![]()
|
|||||||
Вероника. Шиповник. То не птицыВероника В мире увядших цветов и поломанных кукол Влажные крошки рассвета клюют сизари. Звуки вобрав, тишина отзывается гулко Эхом глухих коридоров и дрожью перил.
Музыка старой шкатулки пульсирует в пальцах, Чувствуя плавность движений слепых балерин. Бредит Вероника грустью скользящего танца, Прячет Вероника манкую бездну внутри,
Где затаились пугливые, кроткие бесы. Ждут темноты и сражаются сами с собой. Мерит Вероника сутки ступенями лестниц, Сгустками вдохов, считает по градусам боль.
Ветер межмирья, впитавший стихии столетий, Стынет за дверью, неистов и сладок на вкус. Молча, на ощупь бредут безымянные дети, Сыплют у входа рубины разорванных бус.
В такт их походке шкатулка фальшивит и стонет Гаснущим звуком, достигшим предельных высот. Ищет Вероника в линиях тонких ладоней Завтрашний день, где никто никого не спасёт.
Шиповник Это твой маленький мир. Здесь твои порядки: Дерево не обидь, не убей жука. Розовым вспыхнул шиповник, и что-то сладкое Медленно зреет в прозрачных его цветках.
Солнце так низко, что листья ржавеют жесткие. Словно живые, ложатся они у ног. Мне говорили, здесь много птиц: голубых и желтых. Я насчитала четырнадцать. Не досчиталась одной.
Десять шагов - и уткнуться в горячее дерево. Остро – спиною в изломанную кору. Видишь, земля еще носит меня и держит. То, что болит по ночам, утихает к утру.
Знаешь, какое во мне поселилось молчание. В горле не колется, не обжигает щек. Как тишину одичавшую приручаю. Сколько тепла между пальцев моих течет.
Это десятое лето. Седьмое облако. Отяжелело молочно, внутри - пустое. Дерево, девочка, облако моё, олово… Старый шиповник сбрасывает листок.
То не птицы То не птицы, камешки - по стеклу. Тени искажаются и дрожат. “Неживая девочка, выходи! Выходи, проклятая! ” И бежать.
Но один - горячую топчет пыль. Имя с каждым выдохом – солоней. В горле – комом, трещиной - на губе, На ветру - обрывками, словно снег.
Снег не чуял землю и шел насквозь. Беззащитно плавился под рукой. Гаражи царапали облака, И на крыши капало молоко.
Тонкий шрам – отметина вожака. Косы туго путались, как бинты. “Попляши, Снегурочка, попляши! ” Босиком по белому - в черный дым.
По-собачьи скалились на огонь. То ли смех проскальзывал, то ли лай. Сухостоем вспыхнула высоко. Ядовитым пламенем занялась.
То не птицы, камешки - по стеклу. Тонкий шрам–отметина, в горле – снег. “Неживая девочка, отпусти! ” Ветер имя – клочьями, глух и нем.
|
|||||||
|