Благодарность 25 страница

– Я просто удивился.

– Мне приятно осознавать, что я еще способна удивлять моего мужа.

– Так почему бы не удивить меня еще раз? Например, сказав для разнообразия правду.

– Да, и это я тоже заслужила. – Урд вздохнула. – Ты прав. Пойдем, я тебе все расскажу. – Она махнула рукой и уже повернулась, но остановилась, увидев, что Тор не шелохнулся.

– Я видел уже достаточно.

По лицу Урд скользнула какая‑ то тень, но Тор так и не понял, сожаление это или гнев.

– Понимаю. – Она кивнула. – Но, может быть, все не так, как тебе кажется.

– Во всяком случае, ты устроила впечатляющее зрелище. Твой трюк с вороньем убедил даже меня.

– Вороньем? – Урд прищурилась и покачала головой. – Тебе лучше не произносить этого слова в присутствии Хугина и Мунина, а то они выклюют тебе глаза, знаешь ли. В этом отношении они похожи на своего хозяина. Не понимают шуток. – Она подняла руку в знак протеста, увидев, что Тор собирается что‑ то сказать. – Пойдем. Я тебе все объясню.

Хотя путь был недолог, без помощи Урд он наверняка заблудился бы. Все это подземелье было частью какого‑ то древнего лабиринта, и даже острое зрение Тора не помогало ему видеть все вокруг. Они с Урд шли по каким‑ то коридорам с обрушившимися стенами, карабкались через осыпи. Через пару десятков шагов опять стало светло, но уже не от мерцающих отблесков факелов, а от желтого света масляной лампады. Впереди послышались голоса, и Тор узнал Лива и Элению.

Что касалось их нынешнего жилища, то девочка обманула его: комната, в которую его привела Урд, была частью все того же лабиринта, и любой пленник, очутившийся здесь, был бы весьма доволен условиями. Вокруг было чисто, насколько это вообще возможно в таком месте. В комнате стояли стол, стулья и три настоящие кровати, показавшиеся Тору намного удобнее, чем мебель на постоялом дворе Себлома. Под потолком виднелось даже небольшое окно, куда проникал слабый свет, а главное, воздух.

Дети сидели вместе на одной постели. Эления мрачно покосилась на Тора, а вот Лив обрадовался.

– Тор! – Парнишка вскочил и уже собрался запрыгнуть ему на шею, но Урд преградила сыну путь.

– Сходи куда‑ нибудь с сестрой, Лив. Почему бы вам не осмотреть большой зал?

– Но… – начал Лив.

– Идите! – уже резче произнесла Урд. – Нам с Тором нужно кое‑ что обсудить.

Молча встав, Эления вышла, а за ней последовал и Лив, вопросительно покосившись на Тора. Тот кивнул, и только после этого мальчик покинул комнату.

Урд заметила это, но ничего не сказала. Подождав, пока дети выйдут, она подошла к столу и указала на оловянную кружку, украшенную изящной гравировкой.

– Может быть, ты хочешь выпить? Есть хорошее вино, уж получше, чем тот разбавленный водой мед, который тебе приходится пить у Себлома.

– Все‑ то ты знаешь, – проворчал Тор.

– Ты, видимо, тоже. Кто тебе рассказал? Гундри? Я знала, что она положила на тебя глаз, но не думала…

– Она тут ни при чем, – перебил ее Тор.

– Вот как? – Урд испытующе посмотрела на него, но было непонятно, к какому выводу она пришла. – Откуда же ты узнал?

– Я же бог, – усмехнулся Тор. – Я все знаю.

– Наверное, не все, – спокойно ответила она. – Иначе ты не молол бы такой чепухи. Ты… – Внезапно прикусив нижнюю губу, Урд схватилась за живот и прислонилась к столешнице.

– Все в порядке? А то еще придется объяснять твоим сестрам, почему обещанный им спаситель родился раньше срока. Или почему с ним что‑ то не так.

Урд молча посмотрела на него, и Тор опять не сумел разгадать ее мысли.

– Ты хочешь обидеть меня, – наконец сказала она. – Да, наверное, я даже могу это понять, Тор. Но ты ошибаешься.

– Ошибаюсь? Если этот так, то мне очень жаль. Прошу вас, простите меня за мою оплошность, достопочтенная госпожа. Вероятно, я просто слегка рассердился, узнав, что наш еще не рожденный ребенок…

– Но дело не в нем, Тор, – перебила его Урд.

– Не в нем? А чьего же пришествия ждут твои сестры?

– Того, чьи слова мы проповедуем, Тор, – серьезно ответила Урд. – Они ждут бога света и повелителя грома и молний. Тора.

– Я знаю, – раздраженно отрезал он, – но…

– Ты что, еще не понял, дурачок? – ласково протянула она. – Они ждут тебя. Вспомни!

Казалось, эти слова сорвали какую‑ то печать в душе, и на него обрушился целый поток образов. Тор вдруг вспомнил, что произошло до того, как он проснулся во время бури в горах, где его поджидали волки. Он ясно осознал, кто он и откуда родом, и осознание это принесло ему боль, но в то же время исцеление.

Тор вспоминал…

Глава 18

Он пережил множество бурь, но еще не сталкивался с такой, как эта.

Он умрет.

Вернее, он уже мертв.

Три дня назад он отправился на охоту. Стоял холодный, но солнечный день, и он вышел из маленькой деревеньки у подножия гор, чтобы отыскать пропитание для себя и своей семьи. Последние стада горных коз, готовясь к наступлению зимы, отправлялись сейчас в более теплые места, и нужно было воспользоваться этим. Кладовая его семьи была полна, жена засолила мясо, принесенное летом, поля подарили им богатый урожай, да и в маленькой речушке, протекавшей у северного края селения, водилось достаточно рыбы. Пороги реки и скалы облегчали ловлю рыбы, а этим летом ее приплыло особенно много, и вся деревня была благодарна богам за это. Никто не боялся голода в предстоящую зиму, и некоторые мужчины даже решили отказаться от последней охоты в году. Его жена тоже была против. Она умоляла его не идти, ругала и ползала на коленях, упрашивая остаться с ней и детьми, а не отправляться в опасную дорогу в горы. Но он чувствовал, что следующая зима будет жестокой и необычайно длинной, дольше, чем все прежние зимы.

Старики говорили, что их ждут испытания, да и тайные знамения указывали на великие перемены. Может быть, еще одна козья тушка позволит спасти от голодной смерти его детей или жену.

И вот он отправился в путь, оставив дома плачущих ребятишек и обозленную жену. И это было самым страшным. В последнем ее взгляде читался гнев.

С тех пор прошло три дня. И вот он лежит на дне ущелья, не замеченного им в буране.

Ноги сломаны, левая рука раздроблена – на нее пришелся вес тела при падении. Он не может двигаться. Любые попытки хоть что‑ то предпринять приводят к новой волне боли, так что его крики звучат даже громче завываний бури.

Он умрет. Если честно, то хотелось бы, чтобы этот момент настал поскорее. Тогда тьма избавила бы его от боли и страха.

Он засыпал уже десяток раз, терял сознание и опять приходил в себя, исполненный беспомощной ненависти к богам, которым поклонялся всю жизнь и которые навлекли на него столь жестокую смерть. Он всегда гордился своей необычайной силой и выносливостью, но теперь это обернулось для него проклятием, ведь более слабый человек давно уже умер бы от таких ран.

Однако конец близок. Два дня лихорадки, кровопотеря и холод требовали своего. Он все с большим трудом различал сон и явь. Может, и сейчас он спит. Спит и видит во сне какую‑ то тень, отделившуюся от бурана. А еще появились какие‑ то звуки – кто‑ то говорил на неизвестном ему языке, завывали звери, тяжело шаркали по заледенелому снегу подошвы сапог. Все это было лишь сном, и он это знал. Мысли начали путаться, и вновь в душе разлилась горечь. Он больше никогда не увидит своих жену и детей, а еще не родившийся сын так и не встретит отца. Он не мог принять это, хотя и знал, что жизнь все равно когда‑ нибудь закончится, а судьба не ведает справедливости. Но он злился на богов. Он приносил им жертвы, провел столько часов в молитве, постился, выполнял их заветы… Перед смертью ему хотелось думать о жене. Если боги наводили на него морок, то почему бы им не послать видение, чтобы он мог увидеть ее лицо?

– Потому что твои боги слабы.

Этот голос тоже был мороком, чем же еще?

Над краем расщелины, куда он упал, завывал ветер, поглощая все звуки, а снег густой пеленой закрывал от него весь окружающий мир. Спуститься сюда не мог никто. Но голос звучал, и тени сновали впереди, огромные, мрачные, угрожающие. Может, это смертушка пришла?

Пусть приходит…

– Если ты этого желаешь.

Теперь он был уверен, что спит, так как слышал этот голос не ушами, а лишь сознанием, словно кто‑ то говорил в его голове. И все же он пошевелился, пытаясь рассмотреть приблизившуюся к нему фигуру. «Если этот морок – последняя насмешка богов, – упрямо подумал он, – то пускай так и будет».

– Они даже на это не способны, – насмешливо продолжал голос. – Они слабы. Слишком слабы, чтобы быть жестокими.

«Но не настолько слабы, чтобы не насмехаться надо мной в эти последние мгновения», – горько рассудил он.

И все‑ таки он попытался повернуть голову и посмотреть на эту странную фигуру. По телу тут же прошла новая волна боли, с губ сорвался отчаянный крик.

Тень шевельнулась. Палец, сотканный из дыма, прикоснулся к его лбу, обжигая леденящим холодом, и, хоть этого пальца не было на самом деле, боль отступила, а с ней и страх.

Он до сих пор не мог двигаться, но теперь тень подошла к нему поближе. Она была высокой, намного выше его, и широкоплечей, но состояла не из плоти, а словно бы из ветра, как будто буран решил воплотиться в человека.

– Кто ты?

Этот вопрос он не мог задать вслух, так как горло уже давно замерзло, слипшись от крови, так что даже дышать было трудно.

– Тот, кто может спасти тебя.

Этого он не понимал. Спасения нет. Его тело страшно изувечено, и ничто в этом мире не может исцелить его раны.

– Я могу… вернее, не так. Ты сам способен на это. Твое тело очень сильное. Вы все очень сильны, но не знаете об этом. – Послышалось что‑ то вроде смешка, но он не был уверен, что слух не подвел его. – Что же это за боги, если они так много требуют от вас, но ничего не дают взамен?

Этого он тоже не понимал. Тень насмехалась над ним.

– Почему же я не умираю?

– Если ты этого хочешь… Но ты можешь жить. Выбор за тобой.

Жить? Несмотря ни на что, в нем вспыхнула искра надежды.

– Ты хочешь сказать, что я могу… вернуться? Вновь увидеть жену и детей? Сделать вид, будто ничего не случилось?

Тень покачала головой, по крайней мере, так ему показалось.

– Нет. Эта жизнь закончилась, друг мой. Для них ты мертв, а они мертвы для тебя.

Он должен был бы испугаться этих слов, но страха не было, лишь отголоски боли. Он уже давно отказался от жизни.

– Я лишь могу помочь тебе выжить. Не более того.

– И что же ты требуешь за это? – спросил он.

Ответ даже не удивил его.

– Тебя.

Урд налила ему еще, и Тор залпом выпил вино до дна, не почувствовав вкуса. Руки настолько сильно дрожали, что большую часть напитка он расплескал, прежде чем поднести бокал к губам. Голова кружилась.

Но дело было не в опьянении, как бы Тору ни хотелось напиться. Он знал, что в этой новой жизни, подаренной ему богом, опьянеть не мог. На самом деле тело Тора противилось не только ядам, но также стали и камню. И все же Тор налил себе еще. Руки по‑ прежнему тряслись.

– Он обманул меня, – пробормотал Тор, обращаясь скорее к самому себе.

– Нет, это не так, – ответила Урд. – Ты был мертв. А он подарил тебе жизнь. В этом и состояла суть сделки. – Она покачала головой. – Боги держат свое слово, а мы, люди, лжем себе.

В нем вспыхнул гнев, но Тор понимал, что на самом деле это беспомощность, вызывавшая почти физическую боль. Наверное, она права. И он лгал самому себе, так как отчаянное желание выжить было сильнее всего остального. Но разве это дает богам право поступать так? Разве это оправдывает их стремление использовать его и распоряжаться его жизнью как своей собственной?

– Он не имел права! – пробормотал Тор. – У меня была жизнь! Родина! Семья! У меня были жена и дети!

– Разве сейчас у тебя их нет? – мягко спросила Урд.

– Нет! Ну, то есть… Это же другое! – Он раздраженно покачал головой. – У него не было права отбирать у меня все!

– Ты был мертв, Тор. Отец этих детей и муж этой женщины умер в той расщелине. Его жизнь кончилась. Бог предложил тебе новую жизнь, и ты принял его дар. Это было твое решение.

– Нет, не было! – Тор уже кричал. – Он украл мою жизнь! Ведь что такое жизнь? Это то, о чем мы помним, то, что мы любим!

– Я люблю тебя, Тор, – грустно произнесла Урд.

– Знаю, – ответил Тор.

«И я тебя». Он чуть было не произнес эти слова вслух, но промолчал, ибо сомневался в своих чувствах к ней. В глубине души он даже не был уверен, что когда‑ то любил ее.

Казалось, Урд прочитала его мысли. Ее глаза наполнились слезами, хотя на губах по‑ прежнему играла улыбка. В воздухе повисла тишина, мешавшая дышать. Между ними словно возвели незримую стену, и с каждым вздохом эта стена становилась все крепче.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Тор, – наконец сказала Урд. В ее глазах до сих пор горела боль, но в голосе звучало понимание. – Все пройдет. Боги выбрали тебя, потому что ты силен. У твоей новой жизни есть причина.

– Боги… – горько повторил он.

Боги? Тор вспомнил увиденную им тень, бесплотные очертания, исполненные злобы. Нет, это был демон, а не бог… если вообще была какая‑ то разница между тем и другим.

– Ты думаешь, что ненавидишь их, – продолжила Урд. – Тебе кажется, что тебя обманули, что у тебя украли жизнь. Но этой жизни у тебя не было. У тебя не украли твою прежнюю жизнь, тебе подарили новую. Почему бы не принять этот дар, чтобы использовать его во благо?

– Во благо? Например, поставить его на службу вашей новой вере?

– Это не новая вера, – ответила Урд. – Это самая старая вера. Единственно верная. Мы служим богам. Истинным богам. Они были здесь еще до того, как появились люди, и будут тут, когда исчезнет даже память о нас.

– Но зачем мы им? – горько спросил Тор.

– Они нуждаются в нас так же, как и мы нуждаемся в них.

Что‑ то изменилось. Голос Урд оставался таким же мягким, но теперь она превратилась в жрицу, проповедовавшую свое учение.

– Они были всегда, и они будут всегда. Будучи когда‑ то самыми могущественными, они правили всем миром, но люди позабыли их, обратившись к так называемым радостям жизни, власти, плотским наслаждениям.

– Будто ты от всего этого отказалась!

– Возможно, не настолько, как было нужно. – Урд опустила ладонь на живот и улыбнулась. – И тебе, как никому другому, известно об этом.

Тор имел в виду иное, и Урд сразу поняла это. Ее улыбка исчезла столь же быстро, как и появилась.

– Боги дали нам наши тела, значит, они хотели, чтобы мы испытали наслаждения, дарованные нам плотью, разве не так? – Урд покачала головой. – Боги немногого требуют от нас, Тор. Наша вера – вот все, что им нужно. Неужели это высокая плата за нашу жизнь и все ее радости?

Тор предпочел промолчать, вспомнив о том, что ему довелось увидеть в большом зале пещеры.

– Сейчас ты злишься на меня, – продолжила она, видя, что он не собирается отвечать. – Я должна была сказать тебе об этом раньше, но боялась, что ты этого не поймешь.

– Чего не пойму? Что ты обманула не только меня, но и всех остальных, Несущая Свет?

– Я не обманывала тебя, – стояла на своем Урд. – Я сказала тебе правду, Тор! Я не имею никакого отношения к тем, от кого отреклась.

– Да уж, вижу, – раздраженно отрезал он. – Сигислинда была права, да? Она‑ то знала, кто ты такая.

– И ты полагаешь, что поэтому я ее убила. – Глаза Урд потемнели от горя. – Нет. Несущие Свет действительно достаточно сильны в этом городе, как и в большинстве городов на побережье, и тут уже давно ждали прибытия верховной жрицы. Но я не жрица.

Во взгляде Тора читалось сомнение.

– Так они действуют, – Урд вздохнула. – Они ждут, пока вера окрепнет, а потом посылают туда жрицу. Их немного, Тор. Недостаточно, чтобы поставить по храму в каждом городе.

– И здешние верующие решили, что ты именно та, кого они ждут, – предположил Тор. Хотя бы этой части истории он верил.

– Хельга узнала меня, – продолжила Урд. – И, честно говоря, я подумала, что это хорошая идея – спрятаться тут и дождаться возможности сбежать вместе с тобой и детьми. Но затем Хельга привела ко мне остальных; сначала это были всего несколько человек, но потом верующих стало приходить больше, и я поняла, что древняя вера в Эзенгарде очень сильна.

– Так чего мы ждем? – спросил Тор. – Корабль уже прибыл. Завтра он уплывет вновь… если, конечно, до утра команда протрезвеет. Давай поднимемся на борт.

– Но куда мы поплывем? Разве ты не слышал, что Несущие Свет захватили уже все побережье? Они завоевывают город за городом, и никто не может остановить их. Нам некуда бежать!

Тор не вполне понимал, к чему она клонит.

– И ты полагаешь, что твои сестры примут тебя обратно в служительницы Несущих Свет, если ты выдашь им меня?

– Вопрос скорее состоит в том, кого из них я захочу принять, – ответила Урд, вскинув подбородок. – Мы, – тут же поправилась она.

– Мы?

– Я говорила серьезно, Тор. – В голосе Урд прозвучала мольба. – Я отреклась от моих сестер и всего, что они делали во имя нашей веры. Но я не отрекалась от наших богов. Плоха не наша вера, а то, во что они ее превратили. Несущие Свет лжепророчат. Они говорят о мире, но сеют смерть. Мы же можем поступить иначе. Помоги мне, и прежним богам не нужно будет возвращаться сюда с огнем и мечом!

«Прежним богам? Интересно, она имеет в виду богов войны, которым молилась всего пару минут назад? » – горько подумал Тор.

– Ты и вправду в это веришь, да? – спросил он. – Ты думаешь, что сможешь просто сказать своим сестрам, что, мол, раньше вы все делали неправильно, а я научу вас, как обратить все во благо?

– Именно.

– И они, конечно же, тут же поймут свою ошибку и попросят у всех прощения. А еще они падут пред тобой на колени. Так, что ли? – насмешливо осведомился он.

– Не передо мной, – возразила Урд. – Перед тобой. Ты что, не видишь, что все это значит? Остальные жрицы – обычные люди. Они проповедницы, не более того! Да, они умеют проповедовать, ведь этому их учили всю жизнь. Они умеют подбирать нужные слова и очаровывать сердца людей. Но в конце концов, они просто смертные, а их слова – всего лишь слова. Что они могут противопоставить вере, чьи жрицы не только проповедуют учение богов, но и могут показать всем живого бога во плоти? Они все переметнутся к нам, Тор!

– А тех, кто этого не сделает, я сражу моим молотом, да?

– В этом не будет необходимости! – в запальчивости воскликнула Урд. – Корабли, о которых я говорила, уже на пути сюда. Они прибудут в течение недели. На этих кораблях приплывет не только верховная жрица, но и воины. Больше воинов, чем ты даже можешь себе представить. Но они не поднимут на тебя меч. Как они могут противостоять тому, во имя кого они завоевывают мир?

– Я не бог, Урд, – отрезал Тор. – А если и так, то я не хочу им быть. Я не просил этого!

– Боги не всегда спрашивают нас, чего мы хотим, а чего нет, – серьезно ответила она. – Возможно, я жду слишком многого, а тебе нужно время. И потому я прошу тебя: не принимай решение сразу.

– О чем ты говоришь?

– Не принимай решение прямо сейчас. Не сегодня, Тор. Пускай пройдет день или два, прежде чем ты начнешь что‑ либо предпринимать.

– А если вам не понравится мое решение, о верховная жрица? Вы заставите меня отказаться от него?

– Разве я смогла бы?

Тор смолчал. Все происходило слишком быстро, чтобы он действительно мог обдумать случившееся, не говоря уже о том, чтобы принять его. Только в одном Урд ошибалась. Решать тут было нечего, потому что Тор на самом деле все уже решил, причем еще до того, как его поставили перед выбором. Нужно было уйти прямо сейчас, не задавая больше ни одного вопроса, не оглядываясь и не думая о том, чтобы вернуться назад.

Какое ему дело до этого мира?

Наверное, никакого.

Зато ему есть дело до ребенка, которого должна родить Урд.

– Я не буду тебе мешать, – наконец сказал Тор. – Во всяком случае, пока не родится ребенок.

– А потом?

На этот вопрос Тор ответить не мог. Он просто не знал.

Урд хотела сказать что‑ то еще, но в этот момент вернулся Лив. Вид у мальчика был немного испуганный, и он старался не смотреть Тору в глаза. Парнишка что‑ то шепнул матери, и Тор увидел, как она вздрогнула. Тем не менее ее голос оставался спокойным.

– Все в порядке, Лив. Иди, я догоню тебя.

Не возражая, мальчик коротко кивнул, повернулся и вышел. На него это было не похоже.

Подождав, пока Лив отойдет достаточно далеко, чтобы не услышать ее слова, Урд подняла голову и посмотрела на тонкую позолоченную маску, которую Тор положил на стол, и на маленькую накидку на его плечах.

– Я не спрашивала тебя, откуда у тебя эти вещи, – произнесла она. – Честно говоря, я даже не задавалась этим вопросом.

Не ответив, Тор молча стянул с плеч накидку и бросил ее на пол, а потом повернулся и посмотрел в ту сторону, куда отправился Лив.

Он шел сюда не этим путем, и в извивающихся коридорах не было лестницы, лишь пара плоских ступеней, но каким‑ то образом они поднялись наверх, и вскоре Тор очутился рядом с Урд в узком туннеле, где он оставил тело девушки.

В алькове теперь было светло, и в мерцающем свете факела Тор увидел Лива и его сестру, которые, понурившись, стояли в стороне. На Тора они не смотрели. Жестом приказав детям отойти, Урд вошла в низкую нишу и опустилась на корточки рядом с телом.

– Это Борда, дочь рыбака, – ровным голосом сказала она. – Она пришла к нам всего во второй раз. Несчастное дитя… Ей так хотелось носить маску воительницы. Думаю, для нее все это было лишь игрой. Бедняжка. – Урд посмотрела на Тора, и он не увидел в ее глазах упрека. – Тебе действительно необходимо было убивать ее?

– Такое случается, когда дети играют не в те игры, – холодно ответил он. – Я не хотел причинять ей вред.

– Но ты это сделал, – пробормотала Эления. – Она была… всего лишь девчонкой! Такой же, как и я! Ты не должен был убивать ее!

– Помолчи, Эления! – оборвала ее мать. – Борда была одной из нас и умерла во имя нашей веры. Тебе не следует… – Запнувшись, она резко встала и мрачно посмотрела на дочь. – Это ведь ты сказала ему, да?

– Но я не хотела! Не хотела, чтобы случилось что‑ то подобное! Я только…

– Она волновалась за тебя. И за своего еще не рожденного братика. – Тор понимал, что это лишь отговорка.

– Значит, ты за меня волновалась. – Урд задумчиво посмотрела на дочь. – Как мило. Но я запретила тебе…

– Ты же сама говорила, что плохо себя чувствуешь! – перебила ее Эления. – Ты страдаешь от боли, хотя и пытаешься убедить нас, что с тобой все в порядке!

– Так и есть, – ответила Урд. – Но это нормально. Ваш брат родится через несколько дней. И все же я запретила тебе выходить наружу. А теперь ты видишь, к чему привело твое непослушание.

– Но я…

– Я знаю, что ты не хотела этого. Ты даже не подозревала, что такое может случиться, а теперь одна из наших сестер, такая же, как и ты, девочка, мертва.

– Урд! – резко осадил ее Тор.

– С таким же успехом ты могла бы убить ее собственными руками, – безжалостно продолжила Урд.

– Урд, хватит! – раздраженно повторил Тор. – Эления тут ни при чем. Это я убил девушку, а не она!

Он попытался схватить жену за руку, но та вырвалась и смерила его настолько холодным взглядом, что Тор вздрогнул.

– Очень благородно с твоей стороны, что ты защищаешь ее, но Эления уже взрослая, и пришло время, чтобы она научилась нести ответственность за свои поступки.

– Что же ты за человек такой, – прошептал Тор. – Это же твоя дочь, Урд!

– Да, – холодно ответила она. – И однажды она станет моей преемницей. От того, что она станет говорить или делать, будет зависеть жизнь людей. Ей придется решать, чему быть – миру или войне. Возможно, ей придется определять судьбу целых народов. Она должна научиться…

– Как не быть человеком? – перебил ее Тор. – Почему‑ то я уверен, что она этому научится. В конце концов, у нее хорошая наставница. Да и я подаю ей неплохой пример.

На мгновение Урд утратила контроль над собой, но, возможно, Тору это только показалось, так как она сразу взяла себя в руки, и он не успел разглядеть, что же скрывалось за ее напускным равнодушием.

– Если вы так полагаете, господин. – Она склонила голову. – Ваши слова ранят меня, но я готова принять ваше решение.

– Ну и хорошо, – ответил Тор. – Вот тебе мое решение: я останусь с вами, пока не родится ребенок. Ни днем дольше.

Глава 19

Ближайшие пару дней Тор не видел ни Урд, ни детей. В жизни города ничего не изменилось. Тор пытался заметить хоть что‑ то в поведении Гундри или Хельги, но тщетно: они вели себя точно так же, как и раньше. Видимо, ни Урд, ни дети не рассказали им о происшедшем, хотя Тор на это рассчитывал. Кроме того, никто не говорил о погибшей девушке. Тор ожидал, что ее исчезновение будет новостью даже в таком крупном селении, как Эзенгард, но либо никто ничего не заметил, либо исчезновения горожан были тут в порядке вещей.

Но и то и другое показалось ему маловероятным, а расспрашивать кого бы то ни было он не решался. Впрочем, теперь Тор смотрел на этот город другими глазами, отмечая про себя многое, что ускользало от него раньше. Однако времени на то, чтобы подумать или подробнее узнать о происходящем, у него не было. Корабль не покинул причал ни в этот день, ни на следующий. На самом деле Тор не очень‑ то надеялся, что моряки вскоре опять отправятся в плавание. Команда корабля не просто участвовала в празднике весны, она была, так сказать, главным участником кутежа, и потому матросам потребовался целый день, чтобы хоть немного прийти в себя. Но даже после этого они выглядели так, что никаких сомнений по поводу их задержки на берегу не возникало: вряд ли они справились бы с качкой, не опорожняя содержимое своих желудков за борт.

Тору казалось странным, что люди добровольно причиняли себе такой вред, но не винил моряков, поскольку у него появилась возможность подработать на борту. Ему наверняка понадобятся деньги, если он покинет город. Кроме того, Тор познакомился с командой, время от времени поднимавшейся на борт. Большинство моряков оказались довольно недружелюбными и относились к Тору с презрением. Всего пару дней назад такое поведение вывело бы его из себя, но теперь он молча мирился с этим и старался порасспросить команду о том о сем. Впрочем, отвечали моряки охотно. Будучи по природе болтливыми, они привыкли к тому, что в каждом порту их засыпают вопросами.

Корабль был полностью загружен. Тор давно уже перестал думать о том, что же находилось во всех этих мешках, ящиках и коробках, вынесенных из бездонных погребов и огромных складов Себлома. Непонятно было только, как все это помещается на таком невзрачном суденышке. Этот кнорр длиной в пятьдесят футов уже намного больше погрузился в воду, чем в первый день, когда он прибыл в порт, – полностью загруженный и с пятнадцатью матросами на борту. Сейчас из команды на корабле находились только трое – капитан и два матроса, валявшихся на мешках и громко храпевших.

У Тора они вызывали презрение, и это чувство, должно быть, отразилось на его лице, так как после разгрузки капитан подозвал его к себе и, криво улыбаясь, предложил присесть.

Правда, болтать Тору сейчас не хотелось. День выдался не из легких, а Себлом даже не давал ему времени на то, чтобы поужинать. Еда была скудной, и ее едва хватало на то, чтобы хоть немного утолить голод.

Но ссориться Тору не хотелось, да и незачем было привлекать к себе внимание, и потому он молча уселся на один из ящиков рядом с капитаном и вопросительно посмотрел на него.

Капитан был высокий, не ниже Тора, и коренастый, но уже в летах. Его руки были покрыты бесчисленными мозолями и шрамами, что свидетельствовало о долгих годах работы у штурвала. Он был перепачкан с головы до ног, и только меч, висевший на поясе, оставался чистым.

Уже не в первый раз Тор удивлялся тому, что и капитан, и его матросы не расстаются с оружием. Они же находились среди друзей, а Эзенгард был весьма мирным городом…

– Значит, ты Тор, – наконец сказал капитан, произнося его имя с тем же непривычным акцентом, что и Себлом. – Я видел тебя тут последнюю пару дней.

– Наверное, это связано с тем, что я загружал твой корабль, – ответил Тор. – К тому же я был тут один.

Капитан тихо рассмеялся.

– Насколько я понимаю, тебе за это платят?

– Платят, но недостаточно. Впрочем, это хоть что‑ то.

– Хороший настрой. – По‑ стариковски закряхтев, моряк сунул руку за ящик и достал кувшин с тягучим медом.

В ответ на его вопросительный взгляд Тор лишь покачал головой, и капитан, пожав плечами, налил только себе.

– Меня зовут Баренд, – представился он, сделав глоток.

– И что тебе от меня нужно? – не очень‑ то вежливо осведомился Тор.

– Ты сильный парень, подмечаешь, что происходит, и, мне кажется, ты не дурак. Мне это нравится.

Капитан не ответил на его вопрос, и Тор уже начал жалеть о том, что принял это приглашение.

– Я видел, как ты смотришь на моих матросов. Их проделки тебе не по душе.

– По‑ моему, они слишком много пьют.

– А ты не пьешь. – Баренд кивнул. – Я наблюдал за тобой. Изредка можешь меда пригубить, а к вину и вовсе не прикасаешься. Обет, что ли, какой принес?

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒