|
|||
Красная шапочка. Снега нетКрасная шапочка Красная шапочка, лес до утра затих. Заячьи тропы впитали животный страх. Сломлена старая ветка. Трава остра. Эники-беники ели… Тебе водить. В небе горячими горлами воют Псы. Ржавчина гложет замок, как пустую кость. Гулки за дверью последние пять шагов. Зуб - под подушку. Молчание – под язык. Мятные леденцы. Масляный воздух. Кровати просевший край. Сказки легко обживают чужие сны. Где-то в лесу родилась голубая сныть. С ветки упала обугленная кора. Птица-сова сорвалась на невнятный крик. Высохло дерево, а до сих пор болит. Горбится хищно и больше не просит пить. Будто отчаянно вспыхнуло изнутри. Так и горит. Красная шапочка, страшен лесной огонь. До черноты опаляет его укус. В сердце поляны раскинулся волчий куст. Красная ягода. Крови ее не тронь. Капли тугие свежее живой воды. Спрятать в ладони. Обнять. Утолить беду. Псы не почуют. Не выследят. Не найдут. Эники-беники ели… Тебе водить. Зуб под подушкой. В коробке каштановый локон. Сумрачный лес, вечно ноющий на погоду. Красная шапочка ночью становится волком. Неизвестной породы.
Снега нет Деревья зябко корчатся во сне, качая небо сдержанно и мерно. Ты, просыпаясь, произносишь: “Снег…” Но снега нет, и осень пахнет смертью. Цепляется за жёлтое в листве, цепляется за красное в прожилках, за тощий свет, стекающий с ветвей на галочьи покатые затылки. Читаешь затвердевший птичий след, роняя крошки с медленных ладоней. И боли больше нет, и снега нет, и неба нет печальней и бездонней. Чуть ближе расстояния руки. Дотронешься – дождём стечёт наклонно. И будут травы тихие горьки, дав осени ржавеющий зелёный, пшеничный пепел, солнечную медь. И будет терпок забродивший ветер. Ты, засыпая, произносишь: “Смерть…” Но снега нет. Но снега нет, но смерти...
|
|||
|