Эра Рок. Эпоха Век 46 страница

Взгляд мужчины стал безумным ещё больше, но это было безумие страха, дикого, животного страха, который теперь затмил все остальные чувства. По всей вероятности воображение было развито у него очень хорошо и он уже представил те муки, которым подвергнет его наемный убийца. Но каждый утопающий хватается за любую соломинку.

-Служанка, она видела меня, но ведь я точно рассчитал, в этот день у неё должен быть выходной, а она не взяла его по каким-то причинам, -прикрыв рот рукой, прошептал мужчина, - наверное, из-за болезни ребёнка, на тумбочке возле его кроватки стояли склянки с микстурами. Да-да-да, я слышал чьи-то крадущиеся шаги, чьё-то сбившееся дыхание. Так, надо вернуться в дом и убить её, пока она не донесла в полицию. Но нет, уже поздно, она выскочила вслед за мной и явно уже сидит в ближайшем полицейском участке. А может, она не узнала меня? Нет, обязательно узнала, только я хромаю на левую ногу и пользуюсь дешёвым лосьоном для укладки волос, этот запах ни с каким другим не перепутаешь! О, боже, какой страшный промах – сорвать с шеи бывшей жены цепочку! Это послужит последним доказательством преступления. Проклятая гадина, всё из-за неё! Моя бывшая жёнушка, потаскуха, я работал, как проклятый, содержал её, а она даже ребёнка мне не родила. Столько лет прожили, а она…! Это всё придумал я, благодаря мне появилась эта фирма, я создал проект, который переплюнул все остальные на несколько лет вперёд. А когда фирма набрала обороты, он вытолкнул меня на улицу, без гроша за душой, юристы обстряпали дело так, что я не имею никакого отношения к фирме. Мало того, он ещё соблазнил мою жену, задарил подарками и она сбежала к нему. Уже через год родила сына, хотя со мной прожила целых шесть лет и о детях даже слышать не хотела. Щебетала, что вскорости появиться второй ребёнок, хотели девочку. Дрянь, дрянь такая, ведь мы знали друг друга с детства, можно сказать с пелёнок. Когда нам было по двенадцать лет, я украл у бабушки фамильный кулон на золотой цепочке и подарил ей в честь нашей любви. Эта драгоценность по линии женщин из поколения в поколение передавалась, её ещё моей прапрабабушке король подарил, она была его фрейлиной. До самой смерти при дворе жила, очень уж у неё хорошо получалось у забеременевших от короля женщин не рождённых детей уничтожать, криком кричали соблазнённые, кровью исходили и плод выходил мёртвым.

Мужчина расстегнул ворот рубашки и снял с шеи янтарные бусы с круглым медальоном, состоящим из двух частей. Попытался разорвать их, тянул двумя руками в разные стороны, от натуги даже вены на шее вздулись.

-Все получили по заслугам, не жалко ни их, ни дитя, - видя бессмысленность своего напряжения, мужчина опустил руку с кулоном вниз, нить бусин гулко стукнула об пол, - брюхо своё закрывала, думала, пожалею беременную. Гадина, ненавижу, ненавижу! Меня никто не пожалел, удручает одно – плохо подготовился, хотя на это обдумывание ушли долгие месяцы. Не всё просчитал, а ведь мог постараться получше, теперь умру в тюрьме от рук наёмника бездарно и глупо.

Зера с ужасом слушала исповедь убийцы и поражалась его жестокости. Вдруг она отчётливо услышала голос Лазара, который шептал на ухо мужчине следующее:

-Надо повеситься на этих бусах и тогда все будут жалеть меня и мою испорченную этой парой жизнь.

Лихорадочный блеск глаз мужчины давал понять - это единственно правильное решение, которое пришло ему в голову. Руки, держащие медальон, задрожали крупной дрожью, мужчина надел ожерелье на шею и поднял глаза, ища хоть какой-то крюк. В потолке, будто специально для этого, был вбит кусок толстой проволоки и взгляд мужчины нашёл его без труда. Оставалось одно, подставить стул, взобраться на него и накинуть нить бусин на крюк.

-Да-да-да, именно так, удача на моей стороне

Слова принадлежали Лазару, но мужчина по-прежнему считал их своими мыслями. Придвинув стул, он встал на него, но… расстояние до крюка оказалось большим, руки мужчины не доставали даже до самой нижней точки крючка. Но это не смутило самоубийцу. Он начал нелепо подпрыгивать на стуле, пытаясь накинуть петлю. Зера посмотрела на Лазара и хотела сказать ему, чтобы он остановил этого обречённого, но натолкнулась на жёсткий, злорадный взгляд своего спутника.

-Зачем? Зачем ты внушил ему это? –вопрос всё-таки слетел с её губ.

-А разве я не прав? –Лазар был спокоен, - «око за око» так написано в Библии.

-Нет, там написано «подставь вторую щеку», - покачала головой Зера.

-Чушь, это для трусов, оправдывающих свою трусость, -Лазар был настроен решительно, - смерть ему необходима, как очищение. Ты не согласна со мной?

Брови Лазара удивлённо приподнялись, он ждал ответа Зеры, а она не знала, что сказать. Как объективно определить степень и тяжесть вины? Какое весомое наказание выбрать для каждого проступка и преступления и чем это наказание обернётся для наказанного? Кто в праве выносить приговор?

-Кто вправе выносить приговор? –вопрос вырвался сам собой.

-Иногда я и такие, как я, а иногда сам господь, - пафос в голосе Лазара был неприятен Зере.

-Такие, как ты? А кто вы? Кто уполномочивал вас вершить судьбы? Бог?

-Тот, кто стоит рядом с ним, творение самого господа и такой же его сын, как тот, глаза которого смотрят на вас с икон.

Дальнейшие события прошли в ускоренном времени. Мужчина всё ещё нелепо подпрыгивал на стуле, пытаясь закинуть бусы на крюк. Последняя попытка увенчалась успехом не потому, что высота прыжка была достаточной, а потому что …. сам потолок вдруг опустился на необходимое расстояние до руки мужчины и хватило мгновенья, чтобы бусы повисли на крюке. Потолок дёрнулся вверх, и ноги мужчины судорожно задёргались в смертельной агонии. Изо рта вывалился синий, вспухший язык, по брючинам расплылось мокрое пятно и невероятно зловонное содержимое кишечника образовало под стулом большую лужу. Мгновенье, сотая доля секунды и смерть вступила в свои права. Зера затаила дыхание, да-да, даже в этом астральном состоянии она хорошо почувствовала и смрад и страх и нехватку воздуха в собственных лёгких. Не мигая, глядела она на произошедшее и с отвращением давила в себе приступ тошноты, способной вывернуть на изнанку её внутренности.

-Увы, дорогая, но картина смерти, действительно, не слишком симпатична, - голос Лазара вывел Зеру из оцепенения, -причём, в любом случае. Тоннель, яркий, божественный, манящий свет, лица близких людей, почивших до тебя – всё это в другом измерении, на уровне угасающего сознания, отлёта души в чистилище. А физическая кончина – отвратительное, вызывающее гадливость зрелище. Но… Принимать надо её так, как диктует многомиллионный опыт человечества. Пожалуй, на сегодня хватит, давай возвращаться в свой мир живых.

-А что с ним? – тихо спросила Зера.

-А ему пора в мир мёртвых, а там…, - Лазар загадочно улыбнулся, - кто знает, что ждёт его там, да и тебе пока рано увидеть то, что сейчас произойдёт с его астральным телом, ведь он – самоубийца, а с ними разговор короткий.

-Но это ты подтолкнул его к этому?! – опешив от услышанного, выдохнула Зера.

-Я просто сделал свою работу, - пожал плечами Лазар, - советую тебе, научиться работать так же хорошо, как я.

-Что?! Я тоже буду нашёптывать людям мысли о смерти?!

Лазар уже не ответил, он исчез, а Зера почувствовала толчок, как было всегда, когда её астральное тело возвращалось в физическую оболочку.

В отделение, где на излечении находилась Зера, было очень много талантливых, одарённых людей. Некоторые из них были довольно известны в литературных, художественных кругах, одним словом, элита искусства. Их сумасшествие, вызванное многими личными, жизненными факторами, никому не причиняло вреда, кроме, пожалуй, вреда самому культурному прогрессу общества. Никто из них не порывался покинуть это место «заключения». Может потому, что здесь, первый раз в своей жизни, они почувствовали себя по-настоящему свободными и раскрепощёнными и отстаивать своё мнение в этом обществе приносило удовлетворение их внутреннему «Я». Один из таких пациентов интересовал Зеру сильней остальных. Ей нравилось проводить с ним время, беседовать на разные темы, его можно было спросить о чём угодно, он на всё мог дать ответ, который полностью удовлетворял Зеру. Благодаря этому человеку, Зера открыла в себе ещё один талант – умение слушать длинные речи, не перебивая, хотя надо сказать, что рассказчик часто, неожиданно, менял темы разговора, начинал об одном, в середине разговора переключался на другое, а заканчивал вообще третьей темой, которая не относилась ни к началу, ни к середине. Зера прощала ему эту странность, понимая, с кем имеет дело и где находится.

Это был мужчина лет 36, с хорошо поставленным голосом, которым, вероятно, читают лекции в самых высших учебных заведениях. Представившись когда-то профессором философии, он полностью подтверждал это звание своей способностью доступно объяснять много интересного. Иногда он говорил, как настоящий провидец, предсказывал будущие события и почему-то ему хотелось верить беспрекословно, толи его дар убеждения был слишком силён, толи внутреннее чутьё Зеры, шестое чувство говорили- всё, что предсказывает Тапир непременно сбудется. Всё-таки, был он каким-то странным, вроде «не от мира сего» и даже имя «Тапир» было тому подтверждением. Зера никогда раньше не слышала чтобы кто-то носил такое имя и подозревала, что мужчина придумал его себе сам. Но самым странным было то, что видела только Зера – аура этого высокого, слегка полноватого человека была особенной, не похожей ни на одну из тех, которые девушка уже привыкла различать. Практически у всех людей аура разная, но есть одинаковые принципы свечения – у кого какие органы дают физический сбой или психические состояние находиться в расшатанной стадии возбуждённости, расстроенности, зависти, раздражения, влюблённости, слезливости, всего и не перечислишь. Цвета ауры переходят один в другой, без резких перепадов, а в моменты особенного состояния они мерцают, кто ярче, кто бледнее. Даже у персонала этой больницы энергетическое состояние ауры отличалось одно от другого, у каждого есть свой «скелет в шкафу», свои болезни врождённые или приобретённые. А у загадочного Тапира свечение ауры можно сказать, было идеальным, ровным, без резких вспышек, будто он вообще ничем не болеет и никогда его психическое состояние не претерпевает никаких изменений. Возникает вопрос – что он вообще тут делает? Вывод, каким бы смехотворным он не казался, был такой – Тапир здесь потому, что он самый здоровый человек и общество просто изолировало его из зависти.

Зера была влюблена. Первый раз за свою короткую жизнь она испытала это чувство. «Лазар, Лазар» ей хотелось петь это имя во весь голос. Только при воспоминании о его глазах, по всему телу Зеры разливалось жаркое тепло. Как было трудно скрывать своё счастье, но Лазар строго-настрого запретил кому-либо говорить об их встречах. И Зера мужественно держалась. Но видимо, трепет души нельзя скрыть от тех, кто видит его особым зрением. Тапир заметил эту перемену в девушке и очень своеобразно, как только ему было свойственно, высказался по этому поводу.

-Жаль, милое моё дитя, - так он всегда называл Зеру, - что я не могу разделить с вами эти радость и счастье, которые переполняют твою душу. Ибо знаю, что в связи с этим твоя дорога предопределена, сказать более точно, её за тебя выбрали, не дав тебе веков эдак триста на размышления.

Зера рассмеялась, хотя до конца и не поняла, что её так рассмешило в словах Тапира.

-Ничего смешного, дитя, и увы, я уже ничем не смогу тебе помочь.

-А разве я нуждаюсь в чьей-либо помощи? В моей душе царит счастье, а тот, кто счастлив, может сам помочь кому-нибудь, - Зера недоумённо пожала плечами, - да и не жаль вам ничего, ваше астральное свечение застыло на одном уровне. Если бы вы, Тапир, испытывали это чувство, то ваша аура приобрела бы зеленовато-голубой оттенок.

-Салатовый, дитя, вот цвет сожаления, - усмехнулся Тапир.

Зера испугалась, что, невзначай, выдала себя и своё умение, Лазар постоянно твердил ей о том, что ни одна живая душа не должна знать о её таланте. Её испуг не остался незамеченным, Тапир пристально посмотрел на неё, снова усмехнулся и продолжил:

-Я так и знал, ты уже очень далеко продвинулась и это только начало.

-Вы не выдадите меня? Никому не расскажете? – прошептала Зера.

-А толку, дорогая? – Тапир расхохотался над наивностью девушки, - не переживай на этот счёт, в обществе сумасшедших шизофреников до твоих способностей никому нет дела. У каждого из нас свои собственные таланты. Примеры приводить не буду, утомительно, а что касается медперсонала, кто мне поверит? Да и вообще, не о том ведём разговор. Мне бы силу такую, как у тех, на небесах, которые управляют нашими судьбами, хотя мы их об этом и не просим, по крайней мере, я уж точно. Миллиарды людей на земле думают так же, как я, на этот счёт. Впрочем, и это неважно.

Тапир замолчал, словно потерял интерес к разговору, да и к Зере.

-Так зачем вам сила «богов»? – выдержав паузу, спросила девушка.

-Чтобы вырвать эту убийственную любовь из твоей непорочной, пока, души с корнем, - в голосе Тапира появились жёсткие нотки и взгляд сделался недобрым.

-Что вы такое говорите?!

Зера хотела смело взглянуть в глаза этому самоуверенному человеку, или кто бы он там нибыл, но смелость покинула её под его тяжёлым взглядом и она отвернулась.

-Ты думаешь, я не знаю, кто твой избранник и к чему он тебя готовит? – Тапир продолжал свою атаку, - из века в век следует за тобой, ты встречаешь его, влюбляешься и как послушное дитя следуешь за ним. Ваше вечное солнце любви встаёт из бездны смерти.

Последние слова Тапир произнёс таким тоном, что по спине Зеры пробежал холодок. Она поняла значение этих слов, но не захотела впускать в своё сознание их истинный расшифрованный смысл. Забытое за время слепоты чувство протеста как в детстве, когда на неё кто-либо давил, вернулось именно в эту минуту, Зера почувствовала его возродившуюся силу и решила дать отпор.

-Мне кажется, вы не вправе давать оценку моей жизни и тому пути, по которому я иду.

-Смышлёная, - хмыкнул Тапир.

-Видя ваш сарказм, делаю вывод – нормального разговора у нас сегодня не получиться.

-Он бы получился, если бы ты так не торопилась к своему возлюбленному, - Тапир почему-то не хотел менять тему разговора, - печёнкой чувствую, сегодня ночью, он осчастливит тебя не только духовно, но и ещё как-то. Догадалась, вон как щёчки зарделись.

-Как вам не стыдно? - отвага снова покинула Зеру.

-А ты посмотри на свечение моей ауры и поймёшь, стыд для меня понятие незнакомое, тем более, ты только и мечтаешь о близости с этим созданием.

-Я уже не знаю, как реагировать на ваше излучение, может, у меня сломался механизм, различающий цвета? – Зера чувствовала, как кровь приливала к её щекам и ушам.

-Оглянись по сторонам и поймёшь, с ним всё в порядке, просто я особенный, как знать, может, ты и попала сюда, чтобы пообщаться со мной. Возможно, у тех, кто наверху, есть план, как разлучить тебя с ним.

Тапир ткнул пальцем в потолок и усмехнулся своим потаённым мыслям, что вызвало у Зеры подозрение – он сам не верит в то, что говорит. «Тогда зачем он вообще начал этот разговор? Какое ему дело до моей жизни, вернее, до того, что я себе нафантазировала? Не понимаю, кто он? Зачем ему нужно читать мне нравоучения? » размышляла Зера.

-Не красней, твоя напускная стыдливость не введёт меня в заблуждение, - на губах Тапира всё ещё была усмешка, - у тебя стыда не больше, чем у меня. Я не собираюсь вмешиваться в ход твоей судьбы, не имею на это право, хотя сил у меня достаточно. Но в силу определённых обязательств перед мирозданием, отступлю на время, не нам изменять судьбы друг друга, которые давно предопределены.

Зере стало невыносимо скучно, сегодня ей не хотелось слушать заумных речей этого всезнайки – провидца, с большой буквы. Она хорошо уловила его намёк, что он, якобы знает о Лазаре и мало того, предрекает ей, что вскоре между ней и её избранником может произойти нечто особенное, чем просто путешествия во времени и пространстве. Вопросы так и рвались наружу и Зера едва сдерживала себя. Пытаясь не высказывать своей заинтересованности, она спросила первое, что пришло на ум:

-Вы сказали, мне было суждено немного побыть рядом с вами, почему «немного»? Вас скоро выпустят отсюда? Где ваш дом?

-У меня здесь прописка на всю оставшуюся жизнь, - столь грустные слова Тапир произнёс спокойным голосом.

-А жить вам долго?

-Ещё лет сорок.

-Ого, - удивилась Зера, - значит, выпишут меня!

-Ты сама себе уже забронировала сквозной билет без остановок, - лёгкий налёт досады послышался в тоне Тапира, - только не скажу, на какое число, а то жить станет неинтересно. Это тоже самое, что сказать маленькому мальчику, который безумно любит свою мать, что через двадцать лет он убьёт её самым жестоким образом. Это время надо прожить, насобирать капелька за капелькой полную чашу ненависти, что убить без сожаления ненавистную женщину.

-Боже, вы говорите какие-то чудовищные вещи, - Зера передёрнула плечами, - такой тяжёлый осадок на душе.

-Не бери в голову, -Тапир махнул рукой, а потом задал вопрос самому себе, - может всё-таки попробовать исправить что-то в твоей дороге? Вряд ли, тем более, сегодня ты испытаешь высшее блаженство и уже никогда не захочешь что-либо менять. Птичка попадётся в золотую клетку.

Последние слова эхом разлетелись по пространству и Зера, уже не в силах сдерживать свои эмоции, задала вопрос напрямую:

-Как это произойдёт? Расскажите, чтобы я смогла убедиться в том, что вы действительно видите всё наперёд.

-Убеждать тебя в своём умении я не собираюсь, мне это не нужно, а вот как произойдёт, чуть-чуть расскажу, - Тапир затянул паузу настолько, что у Зеры заныло под ложечкой, - сегодня ты будешь кружиться с ним в танце на великолепном балу. Почувствуешь его руку, утонешь в бездне вечности, которую излучают его глаза, напитаешься ароматом его губ и всё остальное случиться прямо в танце, в полёте, в воздухе на уровне духовного наслаждения. Остальные подробности упущу, в первый раз испытываю неловкость. Приходит на ум одно высказывание, которое прекрасно подходит к этому случаю «танец – это вертикальное воплощение горизонтального желания».

По виду Тапира было видно, он готов продолжать прозрачные намёки и Зера воспротивилась этому.

-Даже сейчас вы не испытываете неловкости, цвет вашей ауры всё такой же ровный.

Ей понравилась собственная резкость, с которой она прервала разговор и ушла в свою комнату. «А если он прав? » сердце девушки захлёбнулось в предвкушении неги.

Всю ночь она пролежала без сна, но… Лазар не пришёл. Она рисовала картины близости и нежности с тем, в чьих объятиях хотела раствориться. Как она мечтала убедиться в правоте Тапира, танец страсти она представляла себе так, будто он уже состоялся.

-Сударь, вы лгун, - этими словами Зера встретила Тапира вечером следующего дня, он будто специально прятался от неё.

-Зря вы, юная леди, бросаетесь столь грубыми оскорблениями, - покачал головой Тапир, - во-первых, временной континиум у сущностей не из нашего мира отличен от нашего времени. Во-вторых, откуда ты знаешь, что он не стал свидетелем нашего разговора и решил тебя подготовить получше к такому решительному моменту.

-Я его вижу и точно могу сказать, при нашем вчерашнем разговоре Ла…, - Зера осеклась на половине имени, - его не было.

-Ты знаешь, что он может сделаться невидимым даже для твоего взгляда.

-Я бы почувствовала его энергию.

-Опять же, если бы он этого захотел, - Тапир явно не хотел разговаривать с Зерой, - и прошу тебя, дорогая, не докучай мне некоторое время, у меня появилось очень интересное дело и я хочу его досконально изучить.

Этот наглец явно хотел отделаться от неё. Зера опешила от такой перемены в их отношениях и ретировалась с мыслью – этот нахал действительно знает слишком много о ней и о Лазаре. Но откуда?

Сон сморил Зеру только под утро, вторая ночь ожидания казалось не кончиться никогда. Ни на третью, ни на четвёртую ночь Лазар не появился. Если бы только она знала, где он, то сделала бы всё возможное и невозможное, чтобы отправиться на его поиски. Но где искать того, кто живёт везде и нигде? Земля большая, Вселенная безграничная!

Доктор Тор встревожился не на шутку, его пациентка начала вести себя очень плохо, отказывалась от пищи, бессонница истощила её нервную систему до крайнего предела. Марта просто насильно запихивала ей в рот таблетки и микстуры. Тоска Зеры медленно переросла в ненависть.

- Как он мог так поступить со мной?! Я не говорила о своих чувствах, но он явно догадывался о них, - Зера говорила сама с собой, лёжа в кровати, - разжег в моей душе огонь и бросил. Всё делал для того, чтобы я безумно полюбила его и… скрылся. Мерзко, мерзко и жестоко. Отвратительный негодяй!

То впадая в забытьё, то приходя в себя, она плохо воспринимала реальность и снова впадала в полусон. В её комнату всегда кто-то заходил, но свечения ауры не всегда были знакомы. Марта суетилась возле неё, плакала, умоляла очнуться, пыталась как-то встряхнуть воспоминаниями о детстве, но Зера была безучастна ко всему. Сколько времени так продолжалось, девушка не знала. В очередной раз, открыв глаза, она по тусклости освещения сделала вывод: «серо и душно, значит, полдень». В палате появился Тапир.

-Ты очнулась, дитя моё? Зачем же так пугать тех, кому ты дорога?

-А вам не совестно, уважаемый? – хмыкнула Зера, - хотя о какой совести я могу спрашивать у самого бессовестного человека на земле.

-О чём ты, я не понимаю?

-Ах, да что вы?! В том, что со мной происходит, есть доля и вашей вины, - Зера была вне себя от злости на этого «горе-предрекателя», - если бы вы не сказали мне…

-Не повторяй, я прекрасно знаю, о чём мы говорили с тобой, - Тапир сделал останавливающий жест рукой, - могу сказать, очень трудно быть угодным предсказателем. Тоесть, даже если знаешь наверняка, что произойдёт то-то и то-то, не надо никому ничего говорить нарушается естественная неожиданность события. Но, увы, слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

-Вы в своём уме?! Намекаете, что не обманули и всё произойдёт именно так, как вы напророчили? Что молчите?

-Я же кивнул.

-Наглец, - взорвалась Зера, - я сле-па-я!

-Но у тебя особенное зрение.

-Я лежу, отвернувшись лицом к стене и, даже своим чудесным зрением, не могу видеть ваших телодвижений.

-Не злись, я об этом не подумал, - Тапир вложил в свой голос максимум дружелюбия.

-А впрочем, мне уже всё равно, - Зера махнула рукой, - хотя нет, не всё равно. Я ненавижу, презираю того, кто так жестоко обошёлся со мной, с моей душой, с моей сущностью!

-Ещё Ницше сказал «То, что ненавидишь, является частью твоей любви».

-Я больше не желаю вас слушать.

-Жаль, я был намерен поболтать, - грустно сказал Тапир, - а ещё я принёс тебе подарок и хотел, чтобы ты его оценила. Красивый, старинный, цены не имеет, можно сказать, бесценен.

-Какой подарок? Зачем?

-Ой, кокетка, будто не знает, -теперь в голосе Тапира было лукавство, - твоя тётя Марта столько всего вкусного наготовила, по особым рецептам, на всё отделение хватит. Удивительная женщина, доброты несусветной, да и стряпуха отменная, я уже украл кусочек пирога. А торт! Если бы ты видела этот шедевр кулинарного искусства! Целая кондитерская трудилась над ним. Марта уже встретила их у входа в нашу богадельню. А я тем временем, к тебе проскользнул.

-А какое сегодня число? – у Зеры, наконец-то, что-то всплыло в памяти.

-Догадайся с первого раза.

-Сегодня девятое сентября.

-Умница, твои именины!

-Это ж сколько недель я провалялась в таком состоянии?

-Вот-вот, я тебе об этом и толкую, пора, девочка, выходить из психической депрессии, твой организм уже полностью подготовился к длительным и далёким путешествиям, - Тапир говорил очень убедительно, - более того, ты теперь сама сможешь свободно гулять в своих видениях. Твоё сознание и подсознание объединились.

-Это хорошо или плохо?

-У кого есть дом на земле, куда его тянет, тому плохо, а у тебя ничего нет, тебя ничто не держит, - теперь голос Тапира был ровным, как обычно, - и по этому, вся твоя жизнь здесь – сплошное астральное путешествие.

Зера не знала, как среагировать на такое сообщение, поэтому лихорадочно пыталась вспомнить самое начало разговора с Тапиром и… мысленно возблагодарила свою память.

-Так какой подарок вы мне принесли?

-Молодец.

Тапир подошёл к кровати, где девушка сидела, облокотившись на подушки и одел ей на шею какое-то украшение. Зера почувствовала его тяжесть и, чувствуя, как что-то дрогнуло в её душе, тут же сняла его. Перебирая пальцами янтарь, девушка прекрасно видела это украшение во всём его великолепии. Каждая бусина имела своё цветное сияние, прямо как человеческая аура. И тут Зера вздрогнула, потому что вспомнила, где и когда видела эту вещицу. «Откуда у него это ожерелье? Как медальон из моего астрального путешествия, в котором я стала свидетельницей самоубийства, мог попасть в руки Тапиру? Ничего не понимаю! »

-Какое великолепие! Эта вещь, правда, бесценна, откуда она у вас? – Зера попыталась не показать своей взволнованности даже тоном голоса.

-А можно просто сказать «большое спасибо»? - Тапир явно чувствовал волнение Зеры, но не подавал виду.

-И всё же?

-Врать не буду, но и правды сказать не могу.

-Я знаю правду этого ожерелья, - тихо прошептала Зера, - на нём реки крови.

-Увы, дитя моё, это - правда, но скажи, что в этом мире существует по другим принципам? Все и всё когда-то рождались благодаря чьей-то смерти.

-А почему вы принесли его мне? С ним связаны страшные истории, я вижу его излучение. Как оно оказалось у вас?

Возможно, Тапир и сообщил бы Зере о том, как ожерелье попало к нему, но в комнату вошла Марта, извинившись, попросила Тапира оставить их с племянницей наедине, ссылаясь на необходимость чисто женского разговора. Марта по-особенному относилась к этому странному больному, он вызывал в ней уважение, хотя и непонятно отчего. Тапир удалился без лишних слов.

-Девочка моя, как я рада, что тебе стало лучше, да ещё в день твоего рождения, - голос женщины дрожал от слёз радости, - бог услышал мои молитвы. Скажи, что такое могло произойти, раз ты впала в такое беспамятство?

-Последнее, что я помню, тётушка, это как рушился наш дом, где остались мать и отец, а потом темнота, - Зера говорила тихо и спокойно, без лишних эмоций, - а теперь я в своём уме и памяти разговариваю с тобой. Больше мне сказать нечего.

-Бедная ты моя, - всхлипнула Марта, -доктор Тор сказал, такое обострение будет у тебя весной и осенью, пока он не найдёт метод избавит тебя от этой напасти. Придётся нам, моя милая, побыть здесь ещё, ради твоего здоровья.

-Хорошо, тётушка, надо так надо, - Зера и не собиралась спорить, - сама понимаю непорядок в моей голове, если я себя так веду.

-Да всё у тебя в полном порядке, дитятко, - сокрушённо качая головой, всхлипнула Марта, - сильный испуг – причина твоей болезни. Бабку – ведунью бы тебе хорошую. Отчитала бы она о тебе молитвы, заговоры, вылила бы воском над тобой и пошла бы ты на поправку. В старину только так все и лечились от всех недугов физических и душевных. Жаль, моя бабка по отцу, Дробка сильная была ведунья, дар от самого господа бога у неё был, уже почила. Она бы тебя в два счёта на ноги поставила. Где нам сейчас такую найти: ума не приложу. Даже не знаю, у кого поспрашивать? Давно от людей не слышно о какой-либо сильной ведуньи. Знать, не народилась ещё такая. Остаётся нам только уповать на милость божью. Что-то заболталась я совсем, а ведь у нас праздник! С днём ангела тебя, дорогая! Вот так бы сразу, а то увидела тебя, очнувшуюся, и сразу мысли, как тараканы разбежались.

Марта прижала племянницу к своей пышной груди, заплакала, запричитала. Но в этот раз излишняя жалость быстро закончилась, так как внимание тётки привлекло янтарное ожерелье.

-Боже, какая красота! Смотри, как солнце в бусинах отражается, они будто впитали его свет и теперь светятся изнутри, - ахнула Марта и начала извиняться, целуя Зеру в макушку, - прости меня, старую дуру, как же ты можешь это видеть. Старая дура, раскудахталась.

-Не надо, тётя Марта, себя ругать, - улыбнулась Зера, почувствовав невероятный прилив нежности к этой доброй женщине, - вы описали ожерелье и я его хорошо себе представила..

-Это странный Тапир его тебе подарил? – спросила Марта и добавила, - дай бог ему здоровье, хоть и чудной он, но человек, говорят, не из бедняков, из хорошего сословия. Денег у него – уйма, наследство досталось немалое. Толи граф, толи князь, древняя ветвь знаменитого рода, правда, я о таком не слышала. Его сам доктор Тор слушается, знать, уважает. «Тапиром» он себя сам назвал, как это слово, психдоним, так что ли? Так называют животное, живущее где-то в Африке, мордочка, как у слона, даже хоботок есть. Размером, как дикий кабан, может, чуть больше, ножки коротенькие, толстые, будто столбики. Вместо зубов – присоски, тоже как у животины, какой-то. Вообщем, чудная образина, середина на половину. Видимо, этот Тапир потому и назвал себя так, как протест, что не из одного рода-племени, хотя не пойму, зачем ему это надо было? Их учёных, да богатых не поймёшь. Слушай, а сколько он интересного предсказывает, которое сбывается! Говорят, доктор Тор специальный журнал завёл, куда все предсказания Тапира записывает. Вторым «Нострадамусом» его называет, но я и про первого ничего не знаю.

Марта махнула рукой. Болтовня тётки слегка утомила Зеру, но послушать мнение о Тапире было всё-таки интересно. У неё самой этот человек вызывал двойственное чувство, уважения и какой-то опаски. Действительно, был он каким-то скользким, что ли, двусмысленным. Он явно знал многое о самой Зере и разговаривал с ней именно с высоты этого знания.

⇐ Предыдущая 42 43 44 45 464748 49 50 51 Следующая ⇒