Максимиллиан Де Лафайет, Арбель Илиль 12 страница

Последовав совету Иосифа, мы решили отправиться в Нарбонскую Галлию, где было несколько больших иудейских общин. Мы планировали поселиться в Массилии. C нами поехал Иосиф, а также эфиопская служанка, которая работала у нас на Кипре, — семнадцатилетняя девушка, которую Иосиф нанял нам в помощь. Она любила нас и не хотела с нами расставаться. Впоследствии в Массилии она вышла замуж за очень хорошего молодого человека и создала с ним семью. Мы до сих пор ходим друг к другу в гости. По пути в Галлию я спросила Иосифа, почему он так старается помогать нам.

«Иосиф, ты делаешь для нас больше, чем того требует дружба и даже долг перед семьей, — с благодарностью сказала я ему. — Почему ты так добр к нам? »

Иосиф молчал, глубоко задумавшись. «Я люблю вас как свою семью, — сказал он, глядя прямо мне в глаза своими честными черными глазами. — Но дело не только в этом. Это я причинил все эти страдания Иешуа, его матери и тебе. Я никогда не прощу себе этого, и мне придется искупать этот грех всю свою жизнь».

«Ты причинил нам страдания? » — с сомнением спросила я.

«Разве ты не помнишь? — сказал он. — Ведь это я задал Иешуа тот роковой вопрос во время процесса. Если бы я не спросил его, кто он, они освободили бы его».

Я не могла не заплакать. «Нет, Иосиф, ты ни в чем не виноват. Да, с тем вопросом ты действительно оплошал, но синедрион попытался бы убить Иешуа в любом случае. Прошу тебя, не думай об этом больше». Мы больше никогда не возвращались к этой теме, но я не думаю, что мне удалось переубедить этого бедного доброго человека.

Конечно же, Иосиф знал многих людей в Массилии, поскольку он вел дела с ними. Он отвел нас в небольшую лавку, принадлежавшую его иудейскому другу, который снял для нас дом и подготовил его. Я полюбила этот дом с первого же дня. Мы чувствовали себя в нем как в родном доме; даже запах был почти таким же, как в иудейских домах, — возможно, потому, что мы всегда жили в рыбацких деревнях, а Массилия была рыбацким городом.

Впервые я почувствовала себя в безопасности — вдалеке от всех, особенно от Каиафы. Понимаете, пока мы не приехали туда, я всегда боялась, что Каиафа какимто образом услышит о нас. У него повсюду были соглядатаи. Но Нарбонская Галлия была достаточно далеко от Иудеи и только торговцы (такие как Иосиф) могли до нее добраться. Иешуа тоже начал привыкать к этому месту, хотя и общался только с иудеями, поскольку считал их самыми надежными. Он получил работу писаря. Иешуа не переставал удивлять меня. На Кипре я увидела, что он пишет на греческом языке. Я сказала ему, что даже не знала, что он разговаривает на греческом, а он засмеялся и сказал: «Я разговариваю на всех языках». Я спросила, где он их выучил. Иешуа ответил, что в Кумране, у ессеев. Но здесь он освоил и другие навыки. Он выучил латынь и начал изучать гаэльский язык — у него были большие способности к языкам. Так что теперь, учитывая его знание древнееврейского, арамейского, греческого, гаэльского языков и латыни, дела у него шли хорошо и наша жизнь начала налаживаться. У нас родилось еще двое детей — мальчик и девочка. Мальчика назвали Иосифом, в честь отца Иешуа. Нельзя говорить, что его назвали в честь Иосифа Аримафейского, поскольку нам не разрешается называть детей в честь живых людей. Девочку назвали Рахиль. И вы уже знаете, что мою старшую дочь зовут Сара. Мне очень приятно сказать, что все они очень хорошие дети.

(Конец рассказа Марии Магдалины)

Вдруг Мария Магдалина замолчала, и я увидела, что она улыбается комуто у меня за спиной. Я повернула голову и увидела мужчину, вошедшего в комнату.

— Амбар Анати, познакомьтесь с моим мужем Иешуа. Иешуа, это наш новый друг; она приехала сюда издалека, чтобы услышать твою историю.

Мы поприветствовали друг друга. Было трудно по верить в то, что я смотрю на Иисуса Христа и разговариваю с ним. Этот приятный, простой, обычный чело век? Неужели это он? Он выглядел совсем не так, как я ожидала. У него не было длинных белокурых волос, бледного аскетического лица или истощенного тела. На против, у Иешуа были вьющиеся темные волосы, не много кудрявые на затылке. У него была смуглая кожа, черные глаза, и он был очень крепко сложен — коренастый, не очень высокий (около ста семидесяти санти

метров); можно было сказать, что он немного полноват, но, разумеется, он не был толстым — все было в меру. На нем были сандалии и сероголубая одежда, а в руках у него было две сумки. В одной руке он держал кожаный рюкзак, а в другой — корзину с яйцами и сушеными фруктами. Иисус Христос, делающий покупки на рынке? Тем не менее это был именно он, Иисус из Назарета, Иисус Христос... Не могло быть другого человека, история которого была бы так похожа на историю Иисуса. Я растерялась и сказала:

— Вы — это Он?

К счастью, он не понял, что я имею в виду. Он улыбнулся и сказал:

— Извините, что вы сказали?

Как это ни глупо, но я снова спросила:

— Вы Мессия?

Он засмеялся как ребенок и сказал:

— Не стоит ворошить прошлое, все это уже давно позади...

Ну, по крайней мере, я не встала перед ним на колени — это уже было бы совсем плохо. Я взяла себя в руки и улыбнулась ему просто как новому знакомому.

— Мне пора готовить ужин, — сказала Мария Магдалина. — Пожалуйста, останьтесь и поужинайте с нами, Амбар Анати. Я уверена, что вы хотели бы познакомиться и с нашими детьми.

— Мне очень жаль, Мария, но мне действительно пора идти: я должна еще кое с кем встретиться и ехать домой.

— Вы позволите мне проводить вас? — любезно спросил Иешуа.

— В этом нет необходимости. Я должна встретиться с этим человеком на берегу, это буквально в двух шагах отсюда.

— Но если возникнут какието проблемы или тот человек опоздает — возвращайтесь к нам, хорошо? — сказала Мария Магдалина.

— Непременно. Если позволите, я навещу вас еще раз, чтобы познакомиться с вашими детьми.

— Надеюсь, вы так и сделаете, — сказала Мария Магдалина. Мы тепло распрощались, и я ушла. Я направилась к берегу, где меня никто не увидел бы, поскольку я собиралась назвать код и вернуться на Нибиру через монитор. Я завернула за угол дома и медленно шла, размышляя об этих чудесных событиях. Когда я проходила мимо окна, я услышала голос Иешуа. Я остановилась и прислушалась. Я совсем не хотела подслушивать, мне просто было трудно расстаться с этими замечательными людьми, которые так много для меня значили, поэтому я просто медлила.

— Мария, подожди минутку, прежде чем готовить ужин, — сказал Иешуа. — Мне нужно рассказать тебе коечто интересное; я хочу сделать это, пока не пришли дети: я не хочу, чтобы они это слышали. Это просто поразительно... Там, на городской площади, я встретил одного грека, который делает то, что когдато делал я... но он гораздо умнее меня. Он читал проповедь о Боге — и как ты думаешь, о чем он рассказывал десятку людей? Обо мне! Он говорил обо мне!

Наступила тишина. Затем я услышала, как заговорила Мария — с тревогой и даже ужасом в голосе:

— Иешуа, ты снова во чтото ввязался? Ты сделал какуюто глупость?

— Нет, я не сделал ничего опасного. Я просто спросил рыбаков: «Кто этот человек? » Они сказали, что это римлянин или грек, а зовут его Павел... Он приехал из Иудеи. Они сказали, что он лично знал полубога Ииcyca или чтото в этом роде... Ну, я должен был поговорить с ним, ведь я знаю язык, а «Иисус» — это вариант моего собственного имени. Мне было ужасно интересно.

— Ты разговаривал с ним? Ведь он же мог тебя арестовать! — в ужасе вскрикнула Мария.

— Его скорее самого арестуют, дорогая. Он говорит богохульные вещи, а я — всего лишь уважаемый писарь, которого все здесь знают... Я отвел его в сторону, и мы немного поговорили. Я сказал ему, что именно я тот человек, о котором он рассказывает, и назвал ему

свое имя — Иешуа. Он посмотрел на меня — у него был хитрый, неприятный, пронизывающий взгляд. Ты ведь знаешь, обычно люди нравятся мне, но этот человек мне не понравился. Он сказал: «Может, это ты, а может, и нет, друг. Но в любом случае мне на это наплевать, поскольку ты ничего не значишь. Я рассказываю людям о новой религии, о Мессии. Не становись на моем пути — я намерен обрести последователей во всем мире». Когда он сказал слово «Мессия», я просто рассмеялся, хлопнул его по плечу и ушел, предоставив ему возможность заниматься своими делами.

— Так он вернулся к своей проповеди? — спросила Мария Магдалина. К счастью, в ее голосе больше не было напряженности.

— Да, он вернулся к своей проповеди, — сказал Иешуа со смехом. — Я немного постоял там и послушал, что он говорит. Он рассказывал всем, что я умер на кресте, а затем восстал из мертвых! Восстал из мертвых! Ты можешь в это поверить?

14. ПОСЛАННИЦА НА ЗЕМЛЕ

1990 год, Нибиру

После рождения дочери я провела на Нибиру двенадцать счастливейших лет. Я могу рассказать не так уж много об этом времени, которое я провела с членами семьи и друзьями в мире, в котором не было вражды, горя и бедности и каждый знал, что счастлив не только он, но и все вокруг, Я продолжала учиться — и самостоятельно, и в академии под руководством Синхар Инаннашамры, уделяя особое внимание истории, но изучая также и другие предметы. Времена года, такие прекрасные на Нибиру, сменяли друг друга как золотые сны. Мне нравился и снег зимой, и теплый летний дождь, и цветущая весна, и падающие осенние листья. Я не хотела делать какието изменения в нашем

доме. Большинство жителей Нибиру позволяют своим детям играть с интерьером, но я так любила свой дом, оформленный в виде сада, что хотела сохранить его в таком виде на несколько сотен лет. К счастью, моя дочь направила свои творческие способности в другое русло. Она стала лингвистом и поэтом; больше всего ей нравилось играть со словами, переводить, создавать новые словосочетания и наслаждаться звучанием разных языков. Помимо уроков в академии она проводила много времени с Мардуком как в домашней библиотеке, так и в библиотеке Акаши, жадно впитывая знания.

Мардук завершил свою миссию с теми приматообразными существами, образ которых так напугал меня в ночь после нашей свадьбы. Приматы были спасены, дипломатические договоры заключены на самых выгодных условиях, а Мардука на Нибиру начали уважать еще больше, чем прежде. Теперь его считали настоящим лидером; были даже разговоры о том, что ему предложат войти в состав Высшего Совета (на мой взгляд, никто не заслуживал этой чести больше, чем мой муж). Да, это было просто замечательное время.

Однажды днем я сидела в саду под своим любимым деревом, отдыхая и любуясь цветами. Солнце мягко светило сквозь жемчужный туман, который не делал воздух влажным, а только рассеивал золотистый свет, который трепетал среди листьев. Пелена тумана окутала меня; я ни о чем не думала, отпустив все свои мысли на свободу.

Вдруг я получила сообщение от своей дочери. Я открыла канал и предложила ей присоединиться ко мне в саду; через несколько минут я уже увидела ее стройную маленькую фигурку на фоне золотистого тумана. Как и всегда, ее сопровождали две кошки. Все наши кошки следовали за Синхар Нинлиль повсюду если только не были слишком заняты своими делами. Моя дочь подошла и села радом со мной на скамейку. У Нинлиль была скромная и изящная осанка, которая проявлялась у детей ануннаков еще в раннем возрасте. Я улыбнулась ей, как всегда любуясь ее необычайной красотой. Я не могу ничего сказать о ее генетической родословной, поскольку она появилась на свет так, как это принято у ануннаков: генетический материал был взят только у меня и активирован лучом света. Тем не менее у нее было много общего с Синхар Инаннашамрой, за исключением кудрявых каштановых волос, которые были похожи скорее на волосы Мириам. Ануннаки, которые понимают свою генетическую родословную, наверное, не были удивлены тем, как выглядит Нинлиль, но для меня это была книга за семью печатями. Был ли мой генетический материал какимто образом связан с генетическим материалом Синхар Инаннашамры? Я не знаю. Я всегда обещаю себе, что когданибудь более серьезно займусь науками о жизни и больше узнаю о своих генетических связях.

— Мама, — сказала Нинлиль, — нам нужно обсудить одну очень важную тему.

Естественно, разговор проходил на телепатическом уровне, но я передаю вам его как обычный разговор.

— В чем дело? — спросила я, рассчитывая услышать от дочери о новом увлечении или замысле.

— Я пришла к выводу, что ты уклоняешься от выполнения своего долга и делаешь это ради меня, — сказала Нинлиль довольно прямолинейно.

— Уклоняюсь от выполнения долга? Что ты имеешь в виду, дорогая? — озадаченно спросила я.

— Ты постоянно откладываешь свою миссию, для того чтобы быть со мной, — сказала моя дочь. Я изумленно посмотрела на нее, но она и не ждала от меня ответа.

— Я спросила Синхар Инаннашамру, почему ты не отправляешься на выполнение какойлибо миссии. Я никогда раньше не задумывалась над этим, но, когда я была в академии, несколько других детей говорили о миссиях своих родителей, поэтому я осталась после занятий и спросила у нее об этом.

Я была очень признательна девочке за то, что она не подняла этот вопрос в присутствии других детей, но я ничего ей об этом не сказала. Вместо этого я спросила:

— И что же ответила тебе Синхар Инаннашамра?

— Она сказала, что ты ждешь, когда я подрасту. Но в этом нет необходимости, мама.

— Это правда, — покорно сказала я. — Я знаю, что должна уехать, но боюсь, что ты будешь чувствовать себя брошенной, если я сделаю это.

— Брошенной? C какой стати? Родители большинства моих друзей время от времени отправляются куданибудь с различными миссиями. Ты же не станешь лишать себя возможности послужить на благо Нибиру до тех пор, пока мне не исполнится семьдесят один год?

— Я планировала отправиться на выполнение своей миссии, когда тебе исполнится восемнадцать лет, — сказала я.

— А что особенного в этом возрасте? — озадаченно спросила Нинлиль. Я засмеялась. Конечно же, она не знает, что на Земле молодые люди покидают дом и поступают в колледж в восемнадцать лет.

— Ты будешь по мне скучать, Нинлиль? — спросила я.

— Конечно, буду. Но ведь здесь все так живут. Разве мы не будем разговаривать друг с другом каждый день, если ты уедешь?

— Да, каждый день.

— Кроме того, отец только что завершил свою инопланетную миссию и планирует провести несколько лет, работая над ее результатами в библиотеке Акаши, так что он будет здесь со мной. А еще за мной будут присматривать тетя, двоюродные братья и сестры, прапрабабушка. Мама, пожалуйста, не бойся уезжать. Я достаточно взрослая, чтобы справиться с этим.

Я засмеялась, обняла свою дорогую малышку и даже немного всплакнула. Я знала, что на этот раз моя миссия займет очень много времени. Не так уж много для настоящего ануннака, но очень много для

меня — наполовину ануннака, еще не полностью приспособившегося к жизни на Нибиру,

— Очень хорошо, — сказала я. — Я поговорю с твоим отцом и с членами Совета. Чему быть, тому не миновать.

Как и всегда в критические моменты, Мардук внезапно материализовался рядом с нами. Я представления не имею, как он сразу же узнает, что происходит чтото особенное, поскольку он никогда не позволяет себе читать мысли других без разрешения, будучи слишком порядочным для этого. Но какимто образом он все узнает и появляется именно в тот момент, когда я в нем нуждаюсь. Мы объяснили Мардуку, в чем дело, и он сказал:

— Несколько лет, Виктория, только и всего, Нинлиль еще будет ребенком, когда ты вернешься. Помнишь, на Нибиру дети остаются детьми до семидесяти одного года. Я знаю, почему тебе так трудно сделать это после того, как тебе пришлось отказаться от своего сына, но это совсем другой случай. Наша дочь будет со мной, Виктория. И мы будем вместе ждать тебя.

Так что у меня не было выбора. Решение было принято, и я связалась с Советом.

— Хорошо сказано, Синхар Амбар Анати, — сказал один из членов Совета. Я находилась в зале для проведения совещаний, где рассказывала членам Совета о своем новом плане. — Мы рады, что ты готова отправиться в свою очередную миссию. Мы хотим, чтобы ты представляла нас на Земле. Уверена ли ты, что делаешь это по собственной воле, без какого бы то ни было принуждения?

— Я делаю это исключительно по собственной воле, — сказала я.

Надеюсь, что это была чистая правда; мне все же было трудно расстаться со своей дочерью и Мардуком на долгие годы, которых потребует моя миссия. Но если подумать, члены Совета обязательно заметили бы мои колебания через ментальный канал, так что, скорее всего, я говорила это совершенно искренне.

— После твоей предыдущей миссии с гибридами мы проанализировали полученные тобой данные и сопоставили их с материалом, который мы получили раньше. Как ты уже знаешь, проблема — во вмешательстве серых в дела землян на многих уровнях. Мы знаем, что они замышляют, поскольку через мирайю и другие наши приборы мы можем читать мысли и обнаруживать намерения серых. К сожалению, люди не умеют делать этого, а серые держат их в неведении по поводу многих аспектов своих действий и планов.

Вопервых, люди считают, что серые прибыли из системы Дзеты Сетки. Это не совсем так. Да, Дзета Сетки действительно их родная система, но они уже тысячи лет живут на Земле (главным образом под водой), поэтому считают себя хозяевами этой планеты, а людей — чуть ли не незваными гостями. Вовторых, люди недооценивают степень недоброжелательности замыслов серых, поэтому они вели переговоры с ними, причем неоднократно.

Разумеется, мы сами не ведем переговоров ни с одним из этих видов. Серые, как нам хорошо известно, слишком вероломны, чтобы с ними о чемто можно было договариваться. Они делают вид, что подчиняются нам (из страха), но у нас за спиной делают все, что хотят, зная, что мы не уничтожим их. Мы не можем устранить их по этическим соображениям, поскольку они — не наше творение: мы можем устранять только те расы, которые создали сами. Такова наша политика. Что касается людей, мы не хотели бы вести переговоры с ними так, как это делают серые. Разве должен создатель договариваться о чем бы то ни было со своими творениями? Создателю это не подобает. Тем не менее уже на протяжении многих лет мы знаем, что есть серьезные причины для беспокойства. Мы начали бить тревогу, поскольку похищение людей серыми, умерщвление крупного рогатого скота и вживление имплантатов в человеческие тела — все это уже начало оказывать пагубное влияние не Землю. Мы не знали, насколько далеко все зашло, пока ты не представила нам свой отчет по результатам миссии с гибридами. Но теперь мы знаем, что их действия могут привести к разрушению планеты.

— Даже если предположить, что Земля будет уничтожена, то как это повлияет на ануннаков? — спросила я. — Ведь Земля находится так далеко от Нибиру!

— Если серые разрушат Землю своими экспериментами, это повлияет на всю Солнечную систему и будет иметь серьезные последствия для других звездных систем, в том числе и для нашей. Ты ведь знаешь, что все в этом мире взаимосвязано через Все Сущее. У людей есть такая поговорка: «Один в поле не воин». Эта поговорка верна и в контексте звездных систем. Мы хотели отложить наше возвращение на Землю и решение этой проблемы на более подходящее время с точки зрения расположения наших планет — друтими словами, когда Нибиру максимально приблизится к Земле. Но больше откладывать нельзя. Если Земля разрушится, это подвергнет большой опасности многие наши проекты и будет угрожать нашей безопасности. Следовательно, нам необходимо изучить все аспекты этой проблемы.

— Думаю, до меня на Земле были и другие ваши посланники?

— Да, мы предпринимали такие попытки с 1947 года. В том году над Землей потерпел крушение космический корабль (мы расскажем тебе об этом больше немного позже). Но еще прежде того мы контактировали с землянами, добившимися выдающихся успехов 11 сфере искусства, литературы, музыки и науки: мы помогали им в их исследованиях и творчестве. Среди этих людей мы и нашли нескольких своих посланников. Мы думали, что они смогут повлиять на мышление и этический кодекс человечества, поскольку мы, разумеется, не ставили своей целью добиться успеха 1а счет порочной практики обмена технологий на похищенных людей. Но эти наши попытки завершились неудачей. Люди, находящиеся у власти, не восприняли нравственных аргументов наших посланников. Более того, к нашему огромному сожалению, многие из этих выдающихся людей были убиты. Например, Махатма Ганди — и это только один из многих.

Поэтому мы считаем, что было бы правильно отправить тебя на Землю в качестве нашего посланника. По своему генетическому происхождению ты настоящий ануннак, а по воспитанию — человек. Это наш лучший шанс предупредить людей об опасности и изменить их судьбу; вполне возможно, что это наш последний шанс.

— Я понимаю, — сказала я, — и сделаю все возможное. Вы собирались рассказать мне о событиях 1947 года...

— Да, ты, наверное, слышала о Розуэлльском инциденте, — сказал член Совета. — В 1947 году космический корабль серых потерпел крушение в районе города Розуэлл в штате НьюМексико. Двое серых погибли, а один выжил. Американцы держали его под землей на авиабазе Эндрюс. Как это ни странно, между этим серым и двумя американскими гражданскими учеными завязалась своего рода дружба. Мы до сих пор не понимаем природы этих отношений, но так оно и было.

— Согласна с вами: как правило, серые не проявляют никаких эмоций, — сказала я. — Их ментальность во многом напоминает ментальность насекомых, улья..,

— Совершенно верно. Но американцы были заинтересованы только в получении передовых военных технологий, а не в дружбе с инопланетянином. Тем не менее ученые подружились с пришельцем. Американские военные сохранили всю информацию об этом со бытии в секрете и не сообщили о нем даже конгрессу или президенту Соединенных Штатов.

— Это ужасно, — сказала я. — Военные не должны контролировать принятие таких решений.

— Да, действительно не должны. Посмотри на мирайю, Синхар Амбар Анати. Вот одна из первых бе сед между выжившим серым и двумя американскими учеными.

На экране я увидела обычный, довольно просто обставленный кабинет. Двое мужчин и серый сидели вокруг пустого стола. Все они казались спокойными; в кабинете не чувствовалось того напряжения, которого можно было бы ожидать в такой ситуации. Затем из мирайи послышался звук. Один из американских ученых спросил серого:

— Так откуда вы прибыли? И зачем?

— Мы находимся здесь уже тысячи лет, сэр, — сказал серый на чистом английском языке, хотя его голос был несколько скрипучим, как и у всех представителей его расы. — У нас есть подводные базы в океанах, а также база под ледниками Аляски.

— Тысячи лет?

— Именно так, сэр. Мы считаем, что мы — законные обитатели и хозяева Земли. Не вы. Мы прибыли сюда, потому что нуждаемся в природных ресурсах, которые есть на поверхности Земли и в океанах.

— Сдается мне, это не все, что вам нужно, приятель, — сказал другой ученый, ухмыляясь и закуривая сигарету.

— Это действительно так. Нам нужны также живые организмы и различные органы и субстанции, которые мы можем получить из человеческих тел.

— И вы получаете все, что вам нужно? — спросил первый ученый.

— В общем и целом — да. Они нужны нам постоянно, — сказал серый. — Мы регулярно добываем природные ресурсы из земли и из воды. Человеческий материал получить труднее. Мы получаем его из людей, которых похищаем.

Я с отвращением увидела, что ученые кивнули головами в знак согласия; упоминание о похищении людей серыми не произвело на них никакого впечатления. Казалось, они совсем не возражают против этого.

— Что меня раздражает, — сказал первый ученьш, — так это то, что у нас никак не получается воесоздать технологии, которые используются на вашем звездолете, хотя мы и пытаемся сделать это с момента

крушения вашего корабля в Розуэлле. Но мы просто не можем этого сделать. Вы должны помочь нам расшифровать коды на тех экранах, которые мы нашли внутри корабля, а также геометрические и научные символы на решетках и измерительных лентах, которые были разбросаны вокруг корабля после аварии. В нашей команде нарастает раздражение; знаешь, они могут даже пригрозить убить вас. Мы относимся к вам подружески, но остальные становятся опасными, а босс вообще вне себя от ярости.

— Так в чем же дело? — сказал серый, не проявляя никаких эмоций даже при упоминании угрозы. — Даже если я объясню вам, как все работает, и расшифрую коды, вы все равно не сможете воссоздать наши технологии, поскольку у вас нет необходимых исходных материалов. Посмотрите хотя бы на это.

Он достал изза спины кусок какогото металла.

— Это очень легкий металл, более прочный, чем любой металл, известный на Земле. Этот металлический лист может летать в воздухе; его можно согнуть или свернуть как бумагу, но затем он сам восстанавливает прежнюю форму. Вот посмотрите!

Он показал, как это происходит. Казалось, этот метаял невозможно повредить.

־ — Вы должны понять, что мы готовы раскрыть большое количество информации, — сказал серый. — Но мы можем сделать это только при условии, что вы отпустите меня домой. Моему телу необходима подзарядка, вы ведь знаете, что оно похоже на аккумулятор. Я умру, если останусь здесь надолго, а это не принесет вам никакой пользы. Позвольте мне уйти, и я устрою так, что со мной вернутся другие —■ те, кто знает намного больше, чем я. Я ведь простой пилот. Я приведу к вам ученых. Мы не намерены скрывать от вас эти знания; напротив, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами и в совместной работе над некоторыми проектами. Мы можем предоставить вам необходимые первичные материалы и информацию о том, как вы сможете применить их с пользой для себя.

— Ну, если уж мы с вами такие друзья, — сказал второй ученый, — скажите мне тогда, где находится тот дом, о котором вы говорите? Поскольку вы потеряли свой корабль, значит, нам придется отвезти вас туда.

— Если даже я скажу это вам, вы ничего не поймете и не сможете меня туда отвезти, поскольку для этого нужно пройти через другие измерения. Наши ученые построили наши базы именно таким способом в качестве меры предосторожности против незваных гостей. Но если вы отвезете меня назад в Розуэлл, в то место, где произошло крушение корабля, я сам найду дорогу домой.

— И как же вы это сделаете?

— Очень просто, — сказал серый. — Когда звездолет приземляется в том или ином месте, он автоматически отмечает это место, сканирует его и отправляет данные в наш центр управления полетами для идентификации местоположения корабля. Так что мы просто не можем потеряться. Если я смогу установить связь со своими, они прилетят за мной.

— Но если вы улетите, как мы будем поддерживать с вами связь и как узнаем, когда к нам прилетят другие?

— На моем звездолете есть коммуникационное устройство. Давайте пойдем туда. Я уверен, что оно еще работает, поскольку его просто невозможно вывести из строя. Я покажу вам, как им пользоваться. Оттуда мы свяжемся с моими людьми и расскажем им о нашем плане. Вы будете там и сможете все контролировать. И позовите своего босса на всякий случай.

Ученые посмотрели друг на друга. Казалось, они очень довольны.

— Очень хорошо, — сказал один из них. — Мы вернемся немного позже сегодня вечером, после того как поговорим с боссом. Я уверен, что он одобрит наш план.

— Это будет лучшее перо в его шляпе, — сказал серый, неожиданно воспользовавшись старым человеческим фразеологизмом. Ученые рассмеялись.

Член Совета остановил запись и заговорил со мной.

— Именно так все и произошло, Синхар Амбар Анати. Они отвезли инопланетянина в Розуэлл и оставили его там, на месте крушения его космического корабля. Однако они сами не ушли оттуда, а спрятались неподалеку в небольшой походной кухне, чтобы посмотреть, что произойдет с серым. Через какоето время прилетел звездолет, приземлился и серый вошел в него. Звездолет сразу же взлетел и растворился в небе.

Ученые отправили тот кусок металла, который демонстрировал серый, в военную лабораторию, куда вызвали одного инженера из компании «Локхид» и одного из Массачусетского технологического института, чтобы они изучили этот металл. Но ни один из них так и не смог понять, что это за материал. И все же перед тем, как инопланетянина отпустили, он, по всей вероятности, раскрыл людям много секретов передовых технологий. Американские корпорации сразу же приступили к работе над этими технологиями, а через десять лет начали их использовать. Многие высокотехнологичные электронные устройства, которыми американские потребители пользуются вот уже несколько десятков лет, сделаны на основе технологий серых.

— А что было потом?

— Прошло несколько лет, а затем состоялась одна историческая встреча. В феврале 1954 года президент Дуайт Эйзенхауэр отправился на неделю в отпуск в ПалмСпрингс (штат Калифорния). Это было немного странно: тогда Эйзенхауэр всего неделю как вернулся из планового отпуска, во время которого он охотился на перепелок в штате Джорджия. Президент никогда не брал по два отпуска подряд. Тем не менее он всетаки поехал в ПалмСпрингс и планировал провести там целую неделю. Кроме того, всем известно, что президент всегда находится в окружении других чиновников, не говоря уже о телохранителях; он никогда не исчезает из виду. Но вечером 20 февраля 1954 года президент Соединенных Штатов исчез. Пресса, в которую информация об этом всетаки просочилась, не

смотря на все меры по обеспечению секретности, начала распространять слухи о том, что президент болен или скоропостижно скончался. Люди из окружения президента забеспокоились, созвали срочную прессконференцию и объявили, что Эйзенхауэр потерял зубную коронку и ему понадобилось срочно воспользоваться услугами дантиста. Чтобы сделать эту историю правдоподобной, дантиста усердно показывали всем желающим.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 111213 14 15 Следующая ⇒