ГЛАВА VII 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 19Следующая ⇒

— Будет свадьба.

— Чья?

— Наша.

— Наша?

— Конечно, мисс! И я рад обнаружить, что вы не туги на ухо! Я также рад, что вы упаковали вещи. Это сэкономит время.

— Время?

— Мы уезжаем домой. Сегодня же.

— Мой дом — по ту сторону Атлантики!

— Мой — в часе езды верхом к югу от Лондона.

Она бурно затрясла головой.

— Что за шутка! Вы почти швырнули меня на пол, спеша избавиться от меня…

— Никогда, мисс Вудбайн, я не швырял вас на пол.

— Вы швырнули меня на кровать.

— Ну, это я могу сделать снова.

— О! Определенно, это шутка! Я никогда не выйду за вас замуж! Никогда!

— Прекрасно! Сообщите об этом королю. Тогда мы покончим с этим.

Она не могла даже понять, говорит ли он серьезно или нет. Это было самым чудовищным из всего, что ей приходилось когда‑ либо слышать. Похоже, сегодня он больше чем обычно готов задушить ее. Они никогда, никогда не смогут пожениться. Они похожи на огонь и масло, они несовместимы.

— А как же леди Анна? — спросила она. Она снова отпрянула, потому что лицо его потемнело.

— Анна вышла замуж за лорда Брайанта.

Роза ахнула, потом неуверенно произнесла:

— Но — но наверняка она сделала это не по своей воле…

Этого не следовало говорить. Он еще больше разъярился.

— Король, — хрипло сообщил он, — сказал, что этот брак вполне законен.

Она упорно не сводила с него взгляда.

— О Боже!

Ей стало нехорошо. Анна потеряна для него. Он не хочет жениться на ней, но он это сделает. Боже милосердный! Это будет жизнь в аду.

— Я пойду к Карлу! — объявила она. Скользнув мимо него, она выбежала в зал. Он шел за ней. Она побежала, потом сообразила, что не знает, где найти короля. Это не имело значения. Дефорт был у нее за спиной. Она развернулась, чтобы посмотреть, где он, и в этот момент он нагнал ее, схватив за руку.

— Не трогайте меня.

— Не будьте смешной. Я трогал не только вашу руку.

— И я никогда не прощу вам этого!

— Правда?

Она резко вдохнула, яростно пытаясь вырваться из его руки.

— Не начинайте все сначала. Я предупредил вас, верно?

Он замолчал, потом развернул ее. Они подошли к двери. Она ахнула, поняв, что это королевская спальня. Пирс тихо постучал. Дверь мгновенно отворилась, и слуга впустил их. Король ждал ее с протянутыми руками.

— Моя прекрасная Роза! Надеюсь, Дефорт сообщил вам, что мы намерены искупить все, что в наших силах! Я выдам вас за Дефорта вместо вашего отца. Отец Мартин поженит вас, леди Боуэр поможет вам во всем, а слуга Пирса Гарт как раз сейчас заботится о том, чтобы комнаты лорда Дефорта стали подходящей спальней для новобрачных.

Роза вздрогнула. Боже милосердный! Так это правда. Сам король собирается настоять на этом!

Поскольку считает, что ей причинен вред, решила она. Невинная женщина — запятнанная, погубленная. Он не понимает. Она может оплакивать потерю своей невинности, но определенно не настолько, чтобы выйти замуж за Дефорта.

— Ваше величество, простите меня. Я чрезвычайно признательна за вашу добрую заботу. Но я не хочу выходить за него замуж.

— Вздор. Этого хочет ваш отец.

— Я не хочу…

— Роза. Это редкость, чтобы столь знатный человек женился на простолюдинке! Вы должны благодарить Господа за ниспосланную вам удачу.

Она не могла говорить. Ее колени дрожали. Она всегда была такой сильной. Она всегда могла бороться. А теперь, в ситуации, столь для нее важной, она, похоже, совсем не могла за себя постоять.

— Ваше величество, пожалуйста! Там, где я выросла, мы, действительно, не так высоко ценим титулы. Мы оба оказались частью гадкого, жестокого обмана. Это любезный, благородный жест с вашей стороны, но я не хочу выходить за него замуж! Пожалуйста… — она пристально посмотрела на Дефорта. Сказал бы он хоть что‑ нибудь!

Но он молчал и только пристально смотрел на нее. Потом улыбнулся. Как кошка с птичкой. О, он хочет сожрать ее!

— Ваше величество, — начала она, насколько сумела разумно. — У меня действительно все в порядке, я только хочу уехать домой.

— Я не могу позволить вам вернуться домой, моя маленькая красотка, уже не девушка, и все еще не жена! Что подумает ваш добрый отец?

— Я могу поговорить с отцом! И, сир, вы — король!

— Действительно, Роза, я — король. И я приказываю вам.

Она покачала головой. Карл взял ее за запястье и потянул вперед. Подняв руку, вызвал священника из тени драпировок около кровати. Потом она обнаружила, что в комнате была еще грудастая улыбающаяся пожилая женщина и еще несколько человек. Все они выступили вперед.

Она попала в ловушку.

— Ваше величество, я — ваша верная подданная. Во всем, кроме этого! — объявила Роза. — Пожалуйста, сир, я…

Карл, ободряюще улыбаясь, поцеловал ее пальцы.

— Начинайте, — сказал он священнику. — Я думаю, церемония должна быть самой короткой, какой только можно соединить людей перед лицом Господа.

Они действительно собирались так поступить с ней. Она выдернула свои пальцы из руки короля и повернулась, намереваясь бежать.

К ее изумлению, король оттащил ее назад, подталкивая к Дефорту.

— Читайте, — любезным тоном приказал Карл.

Священник начал читать. Розу охватила паника. Она принялась толкать Дефорта в плечи.

— Остановите это!

Он пожал плечами. Хватка его была стальной.

— О, я вполне смирился.

Священник все читал, повышая голос, чтобы заглушить возражения Розы. Дефорт крепко сжимал ее руку.

Священник говорил громче и громче, заглушая ее гневные слова.

— Будьте прокляты! Почему?

Голос Пирса стал тихим. Он прошептал, чтобы слышала только Роза:

— Возможно, чтобы заставить вас платить! — Пальцы его крепче сжали ее руки. — Да. Согласен! — внезапно произнес он.

— И ты, Роза Вудбайн…

— Мне не за что платить! Я была пострадавшей стороной, неужели вы не понимаете?

— Мисс Вудбайн? — спросил священник.

— Скажите «да», Роза! — приказал Пирс, его серебристые глаза горели.

Она затрясла головой.

— Но я не… — и, вскрикнув, замолчала, ощутив удар по ноге.

Она с удивлением оглянулась. Удар явно исходил от короля. Он улыбнулся ей вполне любезно.

— Она согласна! — сказал он священнику. — Разве вы не слышали? Я слышал отчетливо. Это было — «Согласна»! Ну, а теперь продолжайте обряд, святой отец.

Еще через минуту их провозгласили мужем и женой. Король, очевидно, приготовил документы заранее. Она обнаружила, что подписывает их. Свидетелями ее брака были Бог и король. Могут ли быть узы крепче?

Как, ради всего святого, такое могло случиться? Она смотрела на своего мужа. Он все еще выглядел так, словно жаждал вцепиться ей в горло. Никто не был счастлив, ни невеста, ни жених.

Только ее отец! О да, он будет в восторге!

А она… Она только что вышла замуж за человека, ненавидящего ее.

— Свадебный тост! — воскликнул король. — За величайшего из моих рыцарей — и самую красивую даму моего королевства. Долгой жизни, здоровых детей и величайшего вам счастья!

Разлили вино. Она хотела выплеснуть вино им в лица, включая самого короля Англии. Но она не могла этого сделать. Она отпила один глоток.

— Уверяю, леди! Когда‑ нибудь вы поблагодарите меня! — прошептал ей король.

Она так не считала.

Он поцеловал ее в щеку. Кто‑ то еще последовал его примеру. Роза оцепенела.

Потом муж снова завладел ее рукой.

— Вы должны простить нас. Я собираюсь сегодня же увезти свою жену домой, и нам предстоит немалый путь. Спасибо всем за присутствие при таком радостном событии, и прошу позволить нам удалиться.

Король, похоже, удивился.

— Пирс, я полагал, что ты останешься здесь.

Роза быстро взглянула на них обоих. Она мгновенно поняла, что король хочет, чтобы Пирс остался. Он боится, что лорд Дефорт все же отправится в погоню за леди Анной, пытаясь как‑ то отомстить за ее похищение. Она чувствовала себя всего лишь пешкой. Может быть, король и заботится о ней — но она была уверена, что ее отдали Пирсу совсем так же, как собаке дают кость. Она должна отвлечь Пирса от грустных мыслей.

— Ах, сир! Мне бы очень хотелось начать нашу супружескую жизнь там, дома, — сказал Дефорт.

— Было бы гораздо приятнее остаться здесь! — воскликнула Роза. Внезапно ей очень захотелось остаться около короля.

По крайней мере, здесь Пирс не осмелится задушить ее.

Но он направил на нее свой взор, пылающий серебристым огнем. И когда он заговорил, его шепот был очень тихим, предназначенным только для ее ушей.

— Если вы не хотите, чтобы эти дамы раздели вас, а король принял участие в публичной свадьбе, предлагаю вам согласиться со мной!

Она побледнела и ощутила тошноту. Да. Такое бывало очень часто. Все эти люди вполне могут последовать за ними в спальню Пирса.

— Идем со мной! Сейчас же! — приказал Пирс. Следующие несколько минут напоминали дикий стремительный полёт. Король снова целовал ее в щеку. Они прощались с собравшейся компанией. Они бежали по коридорам так быстро, что она задыхалась.

— Мои вещи…

— Мой слуга позаботится о них.

Они были во дворе, в темноте ночи, и он приказал подать коня. И не успев опомниться, она уже сидела на его огромном Бевульфе, и он сидел позади нее. Она задрожала.

Он увозит ее. Увозит из Лондона.

Увозит от возможности удрать домой.

— Пожалуйста! — внезапно прошептала она.

Но он уже пришпорил огромного коня. Они скакали в темноту. Она почувствовала запахи ночи, ощущала под собой силу лошади. И силу мужчины позади себя.

— Пожалуйста — что? — осведомился он.

— Не… не увозите меня! — сказала она.

Он молчал. Его руки крепче обняли ее. Он скакал на безрассудной скорости, и она чувствовала, как сильно бьет в лицо ветер.

Один раз за время этой дикой гонки он остановил коня. Похоже, он видел в темноте. Он спешился, и она услышала тихое журчание ручейка. Он повел лошадь сквозь деревья и папоротники. Когда он подошел к ручью, чтобы лошадь могла напиться, она сама соскользнула с огромного животного. Она свернула в темноту, в своей панике она готова была бежать куда угодно.

Но его руки крепко обхватили ее.

— Куда вы направляетесь?

— Вы не хотите меня! — закричала она. — Просто отпустите меня, прошу вас! Я вернусь в Лондон. Я найду корабль…

— Вы сошли с ума?

— Я…

— Я никогда не отпущу вас в темноте, среди ночи.

— Тогда…

— Леди, — ехидно перебил он. — Вы не понимаете? Все кончено. Мы обвенчаны! Вы — моя жена. Вы будете делать то, что я скажу, и пойдете туда, куда я прикажу.

— Я поеду домой! — кричала она. — Все равно я убегу от вас и вернусь домой!

Он усмехнулся, подхватил ее и снова усадил на высокую спину Бевульфа.

— Совершенно определенно, миледи, сегодня этого не произойдет! — заверил он. Потом снова очутился позади нее. И они поскакали.

В эту ночь она мало что увидела из его огромного древнего поместья, поскольку казалось, что он одержим демонами. Они проскакали по подъемному мосту и прибыли в крепость, казалось, достигавшую ночного неба. Мальчик поспешил принять лошадь, и Розе помогли спуститься.

Дефорт потащил ее в холл, где их ожидал очень старый человек.

— Миледи! — он низко поклонился ей. — Мы все приветствуем вас от чистого сердца! Мы постараемся выполнить любое ваше желание.

— Спасибо, Гарт, — нетерпеливо сказал Пирс. — День был длинный. Леди Роза познакомится со слугами утром. Извини нас…

Он крепко обнял ее и не повел к огромной лестнице, а поволок.

Они подошли к двери в анфиладу комнат. Покои Пирса, подумала Роза. Они были великолепны: огромная гостиная вела в спальню с гигантской кроватью с балдахином и драпировками. В камине горел огонь. Белье было откинуто. На матрасе лежал легкий халат. На черном коврике из медвежьей шкуры у камина стояли фужеры и бутылка вина. Все это она видела…

Потом ее охватило желание убежать.

Она была с ним наедине. Пленница в его поместье. В его комнатах.

Его жена.

Судя по его взгляду, спасения не было.

Он прошелся по комнате, глядя на нее, откупорил бутылку с вином и сделал большой глоток, словно это могло ему помочь.

Это ей было необходимо вино. Что‑ нибудь, что помогло бы ей вынести этот фарс.

— Вы — ублюдок! — внезапно выпалила она. — Как вы могли допустить, чтобы это произошло!

— Я говорил вам. Я смирился.

— Потому что хотите наказать меня! — обвинила она.

Он взглянул на нее.

— Вас надо наказывать?

— Вы — дурак! — слезы ярости и неверия обжигали ей глаза. — Я буду вечно вас ненавидеть, я заставлю вас поплатиться за это! Как вы можете быть таким глупым! Я не участвовала в этом!

Пирса поразила мука в ее голосе. Если она была частью обмана, значит, она удивительная актриса.

— Ну, — пробормотал он, наблюдая за ней. — Вот уж и вправду ирония! Но теперь вы — моя жена. — Он сделал к ней шаг. Она отскочила назад, глядя на него дикими изумрудными глазами, и затрясла головой.

— Не подходите ко мне!

— Не вздумайте никогда приказывать мне, сударыня! Я сделаю так, как мне вздумается. Ваш отец — торговец — сумел продать вас. Вы теперь моя. По закону. Вы — леди Дефорт. И я буду дотрагиваться до вас, если мне вздумается!

— Нет! — настаивала она. — Только не это! — воскликнула она. — Не подходите ко мне!

Он приподнял бровь и подошел ближе. Ближе. Когда он протянул к ней руку, она повернулась, чтобы бежать. Он поймал ее за руку, с грохотом швырнув бутылку с вином в камин. Пламя вспыхнуло и взревело. Он дернул ее на себя и ощутил дикое возбуждение, как только тело ее прижалось к нему, мягкое, округлое и шелковистое.

Будь она проклята! Что же было в ней такое, что могло вызвать этот взлет желания, эту бурю эмоций?

— Нет! — вскрикнула она, борясь с ним.

Он крепко держал ее. Она осознала тщетность своей борьбы и, шипя как дикая кошка, уставилась на него.

— Нас только что обвенчали.

— Вам не может прийти в голову делать это!

— Вы о чем?

— Быть мужем и женой, — на глазах ее блестели слезы. — Я ненавижу вас, и я вам отвратительна. Вы считаете, что я виновна в ужасных поступках, и за это я ненавижу вас еще больше. Как только вы могли поверить!

— О Боже! — внезапно взорвался он. Он смотрел на нее, ища ее взгляда. К ее изумлению, руки его внезапно обхватили ее щеки и нежно сжали их. — Не знаю, о чем я думаю и что чувствую в этот момент! — хрипло сказал он. — Что вы сделали со мной…

— Что я сделала с вами! — недоверчиво воскликнула она.

Она искала слова, чтобы описать свои чувства. Он ссылался на ночь, которую они провели вместе. Сон. Кошмар.

— Вы привыкли к таким вещам. Для вас это был пустяк. Для меня это было несчастье.

— Несчастье! О мадам! Я сплю. Вдруг возникает это удивительное тепло, ваше тело рядом со мной. Вы вырвали меня из тумана сна. Вы соблазнили меня…

— Соблазнила вас! Я не делала этого. — Она яростно пыталась оттолкнуть его. Его пальцы жестко обхватили ее руки. Она затихла, встретившись с его взглядом изумрудным пламенем своих глаз. — Я бы скорее предпочла соблазнить целое племя пигмеев!

Он, улыбаясь, помолчал.

— Вы бы предпочли выйти замуж за обезьяну или соблазнить пигмеев? Да, вы в печальном положении, миледи!

— Пожалуйста, отпустите меня домой!

— Вы — дома.

— Я не могу быть вашей женой.

— Но вы являетесь ею.

— Вы не хотите меня…

— Вы ошибаетесь. Я очень хочу вас. Я дотронулся до вас и нашел огонь. Я думал, что попал на небеса. Я был так соблазнен! И вы еще говорите, будто вы здесь ни при чем, и разыгрываете оскорбленную невинность. Я не знаю, что думать и чему верить. Иногда я так разгневан, что готов задушить вас. Но временами я просто хочу вас.

— Отпустите меня! — молила она. Она не могла перенести этот его взгляд. В нем была искренность. Дрожа, она ощущала тот же обволакивающий жар, который познала во сне.

— Я никогда не причинял вам боли, Роза! — мягко произнес он. — И не сделаю этого теперь. Боже, я клянусь, вы еще тоже захотите меня.

— Нет! Меня опоили! — сказала она.

Наблюдая за ней, он ощутил поразительный порыв желания. Ее груди были немыслимы и искусительны, он слишком хорошо помнил ощущение их в своей руке, округлых, с сосками, затвердевшими в маленькие бугорки. Он помнил изгиб ее бедра, длину ее ног…

Его задумчивый взгляд встревожил ее.

— Вы настаивали на этом браке! — напомнила она. — Будьте порядочным, пусть это будет брак только на словах!

Он изогнул бровь и провел рукой по подбородку, словно обдумывая такую возможность. Потом покачал головой.

— Нет, мне очень жаль. Я так не считаю.

— Мы презираем друг друга!

— Это печально, правда? — сказал он и направился к ней.

Она попятилась. Она следила за ним; он все приближался. Внезапно она обнаружила себя прижатой к стене, дальше двигаться было некуда.

Она подняла руку, словно собиралась, защищаясь, ударить его. Он поймал ее за запястье.

— Вы не ударите меня, — предупредил он.

— Я проткну вас шпагой, если смогу! — поклялась она.

Он медленно покачал головой, мрачно глядя ей в глаза.

— Не думаю. Полагаю, в действительности вы не так несчастны, как притворяетесь. Ваши губы раскрылись под моим поцелуем, и ваша плоть пробудилась от моих ласк. И — о леди, наши тела так страстно сплетались!

— Прекратите! Это было зелье! — лихорадочно прошептала она.

— Я думаю, это было нечто большее.

— Я буду сопротивляться! — обещала она.

— Не думаю, — мягко произнес он, вглядываясь в ее глаза. Он вздрогнул. — Но это не имеет значения. Мы теперь скованы вместе. Муж и жена.

Он внезапно потянулся к ней, притягивая ее в свои объятия. Она дико сопротивлялась, но он крепко держал ее, пальцы его вплелись в ее волосы, пригибая к нему ее голову. Возглас протеста сорвался с ее губ, но тут же заглох под его страстным поцелуем. Он разжал губами ее губы, весь ее рот. Она попыталась вывернуться. Он крепко держал ее. Он вторгался и похищал ее сладость, желание жгло его насквозь. Она пыталась наброситься на него с кулаками; он притянул ее ближе. Он целовал ее до тех пор, пока она не задохнулась, пока не почувствовал, как она дико дрожит под его руками, пока ее руки не замерли. Только тогда отнял он свои губы, тихо шепча:

— Я не причинил вам боли!

— Говорю вам, это было зелье! — в отчаянии воскликнула она.

— Не думаю. В вас есть огонь, волнующий и горячий. И я думаю, что смогу дотронуться до него, найти его, поддержать его, как бы вы ни уверяли, что презираете меня.

— Говорю вам…

— Миледи, у меня есть идея, — сказал он очень тихо, глядя на нее, чуть откинув назад голову.

— Какая? — спросила она.

Он отпустил руки, освобождая ее, и отвернулся, отходя в сторону. Потом повернулся к ней.

— Почему бы нам не узнать, что было из‑ за зелья, а что — нет?

Она не ответила. Она стояла совершенно неподвижно, отвечая на его взгляд, обрамленная светом от огня. Его охватил трепет. Он прикасался к легким рыжим огонькам в ее волосах, заставляя их мерцать на ее плечах и спине, словно водопад из текущего пламени. Прекрасная дочь простолюдина. Его захомутали. Виновна она или нет? Имеет ли это значение? Он горел. Весь. Горело его горло, горели его чресла, он сотрясался от жара. От желания. Может быть, это гнев. Может быть, это желание. Может, и то, и другое, и нечто большее.

Он пересек комнату и подошел к ней. Она могла бы попытаться убежать. Промчаться по комнате, убегая от его прикосновения.

Но она стояла неподвижно. Грудь ее вздымалась, подбородок слегка приподнялся.

Он остановился перед ней. Не дотрагиваясь до нее. Ожидая. Он нее пахло так же сладко, как от розы, в честь которой получила она свое имя. Ее грудь поднималась и опускалась в быстром завораживающем ритме.

И она встретилась с ним взглядом. Изумрудным, горячим, вызывающим. Она дрожала.

— Только ли в вине было волшебство? Может быть, оно существует в чем‑ то еще? Давайте узнаем, хорошо?

Он потянулся к ней и крепко обнял. Она вскрикнула, удивленная, тело ее окаменело.

— Роза Вудбайн! — хрипло выговорил он ее имя у самых ее губ. — Вы теперь моя жена. Что за парочка! Мы — хозяева своей судьбы! И все же сегодня, леди, хозяином буду я! Но, клянусь, я сделаю все, что в моих проклятых силах, чтобы быть нежным!

Он поднял ее на руки и положил на свадебное ложе.

ГЛАВА VII

Не успела она очутиться в его объятиях, как он снова ощутил странное волшебство. Что в ней делало желание сильнее мысли или чувства? Он не знал, и его это не заботило. Он опустил ее на мягкую постель, пораженный своей реакцией на ощущение ее в своих объятиях. Но независимо от того, помнила она или нет что‑ либо о ночи, проведенной с ним вместе, она явно не хотела повторения. Наполовину придавленная им, она извивалась, чтобы избавиться от его тяжести.

От каждого ее движения в нем возникали немыслимые новые ощущения.

— Роза!

Он поймал ее руки. Переплел с ее пальцами свои пальцы и прижал к кровати около ее головы. Она встретила его взгляд. В его глазах все еще был гнев. И что‑ то еще. Что‑ то, чего Роза Вудбайн всегда так сильно старалась не показывать. Неловкость, неудобство… страх?

Он улыбнулся, обхватил ее ногами и нагнулся, чтобы снова прильнуть к ее губам. Рот его захватил их прежде, чем она сумела отвернуться. Он не позволял ей шевельнуться, но поцелуи его были нежными, медленными, возбуждающими. Он оторвался от ее губ. В изумруде ее глаз было что‑ то неистовое.

Она помнит.

— Почему вы боретесь со мной?

— Это не настоящий брак! — с вызовом сказала она.

— Сам король присутствовал при нем, — напомнил он. Он изогнул бровь, печально улыбаясь. — Что же вы думали? Что вы сможете выйти за меня замуж и снова поступать по‑ своему?

Она посмотрела на него, потом произнесла со спокойным достоинством:

— Вы все еще любите леди Анну.

У него вырвался нетерпеливый возглас. Анна. На долгие минуты он действительно забыл о ней. Роза смогла сделать это с ним. Роза может сражаться с ним, как тигрица, и все же ее шелковистая кожа, ее запах, ощущение ее тела под ним могут вынудить его забыть обо всем. Анна! Он закрыл глаза. Она потеряна для него. Она обвенчана с Джемисоном, и король решил, что этот союз законен.

Что ж, к черту короля. Во имя одной своей чести он собирается непременно найти Анну и Джемисона. И услышит из ее собственных уст, что она примирилась со своим замужеством.

Позже. Но не сегодня. Видит Бог, он глубоко дорожит Анной. Но сейчас он ничего не может сделать.

И у него есть своя жена.

Его пальцы еще теснее сплелись с ее пальцами. Он снова встретился с ней взглядом.

— Лежите спокойно, — приказал он.

Она облизнула губы, качая головой.

— Так наш брак настоящий, — в отчаянии прошептала она. — Вы все же уедете, чтобы искать Анну. Вы будете гоняться за Джемисоном, пока не найдете его. Вы будете неосторожны из‑ за своего гнева. Он вероломен и вполне сможет найти возможность убить вас. Тогда…

— Тогда вы будете очень богатой вдовой.

— Или, возможно, вы убьете его. И тогда королю придется повесить вас, или, благодаря вашему положению, он сумеет устроить, чтобы вашу голову милосердно отрубил хороший палач!

— В любом случае вы будете очень богатой вдовой.

— Но вы все еще влюблены в леди Анну! — в замешательстве сказала она.

Женщины! Они — непонятные существа, а больше всех — эта свободомыслящая маленькая колонистка.

Он поднялся и, подойдя к огню, ухватился за каминную полку. Его плечи сжались и напряглись. Он следил за перебегающими языками пламени, потом оперся плечом о мрамор.

С того момента, как он впервые увидел Анну с ее бледной и воздушной красотой, он заключил, что женится на ней. А теперь эта девочка стала его женой. Может, она и не участвовала в игре, которую с ним сыграли.

А может, участвовала.

Это не имеет значения.

— Будь я проклят, — заявил он, заговорив тихо, вначале как‑ то овладев своим голосом, — если я не буду спать с женщиной, навязанной мне в жены! — последние слова он проревел, забыв о всяком владении собой, отскочил от камина и ринулся к Розе.

Она сидела, напряженная и взвинченная, словно лошадь, которая сейчас понесет.

Он снова грубо выругался, сбросив длинный камзол на пол, затем шагнул к кровати, сдергивая через голову рубашку.

Он никогда не предполагал, что его брачная ночь будет такой. Даже когда Карл попросил его жениться на Розе. Он действительно не задумывал далеко наперед, но ему никогда не приходило в голову, что придется вынуждать женщину, ставшую его женой, лечь с ним в постель.

Ему следует быть с ней ласковым, нежным.

Но было уже слишком поздно. Она следила за его приближением, затем отскочила на другую сторону кровати.

— Если вы будете настаивать, клянусь, я позабочусь, чтобы вы заплатили за это! — кричала она. И так величественно! Право, ей следовало родиться герцогиней. Она могла говорить с невероятным превосходством, когда ей хотелось. И тем самым она заставила его забыть о своих самых лучших намерениях.

— Я уже заплатил, миледи. И получу сейчас товар, благодарю вас! — резко ответил он. — Ведь вы, в конце концов, дочь торговца, не так ли?

Она, побледнев, ахнула. Он пожалел о своих словах, но они уже были произнесены.

— Чтоб вам гореть в аду! — яростно ответила она, потом повернулась и побежала.

Куда, черт побери, она собирается бежать? Это не имеет значения. Отсюда она не выберется.

Состязания не состоялись. Он действительно был в исключительном настроении и погнался за ней с удивительной скоростью, мощным движением оторвал ее от пола и бросил на постель быстро и нетерпеливо. Приподнявшись, она тяжело дышала, пока он методично стягивал башмаки и брюки. Ее взгляд встретился с его взглядом, опустился вдоль его тела, потом снова поднялся. Щеки ее залились нежной малиновой краской. Он знал, что она понесет снова, если ей не помешает преграда из его тела. Он слышал скрип ее зубов, когда снова взгромождался на нее. Она поднялась навстречу ему, в глазах сверкали слезы. Руки ее с дикой яростью уперлись в его обнаженную грудь.

— Дефорт… — начала она, но он не мог стерпеть этот новый протест.

Он схватил ее за запястья, снова прижимая к кровати.

— Леди, лежите тихо, — приказал он спокойным, но не допускающим никаких возражений голосом.

Она с трудом сглотнула, не сводя с него глаз. Откинулась на простыни, все еще пристально глядя на него. Он отпустил ее запястья, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в губы. Медленно, побуждающе. Поцелуй последовал от ее губ к щеке, к мочке уха. К жилке, пульсирующей на шее.

У нее вырвался легкий сдавленный стон. Она снова уперлась руками в его обнаженную грудь.

— Нет, — сказал он спокойно, поймав ее руки и придавливая их обратно.

Их взгляды снова встретились; она осторожно облизнула слегка распухшие губы. Поежилась и опустила ресницы.

— Что именно вы помните? — спросил он тихо. Ее глаза распахнулись, встречая его взгляд. — Что вы помните о той ночи? Вероломство, да, но еще и волшебство. Сладчайшее волшебство.

— Волшебство! — сдавленно прошептала она. — Возможно, для вас…

— Ум‑ м, и для вас, любовь моя.

— Вы тешите себя!

— Разве?

— Это было гадко!

— Я не причиню вам больше боли, — сказал он очень мягко.

В этот момент он не думал, что она могла быть хоть в чем‑ то виноватой. Глаза перед ним были огромные, влажные. Краска снова залила ее щеки. Она не ожидала, что он может помнить о моментах, когда ей было так больно.

Может быть, она не хотела, чтобы он помнил. Ее ресницы снова сомкнулись. Его пальцы ухватились за шнуровку на корсаже ее элегантного платья, потянули ее. Она схватила его за руки. Глаза их снова встретились. Он оставался непоколебимым.

— Сегодня ночью мы будем вместе, — нежно предупредил он.

— Оставьте меня! — взмолилась она.

Он покачал головой и попытался скрыть улыбку. Ее руки продолжали сжимать его пальцы, но с меньшей силой. Он расшнуровал корсаж, пока тот не упал, но обнаружил, что ему мешает полотно и устройство из кости под ним.

— Женщины носят слишком много одежды, — пробормотал он.

— Возможно, вы сочтете усилия слишком…

— Нет, — возразил он. — Я справлюсь.

Он потянул еще одну шелковую завязку. Он не совсем понимал, насколько сильно дернул, пока она не обругала его во внезапном порыве злости. Но, по крайней мере, раздражающее одеяние осталось у него в руках.

Роза Вудбайн при этом снова ускользнула от него, пытаясь спрыгнуть с кровати, но запуталась в ворохе нижних юбок. Она упала на пол, и он быстро перекатился с одной стороны кровати на другую и посмотрел вниз, на нее. Ошеломленная, она лежала, уставясь в потолок, стараясь отдышаться. Потом она заметила, что он смотрит на нее, и попыталась встать на ноги, но опять споткнулась.

Пирс улыбнулся, спокойно поднялся, наблюдая за ее отчаянной борьбой с юбками, спустился по ступенькам и нагнулся к ней. Она все еще пыталась увернуться от него, но он поймал ее за руки и поднял на кровать.

И она была обнажена. Сердце его бухнуло, дыхание, казалось, остановилось. До этого момента он не представлял, насколько она прелестна. Безупречное с ног до головы, ее шелковистое тело было цвета слоновой кости, грудь была полной и прекрасной формы. Она была изящна и чувственно округла, и все совершенство ее тела дополнялось буйным водопадом медных волос, ниспадающих ей на спину, обрамляя бледное очаровательное лицо.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒