4. Ленточный Червь

Света ходит по полуразрушенному дому. Почерневшее от одиночества и ветра с мокрым снегом пространство молчит. Влажное молчание сырых досок и мокрой трухи. Нет ни одного целого предмета. Не на что сесть – всё сломано. Негде остановиться – всё настолько ветхое, что нужно всё время ходить, не то провалишься.

СВЕТА. Ты пойми меня – я ничего обидного не хочу сказать. Просто раньше они все были нормальные, а теперь как фиг знает что. Всё вместе все делали. Доставали, готовили, собирались на кухне. Я тебе покажу.

Подбирает с пола комок фольги, привычно вертит колпачок. Прикручивает к нему палочку.

СВЕТА. Вот это – держалка. Вот сюда кладётся «чёкак».

Кладёт в колпачок комочек снега – его, грязного снега много здесь. Он падает через дырки в крыше и лежит маленькими лысинками повсюду в доме.

СВЕТА. И всё. Наливаешь воду. Теперь закипятить и всё.

Нагревает колпачок на зажигалке. Снег плавится.

СВЕТА. Вот видишь, и нет ничего. Потом всё в себя… или делишь с кем-нибудь. Заразиться можно только если через одну иглу. Но все же взрослые, и все же знают, что в городе – повальный СПИД, и даже дети знают. Мы же вырастаем все с этим знанием – что одной иглой нельзя. Это так же элементарно, что менты – козлы, что трава – зелёная, что стучать – это тупо. И всё равно все заражаются. А что? Если вот у меня проблемы начинаются, если меня трясёт, чё ты – со мной делиться не будешь, если у меня ВИЧ? Мы же все вместе, мы же все одно, мы же не как они – за копейку задавятся… у нас же по-другому… мы же следующее поколение… у нас всё должно быть лучше, чтобы было, чем жить, что вспомнить…

Блин. Как же так получилось?..

СВЕТА. Блин… как же так получилось? Наверно, это потому, что мы хоть и воровали, мы хоть и были чёрт знает кем, мы хоть и криминалом и проституцией… но мы всё же что-то нашли. Мы куда-то заглянули. Потому что и небо у нас было выше и прозрачнее. И деревья нам показывали, где лучше. И трава у нас была мягче. И птицы наши были говорящие. Мы просыпались, когда хотели, и всегда было солнце. Даже когда трясло, никогда не было совсем тупо. Потому что позвонишь, позвонят, найдут, подлечат, найдёшь, нашаришь… Мы всего хотели. Мы везде ездили – в походы, на природу, в прогрессе постоянно. Мы книжками менялись. Они когда в последний раз книжки друг другу дарили? Сука, да у нас даже сигареты были длиннее, чем у них! Цветочки… игрушки… вырезали что-то… дарили…

Плачет?

Шорох наверху.

СВЕТА. У нас точно что-то было. Почти в руках, в крови почти. Мы почти за это подержались. Почти вошли уже. Блин… Наверное, поэтому. Мы как звери, которые отказываются есть в зоопарках и умирают в говне, потому что им нафиг не нужна такая жизнь. Они видели свободу. Она у них была. Они там были. Просто не надо было на герыче циклиться. Это как в раю – запретное яблоко. Как познание добра и зла. Добро – дорога. Зло – зависимость. Потому что по дороге ты дальше идёшь, а через зависимость ты просто долбишься с кем попало, а ещё проще – ебёшься для денег, а потом долбишься с кем попало, и долбишься и долбишься и похуй тебе уже на всё, и нет ничего, а только кухни и чайники туалеты и кипячёнка подъезды и минералка… а потом ты просто уже хуй сосёшь и всё потому что страшная пиздец, и на работу тебя уже хуй возьмут, а умирать всё равно неохота, охота жить, а все же живут, и хуже тебя ещё, а всё равно живут, а по сути, что ты плохого кому сделала – хуй сосёшь и вмазываешься, это что – преступление?..

Плачет.

Шорох наверху.

СВЕТА. Эй!

Сверху спрыгивает вихрастый, сверхъестественно худой парень, в клочьями изорванной шубе, в грязных ботинках. Некоторое время Света смотрит на него (на парне красные джинсы и футболка психоделических цветов, на шее – толстая золотая цепочка, на которой болтается скелет кисти).

СВЕТА. Ты кто?

ПАРЕНЬ. Я – Ленточный Червь.

СВЕТА. Чего?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Я – Ленточный Червь.

СВЕТА. Почему?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Так в школе назвали.

СВЕТА. А за что?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. ХЗ. Худой был.

СВЕТА. Был?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Ну, тогда – был. Сейчас я просто худой.

СВЕТА. А здесь что делаешь?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. А ты с кем разговаривала?

СВЕТА. Я просто так.

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Я тоже просто так.

СВЕТА. Ты за мной следил?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Нет. Здесь наверху газет полно и журналов старых. Я сюда читать прихожу. Это моя библиотека.

СВЕТА. Это библиотека твоя?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. (Подходит к окну). А вон там я живу. Там у меня одежда. Плитка. Лампа. Только ночью включать нельзя.

СВЕТА. Почему? Из-за собак?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Неа. Из-за людей. Собакам просто пожрать кинешь, и нормально. А люди тебя за любую хуйню убить могут.

СВЕТА. А чё из дома ушёл?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. У меня ВИЧ.

Пауза.

СВЕТА. Как?

ЛЕНТОЧНЫЙ ЧЕРВЬ. Понимаешь, когда тебе суперхочется… ни о чём не думаешь. Ты просто хочешь, чтобы у тебя это было.

Как тебе описать? У меня ничего не было. У меня родители – иеговисты. «Пашок ебанутый» - вот кто я был, и всё. Всю жизнь. Везде. Во дворе, в школе… кому какая разница, о чём я думаю? Чего я хочу… Я дико хотел… много чего хотел. Но больше всего – потрахаться. Просто реально потрахаться. Пробовала потрахаться, когда тебя зовут Ленточный Червь? Кто согласится дать Ленточному Червю? Ты выходишь во двор, у тебя спрашивают: а кто твой парень? А ты им: я гоняю с Ленточным Червём… да, у которого родаки весь двор заебали за бога агитировать. Он такой охуительный…

Блин, когда ты – никто, тебе нечего делать. Нигде. Ты не металлист, не пацан, не продуманный, не мажор, не чувак, не чмо, не кидала, не дилер, не наркоман, не стукач, не ботан, не синяк, не гандон, не растаман, не гот, не скинхед, не скейтер, не бродяга, не качок – даже если ты все эти люди, если ты никто – ты никто. Ты можешь что хочешь надеть, как хочешь выйти на улицу. А ещё у всех, кто «кто-то», есть девушки. Они все трахаются. Потому что трахаются только с теми, кого любят. Они друг другу нравятся. Так круто, когда тебе кто-то нравится… И – если ты кому-то нравишься, то это вообще самое лучшее. Значит – ты охуительный.

Быть охуительным и не трахаться нельзя. Пиздец.

Поэтому я дрочил и дрочил… я был самым суперпиздецовым специалистом по подростковому онанизму, нахуй… И мне 14, а я драчу, и мне 16, а я дрочу… а потом пошли гулять с пацанами… ну. К тому времени уже друзья появились какие-то… с Анжелкой тогда два дня всего как познакомился. Напились вместе супер, на лавочке… и начали сосаться, а она вмазывалась уже год где-то, ей 17 было, но она уже на игле конкретно сидела, кумарила иногда. Ко мне домой заходит тогда, три рубля стрельнула на шприц… Я ей кипячёнки сделал, никого родителей дома не было, она поставилась, я сижу рядом с ней, её трогаю, по волосам глажу, а она смотрит на меня…

На меня никогда так никто не смотрел.

Никто, блядь.

Никогда, сука, на хуй.

Ни один ёбаный нормальный здоровый человек никогда так на меня не смотрел. Неделю где-то протусовались вместе… я потом узнал, что она нимфоманка по ходу. «Мне же нравится молодой человек, как я могу ему отказать? » Я не из-за этого, нет, просто я потом нашёл девушку, которую… ну, с Анжелкой мы просто трахались, а тут другое же…

Через год пацанов встречаю, а они мне говорят – а ты с Анжелкой трахался? Я говорю – да. А они говорят – иди проверься. У неё трипак, она полдвора заразила на хуй. Я пошёл. Трипака нет. Зато ВИЧ. Я выхожу, думаю – ну вот, хоть какая-то от родаков будет польза. Они же верующие, помогут. Вот…

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 Следующая ⇒