ЧАСТЬ ПЯТАЯ 1 страница

Глава 31

Гэри видел, что звонок был от Дэвида. Но он впервые не поднял трубку, так как не знал, что сказать. Днем раньше Сара потеряла сознание, рухнув на пол в комнате для стирки белья. Ее срочно вернули в отделение интенсивной терапии. Доктор Росс немедленно приехал и велел сделать множество новых анализов. Состояние Сары постепенно стабилизировалось, но у Гэри сложилось впечатление, что результаты тестов оказались не просто ужасными, а, скорее всего, фатальными. Пока это была догадка. Он еще не получил окончательного ответа. И поэтому ему не хотелось сообщать Дэвиду печальные новости (хотя тот сам всегда настаивал на правде, какой бы она ни была).

Доктор Росс вошел в комнату ожидания. В его руках была пухлая папка, из которой торчали бланки лабораторных отчетов. Гэри поискал в его взгляде хотя бы лучик надежды, но не нашел. Доктор сел рядом с ним, продолжая смотреть в документы. Казалось, что он тоже пытался отложить неизбежный приговор.

– Как она себя чувствует? – спросил Гэри. – Я могу повидаться с ней?

– Подождите немного. Пусть медсестра проведет необходимые процедуры.

Гэри кивнул и посмотрел на экран большого телевизора, закрепленного на кронштейне у потолка. Синоптик едва слышным голосом рассказывал о еще одной надвигавшейся буре. Маленькие белые сосульки на карте, словно кинжалы, указывали прямо на Чикаго.

– Мне хотелось бы порадовать вас хорошими новостями, – наконец произнес доктор. – Но, к сожалению, их нет.

Гэри давно ожидал такого поворота событий. Но сейчас ему казалось, что его ударили кулаком в живот.

– Новая методика лечения не помогла. Фактически она лишь обострила болезнь Сары.

– Я думал, она поправляется.

– Так бывает на начальной стадии, – пожав плечами, ответил доктор. – Но организм не выдержал нагрузок. Ее анализы крови уже долгое время внушали опасение. Лимфатическая система не справляется. Органы, один за другим, поражались, пока процесс не перешел в каскадный режим. Даже когда мы останавливали процесс в одном месте, он обычно ускорялся в другом. На данный момент опухоль широко распространилась. Болезнь прогрессирует, и я боюсь, что теперь мы можем лишь заглушать боль Сары сильнодействующими препаратами. О лечении не может быть и речи.

Гэри потребовалось несколько секунд, чтобы переварить слова доктора. В это время какая‑ то женщина на телевизионном экране давала советы, как избежать сердечных приступов при расчистке подъездных дорожек от снега.

– В настоящий момент вам лучше подумать о перемещении Сары в наш хоспис при онкологическом центре, – добавил доктор.

Ум Гэри отказывался принять услышанное, отчаянно сопротивляясь и выискивая ошибки. Он даже подумал: «А существует ли у времени „настоящий момент“? »

– Мы создадим для нее комфортные условия, – произнес доктор Росс. – Она сможет находиться там, сколько потребуется.

Гэри знал, что это означало: Сара подошла к концу своей жизни. Он по‑ прежнему не мог допустить такую возможность. Его ум отказывался верить, что пройдет день‑ два и она умрет.

– Вы разрешите отвезти ее домой?

Доктор скептически поджал губы и покачал головой.

– Я не советовал бы вам делать это. При такой фазе рака очень трудно ухаживать за больным человеком. У нас сейчас освободилось место в хосписе. Там спокойно и тихо. Я обо всем договорюсь, и Сару перевезут туда буквально через пару часов.

– А она знает об этом?

– Знает. И она одобряет перевод в хоспис. Никто не хочет задерживаться в отделении интенсивной терапии. Даже на пять минут больше, чем это необходимо. Лично я понимаю почему.

Гэри тоже понимал. Посещая отделение, куда днем раньше поместили Сару, он чувствовал себя как в аду. Вчера, когда он привез Эмму повидаться с матерью, в соседней кабинке умерла пожилая женщина. Он всеми силами пытался скрыть это от дочери, но она догадалась. Гэри и его мать, срочно прилетевшая из Флориды, проводили девочку в комнату ожидания. Там Эмма вырвалась из их рук и с ужасными рыданиями выбежала на улицу. Всю эту ночь Гэри просидел у постели дочери, поглаживая ее руку. Сейчас его мать сидела с Эммой дома, стараясь держать ситуацию под контролем.

– Я думаю, вы должны поговорить с женой и принять окончательное решение. Медсестра дала ей болеутоляющее средство, поэтому она будет немного сонной. Затем я хотел бы услышать ваш ответ. Куда вы намерены отправить Сару? В хоспис или домой?

Ответ? Будь его воля, он утащил бы жену с той чертовой постели и увез ее подальше отсюда.

– Я понимаю, это трудное решение, – сказал доктор Росс. – Возможно, труднее и не бывает. Но для вас оно самое правильное. Подумайте о вашей супруге и дочери. По крайней мере, Эмма сможет видеться с матерью в менее пугающей обстановке. Мы считаем, это ослабит ее душевные травмы.

Не глядя на доктора, Гэри спросил, как долго Сара может оставаться в хосписе. Вопрос казался слишком прагматичным. Как будто он спрашивал, сколько ночей она проведет в гостиничном номере.

– Такие вещи трудно предсказать. Судя по ее состоянию, я дал бы три‑ четыре дня. Услуги хосписа, в основном, предназначены для снятия боли. Там пациенты получают возможность попрощаться с любимыми и близкими людьми.

На экране телевизора замелькала реклама машин. Доктор, утешая, похлопал Гэри по плечу.

– Это была долгая битва, и, к сожалению, мы проиграли ее. Но вы потом сами будете удивляться. Ее пребывание в хосписе покажется вам очень умиротворенным. Она обретет покой и просветление.

Гэри мог бы обойтись и без этих сладких заверений в стиле «нью эйдж». Еще раз похлопав его по плечу, доктор Росс сказал, что должен продолжить обход больных.

– Я предупрежу медицинских сестер. Как только вы поговорите с Сарой, они позаботятся обо всем остальном.

Гэри остался сидеть на диване. Новости на экране телевизора сообщали о столкновении большого количества машин на скоростной трассе Дэн‑ Райан. Он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Дэвида. Откладывать разговор не имело смысла. Дэвид должен был узнать правду и вернуться в Чикаго. Поднявшись на ноги, Гэри отошел в дальний угол комнаты, где не было слышно звуков телевизора. Ожидая соединения, он смотрел в окно на замерзший парк. Какой‑ то мужчина усердно счищал лед с ветрового стекла машины. Пришло сообщение, что абонент недоступен. Телефон переключился в режим голосовой почты. Пару секунд Гэри не знал, что сказать. Наконец он сообщил, что, несмотря на усилия врачей, состояние Сары ухудшилось и ситуация выглядела очень плохой.

– Если хочешь попрощаться с ней, возвращайся быстрее! Торопись!

Для надежности он позвонил в отель «Крийон», в котором поселился Дэвид, – по слухам, это была какая‑ то достопримечательность Парижа. Его переключили на автоматическую систему сообщений, и он еще раз повторил слова о состоянии Сары. Сунув телефон в карман, Гэри прошел через двойные двери в отделение интенсивной терапии. Черт бы побрал это место! Через неплотно закрытые занавеси он видел людей, находившихся при смерти. Отовсюду слышались звуки воздушных помп, пикающих мониторов или тихое бормотание посетителей, твердивших пустые уверения.

Сара повернула к нему голову, и он понял, что забыл сменить выражение лица. Ему следовало бы ободряюще улыбнуться. Интересно, как он сейчас выглядел? И как сделать хорошую мину в такой ужасной ситуации? Он придвинул пластиковый стул к кровати и погладил рукой ее плечо. Боже, какой холодной была ее кожа!

– Ты говорил с доктором Россом? – прошептала Сара.

Гэри кивнул. Ее карие глаза, когда‑ то такие яркие, теперь запали в темные глазницы. Густые брови и ресницы исчезли, как и каштановые волосы. Она напоминала ему Женщину‑ Невидимку, персонаж из фильма, который он смотрел в детстве. Кожа на изнуренном лице выглядела почти прозрачной.

– Вот и хорошо.

Закрыв глаза и сделав прерывистый вдох, она тихо добавила:

– Я не против того, чтобы сменить декорации.

Гэри подумал, что, окажись он на ее месте – на больничной койке, с трубками от капельницы в каждой руке, – у него вряд ли сохранилось бы желание шутить. Он, скорее, впал бы в отчаяние.

– Я слышала, там неплохо, – продолжила Сара. – И мне не хотелось бы, чтобы эта палата оказалась последним местом, где Эмма увидит меня.

– Тогда я скажу сестрам, что мы согласны. Они перевезут тебя в хоспис.

Она почти незаметно кивнула головой. По крайней мере, этот вопрос был решен.

– Как держится Эмма? Вчерашний день стал для нее кошмаром.

– Мама отвлекает ее, как может. Сегодня они пойдут в кино. Вместе с Амандой.

Сара снова кивнула.

– Как только я устроюсь в хосписе, привези ее еще раз. Мне не нравится, что она видит меня в таком состоянии, но я не хочу раствориться для нее в воздухе. Помню, как я плакала и негодовала, когда врачи заставили мою мать исчезнуть.

Гэри знал, что в последние дни смерть матери стала для Сары навязчивой идеей. Но разве могло быть иначе? Она всегда говорила, что им не дали попрощаться – что эта хорошо мотивированная попытка защитить ее от возможной душевной травмы нанесла ей неизлечимую рану.

– К тому же, я эгоистична, – еще раз пошутила Сара.

– Ты самая самоотверженная женщина на планете.

– Я хочу быть с Эммой каждое оставшееся мгновение.

Казалось, что она вот‑ вот заплачет, но в ее истощенном организме уже даже слез не осталось. Вся ее энергия уходила на борьбу за выживание. Им оставалось обсудить еще один важный вопрос, и Сара наконец перешла к нему:

– Ты уже говорил с Дэвидом?

Гэри ответил, что оставил ему пару сообщений и теперь в любую минуту ожидает ответный звонок.

– Где он сейчас?

– Во Франции.

– Во Франции, – с тоскливой улыбкой повторила она. – Я рада, что хоть один из нас попал туда.

– Он вернется, как только сможет.

– Хорошо. Не торопи его. Чем больше времени потребуется на его возвращение, тем лучше.

Гэри недоуменно поднял брови.

– Потому что я не умру, пока не увижу Дэвида еще хотя бы раз.

Она упрямо выпятила подбородок.

– И меня не волнует, сколько для этого понадобится времени. Я подожду.

Гэри верил ей.

– И я дождусь его, – повторила она, перед тем как погрузиться в медикаментозный сон.

Глава 32

Извлеченные из сумки документы были сильно испорчены. Дэвид успокаивал себя только тем, что их оригиналы хранились в сейфах «Ньюберри». Тем не менее маркиз разложил промокшие страницы на столе. В его аккуратных движениях сквозило уважение знатока, которому представилась возможность увидеть недавно обнаруженную рукопись Челлини. Поместив документы на мягкую льняную ткань, он бережно промокал их сухой губкой.

Страницы «Ключа к жизни вечной» слиплись. Их предстояло сушить несколько дней, а затем отделять друг от друга скальпелем и пинцетом. Особое внимание маркиз уделил чертежу «Медузы». Профессор Верне из Музея естественных наук утверждал, что Сант‑ Анджело являлся экспертом в подобных вопросах, и сам факт, что маркиз мгновенно сфокусировался на наброске Челлини, лишь подтверждал эти слова. Он разглаживал морщинки на листе с такой нежностью, что напоминал отца, ласкавшего грудного младенца.

Дэвид еще никогда не встречал столь интересного и своеобразного человека, хотя временами маркиз казался ему осколком какой‑ то ранней эпохи. Высокомерное лицо Сант‑ Анджело с крючкообразным выступающим носом украшали великолепные темные усы. Несмотря на сильную хромоту, он сохранял хорошую физическую форму. Даже работая с мокрыми документами, он по‑ прежнему оставался в костюме и с черным галстуком. Дэвид заметил на его отглаженной накрахмаленной белой рубашке блестящие пуговицы из слоновой кости и сапфировые запонки.

– В будущем, – сказал маркиз, – вам нужно держать такие вещи подальше от воды.

– В будущем, – ответил Дэвид, – я постараюсь избегать людей с пистолетами.

Он вкратце рассказал Сант‑ Анджело, как они оказались у его дверей – мокрые и запыхавшиеся. Но когда маркиз спросил, кто так настойчиво преследовал их и по какой причине, Дэвид не нашел правдоподобного ответа.

– Им был нужен этот набросок, – указав на рисунок, сказала Оливия.

– Чертеж? – усомнился Сант‑ Анджело. – Это же копия.

– Им нужен реальный предмет, – ответила Оливия. – Зеркало, вставленное в медальон.

Она посмотрела на Дэвида, желая убедиться, что он не против ее откровенности. Дэвид одобрительно кивнул. Они уже успели переодеться в роскошной спальной на втором этаже в шелковые пижамы и вельветовые халаты, великодушно предложенные маркизом из его личного гардероба, а затем спустились в гостиную, где добрый хозяин предложил им по чашке горячего шоколада.

– Маленькое зеркало? – скептически спросил Сант‑ Анджело. – Из чего сделан медальон? Из серебра?

– Зато рукой мастера, – ответил Дэвид.

Маркиз кивнул.

– Так вы уже знаете? Да, рука Челлини тут угадывается.

Дэвид уже не удивлялся его осведомленности. Он понял, что Сант‑ Анджело знал гораздо больше, чем показывал.

– У меня имеется клиентка, которая хочет найти это зеркало, – сказал Дэвид. – Любой ценой.

Будучи экспертом в подобных делах, маркиз, естественно, заинтересовался упоминанием о заказчице.

– Так это женщина? Могу я узнать ее имя и фамилию?

– Мне не позволено разглашать такую информацию, – ответил Дэвид, желая придержать одну‑ две карты при себе в беседе с таким уклончивым человеком.

Похоже, Сант‑ Анджело уже привык к тому, что люди скрывали имена своих работодателей. Но он еще не удовлетворил своего любопытства – как, впрочем, и Дэвид. Между ними шла игра «вопрос‑ ответ», и здесь был важен порядок, в котором открывалась информация.

– Что привело вас ко мне в первый раз? – спросил Сант‑ Анджело, откинувшись на спинку кресла и соединив сильные пальцы в форме домика.

Дэвид решил, что честный ответ на этот вопрос не навредит ему. Он рассказал о некоторых находках, сделанных в Музее естественных наук.

– Как видите, Калиостро был очень впечатлен человеком по имени Сант‑ Анджело. Позже мы увидели ваше имя на памятной доске совета попечителей музея.

Маркиз улыбнулся.

– Позвольте спросить, – продолжил Дэвид. – Нам сказали, что ваша семья прожила в Париже много поколений. Мог ли один из ваших предков обладать «Медузой»?

– Да, мог, – без колебаний ответил маркиз.

Оливия едва не скатилась с кресла. Дэвид почувствовал, как у него замерло сердце. Наконец он получил конкретное доказательство, что зеркало действительно существовало. Возможно, их хозяин даже знал, где оно находится. Он едва осмелился задать следующий вопрос:

– А вы случайно не имеете этот медальон в своей коллекции?

– Нет.

– Но вы знаете, где он находится? – подавшись вперед, спросила Оливия.

После ее вопроса возникла длинная пауза.

– Да, я знаю, – наконец признался маркиз.

Дэвид торопливо допил остатки шоколада и поставил пустую чашку на угол стола – подальше от бумаг, которые сушились на куске льняной ткани.

– Где? – спросил он. – Где сейчас «Медуза»?

Однако Сант‑ Анджело уже ответил на ряд их вопросов.

Теперь настал его черед. Он повернулся к Дэвиду.

– Сначала скажите, почему вы – или ваша клиентка – так сильно желаете найти это зеркало?

– Оно очень ценное, как, впрочем, и все вещи, которые создал Челлини.

Маркиз отмахнулся от такого объяснения, как от жужжащей мухи.

– Если вы не хотите быть откровенными со мной, давайте закончим наш разговор.

– Скажи ему, – прошептала Оливия.

Дэвид не знал, как поступить. Он боялся, что маркиз, услышав честный ответ, посчитает его сумасшедшим. Сант‑ Анджело терпеливо ждал.

– Моя клиентка полагает, что «Медуза» обладает магической силой.

– Какой?

Дэвид снова сделал паузу.

– Речь идет о бессмертии, – выпалила Оливия.

Дэвид думал, что маркиз рассмеется. Но он опять ошибся. Сант‑ Анджело не шелохнулся и ничуть не изменился в лице.

– А вы? – спросил маркиз у Дэвида. – Каково ваше мнение? Вы тоже думаете, что зеркало может наделить бессмертием?

– Я должен верить.

Этот ответ удивил хозяина.

– Должны? Почему?

– Речь идет о спасении человеческой жизни.

– Жизни вашей клиентки?

– Моей сестры.

Ему пришлось изложить свою историю – благо, маркиз оказался внимательным слушателем. Пусть все будет начистоту, думал Дэвид. У него – и тем более у Сары – не осталось времени на игры. Пока он описывал свои поиски зеркала, Оливия раз за разом вмешивалась в его повествование и уводила рассказ в сторону. Но если Дэвид поначалу тревожился, что ее упоминания о Третьем рейхе и об оккультных увлечениях Гитлера отвлекут Сант‑ Анджело или вызовут у него недоумение, то вскоре он убедился в обратном. Казалось, ничто в их рассказе не удивляло, не пугало и даже не изумляло маркиза. Он либо был самым доверчивым человеком на свете, либо знал, что они говорили правду. Хотя как он мог знать об этом? Его реакция оставалась для Дэвида полной загадкой.

Когда их рассказ подошел к концу, Сант‑ Анджело с задумчивым видом поднялся с кресла и, опираясь на трость, медленно направился к камину. Он оперся одной рукой на полку и замер, глядя на огонь. Затем, не поворачиваясь к ним, он тихо произнес:

– Годы назад в другой стране я знал чудесную женщину.

Поленья трещали на решетке, и оранжевые искры взлетали среди алых языков огня.

– Мне казалось, что только она, единственная в мире, верила в силу «Медузы».

Дэвид и Оливия молча обменялись взглядами.

– Она была очень красивой. Фактически ее считали одной из лучших натурщиц.

Дэвид почувствовал, как по его спине пробежал легкий холодок.

– Сотни художников пытались изобразить на холсте ее красоту, но, к сожалению, ни одна из их картин не уцелела. Многие скульпторы ваяли ее тело, однако мрамор и бронза не могли передать главную особенность лица этой женщины.

– Какую именно? – спросил Дэвид, зная каждой клеткой мозга, о чем собирался сказать Сант‑ Анджело.

– Цвет ее глаз, – ответил маркиз, обернувшись, чтобы посмотреть на гостя. – Они были фиолетовыми.

Дэвид понял, что он взглядом и выражением лица уже ответил на вопрос, который хотел задать Сант‑ Анджело.

– Вам не следует возвращаться в отель этой ночью, – сказал маркиз. – Слишком большой риск. Лучше переночуйте в моем доме. Утром я расскажу, где находится предмет, который вы ищете.

Он снова повернулся к огню, и опустил голову на грудь. Трость из слоновой кости мерцала, как раскаленное железо.

* * *

В их спальной на втором этаже кто‑ то успел уже перестелить постели, задернуть шторы и притушить свет ламп. Дэвиду не верилось в происходящее: еще вчера вечером он уворачивался от ножа в тесном купе поезда, а сегодня ему предоставили роскошную комнату в парижском особняке… Он посмотрел на свою спутницу, одетую в большую пижаму, затем перевел взгляд на широкую постель с четырьмя столбами и пологом.

Оливия взобралась на постель и, похлопав ладонью по матрацу, сказала:

– Знаешь, она достаточно большая для двоих.

Дэвид снял халат, кинул его на кресло и сел рядом на одеяло.

– Ты думаешь, маркиз говорил нам правду? О том, что он знает, где искать «Медузу»?

– Наверное, знает, – ответила Оливия. – Лично я считаю, что это может подождать до утра.

Она передвинула подушки и сняла покрывало с постели.

Дэвид вспомнил, что не говорил с Гэри и Сарой уже двадцать четыре часа. Его телефон расстреляли из пистолета, а мобильный Оливии утонул в озере. Он осмотрелся по сторонам.

– Здесь нет телефона, – прочитав его мысли, сказала Оливия. – Я уже проверила.

– Тогда я спущусь вниз.

Он начал вставать, но Оливия потянула его обратно.

– Дэвид, это тоже может подождать. Хотя бы несколько часов. Твоя сестра нормально чувствовала себя, когда ты звонил ей в последний раз?

– Да.

– Тогда успокойся. Позвонишь ей утром. Сейчас подумай о себе.

Она обняла его.

– Подумай о нас.

Оливия сняла его очки, положила их на столик и выключила лампу. Комнату освещал лишь отсвет уличных фонарей, проникавший в щель между шторами. Их окна выходили на бульвар, за которым темнел старый парк с искусственным озером и лодочной станцией.

– Ты видишь меня без очков? – пошутила Оливия.

– Местами.

Она склонилась над ним и поцеловала его в губы.

– Тогда ты знаешь, где меня искать?

Она со смехом нырнула под одеяло.

– Попробую догадаться.

– Найди меня, герой.

Дэвид приподнял одеяло, пошарил под ним рукой и почувствовал теплое тело Оливии. Ее глаза сияли в темноте. Черные волосы рассыпались на белой подушке. Опираясь на локоть, он склонился, чтобы поцеловать ее.

– У‑ у‑ м, – промурлыкала она. – Ты пахнешь горячим шоколадом.

– А мне кажется, что это ты так пахнешь.

Он поцеловал ее снова.

– Да, это ты.

Он обвил рукой стройную талию Оливии и притянул к себе. Она обхватила руками его шею.

– Помнишь тот день, когда ты прогуливался по площади? – спросила она.

– Да.

– Наверное, это была судьба.

Еще несколько недель назад Дэвид не поверил бы, что в его жизни может произойти такое чудо. Но теперь привычный мир вдруг раскололся на части, и у него возникли тысячи новых возможностей. Когда их тела под одеялом слились вместе с естественной и страстной легкостью, он понял, что согласен с Оливией. Она вошла в его судьбу.

Глава 33

Оставшись в одиночестве, маркиз подбросил полено в камин и посмотрел на пылавший огонь. Неужели это возможно? Неужели Катарина по‑ прежнему жива? Как ей удалось пережить все эти столетия? Он почувствовал в сердце тоску, боль о потерянных годах и тонкий луч надежды, о котором грезил веками. Выражение на лице Дэвида Франко говорило красноречивее любых слов.

Вероятно, вести о его смерти и похоронах убедили Катарину в том, что он покинул этот мир. Но как он мог оказаться таким идиотом? Какая глупость, какая меланхоличная печаль, какое безумие заставили его поверить россказням о ее гибели? Теперь он понимал, что люди, передавшие ему сведения о смерти Катарины, не сомневались в своих словах. Они действительно думали, что это правда. И сейчас он обвинял лишь самого себя – за легковерие, слепоту и отчаяние. Наверное, он поверил сообщению о ее гибели, потому что терзался мыслями о безумной судьбе, на которую обрек Катарину. С этой судьбой он и сам еще не смирился.

Прошли века, и она решила найти магическое зеркало. Она хотела вернуть его любой ценой. Почему? Чтобы одарить бессмертием кого‑ нибудь еще? Или разбить его в надежде, что это уберет проклятье, которое она навлекла на себя той незабываемой ужасной ночью?

Он придвинул кресло к огню. В ночные часы его ноги ломило от боли. Ему следовало придумать план. Он должен был встряхнуться и побороться за свое будущее. Этим вечером Сант‑ Анджело узнал, что у него появилась еще одна причина для существования. Он понял, что должен жить дальше.

Маркиз откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, чувствуя, как жар от камина окутывает ноги. Прежде чем составить план действий, он должен был вспомнить свое величайшее поражение, от которого еще не успел оправиться. Ему предстояло победить страх, засевший в его больных костях. Лишь раз в своей жизни он, бессмертный Челлини, столкнулся с врагом, который, обладая мощными и темными ресурсами, заставил его почувствовать себя беспомощным слабаком. В многолетней игре с этим злобным противником он довольствовался патовой ситуацией. Хотя и его враг был вынужден мириться с ней. Сант‑ Анджело представлял себе их битву, как бой двух боксеров‑ профессионалов, избитых до неузнаваемости, но все еще остерегавшихся ударов друг друга. Каждый из них воспользовался силой «Медузы» и обратил ее в могущество. Маркиз знал, где находилась обитель врага, но он помнил о своей физической ущербности и поэтому выжидал удобный момент для финальной схватки.

Теперь это время пришло. Заявив права на магическое зеркало, он мог бы вернуть величайшую любовь своей жизни… Если бы он разделил проклятие зеркала с единственной женщиной в мире, которая могла понять его, эта патовая ситуация была бы разрушена. Сначала судьба отправила его в Колизей в компании с доктором Строцци. Затем она показала ему, как создать «Медузу». Сотни лет судьба перекидывала его из одной страны в другую – взад и вперед, словно ткацкий челнок. Теперь она направила к его порогу двух искателей приключений. У каждого из них имелась своя цель. Но они искали тот же предмет, что и Сант‑ Анджело. Им предстояло войти в логово льва – туда, куда он не мог явиться со своими сломанными ногами; туда, где душа его преисполнялась страха. Попав в логово, они должны были победить кровожадное чудовище – более страшное, чем любая горгона, обитавшая в подземном мире. Эта тварь имела такую ужасную репутацию, что могла позволить себе все – все, что угодно – кроме раскрытия своей личности.

Стянув черный галстук, маркиз уронил его на пол. Перед его мысленным взором замелькали картины лета 1940 года. Он вновь увидел цепочку бронированных машин, которые мчались по уединенной дороге к замку Пердю. Он уже слышал рев моторов.

Маркиз и его старый егерь Бройяр охотились на волков, когда на дороге, ведущей к замку, послышался странный шум. Сант‑ Анджело быстро взбежал на вершину хребта, обменял у егеря свое ружье на бинокль и забрался на дерево. Раздвинув рукой листву, он увидел у подножия склона четыре бронированные машины, за которыми следовал длинный «мерседес». Военная колонна быстро мчалась через лес. На передних крыльях лимузина колыхались нацистские флажки.

– Немцы? – взволнованно спросил Бройяр.

– А у кого еще теперь имеется бензин?

Пришла беда, подумал он. Это было неизбежно. В начале мая нацисты наводнили Францию. Им потребовалась всего неделя, чтобы прорвать линию Мажино. 14 июня их танки уже триумфально грохотали по Елисейским полям. Маркиз знал, что их визит в замок был только вопросом времени. Хотя эта делегация выглядела слишком уж солидно.

– Сколько их? – спросил егерь, когда он спустился вниз.

Бройяр задал вопрос таким тоном, словно интересовался, сколько патронов ему придется потратить, чтобы пристрелить всех немцев.

– Слишком много, – ответил маркиз, похлопав старика по плечу.

Сант‑ Анджело разделял его точку зрения, но понимал, что ему следует быть осмотрительным.

– Пошли, – сказал он, перекинув ремень ружья через плечо.

Ускорив шаг, насколько позволяли стариковские ноги егеря, они направились к замку. По одну сторону хребта тянулся густой лес, по другую – Луара, шумевшая далеко внизу. Когда они приблизились к замку, перед ними раскинулось большое поле. Оно спускалось по склону холма к зеленому лугу, на котором некогда паслись овцы и кони. Маркиз боялся, что немцы на дороге заметят их передвижение. Пригибаясь к земле, он побежал к большой круглой яме. Нормандский рыцарь, построивший замок в четырнадцатом веке, соорудил несколько каменных ям для содержания животных – медведей, волков, кабанов. Спустившись по ступеням на дно ямы, Сант‑ Анджело направился к клеткам с железными решетками. Он подошел к одной из них и с силой дернул ручку на ржавой двери. Внутри клетки по‑ прежнему чувствовался запах большого зверя. Пригнув голову, маркиз влез внутрь, очистил рукой покрытую мхом стену и нашел железную скобу, вбитую в камень. Маркиз, поднатужившись, потянул ее к себе. Когда потайная дверь открылась, он согнулся вдвое и пробрался в узкий лаз.

– Продолжай наблюдать с вершины утеса, – крикнул он егерю. – И даже не думай связываться с ними.

Бройяр кивнул и аккуратно закрыл каменную плиту за спиной Сант‑ Анджело. В кромешной тьме маркиз покопался в кармане и нашел коробку спичек. Этот тайный путь вел к замку. Еще один тоннель начинался на речном берегу. Зажигая спички, одну за другой, Сант‑ Анджело быстро шел вперед. Он слышал только поскрипывание своих сапог и тихий писк крыс. Нормандский рыцарь позаботился о нескольких секретных путях бегства. Тоннель проходил под защитным рвом. На каменных стенах виднелись ржавые цепи, которыми здесь когда‑ то приковывали пленников.

В какой‑ то момент под каблуками лязгнула железная решетка. Он понял, что добрался до люка, в который прежде сбрасывали обреченных людей. Везучие пленники ломали шеи при падении. Других ожидала медленная смерть от истощения. Сант‑ Анджело осторожно подкрался к стеллажу с винными бутылками и осмотрел проход. Он толкнул плечом панель, закрепленную на ржавых скрипящих петлях, затем зажег последнюю спичку и вошел в винный погреб.

Селеста, молодая служанка, испуганно попятилась назад. На всякий случай он зажал ей рот рукой. Она послушно закивала головой и передала запыленную бутылку в руки Асканио.

– А я все гадал, куда же вы ушли, – сварливо сказал его помощник.

Маркиз убрал руку со рта девушки, и Селеста с облегченным вздохом прильнула к груди Асканио.

– Сколько их уже в замке? – спросил Сант‑ Анджело, стряхивая грязь и паутину с охотничьего костюма.

– Десять или пятнадцать. Все из СС.

– Их в два раза больше, – расширив глаза, прошептала Селеста.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒