Максимиллиан Де Лафайет, Арбель Илиль 1 страница

Максимиллиан Де Лафайет, Арбель Илиль

Посланница Нибиру.

Невероятная правда о покровителях человечества

Планета Нибиру приближается, и вместе с ней приближается кульминация истории человечества. Что это за существа — ануннаки, населяющие Нибиру? Каковы их ценности и цели? Как они относятся к нам? Как мы должны относиться к ним? В этой книге — сенсационные откровения женщины, родившей ребенка в браке с высокопоставленным ануннаком и ставшей посланницей Нибиру на Земле. Миссия исполнена, и Виктория возвращается на Нибиру — теперь уже навсегда. Но перед уходом она хочет рассказать обо всем и оставить нам серьезное предупреждение...

Содержание

Предисловие издателя

1. Знакомство с инопланетянами

2. Первые месяцы моей жизни на Нибиру

3. Общение с Синхар Инаннашамрой

4. Бесповоротное решение

5. Супружество и слияние света

6. Ужасные события

7. Свадебная церемония

8. Медовый месяц в царстве мертвых

9. В академии ануннаков

10. Сюрпризы и решения

11. Визит к гибридам

12. Отчет перед Советом

13. Иисус и Мария Магдалина

14. Посланница на Земле

15. Возвращение ануннаков

16. Последний бой

Эпилог. Прощание с Викторией

ПРЕДИСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЯ

Уважаемый читатель, перед вами очень непростая книга. Хотя ее содержание может показаться вымыслом от начала до конца, авторы уверяют, что на самом деле они лишь облекли в художественную форму информацию, переданную им в серии писем от вполне реальной женщины по имени Виктория. Она училась в одном из лучших университетов СевероВостока США и стала весьма успешной деловой женщиной. Но однажды произошло событие, круто переменившее ее жизнь. При загадочных обстоятельствах к Виктории обратился инопланетянин и предложил родить ему ребенка, которому предстояло сыграть важную роль в будущем человечества. Если вы не верите в инопланетян (точнее, если вас не интересует сама возможность их существования и вмешательства в земные дела), дальше можете не читать. Эта книга — для тех, кто как минимум допускает, что в нашем мире все гораздо сложней, чем кажется, когда смотришь телевизор.

Будущий супруг Виктории оказался очень высокопоставленным ануннаком. Эго одно из названий обитателей блуждающей планеты Нибиру, о которой впервые рассказал в своих книгах Захария Ситчин, знаменитый популяризатор теории о палеоконтактах и инопланетном происхождении человека. Хотя физическая планета Нибиру до сих пор не обнаружена, фантазируют о ней очень много. Предполагают, что скоро она вновь подойдет близко к Земле и вызовет глобальные катаклизмы. Почти все «знатоки» сходятся в том, что ануннакинибируанцы — существа жестокие и враждебные человечеству (или в лучшем случае равнодушные). Виктория в своих письмах рисует совсем иную картину: ануннаки — наши покровители и защитники от других инопланетян, действительно являющихся врагами рода людского.

Виктория посетила Нибиру и хорошо изучила жизнь на этой планете. Со временем ее назначили посланницей Нибиру на Земле. Она тайно встречалась с правящими элитами разных стран и старалась убедить их отказаться от сотрудничества с враждебными Земле инопланетянами — серыми из системы звезды Дзета Сетки (Zeta Reticuli).

В возрасте шестидесяти лет Виктория была готова вернуться на Нибиру, чтобы пройти процедуру омоложения и подготовиться к жизни продолжительностью в сотни тысяч лет. Но прежде она решила поделиться своим опытом и знаниями с человечеством. C просьбой опубликовать ее историю Виктория обратилась к двум писателям, которых выбрала не случайно.

Максимиллиан де Лафайет — известный специалист по НЛО, древним цивилизациям и палеоконтактам. Илиль Арбель далека от уфологии, но, как и де Лафайет, хорошо разбирается в истории Ближнего Востока. Им уже приходилось работать в соавторстве над книгой, содержание которой очень тесно связано с Нибиру и ануннаками. В русском переводе эта работа издана «Софией» под названием «На пути к Посвящению: тайная духовная традиция ануннаков». В ней рассказывается о мастерахулемах, в разных странах мира хранящих знания и магические практики, переданные от наших нибируанских создателей и покровителей.

Итак, выбрав себе потенциальных сотрудников, Виктория обратилась к одному из них, де Лафайету, с длинным письмом, приводить которое здесь полностью мы не будем, поскольку вся содержащаяся в нем информация вошла в книгу. Процитируем лишь окончание:

Не верьте и не позволяйте своим читателям верить в то, что общение с инопланетными цивилизациями может осуществляться посредством ченнелинга, как утверждают многие. Это невозможно, поскольку такие цивилизации находятся в других мирах и ваши мысли даже в состоянии транса не могут пробиться к ним. Человеческие мысли действительно вибрируют на определенных частотах, подобно электрическим волнам и радиоволнам, но эта вибрация угасает гдето на границе Солнечной системы, так что передача мыслей не может осуществляться на более дальние расстояния. Инопланетяне не общались и не будут общаться с землянами на телепатическом уровне. Если мое письмо заинтересует вас, я шаг за шагом, во всех подробностях расскажу вам, как происходит коммуникация с инопланетянами. Я буду поддерживать с вами постоянную связь и расскажу вам, где (в каких странах, в каких городах) живут потомки ануннаков и как их можно распознать.

Максимиллиан де Лафайет вспоминает: «Разумеется, я согласился вести переписку с Викторией. Мы никогда не встречались с ней (она настаивала на анонимности), но я уговорил ее вместе работать над книгой, обмениваясь письмами и телефонными звонками». Перед уходом с Земли Виктория также передала писателям записки своего нибируанского мужа Синхара Мардука. Все эти материалы и легли в основу книги, которую мы имеем честь представить в русском переводе. Читатель может относиться к ней как к фантастике, но не зря говорится: «Сказка ложь, да в ней намек... »

1. ЗНАКОМСТВО C ИНОПЛАНЕТЯНАМИ

Февраль 1965 года, штат Мэн

В это время года рано темнеет, поэтому в тот ужасно холодный вечер на дорогах было не так уж много машин. Несмотря на снег и скользкую дорогу, я наслаждалась ездой на автомобиле, ведь я была так молода! В одном только том, что у меня есть автомобиль, была своя новизна и приключение. Я ехала домой, позанимавшись с подругой в ее доме. Мы хотели готовиться к выпускным экзаменам в средней школе, но были так взволнованы перспективой поступления в колледж, что нам никак не удавалось сосредоточиться на учебе. Мы обе подали заявление о приеме на факультет ар״ хеологии и антропологии известного ньюйоркского университета, и нас будоражило то, что наши родители позволят нам провести четыре года самим в огромном городе. Я осторожно вела машину, мечтая о том, как я буду жить в НьюЙорке, носить модную одежду и пить кофе в чудесных маленьких кафе. И вдруг я заметила, что впереди на дороге стоит большой автомобиль — возможно, грузовик. Я не могла хорошо рассмотреть эту машину, поэтому осторожно ехала дальше, пока не оказалась примерно в пяти метрах от нее. Я уже подумала было подойти к тому автомобилю, чтобы посмотреть, не нуждается ли водитель в помощи, но вдруг увидела яркожелтый луч света, который перемещался в мою сторону. Это был мутный свет, в котором беспорядочно двигались какието частицы. Этот свет наноминал солнечный луч, который пробивается в окно летним днем, но был более ярким и хорошо различимым в темноте. Я в изумлении смотрела на этот свет и пыталась понять, что это может быть, — пока он не остановился прямо перед моей машиной. Маленькие частицы прекратили свое беспорядочное движение и начали вместо этого собираться в какойто сгусток, упорядоченно перемещаясь к центру. Это движение как будто загипнотизировало меня; я не могу сказать, сколько это длилось, но, думаю, не больше нескольких минут. Частицы, собравшиеся в центре луча, образовали шар, тогда как остальная часть света стала прозрачной — там больше не было никаких частиц. Затем в центре произошел видимый, но бесшумный взрыв; я не знаю, как можно подругому описать то, что произошло, — как будто в центре зажегся фейерверк. А затем огни этого фейерверка обрели форму младенца!

Я ужасно испугалась. Пока я не увидела младенца, можно было предположить, что это какойнибудь природный феномен, но когда образовавшийся в луче света сгусток приобрел облик младенца, этому не было никаких разумных объяснений. Я смотрела на него, не зная, что делать, и чувствуя себя в ловушке: я не могла сбежать, поскольку передо мной стоял тот автомобиль, а дорога была такой узкой, что я не могла развернуться назад. Меня охватила дрожь, а тем временем ребенок начал расти. Он увеличивался, менял облик, заполнил весь луч и, как мне показалось, стал похожим на взрослого человека. Но тело этого человека было деформированным: спина сливалась с шеей, бедра были гораздо шире туловища, а черты лица были какимито расплывчатыми. Мое сердце билось так быстро, что мне казалось, будто оно тоже сейчас взорвется.

Этот процесс продолжался несколько минут; затем сгусток превратился в идеальное человеческое тело. Тот человек как будто подправил свое тело, стал нормальным и вышел из луча света. Луч остался на своем месте, слабо покачиваясь и освещая этого человека. Он приветливо махнул мне рукой и пошел к моей машине, но я попрежнему не видела его лица, поскольку сзади его освещал яркий свет. А то, что я видела, было поистине ужасающим. Глаза человека светились во тьме как глаза волка. Он приближался, а его глаза освещали меня как два небольших фонаря. Думаю, я закричала, потому что этот человек, как будто осознав, что мне ужасно страшно, сделал рукой круговое движение, после чего луч света переместился в сторону и освещал теперь самое красивое лицо, которое я когдалибо видела.

Под стать этому удивительному лицу было и телосложение этого человека. Я сама не из мелких —почти 180 сантиметров, но этот человек был ростом больше двух метров, как баскетболист. Широкие плечи и прекрасные пропорции тела, которые были хорошо видны в этом таинственном свете, дополняли его внешность кинозвезды. На мой взгляд, ему было около двадцати лет.

Свет, льющийся из его глаз, немного ослаб, но эти глаза на прекрасном лице еще не были нормальными глазами. Они как будто сверкали, причем так ярко, что я не могла понять, какого они цвета.

Я была словно загипнотизирована и не могла отвести взгляда от этих глаз, не могла двигаться: мои руки и ноги как будто были сделаны из железа. Я не знаю, почему я чувствовала себя парализованной — под влиянием страха или потому, что нечто подобное происходит при встрече людей с инопланетянами (хотя и не каждый раз). Затем свет в его глазах совсем погас и они стали темными, почти черными в золотистом свете — очень большими, как у меня самой. Собственно говоря, у этого человека была такая же оливковая кожа и черные волосы, как у меня. Затем я снова обрела способность двигаться.

— Надеюсь, я не напугал тебя, Виктория, — сказал он. Это были добрые слова, но я даже не заметила, что он назвал меня по имени, — так напугал меня его голос. Этот голос звучал так, будто играет пластинка, врагцаясь на диске старого проигрывателя не с той скоростью — слишком быстро, визгливо, со скрипом и очень неприятно. Он остановился, сделал несколько изящных движений руками и снова заговорил, на этот раз очень приятным, нормальным человеческим голосом.

— Я прошу прощения. Я давно этим не занимался, поэтому все эти изменения и превращения той формы, в которой я путешествую, а также то, как я принимаю нормальный облик и обретаю голос, — все это может показаться несколько странным.

Я обрела дар речи:

— Нормальный облик? Кто вы такой? И что вам от меня нужно? Да, вы ужасно меня напугали — лучше бы вы приняли нормальный облик до того, как я приехала, и остановили меня какнибудь попроще! Что это вообще за дешевый фильм ужасов?

Я была в ярости — но, как ни странно, больше не боялась. В тот момент я не могла понять, почему меня не парализовал страх. Теперь я знаю: какаято часть моего разума была готова принять все это, что имеет свой смысл в свете всех дальнейших событий и тех тайн, которые я узнала. Однако надо признать, что причина была также и в том, что на меня произвела огромное впечатление невероятно привлекательная внешность незнакомца... Молодые девушки могут вести себя весьма легкомысленно в присутствии красивых мужчин.

Незнакомец рассмеялся, услышав мои дерзкие елова, но както подоброму, без насмешки. Впоследствии он признался, что почувствовал облегчение, когда я рассердилась, вместо того чтобы испугаться до потери сознания или беспомощного крика.

— Ты права. Я должен был придумать более приятный способ встретиться с тобой. Прошу прощения... Как бы то ни было, отвечаю на вполне закономерный вопрос, который ты могла бы мне задать: меня зовут Синхар Мардук, и я ануннак. Я прибыл с Нибиру.

Ануннак. Я вроде бы слышала это слово раньше, еще когда училась в школе. Чтото из истории древнего мира? Черт его знает! А где это Нибиру? В Китае, может быть? Нет, не припоминалось...

— Очень приятно, мистер Син... Мард... Простите, не могу повторить ваше имя.

— В этом нет ничего удивительного. Это всего лишь имя. Некоторые мои друзья из числа людей когдато называли меня Мардуком, — сказал незнакомец; его зубы сверкали в свете луча. — Со временем они привыкли к моему полному имени.

— Меня зовут Виктория... Но постойте, вы ведь уже назвали меня по имени. Я была слишком поражена, чтобы обратить на это внимание. Вы меня знаете?

— Разумеется, я тебя знаю. Я прибыл, чтобы повстречаться именно с тобой. У нас для тебя есть небольшая работа, если ты согласишься сотрудничать с нами.

— И что же это за работа? — недоверчиво спросила я.

— Не знаю, могу ли я говорить тебе об этом без подготовки, — сказал он. — Это связано с тем, кто ты есть на самом деле.

— Понимаю, — сказала я. — Вы знаете, что меня

удочерили. Вы, похоже, много знаете обо мне, Мардук. Это путает. !

— Честно говоря, я знаю больше, чем ты думаешь, но тебе не следует беспокоиться по этому поводу. Если нужно найти человека для выполнения очень важной задачи, попытаться узнать о нем чтото — это вполне естественно, не так ли? — сказал Мардук. — Да, я, конечно же, знаю, что тебя удочерили. В этомто все и дело.

На самом деле, в детстве меня удочерили прекрасные люди, которые очень меня любили и стали для меня замечательными родителями. Но я бы поняла, что меня удочерили, даже если бы мне не сказали об этом, поскольку у меня кожа оливкового цвета, черные волосы и темнокарие глаза, тогда как у моих родителей, предки которых жили в Англии, — белая кожа и светлые волосы.

Когда в подростковом возрасте у меня возникло желание выяснить, кто мои биологические отец и мать, приемные родители попытались помочь мне, но безуспешно, поэтому я прекратила дальнейшие поиски. Вся эта информация была кемто заблокирована; получить к ней доступ не было никакой возможности. В конце концов мы прекратили поиски, но меня это не очень беспокоило. Дома мне было очень хорошо. Я знала, что сделала все возможное, чтобы выяснить правду, хотя мне это так и не удалось. Поэтому я решила забыть об этой проблеме и жить своей жизнью. Должна сказать, что мои родители почувствовали большое облегчение.

— Так расскажите же мне все, — сказала я.

— Ты родилась в Ливане, — сказал Мардук. — Твои биологические родители были ассирийцами. Ассирийцы — это христиане Ближнего Востока, родственные сирийцам и до сих пор разговаривающие на древнем арамейском языке.

— Ух ты, Ливан — кто бы мог подумать! Неудивительно, что мы не смогли ничего выяснить о моих биологических родителях, ведь это другая страна, даже другой континент, — сказала я.

— Я должен рассказать тебе коечто и о них, — продолжил он. — Одна из причин, почему меня послали встретиться с тобой, — та, что в твоей ДНК, которую ты унаследовала от своих биологических родителей, очень много генов ануннаков. У всех современных людей есть гены ануннаков, поскольку первую человеческую расу создали в древние времена именно ануннаки. Однако у некоторых людей в определенных регионах мира более сильный набор генов ануннаков. Разумеется, многие из них живут в Ираке, поскольку он расположен там, где находилась в свое время шумерекая цивилизация и цивилизация Древнего Вавилона.

— В таком случае я, — ануннак, как и вы?

Должна признать, что хотя некоторых такая но

вость, возможно, шокировала бы, мне она показалась прекрасной сказкой. Кроме того, было не так уж плохо иметь чтото общее с этим красивым мужчиной.

— Да, в значительной степени. Ты не совсем ануннак, да и жизнь на Земле изменила тебя физически, но ты очень близка к нам.

— И вы выбрали именно меня для выполнения какойто удивительной работы?

— Не знаю, найдешь ли ты ее удивительной. По всей вероятности, так и будет, поскольку эта работа требует определенной смелости и готовности чемто пожертвовать.

— Может, вы хотите, чтобы я стала шпионом? Или агентом? Чтобы ловила плохих инопланетян, которые воюют с хорошими инопланетянами, такими, как вы? У меня будет космическое оружие?

— Ничего такого. Извини. Это совсем другое.

— Я первая, кого выбрали для этого?

— Нет. Нам необходимо задействовать многих людей. Мы поддерживаем контакты со многими женщинами, поскольку женщины играют важнейшую роль в наших экспериментах — боюсь, намного более важ

ную, чем мужчины. Но тебя лично выбрали для выполнения именно этой задачи — если ты согласишься, конечно.

Мне понравилось то, что женщины играют такую важную роль в планах ануннаков. Я всегда считала, что женщины заслуживают большего.

— Но все же зачем вам нужны люди? Какая связь между ануннаками и нами?

— Мы создали вас. Первая человеческая раса, которую генетическим способом создали ануннаки, стала началом человечества в том виде, каким вы его знаете. Это были предки современных людей, которые начали заселять Землю за 25 000 лет до сооружения египетских пирамид. Вопреки иудейским, христианским и исламским верованиям, Ева не была создана из ребра Адама. Мужчины были созданы из ранней женской формы, «оплодотворенной» правителями и представителями элиты ануннаков. Они жили в изолированных городах. Тысячи лет спустя обитатели современного Ближнего Востока называли этих женщин «женщинами света», а тех людей, которым было разрешено общаться с ними, — «сыновьями света». От этой ранней человеческой расы произошли все люди.

А как же Бог и сотворение мира? — спросила я.

Бог не имеет к вам никакого отношения, — сказал Мардук. — Точнее говоря, тот Бог, которого вы знаете, которому поклоняетесь и которого боитесь сейчас, не создавал вас. На ранних этапах существования человеческой расы на Земле не было даже слова «Бог». Были лишь «боги» как «небесные наставники». А через тысячи лет вошли в обиход такие обозначения, как «исполины»*, «элохимы», «нефилимы», «падшие ангелы» — всех не перечислить...

— Так в Библии не всё правда, — сказала я, вспомнив свои занятия в воскресной школе.

— Коечто там правда, коечто — миф, а коечто — откровенная ложь, — сказал Мардук. — Но все равно в этой книге есть замечательные истории. Мне она очень нравится.

— Круто, — сказала я. — Хотя и страшновато.

— На самом деле это не должно тебя пугать. Какнибудь я объясню тебе, что здесь нечего бояться, что все мы — дети Вселенной и Вечности и что нас ждут миллиарды лет радости и покоя. Но сейчас мы не можем углубляться в это. Нам нужно сосредоточиться на нашей задаче.

— Так вы до сих пор интересуетесь нашими делами?

— Да, хотя на определенном этапе вы и взбунтовались против нас... Но ведь все дети восстают против своих родителей, а родители все равно любят их. Мы действительно любим вас, Виктория.

— Но что я должна сделать? — я не собиралась отказываться, хотя мне и было немного страшно. Я знала, что, если откажусь, он уйдет и найдет другую девушку, а я не хотела терять его. Я уже начала в него влюбляться, хотя в тот момент еще этого и не понимала.

— Родить ребенка, — просто сказал он.

— ЧТО? — закричала я. — Мне еще нет восемнадцати лет! Я не могу выйти замуж и рожать детей! В следующем году я поступаю в колледж!

— Тебе не нужно выходить замуж. Тебе не нужно растить ребенка. У нас есть свои планы относительно него. Нам просто нужны твои гены — разумеется, если ты согласишься.

— Планы? На моего ребенка? Разве ребенку не нужна мать? Ваш народ так жесток и безрассуден, что может отнять ребенка у матери?

— Этот ребенок должен стать центральной фигурой в правительстве вашей страны. Он очень важен для поддержания мира на планете, для преодоления голода и нужды, для обретения свободы. Перед ним стоит великая задача — и я уже сейчас могу сказать тебе, что он выполнит ее просто блестяще, ведь я могу видеть будущее, хотя и не всё, не в той его части, которая зависит от свободы воли. У нас на примете есть одна семейная пара, которая усыновит этого ребенка.

Они оба принадлежат к очень влиятельным вашингтонским династиям. Это порядочные, интеллигентные люди, которые очень хотят ребенка. Они будут очень добры к этому малышу и будут любить его. Более того, я намерен провести определенные манипуляции с их сознанием. Они поверят в то, что это их родной ребенок, что женщина на самом деле родила его. Я сделаю все соответствующие документы. В надлежащий момент женщина выйдет из больницы с ребенком на руках, в сопровождении гордого собой мужа. Врачам и медсестрам тоже будет внушено то, что нужно.

Я сидела молча и думала. Мардук тоже хранил молчание, давая мне возможность поразмышлять над исем этим. В конце концов я сказала:

— Боже мой, какие удивительные вещи вы можете делать... В любом случае, если я соглашусь, у меня есть одно условие.

— Какое?

— Вы сказали, что умеете манипулировать сознанием. Если я соглашусь, я хочу забыть обо всем, пока не буду готова принять все как есть. Я не могу заставить с ебя намеренно, сознательно отдать своего ребенка; я просто не смогу этого сделать. Но я понимаю, что так нужно; кроме того, я почемуто просто не могу заставить себя отказаться. Вы можете это сделать?

— Это будет очень легко, — сказал Мардук. — И я смогу воскресить все это в твоей памяти, когда ты добьешься всего, чего хочешь, и мы сможем снова встретиться и начать нашу общую жизнь с того момента. Мы даже можем решить, в каком возрасте ты хочешь, ч тобы это произошло. Не будет ли тебе спокойнее, если мы сначала поженимся?

— Вы хотите жениться на мне? — я испытывала девичий восторг, но все же была в большом замешательстве.

— Да, хочу, — сказал Мардук самым уверенным тоном. — Ведь я буду нести ответственность за этого ребенка. И я знаю, что мы будем очень счастливы вместе, если ты примешь мое предложение.

Он хотел взять заботу о моем ребенке! Так или иначе, думала я, если я соглашусь, Мардук навсегда войдет в мою жизнь. Если я не приму его предложение, он навсегда исчезнет из моей жизни и сделает так, что я обо всем забуду. Почему он так много для меня значил? И почему я безоговорочно верила ему? Он был едва ли не галлюцинацией, и все же я полностью ему доверяла. Но супружество? Это была проблема.

— Нет, — решительно сказала я. — Я слишком молода, чтобы выходить замуж. Мы сделаем это, когда снова встретимся и будем чувствовать, что попрежнему хотим этого. Думаю, мое желание выйти за вас замуж не ослабнет, но давайте подождем. Однако я берусь за эту задачу. Я согласна.

— Это просто замечательно, — сказал Мардук. — Что касается брака, я обещаю тебе, что не передумаю: ануннаки гак не поступают. А ты примешь решение, когда придет время.

— Но как я могу исчезнуть на девять месяцев беременности? Я не могу сказать об этом своим родителям: они придут в ужас.

— Тебе и не нужно этого делать, — сказал Mapдук. — Для нас прошлое, настоящее и будущее — это одно и то же. Я заберу тебя с собой на Нибиру, где ты счастливо проведешь время с моей сестрой и со мной. Когда же ребенок благополучно родится и я буду держать его на руках, а ты полностью восстановишься после родов, я верну тебя в этот автомобиль через одну секунду после нашего разговора. Ты ничего не будешь знать, забудешь все, что произошло, благополучно доберешься домой и будешь жить своей жизнью. Тогда мы и увидим, насколько хорошо мне удаются манипуляции с сознанием...

— Надеюсь, я действительно все забуду, — сказала я. — Если у меня останутся какието фрагменты воспоминаний, это только все усложнит. Но я должна забыть обо всем на такое долгое время! Все это так сложно...

— У меня есть идея, которая может поднять тебе настроение, — сказал Мардук. — Ты хотела бы говорить на своем родном языке, арамейском? — Он улыбался, а его большие черные ануннакские глаза озорно искрились.

— Конечно, — сказала я. — Но чтобы выучить его, наверное, понадобится много лет?

— Нет, не понадобится, — сказал Мардук. Он посмотрел мне в глаза, а его собственные очи снова наполнились гипнотическим сияющим светом. Я потеряла способность двигаться, но только на несколько секунд. Затем это ощущение прошло, я встряхнулась — и, к своему огромному удивлению, обнаружила, что могу разговаривать на языке, которого прежде даже не слышала.

— Я забуду его, как только мы расстанемся? — спросила я, с удовольствием разговаривая на арамейском.

— Нет, это мой подарок тебе. Теперь ты можешь и читать на этом языке. Это очень поможет тебе с учебой в колледже, учитывая то, какую дисциплину ты выбрала. Ты сама поверишь и скажешь своим преподавателям, что выучила этот язык самостоятельно из разных книг, еще когда училась в школе, в рамках подготовки к карьере археолога и историка. Эти книги уже стоят у тебя дома на полке, я сам поставил их туда. Они выглядят так, будто ими часто пользовались, так что твои родители тоже в это поверят.

Я уже даже не удивлялась тому, что Мардук знает, какой предмет я собиралась изучать в колледже. Кстати, с тех пор мы с Мардуком общались только на арамейском. Это так приятно — иметь возможность соприкоснуться с тем, что перекликается с твоей эмоциональной сущностью!

— Отлично, так давайте же займемся всем этим, — сказала я, довольно храбро выбираясь из машины. Мы пошли к его кораблю. Должна признать, я чувствовала себя очень важной фигурой... Девушки бывают порой такими глупыми! Тогда я еще не понимала, что за столетия эту важную задачу поручали многим жен

щинам. Оглядываясь назад, я рада, что прислушалась к своей интуиции, поверила Мардуку и внесла свой, пусть небольшой вклад в судьбу человечества. А уж как благотворно это повлияло на мою собственную жизнь — мне трудно даже выразить словами.

Апрель 1977 года, НьюЙорк

Я села в метро, чтобы доехать с 53й улицы домой в ГринвичВиллидж. Мне было приятно ужинать с Mapгарет (это моя хорошая подруга), но почему женщины всегда заостряют внимание на чемто отрицательном? Почему мы так много жалуемся друг другу? Ведь до сих пор мне жилось не так уж плохо.

Закончив колледж, я решила не продолжать учебу — по двум причинам. Вопервых, я всегда чувствовала, что занятиям в колледже чегото не хватает, что в истории, антропологии и археологии отсутствует какойто важный элемент, зато есть много ошибочных данных. Вовторых, я не была уверена, подхожу ли я для науки. Поэтому нашла работу в розничной торговле — в НьюЙорке много вакансий в магазинах одежды и аксессуаров, а я люблю моду. Я хорошо справлялась со своими обязанностями и уже начала продвигаться по карьерной лестнице, когда произошла трагедия. В 1973 году мои родители погибли в автомобильной катастрофе — их сбил пьяный водитель, который тоже погиб. Какоето время я была совершенно разбита, впала в депрессию и чувствовала себя совершенно одинокой в этом мире. Однако через несколько месяцев я решила взять себя в руки, поскольку знала, что мои родители не хотели бы, чтобы я губила себя слишком затянувшейся скорбью. Я проанализировала свое финансовое положение и поняла, что деньги, которые оставили мне родители, помогут мне открыть собственный бизнес. И я купила небольшой магазин, торговавший аксессуарами и бижутерией. Думаю, у меня врожденные способности к бизнесу: хотя я и была тогда еще очень молода, в магазине, который приходил в упадок при прежних

владельцах, ситуация заметно улучшилась и он стал вполне успешным.

Что касается Мардж, то она была оперной певицей.

Она пела в МетрополитенОпера, и хотя не стала такой звездой, как ей хотелось бы, все равно была вполне успешной и у нее всегда была работа. Однако ее личная жизнь не складывалась. Мардж очень хотела выйти замуж и завести семью. Когда мы ужинали вместе, она рассказывала мне о всех тех мужчинах, с которыми встречалась в прошлом году, — и все они не выдерживали никакой критики.

Может быть, именно поэтому я вообще ни с кем не встречаюсь, — сказала я.

— Даже не знаю, как ты можешь так жить, — сказала Мардж. — Разве тебе никогда не хотелось выйти замуж, завести семью?

Не знаю, Мардж, — сказала я. — Я сделала несколько попыток, но ни один мужчина не был достаточно хорош; мне было ужасно скучно с каждым из них — они все такие заурядные...

А как же секс? — спросила она. — Разве у тебя нет такой потребности?

Думаю, значимость секса несколько преувеличена. сказала я.

Мы обе засмеялись, но в моем случае, по всей вероятности, это было действительно так: секс не представлял для меня особого интереса. Я на самом деле никогда никого не любила, и мне казалось, что ситуация вряд ли изменится. Я принимала все как есть и не· хотела чтолибо менять. И все же по дороге домой мне было немного грустно. Я приняла душ, легла в постель и начала читать новый детектив Филлис Дороти Джеймс. Мне нравится, как она пишет и как интерпретирует истинное зло; думаю, она понимает психологию человека лучше, чем большинство профессиональных психотерапевтов. К сожалению, я уснула как раз в тот момент, когда убийцу вотвот должны были поймать.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒