Инициация

Психотерапевтический процесс и процесс ритуальной инициации или посвящения имеют много общего. Эта связь имеет глубокие исторические корни - здесь можно вспомнить шаманские практики или мистерии посвящения древности, процедуры рукоположения в сан в христианской церкви. Несмотря на различные формы инициатического действа, его цель всегда одна - душевная трансформация посвящаемого, перевод его сознательного функционирования на качественно иной уровень. На сходство процессов посвящения или инициации и психотерапии обращал внимание еще К. Г. Юнг, который писал: " Трансформация бессознательного, возникающая в анализе, делает естественной аналогию с религиозными церемониями инициации, которые, тем не менее, в принципе отличаются от природного процесса тем, что ускоряют естественный ход развития и заменяют спонтанное возникновение символов сознательно укомплектованным набором символов, предписанных традицией. Единственным " процессом инициации", который живет и практикуется сейчас на Западе, является анализ бессознательного, используемый врачом в терапевтических целях". (Jung, C. G. CW 11).

Последователь К. Г. Юнга - Дж. Л. Хендерсон (1997) занимаясь исследованием феномена инициации в мифах, говорит об архетипической основе инициации. На протяжении жизни человек подвергается целому ряду трансформаций и сопутствующих им инициаций, включающих героический мотив борьбы за отделение от недифференцированной детской общности, мотив смирения и послушания для существования во взрослом социуме, а также мотив вступления в брак.

Представляется интересным, что основатель психоанализа З. Фрейд, несмотря на огромный интерес к антропологии и истории практически не уделял внимания самому процессу инициации.

Описывая инициацию такой, какой она предстает в мифах Е. М. Мелетинский (1994) отмечал, что архетипические мотивы инициации встречаются в героических и календарных мифах, при этом, инициация в мифах отражает переход посвящаемого из одной социальной группы в другую, своеобразную " космизацию" личности героя, уходящего из однородной общности женщин и детей. В символике инициации отражается с одной стороны мотив индивидуации, а с другой - вхождения в иной социум.

Такой авторитетный исследователь фольклорного материала, и в частности сказочного, как В. Я. Пропп выделял два сюжетных цикла, составляющих все многообразие волшебных сказок - цикл посвящения (или инициации) и цикл смерти. Пропп приводит наборы функций, соответствующих тому или другому циклу, так, например, уход из дома и волшебные помощники соответствуют циклу посвящения, а запах героя или его железные сапоги - циклу смерти. Автор говорит о том, что оба эти цикла сливаются в один, поскольку посвящение практически всегда включает либо умирание и оживление героя, либо путешествие в страну мертвых или иное царство (Пропп, 1998), то есть, мотив инициации покрывает мотив смерти. Мотив инициации в волшебной сказке (Мифологический словарь, 1992) включает такие сюжетные ходы или функции в терминологии В. Я. Проппа (1998), в которых либо группа детей попадает во власть людоеда либо герой убивает могучего змея - хтонического демона и ряд других. Характерные для классической волшебной сказки предварительные испытания будущим помощником героя также восходят к мотивам инициации (помощник, даритель - это дух-покровитель или шаманский дух-помощник).

В качестве характерных элементов австралийских шаманских инициаций М. Элиаде (1998) упоминает следующие: 1) " убийство" неофита, 2) удаление его органов и костей и замена новыми и 3) введение магических субстанций, в особенности кристаллов кварца. Он отмечает, что схожие с австралийской модели посвящения выявлены в шаманских инициациях Центральной Азии и Сибири, Южной Америки и некоторых частей Меланезии и Индонезии. Символизм удаления внутренностей и замены их новыми достаточно прозрачен и должен рассматриваться как внутреннее преобразование, перерождение посвящаемого. Обычно сам австралийский знахарь, сибирский и центральноазиатский шаман проходит экстатическую инициацию во время соматического заболевания, душевного расстройства или " во сне". То есть, болезнь или измененное состояние сознания рассматривается как благодатная почва для посвящения.

Упоминание об инициатическом путешествии содержится в целой группе мифов. Часто такое путешествие происходит с посещением страны мертвых, а целью его является приобретение мудрости и знаний. Причем мотив познания проявляется в поедании или поглощении либо героем, либо героя. Так, герой финского эпоса Вяйнемейнен отправляясь в путешествие, одевает обувь из стали (Калевала, 1979), то есть обувь мертвых. Гильгамеш одевает рубище и львиную шкуру и становится подобен " идущему дальним путем", то есть мертвецу. Находясь в ином мире, необходимо уподобиться его обитателям: герой должен стать для них " своим", иначе он будет уничтожен ими и останется в царстве смерти навсегда (там же). Интересно, что этот сюжетный ход встречается и во многих современных художественных фильмах ужасов.

С мотивом поглощения часто объединяется мотив " иного мира". Тот же Вяйнемейнен, будучи проглоченным, ест Випунена изнутри, то же в " Одиссее", вначале угощение у лотофагов и пожирание лестригонами; у Полифема спутники Одиссея сначала едят, а затем их пожирает циклоп (Егунов, 1964), причем действие происходит в пещере, которая символизирует чрево владыки мира мертвых. То есть, мотив пребывания в стране мертвых и мотив поглощения сливаются (Руднев, 2000). Таким образом, мотив поедания тесно связан с познанием.

Особое значение придавалось инициации в мистериях античности. Так у друидов было три степени Мистерий, и далеко не все кандидаты успешно их проходили. В одном из испытаний кандидатов укладывали в гроб, символизируя смерть Бога Солнца. Высшим испытанием для друида было отправление человека в лодке в открытое море, где большинство из них погибало. Те немногие, которые проходили третью степень, считались " возрожденными к жизни", и им доверялись секретные истины, которые жрецы Друидов сохранили с древних времен.

Посвященного в культ Митры приветствовали как восставшего из мертвых и ему открывались секретные учения персидских мистиков.

В ходе посвящения в высокие степени Египетских Мистерий, проводившихся в лабиринтах под храмом Сераписа, неофит, ночью подвергался крайне суровым испытаниям с помощью специальных устройств. После мучительных проверок, включавших физические и моральные испытания, новичок, если ему удавалось выжить, представал перед Сераписом.

При посвящении в культ скандинавского бога Одина, после многих часов блужданий в хитросплетениях коридоров кандидата подводили к статуе Бальдера Прекрасного (бога смерти). В этой комнате, которая символизировала дом Эзира, или Мудрости, неофит клялся на мече, затем пил священный напиток из кубка-черепа. После успешно пройденных испытаний ему позволялось проникнуть в тайну Одина. Посвящаемый прославлялся как человек вновь рожденный: о нем говорили, что он умер и вновь родился, не проходя ворот смерти (Холл, 2003).

Как видно из приведенных примеров, важным элементом посвящения в Мистерии была встреча неофита со смертью либо в символической форме, либо в ходе реального, смертельно опасного испытания. Психологический смысл этого устойчивого мотива достаточно прозрачен - посвящаемый должен расстаться со своей прежней жизнью и получить новую. В этом же контексте упоминает сцены умирания в сновидениях Мария Луиза фон Франц, связывая их с отмиранием изжитого опыта субъекта (М. Л. фон Франц, 1997. ).

Мифы и волшебные сказки обычно отражают путь успешной инициации, но что же происходит в случае ее неуспешности? Мифология об этом умалчивает. То, что происходит с непрошедшим инициацию неясно. Художественная литература, однако, дает все же более определенные указания на происходящее с неудачником. Так Хома Брут в повести Н. В. Гоголя " Вий" погибает от взгляда демонического существа Вия, не выдержав испытания в третью ночь или, другими словами, не пройдя инициацию. Гибнет Медард в " Эликсирах Сатаны" Гофмана, не выдержав сложной инициации узнавания самого себя и своей демонической родословной. Расстается с жизнью Дон Гуан в " Маленьких трагедиях" Пушкина, не выдержав рукопожатия Статуи, в действительности, не пройдя " инициации женщиной". Таким образом, результатом неуспешной инициации становится смерть, либо духовная, либо реальная, то есть, речь идет о потере себя как личности, утраты связи с другими людьми. Иногда неуспешная инициация перерастает в богоборчество (Романчук, 2000).

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒