10 сентября

Утром в день вылета Норы они с Дрю в последний раз занялись любовью. Солнце взошло, когда он двигался на ней, ее бедра были плотно прижаты к его, ее ногти впивались ему в спину, призывая его прижаться каким-то образом еще ближе. Глубже. Сильнее.

Он держал ее лицо в ладонях, осушая поцелуями ее слезы. Она так храбро пересекла мир, чтобы найти его, но сквозь тусклый свет, проникавший сквозь пыльное окно, Дрю ясно видел страх, что он к ней не вернется.

— Ш-ш-ш… — прошептал он у ее теплой щеки. Он поднялся на колени, чтобы склониться над ней больше, и его тело полностью прильнуло к ее. Она крепко зажмурила глаза, и Дрю прошептал ее имя, желая, чтобы она взглянула на него. Он хотел, чтобы она знала, что все будет хорошо, что он вернется домой.

— Нора, — повторил он. — Детка, посмотри на меня.

Она медленно открыла глаза, и на него вдруг обрушилась вся любовь, которую он чувствовал к ней. Она всхлипнула и кивнула с облегчающим пониманием. Он зарылся лицом в ее шею, простонав ее имя.

找到

Дрю держал Нору за руку весь долгий путь до города. Дороги были ухабистыми и замедляли движение, но ему вдруг захотелось, чтобы они были еще хуже, чтобы их время вместе не кончалось. Когда звук грунта сменился звуком асфальта, он сжал ее руку крепче. Дрю не был силен духом так, как казался, и с каждой милей ему хотелось развернуть джип назад и отвезти ее обратно в деревню.

Словно чувствуя борьбу внутри него, она сказала:

— В этом году я посадила три вида тыквы.

Ее голова была слегка повернута, а глаза следили за мелькающими зелеными холмами.

Он улыбнулся тому, как быстро она возвращала его мысли домой.

Домой. Это слово затронуло что-то внутри него, когда он смотрел, как ветер шевелил ее темные волосы. Раньше он никогда не ощущал, что у него есть настоящий дом, только место, где он хранил свои барабаны, упакованные остатки прошлого. Дом всегда был широким понятием, которое описывало его местонахождение в данный момент времени.

— Как они называются? — спросил Дрю. Он хотел вспомнить, как она произносит глупые названия того, что росло в ее огороде.

— Муcкатная с зелеными полосами, «Бакскин» (Оленья шкура) и «Биг мун» (Большая луна), — она повернулась к нему, у нее были покрасневшие глаза. — Из «Биг мун» выходят отличные тыквенные фонари на Хэллоуин, — сказала она, вытерев глаза, и улыбнулась. — Хотя они могут вырасти очень тяжелыми. Мне понадобится помощь, чтобы занести их в дом и вырезать отверстия.

Он понимал, о чем она говорила, о чем просила. Хэллоуин был через два месяца. Она спрашивала, приедет ли он к этому времени.

— Я приеду домой через месяц, — сказал Дрю. Он задержал ее взгляд, желая, чтобы она увидела по его глазам, что он говорил правду.

Она посмотрела на их сплетенные руки, сжала, и, потерев большим пальцем его палец, кивнула.

— Ладно.

Дрю поцеловал ее руку и снова обратил взгляд на дорогу, погрузившись в мысли о своем решении, принятом ночью. Ему хотелось последовать за Норой, которая сегодня сядет в самолет, но он был ответственен за жителей деревни, все еще цепляющихся за надежду, что их дом можно спасти. Он останется и увидит, как Чанг Мина заберут в лечебный центр, и они вместе с Томми будут делать все возможное, чтобы помочь оставшимся.

Предстояло много дел, и Дрю знал, что месяца будет недостаточно. Даже пяти лет наверняка будет недостаточно. Но, когда он посмотрел на их соединенные руки и повернул их запястья, чтобы увидеть вытатуированные на коже слова, он понял, что он тоже нашел то, что сохранит для себя. Чтобы найти свое место в мире, ему нужно будет научиться находить баланс между необходимостью быть рядом с ней и бесконечной работой.

Аэропорт был переполнен, и Дрю крепко держал ее, когда они молча шли к выходу на посадку. Она взяла только одну тканевую сумку, которую он нес на плече. Они остановились перед рядом стульев, окружавших посадочную зону.

Крепко прижав ее к себе, Дрю вдохнул ее аромат и попытался запомнить, как ее тело умещалось в его объятиях. Он прогулялся губами по ее шее, ее пульс бешено бился под ними. Он чувствовал, как она отстраняется, как между ними образуется расстояние – если не физически, то, по крайней мере, эмоционально. Она была такой тихой. Она не говорила ему, что любит его после того, как растворилась под ним на рассвете, распадаясь на части под резкий выкрик.

— Я люблю тебя, — сказал он у ее кожи.

После долгой паузы она прошептала:

— И я тебя.

Ее голос был сдавленным и отдаленным.

Дрю закрыл глаза, надеясь, что она предложит ему что-то большее, чем это, но и не мог ее винить. Она зашла так далеко, а он прогонял ее. Как вообще она могла поверить, что он вернется, пока он на самом деле не приедет?

Он обнимал ее до тех пор, пока не объявили вылет, но обоим, казалось, сказать было нечего.

— Мне пора.

Ее голос заглушался его рубашкой. Она шмыгнула носом и поцеловала его в грудь. Даже сквозь тонкий хлопок Дрю ощущал тепло ее губ. Он кивнул и повесил сумку Норе на плечо, обхватив ладонями ее лицо и привлекая ее губы ближе.

— Я люблю тебя, — сказал он, не желая отпускать ее.

— Будешь думать обо мне? — сказала она, и это был такой милый оборванный вопрос. Ее карие широко открытые глаза были огромными и беспокойными.

Как будто он не думал о ней каждую секунду перед тем, как она прилетела к нему.

— Буду. Я не смогу перестать думать о тебе, — поклялся он.

В последний раз, легонько поцеловав его, она оттолкнула его и быстро направилась к самолету.

Он смотрел, как она уходит. В животе все переворачивалось, а в груди ныло, когда она удалялась все дальше и дальше. Его пальцы горели от желания дотронуться до нее, остановить ее, протянуть руку и оставить с собой.

Один месяц.

В кармане завибрировал телефон. Нехотя, он отвел от нее взгляд, удивленный звуком, который не слышал несколько недель.

Отправлено 36 сообщений

Он в шоке уставился на экран, просматривая неотправленные сообщения месячной давности.

17. 07. 13 14: 25: 04 Добрался благополучно. Здесь нет зеленых зебр. Что на ужин?

20. 07. 13 11: 16: 36 Думаю о тебе во время обеда. Интересно, что делаешь ты?

24. 07. 13 20: 10: 43 Так странно наблюдать за закатом и не сидеть рядом с тобой.

27. 07. 13 15: 27: 32 Я люблю тебя, Нора. Хочу, чтобы ты знала: я никогда не говорил этого раньше.

31. 07. 13 23: 58: 00 Скучаю по твоим рукам и тому, что они со мной делали.

01. 08. 13 10: 14: 32 Как там огород? Вокруг меня зачахшие поля. Это так контрастирует с твоими яркими овощами.

03. 08. 13 13: 20: 38 Каждый день пытаюсь понять, почему я оставил тебя и приехал сюда.

03. 08. 13 04: 52: 09 Мечтаю попробовать твой вкус, снова услышать, как ты шепчешь мое имя.

04. 08. 13 19: 12: 33 Ты все еще готовишь на двоих?

07. 08. 13 15: 45: 21 Не совсем понимаю, что я здесь делаю. Это так угнетает.

09. 08. 13 10: 23: 11 Я люблю тебя, Нора.

10. 08. 13 15: 52: 09 Я все время думаю о тебе.

11. 08. 13 17: 16: 22 Я вижу тебя повсюду. В реке, траве, потолке по ночам. Ты тоже видишь меня?

12. 08. 13 02: 24: 18 Мне так одиноко.

15. 08. 13 20: 24: 21 Пожалуйста, скажи, что ты тоже по мне скучаешь. Это мучительно.

16. 08. 13 10: 16: 42 Ты так прекрасна.

19. 08. 13 03: 21: 01 Без тебя я в отчаянии.

21. 08. 13 01: 56: 23 Знаю, что ты никогда не получишь эти сообщения, но это все, что у меня есть.

Дрю поднял взгляд и увидел, как она остановилась по дороге, глядя на телефон в руке. Он понял, что, скорее всего, она тоже только что их получила.

Подняв голову, она обернулась к нему, и их взгляды пересеклись через переполненное людьми пространство.

От ее понимающего взгляда у него перехватило дыхание.

Нора развернулась и бросилась ему навстречу. Она запрыгнула на него с неожиданной для него силой, и это заставило его немного отступить. Ее руки отчаянно сжали его, ноги плотно обвили его пояс. Она вдруг заполнила собой все.

— Дрю, - всхлипнула она.

— Я же говорил, — сказал он, целуя ее лицо, волосы, губы. — Я думаю о тебе каждую секунду.

— Ты вернешься ко мне через месяц.

— Через месяц, — пообещал я.

Она улыбнулась, и ее улыбка была похожей на солнце, пробившееся из-за туч.

挂念 = жажда

找到 = найдено

Эпилог

Дрю

Она стояла спиной ко мне и чистила морковку в раковину. Я улыбался ее тихому напеванию, и меня, как от наркотика, накрывало волной облегчения.

Дни теперь становились гораздо холоднее; случайный шелест листьев с голого дерева, кружащихся на ветру, соединялся с декорациями нашего мира, и становился просто еще одним звуком, наполнявшим наше спокойное совместное пространство. Стемнело несколько часов назад, и я изучал ее лицо в отражении в окне над раковиной.

— Суп в порядке? — спросила она, не поднимая взгляд. Мои глаза проследили за ее рукой, которая потянулась за бокалом вина, затем за ее губами, когда она поднесла его к ним, и за ее горлом, когда она сделала глоток.

Я закрыл глаза, благодарный тому, что просто нахожусь с ней рядом.

— Отличный.

Услышав что-то в моем тоне, она подняла взгляд и встретилась со мной глазами в отражении. Мы разделяли мгновение проницательного молчания. Ее щеки вспыхнули, и она улыбнулась, снова занявшись овощами.

— Это куриная лапша, — сказала она, положив оставшуюся морковку на разделочную доску. - Сможешь достать вчерашнего жареного цыпленка?

Кивнув, я встал из-за стойки и достал голубую миску из холодильника. Я положил ее рядом с ней, поцеловав ее в висок.

— Помощь нужна? — спросил я, прикасаясь губами к ее волосам.

— Нет… — ответила она, нож в ее руках задержался.

Я провел пальцем по ее щеке, и она закрыла глаза и прерывисто вздохнула.

— Хорошо, милая, — сказал я, заняв свое прежнее место сзади нее.

Я продолжал следить глазами за ее руками, когда возилась на моей маленькой кухне, и пытался запомнить каждое движение и звук, которых мне не хватало вдали от нее.

Она добавила морковь в кипящую кастрюлю на плите и начала рубить сельдерей.

— Сегодня будет один фильм, — проговорила она, оглядываясь через плечо. – Посмотришь его со мной?

— Я, наверное, буду смотреть на тебя.

— Ты всегда на меня смотришь, — сказала она, бросив в меня кусочек сельдерея через плечо.

Я улыбнулся ей, не в силах отрицать это. С того момента, как я приехал, мои глаза жаждали ее, пальцы изнывали от желания прикасаться к каждому сантиметру ее кожи так часто, как только я мог.

Она смеялась, продолжив работать, а я подошел к окну.

Начал падать снег, и на дороге, на улице скапливались большие белые хлопья. Мой взгляд переместился через улицу на ее двор, и я мысленно отметил, что после того, как метель утихнет, нужно будет расчистить ее дорожку. Эта мысль была так чужда мне, так проста, и все же мне хотелось испытать такую обыкновенную занятость пустяками, с которыми я никогда не ожидал соприкоснуться.

Нора

Какое-то время мы стояли молча, пока он любовался снегом, собирающимся на дороге.

— Нужно найти ящик со всеми теплыми штанами, — рассеянно пробормотал он, направившись к холодильнику за пивом.

Я наслаждалась тем, как его слова скользили между нами со спокойной непринужденностью. Его длинные пальцы коснулись моей руки, когда он потянулся за открывалкой. Я затаила дыхание, удерживая в голове его аромат так долго, как только могла. Я скучала по запаху его мыла на коже. Он был похож на его акцент: тонкий, умиротворяющий, спокойный. Он взял мой бокал, чтобы наполнить его и снова передал его мне, потерев мой указательный палец своим прежде, чем отпустить.

— Что собираешься делать во время этой снежной бури? — спросила я, и он порычал, понимающе ухмыльнувшись мне. Я улыбнулась, закусив губу. — В смысле, на улице больше не повозишься. Будешь весь день играть для меня?

— Мы могли бы провести целый день в кино. Можно было бы выбрать что-то очень плохое, чтобы все время отвлекаться.

— Кому-то еще нужно работать, — засмеялась я, снова встретившись с ним взглядом в отражении в окне. Выражение его лица все еще оставалось напряженным и голодным. – Я не работала уже несколько месяцев. Я не заслуживаю перерыва.

Он усмехнулся и сделал еще один глоток пива.

— К моей работе ты отнеслась очень терпеливо, — проговорил он между глотками. — Поэтому, полагаю, я могу себе позволить какое-то время поддерживать твою. Я возьму тебя, как только смогу до тебя добраться.

Я покачала головой, выдохнув напряжение, которое угрожало окутать меня с ног до головы, и вместо этого сосредоточившись на том, как близко он был. Я могла обернуться и буквально дотронуться до него.

— Последние несколько недель я так пренебрегала крайними сроками.

— Моя вина?

— Полностью.

Я кивнула и улыбнулась ему, а затем снова занялась сельдереем.

— Я бы сказал, что сожалею, но это не так.

— Я бы сказала, что сожалею, что поставила себя в такое положение, но это не так.

Я засмеялась, глядя на доску, и почувствовала, как он сделал шаг ближе. Его руки переместились на мои бедра, и он прижал меня к стойке.

— Нора.

Я сразу узнала этот тон. Таким голосом он произнес мое имя, когда вернулся из Китая и овладел мной прямо на полу сразу за входной дверью. Это был тот самый голос, который ласково будил меня среди ночи большинство дней, и просто просил ‘пожалуйста’. Это был тон, который говорил о том, как он любил быть со мной дома.

— Ты такая приятная на ощупь.

Его руки скомкали края моей рубашки, и он провел пальцами по моему животу. Он прижался губами к моим волосам.

— Ты так хорошо пахнешь.

— Кажется, ты говорил, что проголодался.

Слова возникли на выдохе сквозь улыбку.

Он ничего не ответил, просто протянул руку вверх, чтобы убрать мои волосы, и прошелся губами по моей шее и немного на стыке шеи и плеча.

— Хочешь чего-то другого? — прошептала я.

— Да.

Он обхватил одно бедро и стал осторожно притягивать его, отодвигая ладонью другое, пока я не оказалась лицом к нему. Я проскользнула пальцами под его рубашку и взвизгнула, когда он потянулся мне за спину, смел содержимое доски со стойки в раковину, поднял меня и усадил перед собой.

Его руки притянули меня к краю мрамора, а сам он устроился у меня между ног, пристально глядя на меня.

— Мы могли бы подняться наверх, — я притянула его ближе за низ рубашки.

— Нет, — сказал он с легкой улыбкой. — Мне здесь нравится.

— Да? — улыбнулась я ему.

Он не ответил, а вместо этого наклонился, чтобы поцеловать меня, захватывая мою верхнюю губу и нежно сося ее, в то время как я скользила своим языком под его, играя с прохладным металлом, пронизывающим его в этом месте.

Нежные ответные поцелуи становились жаднее и громче, стоны перемешались с влажными вздохами. Его руки крепко держали меня, когда он медленно вращал бедрами, вжимаясь в меня. Наши движения стали согласованными: знакомое вращение моих бедер, его умелые движения под углом, и даже через пижамы наши тела соприкасались в натренированном ритме, который, казалось, характеризовал нас: спокойный, медленный, не напористый.

Его руки скользнули вверх по моим бокам к лицу, слегка склонив мою голову и пробуя меня под другим углом. Эти телодвижения говорили о поглощенности, обладании и голоде. Даже несмотря на то, что его пальцы слегка дрожали, наши движения оставались непрерывными и размеренными. Он потянулся вниз, поправив свой эрегированный член в штанах, а затем снова взял мое лицо в ладони и поцеловал. Он внимательно смотрел на мое выражение лица, когда двигался навстречу мне теперь уже осмысленно – и почти экспериментально – и я вскрикнула, судорожно и отчаянно, когда ощутила, как он оказался в ловушке между нашими телами.

Его глаза потемнели от удовлетворения моей реакцией, и внезапно его руки оказались на моих ягодицах, придвинув меня ближе, а мои ноги обвили его бедра, крепко держа его. Он вошел в меня настойчиво и жестко.

В комнате не было никаких звуков, кроме нежных и влажных соприкосновений наших ртов и грубого скрипа от движений наших тел, создающих трение через одежду. Я двигалась навстречу ему, наслаждаясь его близостью, тем, как он скользил вместе со мной, дразня и мучая меня.

— Черт.

Это был гортанный звук, звук облегчения. Он обретал все, что ему было нужно.

Наши поцелуи перестали быть томными и размеренными: мы сталкивались зубами, пробовали языками подбородки друг друга. Его штанга на губе проволочилась по моей нижней губе, и его стоны наполнили мой рот. Он пожирал меня, а я – его, и владеть им так жадно - потому что я могла себе это позволить - было одновременно отчаянно, пытливо и освободительно.

— Еще, — молила я, и было непонятно, откуда исходил этот звук, потому что казалось, будто это слово кружилось и терзалось под веками. У него был вкус апельсинов, пива и его теплых губ. — О, Боже...

Он обезумел и теперь практически трахал меня на стойке. Парадоксальным образом нам не хватило терпения даже, чтобы снять одежду, и я поняла, что перемены в его энергичности были связаны с моим «О, Боже» и тем, как он упомянул прошлой ночью, что я всегда говорила это, когда была близка к кульминации. Он хотел подразнить меня этими словами, но по тому, как поменялась его поза, я поняла, что они сводили его с ума и мотивировали сделать все, что было в его силах, чтобы заставить меня кончить.

Он всегда смотрел на меня. Он так хорошо меня знал. Каким-то образом ему удалось узнать меня еще лучше за те месяцы, когда он облетел почти весь мир. Понимание этого обрушилось на меня, и я вцепилась ему в спину, зная, что, находясь вдали от меня, он проигрывал в голове каждый момент нашей близости. Он наслаждался ими, извлекал уроки из них, надеялся усовершенствовать их. Его губы снова встретились с моими: всем этим он наслаждался сейчас.

— Нора, — прорычал он в муках и экстазе.

— Я… - прошептала я.

В этот момент его движения перешли в спокойное покачивание и вращение, сосредоточиваясь на том, что мне было необходимо. Его рот стал нежнее, менее настойчивым.

— Да? — ласково произнес он. — Ты собираешься кончить?

Я кивнула, обхватив его лодыжками и зарывшись пальцами одной руки в его волосы. Он любил меня так, с опытной выверенностью, до тех пор, пока мое дыхание не сбилось, и я задохнулась в его поцелуе, дойдя до экстаза от ощущения его движений мне навстречу. Я тихо рассыпалась на части, скомкав и растянув его рубашку пальцами другой руки.

— Да, — прошипел он, протянув руку и прижав ее к моей груди, чувствуя, как мой сосок затвердел от оргазма. — О, Нора.

Дрю

Она была прекрасна, когда кончила, ласковая и податливая в моих объятиях, у моих губ, под давлением моего спонтанного желания к ней. Она была чувственной, обезумевшей и не стыдливой, потому что знала, что я мог дать ей все. Я смотрел на нее, когда она выгнулась напротив меня, и ее соски отвердели под моими пальцами. То, как она кончила просто от ощущения моего тела под одеждой вплотную к ее телу, было самым сексуальным, что я когда-либо видел.

Она прильнула лбом к моему плечу, ее дыхание было тяжелым и теплым сквозь мою рубашку. Я поцеловал ее волосы и обнял.

— Твою ж мать, детка, — прошептал я, наслаждаясь тем, как она растворилась в моих руках. — Не могу поверить, что ты напала на меня вот так.

Она хихикнула мне в шею, ослабляя хватку моей рубашки. Я вздрогнул, когда она нежно и медленно поцеловала меня в шею.

Она подняла подбородок и блаженно улыбнулась. Ее щеки горели, а волосы запутались после моих пальцев.

— Я люблю тебя, — сказала она просто, поцеловав меня в губы. Я ощущал ее ладони на своей груди, она меня слегка отталкивала. Я сделал шаг назад и посмотрел, как она сползла со стойки, слегка покачнувшись, когда ее ступни коснулись пола.

— Ты в порядке? — улыбнулся я.

Она усмехнулась и притянула мое лицо к себе.

— Мм-гм…

Ее рука медленно потянулась вниз, чтобы погладить меня через штаны. Я простонал, и наши глаза встретились, когда ее пальцы очерчивали мою форму.

— Нора, ты… — я замолк, пытаясь найти слова.

Я запрокинул голову, когда она стянула с меня рубашку и начала целовать меня в грудь и вдоль живота, а ее рука продолжала двигаться, дразня меня через пижамные штаны.

— Дрю, — произнесла она ласково, и я склонил голову, чтобы взглянуть на нее. Она опустилась передо мой на колени. Ее глаза были огромны, когда она спустила вниз по бедрам упругий пояс моих штанов.

— Да, — ответил я, не в силах отвести взгляд. Мои слова оборвались, когда она взяла меня в руку и медленно отодвинула крайнюю плоть. Наклонившись, она прижалась к кончику, а затем обвела его языком.

— Господи… — застонал я.

Ее глаза встретились с моими и приобрели озорной блеск. Удерживая мой взгляд, она немного отстранилась и начала сосать мою серьгу, подергивая ее губами.

Я зарылся руками в ее волосы и расставил ноги шире, опасаясь, что могу упасть от одного только ее взгляда. Она открыла рот у кончика и взяла меня, легонько щелкая языком по штанге.

— Мне нравится, когда ты с ней играешь, — прошептал я.

После этих слов она закрыла глаза и простонала.

— Черт, Нора, - прошипел я, не в силах прекратить вращение бедер.

Ее руки переместились на бока моих бедер, призывая меня продолжать двигаться.

— Я думал об этом так часто, — пробормотал я, легонько очерчивая пальцами ее губы. — О том, чтобы взять тебя прямо на этом месте… увидеть тебя такой.

Она подняла взгляд на меня, и я резко вздрогнул от вида ее губ вокруг моего члена. Я чувствовал, как вздымалась моя грудь, как дыхание стало тяжелым и зашумело у меня в ушах. Ее волосы были мягкими под моими пальцами, а рот — теплым и жаждущим меня. Взяв член в руку, она начала движения ладонью одновременно со ртом вокруг головки.

— Хорошо, — прошептал я, убирая ее волосы с лица. — Нора, мне так хорошо…

Я был уже так близко, сходя с ума от нашим движений у стойки. Я хотел наслаждаться ее видом, впитать ощущение ее рта на моей коже, но даже мелькание этих образов было слишком. Ее губы сжимали меня, язык прижимался к пирсингу. Когда ее глаза закрылись, она ласково промурлыкала, и по всей моей длине и внутрь живота распространились вибрации. Живое наблюдение за тем, как она получала удовольствие от доставления наслаждения мне, довело меня до края.

— Так близко, — пошептал я.

Она выдерживала темп, не спеша.

— О, черт, так близко, — повторил я и услышал напряжение в своем голосе и мышцах шеи, когда мое тело приготовилось освободиться.

Она взяла меня немного глубже, намекая, что я мог кончить в нее. Со стоном я достиг кульминации. Напряжение и острое желание пронеслись сквозь меня, когда экстаз обуял все мое тело. Моя спина выгнулась, и я услышал собственный непроизвольный тихий стон в то время, как она все еще не отпускала меня, позволяя оргазму окатить меня с ног до головы: медленно, восхитительно, тяжело и тепло.

Прошло несколько мгновений прежде, чем я смог открыть глаза, но я чувствовал, как ее губы соскальзывают, как они прижимаются, чтобы поцеловать кончик, почувствовал, как она хватает меня за руки, чтобы помочь себе встать.

Я посмотрел на нее, а она улыбалась.

— Ты жив?

Я с улыбкой кивнул ей, потрясенный. Ослабевшими руками я притянул ее к себе и поцеловал в висок.

— Черт, — пробормотал я в ее волосы. — Не могу поверить, что ты снова на меня напала.

Она рассмеялась и чмокнула меня в губы, затем потянулась к моему пиву и сделала большой глоток.

— Я буду без штанов, — объявил я, шагнув из лежащих штанов. — Мои руки меня не слушаются.

— Прекрасно, — ответила она, вплетая пальцы в мои волосы и целуя меня в уголок рта. — Сядь и расскажи мне какую-нибудь историю. Мне нужно приготовить ужин.

— КОНЕЦ! —

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 910