Эра Рок. Эпоха Век 48 страница

-Лазар, почему так быстро кончилась ночь, в которой я была королевой бала? Я не дождалась твоего подарка.

Лазар пристально посмотрел в глаза Зере и, улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, спросил:

-А что же хотела получить от меня именинница?

Зера смутилась, как молодая девушка может открыто сказать о том, что она желает, особенно, если это желание близости? Но и молчать она уже больше не могла.

-А ты сам не догадываешься?

-Во-первых, я думаю, твоё воспитание не позволит тебе желать чего-то неприличного.

-Неприличное? –в голосе Зеры появилось раздражение от той игры, которую вёл Лазар, - а во-вторых?

-А во-вторых, если честно, сказал не подумав, -Лазар улыбнулся, -надеюсь, ты мне подскажешь.

-Тебе нравиться мучить меня? – голос Зеры дрожал от слёз.

-Что ты, в мыслях не было.

-Ты не замечаешь, какие чувства я испытываю к тебе?!

-Уважение и благодарность, - надменным тоном констатировал Лазар.

-Ты эгоист и жестокий негодяй, - взвизгнула Зера.

-Стоп, мне совсем не нравиться тот оборот, который принимает наш разговор, - жёсткие нотки в голосе Лазара резкой болью отозвались в сердце Зеры, - боюсь, наше сегодняшнее путешествие может закончиться, даже не начавшись. Но я очень не хочу этого, потому что запланировал показать тебе много поучительного.

-Да не нужно мне ничего этого! – выдохнула девушка, - я хочу услышать от тебя совсем другое, то, о чём я мечтаю!

-Ты торопишь события.

Выражение лица Лазара не сулило ничего хорошего взволнованной Зере. Всё её существо затрепетало от какого-то необъяснимого страха, ведь в астральном теле все чувства обострены до предела.

-Несдержанность и буйность молодости я могу понять и простить, но бесстыдную, неуправляемую похоть, увы, разочарован до крайности.

Зера едва собралась с духом, чтобы ответить:

-Ты говоришь ужасные вещи, я чувствую себя падшим ничтожеством.

Слёзы, самые настоящие слёзы, как в физическом теле, сверкающими бриллиантами покатились из глаза несчастной влюблённой. Лазар не сделал ни малейшей попытки успокоить девушку, стоял молча, глядя в сторону. Поток слёз никак не хотел прекращаться, но способность защищать себя Зера не потеряла.

-Какой ты жестокий, неужели чувство любви тебе незнакомо?

-Извини, у меня была другая цель, в мои планы не входило влюблять тебя в себя и если ты хочешь, чтобы я научил тебя всему тому, что было разрешено высшими силами, погаси свою страсть, - и тут Лазар сам не выдержал, с досадой щёлкнул пальцами и добавил, - рано, чёрт возьми, как рано, но ведь я знал, что ты ещё не готова!

Эта вспышка недовольства после монотонного нравоучения снова подействовала на Зеру сильным импульсом во всём астральном теле. Она испугалась, что Лазар сейчас просто покинет её навсегда, а страх расставания – одно из самых болезненных ощущений. Она не могла смолчать, она не могла позволить ему втоптать её в грязь! Кто он такой?! Всего лишь проводник, её проводник в армию сильнейших! Значит, он должен во всём ублажать её, раз она так необходима в армии тьмы!

-Ты ещё пожалеешь, что отверг меня! Сам говорил, я необходима той силе, которую ты олицетворяешь. Я готова на всё, дабы доказать, что достойна не только любви и обожания, но и…

Лавина страстей горючей изжогой поднималась из живота и выплёскивалась наружу в виде крикливых фраз. Но даже это состояние не смогло подсказать продолжение обвинительной речи. Чего она достойна, она так и не смогла придумать, когда Лазар, пристально глядя ей в глаза, спокойно сказал:

-Всё, с меня хватит.

В глазах Зеры потемнело, словно она лишилась и астрального зрения. С трудом пытаясь сосредоточиться, она вытаращивала глаза, чтобы увидеть хоть что-то.

-Допрыгалась, - вывод окончательно привёл её в чувство и она, с ужасом поняла, что видение исчезло, она лежит в своей больничной палате, - это Тапир во всём виноват! Он убедил меня, что Лазар влюблён и мечтает о близости так же, как и я. О, боже, если бы мне кто-то, когда-то сказал, что я так неистово буду предлагать себя, я расцарапала бы ему физиономию так, что и родная мать бы не узнала. Господи, как стыдно! А может, есть ещё надежда и это всего-навсего плод моего воображения? Или всё-таки полное сумасшествие после гибели моих родных? Но тогда откуда Тапир знает обо мне столько? Вероятно, я сама что-то рассказываю ему, забываю, а он потом выдаёт мои же слова за свою проницательность. Если бы я была психически здорова, меня не держали бы здесь, за семью замками. Но если я не потеряла способность размышлять об этом, значит, ещё не всё потеряно! Приобретённое зрение даёт мне возможность жить в людском обществе почти независимо. Вот это «почти», да бог с ним, пока жива Марта, мне не о чем беспокоиться, а после… А после видно будет. Следовательно, в моём пребывании здесь кроется какой-то другой смысл. Кто даст мне ответ на этот вопрос? Кто, кто?! Ну же, помогите хоть кто-нибудь!

Зера закричала это так громко, что голос эхом разлетелся по коридору лечебницы. Марта, крепко спящая на соседней кушетке, заворочалась, но и только. Крик о помощи больше никому не был слышен. Зера, в бессильной злобе, заколотила кулаками по подушке, разрыдалась и долго не могла успокоиться. Предательская влага иссякла через какое-то время, Лазар снова занял своё место в её сердце и разуме.

-Какая же я, всё-таки, дура, пусть явь будет явью, а моё астральное бытие – моей отдушиной. Повернуть бы время вспять, я бы тогда не стала так бесстыдно, как уличная девка, предлагать себя ему. Пошла бы на самую изощрённую хитрость, выждала бы в конце-концов удобный момент и тогда всё бы случилось так, как я этого хочу. Что за поспешность, что за самоуничижение? Какая мерзость! Надо было взять себя в руки, не сомневаюсь, это возможно даже в астрале.

Зера так яро начала рисовать в своём воображении картины плотских наслаждений, что почувствовала, как тепло стало у неё в самом низу живота и влажно между ног. Совершенно не искушённая в физической любви, ни разу не испытавшая её, она по наитию предполагала, что и как. Руки сами находили те места, от прикосновения к которым замирало сердце и дыхание прекращалось вовсе, словно набирало силы для глубокого, до коликов, вдоха. Когда пик насаждения был уже близок, Зера вдруг почувствовала чьё-то присутствие рядом с собой.

-Лазар? – переводя дыхание, спросила Зера, но тут же узнала ровное свечение ауры посетителя, - Тапир?! Что вы делаете в моей палате в такое время?! Марта, где она?

-Я почувствовал, что ты нуждаешься в моей помощи.

Голос Тапира был таким нежным, таким мягким и вкрадчивым, что сладострастное волнение Зеры только усилилось. Она, как кошка, прильнула к груди Тапира и положила свою дрожащую от нетерпения руку на его колено. Подняв лицо, она приоткрыла губы, приглашая Тапира поцеловать её, рука девушки поползла вверх по ноги мужчины, пока не натолкнулась на жёсткую, восставшую плоть. Это обстоятельства готовности так вдохновило её, что, обняв Тапира за шею, она прямо повалила его на себя.

-Меня ли ты желаешь? – тихо спросил искуситель.

-Я желаю того, кто именно сейчас откроет мне дверь.

Если бы неистовство, с которым Зера предавалась физической любви, можно было зафиксировать каким-то электронным прибором, то вряд ли бы он уцелел. Время, ставшее закрученной пружиной, пока она копила и держала в себе страсть, сейчас распрямлялось со скоростью, которая свистом разбивает барабанные перепонки. Ещё и ещё, ещё и ещё, Тапир, который был вдвое старше, не уступал своей ненасытной любовнице. И всё-таки, любой прыти есть предел, оба почувствовали невероятную усталость и крепко уснули в объятиях друг друга.

Марта остолбенела на пороге палаты, когда зашла рано утром будить племянницу на процедуры. Вырвавшийся из груди вскрик недоумения, она не смогла погасить, даже крепко зажав рукой рот. Изможденным, натерпевшимся взглядом женщина смотрела на утомлённых любовников и шептала:

-Всё, что в твоей воле, дитя, и называется судьбой, ты сделала свой выбор.

Тихо выйдя за дверь, Марта облокотилась на стенку, боясь потерять равновесие на в миг переставших слушаться ногах.

-Когда я упустила дитя неразумное? Вот так, бесстыдно, невенчанная, лежит моя девочка в постели с мужчиной. Тапир, ах негодяй, я доверяла ему, даже в мыслях не было, что он воспользуется её наивностью и болезнью. Помню, как он зашёл посреди ночи, а потом всё как в тумане. Срам-то какой! Как теперь людям в глаза смотреть?

Старая дева Марта, не встретившая в своей жизни настоящей любви, никогда не бывшая замужем, даже в страшном сне не могла себе представить, что станет свидетелем позора своей племянницы. В груди женщины появилась резкая, жгучая боль, левая рука онемела, вязкая слюна во рту не давала вдохнуть. Словно сквозь вату, до неё донеслись чьи-то голоса:

-Сердечный приступ, скорее на кушетку и позовите врача! Я не могу её держать, тяжёлая, позовите ещё кого-нибудь!

Вдруг физическая боль прекратилась, в теле появилась какая-то лёгкость и главное, душевная боль уже так не мучила разум.

-Как же это возможно?! Я вижу своё тело сверху! Вот сестрички бегают, волнуются, могу всех по именам назвать, а смотрю на всё это из-под потолка. Я не сплю, это точно. Моё бренное тело лежит на кушетке, а душа мыслит, видит и слышит. Так вот как это происходит и умирать совсем не страшно и не больно. А я всю свою жизнь боялась её, костлявой! А сейчас мне так приятно, как никогда в жизни не было. Что же дальше? Где ангелы, которые сопроводят меня на суд господний? Куда мне идти или лететь? Меня никто не видит, я – бесплотный дух.

-Марта, хватит висеть, спускайся, - позвал её чей-то знакомый голос, - смотри сюда.

-Дробка, свят, свят.

Марта ещё раз оглядела собравшихся возле её тела врачей, убедилась, её никто не услышал.

-Вот уж не ожидала, что в мой смертный час, ты, «дорогая» бабушка будешь рядом.

В слово «дорогая» Марта вложила максимум сарказма.

-Дорогая внученька, могла бы быть и полюбезней, чать, уже без плоти, духом свободным стала.

-За какие такие грехи меня в ад отправляют?

-Почему ты решила, что в ад?

Марта уже оказалась на полу и смотрела на Дробку. Теперь бабка выглядела совсем не так, как Марта её запомнила на кануне смерти. Морщин на лице покойной не было вовсе, густые, каштановые волосы были собраны в затейливую причёску. Вообщем, почти молодая женщина, что выглядела раза в три младшей теперешней Марты. А вот голос совсем не изменился.

-А что же мне ещё думать, если вы, дорогая, за все ваши деяния при жизни прямёхонько в аду должны были оказаться. Вот я и в растерянности, за какие такие провинности за мной, в час моей смерти, гонец самого сатаны пришёл.

Дробка рассмеялась так искренне, что поставила новоиспечённую покойницу в тупик.

-Что я такого смешного сказала?

-Всё, ибо рай и ад на земле, внутри нас самих. После смерти всё совсем не так, как ты себе представляла. Скоро ты покинешь землю и во время перехода вспомнишь сколько раз рождалась и умирала, вообщем, всякую всячину про свои прошлые жизни. Я не могла пропустить этот момент, а тем более, скоро на новое рождение ухожу, хотела попрощаться. Я тебя всегда любила и, даже будучи мёртвой, помогала. Жить хочешь?

-Нет.

-Что так? Смотри, как Зера над тобой рыдает, не жалко девчонку одну в этом огромном мире оставлять?

-Она и сама прекрасно справиться, видишь, как своей судьбой распорядилась. Свой ум другому не вложишь, чем я ей могу помочь, после того, как она будто распутная девка в свою девичью постель мужика пустила.

-Ты слишком строга к ней, не суди её, Марта.

-И слушать не хочу, я с ней, как квочка с цыплёнком носилась, оберегала, заботилась, а она, бесстыдница…

Марта едва удержалась, чтобы не договорить ругательства. Дробка приложила палец к губам, словно просила родственницу не осквернять хулой свои уста. Но, скорее всего этот жест был рассчитан на другое. Тапир стоял возле Зеры, поддерживая её за локоть, но… смотрел в ту строну, где находились Дробка и Марта.

-Он что, видит нас?! – почему-то шёпотом спросила Марта.

-Да и видит и слышит.

-Но как же это?

-А ты не знаешь, кто он есть на самом деле?

-Богатей какой-то, пациент этой больницы, да только странный какой-то, необычный.

-Уровень земных доходов после смерти не имеют никакого значения.

-Да это-то понятно, с собой в могилу ничего не заберёшь, так кто же он?

-Лучше тебе этого пока не знать.

-А и то правда, сейчас мне уже все тайны земные безразличны, и что я, дура, так расстроилась? Аж сердце лопнуло. А собственно, что печалиться, я-то пожила уже, а все смертны. Глянь, как он нас глазами-то сверлит.

Марте не было жилко ни плачущую Зеру, ни своё бренное тело, в которое она уже никогда не вернётся. Сейчас ей было интересно – что дальше? Уж если ведьма так свободно после смерти разгуливает, хотя при жизни много людям плохого сделала, то о себе Марта не беспокоилась. Продолжать размышлять ей не дал Тапир. Он подошёл к двум призракам вплотную, никто из персонала не обращал внимания на его действия, потому что все были заняты бесполезным делом – вернуть Марту к жизни или убедиться, что всяческое старание бессмысленно.

-Не вздумай мешать мне, - прошептал Тапир, глядя прямо в глаза Марте, - не докучай ей своими визитами, всё, что смогла ты уже сделала. В противном случае я покажу тебе истинный ад.

Марта опешила от такой откровенной угрозы и, бросив насмешливый взгляд на Дробку, ища её поддержки, смело ответила:

-Вот умора, живой мёртвому угрожает. Да что ты мне сделаешь?

-Я бы на твоём месте не вёл бы себя так бесстрашно с тем, кто видит твоё бесплотный дух.

-Бог меня защитит от всего.

-Посмотрим.

Последние слова Тапир произнёс вслух и все, кто находился в палате, оглянулись на него.

-Что вы имеете ввиду? – спросил доктор Тор.

-Я думаю, душа Марта уже покинула её тело навсегда и все ваши труды напрасны.

-А я думаю, все лишние должны покинут эту палату! – резко ответил Тор, - я не сдамся вот так просто, без боя. Выйдите, любезный и уведите девушку!

Доктор Тор был уверенным в себе человеком и терпеть не мог, когда ему кто-то пытался навязать свою точку зрения.

-Оставьте тётю Марту в покое! – истерично взвизгнула Зера, - у неё поменялся цвет ауры, вернее, её нет вовсе уже довольно длительное время.

-Что за бред?! Слепая и шизофреник вздумали учить меня!

-Засунь свои амбиции в свой зад! – Зера удивила всех своему хамству, - оставь труп в покое! Нельзя оживить то, что сдохло.

-Санитары! – заверещал Тор.

-Не надо никого звать, мы прекрасно знаем, где выход.

Тапир взял Зеру под руку и, нашёптывая ей что-то на ухо, повёл к дверям. Девушка, вытирая слёзы рукавом, вырывалась, крича при этом:

-Прости меня, тётя Марта, если слышишь и сможешь.

-Бог прости, девочка, - прошептала ей в ответ женщина.

Дробка почти силком увлекла за собой астральное тело Марты, всем своим видом показывая, что опасается чего-то.

-Что, уже?! Уже пора? Мне бы хоть как-то девочку мою поддержать. Слышала, что призрак, коим я сейчас являюсь, может людям показаться. Знаю, ты, Дробка, это умеешь. Меня научи? Может, я смогу прийти к ней и сказать, чтобы не убивалась так?

-Сама успокоиться со временем, а нам надо уходить отсюда и как можно скорее, не надо его злить.

-Кого? Да ну его к чёрту, прости господи, чего его бояться!

-Да некуда его посылать, вот в чём дело, самого к себе не пошлёшь.

На лице призрака Дробки мелькнуло подобие улыбки и обе исчезли.

Зера плакала на плече Тапира, который пытался её успокоить, но чем убедительней он говорил о всеобщей смертности, тем громче становились её рыдания, пока не перешли в настоящую истерику. Доктор Тор распорядился сделать ей успокоительное, вскоре Зера заснула насильственным сном.

Похороны Марты были скромными, как и вся её жизнь. Зера была всё время на лекарствах, тихая и безучастная.

Она замкнулась в себе, ни с кем не разговаривала, всё время находилась в своей палате, то лёжа в кровати, то сидя у окна, немигающим взором уставившись сквозь стекло. Жизнь потеряла всяческий смысл, но нет оттого, что Марты теперь не было рядом. Пропал Лазар, а, следовательно, пропали все видения, астральные путешествия, всё то, что наполняло смыслом её земную жизнь. Ничего, пустота и темнота, к которой добавилась тишина, которую Зера создавала себе сама, заткнув уши кусочками ваты, завёрнутыми в толстые листы писчей бумаги. «Лазар, Лазар» звала его Зера и во сне и наяву, но… Она осталась совершенно одна, с измученной душой, с истерзанным горькими раздумьями разумом. Тапира она видеть не хотела, виня его во всём, испытывая к нему отвращение, ненависть, гадливость, доходящую до омерзения. «Лазар бросил меня из-за того, что я отдалась мужчине, провела с ним ночь, полную бесстыдной похоти» корила себя Зера, но странно, только при упоминании о той ночи, её тело захлёбывалось волной желания, ей хотелось снова ощутить ласковые прикосновение его рук, опьяняющие поцелуи, твёрдую, но такую нежную плоть в своём лоне. «Господи, что со мной происходит?! Я всей душой и разумом люблю Лазара, не представляю жизни без него»

-Да и не буду жить без него! - это Зера сказала вслух.

«Да, мне нет жизни без его глаз, без наших путешествий. Но свою плоть я бы, не задумываясь, отдала Тапиру. Он так силён, как мужчина, прекрасно знает все тайны плотской любви. Эти налитые груди вновь хотят почувствовать на себе его крепкие руки и губы, ноги сводит судорогой лишь от воспоминаний, как Тапир ласково и нежно раздвигал их своим телом. Вот бы было здорово – летать с Лазаром, а пить до дна чашу физической любви с Тапиром. Но не слишком ли многого я хочу? Нет, так не бывает, я поддалась искушению, слишком далеко забредя в свои похотливые фантазии. Выход один – надо покончит с желанием тела, уничтожить это распутную оболочку». «Да, дорогая, ты абсолютно права, нужно только заставить себя прыгнуть вниз» кто-то чужой произнёс эти страшные слова в голове Зеры.

-Как я здесь оказалась?

Ночное небо, усыпанное мигающими звёздами, висело так низко над головой Зеры, казалось, протяни руку и можно достать до его бездонной глубины. Девушка стояла на самом краю крыши лечебницы и лёгкий ночной ветерок обдувал её разгорячённое лицо.

-Да что же я удумала? Кровь стынет в жилах от этой высоты, - Зера говорила вслух сама с собой, - я только представила эту страшную картину своей смерти, так голова закружилась. Скорее всего, у меня точно не всё в порядке, если разговариваю сама с собой, а думаю, как два человека.

Второе «я» Зеры действительно присутствовало в её сознании и яростно твердило, что пора прекратить этот никчёмный земной путь, что дальше нет ничего интересного и пока полное помешательство не отравило разум и проблески сознания ещё могут оценить реальность, нужно незамедлительно покончить с собой. «Не за горами то время, когда ты станешь похожей на растение, будешь есть, спать, блуждать бесцельно, ибо цели-то уже никакой не будет. Забудешь, что нужно делать, тоска, скука, безразличие – даже эти чувства покинут тебя. Сколько не складывай пустоту к пустоте, её не прибавиться и не убавиться.

-Нет, я хочу жить! – крикнула Зера своим мыслям и той, другой себе, которая непрошено поселилась в её разуме.

«Не смеши, зачем тебе жить? Кому ты нужна? Не заставляй меня приводить примеры, я хоть и стерва, но ты мне не чужая. Мне жалко тебя, твоя душа изранена, кровоточит, с тебя довольно, никто не вправе втаптывать тебя в грязь, пользоваться тобой, как духовно, так и физически. Хватит прикидываться незрячей, ведь ты видишь даже лучше, чем те, чьи глаза открыты. Посмотри вокруг, для чего тебе этот мир, в котором ты никогда не испытаешь настоящих чувств, ибо совсем скоро остатки разума покинут тебя, я уже сделала всё для этого. Ты должна уйти из жизни такой, уставшей и одинокой, чтобы воскреснуть в другом мире, где перед тобой будут открыты все двери».

Зера огляделась. Огромная луна в самой середине неба освещала округу и она действительно видела всю местность, как на ладони.

-Я снова прозрела?! Так зачем же мне уходить из жизни? Теперь всё будет по-другому!

«Да перестань удивляться, у тебя всё это время было нормально зрение, просто твоё психическое состояние хотело чего-то иного, вот и сыграло с тобой в игру «отгадай цвета ауры». Конечно, игра интересная, но что в ней толку? Никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть то, что видишь только ты. Мы – заложники в руках нашего подсознания, оно творит с нами всё, что захочет. Что оно сделало с тобой? Причинило боль, придумав тебе ночного гостя». Зера почувствовала ноющую боль в области сердца, слишком жестокие слова говорила та, что возникла из ниоткуда в её голове. Но как не прискорбно, это была горькая правда и никуда от неё не деться. Зера вздохнула, не зная, на чью из двух сторону склониться.

-Нет, нет и нет, я снова вижу мир и смогу справиться даже с тобой, слышишь ты, отравительница моих чувств и разума! Я мыслю, значит, я существую!

«О, вам, сударыня, не чужд поэтический слог?! Вот именно, существуешь, а не живёшь! И не какая я не отравительница, процесс разрушения твоей психики уже на стадии завершения, осталось совсем чуть-чуть. Посмотри, кто в здравом уме будет красться среди ночи по коридору, умело прячась от санитарок, кто разумный вскарабкается по отвесной лестнице на крышу и будет балансировать на самом краю? Ну же, посмотри вниз».

Зера словно очнулась и бросила быстрый взгляд себе под ноги. Охнув, отпрянула назад и почувствовала, как колючий озноб сковал всё её тело. И тут снова этот голос. «Ну, как тебе высота? Уверяю тебя, ты успеешь ощутить всю прелесть полёта, сможешь почувствовать себя свободной. Представляешь, сво-бод-ной! От всего и всех, от этого мира, с его жестокостью, от тех, кто предал твои самые чистые чувства, от тех, кто воспользовался тобой и выкинул, словно ненужную вещь. Кто они?! Жалкие, ничтожные люди, которые не смогли уберечь тебя от тягостей жизни! Так накажи их, пусть всю свою жизнь они проживут с этой тяжкой ношей, а ты будешь являться им в их снах и напоминать о себе».

-Кому? Кому я буду напоминать, у меня никого нет, Марта и та уже скончалась, - тихо шептала Зера, поддаваясь какой-то незримой силе, которая руководила её ногами, по сантиметру двигая их к краю крыши.

«Вот именно, у тебя никого нет, ты совершенно одна и зачем тебе жить? »

-Но мне так мало лет и я смогу ещё найти себе близких людей! – Зера уже едва держалась пятками за край, пытаясь раскинутыми в сторону руками удержать равновесие.

«Да прыгай уже, всё, чтобы ты сейчас не сказала, будет звучать смешно и нелепо. Ты только представь, что ждёт тебя в той, другой жизни, которая начнётся после смерти. Вспомни бал, как тебя там любили и преклонялись пред тобой, только там и только тем, кто был на этом балу ты нужна, уверяю тебя».

Резкое воспоминания о той волшебной ночи, о лучистых глазах Лазара, их восхитительный танец в необъятном пространстве тёплой волной прокатились по телу Зеры. Закрыв глаза, она снова увидела перед собой облик Лазара, он был таким любимым, таким родным, единственным и неповторимым. Нет, он не звал её, но в его большие глаза источали радость и счастье.

-Да, родной, я иду, мы будем вместе, пусть даже там, в том мире, из которого нет возврата.

Она легко оттолкнулась от края крыши и ветер засвистел в её ушах. Внезапно осознание того, что она совершила, вернуло её в реальность.

-Прости меня, господи! – хотела закричать Зера, но лёгкие больно закололо от сопротивления воздуха.

«Что же это?! Зачем?! Страшно ли мне?! Да конечно страшно! Доктор Тор говорил, такие, как я, всегда заканчивают жизнь самоубийством, и именно так, бросившись с какой-нибудь высоты. Всё правильно, значит, я действительно сумасшедшая и это – закономерный итог моей бесполезной жизни. Прочь страх, как она говорила «теперь ты свободна и наслаждайся этой свободой! ». Вот именно, никто не властен надо мной, я сама делаю свой выбор! »

Она размозжила голову о каменный цветник на крыльце больницы, лицо было изуродовано до неузнаваемости. Зеру нашли рано утром, когда дворник вышел подметать опавшие листья. Скрюченное, изломанное тело девушки застыло у подножья цветника, расплывшееся пятно крови вперемешку с мозговой кашицей уже загустело к тому времени, поэтому пришлось соскребать его железной лопатой.

Похоронили Зеру тайно, тут же, на больничном кладбище, скрыв при этом, что она – самоубийца. Благо, никого из боле менее разумных пациентов, в силу их занятости собой, не посвятили в причину смерти девушки, а буйным было всё равно. После похорон из лечебницы исчез и Тапир.

Глава 19

Аида открыла глаза и содрогнулась от леденящего душу озноба. Людвиг, склонившись, смотрел на выражение её лица. Она сразу поняла, где находиться, и хотя сердце выбивало бешеный ритм, а дыхание никак не хотело восстанавливаться, Аида попыталась улыбнуться:

-Надеюсь, сумасшествие Зеры не передалось мне?

Людвиг отрицательно покачал головой, что могло означать «нельзя заразиться тем, отчего уже излечилась, приобретя иммунитет».

-Аида, всё, что ты видела и снова пережила, было лет триста-четыреста назад от той тебя, которая возникла в этом времени. А сколько ещё твоих жизней! Не сосчитать, Клеопатра, Тутанхамон – все они были когда-то своими современниками. Но это в прошлом, надо жить здесь и сейчас.

-Я понимаю, но жизнь этой несчастной такой болью отзывается в моём сердце.

-Забудь, всё уже кончилось.

-Мне кажется, что Лазар в её жизни, это ты, а кто был Тапир?

-Какая теперь разница, каждый из них сделал своё дело, чтобы, в конце концов, появилась ты – Аида. Прошу тебя, вставай, одевайся, мне есть что показать тебе.

-Вот, ты сказал точно такие же слова, как Лазар говорил Зере.

Людвиг улыбнулся и вышел из комнаты, давая Аиде возможность привести себя в порядок после сна, длиною в жизнь.

Графиня, как ни странно, вела себя за завтраком вполне прилично, почти совсем не капризничала, не утомляла своими умозаключениями и изредка бросала на Аиду косые взгляды, в которых сквозил неподдельный интерес. «К чему бы это? Старой карге явно что-то надо от меня. Вряд ли Людвиг попросил её вести себя по отношению ко мне чуть дружелюбнее. По-моему, он занимает нейтральную позицию в наших с ней отношениях. А какие у нас с этой ведьмой отношения? Пока я в этом не разобралась, но то, что она хочет, будет понятно мне очень скоро».

Действительно, ждать решения этой загадки долго не пришлось.

-Милочка, что же вы не попробовали этот прекрасный пирог, приготовленный супер поварами по особому рецепту.

Слово «супер» отсутствовало в этом времени, поэтому из уст старухи оно прозвучало настолько странно, что Аида невольно хмыкнула, графиня была не так уж проста и явно не понаслышке знала кое-что о параллельных мирах.

-Спасибо, может, в другой раз, уважаемая графиня.

Аида пыталась быть максимально любезной, но сухие нотки в голосе всё-таки выдавали её неприязнь к этой высохшей полу мумии.

-Так вот, Аидочка, - старуха отвечала на неприязнь Аиды тем же, - не будем ходить вокруг да около, на сегодняшний день ты знаешь уже столько, что можешь смело считать себя на вершине, в связи с этим, думаю, мой вопрос и просьба не удивят тебя. Впрочем, если даже и удивят, плевать.

Последнее слово было процежено сквозь редкие кривые зубы, которых во рту графини было совсем немного.

-Мне немедленно надо получить моё ожерелье и ты мне его достанешь.

-Вряд ли тот тон, с которым вы произнесли это, можно назвать просьбой, скорее, это приказ, который должен быть выполнен беспрекословно.

-Не глупа.

-А где же вопрос?

-Какой вопрос?

-Вы сказали, первое – вопрос, второе – просьба. Вы перешли в наступление, как отчаянный полководец, хотелось бы услышать, что вас интересует, именно это рождает в людях вопросы.

Аиде совершенно не понравилось, что старуха называет ожерелье своим. Людвиг не принимал участие в их разговоре, сидела так тихо, будто его вообще здесь не было.

-А вот тебе мой вопрос, долго ты будешь прикидываться пришельцем из другого мира и удивлённо хлопать глазами по сторонам, якобы не догадываясь, кто мы есть?

-Я прекрасно понимаю, где я и с кем имею дело, но как вы успели заметить, я уже не та, что была когда-то. После нашей с вами последней встречи много воды утекло и ещё больше прошло жизней. Я, к вашему сожалению, не Ядвига, не Зера и даже не та, чью жизнь вы мне можете ещё показать. Я – Аида, здесь и сейчас, хотя, на самом деле из другой параллели и думаю и поступаю так, как привыкла в своей новой жизни. Никакие ваши гипнотические сеансы, видения прожитых жизней не заставят меня думать иначе. Природа совершенна, бог, который её создал, в миллионы раз совершеннее всего сущего, весь опыт отложен в моём подсознании и не надо давить на меня, это ни к чему не приведёт.

Аида уже не скрывала своего негодования и неприязни и почти кричала, не в силах сдержаться.

-Ладно, ладно, что это ты, милочка, так распалилась? – старуха, притворно испугавшись, замахала на Аиду руками, потом прищурилась и с удовольствием добавила, - вот, теперь я вижу в тебе тех знакомых мне чертей.

-Милые дамы, может, закончим никому не нужную перепалку? Что вы, ровно, кошки, одна старая, другая молодая, готовы вцепиться друг в друга.

-Фи, дорогой племянничек, грубо и не тактично по отношению ко мне напоминать возраст, может я, в душе, моложе, чем вы вместе взятые. И не надо затыкать мне рот, когда я пытаюсь вразумить ту, что заблудилась в себе самой.

⇐ Предыдущая 44 45 46 47 484950 51 52 53 Следующая ⇒