Примечание к части. Часть четвертая

Примечание к части

**¹ ** 12 дюймов — примерно тридцать сантиметров.

Часть четвертая

Понедельник, как известно, день тяжелый. Но этот понедельник для Лесли был бесконечно длинным. Начался он со звонка будильника в шесть утра. Лесли всегда вставал в такое время — ну, почти всегда, — если ему нужно было к первой паре. Он умылся, оделся и потащился в соседний номер.
Кстати, вещи его привезли и оставили в номере рядом с Раньери, как раз напротив комнат, которые занимал Микаэль. Дим отдал ему запасную карточку от кода, чтобы он мог приходить по утрам.
Лесли немного бесшумно побродил по пустой и очень просторной квартире, пока варился кофе. Как оказалось, Дим не пил растворимую дрянь, так что пришлось ставить турку и готовить, хотя раньше делать этого Лесли никогда не приходилось.
На цыпочках он прокрался в комнату Раньери и застыл на пороге. Тот спал лежа на животе. Простыня, которой он укрывался, сбилась до пояса, открывая взгляду сильную смуглую спину. Одна рука Дима для удобства находилась под его головой, вторая же лежала рядом. Он спал, собственнически подмяв под себя подушку, и его густые черные волосы резким пятном выделялись на белизне подушки. Лесли, затаив дыхание, подошел чуть ближе.
В нерешительности он стоял над ним почти минуту, продолжая глазеть. Если бы он только знал, что разбудить таким образом сеньора Раньери быстрее и легче, чем позвать его, он бы не стал так неприкрыто пялиться на него спящего. Впрочем, Дим ничем не выдал, что проснулся, — он по-прежнему дышал тихо и равномерно, как если бы спал и видел десятый сон. Протянув руку, Лесли невесомо провел кончиками пальцев по чуть волнистым прядям, поражаясь про себя тому, какие они мягкие. Сейчас, вблизи, он наконец увидел, что на самом деле волосы Диметрио не черные, как ему казалось при ярком свете дня. Здесь, в зашторенной спальне, в полумраке, становился виден их настоящий переливчатый густой оттенок — они были темно-темно-каштановые и даже отдавали медной рыжиной. Его внимание особенно привлекла одна тонкая прядка, упавшая на подушку и прикрывавшая глаза мужчины, и Лесли осторожно заправил ее за ухо.
В себя его привел непонятный булькающий звук, и Лесли, спохватившись, вылетел из спальни на кухню. Кофе едва не выкипел, но, к счастью, он успел его спасти. Перелив ароматно пахнущую черную жидкость в чашку, парень выложил на тарелку пару шоколадных круассанов, найденных в верхнем шкафу, и понес все это в комнату. Раньери все еще безмятежно спал.
Этого следовало бы ожидать, но внезапно заоравший мобильник Дима застал парня врасплох. Он поспешно схватил его с прикроватной тумбочки и принял входящий.
— Это личная линия сеньора Раньери, — шепотом произнес Лесли и, не удержавшись, раздраженно добавил: — Вам не говорили, что по утрам звонить невежливо?
Со стороны кровати раздался тихий смешок, и Лесли резко обернулся. Дим уже проснулся и теперь сидел среди сбившихся простыней. Тонкое одеяло прикрывало его бедра, спутанные, взлохмаченные пряди почти торчали во все стороны с восхитительной небрежностью. Дим запустил в волосы пятерню, тряхнул головой и, сонно сощурившись, поинтересовался:
— Кто это?
Лесли хотел было ответить, но звонок сорвался, и он просто протянул телефон его владельцу. Дим покачал головой и потянулся к тумбочке, на которой стояла чашка с восхитительно пахнущим кофе. От этого действия мышцы под смуглой кожей на спине Раньери пришли в движение, завораживая Лесли, и он подавил желание сглотнуть. Какое счастье, что Дим этого не видел.
Несколько минут он просто потягивал кофе, жмурясь от удовольствия, а Лесли стоял рядом с кроватью как истукан, пока не догадался заняться делом. Он торопливо направился к гардеробу и отодвинул в сторону зеркальную панель. Парень слегка нервничал, не зная, как вести себя с Раньери теперь, когда он был вроде как его шефом.
Растерянно оглядев безликие ряды безупречно выглаженных деловых костюмов одинакового фасона, аккуратно сложенные стопки рубашек и свернутые в клубки пестрые галстуки, Лесли вздохнул и принялся перебирать вещи, задаваясь вопросом: кто раньше работал у Раньери камердинером? Впрочем, была здесь и неофициальная одежда — джинсы, свитера, водолазки, майки и даже футболки.
— Я обычно сам одеваюсь, но, если ты поможешь мне с выбором костюма на сегодня, буду тебе премного благодарен, — хмыкнул Дим позади него.
Лесли, встретившись с ним взглядом в зеркальной поверхности панели, нахмурился и сосредоточенно прикусил губу.
— А куда вы сегодня собираетесь пойти? — поинтересовался он. — В офис? Вы всегда ходите туда только в деловых костюмах?
— Лесли. — Вкрадчивый голос Дима раздался прямо рядом с ним, и парень подскочил, резко оборачиваясь и прижимая к груди вешалку с костюмом-тройкой.
Мужчина стоял прямо позади него. И судя по тому, что он придерживал простыню, обернутую вокруг бедер, Раньери был абсолютно обнажен под ней.
— Что? — Парню понадобилась вся выдержка, чтобы ответить спокойным тоном, так что он собой почти гордился.
— Мы же, кажется, вчера договорились, что ты будешь называть меня по имени и перестанешь выкать.
— Да, верно. — Лесли вздохнул и опустил взгляд. Называть Раньери по имени означало бы сократить дистанцию, а он этого не хотел. Потому что в таком случае… Не может быть, что это искрящее напряжение ощущал лишь он один. Хотя, может быть, так оно и было. Ведь, в отличие от него, Дим наверняка не страдал от вынужденного воздержания почти год. И это доказывали по крайней мере те дурацкие звонки из клуба от всяких швалей.
Эта мысль внезапно разозлила Лесли, и он, вспыхнув, резко отвернулся к шкафу.
— Раз ты там босс, то никто не пикнет, если появишься в джинсах и рубашке, — непререкаемым тоном заявил парень, кидая на кровать светло-голубые джинсы с потертостями на коленях и бедрах и черную рубашку. Ко всему этому он добавил светло-серый пиджак и черные туфли. — Без галстука, — словно ставя точку, добавил Лесли, поворачиваясь к отступившему Раньери.
Тот стоял рядом, небрежно придерживая на бедрах простыню, другая его рука зарылась в густые черные пряди. Искрящийся смехом взгляд серых глаз, затаившаяся в уголках губ улыбка… Черт, какой соблазн!
Лесли боялся опустить взгляд ниже — туда, где едва приметная блядская дорожка темных завитков исчезала под простыней, что открывала вид на смуглые тазовые косточки. Спусти Раньери простыню еще ниже, и… А этот живот? Дьявол, чуть выступающие мышцы пресса, едва заметно вздымающиеся от дыхания итальянца, их так и хотелось облизать… Он что, нарочно стоит тут и соблазняет его своим видом?!
— Как скажешь, — негромко отозвался Дим. — Хотя, признаться, такой мой вид будет более чем необычен для моих подчиненных.
Лесли, набравшись мужества, заглянул ему в глаза и заметил, что мужчина едва сдерживается от смеха. И парень, смутившись, отвел взгляд, почувствовав себя невероятно глупо после этой своей детской выходки.
— Извини, — пробормотал он. — Это было ребячеством с моей стороны. Что тебе приготовить? Вот этот костюм подойдет? И белая рубашка с синим галстуком, да?
Диметрио пожал плечами и направился в ванную, дверь в которую была тут же, в комнате. Лесли не заметил ее поначалу, потому что она была такой же белой, как и обои в спальне.
— Я надену, оставь, Лесли, — только и сказал он.
Парень глубоко вдохнул, когда Раньери скрылся за дверью. Через минуту послышался плеск воды о кафель.
Лесли на секунду схватился за голову, потом тряхнул ею, пытаясь привести себя в чувство, и даже прыгнул на месте, надеясь, что от этой встряски его мозги встанут на место.
— Ты идиот, Лесли Милл! — прошипел он сам себе, глядя на неплотно прикрытую дверь ванной.
Он бы еще и пощечину себе дал, если бы не боялся, что этот звук будет слышен Диму. Забрав с тумбочки почти пустую чашку из-под кофе и тарелку с нетронутыми круассанами, парень потопал на кухню, по дороге сунув в рот один. Щеки его надулись, как у хомяка, пока он пытался его прожевать, при этом Лесли что-то забавно бубнил себе под нос про двадцатидвухлетних блондинистых идиотов, которым больше и заняться нечем, кроме как пускать слюни на одних бессовестных типов.
Он еще толком не успел прожевать этот круассан, ощущая, как во рту разливается шоколадная начинка, когда в гостиной появился Дим. В том самом прикиде, что ему выбрал Лесли. И выглядел он просто… сногсшибательно, хотя Лесли подозревал, что мужчины такого типажа, как этот козел, даже в драной мешковине будут выглядеть сексуально. Светло-голубые джинсы подчеркивали длину его ног, эти потертости и мелкие прорехи на бедрах и коленях придавали несколько хулиганский вид, и теперь Лесли затруднялся бы сказать, сколько ему лет. Может быть, двадцать шесть. Волосы его были влажными после душа, но уже уложенными назад, причем с такой естественной небрежностью, словно Дим как встал с постели, так и пошел. Но Лесли точно знал, что десять минут назад они были растрепаны спросонья. Светлый пиджак обтягивал плечи Дима, зрительно делая их еще шире, хотя парень бы не сказал, что Раньери отличается такими уж габаритами.
И зачем только он выбрал ему этот дурацкий прикид?!
Лесли дважды обозвал себя идиотом.
Диметрио застегивал на запястье массивные металлические часы с крупным циферблатом, когда в заднем кармане его джинсов снова зазвонил неугомонный телефон. Он даже не шелохнулся, продолжая возиться с застежкой часов, а мобильник все надрывался.
— Знаешь, если ты не ответишь, то Гейб не отстанет, — насмешливо произнес Раньери, не отвлекаясь от своего занятия.
— Раз это твой секретарь, то ты можешь ответить на звонок сам, — проворчал Лесли, но в ответ тот лишь пожал плечами и лаконично выдал великолепное: «Не видишь, я занят, а ты здесь для чего? »
Скрипнув зубами, парень подошел к нему и осторожно выудил из заднего кармана его джинсов тяжелый мобильник. Раньери при этом смотрел ему в глаза с той самой насмешливой полуулыбкой, которую парень успел уже возненавидеть за магическую способность заставить его член встать по стойке смирно.
Но ведь еще вчера же все было так обыденно, так привычно, так спокойно… Почему, почему буквально за каких-то несколько минут весь его мир перевернулся с ног на голову и он вынужден терпеть такие мучения?! Так выглядит ад для геев?!
Поспешно отстранившись, Лесли ответил на звонок недовольным тоном.
— Это личная телефонная линия сеньора Раньери.
— Это снова ты? — Голос секретаря был парню уже знаком. — Передай, пожалуйста, трубку, мне нужно сказать ему кое-что.
— Да, конечно, — пробормотал Лесли и уже протянул было телефон Диму, но тот отошел к дивану и сел, почти беззвучно велев включить динамики.
Парень раздраженно закатил глаза. Этот… несносный… Он доведет его до белого каления! Но он послушался и сделал так, как было велено.
— Что ты хотел, Гейб? — невозмутимо поинтересовался Диметрио.
— Вчера прибыли поставщики из Франции. Я распорядился разместить их в номере одного из наших отелей. Встреча состоится завтра в восемь часов вечера, после чего в десять будет небольшая вечеринка в честь их приезда. Стиль полуформальный. И постарайся, пожалуйста, не опаздывать. Теперь повестка дня на сегодня. В десять утра сегодня у тебя запланирована встреча с представителями «KSS-Beauty». Это насчет их просьбы о размещении рекламы в вестибюле нашего главного отеля. Тебе нужно закончить к одиннадцати кровь из носу, чтобы поехать в Нолиту, там в отеле случилось какое-то ЧП, пробки займут время, так что часам к двум ты будешь уже там. Запомнил?
— Угу, — хмыкнул Дим. — Ты сегодня весь день будешь в главном офисе?
— Нет, мне еще нужно заехать на Уолл-стрит, ты сам просил, помнишь?
— Хорошо, — задумчиво отозвался Раньери, поглядывая на Лесли, застывшего рядом как истукан.
Секретарь, не прощаясь, отключился.
— Иди собирайся, у тебя есть десять минут, — предупредил Дим, энергично поднимаясь с дивана и направляясь к выходу. — Я буду ждать тебя в вестибюле.
— Но зачем? — вздохнул Лесли, у которого засосало под ложечкой от этого задумчивого взгляда. Он искренне надеялся, что Раньери не потащит его в отдаленный район Нолиты.
Парень неплохо ориентировался в центре Нью-Йорка, но в таких районах, как Нолита, славящаяся своими итальянскими постройками и дизайном, так как одно время там жили иммигранты из Италии, не бывал никогда. Да и вообще, этот город был одним из тех, которые вечно достраивались, перестраивались, каждый год открывая новый комплекс улиц и зданий, так что достоверно Большое яблоко не знали даже те его жители, которые жили тут всегда.
— Подброшу тебя до универа, — хмыкнул Дим.

Как и следовало ожидать, они застряли в пробках, на занятия Лесли опоздал, правда, не так сильно, как мог бы, потому что сумасшедший водила Дима проскочил все красные по дороге, проезжая по таким улочкам, о которых добропорядочному водителю знать не пристало. И поэтому они простояли в пробке всего лишь полчаса, а не полтора, как обычно приходилось Лесли.
Дим попрощался с ним, предупредив, что сегодня вернется поздно, потому что путь из Нолиты обратно занимал время еще большее, чем до нее. Магия! И напомнил, что в четыре за ним заедет Мик, чтобы отвести в Верхний Ист-Сайд за покупками для его матери на Рождество.
Лесли принялся было отнекиваться, ссылаясь на то, что добраться туда он может и самостоятельно и что Мику незачем утруждаться, чтобы мотаться в центр из Нолиты дважды, но его уже не слышали.
Вздохнув, Лесли потащился на занятия, после которых у него обнаружилось внеплановое собрание художников — он еще ходил рисовать в студию при университете, по средам раз в неделю. Оказывается, на носу назревало какое-то очередное мероприятие и дел было по горло. Пришлось ему остаться. А Лесли так хотел запереться в какой-нибудь пустующей аудитории и позаниматься немного, ведь он так и не сделал домашнее задание на курсы во вторник. Ну и что, что он не пойдет туда завтра?
В итоге освободился он ровно в четыре и вышел из универа, втайне по-детски надеясь, что не увидит черный Cadillac Escalade, принадлежащий Раньери. Ему вовсе не хотелось ехать на этой махине, подскакивая на светофорах, когда этот лихач Микаэль так самонадеянно игнорирует все правила дорожного движения.
Но чуда не случилось, и едва он вышел, как его взгляд сразу же наткнулся на угрожающе массивную фигуру итальянца-водителя Дима.
Тот молча открыл для него дверь заднего сиденья, и Лесли так же молча сел внутрь, заранее зная, что обрекает себя на бешеную скачку. Хорошо, что его не укачивает в транспорте…

Выбирать подарок для матери Дима оказалось мучительно. Сумма на карточке, которую ему дал Раньери перед тем, как высадить возле универа, была более чем внушительной, и он мог купить на нее по крайней мере половину торгового центра. Ну, или Лесли так казалось.
Но ему, что удивительно, здорово помог Микаэль. В отсутствие босса он оказался довольно приятным собеседником. Помог ему выбрать элегантный гарнитур из серег и колье. Лесли все боялся показаться безвкусным и выбрать что-нибудь аляпистое, с чересчур большим количеством драгоценных камней, но ему помогла девушка-консультант. Мик сказал, что у матери Дима глаза тоже серые, и совместными усилиями они выбрали и приобрели украшения с вкраплением дымчатого кварца.
Он вез большой квадратный футляр, обитый бархатом, держа на коленях с величайшей осторожностью, опасаясь как-то навредить дорогим украшениям при такой-то манере Микаэля водить.
Со странным волнением парень ждал возвращения Диметрио. Ему не терпелось получить реакцию на подарок, который он выбрал. Будет ли Дим доволен или подвергнет его выбор критике?
Стрелки на часах ползли невероятно медленно, и Лесли решил приготовить ужин. Они с Миком вместе перекусили в номере Дима, правда, парню пришлось уговаривать здоровенного итальянца, но в конце концов тот согласился.
— А что Дим обычно ест на ужин?
— Он не ужинает дома, чаще всего заезжает в ресторан по пути домой, — ответил ему Мик. — Но не думаю, что он откажется перекусить тем, что ты приготовишь, — добавил он уже с какой-то неразборчивой интонацией, которую можно было расценить и как скрытую насмешку, и как задумчивость.
— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросил Лесли.
Мик пожал широкими плечами и развязал галстук.
— Ладно, пошел я к себе. Если понадоблюсь…
— Постой, Мик, — перебил его парень, который перестал бояться огромного медведа после нескольких проведенных вместе часов в торговом центре. — А разве ты не должен всегда неотлучно находиться при своем подопечном? Ты же его телохранитель.
Мик коротко засмеялся.
— Но не нянька же. Я в основном занимаюсь другими его поручениями, которые он не может отдать другим. — В голосе медведа послышались чуть горделивые нотки. — Вот мне было велено за тобой присматривать, пока его не будет.
— Зачем? — удивился Лесли и пробормотал себе под нос: — Боится, что сбегу, что ли…
Но Мик его не услышал, он уже вышел из номера.
За два часа Лесли испортил мясное рагу, которое у него подгорело. Он готовил сносно для себя, но вряд ли бы подобная стряпня устроила такого гурмана, как итальянец. Ведь, как известно, они охочи вкусно поесть.
Чуточку расстроившись, парень выкинул подгоревшее рагу и принялся готовить снова, решив сделать лазанью. Удивительно, но холодильник оказался забит продуктами под завязку. Неужели Раньери сам готовит? Впрочем, Лесли бы не удивился, окажись это так.
Лазанью он решил готовить по-итальянски — болоньезе, благо в холодильнике оказалось несколько сортов сыра. Была там и моцарелла, и рикотта, так что проблем с ингредиентами не возникло.
В итоге получилась какая-то бурда. И лазанья у Лесли слегка подгорела, потому что он передержал ее в духовке, зато внутри осталась сырой.
— Чем здесь воняет? — неслышно войдя в квартиру, спросил Диметрио.
Парень опять едва не подскочил на месте и резко обернулся. Дим стоял позади. Бросив на диван свой кейс, он принялся снимать пальто. В волосах мужчины запутались и теперь медленно таяли снежинки.
— Ты что-то готовил? — с любопытством поинтересовался Дим.
— Пытался, — убито отозвался Лесли. — Лазанью болоньезе.
Тот подошел ближе, небрежным движением оттеснив парня в сторону, закатал рукава своей рубашки и, осмотрев погром на своей кухне, хмыкнул.
— С фаршем переборщил, он у тебя даже не пропекся толком, и ты забыл про соус бешамель. Лука многовато.
Лесли расстроенно кивнул.
Дим покосился на него, улыбнулся и, внезапно протянув руку, взъерошил его волосы.
— Не переживай. Сейчас все будет.
Лесли отступил в сторону, наблюдая за тем, как ловко и быстро итальянец нарезает лук, измельчает зелень профессиональными движениями повара, режет сыр и смешивает ингредиенты для соуса. Не прошло и получаса, как все было готово. Аккуратная и красивая лазанья, покрытая двумя слоями соусов болоньезе и бешамель стояла в специальной формочке, которую Дим поставил на поднос. Поднос отправился в духовку, а сам Дим, вымыв руки, засек время.
— Через сорок минут будет готово, не прозевай, — предупредил он. — А я в душ.
Лесли кивнул, проводив его взглядом до двери комнаты, и тихо вздохнул.
Спустя двадцать минут Дим вышел из комнаты в одних домашних штанах, вытирая голову полотенцем, которое потом повесил себе на шею, и сел на диван. Лесли поставил перед ним чашку зеленого горячего чая. Принимая ее из его рук, Дим оглушительно чихнул и едва не расплескал все ее содержимое на себя.
— Осторожнее, оно горячее, — ворчливо произнес Лесли. — Я купил гарнитур для твоей мамы. Посмотришь?
— Зачем? — пожал плечами Дим, но, взглянув на лицо парня, неожиданно передумал: — Давай показывай.
Лесли подозрительно прищурился, но положил ему на колени большой плоский футляр.
— Хм… — пробормотал Раньери, окидывая взглядом его содержимое. — Весьма недурно, малыш. Неплохой выбор.
— Она останется довольна?
— Понятия не имею, — снова беспечно пожал плечами мужчина. — Если будет недовольна, то просто не станет носить.
— Тебе что, совсем все равно, как она отнесется к твоему подарку? — удивился Лесли, для которого было дико, чтобы кто-то так равнодушно относился к своей матери.
— Скажем так: меня это мало волнует. Я каждый год дарю ей ювелирный гарнитур на Рождество, и до сих пор она оставалась довольна.
— Можно… Можно личный вопрос? — нерешительно спросил Лесли, аккуратно усаживаясь рядом на краешек дивана, и, дождавшись ответного кивка, поинтересовался: — Почему вы с ней так далеки друг от друга?
Некоторое время Раньери молчал, словно раздумывая, отвечать или нет, и парень уже хотел было извиниться и сказать, что это не его дело, но мужчина все же ответил негромко:
— Я никогда не был с нею близок, потому что воспитывал меня мой отец лично. Он умер, когда мне был двадцать один год, весь его бизнес лег на мои плечи. Видишь ли, меня воспитывали так, что с матерью и сестрой я виделся очень нечасто. Да и вообще, отец мой к женщинам относился крайне пренебрежительно. Он был более чем консервативен, считая их всего лишь продолжательницами рода. Поскольку я подвергался его влиянию с малых лет, то оно на мне невольно сказалось. Когда я опомнился, пытаться сблизиться с матерью было уже… поздно. Меня это не особо интересовало, да и у нее была своя жизнь. После смерти отца она вздохнула свободно, словно помолодела, завела несколько романов. Я думаю, что у нее все прекрасно и нам нет необходимости контактировать друг с другом. Достаточно того, что я их обеспечиваю и оплатил учебу в университете для Стефании.
— Но разве ты никогда не пытался узнать, что думает твоя мать об этом? Возможно, она хотела бы сблизиться с тобой хоть немного, а ты даже не даешь ей шанса? — осторожно предположил Лесли.
В ответ Дим просто пожал плечами.
— Я получал пару раз от нее приглашения на семейный ужин на Рождество, но не смог прийти, поскольку у меня были дела. После этого приглашения прекратились. Не думаю, что ей бы этого хотелось.
Последняя фраза была сказана таким тоном, что сразу стало понятно: продолжать дальше этот разговор не стоит. Лесли тоже пожал плечами и вдруг спохватился:
— Лазанья!
Дим глянул на часы и кивнул. Он вытащил поднос из духовки и, осторожно выложив блюдо из формочки на тарелку, поставил остывать на стол.
— Нужно дать ей немножко настояться, — сказал он и вдруг оглушительно чихнул снова.
— Ты не заболел? — спросил Лесли, подходя к нему и машинально прикладывая к его лбу ладонь.
И только когда поймал взгляд серо-стальных глаз, понял, что сделал. Смутившись, парень резко отдернул руку и пробормотал, отводя глаза:
— Вроде бы температуры нет. Ну… ладно, я пойду? Ужин уже готов, так что…
Он уже повернулся, чтобы уйти, как Дим за его спиной снова чихнул, на этот раз еще громче, а потом повалился на диван.
— Эй! — Парень резко обернулся.
— Черт, голова просто раскалывается, — пожаловался Раньери, потирая переносицу. — Принеси аптечку. Она в ванной.
— Конечно, я сейчас!
Лесли скрылся в комнате и некоторое время рылся в шкафчике, пытаясь найти аптечку. В конце концов искомый предмет был найден и победно внесен на кухню.
— Можно мне еще чая? — поинтересовался Дим.
Лесли сделал ему горячего чая, потом сеньору захотелось поужинать, а после того, как он умял половину лазаньи, ему снова захотелось чая. Потом Диму сделалось еще хуже, пришлось напичкать его таблетками.
После чего мужчина заявил, что голова болит и ему надо поспать, но он не может уснуть, поэтому не мог бы он, Лесли, ему почитать? Пришлось тащиться в его кабинет и поискать какую-нибудь подходящую книгу, которой оказались сказки братьев Гримм. Лесли прочитал ему одну сказку про «Спящую красавицу», потом про соломинку, уголька и боба, потом настала очередь «Короля-Дроздоборода».
— «Ничего не поделаешь! — сказал он. — Я поклялся своей головой и короной, что отдам тебя за первого попавшегося нищего, и я сдержу свою клятву!
Сколько ни плакала королевна, сколько ни молила — все было напрасно. Ее тут же обвенчали с нищим музыкантом.
А после венчания король сказал:
— Не пристало жене нищего жить в королевском дворце. Можешь отправляться со своим мужем на все четыре стороны.
Нищий музыкант, не говоря ни слова, взял за руку молодую жену и вывел за ворота. Первый раз в жизни королевна пешком вышла из отцовского дворца.
Опустив голову, не глядя по сторонам, шла она вслед за своим мужем по каменистой пыльной дороге».
— Ее отец просто идиот, — встрял через какое-то время Раньери.
— Почему это? — Лесли удивленно воззрился на него поверх книги. Он сидел на краю кровати, на которой развалился итальянец, лежа на животе.
— Потому что продал слишком хороший товар по невыгодной цене тому покупателю, которому он явно не по зубам.
— Что еще за товар? — возмутился парень. — Ты вообще читал эту сказку? Если уж выражаться твоими понятиями, то продал он ее очень даже выгодно.
— Почему? Потому что этот нищий музыкант и есть король Дроздобород? Но тогда, детка, это Дроздобород продешевил. На его месте я бы ради такой вздорной особы не прилагал столько усилий.
— Даже чтобы проучить? — ехидно поинтересовался Лесли. — Или, вернее будет сказать… отомстить за унижение?
— Я бы выбрал другой способ, чтобы сделать это, — задумчиво отозвался Раньери. — Без таких глобальных вложений в ущерб себе.
— Выходит, ты тоже мстительный?
— Конечно, — кивнул мужчина. — Если бы я всегда спускал с рук кому бы то ни было что бы то ни было, то не добился бы ровным счетом ничего.
Лесли фыркнул и иронично заметил, прежде чем продолжить читать сказку:
— Ничего ты не понимаешь в детских сказках! К ним надо относиться не по-взрослому. Они преподают уроки, и из каждой такой сказки надо выносить свою мораль.
— И в чем же мораль этой сказки? — насмешливо поинтересовался Дим.
— В том, что не нужно гордиться какими-то своими достоинствами и высмеивать чужие недостатки, — уверенно заявил Лесли. — А теперь, — он захлопнул книгу, — раз тебе не нравится эта сказка и ты не собираешься ее слушать, я пойду к себе!
— Ну уж нет! — возмутился Раньери, хватая его за руку и резко дергая обратно, так что Лесли едва не задохнулся от этого рывка, а в следующее мгновение уже оказался распластанным на кровати прямо под нависающим над ним мужчиной. — Я болею, понимаешь ли, умираю тут, а если ты уйдешь, кто принесет мне посреди ночи стакан воды?
— Я поставлю его на тумбочку…
— Ты остаешься сегодня здесь, и точка.
Для убедительности Раньери еще и покашлял, но Лесли ему не очень-то поверил. Однако все же остался, скромно примостившись с краюшку. На удивление сон сморил его раньше, чем он мог подумать, потому что решил, что, лежа в одной постели с Диметрио, ни за что не уснет.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒