Остров Эллис 5 страница

— Я все это знаю, — сказал Мкейленфант. — Но в прошлом я работал в НАСА. Куда же еще мне было пойти? Послушайте, я хочу, чтобы вы прикинули как это можно сделать. Как нам отправить человека к солнечному фокусу? Как только мы найдем какой-то действенный способ, все будет брошено на достижение этой цели. Я могу достать оборудование и обеспечить финансирование.

— Правда? — спросила она, удивленно подняв брови.

— Конечно. К тому же, это будет научным достижением. Ведь мы до сих пор не отправляли человека дальше орбиты Луны. По пути мы сможем сбросить зонды на Юпитер и Плутон. Мы получим финансовую поддержку европейцев и японцев. Американскому правительству также придется внести свой вклад.

— Вы говорите об этом с такой уверенностью, полковник Мейленфант… А с какой стати эти организации должны вас поддерживать? Ведь в течение последних двадцати лет наши астронавты летали в космос только в качестве пассажиров японских или европейских кораблей.

— Ну тогда мы будем вынуждены предоставить это самим японцам, — сказал Мейленфант.

— Верно.

— Помимо прочего, это вызовет огромный интерес у средств массовой информации. Это же будет просто невероятный трюк.

— «Трюк» — вот уж как нельзя более точное название, — сказала она. — Это был бы весьма зрелищный, разовый бросок. Точно такой же как полет Аполлона к Луне. Но посмотрите, куда он нас привел?

— На Луну, — резко ответил он, — на сорок лет раньше японцев.

— Полковник Мейленфант, — сказала она, тщательно подбирая слова, — должно быть вы знаете, что мне будет трудно оказать вам поддержку.

— Я знаю, что меня считают одержимым, — сказал он не сводя с нее глаз. — Прошло двадцать лет после того как прекратились полеты шаттлов, а я все еще испытываю нечто вроде долгого и мучительного разочарования по поводу того, как сложилась моя жизнь. Я хочу найти подтверждения гипотезы гайджин, потому что меня захватила эта идея, и потому что я хочу, чтобы Америка вернулась в космос. Вобщем, у меня есть программа. Верно?

— Я… Да. Думаю что так. Простите.

— К черту извинения. Вы правы. Я никогда не умел строить деловые отношения. Даже когда был астронавтом. Я никогда не входил ни в одну из группировок, не был ни «космопроходцем, » ни «болельщиком, » ни «начальником, » и не входил в число выпивох, вечно торчавших в ирландской пивной. Не было ничего, что могло бы меня слишком заинтересовать. Даже русские относились ко мне с недоверием, потому что во мне недостаточно развито чувство коллективизма.

Он ударил своей жесткой ладонью по столу.

— И вот появляются гайджин. Десять лет, Салли, я надеялся на то, что ознакомившись с данными проведенных на Луне исследований инфракрасного спектра, наше правительство, или правительство любой другой страны предпримет какие-то конкретные действия. Отреагировал только Фрэнк Полис — частное лицо. Его ответной реакцией стал этот чертов зонд. И вот теперь я решил что с этим надо что-то делать пока я еще не сыграл в ящик.

— Как далеко находится солнечный фокус?

— На расстоянии в тысячу астрономических единиц. В тысячу раз дальше, чем расстояние между Землей и Солнцем.

— Вы ненормальный, — сказала она присвистнув.

— Конечно, — ухмыльнулся он, показывая ровный ряд восстановленных зубов. — А теперь скажите мне, как это сделать. Если хотите, считайте это упражнением, этаким мысленным экспериментом.

— У вас есть на примете какой-нибудь астронавт? — сухо спрсила она.

— Есть. Это я, — ответил он, ухмыльнувшись еще шире.

Темная, измятая поверхность, изрезанный острыми зубцами кратеров горизонт, до которого казалось можно дотронуться рукой, небо усеянное звездами, среди которых выделялась яркая искра…

Когда зонд двинулся по складчатой поверхности астероида, Мора почувствовала, что ее начинает покачивать из стороны в сторону. Она увидела как якоря и канаты метнулись вперед, а затем они исчезли из поля ее зрения. Подталкивая и вытягивая зонд, они перетаскивали его с одного места на другое. Она наблюдала за происходящим то сверху, то снизу. Где-то на уровне подсознания Мора ощущала легкое покалывание, вызванное переходом генераторов виртуальности на усиленный режим работы. Сейчас они создавали видимость того, что она вместе с зондом едет по изрезанной трещинами, каменистой равнине. Войдя в соответствующую программу, она направила процессору ментальную команду отключить спецэффекты, без которых вполне могла обойтись.

— При движении мы должны быть чрезвычайно осторожны, — шепотом объясняла своим высокопоставленным гостям Ксения. — Гравитация на поверхности астероида оказалась даже слабее, чем мы могли ожидать от космического тела таких размеров. Не забывайте, что этот «гантелеобразный астероид» является бинарным телом, состоящим из двух соединившихся частей. Представьте себе два прижавшихся друг к другу бильярдных шара, которые вращаются вокруг точки соприкосновения. Мы напоминаем муху, которая ползет по дальней стороне одного из таких шаров. Эти гантели вращаются довольно быстро и здесь, на полюсе, центробежная сила почти сводит на нет силу гравитации. Но мы заранее моделировали подобные ситуации, так что Бруно знает, что делает. Просто сидите и наслаждайтесь поездкой.

Теперь стали появляться неясные очертания какой-то структуры, поднимавшейся из-за черты горизонта, до которого было рукой подать. Зрелище напоминало восход спутника — но этот спутник был маленьким, темным и слишком измятым. Он был близнецом того космического тела над которым поднимался. Это была вторая половина гантели.

— Во время поездки мы изучаем грунт, — продолжила Ксения.

— Поскольку мы не знаем, что именно искать, мы захватили оборудование пригодное для проведения самых разнообразных исследований. Так, например, если гайджин прибыли сюда, чтобы добывать такие легкие металлы, как алюминий, магний или титан, они скорее всего воспользовались бы чем-нибудь вроде электролиза магмы или пиролиза. Такие же процессы можно было бы использовать и для производства кислорода. В случае применения электролиза магмы, главным шлаковым компонентом был бы ферросиликон. В случае использования пиролиза, мы надеемся найти следы элементного железа и силикона, либо слегка окислившиеся формы…

Мы ползем по куче шлака, подумала Мора, пытаясь разгадать, что здесь добывали. А может быть мы слишком антропоморфны? Интересно, решил бы какой-нибудь неандерталец, что мы неразумны, если бы осматривая наши ядерные реакторы, он не обнаружил бы ни единого кусочка кремния?

А что еще мы можем сделать? Как мы можем проверить то, что не понимаем?

Теперь движение второй половины астероида можно было назвать как угодно, но только не «восхождением. » Темный и измятый каменный шар нависал над поверхностью той части астероида, где находился зонд. Это зрелище было в духе картин Магритта. Сейчас Мора видела перед собой широкую плоскость сглаженного от удара камня, то место, где одна, летящая в космосе глыба упиралась в другую.

Вторая часть астероида была настолько близко, что Мора наверное могла бы разглядеть каждую складку на ее поверхности, каждый кратер и даже каждую пылинку. Это произвело на нее захватывающее впечатление.

Она заметила, что внешний вид зонда изменился. Якоря выпустили небольшие боковые отростки — тормозные захваты, которые понеслись к месту соприкосновения двух глыб, туда, где находился центр гравитации всего астероида. Сила тяготения глыбы, находившейся внизу уменьшалась, так как на нее воздействовала сила тяготения точно такой же глыбы находившейся сверху. Общий вектор гравитации постепенно выравнивался в горизонтальном направлении и просто тащил зонд по поверхности астероида.

Теперь вторая часть астероида находилась настолько близко, что виртуальная диорама оказалась прямо над головой Моры. Искореженный ландшафт верхней глыбы превратился в каменистый потолок. Ей очень захотелось поднять руку и дотронуться до этих опрокинутых вниз кратеров. Все выглядело так, словно над ее головой висела игрушечная Луна — этакий сувенир из карманной Вселенной Аристотеля.

— Похоже мы что-то нашли, — тихо сказала Ксения.

Мора посмотрела вниз. Изображение расплылось — виртуальные генераторы изо всех сил старалась выполнить ее команду.

Прямо перед ней что-то лежало. Это было похоже на тонкий, неровный по краям слой алюминиевой или серебряной фольги, который лежал поверх темного реголита. Если не считать выступавшего наружу, участка шириной метр, а то и два, основная часть слоя вероятно находилась под рыхлым грунтом. Его измятые края ярко сверкали в слабых лучах солнечного света.

Он был явно искусственного происхождения.

Следующая встреча Бринд и Мейленфанта произошла спустя несколько месяцев в космическом центре Кеннеди.

Этот комплекс произвел на Мейленфанта тягостное впечатление. Большая часть стартовых опор была снесена или превратилась в ржавые музейные экспонаты. Но центр приема посетителей все еще работал. В пожелтевшем от времени куполе, этой маленькой копии земного шара, размещалась выставка, посвященная полетам шаттлов — артефакты, фотографии и виртуальная информация.

Там же, рядом с куполом стояла Колумбия, первый шаттл запущенный в космос. Горстка людей пряталась от флоридского солнца в тени ее огромного крыла. Другие, время от времени образовывали очередь на трапе, желая попасть на борт. Главные двигатели Колумбии были сняты и вместо них теперь стояли пластиковые муляжи. Шасси корабля были залиты бетоном. Колумбия навсегда останется в этом капкане, поставленном для нее на Земле, подумал Мейленфант.

Он нашел Бринд у памятника астронавтам. Это была большая плита из полированного гранита с выбитыми на ней именами погибших астронавтов. Она вращалась вслед за Солнцем, так что имена погибших ярко сверкали на фоне неба.

— Хорошо еще, что сегодня солнечно, — мрачно заметил Мейленфант. — Чертова штуковина не работает когда пасмурно.

— Да, — согласилась она.

Большая часть нависшей над ними гранитной плиты была абсолютно пустой. Космическая программа была свернута и поэтому свободное место, столь щедро оставленное впрок, так и не было заполнено.

Невысокая и худенькая Салли Бринд отличалась чрезмерной впечатлительностью. Ее жесткие, преждевременно поседевшие волосы были коротко пострижены. Что касается возраста, то ей было не больше сорока. Она обожала носить маленькие и круглые темные очки, похожие на тот антиквариат, который носили еще на рубеже столетий. Салли производила впечатление яркой женщины, которая чем-то увлечена и в то же время встревожена. Ее это заинтересовало, подумал он, пробудило в ней интерес.

— Вы привезли ответы на мои вопросы? — спросил он улыбнувшись.

Она вручила ему каую-то папку. Он быстро ее перелистал.

— Знаете, Мейленфант, с этой папкой мы изрядно повеселились.

— Не сомневаюсь. Значит они действительно передали вам нечто стоящее.

— Да, впервые за столь долгое время. Сначала мы рассмотрели идею привода непрерывного ядерного синтеза. Особый импульс продолжительностью в миллионы секунд. Но мы не умеем достаточно долго поддерживать реакцию синтеза. Пока что это не удается даже японцам.

— Хорошо. Что еще?

— Возможно, фотонный двигатель. Скорость света является предельной скоростью, верно? Но вес силовой установки и энергия, которая нужна для того, чтобы сделать рывок, выходят за всякие разумные пределы. Затем мы подумали о прямоточном двигателе Бассарда. Но такая установка находится за пределами наших возможностей. Ведь придется создавать электромагнитную камеру, которая должна иметь сто километров в поперечнике…

— Переходите к делу, Салли, — мягко попросил он.

Прежде чем продолжить, она словно ребенок, который показывает фокус, сделала эффектную паузу. — Двигатель ядерной пульсации, — сказала она. — Мы считаем, что это как раз то, что нам нужно. Серия микровзрывов прямо за тарелкой эжектора. Скорее всего, синтез дейтерия и гелия-3.

— Я слышал об этом, — сказал он, кивнув головой. — Эта программа разрабатывалась еще в 1960-е годы и называлась «Проект Орион. » Это примерно тоже самое, что подложить петарду под жестяную банку.

Она прикрыла глаза от лучей палящего солнца. — Но тогда им удалось доказать жизнеспособность этой идеи. В 1959 и 1960 годах ВВС осуществили пару испытательных запусков, используя обычную взрывчатку. Этот двигатель обладает тем преимуществом, что мы можем быстро его собрать.

— Ну так давайте приступим к делу.

— Но нам никак не обойтись без гелия-3.

— Его нам предоставит японское космическое агенство. У меня есть кое-какие связи… Возможно нам стоит рассмотреть идею сборки корабля на лунной орбите. А какие меры вы собираетесь принять для того, чтобы я остался жив?

— МКС все еще там, наверху, — сказала она с улыбкой. — Думаю, мы сумеем сделать вам автономный отсек, сняв соответствующие детали со старых кораблей. Вы уже решили как будет называться ваш корабль?

— Коммодор Перри, — не задумываясь ответил он.

— Вот это да! А кто это?

— Перри это тот парень, который в 1853 году привел в Японию флот США и потребовал, чтобы японцы открыли границы для международной торговли. Насколько я понимаю, моя миссия будет носить примерно такой же характер, не так ли?

— Это будет ваш корабль, — сказала она, бросив на него быстрый взгляд. — А что собственно вы намерены здесь делать?

— У них там, в качестве экспоната выставлен мой старый скафандр, — сказал он, кивнув в сторону выставки. — Я веду переговоры, чтобы мне его вернули.

— Скафандр?

— Ну да, мой индивидуальный мобильный модуль наружного применения. Мой старый компенсирующий костюм, рассчитанный на пребывание в космосе, — сказал он и похлопал себя по плоскому животу. — Думаю, что я еще сумею в него влезть. Терпеть не могу эти современные японские разработки набитые всякой озерной дрянью. К тому же мне нужен маневренный модуль…

Она не сводила с него изумленного взгляда, словно все еще не могла поверить, что он вовсе не шутит.

— Это не наше, — прошептала Ксения. — Оно не имеет никакого отношения к Бруно.

Внезапно Мора обнаружила, что ей стало трудно дышать. Вот оно, подумала она. Этот ничем не примечательный, тонкий слой металла не что иное, как первый артефакт. Это неопровержимый аргумент в пользу того, что здесь, в нашей Солнечной системе находятся чужаки. Кто оставил его здесь? С какой целью? Почему его так небрежно закопали?

Из корпуса зонда выдвинулся вперед усыпанный датчиками манипулятор и захват для сбора образцов. Ей очень захотелось чтобы это была ее собственная рука, чтобы она тоже могла протянуть ее и погладить этот сверкающий, неизвестный материал.

Но захват выполнял научную задачу, а не удовлетворял собственное любопытство. Он прошел над закопанной частью артефакта и чтобы взять образцы, сделал неглубокую выемку в слое реголита.

Через несколько минут поступили результаты анализа и она услышала как сотрудники корпорации Бутстрап стали выдвигать предположения.

— Это высокопробный металл, богатый ильменитом. Его содержание в образцах составляет около сорока процентов, тогда как в окружающем реголите — всего двадцать.

— Случайные примеси изъяты.

— Такое впечатление, что это сделано намеренно. Точно также, как мы сами это делаем.

— Так мы не делаем. Поскольку энергоемкость…

Мора сумела кое-что из этого понять. Ильменитом назывался минерал, образованный в результате соединения железа, титана и кислорода. Он часто встречался в реголите космических тел, никогда не обладавших собственной атмосферой, таких как Луна и астероиды. Основное значение ильменита состояло в том, что он был главным источником нестабильных элементов. За миллиарды лет солнечный ветер, этот невидимый и бесконечный поток частиц, летевших со стороны Солнца, содействовал образованию редких и неустойчивых соединений. Но получение, обогащение и обработка ильменита были сопряжены с большими трудностями. Даже лучшие в мире технологии придуманные японскими колонистами Луны были слишком энергоемкими и зависели от многочисленного и ненадежного оборудования, которому приходилось работать в тяжелых условиях.

— Я все понял! — раздался чей-то крик. — В обработанном веществе отсутствует гелий-3! Напрочь отсутствует!

— Вы хотите сказать отсутствует, насколько это позволяют определить наши датчики.

— Разумеется, но…

— Вы хотите сказать, что они перерабатывают астероиды, для того, чтобы получить гелий-3? Это вы хотите сказать?

Мора испытывала странное разочарование. Если гайджин прибыли сюда ради гелия-3, не означает ли это, что они используют процессы синтеза сходные с уже известными людям, и возможно, что в этом они ничуть нас не превосходят. А если это так, то получается что не такие уж они развитые.

Между тем, бурная дискуссия продолжалась.

— Хотелось бы знать почему эти ребята проявляют такую тупость? Гелия-3 слишком мало в реголите астероидов, так как они слишком удалены от Солнца, которое и является его источником. В лунном реголите его гораздо больше. Если бы они оказались на пару астрономических единиц…

— Они могли бы просто купить все, что им нужно у японцев.

Смех.

— Но может быть они не могут подойти ближе. Может быть им по каким-то причинам, нужен холод и мрак? Может быть они нас боятся? Вам это не приходило в голову?

— Они не настолько глупы. Вы видите здесь какие-нибудь дробилки или плавильные печи? А ведь без них мы не можем наладить эффективный процесс добычи руды. Подумайте об этом металлическом слое, старина. Это наверняка продукт нанотехнологий.

Она и на этот раз поняла о чем идет речь. Здесь не было следов применения грубой силы. Не было никаких огромных механизмов для дробления и плавки, которые разместили бы здесь люди. Не было ничего, кроме образца простой и умелой переработки реголита, выполненной на молекулярном, если не на атомном уровне.

— Должно быть этот поверхностный слой уходит вглубь астероида. Невероятно! Ведь чтобы забрать ильменит и выкачать из него гелий-3 нужно переработать каждую песчинку.

— Послушайте, а вы похоже правы. Возможно он вытягивается по мере продвижения. Этот неровный край…

— А ведь он мог прогрызть этот чертов астероид насквозь.

— Или завернуть всю эту штуковину как индейку в День Благодарения.

— Нам нужно взять образец.

— Бруно знает, что…

Нанотехнология: вот наконец то, что выходит за пределы возможностей человечества. Нечто совершенно чуждое нам, подумала она содрогаясь.

Но теперь, в самом дальнем углу наблюдаемой Морой панорамы, появилось нечто новое. Это «нечто» медленно, но верно поднималось над горизонтом. На фоне темного неба было хорошо заметно, что оно сверкает. И имеет огромные размеры.

Казалось, над темными склонами Эллиса взошло второе Солнце. Но это было не Солнце.

Отдаленный шум голосов, тотчас затих.

Длина этого серебристого предмета по-видимому составляла не менее километра. Это была массивная главная часть какой-то конструкции и представляла собой плавно закругленный цилиндр с путаницей тянувшихся позади него серебристых тросов. К этим шупальцам прилепились какие-то непонятные двенадцатигранники, каждый из которых имел два или три метра в поперечнике. Мора увидела, что здесь их сотни. Тысячи. Они напоминали насекомых, были похожи на каких-то жуков.

Корабль. Внезапно она вспомнила ради чего они сюда прибыли: не для того, чтобы изучить образцы реголита, не для того, чтобы подержать в руках изящные поделки изготовленные с помощью нанотехнологии. Они здесь ради того, чтобы вступить в контакт.

И вот такая возможность представилась. Она представила себе как изменится весь ход истории, как в отдаленном будущем полчища ученых будут изучать этот момент, оказавший решающее влияние на судьбу человечества.

Она вдруг обнаружила, что ей приходится буквально силой заставлять себя сделать вдох.

Корабль был настолько огромен, что выходил за пределы ее поля зрения и заслонял пол-неба. Его нижняя кромка касалась поверхности астероида. Там сверкала плазма.

В ушах снова раздалось жужжание голосов сотрудников Бутстрап.

— Бог мой, как он прекрасен!

— Он похож на цветок.

— Должно быть на нем стоит нечто вроде прямоточного воздушно-реактивного двигателя Бассарда.

— То есть электромагнитная камера…

— Он так прекрасен, этот корабль-цветок…

— М-да. Но на такой лоханке невозможно совершать межзвездные полеты!

Между тем, блестящие жуки оторвались от тросов и понеслись в направлении Бруно. Может быть многоугольники это отдельные представители цивилизации гайджин? Каковы их намерения?

Заслоняя обзор, серебряные тросы опустились вниз и точно сеть стали опутывать корпус Бруно. Вскоре она могла различить только перекрещивающиеся серебряные нити. Ей показалось, что нити натягиваются. Шупальца потащили Бруно в направлении серебристого цилиндра, что вызвало встревоженные крики сотрудников Бутстрап, находившихся в центре управления полетом. Не слишком надежное крепление зонда к поверхности астероида было окончательно ослаблено. Захваты и якоря вылетели из грунта. Вверх плавно поднялась целая туча сверкающих пылинок.

Перед ее глазами мелькнули и тотчас исчезли очертания корабля гайджин. Сквозь завесу поднявшейся вверх пыли и опутавших зонд серебристых тросов, она заметила, что звезды и остроконечный ромб Солнца пришли в движение.

Мора почувствовала, что сердце колотится так, словно она сама оказалась в опасности. Ей очень хотелось, чтобы Бруно вырвался из цепких объятий гайджин и вернулся на Землю. Но это было невозможно. Она знала, что на самом деле Бруно был так сконструирован, чтобы его можно было без труда захватить и даже разобрать на части. Внутри зонда находились артефакты человеческой культуры, образцы техники, графики и коды из простых чисел с помощью которых надеялись установить контакт. Привет. Мы ваши новые соседи. Заходите, выпьем по стаканчику и познакомимся…

Но то, что произошло вовсе не было похоже на дружеские объятия, на встречу равных партнеров. Мора с трудом заставила себя сидеть спокойно и не вступать в борьбу с серебристыми тросами, которые были удалены от нее на сотни миллионов километров.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒