Максимиллиан Де Лафайет, Арбель Илиль 6 страница

— Их голоса кажутся очень печальными, — сказала я.

— Это и делает это место похожим на ад. Во многих культурах в аду нет огня, серы и бесов, терзающих грешников. Это скорее место полного одиночества, отсутствия материального воплощения и отчуждения от всего, что могло бы поддержать дух человека. Вспомни о греческом подземном царстве или о древней иудейской преисподней до того, как Иисус сделал ее больше похожей на христианский ад. Смотри, вот приближается первое существо. Бедняга, это всего лишь тень.

Я увидела густую серую тень, напоминающую своими очертаниями гуманоида. Казалось, у этого существа есть некое подобие рук, которыми оно делало нам какието знаки. Существо знало о присутствии монитора. Затем появилась еще одна тень, потом еще

одна; они начали толкаться у монитора, отчаянно делая какието жесты в сторону монитора. Затем в поле зрения появилось какоето другое существо, и я невольно отшатнулась от монитора. Это было похоже на руку, отделенную от туловища. Я осторожно подошла поближе к монитору и увидела, что рука прикреплена к туловищу тени. Лишившись дара речи, я посмотрела на Синхар Инаннашамру, которая сказала:

— Да, ты видишь существо, которому удалось заполучить руку. Конечно же, оно хочет собрать целое тело, чтобы выбраться из этого измерения и служить серым, но серые держат их там, пока они им не понадобятся.

У монитора начало скапливаться все больше существ, отчаянно пытавшихся привлечь к себе внимание.

— Они думают, что мы — серые? — спросила я.

— Да. Они не видят, кто здесь; все, что они знают, — это что за ними наблюдают, поэтому пытаются привлечь к себе внимание наблюдателей. Это очень жестоко, но если ты сочувствуешь им (а я до сих пор испытываю это чувство), не забывай о том, что они сами становятся убийцами, жестокими существами, как только сбегают из своих измерений и начинают сотрудничать с серыми.

На экране появилось еще одно незавершенное существо. У него были глаза, расположенные посредине наполовину сформированного лица; глаза были разными. Лицо казалось мне какимто неправильным; затем я поняла, что на нем нет носа и подбородка.

Плавающие головы, руки, ноги, туловища — все это толкалось вокруг монитора, одно ужаснее другого. А затем я увидела самое омерзительное, что только можно себе представить.

— Синхар Инаннашамра! — вскрикнула я. — Это же голова ребенка! Там плавает голова ребенка! На чем, господи, она держится?

— На еще одной тени, — сказала Синхар Инаннашамра. — Этим существам наплевать на возраст людей, из которых они получают свою материальную субстанцию. Иногда к большим взрослым телам они присоединяют детские головы и конечности.

— Они используют детей, — сказала я, задыхаясь от рыданий. — Детей...

— Да, и это монстры, с существованием которых нам приходится мириться, — с горечью сказала Синхар Инаннашамра. Она посмотрела на меня, поняла, что я больше не вынесу этого ада, и выключила монитор.

— Это было нечто, — сказала я, дрожа всем телом и пытаясь прийти в себя.

— Да уж, — сказала Синхар Инаннашамра. — Как видишь, серые могут легко показать похищенным людям картины ада, достаточно ужасающие, чтобы напугать их и заставить подчиняться. Интересно то, что такие угрозы вызывают у похищенных людей физическую, психосоматическую реакцию: на их телах появляются царапины, ожоги или даже стигматы. Разумеется, иногда серые сами выжигают эти знаки лазерными лучами в качестве средства наказания или убеждения. Бывают и случаи, когда эти раны возникают под воздействием радиоактивного излучения, которое исходит от звездолетов, — как бывает на Земле на атомных электростанциях или на местах взрыва атомных бомб. Но чаще всего это реакция сознания похищенных людей на те картины ада, которые им поназывают серые.

— Как все это ужасно... — сказала я ослабевшим голосом.

— На самом деле все обстоит еще хуже. Серые показывают людям и физическую Вселенную. Они воспроизводят на экране общеизвестные события, которые происходили в те времена, когда человечество было крайне жестоким или когда на Земле свирепствовала война, голод или эпидемия чумы. Серые показывают похищенным людям крестовые походы, походы предводителя гуннов Аттилы, концентрационные лагеря нацистов, голод в Ирландии или эпидемию черной оспы в Европе — и угрожают им, что откроют ворота в те места через монитор и оставят их там на оставшуюся жизнь.

Бедняги... Не удивительно, что они повинуются серым, — сказала я.

- Видишь ли, ануннаки говорят вам правду, когда контактируют с вами. Они ставят вас в известность, ·что не могут ни менять прошлое, ни вмешиваться в будущее. А вот серые лгут. Они говорят похищенным ׳ нодям, что могут изменить прошлые события с самого первого дня, а также изменить жизнь человечества на дне, пять или даже десять тысяч лет в будущем.

— Как жаль, что вы не можете просто стереть их с лица Вселенной, — сказала я.

— Мы этим не занимаемся. Некоторые из нас пред״ агают сделать это, но мы просто не поступаем так. Как бы то ни было, у серых есть также и другие методы убеждения. Некоторые земные женщины очень сильно реагируют на изображения детей. Разумеется,

1 серые похищают детей и говорят этим женщинам, что эти дети, зачатые земными женщинами от серых, были похищены много лет назад. Затем серые показывают женщине гибридного ребенка и говорят ей, что это ее ребенок. Многие похищенные женщины, которые подверглись такой психологической обработке, испытывают патологическую привязанность к гибридным детям. Затем серые говорят женщине, что, если она не будет сотрудничать с ними, они отнимут у нее ребенка. Разумеется, женщина соглашается на такое сотрудничество. Затем проводятся необходимые эксперименты, после которых серые заставляют женщину забыть ребенка и возвращают ее домой. Как правило, у таких женщин остаются какието обрывки воспоминаний о произошедшем, поскольку серые не заботятся о состоянии своих жертв и не утруждают себя тем, чтобы проверить, полностью ли стерта их память.

— Но на самом деле это не родные дети тех женщин?

— В некоторых случаях — родные, в других нет. Ты должна понимать, что в этом случае нет ни нормаль

ного зачатия, ни вынашивания ребенка на протяжении девяти месяцев. Серые просто берут у женщины яйцеклетку (так, как ты уже видела на мониторе), размещают ее в пробирке, оплодотворяют электрическим или атомным способом — и гибрид развивается в этой пробирке на протяжении определенного периода. Ни одна женщина никогда не рожала гибридного ребенка.

— У меня нет слов, — сказала я. — А я думала, что большинство инопланетян похожи на вас.

— Существует много разных видов, — сказала Синхар Инаннашамра. — Есть существа, которых у вас называют нордами. Эти существа похожи на людей и ведут себя во многом так же; они очень дружелюбны. Другие виды тоже вполне милы. Но есть и много отвратительных видов. Чем ближе любой вид к демоническому измерению, тем он ужаснее — особенно если его представители торгуют с обитателями этого измерения. Некоторые виды похожи на рептилий, другие — на насекомых. Некоторые ведут себя как каннибалы и едят людей и других разумных существ. Другие приносят разумных существ в жертву своим богам. У рептилоидов особая пищеварительная система. Они не едят твердую пищу, а только высасывают кровь через поры на пальцах. Именно поэтому некоторые земные исследователи считают пришельцев вампирами. Поскольку рептилоидам все равно, откуда берется кровь, серые продают им кровь животных. Но все же готова ли ты совершить полевое путешествие? Давай посетим лабораторию серых.

Мне казалось, что я готова. Мне казалось, что я достаточно сильна. Но то, что я увидела во время этого путешествия, останется в моей памяти навсегда.

Синхар Инаннашамра отвела меня на свой корабль и сказала, что путешествие будет очень коротким. Она уже была в этой лаборатории, поэтому хорошо знает все условия. Перед тем как мы приземлились, она предложила мне надеть скафандр, который должен был защитить меня от радиации. Ей самой не нужна была защита, но ока не могла определить, выдержу ли

я эти условия, учитывая то, что последние тридцать лет я жила на Земле. Скафандр был сделан из легкого, эластичного металлического материала и был очень удобным. Я надела также шлем, который был прозрачным и обеспечивал идеальный обзор.

Мы приземлились на пустынном поле, покрытом какимто серым неприятным материалом, который был очень похож на асфальт, но был более гладким. Прямо перед нами было огромное здание, похожее на уродливый ангар. Это здание выглядело совершенно утилитарным; на нем не было никаких украшений.

ו Окружающая территория напоминала степь с низкорослыми, чахлыми растениями. Эта степь простиралась до самого горизонта; нигде не было видно ни гор, пи городов. Небо было безоблачным, но серым. Мы подошли к большой металлической двери, которая ныла плотно закрыта.

Синхар Инаннашамра приложила ладонь к двери, и она тут же скользнула, позволяя нам войти. «Они знают отпечаток моей руки», — сказала она. Мы вошли в большой пустой холл, из которого открывалась дверь в длинный светлый коридор. По обе стороны коридора тянулись закрытые белые двери. Синхар Инаннашамра подвела меня к одной из них и снова приложила ладонь. Дверь бесшумно открылась, и мы вошли в огромный зал с серыми стенами и высоким потолком. Большие светильники на потолке излучали яркий свет. Помещение было похоже на больничную палату или на операционную, но без кроватей или операционных столов — там были только большие баки, наполненные предметами, которых я пока не могла рассмотреть. Хотя в этом зале было очень чисто, запах стоял просто ужасный. Это был запах формальдегида, смешанного с какимито другими зловонными жидкостями. Я была удивлена тем, что чувствую запахи через шлем, но Синхар Инаннашамра объяснила мне, что ануннаки специально делают эти скафандры и шлемы гак, чтобы обеспечить максимальное взаимодействие с окружающей средой.

— Здесь стоит такой запах, потому что это склад, на котором серые хранят все запасные части, — сказала Синхар Инаннашамра. — Пойдем посмотрим, что в том баке.

Мы подошли к огромному резервуару, который был прозрачным у края и становился непрозрачным в глубине. Внутри плавало огромное количество человеческих рук и ног. Я в ужасе отшатнулась, но тут же взяла себя в руки. Мы подошли к следующему баку. Он был точно таким же, но в нем плавали головы и туловища. В следующих баках было то же самое — фрагменты тел, иногда даже целые тела. В контейнерах поменьше были внутренние органы — печень, сердца и другие органы, которых я не могла узнать. Кроме того, там были и контейнеры с кровью — красной и зеленой. Я уже знала, что серые делают кровь зеленой, когда готовят ее для продажи тем существам, которым красная кровь не подходит.

Вдруг я услышала разговор, как будто к нам откудато приближалась группа людей. Этот разговор был на языке, которого я не понимала, а голоса говоривших были металлическими, визжащими; эти звуки как будто издавало какоето механическое устройство. Мне эти голоса казались дьявольскими и нечеловеческими. К нам подошла группа из пяти серых. После того, что я увидела на мониторе, я была готова в ужасе сбежать, но серые поклонились Синхар Инаннашамре и пошли дальше по своим делам. Один из них подошел к резервуару. Он посмотрел на какуюто таблицу, расположенную над резервуаром. Там были надписи на непонятном мне языке. Серый просто смотрел на эту таблицу какоето время, после чего на ней зажглась одна строка. Какието приборы, расположенные над баком, опустились вниз; механическая рука вынула из бака какойто образец и положила его в колбу, наполненную какойто жидкостью. Затем механическая рука поднялась, переместилась вперед и протянула колбу серому. Серый взял колбу, посмотрел на таблицу, и механическая рука втянулась туда, откуда появилась.

серый взял колбу, отнес ее к стене и прислонил колбу к ней. К моему изумлению, стена как будто проглотила колбу и та исчезла. Инаннашамра пояснила: «Стены1 сделаны не из твердого материала. Конечно же, они выглядят твердыми, но на самом деле они сделаны из энергии. Серые перемещают предметы через эти стены и даже могут сами проходить через них. В некоторых из этих стен есть выдвижные ящики, в которых серые хранят свое оборудование».

В это время другие серые общались между собой на своем дьявольском языке, не обращая на нас никакого ״ нимания. «Давай пойдем в другой зал — я покажу ו тебe, что они делают с другими образцами», — сказала Синхар Инаннашамра. Мы подошли к стене, она прикоснулась к ней одной рукой, а другой ухватила меня и локоть — и мы прошли через стену, как будто она была сделана из густой патоки.

Зал, в который мы вошли, был похож на предыдущий, но в нем вместо баков и контейнеров были раночие столы. Возле них стояли сотни серых, делавших 1׳ гото с конечностями, туловищами и кровью. Запах формальдегида был таким сильным, что я едва не потеряла сознание. «Постой, — сказала Синхар Инаннамымра, — дайка я настрою твой шлем так, чтобы ты не чувствовала этот запах». Она чтото переключила на тыльной части скафандра — и я почувствовала себя лучше. «А теперь пойдем в ту зону, где они присоединяют все эти органы тем существам, которые я тебе показывала, — тем, которые покупают материальную губстанцию», — сказала Инаннашамра.

Мы вошли в третий зал (снова через стену). Это помещение было гораздо меньше предыдущих. На стенах было несколько мониторов, как в кабинете Синхар Инаннашамры, но намного больших. Перед каждым монитором стояло по серому. Когда мы подошли к одному из мониторов, серый поклонился Синхар Инаниашамре и вернулся к своей работе. Он отрегулировал какието настройки, и на экране появилась тень с одной ногой. Позади нее было много других теней,

но серым удалось отделить первую тень от остальных какимито энергетическими перегородками, похожи ми на белый туман. Существо отчаянно делало какието знаки серому, который держал перед собой контейнер с туловищем, плавающим в жидкости. Большая механическая рука выдвинулась изза монитора, взяла туловище и дала жидкости стечь в контейнер. Затем рука передала туловище через экран, который, как я поняла, тоже был энергетическим, и положил его на тень. Тень задрожала как будто от боли; я услышала глубокий стон или вздох в тот момент, когда туловище присоединилось к вращающейся серой форме. Передо мной мелькнуло искаженное агонией лицо тени, но была ли это физическая боль или психическая — я не знаю. Существо казалось совершенно измученным этой странной процедурой и уплыло прочь.

— Что с ним теперь будет? — спросила я.

— Оно будет возвращаться снова и снова. Когда серые сочтут нужным, они дадут ему другие органы, позволяя этому существу постепенно обретать материальную форму.

— Есть ли среди них те, которые готовы уйти из этого измерения и служить серым?

— Да, но я считаю, что было бы слишком опасно посещать их лично. У этих дьявольских созданий нет тех запретов в отношении ануннаков, которые есть у серых; во многих случаях они ведут себя слишком глупо и просто набрасываются на всех, когда появляются в нашем измерении. Поэтому их транспортировка осуществляется в другой части лаборатории, при соблюдении всех мер предосторожности. Кроме того, нам не нужно оставаться здесь дольше: мне кажется, сегодня ты уже достаточно увидела...

Я не могла не согласиться, и мы отправились на корабль.

— Когданибудь я покажу тебе, как серые перемещают этих существ в другое измерение и используют их в своих целях, — сказала Синхар Инаннашамра. — Но ты не будешь встречаться с ними лично.

Я была рада услышать это. Приключения того дня потрясли меня, и мне казалось, что я больше не смогу выдержать дальнейшего обучения. И уж тем более у меня не было никакого желания встречаться с этими существами лично. Но я знала, что однажды мне придется сделать это.

7. СВАДЕБНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ

Посреди ночи я вдруг проснулась. Большая дверь между нашей спальней и соседней комнатой была широко открыта. Во время нашего Единения дверь была закрыта, чтобы мы могли уединиться, поэтому я подумала, что ее открыл Мардук: ануннаки очень любят свежий воздух. Я повернулась, намереваясь снова успуть, но чтото привлекло мое внимание.

В огромном зеркале, украшавшем одну из стен, отражались два круга яркокрасного света; казалось, они пристально смотрят на меня. Я могла поклясться, что это чьито глаза. Что за ужасное существо пробралось в нашу комнату? Что это за монстр живет на Нибиру, о котором мне никто не говорил?

Дрожа от страха, я протянула руку, чтобы разбудить Мардука. Но его не было. Я была совершенно одна на чужой планете, а в моей спальне находилось какоето существо с красными глазами. Но где же Мардук? Естественно, я предположила самое худшее — что это существо сожрало его. Но затем я подумала, что ануннак вряд ли позволил бы так просто себя съесть. Bepoятно, он вышел в сад, а потом это существо забралось в комнату. Все ануннаки спят очень чутко и часто прогуливаются в саду при лунном свете. Скорее всего, с Мардуком все в порядке, но я вотвот должна умереть!

Когда мое зрение начало приспосабливаться к темноте, я увидела то, что испугало меня еще больше, если это вообще возможно. Это было огромное существо со

сгорбленным туловищем и мощными плечами, как у большой гориллы. Рост его был больше двух метров. Существо смотрело на себя в зеркало и делало какието странные движения. Оно наклонилось вперед и потрогало свои согнутые колени, затем выпрямилось и повертело головой в разные стороны, как будто любуясь собой. Затем оно постучало себя кулаками по груди (как горилла из старого фильма о Тарзане) и сплясало какойто танец. Я слышала, как существо кашлянуло и тихо зарычало.

Я не могла двигаться и понятия не имела, что делать. Я не могла встать и выбежать в сад, поскольку существо стояло между мной и дверью. Единственное, что мне оставалось делать, — это затаиться в кровати, притворяясь, что я сплю, чтобы не побеспокоить это существо. Но весь мой план рухнул, потому что оно отвернулось от зеркала и начало неторопливо приближаться к кровати, попрежнему издавая тихое рычание. Когда это существо двинулось в мою сторону, я потеряла контроль над собой и закричала, закрыв глаза как можно крепче, чтобы не видеть лицо того существа.

— Виктория, это я, все в порядке! — я услышала голос Мардука.

«Откуда он взялся? » — подумала я, заставив себя открыть глаза и дрожа от ужаса.

— Виктория, это я, я готовлюсь к своему следующему заданию!

В комнате внезапно зажегся свет, и я увидела отвратительную тварь, покрытую грязной коричневой шерстью. Это она разговаривала со мной голосом Мардука! Я потеряла дар речи и с ужасом смотрела, как существо начало менять облик: красные глаза стали черными, шерсть исчезла и оно постепенно превратилось в моего мужа.

— Мне гак жаль, — сказал Мардук со смущенным видом. — Я думал, что ты спишь, а мне не спалось, поэтому я решил попробовать принять облик существ, с которыми связана моя новая миссия.

Я вновь обрела дар речи:

— В спальне? В темноте? Ты превращаешься в гориллу? Как ты думаешь, что сказала бы твоя сестра, если бы я рассказала ей об этом?

— Она пришла бы в ярость... Я знаю... Кажется, у меня это уже входит в привычку — пугать тебя своими превращениями, как в момент нашей первой встречи.

Порой я веду себя как игиги. Приношу свои искренние извинения.

— Hy ладно, — покорно сказала я. — Я могла бы уже и привыкнуть к монстрам в своей спальне. А что эго за существа?

— Ты можешь мне не поверить, но они милейшие люди. Эти приматы — добрые, просвещенные, отзывчивые, очень умные создания (правда, не в технологическом смысле). У них хорошо развит интеллект, но им неизвестны законы физики и химии, а математика находится на зачаточном уровне. В свободное время они читают эпические поэмы и поют песни без музыкального сопровождения. Мы любим их, но сейчас над ними нависла угроза со стороны технологически развитых существ с одной отдаленной планеты, которые нашли на планете приматов ценные для них металлы. Мне нужно будет отправиться туда и немного изменить историю, чтобы они могли создать технологии, которые позволят им защитить себя от будущих захватчиков.

— Тебе грозит там опасность?

— Нет, там совершенно безопасно.

— В таком случае я рада, что ты можешь им помочь. Hy и что теперь? Нам обоим не спится посреди ночи.

— Давай прогуляемся в саду. Луны в это время просто прекрасны.

— Отличная идея, — сказала я. — Не будешь ли ты так любезен материализовать капучино?

— Будет сделано.

Мы взяли чашки и вышли на улицу. Сад действительно был просто волшебным; все белые цветы раскрылись, а белые бабочки порхали от цветка к цветку.

Завтра я должна выбрать свадебное платье, — сказала я Мардуку. — Мириам сказала, что у нее для меня есть несколько платьев на выбор.

— Да, — сказал Мардук. — Девочки создали множество разных вещей. Они пришли в такое возбуждение от этой свадьбы! Это будет прекрасная церемония, тебе она понравится.

— Я просто сгораю от нетерпения!

Выбор свадебного наряда оказался задачей не из легких. Все семь платьев были настолько красивыми, что я просто растерялась. В конце концов я всетаки сделала выбор — с помощью Мириам и ее дочерей. Мое платье было сшито из тяжелого шелка, первоначальный цвет которого был вишневым, но оно меняло свой цвет в зависимости от того, кто находился рядом. Мардук должен был надеть костюм, состоящий из брюк и туники такого же шафрановозолотистого цвета. На Нибиру это был официальный мужской костюм, который тоже мог быть выполнен в разных цветах.

Мне сказали, что все готово и что представители Совета назначили дату. Через пару дней я была одета в свадебный наряд и готова к церемонии. Для того чтобы добраться до зала собраний, находившегося на некотором расстоянии, никто не воспользовался телепортацией — все выбрали древний способ передвижения по прекрасным каналам на великолепно украшенных, напоминающих гондолы лодках, в которых помещалось по шестьсемь ануннаков. Разумеется, для того чтобы эти лодки плыли, не нужно было грести веслами, поскольку ануннаки управляли ими силой мысли. Тем не менее все это выглядело очень красиво и изысканно. Лодки плыли со всех сторон, так что, когда мы добрались до зала собраний, в огромном помещении уже было много людей. Мы подождали немного под навесом из цветущей глицинии, пока все займут свои места.

Я уже говорила о том, что на Нибиру очень заботливо относятся к кошкам и что кошки умеют разговаривать. Но до того дня я не знала, что они будут сопровождать нас на свадьбу, — и была счастлива, когда узнала об этом. Многие другие люди тоже взяли с собой кошек, которые спокойно сидели рядом, наблюдая за всем своими огромными умными глазами. Когда мы подошли к залу собраний, первыми вошли три семейные кошки, затем дочери Мириам с цветами и руках. Затем вошли сама Мириам и Синхар Инлимеках. После них — Синхар Инаннашамра и ее муж (; инхар Баалниппур. Все они стояли в передней части:! ала собраний, возле большого подиума, который был еще пуст. Затем в зал вошли мы с Мардуком — и я с радостью увидела, что мое платье действительно мепяет цвет, когда я прохожу один ряд гостей за другим.

Свет платья плавно переходил с красного на голубой, золотистый, зеленый — и все это время наряд выглядел просто восхитительно. Когда мы шли, на присутствующих падали лепестки роз, которые укрывали пол, — в точности так же, как тот ливень из цветков плюмерии, который я создала после Единения.

Как только мы подошли к подиуму, на нем внезапно материализовались три человека. Поскольку их лица были покрыты полупрозрачной белой вуалью, я не видела, кто из них женского пола, а кто мужского. Они приветствовали нас, склонив головы, — и церемония началась.

Свадебная церемония проводилась на языке ануннаков, которого я не понимала, но время от времени встречались слова из арамейского, что делало происходящее более приятным и знакомым. Каждый из троих представителей Совета нараспев произнес свою речь. В целом то, что там происходило, не очень отличалось от земного церковного свадебного обряда. Я подумала, что люди по большому счету очень похожи на ануннаков. Церемонию продолжил Мардук, который надел мне на палец кольцо. Это был тяжелый золотой перстень с великолепным рубином, очень отличавшийся от земных обручальных колец. C тех пор я постоянно ношу его. Затем те трое произнесли все

вместе: «Синхар Амбар Анати! Синхар Амбар Анати! Синхар Амбар Анати! » Присутствующие радостно захлопали в ладоши, и я поняла, что ануннаки приняли меня окончательно, подарив мне новое имя. Теперь я навечно стала одной из них. Четвертая часть свадебной церемонии завершилась.

Три представителя Совета словно растворились; я понятия не имею, вернулись ли они в свое обиталище или сняли с себя белые одеяния и смешались с другими гостями. Подозреваю, что они остались среди гостей, поскольку прием был просто великолепным. Мы все снова сели в свои лодки и поплыли в них домой под ивами, которые так красиво росли вдоль берегов канала. Дома Мириам приготовила банкет, подобного которому мне еще не приходилось видеть. Она сказала мне, что это было совсем не трудно, поскольку все делалось силой мысли. Тем не менее для этого понадобилось как минимум чувство красоты и огромное гостеприимство. Прием продолжался со второй половины дня до поздней ночи. Во время приема были танцы под величественную музыку ануннаков. Кошек, которые пришли со своими людьми, пригласили отведать специально приготовленное для них угощение, расставленное на низких столах, чтобы им было удобно. Многие из кошек подходили поздравить меня; сказав нужные слова на своем забавном языке, они выражали свое одобрение древним кошачьим способом — потершись о мои ноги и дав понять, что в связи с такими радостными обстоятельствами мне позволено почесать у них за ушком. Маленькие дети стали в кружки и танцевали свои особые танцы — они были похожи на эльфов из старых сказок, которые я так любила когдато. Это был самый прекрасный прием, на котором я когдалибо бывала; он доставил мне огромное удовольствие. И все это время меня не покидала счастливая мысль о том, что теперь я жена Мардука. Я начинала понимать, что такое вечность.

8. МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ В ЦАРСТВЕ МЕРТВЫХ

Май 1977 года, Париж

Потеряв на Нибиру чувство времени, я не знала, вмешался ли Мардук в течение времени, чтобы мы попали в Париж весной, — но это не имело значения. И знала одно: мы приземлились в городе, в котором вовсю цветут каштаны, а витрины магазинов украшены ландышами и фиалками. Весь город был наполнен запахом этих цветов, который олицетворяет для меня весну. Нет ничего прекраснее Парижа в мае!

Однажды утром мы сидели в маленьком кафе, собираясь заказать завтрак и планируя, что будем делать в течение дня. Мы уже увидели в Париже много прекрасных мест: побывали на Эйфелевой башне (с помощъю телепортации, конечно, поскольку Мардук даже и не подумал стоять в очереди), гуляли на Елисейских молях и провели целый день, любуясь великолепными произведениями искусства в Лувре.

— Как насчет замка Мальмезон? — спросила я. Я всегда хотела увидеть коллекцию роз Жозефины; я слышала, что многие из тех роз, которые растут там сейчас, происходят от ее собственных цветов.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Mapдук. — Может, мне лучше отвезти тебя в замок Мальмезон в то время, когда там жила Жозефина, как ты считаешь? Ты увидишь все своими глазами. В ее времена это был великолепный сад; она могла бы сама тебе его показать.

— Мне бы этого очень хотелось...

— Но у меня есть другая, довольно интересная идея на сегодня; я хочу знать, что ты думаешь об этом, — сказал Мардук. — Когда ты начнешь обучение в академии, со временем тебе предстоит пройти три испытания. Одно из этих испытаний проходит именно в Париже, и мне кажется, что оно вполне тебе под силу. Почему бы тебе не приступить к этому прямо сейчас?

Посмотрим, что у тебя получится. В любом случае, это удивительное место.

— А что, если я не пройду испытание? Ведь я еще ничему не училась понастоящему.

— О, это не имеет никакого значения, — сказал Мардук. — Если не пройдешь это испытание на этот раз, у тебя еще будет возможность сделать это потом.

— В таком случае я, конечно же, попытаюсь! — сказала я, увлекшись этой идеей. — И что же это за место?

— Парижские катакомбы. Ты о них слышала? Под городом находятся сотни километров катакомб, большая часть которых наполнена костями и черепами.

— Звучит жутко, — сказала я.

— Да, но в них есть своя мрачная красота. Они очень старые, даже старше, чем считают многие люди.

— Как они были созданы?

— Еще римляне добывали под городом известняк и оставили после себя огромную систему подземных тоннелей. На протяжении многих столетий туда сбрасывали тела мертвых. Однако в массовом масштабе это началось в конце XVIII столетия. К тому времени город был перенаселен и завален нечистотами; болезни уносили жизни множества жителей города еще в раннем возрасте. Короче говоря, кладбища были настолько переполнены, что стало невозможно хоронить людей должным образом. Вокруг кладбищ стояла ужасная вонь; воздух стал ядовитым.

— Это просто отвратительно, — сказала я.

— Верно. Представляешь, от всего этого у людей даже портилось вино и скисало молоко. А затем произошла катастрофа: в 1780 году под весом множества захоронений стены кладбища Невинных обрушились — прилегающие дома были разрушены, погибли люди. В конце концов власти приняли решение закрыть кладбище и переместить останки тех, кто был там похоронен, в какоенибудь другое место.

— Значит, они перенесли их в катакомбы. Хорошая идея, должна сказать.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒