожефа Сабо. Просто по сравнению со стилем и достижениями Лобановского они выглядели земными Сальери на фоне гения Моцарта. Клуб походил на средневековую Европу, раздираемую битвами полудиких племен. Проигрывалось все и всем. Возрождение казалось просто немыслимым.

Вот почему после очередного фиаско в 1996 году в киевском матче против «Рапида» я озаглавил свой отчет так: «Спросите у Лобановского... » Валерий Васильевич тогда только вернулся в родной город после многолетней работы в ОАЭ и Кувейте. А спустя месяц-полтора, к моей вящей радости, принял приглашение стать главным тренером «Динамо» Его возвращение к родным пенатам напоминало жизненный путь великого Марко Поло. «Блудному» сыну «Динамо» было о чем поведать ребятам в бело-голубых футболках, воспринимавшим его возвращение в родной клуб почти как воскрешение Христово. И команда восстала из пепла, словно птица Феникс. Уже в первом своем международном сезоне «Динамо» сверкнуло на футбольном небосклоне яркой кометой, летевшей от берегов Славутича в надменную Европу. Методы и стиль работы украинского тренера в очередной раз доказали свою жизнестойкость. Высшей точкой достижений обновленного «Динамо» стал выход в полуфинал Лиги чемпионов. Тогда только недооценка собственных возможностей и безответственность голкипера Шовковского поставили шлагбаум на пути к финалу.

Валерий Васильевич многократно повторял: «На пределе физических и моральных потрясений любая команда может продержаться не более трех-четырех лет. Необходима постоянная подпитка свежими кадрами, удлинение прокрустова ложа скамейки запасных. Финансовые возможности украинской команды не позволяли ей соревноваться в приобретении футбольных звезд с такими клубами, как «Реал», «Барселона», «Лацио», «Милан», «Манчестер Юнайтед», «Арсенал». Как говорится, что позволено Юпитеру... Думается, именно после досадного поражения в двухраундовой серии против мюнхенской «Баварии» и появилась первая трещинка в динамовском монолите. А затем все покатилось, словно снежный ком: прощание с Шевченко, Лужным, Калитвинцевым, Ребровым. Травмы Косовского, Кардаша. Селекционная программа была запущена со значительным опозданием. Поэтому брали не тех, кого нужно, а кого удавалось взять. Переход очередного «мини-Якобсена» из России и Грузии воспринимался словно появление Гулливера в «стране лилипутов». На малышей возлагались огромные надежды, и они не сбывались.

Лишившись классных исполнителей, Лобановский был вынужден акцентировать свою работу на форсировании функциональной подготовки. Суть ее заключалась в том, чтобы не дать в первую очередь разгуляться на зеленом прямоугольнике заморским кудесникам мяча. Когда же им опостылеет таранить кованые ворота динамовской защиты, — выпустить из крепостных бойниц острые стрелы контратаки. Такая тактика срабатывала до тех пор, пока усталость не превозмогла физические возможности динамовских ребят — Ващука, Головко, Гусина, Шацких, Дмитрулина, Белькевича, Хацкевича. Наступил тот критический момент, когда металл перестал выдерживать нагрузку, оказываемую на него. И все посыпалось...

На протяжении последних четырех лет я неоднократно обращался к Валерию Лобановскому с просьбой обстоятельно поговорить о проблемах современного футбола: о его эволюции, об эволюции взглядов самого Лобановского, о завтрашнем дне украинского футбола и киевского «Динамо». Однако всякий раз наталкивался на вежливый, но решительный отказ:

— Давайте поговорим после окончания сезона, — вальяжно произносил Валерий Васильевич.

Таких сезонов набралось уже четыре. Примерно три недели назад, перед выездом команды в Брюссель на поединок с «Андерлехтом», я обратился с просьбой к ассистенту Лобановского в киевском «Динамо» Анатолию Пузачу за помощью о встрече с наставником бело-голубых. Вновь — отказ. Каково же было мое удивление, когда спустя буквально пару дней сотрудники динамовской пресс-службы разыскали меня по домашнему телефону и пригласили на пресс-конференцию в Кончу-Заспу, инициируемую самим Валерием Васильевичем.

Из своего опыта смею заключить: такой «обмен мнениями», как правило, происходит именно в те моменты, когда «не все ладно в Датском королевстве».

Удивил настойчивый нажим тренера на представителей пишущего цеха. Более часа Валерий Васильевич выступал в роли футбольного Белинского: то сыпал цитатами из Достоевского, из себя, то иронизировал. А вот что будет делать он сам в ближайшее время для возрождения «Динамо», журналистам так и не довелось услышать. В былые времена, когда «Динамо» находилось «в зените», на подобные уколы верховный отвечал по-восточному мудро: «Собака лает — караван идет». Правда, было это давненько, так что нужно полагать, либо собака сдохла, либо караван потерял тропу.

Позабавил Валерий Васильевич и своим мнением по поводу того, что уважение между представителями клуба и масс-медиа при определенных условиях может быть взаимным, а не напоминать улицу с односторонним движением. Расстраиваясь из-за того, что болельщик неохотно посещает динамовский стадион и не дав ответ, почему при этом вторая команда играет на загородной базе, Лобановский заключил, что нет смысла играть вдали от вестибюля спортбазы в Конче-Заспе, если зритель так пассивен. Думается, причина совсем в ином. На зрелищные матчи с участием своих любимцев зритель повалит толпой.

Лобановский на сей раз разочаровал меня. Я не услышал даже намека на анализ прожитых им четырех лет с командой, и тем более, упаси Боже, признаний в собственных ошибках».

Сознаюсь: статью я писал, как говорится, на свежих эмоциях. Лобановского всегда считал человеком интеллигентным, уважающим не только свое мнение, но и точку зрения оппонента, если она при этом еще и профессионально аргументирована. В данном случае молчаливая позиция на пресс-конференции уважаемого мною человека и тренера не позволила выполнить журналистское задание.

Статья уже была сдана в набор. Я предвидел острую реакцию на нее со стороны динамовского руководства, но отступать не собирался. В конце концов, я выполнял свой профессиональный долг, а мои публикации вовсе не обязательно должны ласкать слух футбольных бонз. Время нынче не то, когда «коллективное мнение» абсорбировало в себя мнение индивидуума. Уважение подразумевает взаимность.

На следующий день мне позвонили из Москвы. Человек с сиплым голосом представился сотрудником одной из местных газет. Разговор пошел о статье. Московский коллега рассыпался в дифирамбах.

— Наконец-то в Киеве нашелся журналист, который не побоялся, — как было сказано на другом конце провода, — «назвать вещи своими именами»»? Если не возражаете, наша газета напечатает вашу статью полностью, — подливали елей из «белокаменной».

— Возражаю, — я был тверд, ибо не желал, чтобы мое имя использовали против клуба, которому я отдал свое сердце еще в восьмилетием возрасте. Да и неизвестно, в каком виде статья будет напечатана, если все же появится на страницах «Зеркала недели».

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒