Эдвард Банкер 12 страница

Черно-белая патрульная машина развернулась через осевую линию, но полицейские явно не обратили на них внимания.

На следующей остановке было пусто. Трой сбавил скорость и осмотрелся. Сзади ехал только Бешеный Пес. Машины, следующие в противоположном направлении, находились далеко. Трой подъехал к тротуару. Дизель выскочил, распахнул заднюю дверцу.

— Живо! — Он наклонился и потянул няню за руку, вытаскивая ее из машины и одновременно не давая упасть. — Тихо!

Они завязали ей глаза платком телесного цвета и напялили поверх платка темные очки, поэтому увидеть повязку можно было только вблизи. Одной рукой он взял ее за плечо, другой — за руку, поддерживавшую ребенка, чтобы она не боялась упасть.

Он подвел ее к скамейке.

— Садись. Sienta se.

Она нащупала рукой скамейку и села.

Стоило ей опуститься, как Дизель опять запрыгнул в машину. Бешеный Пес как раз проезжал мимо. Дизель захлопнул дверцу, Трой дал газу и долго смотрел в зеркало заднего вида на няню с ребенком, пока их не поглотила ночь.

Тогда Трой взял сотовый телефон и нажал кнопки. Женщина ответила на ползвонке.

— Это я. Няня с ребенком живы и здоровы. Они на автобусной остановке на Хантингтон-драйв, рядом с Пасадинским шоссе.

— Спасибо вам! Господи, спасибо!

— Ты не обращалась в полицию?

— Нет-нет! Видит Бог, и в мыслях не было!

— Майк так и не звонил?

— Нет. Я по-прежнему жду здесь.

— Можешь больше не ждать. Между нами говоря… вряд ли он появится.

— Что?!

— Он мертв. Думай, как тебе быть дальше.

Трой разъединился, не дожидаясь ответа. Он надеялся, что своей подсказкой оказал ей услугу. Возможно, своевременное заявление позволит ей зашибить денег.

Он по-прежнему ехал по Хантингтон-драйв, улице с широкой разделительной полосой и тремя рядами в каждую сторону, в этот час почти полностью свободными. С похищением было почти покончено, оставалось только прибрать за собой. Этому и были теперь посвящены мысли Троя.

— Как ты? — обратился он к Дизелю, помолчав минуты две.

— Ничего, учитывая, что я не разбогатею, как хотел.

— Может, в следующий раз больше повезет.

— Может… — После паузы Дизель проговорил: — Когда мы избавимся от трупа в багажнике, я, пожалуй, поеду домой.

— Валяй. Только у нас есть еще одно дельце.

— Что за дельце?

— Убить Бешеного Пса.

— Давно у тебя не было такой отличной мысли!

— Давно?

— Это я так… Но мысль правильная. Хочешь, чтобы это сделал я?

— Нет, Пес мой, мне его и усыплять.

— Как хочешь.

Они еще помолчали. Приближаясь к Розмид-бульвар, Трой включил сигнал поворота и увидел, что Бешеный Пес тоже замигал поворотником. До въезда на шоссе Сан-Бернандино, относившееся к федеральной автостраде номер десять, оставалась всего миля.

— Когда думаешь «пробить его билет»?

— Может, бросить его в ту же самую яму?

— Только после того, как он ее сам выроет.

— Ленивый ты сукин сын!

— Не люблю я копать землю. Помнишь, как нас заставляли заниматься этой херней в Престоне?

— Еще бы!

И верно, в колонии они вкалывали как рабы — это было формой наказания. Трой вспомнил мозоли у себя на ладонях от тяжелой мотыги, которой он взламывал асфальт спортивной площадки. Лучшего способа привить ненависть к физическому труду нельзя было придумать.

— Как насчет лопат?

— Есть одна, там, на полу…

Дизель повернулся, чтобы пошарить рукой за креслом.

— Всего одна?

— Будем копать по очереди.

— Нужна еще одна. И еще мотыга или кирка…

— Все закрыто. Разве что где-нибудь слямзить.

— Ага, и попасться. «Чувствуете, сержант, как у них смердит из багажника? »

— Как же быть?

— Сейчас соображу. Не хочу ждать до завтрашнего вечера.

— Ясен пень. За сутки он так развоняется, что запах уже никогда не выветрить.

— Все равно что кошачья моча.

Впереди появилась эстакада с проносящимися автомобилями и грузовиками. Трой съехал в ряд, ведущий туда. Бешеный Пес последовал за ним.

Центр циклона, залившего Лос-Анджелес водой, переместился в Аризону, но его хвост еще донимал ливнями территорию между Ривер-Сайд и границей штата. Под стать небесной лавине был нескончаемый железный поток на земле, именуемой федеральной автострадой номер десять. Две машины были в нем крохотными песчинками. Легковушки, грузовики и автобусы, выстроившись рядами, двигались сплошной массой. Желающий соблюдать предел скорости — 55 миль в час — был бы сдут на обочину воздушными вихрями от проносящихся «кенилуортов». В городках на востоке округа Лос-Анджелес — Кукамонге, Ковине, Помоне — движение было особенно сильным. Огромные фуры сбивались в караваны, как слоны, цепляющие друг друга хоботами за хвосты; малявки автомобили проносились мимо них, как гончие. Трой вел машину с образцовой аккуратностью, стараясь ничем не привлечь внимание дорожных патрулей. Если его остановят, то зловоние из багажника непременно ударит полицейским в нос, и они будут иметь резонное основание для задержания. Он держал стекла опущенными, хоть и не до конца, чтобы не чувствовать вонь, но и не замерзнуть на скорости: в пустыне холодные ночи.

Разговор в машине перемежался длинными паузами.

— Мы его уберем, а у него… Ты же знаешь, у него сто тысяч долларов!

Трой тяжело вздохнул, поджал губы и ответил после минутного молчания:

— Такие деньги нельзя бросать. Но мне почему-то не хочется к ним прикасаться.

— Да… получится, что мы его убиваем, чтоб ограбить.

— Вот именно. Хотя мы знаем, что это не так.

— Совсем не так. Я бы его бесплатно замочил, хе-хе!

Громкий смех Дизеля вызвал у Троя улыбку. Нашли над чем зубоскалить! Сколько человек убил Пес, не считая трех женщин и ребенка? В тюрьме охотно разглагольствуют о мошенничествах, кражах со взломом и ограблениях, но крайне редко упоминают про свои убийства: хотят забыть те, за которые получили приговор, и скрыть остальные.

— Бешеный Пес напоминает мне Нэша, — сказал Дизель. — Помнишь такого?

— Еще бы, разве это беззубое чудовище забудешь? Я радовался, когда его затащили в газовую камеру. Днем он дрыхнул, а ночами вопил. Я готов был разорвать его на части: целый год из-за него не смыкал ночью глаз!

— Помнишь его рассказ о том, как он выпотрошил мальчишку под Венецианским причалом, потому что не хотел, чтобы тот вырос и прожил жизнь, которую не довелось прожить самому Нэшу? Вот и Бешеный Пес такой же.

— Это точно.

Трой сомневался, что Бешеного Пса терзают угрызения совести, как Раскольникова в «Преступлении и наказании». Наоборот, убивая, Бешеный Пес утихомиривал донимающих его демонов. Это дарило ему чувство могущества. Трой собрался лишить Бешеного Пса жизни, но знал, что это будет нелегко. Бешеный Пес его боготворил. Трудно убить человека, боготворящего тебя, даже если тот маньяк-убийца. Напрасно он согласился похитить ребенка: слишком многое могло обернуться плохо. Могло — и обернулось. Кокнули курицу, несущую золотые яйца. Господи, кто бы мог предположить, что наркобарон, находящийся в федеральном розыске, рискнет пересечь границу, да еще именно в ту ночь… Ясно было одно: с похищениями покончено! Надо было сразу сообразить, чем это пахнет, как только прозвучало предложение, — но, черт возьми, два миллиона…

— Жрать охота, — доложил Дизель. — Помираю от голода.

В следующую секунду они увидели заметную издалека ярко-красную вывеску «Кафе» на высоком шесте.

— Столик для курящих или для некурящих? — спросила их официантка. Дизель указал на кабинку у запотевшего окна, выходящего на стоянку: они не хотели терять из виду свои машины.

Один Дизель решил набить желудок: заказал яичницу с ветчиной и кукурузную кашу вместо положенного к яичнице жареного картофеля. У Бешеного Пса, накачавшегося метамфетаминами, аппетита не было, и он ограничился кофе. Трой решил взять молока с пирожком. Молоко было лекарством от пожара, разожженного в желудке тревогой, а пирожок оказался сухой, он едва к нему притронулся.

— Ты уверен, что там, куда мы едем, все чин чинарем? — спросил Бешеный Пес. — Ты же там давно не был.

— Что может измениться посреди пустыни? Это сухой каньон в резервации индейцев-кабазонов. Туда никто не суется, кроме самих индейцев. Съезжаешь с дороги — и вокруг ни души на много миль.

— Тогда поехали. Скоро рассвет.

Трой оставил на столе чаевые и расплатился у кассы. Его спутники поспешили на улицу. Когда Трой выходил, Бешеный Пес стоял спиной к двери. Трой посмотрел ему в затылок, чуть ниже левого уха. Сюда войдет пуля… Он отогнал эти мысли. О таких вещах лучше не думать, пока не наступит момент действовать. Решение принято, колебания побоку! Назад пути нет.

— Нам бы заправиться, — сказал Дизель подошедшему Трою. Понизив голос, он добавил: — Он не спускает с меня глаз.

— Я сказал, что все сделаю сам. Пожалуй, я сяду к нему. Поведешь мою машину.

Теперь первым ехал Бешеный Пес. Трой сидел с ним рядом. «Ягуар» следовал за ними. Было уже далеко за полночь, поток машин сильно поредел, темень вспарывали одни грузовики. При встрече с грузовиком Бешеный Пес мигал фарами. По радио звучали сплошь рождественские гимны.

— Что теперь? — спросил Бешеный Пес. — Греко найдет нам новое дельце?

— Найдет, но уже после Нового года. Дизель просится на Рождество домой. Ты ведь знаешь, у него ребенок.

— По мне, пусть бы вообще не выползал из берлоги.

— Не злись, Пес. Верзила — парень что надо.

— Для тебя, может, и что надо, а мне он не по нутру. Я терплю его только ради тебя. Этот козел держит себя за крутого. Мотал я всех крутых! По ним могила плачет.

— Это точно. — И Трой похлопал Бешеного Пса по плечу, чувствуя себя Иудой. — Успокойся, брат. Все наладится. — Как ни противно ему было врать, он знал, что иначе нельзя.

Они мчались через пустыню, по местам, где двое из троих еще не бывали. Что-то Трой узнавал, остальным местность была незнакома. Есть ли здесь дорога, ведущая вглубь пустыни? Указатель предупреждал: «ПАЛМ-СПРИНГС — СЛЕДУЮЩИЙ ПОВОРОТ». Внезапно фары высветили другую надпись: «Резервация индейцев-кабазонов».

— Сюда! — скомандовал Трой.

Бешеный Пес ударил по тормозам и свернул под визг резины. Судя по фарам сзади, Дизель совершил поворот аккуратнее. Они оказались на узкой фунтовой дороге. Она тянулась по пересеченной местности, переваливала через русла пересохших речек, поднималась на заросшие кактусами холмики. На фоне ночного неба высились огромные часовые — переусы. Если Троя не обманывала память и если он не ошибся поворотом, до резервации оставалось пять миль, а место их назначения находилось ближе. Мимо, в противоположную сторону, проехал пикап. Индейцы тащились в город. Не вернутся ли они, чтобы узнать, что за две машины едут к ним в резервацию? Дождавшись, пока исчезнут задние габаритные фонари пикапа, Трой перевел дух.

В свете фар появился поворот — двойная колея от колес, уходящая в темноту.

— Сворачивай туда.

Машина запрыгала на ухабах, в танцующем свете фар скакали безликие детали мертвого пейзажа. Едущий сзади Дизель затопил их салон светом фар. Все вокруг было черно, без малейшего просвета. Ни луны, ни звезд — непроглядная ночь. Вокруг на много миль простиралась пустыня.

Примерно через милю дорогу перерезало глубокое русло, по которому быстро журчала вода, — последствие недавнего ливня. Дальше забраться они уже не могли, но местечко выглядело не хуже любого другого в округе. У Троя отчаянно колотилось сердце. Он принудил себя дышать ртом — медленно, размеренно. Спокойно, не позволять воображению забегать вперед. Все просто: всего лишь надавить пальцем на спуск.

Дизель остановился позади них и заглушил двигатель. Из-за громкого журчания воды его шаги не были слышны. Неожиданно он появился рядом с машиной.

— Приехали?

— Хочешь пуститься вплавь?

— Что здесь, что дальше — без разницы.

— Начинай. Где лопата?

— Я готов. Копать так копать.

— Может, просто бросим эту падаль здесь? — проговорил Бешеный Пес. — Койоты и канюки мигом его обглодают.

— Обглодать-то обглодают, но кто-нибудь может увидеть стаю канюков и приехать взглянуть, не пала ли здесь коровка.

— Здесь разводят бычков, а не коров, — поправил Бешеный Пес.

— Велика разница!

Освещая себе путь фонарем и вооружившись лопатой, они зашли за холмик, чтобы их не увидели, даже по самой невероятной случайности. Вдруг какой-нибудь индеец вздумает уединиться здесь со своей девушкой или кому-нибудь не в меру любознательному понадобится проверить уровень воды… Машины не спрятать, но, если роешь могилу, лучше оставаться невидимым.

Дизель начал копать, вернее, попытался начать, потому что смог лишь высечь осколки камня. Попробовал в другом месте — тот же результат.

— Блин! — Дизель отшвырнул лопату. — Так можно застрять дня на три. Без динамита здесь делать нечего.

— Есть идея, — сказал Бешеный Пес. — Давайте найдем навес, какой-нибудь выступающий кусок породы, положим его внизу и обрушим на него землю. Устроим небольшой оползень.

— А что, неплохо! — одобрил Дизель. — Как считаешь? — обратился он к Трою.

Трой думал о другом, могила его мало занимала. В душе у него шла борьба из-за того, что ему предстояло сейчас совершить.

— Да, — пробормотал он, — это то, что нужно.

Они двинулись вдоль сухого русла, пролегавшего недалеко от ручья, и нашли ярдах в ста от потока земляной навес, грозивший вот-вот обрушиться. Именно такое место они и искали. Они вернулись к машине, открыли багажник — и втроем шарахнулись от чудовищного зловония. Дизеля чуть не вырвало.

— Как же смердит! — простонал он.

— Ты через три дня так же провонял бы, — хмыкнул Бешеный Пес.

— Ну может, и вонял бы, зато нюхать бы не пришлось, — парировал Дизель.

— Задержите дыхание, пока мы его не вытащим, — посоветовал Трой, одной рукой зажимая нос и рот носовым платком, а другую руку запуская в багажник, чтобы нащупать сквозь одеяла лодыжку. Плоть разбухла, пальцы погрузились глубоко. «Какая гадость! » — подумал он, вытаскивая труп.

Мертвец ударился о задний бампер и плюхнулся на землю.

— Не стой! — обратился Трой к Бешеному Псу. — Ты его замочил, так хоть помоги донести до могилы.

— Не сердись, Большой Трой, — весело отозвался Бешеный Пес.

Внутри у Троя все сжалось: он знал, что через несколько минут прикончит этого несчастного. Согласно картине мира, как рисовал ее себе Трой, Бешеный Пес Маккейн был виноват меньше, чем, например, сотрудники Красного Креста и хранилищ крови, которые пренебрегли тестами на ВИЧ, сэкономив сотню миллионов, и тем обрекли на смерть тысячи больных гемофилией. Вот кто виделся ему истинным исчадием ада. Бешеный Пес умрет, потому что его опасно оставлять в живых, но таким сделала его трагическая жизнь.

— Дай-ка я, — вызвался Дизель. — Ты иди вперед и свети фонарем.

Тело лежало в позе зародыша: трупное окоченение только-только стало переходить в разложение. Бешеный Пес и Дизель поволокли его к облюбованному месту. Прикасаться к мертвой плоти никому не хотелось: Дизель нес труп за лодыжку, держа ее, как до него Трой, через одеяло, Бешеный Пес и подавно ухватил только угол одеяла. Идти оказалось дальше и труднее, чем они думали. Трой ушел с фонарем вперед, чтобы найти лопату. Бешеный Пес оступился и выронил одеяло. Дизель один потащил дальше труп, вернее, обезглавленное тело, подпрыгивавшее на камнях.

— Все равно он ничего не чувствует… — бормотал Дизель.

С помощью фонаря Трой определил место, где легче всего будет обрушить землю.

— Кладите здесь! — распорядился он, указывая лучом фонаря, и первым нанес удар лопатой снизу вверх по земляному навесу.

— Мы забыли известь! — замер он вдруг.

— Обойдемся! — сказал Бешеный Пес.

— Нет, известь за несколько месяцев сожрет труп. Пойду принесу.

— Я сам, — вызвался Дизель. — Я здоровее тебя. Давай фонарик.

Трой не стал спорить и проводил взглядом прыгающий луч фонаря: Дизель светил во все стороны, чтобы не заблудиться. Потом настала полная темнота и тишина. Непонятно откуда послышалось не то шуршание, не то хлопанье крыльев. После захода испепеляющего солнца в пустыне пробуждаются всякие хищные твари: летучие мыши, койоты, совы, а также их многочисленные жертвы. Поблизости размеренно дышал Бешеный Пес. В отдалении раздался стук упавших камешков: кого-то привлек запах мертвечины. Трой думал только о близящейся расправе с Бешеным Псом. Момент приближался, и у Троя от волнения подкашивались ноги. Что бы ни совершил этот сумасшедший, смерть он примет от руки человека, которого любит.

— Черт, я мерзну, — сказал Бешеный Пес. — А ты?

— Я одет теплее тебя.

— Где этот болван?

— Сейчас вернется.

Луч фонаря появился как по волшебству. Дизель сыпал проклятиями.

— Ботиночки от «Феррагамо», мать их, за семьсот баксов… Все в царапинах! Перемазался, как свинья!

— Ничего, купишь себе новые штиблеты, — утешил его Бешеный Пес.

— Это конечно… — Дизель поравнялся с ними, тяжело дыша. — Куда девать эту хреновину?

— Вываливай на труп.

Дизель осветил фонарем тело и бросил на него мешок с известью. Бешеный Пес вспорол лопатой мешок, и гниющая плоть скрылась под слоем белесой дряни.

— Я полез наверх, — сказал Дизель, отдавая Трою фонарь. — Вы, ребята, копайте снизу, а я подналягу оттуда. Так пойдет шустрее, верно?

— Полезай, — согласился Трой. С той минуты, как Дизель отправился за известью, Трой сжимал в брючном кармане пистолет, дожидаясь удобного момента, чтобы его выхватить и нажать на спуск. Ему хотелось выстрелить только в затылок, в упор. Ладонь уже была мокрой от пота. Глядя на восток, куда удалился Дизель, он угадывал его смутный силуэт. Это была ложная заря, предшествующая настоящей. Чувство слабости в желудке становилось невыносимым. Если бы они были с Бешеным Псом вдвоем, он бы оставил его в живых, а Дизелю чего-нибудь наплел бы. Надо было поручить убийство Дизелю… Трой жалел, что не злится: выстрелить со зла, наверное, легче, чем сделать это хладнокровно…

— Ладно, начали, — сказал Дизель, стоя на выступе.

— Иду, — сказал Бешеный Пес.

Скинув на плечо лопату, он прошел совсем рядом с Троем и подошел к выступу. Он принялся долбить его лопатой снизу вверх, к каждым ударом издавая натужный звук. На фоне неба рисовался силуэт Дизеля — он подпрыгивал на выступе, расшатывая его. Трой подошел к Бешеному Псу и встал у него за спиной справа. Он вытащил пистолет из кармана и спрятал его за ногу.

Бешеный Пес перестал орудовать лопатой и обернулся.

— Еще пара минут — и навес обрушится. Держи лопату. У меня уже все руки в мозолях. Давай фонарь.

Трой послушался. Бешеный Пес зажег фонарь и стал рассматривать свою натертую ладонь. Трой знал, что тянуть нельзя, такой удобный момент больше не повторится: настала его очередь копать. Он подошел, словно заинтересовавшись мозолями, и оказался у Бешеного Пса за спиной. Вынув пистолет, он поднес его к голове обреченного на расстояние трех дюймов и, сжав рукоятку пистолета, одновременно надавил на спуск. Пистолет подпрыгнул, громыхнул выстрел, язык пламени обжег голову Бешеного Пса точно под правым ухом. Пуля прошла сквозь череп и вышла у левого глаза, оставив дыру размером с полдоллара. Бешеный Пес рухнул как подкошенный прямо на Майка Бреннана. Фонарь упал на землю и покатился в сторону, отбрасывая в разные стороны длинные лучи. Вспоротый мешок извести оказался зажат между двумя трупами. Через несколько месяцев они слипнутся в одну массу.

Трой приставил пистолет к затылку Бешеного Пса и выстрелил еще раз. Тело дернулось. Выстрелы эхом разнеслись по пустыне, откуда-то из кустов на них отозвался ржанием дикий осел.

Трой подобрал фонарь и навел луч на дело своих рук. Дизель съехал с высокого берега вниз.

— Я перешел рубикон, — пробормотал Трой.

— Это как? — спросил Дизель, тоже глядя на трупы.

— Говорю, надо побыстрее их забросать, — проговорил Трой вслух, мысленно спрашивая себя, как он дошел до жизни такой. Ответа на этот вопрос у Бога не было.

— Все равно как гаубица бабахнула, — поделился впечатлением Дизель.

— Вряд ли кто-нибудь слышал мою артиллерию, кроме рогатых жаб. Полезай обратно.

— Пошарь по его карманам, возьми ксивы и ключи от машины. Сто тысяч баксов наверняка киснут в багажнике.

— Черт, а ты начинаешь ворочать мозгами! Я бы вспомнил про это только у машины.

— Я же говорю, ты без меня никуда. До чего же я рад, что ты грохнул этого козла! У меня от него душа уходила в пятки.

— Больше он никого не напугает.

От облегчения кружилась голова. Они одновременно выбросили вверх руки и хлопнули друг друга ладонь о ладонь. После пережитого, как ни странно, хотелось дурачиться. Чтобы вызвать мини-лавину, похоронившую оба трупа, потребовалось двадцать минут. К этому времени из-за горизонта на востоке уже показалось солнечное зарево, предвещавшее безоблачный день. Ливни отодвигались все дальше.

Трой уставился на груду земли, заменившей могилу. Теперь тела покоились под доброй тонной камней и породы. Они останутся там навеки, но даже если их извлекут на свет через два-три месяца, то опознать покойников будет уже невозможно — об этом позаботится известь. Помочь могли бы слепки зубов, но для этого нужно знать, кого именно искать. Обнаружив два слипшихся тела, полиция начнет искать двоих одновременно исчезнувших людей. В любом случае все останется на уровне догадок. Оба убийства наверняка останутся нераскрытыми, более того, о них, скорее всего, вообще не узнают.

Они вернулись к машинам, забрав с собой лопату, и отперли багажник Бешеного Пса. Дизель оказался прав: сто тысяч ждали хозяина в спортивной сумке «Найки».

— Позже пересчитаем, — решил Трой. — Положим в «ягуар».

— Не оставлять же его машину здесь?

— Нет, лучше в другом месте.

— Где?

— Где угодно. Можно на стоянке у того казино, что мы проезжали. На нее обратят внимание только через несколько дней.

— Она зарегистрирована на вымышленное имя.

— Будет одной брошенной машиной больше. Держи! — Трой сунул Дизелю ключи и перенес спортивную сумку в багажник «ягуара». Теперь там лежало двести тысяч, и три четверти этих денег принадлежали ему, Трою. К тому же Алекс Арис еще не расплатился с ними до конца. Все складывалось неплохо.

Выезжая на узкую дорогу, Дизель мысленно прочитал покаянную молитву. Вслух он поносил «поповские байки», но в душе крепко засели остатки католического воспитания. Шепча слова молитвы, он одновременно проклинал монахинь. В кого они его превратили? Неужели он никогда не избавится от этого наваждения?

Он выехал следом за Троем на главную трассу. Вскоре они свернули на парковку возле казино, где уже собралась добрая сотня машин. Трой просигналил Дизелю фарами, чтобы он остановился на другой стороне.

Они вошли в помещение врозь, не обратив на себя ничьего внимания, потом, выйдя вместе, сели в «ягуар».

Когда они выехали на автостраду, было восемь утра.

— К полудню будем в Лос-Анджелесе, — пообещал Трой.

— Позвони Греко, спроси про наши деньги. Я хочу немного поспать и вечером вернуться домой.

— Сможешь уснуть?

— После такой встряски самый сон!

Лос-Анджелес сиял после дождя. Воздух, тротуары, листва были промыты, горизонт предлагал нечастое зрелище — снежные вершины гор Сан-Габриэль. Чудесный зимний день напомнил Трою детство, когда Лос-Анджелес более любого другого города Америки походил на рай. Но, несмотря на окружающую красоту, Троя не покидало уныние, на душе было гадко. Что это, реакция на убийство или его дурной характер? Он покосился на Дизеля. Тот тоже, наверное, думал об этом; возможно, никакие другие мысли его и не посещали, хотя выглядел верзила вполне безмятежным. Что творится у него внутри? Какой отпечаток наложило на него католичество? Наверняка он верит в вечное проклятие. Сознание самого Троя было избавлено от этого бремени. Его беспокоил не Божий и даже не людской суд, ибо первого для него не существовало, а второго никогда не случится. Ему другое не давало покоя: что жизнь его свелась к пуле, всаженной в башку отморозка. Как чудесно было бы проснуться как-нибудь утром с мыслью, что впереди совсем другая жизнь!

Несколько секунд он жалел себя, потом презрительно хмыкнул. Нечего разводить антимонии! Тасуй карты и ходи, уповая на удачу!

Они находились к востоку от центральных кварталов. Впереди топорщился частокол небоскребов. Когда Трой садился в тюрьму, еще только начинал расти первый из них. Ни один город не давал так почувствовать все невероятные перемены, случившиеся в двадцатом веке, как Лос-Анджелес. В начале столетия в Южной Калифорнии жило девяносто тысяч человек, в конце — девять миллионов. Лос-Анджелес — первый огромный город, построенный для автомобиля, но не для миллионов автомобилей! Здесь не кажется дикой мысль о том, чтобы попробовать преодолеть миль шестьдесят, прыгая по автомобильным крышам и ни разу не касаясь земли. В тюрьме он сильно по всему этому скучал, но сейчас с радостью убрался бы подальше. Вот только куда? Нет, сперва надо сорвать куш побольше, вроде того, на который он надеялся в последний раз, пока все не пошло вразнос… На свои сто семьдесят тысяч он мог бы пировать не один месяц, но для эмиграции этого маловато.

Сейчас Трой никуда не скакал. Впереди то и дело вспыхивали тормозные огни, автомобильное стадо ползло с черепашьей скоростью. Автострады хороши, когда по ним едешь, стоять же на них — кромешный ад. Теперь приходилось все чаще стоять. Левый ряд двигался чуть быстрее остальных — и на том спасибо. Трой взял сотовый телефон и позвонил Алексу. Тот ответил лаконичным «да? »

— Это я, слышишь, рак за руку Греку цап?

— Ха-ха-ха! Где ты, балда?

— Почти в центре. Как оно у тебя? Виделся с парнем?

— Да, все при мне.

— Где увидимся?

— Я тоже в дороге. В «Пи-Ди-Си»?

— Да, минут через пятнадцать — двадцать.

— Идет. Закажи для меня «Дельмонико».

— Ладно. Средне прожаренный.

Трой выключил телефон. Алекс отдаст недостающие тридцать тысяч в ресторане «Пасифик Дайнинг Кар» — если Трой сумеет пробиться через центр.

— Давай-ка съедем с автострады, — предложил Трой.

Дизель опустил стекло и стал махать рукой, свирепо глядя другим водителям прямо в глаза. Те послушно пропускали «ягуар». Они въехали на эстакаду, миновали Стейт-стрит в тени огромной Клинической больницы и выскочили на Пятую стрит, прозванную «Пять центов». В юности Троя здесь преобладали дешевые гостиницы и открытые бары. Тогда здесь кишели черные и белые пьяницы и наркоманы, теперь — одни черные, сидящие на крэке, по сравнению с которым героин — снадобье от простуды. Героиновым наркоманам подавай быстрого кайфа, ради которого им море по колено, но они в подметки не годятся крэковым — перед этими попятятся даже техасские забияки. «Ягуар» провожали дикие, безумные глаза.

На одном из светофоров чумазый негр с бутылкой воды и тряпкой принялся протирать ветровое стекло соседней машины. Женщина внутри закрыла на дверях замки, постучала по стеклу и отрицательно покачала головой, на что мойщик ответил непристойным жестом. Дизель засмеялся и встретил ухмылкой двинувшегося к ним бродягу. Прежде чем тот начал мусолить тряпкой их стекло, Дизель достал из-под пассажирского сиденья и показал ему здоровенный пистолет. Бродяга шутливо вскинул руки, показав в улыбке беззубый рот:

— Ладно, амбал, я тебя боюсь.

Зажегся зеленый сигнал, и они тронулись с места.

— Это ты напрасно, — бросил Трой Дизелю.

— Знаю. — Дизель пожал плечами. — У каждого бывают заскоки.

У путепровода, ведущего на Портовое шоссе, Пятая стрит сливалась с односторонней Шестой, ведшей на запад. В полумиле оттуда, на углу Уитмер-стрит, находился знаменитый ресторан. Трой свернул на его стоянку. Впереди они увидели машину Алекса, за рулем которой уже сидел служитель стоянки. Сам Алекс шагал к ресторанной двери с плоским чемоданчиком в руке.

Трой затормозил и погудел. Греко обернулся и дождался Троя и Дизеля, чтобы войти в ресторан вместе с ними.

— Как я погляжу, с вами нет третьего.

— С ним покончено.

— Правда? У Чепе улучшится настроение. Куда вы его дели?

— Туда, где сам Господь его не отыщет, — ответил Дизель. — Зарыли посреди пустыни. Я сам вряд ли найду это место.

— Все здесь? — осведомился Трой, указывая на чемоданчик Греко.

— Здесь. Забирай! Неси сам.

Метрдотель, знавший Алекса, взял меню и отвел их в один из отдельных залов с тремя незанятыми кабинками и двумя столиками. Здесь можно было спокойно беседовать, а Алекс мог курить, хотя новым городским законом это запрещалось.

Алекс дождался, пока официант принесет им кофе и примет заказ, а потом перешел к делу.

— Я сказал Чепе, что во всем виноват тот тип. Чепе так бесновался! Никогда его таким не видел: обычно он ласков, как овечка.

— Знаю, — кивнул Трой, — обычно с ним приятно иметь дело.

— В общем, я все свалил на Бешеного Пса. Чепе обрадуется, когда я ему скажу, что этого психа больше нет на свете. Одно его беспокоит: чтобы все не выплыло наружу. Так что смотрите не болтайте.

— За кого ты меня принимаешь? — проговорил Дизель с обидой в голосе. — Меня не надо предупреждать о таких вещах.

— Знаю, знаю, но все мы люди. Иногда хочется пооткровенничать…

Видя, что Дизель недовольно крутит головой, Алекс не стал продолжать.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒