Дуглас Престон Линкольн Чайлд 3 страница

Похоже, единственным входом служил грузовой проем с металлической дверью. Макферлейн нажал на кнопку звонка сбоку от нее и стал ждать. Спустя считанные секунды раздался тихий щелчок, и двери бесшумно разъехались на смазанных направляющих.

Макферлейн вошел в слабо освещенный коридор, который заканчивался у нескольких стальных дверей, значительно более новых, оснащенных панелями для электронных ключей и устройствами распознавания по сетчатке глаза. Когда Макферлейн подходил, одна из дверей открылась и пружинящим шагом атлета вышел человек небольшого роста, темнокожий, чрезвычайно мускулистый, в тренировочном костюме с эмблемой Массачусетского технологического института. У него были курчавые черные волосы с сединой на висках и темные умные глаза. От него веяло беззаботностью, что противоречило духу конторы.

– Доктор Макферлейн? – спросил он с дружеским рыком, протягивая волосатую руку. – Я Мануэль Гарса, работаю в ЭИР инженером‑ строителем.

Рукопожатие оказалось на удивление деликатным.

– Это штаб‑ квартира вашей корпорации? – спросил Макферлейн с кривой усмешкой.

– Мы предпочитаем анонимность.

– Ну, по крайней мере, вам не приходится далеко ходить за отбивными.

Гарса хрипло рассмеялся:

– Нет, если любить их в сыром виде.

Макферлейн вошел в дверь вслед за Гарсой и оказался в помещении, похожем на пещеру, ярко освещенную галогенными лампами. Ровными рядами стояли акры металлических столов. На них покоились предметы с номерными бирками: груды песка, камней, оплавленные самолетные двигатели, искореженные куски металла. Повсюду сновали люди в халатах. Мимо них прошел лаборант в белых перчатках, он бережно, словно вазу эпохи Мин, нес кусок асфальта.

Гарса проследил за взглядом Макферлейна, озиравшего комнату, и посмотрел на часы.

– У нас есть еще несколько минут. Хотите, проведу экскурсию?

– Почему бы и нет? Мне всегда нравились хорошие свалки.

Гарса прошел между столами, кивая разным специалистам, и остановился у особенно длинного стола, усыпанного грудами слипшихся черных камней.

– Узнаете?

– Пахоухоу, прекрасный образчик лавы с Гавайских островов. Несколько вулканических бомб. Вы, парни, вулкан строите?

– Нет, – ответил Гарса. – Только что разнесли один.

Он указал на детальную модель вулканического острова на дальнем конце стола, с городом, ущельями, лесами и горами. Гарса запустил руку под столешницу и нажал на кнопку. Раздалось урчание и нарастающий гул, и вулкан начал извергать лаву, сливавшуюся извилистыми потоками по его склонам вниз и подбиравшуюся к модели города.

– Лава изготовлена по особому рецепту из метилцеллюлозы.

– Лучше, чем моя старая железная дорога.

– Правительству некой страны третьего мира потребовалась наша помощь. На одном из их островов проснулся дремавший вулкан. В результате на вершине вулкана образовалось озеро лавы, которое грозило скоро переполниться и пролиться на город с шестидесятитысячным населением. Нашим делом было спасение города.

– Забавно. В новостях мне об этом ничего не попадалось.

– Забавного там ничего не было. Правительство не собиралось эвакуировать город. Он является маленьким оффшорным банковским раем. В основном деньги от наркотиков.

– Возможно, вам стоило позволить ему сгореть подобно Содому и Гоморре.

– Мы не Бог, а строительная фирма. Нас не волнует моральный статус клиентов, которые платят.

Макферлейн рассмеялся, почувствовав себя немного свободнее.

– Как же вы это остановили?

– Мы заблокировали с помощью оползней вот эти две долины. Потом проделали в вулкане дыру с помощью бризантной взрывчатки и посредством серии взрывов создали отводной канал с противоположной стороны. В процессе этого мы истратили немалую часть мирового запаса неармейской взрывчатки. Вся лава вылилась в море, создав для нашего клиента почти тысячу акров новой недвижимости. Это, конечно, не возместило ему выставленного нами счета, но помогло.

Гарса двинулся дальше. Они прошли мимо нескольких столов с остатками фюзеляжа и обгоревшей электроники.

– Авиакатастрофа. Бомба террориста, – объяснил Гарса, но комментировать не стал.

Дойдя до дальнего конца помещения, он открыл маленькую белую дверь и повел Макферлейна по лабиринту пустых коридоров. Макферлейн слышал шипение воздухоочистительных установок, стук клавиш и странные равномерные тяжелые удары где‑ то в глубине под ногами.

Потом Гарса открыл другую дверь, и Макферлейн застыл от удивления. Открывшееся пространство было огромным, высотой не меньше шести этажей, а в длину футов двести. По краям его громоздился целый лес высокотехнологичного оборудования: ряды цифровых кинокамер, мощный кабель, огромные экраны для сценических видеоэффектов. Вдоль одной стены стояло несколько длинных угловатых «линкольнов» с откидным верхом производства начала шестидесятых. В каждой машине сидело по четыре тщательно одетых манекена – два впереди и два сзади.

В центре огромного пространства располагалась модель городского перекрестка с работающими светофорами. Со всех сторон его окружали фасады зданий различной высоты. В дорожном асфальте тянулся желоб с тросом, прицепленным к переднему бамперу еще одного «линкольна» с четырьмя манекенами. Дорога кончалась эстакадой, где стоял сам Эли Глинн с мегафоном в руке.

По знаку Гарсы Макферлейн прошел вперед и встал на тротуаре в тени какой‑ то пластиковой растительности. Что‑ то странно знакомое было для него в этой картине.

Глинн на эстакаде поднял мегафон и сказал:

– Тридцать секунд.

– Синхронизация по цифровому вводу, – донесся далекий голос. – Начинаем.

Последовало множество откликов. И снова голос издалека:

– Всем зеленый.

– Всем приготовиться, – скомандовал Глинн. – Включить питание, и поехали!

Все пришло в движение. Послышалось гудение, система блоков потянула лимузин вдоль канавки. Техники за цифровыми кинокамерами вели непрерывную съемку.

Где‑ то поблизости раздался оглушительный хлопок, потом еще два подряд. Макферлейн инстинктивно пригнулся, распознав в звуках выстрелы. Но они больше никого не встревожили, и он посмотрел в направлении шума. Ему показалось, что выстрелы прозвучали из кустарника справа. Макферлейн присмотрелся к просветам в листве, разглядел две винтовки на стальных подставках и вдруг все понял.

– Дили‑ плаза, [3] – пробормотал он.

Гарса улыбнулся.

Макферлейн приблизился к винтовкам. Проследив направление их стволов, он заметил, что у манекена на заднем сиденье справа голова разлетелась вдребезги.

Глинн подошел к машине сбоку и стал рассматривать манекены. Потом сказал что‑ то тому, кто был с ним рядом, показав траектории полета пуль. Когда он направился к Макферлейну, техники столпились вокруг машины, фотографируя и делая записи.

– Добро пожаловать в мой музей, мистер Макферлейн, – сказал Глинн, пожимая ему руку. – Буду признателен, если вы сойдете с нашего травяного бугра. В этих винтовках еще сохранилось несколько боевых патронов.

Затем он обратился к Гарсе:

– На этот раз полное совпадение. В дополнительных прогонах нет нужды.

– Так значит, вы только что завершили проект? – спросил Макферлейн.

Глинн кивнул:

– Недавно всплыли некоторые новые свидетельства. Потребовалось их проанализировать.

– И что вы выяснили?

Глинн холодно взглянул на него:

– Возможно, когда‑ нибудь вы прочтете об этом в «Нью‑ Йорк таймс», доктор Макферлейн. Но я в этом сомневаюсь. А сейчас могу только сказать, что теперь я с большим уважением отношусь к теориям заговора, чем месяц назад.

– Очень интересно. Это должно обойтись в целое состояние. Кто же за это платит?

Повисло многозначительное молчание.

– Какое отношение это имеет к технике? – спросил наконец Макферлейн.

– Самое прямое. ЭИР была основоположницей научного анализа аварий. Половина наших работ именно в этой области. Понимание того, как вещь выходит из строя, является самой важной составляющей в решении технической задачи.

– Но здесь… – Макферлейн указал в направлении воссозданной площади.

Глинн слегка улыбнулся.

– Разве вы не считаете, что убийство президента является довольно серьезным сбоем? Не говоря уж о недобросовестном его расследовании. Кроме того, наша работа по анализу сбоев, подобных этому, помогает нам безукоризненно решать технические задачи.

– Безукоризненно?

– Именно. У ЭИР не бывает сбоев. Никогда. Это наша торговая марка, – сказал Глинн и, махнув рукой Гарсе, направился к двери. – Мало рассчитать, как что‑ то сделать, нужно также проанализировать все возможные пути, ведущие к аварии. Только тогда можно быть уверенным в успехе. Вот почему у нас не бывает сбоев. Мы не подписываем контракта, пока не уверены в успехе. В наших проектах не бывает отказов.

– Поэтому вы еще не подписали контракт с музеем Ллойда?

– Да. И потому вы сегодня здесь.

Глинн достал из кармана золотые часы с великолепной гравировкой, посмотрел время и спрятал их обратно. Затем быстро повернул ручку двери и шагнул в нее.

– Пошли, остальные уже ждут.

Штаб‑ квартира ЭИР

13 часов

После недолгого спуска в грузовом лифте и прохода по лабиринту белых коридоров Макферлейн обнаружил, что его привели в конференц‑ зал. Комната с низким потолком и простой мебелью выглядела излишне убогой, как излишне роскошным был кабинет Палмера Ллойда. Среди пустых стен без окон находились только круглый стол из экзотической древесины да темный экран в дальнем конце помещения.

За столом сидели двое и смотрели на Макферлейна оценивающим взглядом. Ближе к нему оказалась молодая брюнетка, одетая в широкие брюки с нагрудником в стиле фермерского комбинезона. Красавицей она не была, но в глубине ее живых карих глаз светились золотистые искорки. Она насмешливо уставилась на Макферлейна, и ему стало как‑ то неуютно. Среднего роста, стройная, обыкновенная, скулы и нос потемнели от здорового загара. Длинноватые руки с длинными пальцами лущили арахис в большую пепельницу на столе. Она была похожа на подросшую девчонку‑ сорванца.

Рядом сидел человек в белом халате, худой как щепка, с исполосованным ожоговыми шрамами лицом. Одно веко казалось немного прикрытым, что придавало глазам комичный вид, словно он подмигивал. Но в остальном в этом человеке не было ничего веселого: он выглядел мрачным, измученным, натянутым как струна. И безостановочно катал по столешнице карандаш.

Глинн представил его:

– Это Юджин Рочфорт, ведущий инженер. Специализируется на уникальных инженерных проектах.

Рочфорт принял комплимент, сжав губы, отчего они побелели.

– А это доктор Рейчел Амира. Она начинала у нас физиком, но вскоре мы стали эксплуатировать ее редкий математический талант. Если у вас есть задача, она выдаст вам решение уравнения. Рейчел, Джин, познакомьтесь с доктором Сэмом Макферлейном, охотником за метеоритами.

Они в ответ кивнули. Макферлейн все время ощущал на себе их взгляды, пока открывал папку и доставал бумаги. Он снова почувствовал напряженность.

Глинн принял у него скоросшиватель.

– Мне бы хотелось обрисовать проблему в целом, а потом мы ее всесторонне обсудим.

– Не возражаю, – согласился Макферлейн, усаживаясь на стуле.

Глинн обвел всех непроницаемым взглядом своих серых глаз. Потом достал из кармана пиджака несколько листков с заметками.

– Начну с общих сведений. Местом действия является маленький остров на южной оконечности Южной Америки, один из островков у мыса Горн, известный под названием Десоласьон. Он принадлежит Чили. Его длина около восьми миль, ширина – три мили.

Он помолчал, оглядывая присутствующих, и продолжил:

– Наш клиент Палмер Ллойд настаивает, чтобы мы действовали предельно быстро. Он опасается возможной конкуренции со стороны музеев. Значит, работать придется в самый разгар южноамериканской зимы. У мыса Горн температура в июле колеблется от нуля до минус тридцати пяти градусов по Цельсию. Мыс Горн – самая южная точка континентов вокруг Антарктики. Он на тысячу миль ближе к Южному полюсу, чем африканский мыс Доброй Надежды. В указанном месяце длительность светового дня пять часов. Остров Десоласьон – место неприветливое. Бесплодные, продуваемые ветрами равнины, поверхность преимущественно вулканического происхождения. Имеется несколько котловин с осадочными породами третичного периода. Остров рассечен снежником. На северном конце находится старый вулкан. Высота прилива тридцать – тридцать пять футов, острова омываются реверсивным течением в шесть узлов.

– Чудное место для пикника, – пробормотал Гарса.

– Ближайшее поселение расположено на острове Наварино в проливе Бигля, примерно в сорока милях севернее островов группы Горн. Это чилийская военно‑ морская база Пуэрто‑ Уильямс с прилепившимся к ней поселением индейцев‑ метисов, живущих в лачугах.

– Уильямс? – переспросил Гарса. – Я думал, речь идет о Чили.

– Все эти земли первоначально нанесены на карту англичанином.

Глинн взглянул на свои заметки на столе.

– Доктор Макферлейн, насколько я понял, вы бывали в Чили.

Макферлейн кивнул.

– Что вы можете нам сказать об их военных моряках?

– Славные ребята.

Открылась дверь, и официант стал расставлять на столе бутерброды и кофе. В наступившей тишине инженер Рочфорт начал карандашом раздраженно выбивать дробь на столе.

– Они активно патрулируют прибрежные воды, – продолжал Макферлейн. – Особенно на юге, вдоль границы с Аргентиной. У двух этих стран давний спор о границах, как вам, по‑ видимому, известно.

– Что можно добавить к тому, что я сказал относительно климата?

– Я как‑ то был в Пунта‑ Аренасе поздней осенью. Бураны, дожди со снегом, частые туманы. Не говоря уж о вилливау.

– Вилливау? – спросил Рочфорт высоким срывающимся голосом.

– По существу, это порывы ветра, которые длятся одну‑ две минуты, но могут достигать скорости двести восемьдесят километров в час.

– А как насчет якорных стоянок? – спросил Гарса.

– Я бы сказал, там нет подходящих якорных стоянок. На островах у мыса Горн, как я слышал, кораблю негде пришвартоваться.

– Мы любим бросать вызов, – заметил Гарса.

Глинн собрал свои записки, аккуратно их сложил и засунул обратно в карман пиджака. Каким‑ то образом Макферлейн понял, что тот знает ответы на все свои вопросы.

– Ясно, что перед нами трудная задача, даже кроме метеорита, – подытожил Гарса. – Давайте теперь поговорим о нем. Рейчел, насколько я понимаю, у тебя есть вопросы, касающиеся параметров.

– У меня есть комментарии в отношении параметров, – сказала Амира.

Она опустила взгляд на лежащие перед ней записи, а потом с приторной улыбкой уставилась на Макферлейна. Она держалась высокомерно, и у Макферлейна это вызывало досаду.

– Да? – спросил Макферлейн.

– Я не верю ни единому слову.

– Чему именно вы не верите?

Она указала рукой на его папку.

– Вы эксперт по метеоритам, так? Тогда вы знаете, почему никто никогда не находил метеоритов тяжелее шестидесяти тонн. Чуть больше, и он разлетается при ударе. А метеорит больше двухсот тонн от столкновения испаряется. Каким же образом монстр вроде этого остался целым?

– Я не могу… – начал Макферлейн.

Но Амира перебила его:

– Во‑ вторых, железные метеориты ржавеют. Пяти тысяч лет достаточно, чтобы самый большой из них стал штабелем тонких пластинок. Если этот каким‑ то образом пережил удар, почему он еще там? Как вы можете объяснить геологический отчет, свидетельствующий, что он упал тридцать миллионов лет назад, был погребен в осадочных породах и только теперь вылез вследствие эрозии?

Макферлейн откинулся на стуле. Она ждала, вопросительно подняв брови.

– Вы когда‑ нибудь читали о Шерлоке Холмсе? – спросил Макферлейн, улыбаясь про себя.

Амира округлила глаза.

– Не хотите ли вы процитировать старую пословицу, что если исключено невозможное, то оставшееся, каким бы невероятным оно ни было, должно быть правдой, так?

Макферлейн стрельнул в нее удивленным взглядом:

– А разве это не так?

Амира победоносно улыбнулась, а Рочфорт покачал головой.

– Итак, доктор Макферлейн, – продолжала Амира, рисуясь. – Таков источник вашего научного авторитета? Сэр Артур Конан Дойл?

Макферлейн медленно выдохнул.

– Данные собрал некто другой. Я не могу за них поручиться. Я могу только сказать, что, если они точны, это не что иное, как метеорит.

Наступило молчание.

– Кем‑ то собранные данные, – сказала Амира, очистив орех и отправив его в рот. – Случайно не доктором Масангкеем?

– Да.

– Вы знали друг друга, насколько я понимаю?

– Мы были партнерами.

– Ох. – Амира кивнула, словно слышала об этом впервые. – И поэтому, если данные собраны доктором Масангкеем, вы в высшей степени им доверяете? Вы ему доверяете?

– Абсолютно.

– Интересно, сказал бы он то же самое о вас, – произнес Рочфорт тихим высоким четким голосом.

Макферлейн повернул голову и уставился на инженера.

– Давайте продолжим, – сказал Глинн.

Макферлейн отвернулся от Рочфорта и постучал по своей папке тыльной стороной ладони.

– На острове есть огромная круглая залежь засоренного и оплавленного коэсита. Непосредственно в центре ее находится плотная масса ферромагнитного материала.

– Естественные залежи железной руды, – предположил Рочфорт.

– Аэросъемка показывает сильное нарушение осадочных горизонтов вокруг этого места.

– Что? – заинтересованно спросила Амира.

– Смешались слои осадочных пород.

Рочфорт тяжело вздохнул.

– Что это доказывает?

– Слои осадочных пород перемешиваются, когда падает метеорит.

Рочфорт продолжал стучать карандашом.

– Как? Чудом?

Макферлейн снова на него посмотрел, надолго задержав взгляд.

– Вероятно, мистер Рочфорт хотел бы убедиться на опыте?

– Хотел бы.

Макферлейн взял сэндвич, рассмотрел его, понюхал и состроил вопросительную гримасу.

– Арахисовое масло и джем?

– Нельзя ли перейти к опыту? – спросил Рочфорт сдавленным, раздраженным голосом.

– Конечно.

Макферлейн положил сэндвич на стол между собой и Рочфортом. Затем поднял свою чашку и осторожно полил сэндвич кофе.

– Что он делает? – обратился Рочфорт к Глинну, не снижая голоса. – Я знал, что это ошибка. Нам следовало пригласить одного из руководителей.

Макферлейн поднял руку:

– Потерпите. Мы только что приготовили здесь залежь осадочных пород.

Он взял еще один сэндвич и положил его сверху, затем стал поливать его кофе, пока тот не промок.

– Вот. Этот сэндвич – залежь осадочных пород: хлеб, арахисовое масло, джем, снова хлеб. Слоями. А мой кулак, – он поднял руку выше головы, – метеорит.

Макферлейн ударил кулаком по сэндвичу, расквасив его.

– О господи! – крикнул Рочфорт, отскочив назад.

Его рубашка была забрызгана арахисовым маслом. Он стоял, отряхивая с рук намокший хлеб.

На дальнем конце стола с удивлением на лице сидел Гарса. Глинн остался невозмутимым.

– Теперь исследуем остатки сэндвичей на столе, – продолжал Макферлейн так спокойно, словно читал студентам лекцию. – Пожалуйста, обратите внимание, что все слои перевернулись. Нижний слой хлеба стал верхним, арахисовое масло и джем поменялись местами, а верхний слой хлеба оказался на дне. Вот что делает метеорит, когда поражает осадочную породу: он разбивает слои, переворачивает их и складывает в обратном порядке.

Он посмотрел на Рочфорта:

– Будут еще комментарии?

– Это возмутительно, – ответил Рочфорт, протирая платком очки.

– Сядьте, пожалуйста, мистер Рочфорт, – тихо сказал Глинн.

К удивлению Макферлейна, Амира рассмеялась глубоким дружеским смехом.

– Это было замечательно, доктор Макферлейн. Очень развлекательно. Нам не повредит немного поволноваться во время наших встреч.

Она повернулась к Рочфорту:

– Если бы ты заказал клубные сэндвичи, как я предлагала, такого бы не случилось.

Рочфорт, сердито хмурясь, вернулся на место.

– Как бы то ни было, – продолжал Макферлейн, вытирая руку салфеткой, – перевернутые осадочные слои означают только одно – образовавшийся при столкновении кратер. Все вместе указывает на падение метеорита. Теперь, если у вас есть лучшее объяснение, я бы хотел его услышать.

– А вдруг это корабль пришельцев? – с надеждой спросил Гарса.

– Мы рассматривали такую возможность, Мануэль, – сухо заметила Амира.

– И что?

– Слышал о бритве Оккама? [4] Это кажется маловероятным.

Рочфорт продолжал оттирать с очков арахисовое масло.

– В предположениях нет никакой пользы. Почему не послать наземную бригаду, чтобы проверить, собрать достоверную информацию?

Макферлейн взглянул на Глинна: тот слушал, прикрыв глаза.

– Мистер Ллойд и я доверяем тем данным, что у нас есть. И он не хочет привлекать к тому месту больше внимания, чем он уже привлек. На то есть причина.

Вдруг заговорил Гарса:

– Да, и это подводит нас к следующей проблеме, которую нужно обсудить: как вывезти из Чили то, что бы там ни оказалось. Я так понимаю, что вы знакомы с такого рода операциями?

«Звучит вежливее, чем контрабанда», – подумал Макферлейн. Вслух он сказал:

– Более или менее.

– И что вы думаете?

– Это металл. Запасы железной руды не подпадают под действие законов о национальном наследии. По моей рекомендации Ллойд создал компанию, которая сейчас занимается получением лицензии на разработку месторождения полезных ископаемых на острове. Я предложил, чтобы мы появились там как разработчики этого месторождения, вычерпали его и вывезли. Тут нет ничего юридически незаконного.

Амира снова улыбнулась:

– Но если правительство Чили поймет, что это самый большой в мире метеорит, а не простое месторождение железной руды, оно может сорвать покров с вашей операции.

– «Сорвать покров» – это слишком мягко сказано, нас всех могут перестрелять.

– Участь, которой вы едва избежали при вывозе контрабандных тектитов Атакамы? – спросил Гарса.

До сих пор Гарса оставался дружелюбным, не выказывал ни враждебности, как Рочфорт, ни язвительности, как Амира. Все же Макферлейн почувствовал, что краснеет.

– Нам приходится рисковать. Это часть работы.

– Похоже. – Гарса рассмеялся, переворачивая листы в папке. – Я поражаюсь, что вы собираетесь вернуться туда. Этот проект может вызвать международный скандал.

– Когда Ллойд снимет покрывало с метеорита в своем музее, я гарантирую, вот тогда действительно разразится международный скандал, – ответил Макферлейн.

– Суть в том, – спокойно вмешался Глинн, – что пока все должно сохраняться в секрете. А то, что произойдет после завершения нами работы, дело мистера Ллойда.

Некоторое время все молчали.

– Остался один вопрос, – наконец продолжил Глинн. – Он касается вашего экс‑ напарника, доктора Масангкея.

«Начинается», – подумал Макферлейн, решив сохранять твердость.

– Есть какие‑ нибудь идеи относительно причины его гибели?

Макферлейн замялся. Это был не тот вопрос, которого он ждал.

– Ни единой, – ответил он после заминки. – Тело не было найдено. Это могло быть переохлаждение или голод. Климат там негостеприимный.

– Но не было ли каких‑ то медицинских проблем, которые могли внести свою лепту?

– Недоедание в детстве. Ничего больше. Или что‑ то, о чем я не знал. В его дневнике нет никаких упоминаний о болезни или о голоде.

Макферлейн увидел, что Глинн собирает листки в свою папку. Похоже, встреча подошла к концу.

– Ллойд просил дать ответ, – сказал Макферлейн.

Глинн отложил папку в сторону.

– Это будет стоить миллион долларов.

Макферлейн на мгновение растерялся. Сумма была меньше, чем он ожидал. Но его особенно поразило, как быстро Глинн это понял.

– Естественно, мистер Ллойд должен подписать, так как сумма выглядит умеренной…

Глинн поднял руку.

– Боюсь, вы не поняли. Миллион долларов будет стоить лишь оценка нашей возможности взяться за этот проект.

Макферлейн пристально посмотрел на него.

– Вы хотите сказать, что миллион долларов только за согласие?

– На самом деле даже хуже того, – сказал Глинн. – Мы можем решить, что ЭИР вообще не возьмется за работу.

Макферлейн покачал головой.

– Ллойду этого очень хочется.

– С проектом много неясностей, и главная из них: что именно мы найдем, когда там окажемся. Есть политические проблемы, инженерные проблемы, научные проблемы. Чтобы с ними разобраться, мне придется построить масштабную модель. Понадобится арендовать время на суперкомпьютере. Многие часы. Нам потребуются конфиденциальные консультации физиков, инженеров‑ строителей, юристов‑ международников, даже историков и политологов. Все будет еще дороже из‑ за желания мистера Ллойда сделать это быстро.

– Хорошо, хорошо. Когда мы получим ответ?

– В течение семидесяти двух часов после получения от мистера Ллойда подписанного чека.

Макферлейн облизнул губы. Ему подумалось, что самому‑ то ему недоплачивают.

– И что, если ответ «нет»? – спросил он.

– Тогда у Ллойда будет утешение – он, по крайней мере, будет знать, что проект невыполним. Если есть способ извлечь этот метеорит, мы его найдем.

– Вам доводилось кому‑ нибудь отказывать?

– Часто.

– Правда? Когда, например?

Глинн слегка откашлялся.

– Как раз в прошлом месяце некое восточноевропейское государство хотело поручить нам уложить в бетон ненужный атомный реактор и провезти его незамеченным через границу, чтобы с ним возились в соседней стране.

– Вы шутите, – не поверил Макферлейн.

– Вовсе нет, – ответил Глинн. – Разумеется, мы должны были им отказать.

– Их ассигнования были недостаточными, – внес ясность Гарса.

Макферлейн покачал головой и захлопнул свою папку.

– Если вы покажете мне, где телефон, я перешлю Ллойду ваше предложение.

Глинн кивнул Гарсе, тот встал.

– Проходите сюда, пожалуйста, доктор Макферлейн, – сказал он, придерживая для него дверь.

* * *

Когда дверь с шипением закрылась, Рочфорт позволил себе еще один всплеск гнева, сбрасывая со своего халата комочек красноватого джема.

– Мы же не обязаны с ним работать, правда? Он же не ученый, он – падальщик.

– У него докторская степень по космической геологии, – сказал Глинн.

– Степень скончалась много лет назад от пренебрежения ею. Но я сейчас говорю не только о моральных качествах этого человека, не о том, как он обошелся со своим партнером. Посмотри на это. – Он указал на свою рубашку. – Он же без царя в голове. Он непредсказуем.

– Такого понятия, как непредсказуемый человек, не существует, – возразил Глинн. – Есть человек, которого мы не понимаем. – Он посмотрел на месиво на своем столе, стоившем пятьдесят тысяч долларов. – Нам действительно придется разобраться во всем, что касается доктора Макферлейна. Рейчел, я намерен поручить тебе совершенно необычное дело.

Амира послала Рочфорту еще одну язвительную улыбку.

– Ну, естественно.

– Ты назначаешься ассистентом доктора Макферлейна.

Амира онемела, улыбка сползла с ее лица. Глинн спокойно продолжал, не давая ей времени отреагировать:

– Ты будешь за ним присматривать. Будешь регулярно писать рапорты и отдавать их мне.

– Я тебе не доносчик! – взорвалась Амира. – И уж наверняка, черт возьми, не шпион!

Теперь на лице Рочфорта появилось выражение, которое могло бы сойти за веселое изумление, если бы в нем не просвечивала неприязнь.

– Твои рапорты будут чисто наблюдательными, – объяснил Глинн. – Они будут тщательно изучаться психиатром. Рейчел, ты сильный аналитик, а психоанализ ничуть не хуже математики. Конечно, ты будешь ассистентом только номинально. Что касается того, что ты не шпион, так у доктора Макферлейна пестрое прошлое. В этой экспедиции он будет единственным, кто выбран не нами. Мы должны за ним присматривать.

– Разве это дает мне право шпионить за ним?

– Предположим, я не просил тебя этого делать. Если бы ты застала его за действиями, которые могут поставить экспедицию под угрозу, ты ведь не раздумывая сказала бы мне. Все, о чем я прошу, – это немного формализовать процесс.

Амира покраснела и промолчала. Глинн собрал свои бумаги, и они тут же исчезли в глубинах его костюма.

– Все это, возможно, пустые разговоры, если проект окажется невыполнимым. В первую очередь мне нужно проверить одну вещь.

Музей Ллойда

7 июня, 15 часов 15 минут

Макферлейн мерил шагами свой кабинет в новехоньком административном здании, безостановочно расхаживая от стены к стене, словно зверь в клетке. Часть огромного помещения занимали нераспакованные коробки, а поверхность письменного стола была завалена синьками, записками, картами и распечатками. Он позаботился только о том, чтобы снять целлофан с одного стула. Остальная мебель оставалась в упаковке, в офисе пахло новым ковром и свежей краской. За окнами с лихорадочной скоростью шло строительство. Становилось тревожно от того, как быстро тратились огромные деньги. Но если кто и мог себе это позволить, так это Ллойд, полагал Макферлейн. Многоотраслевые компании в составе «Ллойд холдингз», занимавшиеся аэрокосмическим машиностроением, строительством защитных сооружений, разработкой суперкомпьютеров, созданием систем электронной обработки данных, давали достаточный доход, чтобы владелец стал одним из двух‑ трех самых богатых людей в мире.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒