Галина Дмитриевна Гончарова 21 страница

О 'морских волках' все знали. И связываться с ними ‑ не та была численность.

У вирман было не больше, но пираты‑ то об этом не знали. И когда им предложили сдаться или умереть ‑ пираты не стали долго раздумывать.

Кувшин с горючей смесью, взорвавшийся на берегу ‑ и несколько кувшинов, показанных вирманами, послужили хорошим аргументом.

С приливом вирмане прошли к кораблям пиратов, закинули абордажные крюки ‑ и рванули на абордаж. На кораблях оставались только по пять матросов, так что много времени это не заняло.

***

К рассвету все было кончено.

Часть пиратов убили, раненных, наплевав на все их вопли, повязали и Лейс расхаживал по берегу, подсчитывая прибыли.

В прибылях были:

‑ два практически неповрежденных корабля;

‑ десятка три живых оглушенных пиратов;

‑ десяток пиратов подыхающих от травм различной степени тяжести;

‑ семейство Грисмо;

‑ пласт янтаря, о котором рассказывал глава семейства.

Не так плохо.

В убытках:

‑ около пятнадцати убитых, кажется, трое вирман, примерно столько же из людей Лейса и десяток крестьянских парней ‑ кое‑ кто из пиратов пытался прорваться к лесу, но сообразили поздно, поэтому вирмане с солдатами успели догнать их и перебить. Но деревенские парни, вчера взявшие в руки оружие ‑ какие из них вояки? Вот и получили... хорошо хоть из пиратов никто не ушел.

‑ примерно человек пятнадцать было ранено, некоторые серьезно.

В убытки Лейс отнес и свою рану на плече. Достаточно неприятную, но не смертельную. Просто придется поберечь левое плечо какое‑ то время.

А так ‑ обошлись малой кровью.

Вирмане вообще были довольны и счастливы. Они хотя и были наняты за определенную сумму, но все догадывались, что графиня на премиальные не поскупится. Что‑ что, а жлобства за Лилиан Иртон замечено не было.

А погибшие....

А кто сказал, что ремесло пирата полно радостей?

Вирмане привыкли терять своих. И сейчас не думали о потерях.

Погибшие ‑ погибли с честью и пируют в чертогах богов.

Живым ‑ живое. То есть пересчитать, подогнать и подбить хвосты.

А думать о добыче было всяко приятнее.

Лейса перехватил измазанный своей и чужой кровью Эрик. Ночью чей‑ то нож пришелся ему по ноге, и теперь вирманин прихрамывал. Но голубые глаза горели задором, а белые зубы ухмылялись.

‑ Как дела?

‑ Подсчитываем прибыли, ‑ усмехнулся Лейс. ‑ Вы корабли отведете?

‑ отведем. Где Лейф застрял?

‑ Полагаю, он еще не знает.

‑ А, ладно. Справились ‑ и хорошо. Я потерял троих, восемь ранено. А ты?

‑ Моих трое наповал, один вряд ли доживет, ну и с десяток крестьян легло. когда они пытались вырваться. Раненных пока не считал. Всех повязали?

‑ Обижаешь, ‑ Эрик явно был в отличном настроении.

***

Хельке молился. Крист был с ним, но Трост ‑ где‑ то там. И старый эввир молил богов только об одном. Пусть его племянник уцелеет.

Пусть с ним все будет в порядке.

Пусть только обойдет его беда...

Рядом так же молился Крист. Но они ничего не могли сделать.

Только прятаться и ждать.

Самая страшная пытка ‑ неизвестность.

***

Повязанные пираты выглядели жалко и тоскливо.

Джим погиб, так что нему повезло. Иначе свои бы за подставу задавили. Дик остался жив, но лишился уха и куска скальпа. И теперь выглядел весьма несчастным.

Остальные пираты были не лучше.

Трупы вирмане стаскивать не стали. Освободили пяток тех, что поцелее ‑ и заставили работать. Сами сидели и приглядывали.

Выполз Трост, увидел несколько весьма живописных покойников ‑ с разбитыми головами и распоротыми животами ‑ и позеленел как молодая елочка. Отошел в кусты ‑ и оттуда послышались весьма характерные звуки. Двое оказавшихся рядом вирман понимающе переглянулись. Куда деваться... всех когда‑ то рвало.

А вот громкий мальчишеский крик был уже не нормой. И вирмане бросились туда. Но не успели.

Никто бы не успел.

***

Билли Ром, лежал в кустах и откровенно дрожал за свою шкуру. Хотя нет...

Дрожал ‑ не то слово.

Скорее чувства были сложной смесью страха, злобы и ненависти. На вирман, судьбу, капитана, себя....

Билли не сильно досталось по голове в схватке, но бровь рассекло и лицо залило кровью. Так что сознание он потерял и свалился в кусты. Тут бы и уползти, но... бессознательной тушкой не поползаешь. А когда пришел в себя, было поздно убегать.

Вся стоянка была захвачена вирманами и какими‑ то непонятными типами... Билли опознал кое‑ кого из своих ‑ кто‑ то валялся дохлым, а остальные были повязаны по рукам и ногам ‑ не вырвешься и бдительно охранялись...

Можно бы уползти ‑ но куда? Партизанить пират не привык. И потом, рядом стояли вирмане и что‑ то обсуждали.

А шуметь, чтобы добили?

Увольте...

Билли лежал и ожидал.

Пока в кусты не ввалился сопляк, который вечером пришел к капитану. Взглянул на Билла ‑ и его вывернуло прямо в лицо пирату.

Что пронеслось в голове у Билла?

С одной стороны ‑ спрятаться уже не удастся.

Убежать? Не получится. Догонят.

И всколыхнулась ярость.

Убить мерзавца!!!

Хотя бы одному ‑ но отомстить!!!

Нож словно сам собой скользнул в руку.

***

Троста спасла совокупность обстоятельств. Во‑ первых, он влетел в кусты и согнулся в три погибели. Так что точно ударить было невозможно.

Билли все еще был слегка неадекватен после удара по голове. Не говоря уж о том, что первый приступ троста пришелся очень " удачно", над его лицом. Так что обзора попросту не было, пришлось бить на звук. И нож, вместо того, чтобы войти под ребро мальчишке ‑ сильно распорол ему бок.

Второй удар был бы добивающим. Но в кусты ворвались вирмане.

Проблемы Билли закончились раз и навсегда с ударом топора.

Троста же подхватили и потащили на полянку. Присвистнули. Остановили кровотечение.

И поместили на самодельные носилки.

Парень, можно сказать, родился в рубашке. Да, кровотечение. Будет шрам, возможен перелом ребер, но могло быть намного хуже.

‑ Жив? ‑ подошел Эрик.

‑ Жить будет. Еще как. Но лучше к лекарю.

‑ С нами этот, графский травник...

‑ Этого мало. Он уже распорядился готовить носилки, говорит, что в Иртоне будет лучше...

‑ Интересно, чем?

‑ Там этот, восточный целитель. Да и сама графиня, говорят, кое‑ что смыслит в этом деле

Эрик пожал плечами.

‑ Ладно. Сейчас этих соберем, чтобы перегонять удобнее было... на них и носилки погрузим.

‑ На корабль не будем?

‑ Вот еще, ‑ возник рядом Лейс. ‑ Пират на корабле ‑ к несчастью.

Трост слышал все, как сквозь вату. Болело тело, болела рана, а еще было страшно умереть.

Больше мальчику воевать не хотелось.

***

Лилиан Иртон провела бессонную ночь.

Мягко говоря.

Она заперлась с Тахиром, пригласила для компании Мири и разрешила Марте носить им холодную воду ‑ пить и умываться.

И принялась за обучение старого лекаря.

Джейми кое‑ что уже умел ‑ по дороге в Иртон Лиля им немного занималась. Тахир кое‑ что знал. Но вот так, серьезно, про дезинфекцию, про разные виды швов, про узлы, про хирургические иглы и дренажи...

Тахир только хватался за голову, каждые пять минут повторяя 'Лиля‑ джан, ради этого и умереть стоило... '.

Сначала он попытался расспросить ‑ откуда такие знания. Но Лиля только развела руками.

‑ Тахир‑ джан, меня этому тоже учили, как вы понимаете...

Еще бы он не понимал.

Серьезную научную школу и крепкую базу способен распознать каждый ученый. И плевать тут на века и время. Хоть двадцатый век Н. Э., хоть двадцатый век до Н. Э. А Тахир Джиаман дин Дашшар был ученым. С большой буквы.

‑ но где могли научить ТАКОМУ?

‑ Это не моя тайна, Тахир‑ джан...

‑ Но...

‑ И я обещала ее хранить. Прошу ‑ не требуйте с меня большего, чем я могу дать. Достаточно и того, что ммне разрешили поделиться этими знаниями и брать учеников.

Взгляд Лили был непреклонен. И мужчина сдался. И перенимал опыт, понимая, что учеба будет, а разъяснений не последует, как ни спрашивай.

Миранда лезла под руки и спрашивала, что и где.

Лиля унимала ее и объясняла, что девочке это всегда пригодится. Времена у нас тяжелые, мужья ездят всюду, кто знает, где им прилетит по черепу, так что учись, дитё. Умнее будешь.

*** Ганц Тримейн обходил стены замка и осматривал свое ополчение. Вояки были те еще, но при закрытых воротах ‑ сойдут. Пиратов внутрь приглашать никто не собирался. А проверить, что и как ‑ это он мог.

И тревожиться.

Зря он не поднялся сюда на военном корабле. Надо было приказать...

Королевский представитель ‑ вообще та еще должность. С одной стороны у тебя есть власть. С другой стороны ‑ тебе надо лавировать между Властью и властью.

Высшая Власть ‑ король. Но и на местах есть его представители, которым не нравится, когда в их дела лезут. Поэтому как правило чиновники вроде Ганца ‑ одиноки. У них нет семьи, им некогда заниматься землями, да и земля делает их слишком зависимыми ‑ о поместье надо заботиться, надо присматривать, нанимать управляющего... короче ‑ это не выход.

Поэтому король нанимал представителями безземельных дворян. Платил им бешеные деньги, осыпал привилегиями ‑ при дворе шевалье мог на равных держаться даже с иными графами. Понятно, соблюдая разумную осторожность.

Но и спрашивалось с него.

Первое же подозрение на нечестность. Первая же оплошность. Нет, король тебя не уничтожит. Но статуса ты лишишься. А там... скольких ты допрашивал? О скольком ты выяснил?

Иные секреты опасны. Тебя уничтожат те, кому ты оттоптал мозоли. Или их семьи.

На выбор.

Лишившись своего статуса ‑ ты проживешь не более месяца. Да и не уходят с этой службы просто так. Обычно ‑ вперед ногами. Но люди идут. Слишком хорошо оплачивается служба. Не только тебе. Но и твоей семье. Угодий прирежут, выгодный брак сестре или брату устроят ‑ о своих короли Ативерны заботятся. И Эдоард не исключение. Но ‑ вот такая оплата.

Опасность, одиночество...

Поэтому Ганц стоял весьма обособленно.

С королевскими представителями все обращались, как с драгоценностями. Не дай Альдонай царапнуть, бросить, потерять из вида....

С этой стороны поведение Лилиан Иртон тоже было странным. Она спокойно смотрела на Ганца, улыбалась, дружелюбно разговаривала ‑ она совершенно не боялась. Не чувствовала опасность? Не ждала от него угрозы?

Ей просто нечего было бояться?

Ганц не знал. Собственно, Лилиан Иртон была непонятной. Она со всеми разговаривала дружелюбно, всем улыбалась, не повышала голоса, кроме некоторых случаев, но ее распоряжения выполнялись быстро и качественно.

Тихая‑ тихая, но выпороть на конюшне или выгнать ‑ запросто.

И сейчас...

Когда ей сообщили про пиратов ‑ он видел, что ей было страшно. Но она взяла себя в руки. И сейчас организует... как она это сказала?

Гос... хос... таль?

Неважно. Важно другое.

Единственное, что могла сделать графиня ‑ позаботиться о раненных. Они к этому и готовится. И ‑ как мог оценить Ганц, вполне грамотно. Где только научилась?

Ну да неважно.

Ганц прошелся по стене, дал пинка одному из новобранцев, выругал второго, приказывая не спать...

В замке кипела работа. Рвали ткани на бинты, кипятили в больших котлах, воняла какая‑ то непонятная установка у ювелира, которую запустила графиня и обозвала 'противо... воспалительным'.

Ну да ладно. Будет время расспросить графиню об этих странностях.

И еще одна ‑ в ту же копилку.

Ганц вспомнил про ткань ‑ и появилась другая мысль.

А введь графиня практически ничего не получает. Если что и было, то не так много. Слуги сплетничают, что графиня продала всю свою одежду и украшения, только чтобы купить скот. А вот про подарки от графа ‑ ни слова.

С одной стороны ‑ он и не обязан.

С другой ‑ это твоя жена. Она носит твоего ребенка.

Мог бы и позаботиться. Графиня любезно предоставила в распоряжение Ганца всю переписку, которую нашла в замке. И не было там ничего важного. Обращенного к жене ‑ ничего. Словно Лиилиан Иртон и вообще не существовало, как одушевленного предмета. Да и в письмах ей.... Ни ласкового слова, ничего...

‑ Лэйр Ганц?

Графиня подошла практически бесшумно. Странно для женщины с ее весом. Но Ганц подметил, что Лилиан Иртон двигается иногда весьма по‑ разному. Иногда ‑ как воин, иногда как весьма неуклюжий человек. Сейчас она двигалась медленно и плавно. И как весьма уставший человек.

‑ Ваше сиятельство, ‑ склонился в поклоне Ганц. ‑ Вы еще не спите?

Лиля была на таком взводе, что не уснула бы и после слоновьей дозы тазепама. Но говорить об этом не собиралась.

‑ тревожно...

‑ Вы тревожитесь напрасно... все будет хорошо...

Графиня ответила признательным взглядом.

‑ благодарю вас, лэйр Ганц. Знаете, я так давно не слышала этих слов...

Что можно было сказать на это?

‑ Ваше сиятельство, не грустите. Я обещаю ‑ мы со всем справимся.

‑ Конечно, справимся. Но сколько будет убитых, раненных...

‑ У них такая работа ‑ защищать вас. Они должны быть счастливы сложить за вас головы...

Глаза графини были печальны.

‑ Столько смертей, лэйр Ганц. Начиная с моего ребенка... Сколько еще должно умереть?

‑ Работа мужчин ‑ сражаться. Работа женщин ‑ ждать их и лечить...

‑ И я жду своего мужа, ‑ вздохнула Лилиан. Благонравие в ее голосе можно было на хлеб намазывать. ‑ И волнуюсь... ведь за мной еще и Миранда... не дай Альдонай с ней что‑ то случится.

Ганц невольно подумал, что здесь, на стене, не его место. А место графа Иртон. Уехал с посольством

И все равно ему, как тут жена...

А у нее управляющий‑ вор, сговорившийся с пиратами. И замок на плечах. Лиля словно прочитала его мысли.

‑ Все на стене в порядке, шевалье?

‑ Все хорошо.

‑ тогда я пойду. Надо приготовить все для раненных.

‑ Ваше сиятельство, а откуда вы знаете лекарское дело?

Графиня пожала полными плечами.

‑ А я его и не знаю. Я начала учиться после того, как потеряла ребенка. Да, что‑ то я уже понимаю, но в основном ‑ всем занимается Тахирджиан, а я просто присутствую, чтобы его слушались. Отдаю его распоряжения.

‑ Вы ему так доверяете, ваше сиятельство?

‑ А мне есть кому доверять, лэйр Ганц? Тут очередь из докторусов ко мне на работу? Единственный был ‑ додумался выкидыш кровопусканием лечить...

‑ Ваше сиятельство, а....

Лиля сдвинула брови.

‑ Лэйр Ганц, мне странно, что приходится объяснять такие вещи мужчине. Тем более вам. Но я все‑ таки скажу. Когда женщина теряет ребенка ‑ она теряет и много крови. И выпускать еще... четверть часть крови человек потеряет ‑ и его уже не вернешь. Он умрет. Как вы думаете, кем надо быть, чтобы так поступить?

Шевалье искренне задумался. А действительно... при кровотечении ‑ еще кровь выпускать? Чем надо было думать?

Надо бы этого докторуса, при возвращении...

Лилиан Иртон всхлипнула. Отвлекшись, лэйр Ганц не видел, что она со всей дури ущипнула себя за руку, так, чтобы слезы появились.

‑ простите, шевалье. Мне до сих пор не хочется об этом вспоминать... простите...

Графиня развернулась ‑ и ушла, сгорбившись. Шевалье почувствовал себя скотиной. Ну вот. Нашел о чем вспомнить. Расстроил женщину. А ей ведь и так нелегко приходится. Столько свалилось,... а она старается еще заменить мать своей падчерице, беспокоится...

Родная мать столько для детей не сделает. Единственное, что удивляло шевалье ‑ это обучение Миранды Кэтрин с детьми простонародья. Вирмане, сын священника...

Хотя графиня пояснила свою позицию четко.

Пусть ребенок привыкает быть первым, учится командовать, управлять, распоряжаться, да и стыдно ей будет быть ниже каких‑ то холопов... пусть учится.

Ганц мог бы возразить, но не стал. Было в этом и что‑ то верное. Уж учиться ребенок точно стал лучше. Да и сама графиня частенько присутствовала на уроках. При ней‑ то ничего не случится.

Он посмотрел в ночь.

Сутки.

Надо пережить эти сутки. Потом все должно проясниться. Или с пиратами разберутся ‑ или пираты разберутся с вирманами. На выбор.

Если первое, во что Ганц верил больше ‑ начнется его работа.

Если второе ‑ скорее всего они тут и полягут. Что печально.

А он и не ожидал закончить свою жизнь в кровати.

***

Лиля вздохнула. Так, проветрилась, вздохнула, лапши навешала... вроде получилось. Хотя и пришлось экспромтом. Ничего. Сойдет для первого раза. Потом еще добавим.

Лиля сильно подозревала, что завтра привезут раненых. И много.

С одной стороны работорговцы. С другой ‑ морские волки и своего рода регулярная армия. Плюс неожиданность ‑ если она будет на их стороне.

Но дааже если и не будет ‑ в своих людей Лиля верила. С ситуацией они справятся.

Вопрос в количестве жертв.

В любом случае ей придется работать. По специальности. И скрыть такое не получится. Это не единичный случай с крестьянским мальчишкой или Али, здесь ничего уже не скроешь.

Но не бросать же людей без помощи?

В случае с командой Эрика она не вмешивалась ‑ там все было сделано до нее. Плохо, но сделано. Сейчас придется много работать. И если она сможет прикрыться хоть как‑ то и кем‑ то, например, Тахиром...

Сплетни все равно пойдут.

Ладно! Потом разберемся. Вряд ли она сможет сделать больше...

А теперь обратно.

Тахира она гоняла до рассвета, заставляя отрабатывать швы на подушке. Ну да ладно.

Лучше заплатить усталостью, чем человеческими жизнями.

Раны шили и здесь. Но непрофессионально. А вот подход грамотного хирурга ‑ это была новинка. И Лиля предвидела расспросы.

Но это потом, все потом...

Потому что к обеду начали поступать первые раненные.

И началась работа.

****

Работа, работа, работа...

Лиля ощущала себя, как в травмпункте на практике.

Ей было страшно, но надо было работать. В основном ‑ диагностировать и шить. Перевязывать. Промывать и очищать раны.

Кое‑ что уже сделал Джейми. Но большая часть легла на плечи Тахира и Лили.

Лиля успела расспросить Эрика, когда проверяла его ногу, на предмет недочетов. Но Джейми можно было похвалить. Рана была умело обработана, вычищена и перевязана.

Так что вирманин вовсю зубоскалил и кажется, даже пытался улыбаться графине. Но куда там.

На работе ‑ Лилиан Иртон была медиком. Эрик ‑ пациентом. Она могла расспросить про анализы и анамнез. Могла заговорить зубы и вполне профессионально. Но раз больной сам с этим справляется ‑ зачем напрягаться?

Работорговцы были застигнуты врасплох. И серьезного сопротивления не было. Так, ножевые ранения, пара сабельных... работы было много, но работа стандартная. Неприятно было пару раз ‑ когда Лиля увидела племянника Хельке ‑ с распоротым боком. Там пришлось влить в мальчишку стакан самогонки, продезинфицировать ей же несколько волосков ‑ и шить, мечтая о кетгуте. Вот зимой будем резать скотину ‑ озаботимся. А пока ‑ по старинке.

Прощупать ребра на предмет повреждений, зашить рану и наложить тугую повязку. Ничего, справимся. И не такое видели ‑ это не проникающее в живот, при котором пришлось удалять селезенку. Справедливости ради, Лиля не ассистировала, только присутствовала и училась.

Тахир то ассистировал, то шил сам.

Пациенты шли потоком.

Как оперируют врачи?

Лиля смотрела на человека, а тихий голосок внутри отмечал, холодно и расчетливо.

Колото‑ резаная рана плеча. Сухожилия не повреждены, нарушена мышечная ткань. Возможна ограниченная потеря трудоспособности.

Обследовать на наличие посторонних предметов и грязи.

Промыть рану.

Очистить края.

Сшить.

Наложить повязку.

Следующий.

Резаная рана ‑ на бедре.

Обследовать на наличие посторонних предметов и грязи.

Промыть рану.

Очистить края.

Сшить.

Наложить повязку.

Следующий.

Каких‑ то посторонних эмоций не было. Не люди. Просто ‑ существа. Существа, на которых есть повреждения. И ее дело, как врача, единственного грамотного хирурга на весь мир, разобраться с повреждениями.

Она сможет.

Она справится.

Колотые ранения. Резаные ранения. Рваные ‑ самые противные. И все слилось в один поток.

Усадить пациента или уложить. Дать стакан или два самогонки для анестезии.

Снять наложенную Джейми повязку, проверить рану, промыть, очистить, зашить. Наложить повязку с медом ‑ и следующий на очереди.

И швы, швы, швы... узловой, матрасный, скорняжный, многорядный, Стручкова, Холстеда, Джиллиса... до косметических дело просто не доходило. Сначала бы всех обработать... Лиля отлично понимала ‑ на ранних стадиях она поборется с инфекцией, но начнись что серьезнее... правда что ли попробовать пенициллин по старинке ‑ рану плесенью замазывать?

Так ведь не панацея. Все равно половина перемрет.

Девушка взвыть была готова. Но толку с того? Скули, не скули, никто кроме тебя это не сделает.

Кое‑ кому Джейми вообще стянул рану наспех, лишь бы кровь остановить ‑ и теперь требовалось сочно снимать самоделки и работать уже профессионально.

Лиля забыла обо всем.

Ей плевать было на Лейса, Эрика, Ганца Тримейна... да пропади все пропадом!

Сейчас важен был только один конкретный человек. Который был ее пациентом. И рана.

Каждая рана была ее личным врагом. И ее надо было ликвидировать. Быстро и качественно.

Болела спина. Голова. Руки.

Когда есть хирургический стол ‑ это хорошо. Он есть. Нужной высоты. Но ‑ один. И две лавки. Широких, удобных, но низковатых.

Стол пришлось отдать Тахиру, как наименее опытному. Сама Лиля способна была работать хоть бы и вниз головой. Но кто сказал, что это ‑ удобно?

Лиля давно уже плюнула на субординацию и пристраивалась так, как было удобно. На коленях ‑ так на коленях. Понадобится ‑ на брюхе поползем.

Волосы были туго затянуты в косу и убраны под платок. По лицу градом катился пот, хотя окна в импровизированной операционной были открыты настежь. Рядом так же каторжно трудился Тахир. Джейми тоже не остался в стороне. И приходилось еще и для них искать время. Смотреть, чтобы 'стажеры' не налажали.

Несколько женщин трудились на подхвате, но много ли им доверишь? Привести‑ увести пациента, получше его устроить, поддержать, налить 'наркоз'. Выдернуть несколько волосков и пациента и прополоскать в спирте. Или там же ‑ шелковую нить и вдеть в иголку. И опять в спирт.

Подать пинцет... ваты тут не было, но корпию Лиля ввела без особых размышлений.

Прокипятили несколько раз старую льняную ветошь ‑ и сидели, щипали на нитки. Лиля за это посадила всех детей ‑ и те не спорили. Все понимали ‑ там их родители. И мало ли кому... да, спать не пришлось.

К вечеру женщина просто валилась с ног от усталости. И даже не поверила, что поток пациентов стихает.

Обработала последнего, уселась прямо на пол, вытерла пот со лба и выдохнула.

‑ Твою ж...

Последующую речь графини история не сохранила. Но упоминала она явно не птичек и пчелок. Сил не было. Ни вздохнуть, ни охнуть, ни чихнуть, ни сдохнуть. Сил не просто не было. Они в минус ушли.

Рядом так же обессиленно упали Тахир и Джейми. И это при том, что работорговцев графине никто на прием не тащил ‑ ими занимался Ганц Тримейн.

Справедливости ради ‑ Лиля и сама бы заниматься ими не стала. Сейчас ей важнее были ее люди. Завтра можно будет и с торговцами человеческой кровью разобраться... Но ‑ завтра. А сегодня...

Она посмотрела на Тахира, на Джейми... паренек вообще был белее мела. На узком лице с высокими скулами только глаза и выделялись. Большие, яркие, чистые...

‑ Тахир‑ джан, Джейми... вам, наверное, лучше спать пойти?

Тахир кивнул. Поднялся, протянул ей руку...

‑ Ваше сиятельство...

Кажется в 'операционной' был кто‑ то еще. Лиля на это внимания не обратила. Опираясь (не слишком сильно, а то еще Тахир упадет... ) на предложенную руку, встала на колени, а потом и на ноги. Голова чуть закружилась. Ну и пусть! Переживем!

‑ Жить будем.

‑ Будете, ваше сиятельство. Вы разрешите вас проводить?

Лиля помотала головой, как боевая лошадь.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 202122 23 24 Следующая ⇒