ПЕСНЬ ШЕСТАЯ

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 13Следующая ⇒

Так Рейнеке снова оказался в милости короля. Король поднялся на высокую

скалу и, обратясь ко всему собранию с приказом соблюдать тишину, произнес

такую речь:

-- Слушайте внимательно, звери и птицы, бедняки и богачи, великие и

малые! Слушайте, мои бароны, мои придворные и все мои слуги! Отныне Рейнеке

находится под моей защитой. Мы собирались его повесить, но он открыл нам

такую тайну, что я поверил ему и вернул ему свою милость. Королева, супруга

моя, тоже просила его простить. Я помирился с Рейнеке, даровал ему жизнь и

снова к нему расположен. Вам же всем я объявляю: вы обязаны под страхом

смерти оказывать Рейнеке, жене и детям его все надлежащие почести. Жалоб на

лиса я больше слушать не буду: все, что он прежде совершал дурного, прощено.

Что же касается будущего, то я верю в его исправление. Завтра утром он

возьмет котомку и посох и отбудет на богомолье в Рим, а оттуда за море, в

Святую землю. Он не вернется, пока не получит отпущения всех своих грехов.

-- Ну, пропали наши труды и хлопоты! -- злобно прошипел кот Гинце

медведю и волку. -- Теперь, когда Рейнеке снова в милости, он сделает все,

чтобы нас троих уничтожить. Один глаз я уже потерял, теперь опасаюсь за

второй. Ох как хорошо было бы очутиться где-нибудь подальше отсюда!

-- Дороже, чем добрый совет, ничего нет! -- насмешливо отозвался медведь

Браун.

А волк Изергим проворчал:

-- Непонятная вещь! Надо поговорить с самим государем. Волк и медведь

подошли к королю и королеве и долго говорили им против Рейнеке. Король

рассердился:

-- Где у вас уши! Я ведь ясно сказал, что вернул лису свою милость!

Вконец разгневавшись, король повелел немедленно схватить обоих жалобщиков,

связать их и запереть. Он хорошо запомнил рассказ Рейнеке об участии медведя

и волка в заговоре.

Так, за какой-нибудь час, все вдруг переменилось: Рейнеке был спасен, а

его обвинители посрамлены. Коварный плут добился даже того, чтобы с медведя

содрали кусок шкуры для пошивки лису паломнической' котомки. Мало того, он

попросил у королевы разрешения содрать с лап волка и волчицы по паре сапожек

ему на дорогу.

-- Они носят по две пары сапожек, -- сказал он, -- а с них хватит и по

одной, особенно Гирмунде: ведь она как хозяйка почти всегда сидит дома.

Королева сочла его просьбу вполне справедливой.

-- Конечно, -- согласилась она, -- им хватит и по одной паре. Рейнеке

шаркнул ножкой, низко поклонился и рассыпался в комплиментах и

благодарностях...

Так волк Изергим лишился пары передних сапожек, снятых с его ног по

самые когти. Не пощадили и госпожу Гирмунду-волчиху. Стянули с нее задние

сапожки. Опозоренные, с окровавленными лапами, жалкие и страдающие, лежали

они рядом с медведем Брауном и жаждали смерти. А наглый ханжа Рейнеке,

получив котомку и сапоги, подошел к ним и стал издеваться над беспомощной

волчихой.

-- Какая вы добрая, -- насмехался он, -- ваши сапожки пришлись мне как

раз впору! Вот, полюбуйтесь! Надеюсь, что они хорошо мне послужат. Много

труда вы затратили, чтобы меня погубить, но я тоже не жалел усилий и, как

видите, неплохо успел. Недавно торжествовали вы -- теперь моя очередь! Так

уж ведется на свете, и с этим приходится мириться. Прощайте, в пути я буду

думать о милых родственниках...

Госпожа Гирмунда страдала ужасно, но у нее хватило сил поднять голову и

сказать с тяжелым вздохом:

-- Это в наказание за наши грехи бог посылает удачу вам! Изергим и

Браун лежали молча, стиснув зубы, жалкие, израненные, осмеянные своими

врагами. Не было здесь кота Гинце. Рейнеке сумел бы отомстить и ему.

... На следующий день рыжий лицемер смазал сапожки, содранные с его

родичей, и поспешил на прием к королю.

-- Ваш верный слуга, государь, -- сказал он, -- готов вступить на святую

дорогу. Сделайте милость, ваше величество, повелите придворному священнику

благословить меня в путь.

Баран Бэллин, бывший в то время придворным писцом, исполняя также

обязанности капеллана'.

-- Ну-ка, -- приказал ему король, -- прочитайте-ка над Рейнеке молитву.

Ваши священные слова -- благословите его в путь. Да побыстрее! Наденьте на

богомольца котомку и дайте ему в руки посох.

Бэллин заколебался:

-- Государь, вы сами слышали, что Рейнеке отлучен от церкви самим

папой, и отлучение с него еще не снято. Если дело дойдет до епископа то я

могу очень пострадать. Я лично к Рейнеке ничего не имею, и если бы я был

уверен, что мне не нагорит от церковного начальства, если бы...

-- Молчать! -- рассердился король, -- Бросьте вы все эти ваши песни на

" если"! Рейнеке уходит богомольцем в Рим, а вы его задерживаете. Подумаешь

-- церковное начальство!

Бэллин в растерянности почесал у себя за ухом и принялся читать над

Рейнеке положенную молитву. Однако лис его не слушал -- он думал лишь о том,

чтобы вся эта комедия поскорее окончилась.

Наконец Бэллин произнес последнее благословение, повесил на лиса

котомку и вручил ему посох. И тут Рейнеке вдруг зарыдал. Притворные слезы

ливнем покатились по щекам пройдохи, заливая ему бороду. Казалось, что он в

чем-то горько кается. И он действительно каялся, но не в своих грехах, а в

том, что отомстил лишь трем из своих недругов.

Низко всем кланяясь и прося каждого помолиться о нем, лицемер вдруг

заторопился. Он предпочитал поскорее уйти из королевского замка; ведь все

может внезапно повернуться иначе. Лучше быть подальше!

Король приказал господам придворным торжественно проводить

лжепилигрима, А в это время Изергим с Гримундой и Брауном, плача от боли и

горя, мучились в темнице...

С посохом и котомкой Рейнеке важно прошествовал до ворот королевского

замка, радуясь тому, как ловко он перехитрил короля. А все его недавние

обличители, боясь ослушаться своего властелина-льва, молча следовали за

рыжим негодяем.

Лис на прощание сказал королю:

-- Ваше величество! Примите меры, чтобы подлым изменникам не удалось

убежать. Держите их в тюрьме, в оковах. Стоит им выйти на волю, и вашей

жизни вновь будет угрожать опасность. Не забывайте об этом, мой государь!

Смиренно потупив глаза, коварный плут ушел. Король удалился во дворец,

а его придворные, проводив лиса еще немного, тоже стали возвращаться.

Дерзкий обманщик сумел прикинуться таким кротким, что у некоторых

сердобольных особ вызвал даже сочувствие. Больше других огорчался заяц

Лямпе.

Рейнеке заметил это.

-- Милый мой Лямпе, -- обратился он к нему, -- мне очень не хочется

расставаться с вами так скоро. Быть может, вы и баран Бэллин согласитесь

проводить меня до моего замка? Поверьте, я буду вам за это весьма

признателен. Вы оба очень милые спутники и честнейшие лица во всем

королевстве. Оба вы благочестивы и живете праведно -- питаетесь лишь зеленой

травкой и листьями. Совсем как я, когда я был монахом и не брал в рот ни

мяса, ни рыбы, ни всяких разносолов.

Похвалы лиса так польстили. обоим простакам, что они проводили его до

самого Малепартуса. Здесь Рейнеке попросил барана:

-- Подождите меня, пожалуйста, дорогой Бэллин, и полакомьтесь пока

свежей зеленью. В наших горах очень много всякой растительности, и полезной

и вкусной. А Лямпе пусть зайдет ко мне и утешит мою бедняжку жену: она и без

того горюет обо мне, а если услышит, что я ухожу на богомолье, то и совсем

расстроится.

Сладкие слова Рейнеке обманули обоих, и Лямпе последовал за ним в

замок. Эрмелина в глубокой тревоге лежала возле своих детей: ей не верилось,

что Рейнеке благополучно вернется домой. Увидев же его с посохом и котомкой,

она крайне удивилась.

-- Рейнгарт, мой милый, расскажите скорей, что с вами случилось! Вы,

наверное, много настрадались?

-- Да, -- ответил лис, -- я был осужден и приговорен к повешению, но

государь в своем милосердии даровал мне жизнь и свободу. Теперь я ухожу на

богомолье, а Изергим и Браун закованы в цепи и сидят в темнице. Мало того,

для искупления обиды король отдал мне зайца. Лямпе, мол, тебя оклеветал и

поэтому заслуживает суровой кары. Так делай же с ним что хочешь.

Услышав эту страшную выдумку лиса, Лямпе ужаснулся и хотел бежать, но

рыжий разбойник отрезал ему путь и схватил беднягу за горло.

-- Бэллин! Бэллин! - закричал с пронзительным визгом заяц. -- Я погибаю!

Паломник режет меня! Скорее! На помощь!..

Но он тут же замолк -- Рейнеке перегрыз ему горло. Таково было

гостеприимство лиса!

-- А теперь, --- сказал Рейнеке жене и детям, -- давайте-ка съедим его.

Зайчик упитанный и вкусный. Хоть на что-нибудь пригодился. Жаль кий и

никчемный трусишка! Ну, ябедник, жалуйся сколько угодно!

Ловко содрав с убитого зайца шкуру, Рейнеке с женой и детьми

с наслаждением съели его. Эрмелине он особенно пришелся по вкусу

-- Спасибо королю и королеве! -- умилялась она. -- Каким чудесным обедом

обязаны мы их милости!

-- Кушайте, кушайте! -- угощал Рейнеке жену и детей. -- Надеюсь, что в

дальнейшем я буду добывать еще больше: каждый, кто напакостил Рейнеке-лису

или собирался ему напакостить, рано или поздно заплатит за это жизнью!

-- Осмелюсь спросить вас, дорогой муженек, -- обратилась к нему

Эрмелина, -- как это вы все-таки остались в живых и вырвались на свободу?

-- Э, -- ответил Рейнеке, -- мне не хватит и суток, чтобы рассказать вам

подробно, как ловко я провел короля. Впрочем, говоря по правде, дружба моя с

государем висит на очень тонкой ниточке, а что тонко, то скоро рвется. Стоит

ему узнать правду, и гнев его будет ужасен. Тут уж пощады не жди: петля мне

обеспечена. Нужно удирать куда-нибудь подальше...

Убежим-ка мы в Швабию. Там нас не знают, условия жизни там отличные, и

мы быстро привыкнем к новому месту. О господи, что за роскошь нас ожидает!

Куры, гуси, индюшки, кролики, зайцы, сахар, финики, фиги, изюм... Хлеб там

выпекают только сдобный. Вода чиста и прозрачна, воздух свеж и приятен.

Имеется там и рыба, та самая, которой я питался, когда был в монастыре.

Глубоко нырять за ней не приходится, а зовется она: галлина, пуллус, галлус

и анас^[2]. Словом, женушка, если ты хочешь зажить припеваючи,

приготовься вместе со мною в путь на новые места...

Дело, видишь ли, заключается в том, что король дал мне уйти живым лишь

потому, что я наговорил ему и королеве с три короба про несметный клад

короля Эммериха и преподнес их величествам эти несуществующие сокровища. Я

назвал им место, где якобы я спрятал их. Но когда они явятся туда, то,

разумеется, ничего не найдут, даром только разроют землю. Вот и представь

себе, как взбесится король, убедившись, что я его одурачил. Ох женушка! И

чего я там только не насочинял! Ведь петля была уже у меня на шее. Не хотел

бы я снова попасть в такую переделку! За всю мою жизнь я так страшно не

трусил. Нет, никто уже больше не уговорит меня вновь явиться ко двору и

отдать себя во власть короля! Кабы не моя изумительная сметка, мне никогда

бы не вырваться из его пасти.

-- Ах! --печально вздохнула госпожа Эрмелина. --Стоит ли идти на риск и

искать приключений на чужбине? Ведь где бы мы ни очутились мы везде будем

пришельцами и чужаками. А здесь мы живем, как НАМ хочется, здесь мы в полной

безопасности. Если б даже король двину против нас все свои силы и его войска

окружили наш замок, мало ли есть у нас скрытых выходов и тайных тропинок? Мы

всегда сможем спастись. И не об этом я тревожусь. Ваша клятва отправиться в

заморское путешествие -- вот что меня огорчает. Что будет с нами без вас

-- Милая моя женушка! -- рассмеялся Рейнеке. -- НЕ печалься! Знай страшно

не клясться, а страшно попасться! Один мудрый священник сказал мне однажды,

что клятва по принуждению недорого стоит. И мне лично начхать на свою

благочестивую клятву! В так называемых святы местах, в Риме и Иерусалиме,

мне делать нечего. Поэтому я туда и не пойду, несмотря на все свои обещания.

Ты права -- места лучше, чем здесь, я нигде не найду. Король мне, правда,

постарается задать перца, но, как он ни могуч, я, бог даст, исхитрюсь и

снова нахлобучу дурацкий колпак на его венценосную голову. Он еще у меня

узнает, где рак зимуют! Уж ты мне поверь!..

Но тут за воротами нетерпеливо заблеял баран Бэллин:

-- Лямпе! Что вы там застряли? Пора отправляться обратно! Услышав его

призыв, Рейнеке поспешно выскочил из замка.

-- Милый мой Бэллин! -- воскликнул он. -- Лямпе просит у вас извинения:

он счастлив побеседовать подольше с тетушкой Эрмелиной и просит вас не

обижаться на это. Не нарушайте радость их встречи ступайте себе не спеша

обратно.

-- Но, -- возразил Бэллин, -- я слышал крики. Лямпе звал меня к помощь.

Что вы там с ним сделали?

-- Вы ошиблись, мой милый, -- ответил Рейнеке. -- Как только сообщил

жене о своем пилигримстве, бедняжка от горя потеряла сознание. Тут Лямпе

перепугался и в ужасе закричал: " Бэллин, спасите! Скорее! Тетушке нехорошо!

Боюсь, что она не очнется! "

-- Мне помнится, -- усомнился Бэллин, -- что Лямпе кричал что-то

другое... И как-то особенно страшно...

-- Да что вы! Ни один волосок на нем не пострадал, -- уверял рыжи плут.

-- Пусть меня постигнет любое несчастье, если это не так, -- поклялся он. --

Но поговорим лучше о более важном деле. Государь поручи мне вчера написать

ему из дому несколько писем и высказать в них мое мнение по некоторым важным

вопросам. Может быть, дорогой друг, вы согласитесь доставить эти письма? Они

уже готовы: пока Лямпе и тетушка Эрмелина приятно беседовали, я успел их

написать...

-- Я согласен, дорогой Рейнгарт, -- с готовностью откликнулся Бэллин.

-- Только упакуйте их получше. Сумки у меня с собой нет, а если я сломаю

печать, меня по голове не погладят, сами понимаете!

-- Это, -- заметил Рейнеке, -- можно легко устроить. Тут как раз

пригодится котомка, которую мне сшили из шкуры медведя, в нее я и уложу

пакеты. Не сомневаюсь, король щедро наградит вас за доставку.

Баран Бэллин поверил лису, а мошенник поспешил в замок, схватил

котомку, впихнул в нее голову зайца и завязал котомку особенно сложным

узлом, чтобы баран не смог ее вскрыть.

Выйдя из дому, он сказал Бэллину:

-- Повесьте сумку через плечо и помните: вы не должны в нее

заглядывать. Любопытство обойдется вам дорого. Пакеты я запечатал очень

старательно, а сумку завязал специальным узлом, известным лишь мне и королю.

Так я поступаю всегда, когда пишу государю, и он это знает. Если король

убедится в том, что вы не развязывали сумки, награда вам обеспечена. Вы

можете даже завоевать особое расположение его величества. Для этого вам

достаточно намекнуть, что вы помогали мне писать письма и подсказали

некоторые мысли. Этим вы заслужите большое уважение.

Бэллин так обрадовался, что как полоумный запрыгал на месте.

-- Дядюшка Рейнеке! -- заблеял он в бараньем восторге. -- Теперь я

убедился в вашей любви: вы хотите, чтобы я прославился между придворными

своим умением тонко и красиво излагать на бумаге высокие и мудрые мысли.

Конечно, на самом деле я так писать не умею, но пусть другие думают, что это

так. Как же я вам благодарен! И как это удачно вышло, что я проводил вас до

самого дома. Но разве Лямпе не может отправиться вместе со мной?

-- Нет, -- ответил лис. -- Поймите же -- сейчас это невозможно. Я должен

поручить ему кое-что очень серьезное. Идите потихоньку, а он вас догонит.

-- Ну, бог с ним! -- сказал Бэллин. -- Я отправляюсь. Баран ушел и к

полудню уже прибыл ко двору. Едва король Нобель увидел барана и узнал

котомку на нем, он сразу заподозрил что-то неладное.

-- Откуда вы, Бэллин? -- спросил он. -- И где Рейнеке? Я вижу его

котомку. Что это значит? С ним что-нибудь случилось?

-- Ваше величество, -- ответил Бэллин, -- Рейнеке поручил мне доставить

вам два письма. Мы сочиняли их вместе, -- добавил он с гордостью. -- В них вы

найдете мудрое решение некоторых важных вопросов. Между прочим, кое-какие

мысли подсказаны мною. Письма в котомке. Рейнеке лично завязывал узел.

Король приказал, чтобы вызвали бобра Бокерта, который был королевским

писцом и читал королю вслух наиболее важные письма. Вызван был также и кот

Гинце. Оба они с трудом развязали сложный и запутанный узел. Бокерт сунул

лапу в котомку и вытащил оттуда голову зайца.

-- Вот так послание! -- воскликнул он, содрогнувшись. -- Кто же его

написал? И кто может прочесть? Ведь это же голова Лямпе!

Король и королева ужаснулись. Король печально опустил голову.

-- О Рейнеке!.. -- простонал он. -- Где ты, мерзавец?! Ты снова меня

обманул!.. О, если бы я так легко не поверил твоей наглой лжи!..

Король с ума сходил от горя. Потрясены были и все придворные. Но тут

вмешался двоюродный брат короля -- леопард.

-- Не огорчайтесь так, ваше величество, и вы, государыня, -- сказал

он. -- Держите себя мужественно и не роняйте своего достоинства. Разве вы не

государь? И разве не обязаны мы все вам повиноваться?

-- Потому-то, -- ответил ему король, -- потому-то я так и потрясен! Увы,

я был слишком опрометчив! Своим мерзким коварством и лестью этот предатель

заставил меня покарать ни в чем не повинных наших верных и преданных друзей

-- Изергима и Брауна. Обесчещенные и страдающие, томятся они в темнице. Как

же могу я не раскаиваться! Разве достойно я поступил, когда так

легкомысленно поверил наглому лжецу и обидел лучших своих баронов!.. Да,

напрасно я послушал свою жену. Этот обманщик лис разжалобил ее, и она за

него заступилась. Но что пользы от позднего раскаяния? Этим делу не

поможешь!

-- Государь, -- возразил леопард, -- нет такой беды, которую нельзя было

бы исправить. Отдайте барана медведю и волку в искупление: ведь он только

что сам признался, что посоветовал убить несчастного зайца. Так пусть за это

и поплатится! А потом мы двинем против Рейнеке войска и если поймаем его, то

сразу же и повесим. Ему нельзя позволить сказать хотя бы слово, не то он

опять отболтается и увернется от казни. А всех, кто пострадал от него, мы

сумеем утешить.

Король благожелательно выслушал своего кузена.

-- Я одобряю ваш совет, -- промолвил он. -- Ступайте скорее и доставьте

ко мне Изергима и Брауна. Пусть они с прежним почетом заседают в королевском

совете. Прикажите созвать всех зверей и расскажите им, как наглый мошенник

Рейнеке нас обманул, как он улизнул и вместе с Бэллином зарезал Лямпе. И

пусть они все воздают почести медведю и волку. А Бэллина со всей его родней

я отдаю во власть волку и медведю!

Леопард не стал мешкать. Он отправился к бедным узникам, освободил их

от оков и сказал:

-- Слушайте весть утешения! Я вам принес нерушимую милость короля и

полную свободу! Король приносит извинения за причиненную вам обиду и хочет с

вами помириться. Он отдает вам барана Бэллина со всем его родом навсегда. Не

церемоньтесь с ними -- хватайте, где б они вам ни попались! Кроме того,

государь разрешает вам мстить предателю вашему, Рейнеке-лису, как вам будет

угодно. Его самого, его жену и детей, всех лисьих родичей вы можете повсюду

травить и терзать -- никто вам помехой не будет. Этот закон будет

действителен не только при жизни короля, но и при всех его потомках. Однако

и вы должны забыть печальную ошибку его величества и присягнуть снова

преданно ему служить, -- он же никогда больше вас не обидит...

Так был восстановлен мир. Барану пришлось заплатить за него своей

головой, а потомки его и поныне терпят беспощадный разбой всесильного

племени волков. Так началась вековая вражда! Волки до сих пор бешено терзают

овец и ягнят и несчетно губят их, считая это своим наследственным правом.

Ярость их не унять -- о мире с бараньим племенем не может быть и речи.

Что касается пострадавших баронов -- Брауна и Изергима, то король задал

в их честь двенадцатидневный пир: этим он хотел доказать, что помирился с

ними полностью и окончательно.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒