Эра Рок. Эпоха Век 45 страница

-Не чертыхайся, дорогая, размышляй вслух, я слежу за ходом твоих мыслей.

-Выбор невелик, зрение я должна потерять, иначе, всё снова пойдёт не так, - категорично покачала головой Зера, - только благодаря этому физическому недостатку я получу дар видеть невидимое. Если я вернусь в комнату за минуту до того, как войдёт Роберт, тётя Марта будет уже мертва и, следовательно, я уже совершу первую или очередную попытку. Так?

Лазар не ответил, ожидая конца размышлений.

-Вот, ты опять молчишь и я не знаю, правильны ли мои рассуждения, пусть это останется на твоей совести, если таковая, конечно, имеется в ваших списках чувств. Лучше варианта нет.

-Что ты выбрала? – заинтересованно спросил Лазар, пропуская мимо ушей высказывание Зеры о совести.

-Я хочу оказаться, - Зера глубоко вздохнула и продолжила, - возле своего дома, после взрыва, когда уже перестала видеть. Если я не ошибаюсь, ещё сорок девять дней после этого, я буду помнить свою прошлую жизнь и тебя.

-Верно, но сорок девять дней, на мой взгляд, слишком много, - Лазар удивлённо поднял брови, - по-моему, мы говорили о часах.

-Да-да, часы, точно, сорок ждевять часов достаточно, -замахала руками Зера, - тем более, память всё равно сотрётся. Кстати, стирать память обязательно?

-На первое время да.

-Что значит «на первое время»?

-Если ты будешь вести себя благоразумно и нужной дорогой пойдёшь к цели, предназначенной тебе судьбой, я разрешу кое-что вспомнить.

-Отлично, немного приободряет перед новой, вернее, старой дорогой со светом в конце тоннеля. Постой, а как же сейчас? Я исчезну в этой параллели, а люди, которые были со мной рядом, что подумают они о моём исчезновении? Или этот мир существкет только пока в нём нахожусь я?

-Нет, этот мир существует и без тебя, он – другая реальность, действительно, параллель, в которой тебя похоронят через три дня с большими почестями, прямо-таки, роскошно. Ты безнадёжно больна и смерть пришла на помощь, так же, как и смерть от остановки сердца после потери детей. Врачи и тут и там будут бессильны. Тебя найдут мёртвой в собственной постели в обоих мирах. Марта будет сильно горевать, что так крепко уснула и не смогла поддержать тебя в последние минуты перед кончиной, чтобы тебе не было так одиноко. Ну, готова?

-Да.

-Ты плачешь? Почему, снова больно? – в голосе Лазара было столько неподдельной заботы, что слёзы из глаз Зеры потекли ещё сильнее.

-Нет, физической боли нет, страдает душа, а эта боль оказалась гораздо сильнее, чем телесная. Только не знаю, почему она возникла. У тебя есть ответ на этот вопрос?

Но только тишина и мгновенно возникшая темнота окружила Зеру плотным кольцом.

Глава 18

Рядом раздавалися крики тёти Марты. Зера, оглушённая взрывом, пыталась сосредоточиться только на том, как избежать переезда к тётке. «Я ни в коем случае не должна поселиться у неё, иначе, всё пойдёт наперекосяк. Моим домом должна стать больница. Да, да, да, только больница, там мне будет спокойнее и можно будет поразмыслить над будущем. А будет ли оно у меня? Конечно, каким бы оно ни было, оно наступит. Но что придумать? Как повести себя, чтобы все окончательно убедились - я свихнулась? Память, пока во мне память сорокалетней женщины, я обязана вспомнить первые признаки помешетельства, которые случаются у людей. Так, безумный взгляд, суетливые метания из стороны в сторону, нести всякую несвязную чепуху. Взгляд, как можно сделать безумным взгляд невидящих глаз? Не знаю, чепуху смогу нести, ну а метаться из угла в угол? Ладно, думать некогда, надо действовать»

Истошный крик Зеры услышал бы даже глухой.

-Дитя моё, что случилось? Боже, какое горе, какое несчастье! – причитала Марта, пытаясь поймать за руку Зеру, которая шарахалась от неё, - я издалека увидела, как рушиться дом. Приди на пять мунут раньше, я бы тоже сейчас лежала под этими руинами. А ты, бедная моя девочка, спаслась, видимо, увидела меня из своего окна и бросилась встречать свою тётушку. Что же мой братец натворил?! Говорила я ему, что эта чёртова наука до добра не доведёт!

Марте удалось наконец поймать Зеру и прижать к себе. Женщина боялась, девочка в шоке, упадёт, поранить себя, да бог знает, что может призойти? А в сущности, Марта сама не знала, что делать сейчас, поэтому, прижимая к себе племянницу, пыталась сообразить, куда идти, кого звать. Набежавшие на звук взрыва люди кричали, перебивая друг друга, что мол, кто вызвал карету скорой помощи, пожарных, полицию и скоро все службы будут здесь. Медленно оседала пыль от взрыва, в руинах что-то горело, но самое странно, уцелели большие наполные часы, которые, не смотря на людской гомон, тикали настолько громко, что Зеры пыталась прикрыть уши. Но объятия тётки сжимали её, словно тиски, не точто руки выташить, даже вздохнуть полной грудью она не могла.

Прибывшие на место трагедии врачи решили единогласно, девочка должна быть обследована очень тщательно. Её слепота была очевидна, да и поведение подростка не оставляло сомнений, она не в себе, возможно, дикие крики, мычание и визг, в конце концов прекратятся, но для этого её надо поддержать медикаментами.

Зеру поместили в лечебницу для душевнобольных, в то отделение, в котором лежали представители богатых семей. Планировка и отделка палат, коридоров и холлов была больше похожа на дорогую гостиницу, чем на больницу. Собранный консилиум вынес решение – стресс от увиденного послужил толчком к потере зрения и срыву нервной системы. Юный мозг и несформировавшаяя психика не смогли обработать информацию трагедии и страх смерти, которую ей чудом удалось избежать, дополнил картину помешательства. История болезни Зера за первый месяц пребывания в лечебнице уже насчитывала страниц 300. О чём можно было столько писать? Врачам виднее. Все надеялись, юность возмёт своё и девочка быстро придёт в норму, но шли дни за днями, недели за неделями, а изменений в лучшую сторону не было. Из буйной она превратилась в тихую, медлительную, вообщем, заторможенную особу, которую ничто вокруг не интересовало. «Действие лекарств» надеялся персонал, но просто Зера хорошо вошла в роль нервнобольной и никто не смог догадаться об её обмане. Из всех поставленный диагнозов правильным был только один – слепота. Каждый день мыслено, а иногда даже шопотом, она просила Лазара прийти. Но он толи не слышал её, толи выжидал время, вероятно, ему было лучше знать, что нужно предпринять в той или иной ситуации. «Прошу тебя, Лазар, не отнимай мою память! Сегодня истекает сорокадевятидневный срок и я забуду тебя, забуду всё, что было со мной и опять сделаю ошибку. Прошу, дай знак, не мучай меня. Когда память другой, взрослой Зеры исчезнет, я стану обычным подростком и не смогу играть роль больной так искренне. Врачи обрадуются, что смогли вылечить меня и переезд к тётке будет неминуем. Марта думает, что в тот день стала моим ангелом – хранителем, спася невинную душу. Она посещает меня через день, истово молит бога о моём исцелении, убеждённая, что её молитвы помогут. Мне очень жаль её, но пусть живёт с этими мыслями, ей так легче. Но никто не догадался, что из моего окна не было видно дороги, большое дерево закрывало обзор, следовательно, я не могла увидеть её, идущую к нашему дому. Люди хотят верить в чудеса и надеяться быть причастными к ним. Память уйдёт и у меня уже не будет возможности дать себе самой ответ, как и почему я оказалась в лечебнице, умышленно или по необходимости. Луиза и Роберт переживают, поочереди приходят ко мне, а я чувствую сердцем, что должна избавиться от их опеки и внимания. Но это я помню сейчас, а потом? Снова наступлю на те же грабли в отношениях с Робертом. Поздно, осталась одна минута с этой памятью, а я так и не успела выстроить тактику общения с близкими, чтобы избежать ненужных проблем. О чём только я думала всё это время?! Опять бездарно проживую новую модель жизни и снова совершу какую-нибудь глупость! Бред, какая бездарная особа! Только и остаётся, уповать на господа нашего. Господи, прошу тебя, помоги мне идти по дороге, которая ведёт к тебе. Не дай злым силам увести меня с праведного пути. Господи, будь со мной и в светлый день и в тёмную ночь, отведи от меня дни печали, радуйся вместе со мной и наставляй меня в дни размышлений и принятия решений. Лазар, мой милый, дорогой Лазар, прийди на мой зов! ». Минута истекла.

Медленную походку незрячего человека ни с какой другой не перепутаешь. Каждый звук в коридоре больницы заставлял Зеру вздрагивать, останавливаться и сосредотачиваться на анализе услышенного, чтобы определить источник этого шума. Внутреннее зрение, которым она уже научилась видеть, подсказывало ей очертания предметов. По их слабому свечению девушка могла различать одушевлён этот предмет или нет. В холе больницы стоял большой мягкий диван, на котором сидел человек. Оба свечения были практически одинаковыми, только исходящее от человека было более ярким, более насыщенным и цвета энергий, составляющие его, имели переливающиеся оттенки, оттенявшие конкретный цвет. Перечислить палитру красок субъекта было сложно, но то, что их было больше, чем цветов радуги, было очевидно. Вот например, над головой человека был ярко-серебристый цвет, переходящий в насыщенно фиолетовый, который поднимался над темечком равномерными импульсами. Из окна тоже шёл свет, но был он каким-то вязким, тягучим, хотя наощуп как его попробовать? Но в голове Зеры родилось именно это физическое описание ощущения.

Какое отвратительно чувство слепоты! Может, надо проморгаться и пелена спадёт? Но сколько она не пыталась, всё было безрезультатно. «Почему я в больнице? Я не пострадала от взрыва. Боже, взрыв! Мама, папа, почему с нашей семьёй так случилось? Если бы я не выбежала на улицу к тому молодому человеку, я бы тоже погибла! Господи, какой чудовищный кошмар! Как же я буду жить? Слепая, одинокая, кому я нужна?! »

-Зера, дорогая, почему ты так далеко ушла от своей палаты? Ты хочешь погулять и не можешь найти выход?

Незнакомый, приятный женский голос раздался за спиной девушки и отвлёк её от мыслей. Зера повернулась на голос и увидела силуэт, вернее, очертание энергетической ауры говорящей. Он был серебристый, переходящий в слабо голубую дымку. Гораздо позже она узнает, что означает калейдоскоп цветов вокруг человека.

Вопросы по поводу своего пребывания в больнице Зера задавала осторожно, чтобы создать полную картину произошедшего. Тётя Марта несколько раз подробно пересказывала события того рокового дня. Луиза и Роберт тоже делились своими переживаниями. Роберт учился в медецинской академии и поэтому считал своим долгом следить за процессом выздоровления подруги его сестры. Он был галантен и обходителен и между ними сразу установлись дружеские, тёплые отношения.

Время шло, но Зеру почему-то не выписывали из больницы. Тётя Марта несколько раз подходила к зеведующему отделением и просила его, отпустить племянницу. «Психическое состояние девочки уже в норме, а зрение может вернётся, когда она будет окружена заботой и вниманием» умоляла врача женщина. А уж этих чувств она могла предоставить в избытке своей несчестной племяннице. Но врач, как-то смущённо отводя в сторону взгляд, отвечал, мол, внешнее спокойствие пациентки может быть обманчивым, нервы ещё не совсем успокоились.

-За мою практику это не первый случай такого расстройства, - бубнил врач, - поймите, уважаемая, врачебная беспечность может обернуться для больной катастрофой. Как правило, сто человек из ста с подобными проблемами, выходя из больницы, получают неограниченную возможность для сведения счётов с жизнью. Чувство вины, тоска у этих несчастных больных обострены до крайности, они винят себя за произошедшее и совершают самоубийство. Я не могу допустить этого, поэтому девочка должна побыть здесь ещё, пока по результатам наблюдений я сам не приду к выводу, что опасность миновала. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы вернуть её в нормальное общество. О деньгах не беспокойтесь, влиятельные люди, знакомые вашего брата, позаботились об этом, перечислив на её счёт приличные деньги. Мало того, они и на больницу выделили субсидии именно на исследование подобного заболевания психики, на разработку новых препаратов для лечения.

Марта расплакалась так горько, что врач был вынужден дать ей успокоительное. Надежды женщины рухнули, ведь сегодня она была категорично настроена забрать племянницу в свой дом.

-Скажите, доктор, а нет ли в вашей больнице вакансии для меня? – утирая слёзы, спросила Марта, - платить жалование мне не надо, я просто хочу быть рядом с моей девочкой, она осталась сиротой и я - единственная родная душа для малютки.

Толи слёзы женщины, толи свои собственные предположения о том, что присутствие тётки может пойти на пользу больной, но доктор довольно быстро согласился с предложением Марта.

-Вы будете дежурной смотрительницей, работа нетрудная, да и помощники будут, - кивнул головой врач, - пройдёте инструктаж у старшей медсестры и приступайте. Не бойтесь, тяжёлые, буйные больные находятся в другом крыле, под замками и наблюдением охранников. А здесь лежат достойные, спокойные люди, многие даже очень грамотные и сделали для нашей страны массу полезного. Просто слава и бремя гениальности сыграли с ними злую шутку. Нервы, знаете ли, очень хрупкая материя и от перенапряжения бывает сбой всей системы психики.

-Спасибо, доктор, - благодарно улыбнулась женщина, - я не подведу. Когда можно приступить?

-Я думаю, недели на инструктаж и улаживания свох домашних дел вам хватит, и милости просим, - доктор радушно развёл руки в стороны, - вы живёте одна, есть кому присмотреть за домом? Наша больница закрытого типа и большинство персонала живут прямо здесь, есть специальное отделение, что-то вроде, общежития. Свобода передвижения у вас неограниченна, вы вольны покидать больницу в свободное от работы время, только предупреждайте старшую медсестру о своей отлучке. Питание здесь не точто сносное, а вполне приличное, да и жалованием я вас не обижу.

Разговор повернулся так, будто теперь работодатель был заинтересован в работнике. Марта обрадовалась такому лёгкому разрешению её проблемы, она даже не надеялась, что всё так быстро и хорошо закончиться.

-Спасибо вам, да хранит вас господи, - Марта перекрестилась, - не думала, что на старости лет ещё смогу кому-нибудь пользу принести.

-Позвольте, вы –милая женщина, лет на пятнадцать меня моложе, а я себя стариком совсем не считаю, - усмехнулся доктор.

Марта смутилась, ей редко делали комплименты, а доктор оказался ещё и довольно галантным.

-Простите, я от волнения не запомнила ваше имя.

-Вы можете называть меня просто доктор Тор.

-А имя –отчество?

-О, они у меня настолько длинные, что вот уже лет сорок, я предложил своим сотрудникам называть меня так кратко, по первым буквам имени, отчества и фамилии.

Возвращаясь домой, Марта с теплотой думала от Торе. «Приятный, душевный человек. зайду в церковь, свечку поставлю за здравие моей бедной девочки, господь услышит мои молитвы и поможет бедной сиротке, жаль брата и сноху, но Всевышнему виднее, как распоряжать нашими судьбами, за что нас карать и миловать, а на смерте близких учить живых».

Палата Зеры была небольшая, с минимумом необходимых предметов и очень уютная. Словно в раковнинку пряталась девушка в этот укромный уголок, всё ещё не совсем привыкнув к своему теперешнему состоянию. Большое окно было очень кстати, ночное небо с многочисленными звёздами и красавицей – луной Зера видела как энергетический, радужный сгусток. Когда у неё было нормальное зрение, она не могла оценить истинную божественную красоту ночных светил. Теперь она частенько проводила ночи на подоконнике, вглядываясь в ночную мглу. Она узнавала звёзды по их особенному, пульсирующему свечению. Ей нравилось наблюдать за падющими метеоритами, а однажды, ей вообще посчастливилось увидеть настоящий дождь из этих крохотных по виду осколков космических объектов. Она увидела его своим новым внутренним зрением и поняла – нет в мире ничего прекраснее этого величавого зрелища. Но ещё одно обстоятельство послужило дополнительным фактором для запоминания этого чуда природы – в эту ночь Зера познакомилась с молодым мужчиной.

Днём она никогда не видела его контурного излучения, а в эту ночь он появился перед ней в таком виде, если бы зрение было здоровым. Этот человек сразу расположил Зеру к себе, был весел, словоохотлив, но неназойлив, хотя и сторого-настрого запретил Зере рассказывать об их встрече кому-либо. Искать и спрашивать у персонала о нём, он тоже запретил. Но Зера даже и не думала становиться детективом, ей было достаточно их нечастых, но таких интересных по содержанию встреч, тем более, они были похожи на встречи с людьми в привычном состоянии, когда глаза способны видеть окружающий мир.

-Мне кажется, вернее, я даже убеждена, что видела вас где-то, - хмуря лоб, как сказала Зера, - и ваше имя мне знакомо, оно так необычно, поэтому запоминается очень хорошо. «Лазар», кто дал вам такое имя?

-Зера, давай сразу договоримся, мы будем на «ты», а где мы встречались, придёт время – вспомнишь.

-Я вспомнила! – голос Зеры дрогнул, - ты – тот парень под моим окном. Ты позвал меня в тот день и я вышла на твой зов. Но выйдя на улицу, я не нашла тебя, а потом дом рухнул. Как это объяснить? Откуда ты знал о том, что произойдёт и что сейчас делаешь в больнице?

-Сколько я тебя знаю, ты всегда бежишь впереди паровоза, - усмехнулся Лазар.

-А сколько ты меня знаешь?

-Очень давно.

-Так сколько же?

-Миллион лет точно.

Не сговариваясь, молодые люди рассмеялись.

-Скоро Марта поселиться в больнице, хочет быть возле тебя.

-Разве это возможно? Здесь всё так строго, посторонним вообще вход запрещён, - удивилась Зера, - почему для неё сделали исключение?

-Если честно, я помог.

-Как?

-Внушением, доктор Тор – весьма сговорчив в этом плане.

-Неужели? Ты лукавишь, доктор очень строг, я убедилась.

-Все люди имеют свои недостатки и достоинства, сговорчивость доктора Тора в нужный момент – его достоинство.

-А я смогу когда-нибудь так же легко убеждать людей в том, что мне будет выгодно в определённый момент?

-Пока нет, но надеюсь, с моей помощью, быстро научишься.

-Спасибо, - Зера обрадовалась, чувствуя исходящую от Лазара уверенность в своих способностях к обучению, - мне почему-то кажется, ты – не такой, как все и совсем не пациент этой лечебницы. Одно предположение есть у меня на твой счёт, опровергни его или подтверди.

-Спрашивай.

-А ты ответишь?

-Отвечу, - пообещал Лазар.

-Ты – мой ангел?

-С чего ты взяла?

-Ты вызвал меня из дома, - Зера начала загибать пальцы, - я тебя вижу так, как если бы была зрячей, а в-третьих, я не вижу у тебя той ауры, которая присутствует у нормальных, то есть, обычных земных людей. Скажи, ты специально появился передо мной в обычном виде, чтобы я не ослепла от твоего яркого свечения? Ну, что же ты молчишь? Ты обещал ответить.

-Я не ангел.

-Жаль.

-Извини за разочарование, которое вызвал мой ответ, но я – житель другого мира, это правда.

-Из какого?

-Информацию обо мне ты будешь получать маленькими порциями, так лучше она усвоиться, - улыбнулся Лазар, - да и твой разум останется в более уравновешенном состоянии, его не шокирует необычность моих признаний..

-Ты как мои доктора, намекаешь, что у меня не всё впрорядке с головой?

-Напрасно ты так жестока к себе, просто на данный момент я знаю о тебе больше, чем ты сама о себе знаешь. Так что пока без лишних вопросов, если хочешь, чтобы наши встречи продолжались. Не говори и Марте обо мне, не пугай старушку, ведь кроме тебя в этом мире меня никто не видит. Сама знаешь общее мнение, раз не видим, значит, не существует, а коль не существует, значит, рассказы о воображаемом друге – плод больного разума и как следствие, путь из больницы будет для тебя закрыт.

В голосе Лазара присутствовала не столько просьба, сколько почти приказание. Зера почувствовала, он не напрасно говорит с ней в таком тоне, видимо, именно так надо и поступить. Пусть это будет её тайной. События, которые произошли в последствии, ответили на многие вопросы и отпала всякая нужда задавать их.

Лазар пропал на несколько дней и Зера во истину почувствовала, что сходит с ума. Конечно, он и раньше позволял себе исчезать вот так, без предупреждения и надолго, но именно сейчас это было очень томительно. Мучаясь от неизвестности, Зере оставалось только вспоминать об их встречах, о разговорах, о том, как Лазар учил её пользоваться приобретённым талантом видеть ауру человека, как прочитать по ней о том, что совершил тот или иной человек в прошлом, как живёт в настоящем и что уготовила ему судьба в будущем, если, конечно, в его судьбу не вмешается случай, провидение или сам господь. Лазар часто повторял, стопроцентной уверенности в грядущих событиях нет, отклонения и погрешности случаются неслишком часто, но всё-таки бывают.

Боль от случившегося с её семьёй постепенно превратилась из острой боли в тупую, далёкую, словно это случилось не с ней, а с кем-то другим, будто даже совсем в другой жизни. Прошло почти два года, много это или мало девушка не задумывалась. День она проживала как и все остальные пациенты, подчиняясь несложному порядку больницы, а вот ночью вытворяла такое, что не придёт в голову самому отъявленному психу. Лазар не только поделился с ней своим мастерством незамечено вмешиваться в земные судьбы людей, но и наделил Зеру талантом моментального перемещения. Не нужно было переживать, что кто-то из персонала, остающегося дежурить в ночь, заметит её отстутствие – физическая оболочка Зеры мирно спала в своей постели. А вот астральный дух, то, что составляет личность человека, странстовала по белу свету. Бдительная и заботливая тётя Марта по несколько раз за ночь заходила в палату к племяннице, чтобы подоткнуть одеяло да погладить по головке сиротку, ни разу не почувствовала своей душой, что племянница, как таковая сущность, отсутствует, творя богоугодные дела, разрешает вечную несправедливость запоздалого возмездия грешников, благодаря полученной власти. Да-да, теперь Зера ускоривала процесс наказания.

Зера очень хорошо запомнила свою первую «охоту». Лазар, после небольшого вступления, предложил ей наказать очень жестокого человека, сделав возмездие красочней, театральней что ли.

Полёт души над городом – впечатление незабываемое, лёгкость скольжения во воздуху на какой хочешь высоте – это нечто. Хотя до места, куда они отправились, астрально можно долететь за мгновения, Лазар дал Зере возможность прочувствовать весь аспект ощущений от парения. Ошибиться в конечной цели полёта было невозможно, из неё бил ярко алый с сизим луч, бьющий метров на пять вверх и переходящий в иссиня-чёрный сгусток. Толи луч брал силу из этого чёрного сгустка, толи наоборот, исходил от человека и вливался в черноту, было непонятно, но то что один без другого не существует, было очевидно.

Картина, представшая взору Зеры, была таковой. Типовой домишка, которых сотни в городе, но внутри именно этого домика произошла кровавая драма. На краю кровати сидел мужчина с искажённым страшной гримасой лицом. Оскал зубов, как у дикого, загнанного в угол зверя, был настолько угрожающим, что невольно хотелось броситься бежать прочь, не смотря на то, что ни физическому, ни тем более, астральному телу Зеры ничего не угрожало. В руках у мужчины был окровавленный нож, хотя на самом обладателе ножа никаких травм, порезов не было видно. Мужчина что-то бормотал себе под нос и Зера, научившись слушать ещё тогда, когда видела всё нормальным зрением, прислушалась:

-Я далеко не дурак, но доказывать это никому не собираюсь, всем отомщу, никто не уйдёт от расправы, а сам останусь незамеченным, - говорил мужчина, сверля взглядом стенку, - какого чёрта я разношу грязь по дому? Зачем притащил этот нож в свою спальню? Ошибка, промах, непростительная забывчивость, ладно, исправлюсь.

Зера смотрела на мужчину и решала для себя, остаться ещё и послушать его монолог или пройтись по дому в поисках жертвы, которой принадлежала кровь на ноже. Но разум подсказал ей, надо дождаться предложения Лазара, ведь для чего-то он привёл её сюда, значит, её собственная инициатива здесь неуместна. Лазар стоял рядом с Зерой, молча наблюдал за её реакцией и за мужчиной и явно не торопился давать объяснения увиденного. Вокруг мужчины алела пурпурная аура и Зера понимала, именно такой цвет излучает человек, когда покушается на самое дорогое – жизнь другого.

-Не имея на это права, он выступил судьёй, убил троих, - почему-то шёпотом произнесла Зера.

Лазар ограничился утвердительным кивком головы, она не ошиблась.

-Но где тела? В этом доме только одно живое существо – убийца, - Зера снова была права.

-Может, мы ещё сможем кому-то из них помочь? Где это произошло? Давай пойдём на место преступления, - предложила Зера, но у Лазара было иное мнение на этот счёт.

-Сначала, мы упорядочим его шальные мысли, настроим их на собственное физическое уничтожение.

Зера удивлённо подняла на Лазара глаза и поняла – то, что он сейчас сказал действительно первоочередная задача. Дух противоречия внезапно подтолкнул Зеру к протесту:

-Но ведь я не знаю, за что он убил этих людей, а вдруг они заслужили смерть?

Взгляд Лазара, обращённый на Зеру, из внимательного, можно сказать, нежного, стал колючим и холодным и в голосе появилась жёсткость:

-Никто из живущих не имеет права творить самосуд, для этого существует наша армия.

-Я не вхожу в эту армию? – Зера, улыбнувшись, попыталась вернуть расположение Лазара.

-Когда-нибудь, да, а пока наберись терпения и будь усидчивой ученицей, но не обольщайся, я не всесилен, я всего лишь один из многих, кому выпала доля быть чистильщиком.

-Ты ангел или демон?

Зера снова задала старый вопрос, но ответа опять не последовало. Мужчина всё ещё сидел на кровати, но уже не в застывшей позе, а раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник. Лазар подошёл к нему и сел рядом, это было совершенно безопасно, ведь обычным людям не дано видеть астральные сущности параллельного мира. Только при желании самих сущностей и при наличии у человека дара видеть их, контакт возможен. Зера знала это наверняка и поэтому изменившееся поведение мужчины с окровавленным ножом удивило её. Тот будто почувствовал чьё-то присутствие, начал вертеть головой во все угла, щуриться, всматриваясь в пространство вокруг него, прислушиваться, в надежде, что это нечто как-то выдаст своё появление. Не найдя признаков, мужчина резко выбросил руку с ножом вперёд себя, потом рассёк воздух по обе стороны. Зера даже испугалась, вдруг длинное острое лезвие причинит вред Лазару. Но что может принести вред представителю странных, загадочных сил? Лезвие будто отскочило от невидимой преграды, которая окружала Лазара, и хотя отдача в руке мужчины была очевидна видимо, он просто не почувствовал её, успокоился, но на всякий случай спрятал нож с уже засохшей кровью под подушку так, что даже рукоятки не было видно. На его лице появилось удовлетворение, если не сказать, почти счастливое выражение, мол, какой я молодец и как быстро поставил всё на свои места. Может, Зера и не умела правильно читать мысли других, но сейчас ей показалось, она не ошиблась в определении. Лазар сидел всё в той же позе, натянутая как струна спина и был похож на тигра, готовящегося к решающему прыжку. «Какой он красивый, уверенный, непоколебимый, вообщем, достоин всех слов, которыми описывают настоящих мужчин. Он – мечта любой девушки, пожалуй, даже женщин всех возрастов. Я что, влюбилась? Почему я сейчас любуюсь Лазаром и меня совсем перестало волновать, что сотворил этот мужчина? Лазар не зря привёл меня в этот дом, а я могу думать только о нём, что скажет, каким жестом определит то или иное моё высказывание, как посмотрит на меня. Моё сердце захлёбывается от нежности к нему, в свои 16 я люблю, люблю безрассудно, даже не зная, кто он. Когда-то я была подростком – бунтарём, не верила в любовь, считала её выдумкой писателей, которым надо было что-то описывать в своих романах для продажи. Когда-то я слышала фразу «бунтарь становиться философом, когда испытает чувство любви». Я только и живу благодаря нашим встречам, воспоминаниями о том, как он посмотрел на меня, что сказал, скорее всего это и есть любовь, когда каждую минуту думаешь только об одном человеке. Я всё отдам, я на всё пойду, лишь бы быть рядом с ним. И пусть говорят что я- сумашедшая, ради того, чтобы он был всегда рядом, я готова жить с клеймом «свихнувшейся» до конца своих дней». Зера очнулась от своих мыслей, заметив, что Лазар смотрит на неё с едва уловимой улыбкой.

-Дорогая, не нужно быть философом, чтобы дойти до простой земной истины – самоограничение, трезвый расчёт – признаки сложившейся личности.

-Это касается меня? – Зера почувствовала смущение, догадавшись, Лазар прочитал её мысли.

-Конечно, поработаем над этим позже, в нашем деле посторонние чувства мешают, затуманивают рассудок и не дают объективно оценивать ситуацию.

Будь Зера сейчас в физической оболочке, её щёки налились багрянцем смущения, но даже в этом астральном теле от её щёчек поплыл в стороны импульс цвета спелой вишни.

-Я могу читать кое-какие мысли.

Лазар, казалось, был смущён не меньше Зеры, но не стал конфузить девушку ещё больше и переключился на тему смысла их появления в этом месте в этот час. Он начал что-то говорить возле самого уха мужчины, поэтому последний воспринимал нашёптывания как свои собственные мысли:

-Напрасно я так спокоен, всё было сделано не очень чисто и есть свидетели моего преступления, завтра меня найдут и суд неизбежен. По всей вероятности мне дадут высшую меру, хотя вряд ли я доживу до суда. Родственники моего компаньона наймут убийцу и он прикончит меня прямо в тюрьме, вернее, замучает меня до смерти. Он будет убивать меня медленно, да с такой жестокостью, что я прокляну тот день, когда родился. Детская боль, которую я помню до сих пор, когда сломал руку и лодыжку, упав с дерева, покажется мне лёгким недомоганием.

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 454647 48 49 50 Следующая ⇒