Глава четвертая 2 страница

Барт дошел до конца очередного торгового ряда, и дорогу ему преградила брошенная прямо поперек прохода двухколесная тачка с высокими дощатыми бортами. Пытаясь обойти ее, он столкнулся с ее хозяином – тощим, как гуль, субъектом в мешковатых портках и длинном жилете из овчины. На голове типа красовалась вязаная шапка с длинными, чуть ли не до плеч, полосками материи по бокам. Из‑ под шапки свисали сосульками немытые рыжеватые волосы.

– О, да клиент прямо сам в руки идет! – воскликнул тощий. – Какой сегодня замечательный день! Подходи, малыш!

– Какой я тебе малыш? – пробурчал, расправляя плечи, Барт. – И с чего это ты взял, что я у тебя что‑ то буду покупать?

– Один момент! – многозначительно поднял палец тощий. Обежал Барта кругом, едва ли не обнюхивая.

Росту он был немалого, на добрую голову выше Твинклдота, но ходил, скрючившись в три погибели, смешно поднимая колени, будто подкрадывался к кому‑ то. Барту он сразу напомнил огромного поставленного на задние лапы кузнечика.

– С одной стороны – у тебя точно есть что продать, – тощий ткнул длинным узловатым пальцем в узел со старой одеждой.

– А с другой стороны – точно надо кое‑ что купить, – перст его изобличающе указал на посиневшую от холода ступню Твинклдота.

– А ты что, сапожник? – недоверчиво поинтересовался Барт, на всякий случай проверяя, на месте ли кошелек.

– Нет, – помотал головой тощий. – Меня зовут Вирго Дамблдорф. Но все называют меня просто Великолепный Вирго.

Он выпрямился, демонстрируя горбоносый профиль, который и впрямь был бы внушительным, если бы не скошенный к самой шее подбородок.

– Кто это – все? – вопросительно приподнял бровь Барт.

– Ну… – неожиданно смутился Дамблдорф. – Все, кто… кого я прошу меня так называть.

– И что, есть такие, что соглашаются?

– В общем, так, малыш, – ты будешь со мной торговать, или попросту отнимаешь у Великолепного Вирго его драгоценное время? – сварливо осведомился тощий.

– Да нужен ты мне… – фыркнул Барт, пытаясь обогнуть тележку надоедливого оборванца.

– Как знаешь. Меня ждут другие клиенты, – гордо вскинул голову Вирго. – Но, может, все‑ таки покажешь, что у тебя там в узле?

– Да ничего, – отмахнулся Барт. – Тряпье всякое.

– Покажи! – потребовал тощий, преграждая ему путь. Пахло от него мускусом и застарелым потом.

Барт попятился, едва не споткнувшись о колесо стоящей посреди дороги тележки. Заглянул в нее.

– А, да ты старьевщик! – понимающе закивал он.

– Поразительная прозорливость для такого юного господина! – осклабился Вирго. – Я поражен! Я восхищен! Я обескуражен!

– Издеваешься, да? – поморщился Барт. – Дай же пройти!

– У меня найдутся отличные сапоги для тебя, – вкрадчиво произнес старьевщик. – Отдам практически даром!

– Да неужто? Ну, покажи.

– О, не думаешь же ты, что я вожу весь ассортимент в этой скромной тележке? – снисходительно ухмыльнулся Вирго. – Мой магазин там, за конюшней. Я думаю, молодой господин найдет там немало интересного. И все по очень низким ценам. Почти даром!

Барт вздохнул. Предложение было заманчивым, хотя и весьма сомнительным.

– Магазин, говоришь? Что‑ то не верится…

– Пойдем, я покажу!

Вирго проворно подхватил длинные, как оглобли, ручки тележки и проворно покатил свою громыхающую колымагу по улице, прочь от рынка. Барт, почесав в затылке, неохотно отправился следом.

За конюшней действительно стоял потрепанный фургон такой яркой расцветки, будто был угнан из бродячего цирка. Рядом с ним угрюмо жевала лежалую солому стреноженная понурая кляча, такая же тощая, как и сам старьевщик. К колесу фургона был привязан лохматый вислоухий пес размером с доброго теленка. Он лежал, вытянув передние лапы и положив на них лобастую голову, и, похоже, предавался глубоким раздумьям. Может, размышлял над тем, чем же он так провинился перед богами, что ему достался такой хозяин.

– Прошу, прошу, молодой господин, – Вирго суетливо забегал вокруг фургона, расшнуровывая бечевку, что притягивала край полотняного полога к бортику. – Демона не бойся, он не тронет.

– Демона?

– Моего песика. Слышь, ты, блохастый! Это наш клиент, его не трогать! Фу!

Пес, не поднимая головы, укоризненно взглянул на старьевщика и снова прикрыл глаза.

– Настоящая зверюга, – хвастливо продолжил Вирго. – Под его защитой и магазин оставить не страшно.

– Да уж… А почему это твой фургон здесь, а не на площади, рядом с остальными?

– О, молодой человек… – сокрушенно покачал головой старьевщик, почему‑ то потирая место пониже поясницы. – Интриги. Зависть. Ты не представляешь, как сложно в наше время выжить честному независимому торговцу, когда вокруг все поглотили эти ненасытные гильдии и артели… Впрочем, не будем о грустном. Я ведь тебе кое‑ что обещал…

Привстав на цыпочки, он нырнул куда‑ то в недра фургона и долго там копошился, вертя оставшимся снаружи тощим задом. Наконец он вынырнул, держа в каждой руке по сапогу.

– Вот, взгляни.

Барт был удивлен. Сапоги были высокие, из великолепной мягкой кожи, со шнуровкой спереди, отороченные черным блестящим мехом, украшенные по бокам медными кольцами, с толстой подошвой из нескольких слоев бычьей шкуры. Тонкая работа, хотя и чувствуется, что изрядно поношены. Барт сунул руку в один из них и обомлел. Мех был и внутри, немного потертый, но все еще плотный и наверняка очень теплый.

– Я их беру! – воскликнул Барт, прижимая сапоги к груди, будто кто‑ то собирался их отнять.

– Я не сомневался, господин, – Вирго расплылся в улыбке, показывая крупные, как у лошади, передние зубы. – Великолепная вещь, как и я! Достойная аристократа. В столице сейчас такие в моде – с руками отрывают. Чуешь, какая выделка? Работа настоящего мастера! Можно ходить в них хоть осенью, хоть в самую лютую зиму! Это же бобровый мех, чуешь?

– Да чую я, чую, – отмахнулся Барт, торопливо ослабляя шнуровку на сапогах, чтобы поскорее обуться.

– Ну, я рад, что угодил. С тебя триста лир.

На мгновение Барт замер от неожиданности. Потом, фыркнув, отмахнулся от старьевщика:

– Да не смеши меня! За пятьдесят – возьму.

Барт задрал ногу, собираясь надеть сапог, но старьевщик цепко уцепился в обувку и потянул к себе.

– Ох, прошу извинить меня, молодой господин, – приторно улыбаясь, возразил он. – Но моя цена – триста лир.

– Да ты рехнулся?! Триста лир за поношенные сапоги?

– Прекрасная цена! Не веришь – попробуй найти дешевле.

Барт, не выпуская из рук сапог, тоскливо оглянулся в сторону рынка.

– Давай за сто, а? – он дернул было сапог на себя, но Вирго вцепился в голенище, как клещ, и отпускать не собирался.

– Триста, – убежденно парировал старьевщик. – И ни лирой меньше!

– Да это грабеж! А ну, отдай! – Барт, уже не на шутку разозлившись, принялся вырывать сапоги из рук тощего.

Неожиданно ожил привязанный к колесу фургона пес. Он сел на задние лапы, зыркнул на Твинклдота и негромко, но очень внушительно зарычал.

Барт замер и, опасливо покосившись на пса, продолжил вполголоса:

– Триста лир – это ни в какие ворота не лезет, Вирго! Могу дать сто пятьдесят и свою старую одежду в придачу.

– Хм… – старьевщик шумно поскреб жесткую рыжую щетину на подбородке. – А ну, показывай, что у тебя там.

Барт, неохотно выпустив из рук сапог, развязал узел с одеждой.

Вирго принялся придирчиво рассматривать потрепанный жилет Барта и его полосатые штаны. Задумчиво поковырял корки засохшей глины, сунул палец в одну из дырок, зачем‑ то вывернул все карманы. Барт в это время переминался с ноги на ногу, украдкой поглядывая на лежащие рядом сапоги.

– Что ж, неплохо, неплохо, – выдал, наконец, старьевщик свой вердикт. – Я дам тебе за это десять лир.

Увидев выражение лица юноши, поспешно добавил:

– Хорошо, пятнадцать. И еще сделаю скидку на сапоги. В общем, можешь забрать за двести пятьдесят.

Барт ожесточенно почесал в затылке. Он и так уже потратил больше четырехсот лир у торговца доспехами. С другой стороны, деньги‑ то не его, а Серого…

– Идет! – буркнул он, потянувшись за сапогами.

– Эй, эй, эй… – запротестовал старьевщик. – Деньги вперед!

В ответ раздался рык не хуже, чем у пса.

– Ладно, ладно, – делая вид, что занят изучением своих грязных ногтей, невозмутимо произнес Вирго. – Примеряй. Вдруг еще маловаты будут.

Сапоги и впрямь были на небольшую ступню и узкие, плотно обхватывающие голень под коленом. К счастью, Барту они пришлись в самую пору. Тщательно подогнав по ноге шнуровку, он постоял, зажмурившись и с наслаждением шевеля пальцами ног, зарывая их в щекочущие ворсинки меха.

– Двести пятьдесят, – напомнил старьевщик.

Барт отсчитал ему целую пригоршню блестящих, будто только что отчеканенных серебряков. Кошелек его уже полегчал почти наполовину, но все еще был внушительным – уж Вирго это точно оценил. Твинклдот, делая вид, что не замечает, как тощий вожделенно поглядывает на его кошель, спрятал деньги за пазуху и собрался было уходить.

– Постой, постой, молодой господин… – старьевщик преградил ему дорогу. – Кстати, как тебя зовут?

– Да какое тебе дело? – поморщился Барт. – Все, я пошел. Сказал бы спасибо за сапоги, но я столько за них заплатил, что это ты мне должен быть благодарен до конца дней. Весь твой драный фургон столько не стоит!

– О, вот тут ты ошибаешься, малыш! – укоризненно покачал головой Вирго. – Позволь, я покажу тебе другие товары. Клянусь милостью Араноса – ты удивишься, какие сокровища можно найти в магазинчике Великолепного Вирго. И главное – по каким ценам. Практически даром!

– Ага, я уже оценил, – саркастически усмехнулся Барт.

– Вот и отлично! Я заметил, что ты что‑ то ищешь. Что‑ то, чего пока не встретил там, на прилавках у этих тупоголовых купцов. Я сразу понял – у этого юноши особый интерес. В чем твой интерес? Ищешь что‑ то редкое? Что‑ то дорогое? Что‑ то…

– Погоди, погоди, – перебил его Барт. – Ты что, следил за мной?

– Пфф… – фыркнул Вирго. – А ты не думал, как ты смотришься со стороны? Какой‑ то сопляк, в приличной одежде, явно не простолюдин, но выглядит так, будто его неделю валяли в грязи. Бродит по рынку, ничего не покупает, только что‑ то высматривает, вынюхивает. И денег у него – кошель, того и гляди, лопнет…

Старьевщик наклонился поближе к Барту и заговорщически шепнул:

– Между прочим такое поведение небезопасно. Тебе повезло, что ты не попался в лапы какому‑ нибудь проходимцу.

Барт раскрыл было рот, чтобы сказать что‑ нибудь язвительное, но в бойкую речь старьевщика трудно было вставить даже словечко.

– Кстати, о безопасности, – продолжил Вирго. – Я заметил, что молодой господин совершенно безоружен. В наши дни это непростительная беспечность! Один момент!

Верхняя половина туловища старьевщика вновь скрылась в недрах фургона. Барт с трудом удержался от того, чтобы не дать половине, оставшейся снаружи, увесистого пинка и не сбежать.

– О! – Вирго держал в руках потрепанную книгу. – Взгляни пока на это. Редкий экземпляр руководства по рукопашному бою. Ну, знаешь, чтобы повергать противников без оружия. Древнее боевое искусство заморских воинов бакши. Книга, правда, на сурамейском, но там много гравюр. В общем, держи. Отдам всего за тридцать лир.

Старьевщик снова нырнул под полог своего фургона. Барт с сомнением повертел в руках предложенную книгу. Фолиант явно побывал в свое время в воде – переплет и все страницы изрядно покоробились, тонкая вязь сурамейского текста местами поплыла так, что нельзя было разобрать ни знака, даже если бы Барт знал язык. Гравюры, впрочем, сохранились неплохо, правда, надо было привыкнуть к своеобразной манере изображения людей, принятой на Аль‑ Бакши. Внимательно рассмотрев одну из гравюр, Барт невольно покраснел.

– Сдается мне, это совсем не про борьбу, – пробормотал он, возвращая фолиант старьевщику.

– Да? А что такое? – Вирго, подслеповато щуря глаза, уставился на гравюру.

– Ага, присмотрись, присмотрись, – усмехнулся Барт.

– О! – брови тощего взметнулись. – Так это про искусство плотской любви! Тогда с тебя шестьдесят лир.

– Да не буду я это покупать! – запротестовал Твинклдот. – Тем более за шестьдесят лир!

– Пятьдесят пять? – охотно предложил Вирго.

– Слушай, не отнимай у меня время! Показывай, что у тебя там еще есть, и я пойду.

– Ну, как знаешь. Вот взгляни на этот клинок. Редкий образец…

– Да, да, конечно, сокровище, почти даром, и все такое, – перебил его Барт, протестующе вытянув руку. – Можешь заткнуться, а?

Старьевщик, что удивительно, и правда заткнулся. Скрестив руки на груди и склонив голову чуть набок, так что один из хвостиков его шапки лег ему на плечо, он с выражением терпеливого ожидания воззрился на Барта. Тот облегченно вздохнул.

Меч и правда был необычный, разительно отличающийся от тех, что в изобилии штамповали оружейники империи. Узкий прямой клинок небольшой длины – в руку Барта от кончиков пальцев до локтя. Лезвие заточено только с одной стороны. Маленькая квадратная гарда, но сама рукоять удлиненная, так что можно ухватиться двумя руками, с утяжеленным оголовком. Барт сделал пару неумелых взмахов, заставив старьевщика поспешно отскочить в сторону. Юноша довольно хмыкнул – меч был легкий, отлично сбалансированный.

– Обрати внимание на ножны, – подал‑ таки голос старьевщик. – Их можно носить по‑ тайски – на спине. Меч небольшой длины, так что можно будет выхватывать его прямо из‑ за плеча.

Ножны были из толстой кожи, усиленной по всей длине железными кольцами. Кольца изрядно побиты ржавчиной. Впрочем, темные пятнышки виднелись и на самом клинке и металлических частях рукоятки. Лезвие же, если приглядеться, сплошь в мелких зазубринах.

– Только не говори, что эта рухлядь тоже стоит кучу денег, – предупредил Барт. – Иначе – видит Аранос – я тебе брюхо вспорю этим же мечом.

– Ну что ты, малыш, – снисходительно ухмыльнулся Вирго. – Ты же у меня сегодня лучший клиент. Заслужил скидку. Отдам тебе этот великолепный клинок всего за сто лир.

– Пятьдесят! Ты погляди – он же ржавый весь! И лезвие иззубрено. И еще раз назовешь меня малышом – я тебе морду начищу!

– Пятьдесят так пятьдесят! – охотно согласился старьевщик. – Давай деньги, и я тебе помогу закрепить ножны.

Барт неохотно полез за кошельком. Потом они довольно долго возились, подгоняя ножны так, чтобы и правда можно было выхватить меч из‑ за плеча. После нескольких попыток, во время одной из которых Барт чуть не отрезал себе ухо, стало вполне сносно получаться.

– А это у тебя что? – спросил Барт, заметив в фургоне старьевщика выглядывающий из‑ под кучи тряпья полированный деревянный бок. – Лютня?

– Молодой господин музицирует? – с готовностью отреагировал Вирго. – Да, лютня. Сейчас!

Он извлек инструмент из завалов и, небрежно обтерев деку ветошью, протянул Барту.

– Попробуй только вякни, что это великолепный экземпляр и стоит тысячу лир, – предупредил Барт, критически оглядывая лютню.

Старьевщик только пожал плечами. Видно, этот товар он и не рассчитывал никому впарить.

Инструмент и правда был не ахти. Дешевого исполнения, с дрянными струнами из овечьих кишок, корпусом из клена и ели, декорированным простенькой двухцветной росписью. Но, подкрутив колки и попробовав извлечь из лютни мелодию, Барт остался доволен. Звук был вполне сносный.

– Дам сорок лир, – продолжая наигрывать мелодию, предложил Барт.

– Хорошо. Отдам за семьдесят, – эхом откликнулся Вирго.

Твинклдот только вздохнул и протянул инструмент обратно.

– Шестьдесят пять? – пошел на попятную старьевщик.

– Да нет, я вообще передумал. Может, в другой раз…

Дело шло к вечеру, снова принялся накрапывать дождь, а самого главного для Серого Барт так и не раздобыл. И ему вовсе не улыбалось возвращаться к злющему, терзаемому болью магу несолоно хлебавши.

Терзаясь сомнениями, он поглядывал на своего нового знакомого. С одной стороны – проходимец еще тот. А с другой – у кого еще спрашивать про скуму, как не у такого проходимца? Да и выбор невелик.

– Слушай… Вирго, – начал, наконец, Барт. – А нет ли у тебя чего‑ нибудь… Ну, совсем необычного?

Старьевщик, скорчив многозначительную мину, вопросительно приподнял бровь.

– Ну, понимаешь… – замялся Барт. – Чего‑ нибудь такого, чтобы забыться и расслабиться. Но такого, чего не подадут в обычной таверне.

– Тебе что, скума нужна?

Барт даже присел от неожиданности и торопливо оглянулся по сторонам – не слышит ли кто их разговор.

– А у тебя есть? – осторожно спросил он.

– Да ты с ума сошел, малыш! – фыркнул Вирго. – За такие штуки могут запросто вздернуть!

Немного помолчав, он добавил:

– Между прочим, имперская стража платит тридцать лир даже просто за сведения о людях, которые интересуются покупкой скумы.

Барт скрежетнул зубами. Вот влип!

– И ты, конечно, не упустишь возможность немного подзаработать, не так ли, старина Вирго? – издевательски поинтересовался он.

– За кого ты меня принимаешь? – изобразив оскорбленную невинность, воскликнул старьевщик. – Я что, по‑ твоему, сдаю друзей имперским собакам?

– Ах, мы уже и друзья? Польщен, ничего не скажешь. Ладно, надеюсь, ты и правда забудешь о том, что я спрашивал. Я пойду.

Юноша отправился восвояси и уже завернул за угол конюшни, когда его опять догнал неугомонный старьевщик.

– Постой!

– Ну, что еще? – устало поинтересовался Барт.

– Так тебе нужна… кхм… ну, то, о чем ты спрашивал, или нет?

– Ну, а как по‑ твоему? – не выдержал юноша. – Конечно, нужна!

Оглядевшись – нет ли никого рядом, кто мог бы подслушать, Барт снова шепнул:

– А у тебя что, есть?

– Нету.

– Ну так чего ты мне голову морочишь! – рассвирепел юноша.

– Но я могу помочь. Я знаю человека, у которого можно достать то, что тебя интересует. Дай мне немного времени – и я притащу тебе пузырек. Это будет стоить тебе четыреста лир.

Барт уже устал возмущаться.

– Слушай, как ты вообще умудряешься торговать, заламывая такие цены?! Ты откуда их берешь? С неба?

– Сразу видно, малыш, что ты ничего не смыслишь в торговле, – Вирго покровительственно похлопал Барта по плечу.

– Ну да, как же… – начал было тот, но в этот раз заткнуть старьевщика не удалось.

– Вот тебе маленький урок, малыш – цена зависит вовсе не товара, а от покупателя. И от того, насколько покупателю нужен твой товар.

– Ладно, довольно болтовни. Я знаю, сколько стоит… то, о чем я спрашивал. Больше трехсот лир за пузырек я тебе не дам. Не знаю уж, за сколько будешь покупать ты, но всю разницу можешь положить в карман. Я думаю, так будет честно.

Вирго задумчиво почесал подбородок.

– Что ж, малыш, годится. Триста так триста.

– Мне понадобится не один пузырек, – вполголоса добавил Барт, – а четыре.

– Хреново. Если попадешься, могут подумать, что они у тебя для продажи, – предупредил Вирго. – Ставки возрастают.

– Так ты достанешь или нет?

– Так… Четыре пузырька по триста лир. Плюс сотня за дополнительный риск. Гони тысячу триста лир, и встретимся вечером на этом же месте.

– Ага, держи карман шире! Я что, в этом плаще похож на идиота? Покупай за свои, после рассчитаемся.

– Ну, ты знаешь, это довольно большая сумма… – замялся Вирго.

– Да ладно тебе! Ты с меня одного уже триста лир содрал! Наверняка наскребешь еще тысчонку.

– Ну… – Вирго поморщился и невнятно замычал, будто подсчитывая что‑ то в уме. – Ты, конечно, прав… Денек сегодня довольно неплохо складывается. Но… О! Вот что, давай встретимся на этом же месте завтра на рассвете. Чтобы поменьше было лишних глаз. Я приведу нужного человека, и вы заключите сделку напрямую. Ну, а с тебя потом триста лир за посредничество.

Барт сокрушенно вздохнул. План ему категорически не нравился. Но особого выбора у него не было. Надо будет посоветоваться с господином Леонардом.

– По рукам! – скрепя сердце выдавил он. – Утром буду здесь. И не вздумай со мной шутить. Я ученик могущественного мага. Если что – он превратит тебя во что‑ нибудь еще более мерзкое, чем сейчас.

– Ну что ты, малыш! – обиженно шмыгнул Вирго. – Мое слово – кремень! Можешь довериться Великолепному Вирго.

– Называй меня Бартом, – поморщился Твинклдот. – Видит Аранос – если еще раз назовешь меня малышом…

– Договорились, Барт! – поспешно взмахнул руками старьевщик. – Можешь на меня положиться!

– Да, да, – вяло отозвался юноша. – Ладно, до завтра.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – пробурчал он себе под нос, направляясь обратно к «Кривому кабану».

Дождь снова разошелся, жаля неприкрытую шею мелкими холодными каплями. Барт накинул капюшон и прибавил шагу.

Проснулся он резко, будто кто‑ то толкнул его в плечо. Таращась в темноту слипающимися спросонья глазами, повертел головой, отыскивая окно, но так и не нашел – до восхода солнца еще явно далеко. Барт недовольно поворочался на своем лежащем на полу тюфяке и повернулся на другой бок, по самые уши натягивая толстое шерстяное одеяло.

И тут же получил еще один увесистый тычок в плечо. Он встрепенулся и, протерев глаза, наконец, различил в темноте силуэт стоящего над ним Серого. Раздался сухой щелчок пальцами, и в воздухе вспыхнул небольшой магический шарик, чуть ярче обычной свечи.

– Кончай дрыхнуть, Бартоломью, – недовольно сказал маг. – У тебя на это утро, кажется, назначено важное дело.

Мучаемый приступами боли, пилигрим, похоже, всю ночь не смыкал глаз, и это вовсе не поднимало ему настроения.

– До рассвета еще далеко, – борясь с зевотой, пробурчал юноша. – Куда я сейчас попрусь?

– Лучше прийти на место заранее, – тоном, не терпящим возражений, сказал Серый. – Спрячешься где‑ нибудь там, понаблюдаешь. Выяснишь, не готовят ли тебе какую‑ нибудь ловушку.

Барт понял, что отвертеться не получится. А ведь вчера Серый, узнав о назначенной сделке, поначалу даже не хотел его отпускать, и даже порывался пойти на встречу самому. Но после очередного приступа сдался. Да и Барт понял, что без скумы маг долго не протянет.

Твинклдот нехотя вылез из‑ под одеяла. Долго тер заспанное лицо ладонями, фыркая, как вылезший из воды пес. Спал он прямо в одежде, так что собираться долго не пришлось. Неслышно, одними губами посылая проклятия прохиндею Вирго, плотно зашнуровал сапоги. Эх, какие сапоги! Как он был рад этой покупке. И ведь двести пятьдесят лир отвалил! А с какой гордостью показывал их Серому…

– Господин Леонард, а может, они все‑ таки не женские? – с надеждой в голосе спросил он снова.

– Что? А, ты опять об этом… Да, говорю же тебе – в Дрезенборге половина богатых дамочек в таких зимой ходит! – снова разбил эту надежду Серый.

– Я этого Вирго придушу… – процедил Барт, забрасывая за спину ножны с мечом. – Пускай только попробует не вернуть мне деньги…

– Не глупи, – устало проговорил маг. – Доберемся до Дрезенборга – найдешь там сапожника. А пока выбирать не приходится. Тебе повезло, что нашлись хоть такие, и пришлись тебе впору.

– Угу… – буркнул Барт. – Наверное, толстуха какая‑ нибудь их таскала, с огромной лапищей. А мне теперь за ней донашивай…

– Не гневи богов, Бартоломью. Поверь мне, найдутся люди, которых терзают гораздо большие беды, чем тебя. И, кстати, далеко ходить не надо.

– Вы, конечно, правы, господин Леонард…

Барт вскинул руку, пытаясь быстро нащупать торчащую над плечом рукоять меча. Как оказалось, быстро выхватывать клинок не так‑ то просто. После нескольких неудачных попыток и возни с ремнями, придерживающими ножны, пальцы его, наконец, безошибочно легли на шершавую, будто покрытую меленькими крючочками, рукоять. Если верить Серому, это кожа ската, а сам клинок – это настоящий тайский рин‑ хош – «малый меч» работы оружейников какого‑ то там знаменитого храма.

Ну хоть с этим приобретением Барт не попал впросак. Юношу поначалу смущали зазубрины на лезвии. Но когда пилигрим, проведя этим лезвием пару раз по краю стола, буквально выпилил из него треугольный кусок размером с наконечник стрелы и объяснил ему премудрости тайской заточки, он едва не запрыгал от радости. Клинок оказался и впрямь знатный, и стоил во много раз больше, чем Барт за него отдал. Сам меч и ножны, похоже, довольно долго провели в воде, но Серый обещал дать Барту специальные растворы и шлифовальную ткань, чтобы привести оружие в порядок.

– Будь осторожен, – напутствовал его маг. – Если почувствуешь, что за тобой следят – не вздумай возвращаться сюда. На крайний случай проберешься в зал таверны и скажешь Карлу секретную фразу.

– Да, да, я помню, – отмахнулся Барт. Все это они обсудили еще вечером.

– Хорошо, ступай. Если у тебя все получится, то уже после завтрака тронемся в путь.

– Не извольте беспокоиться, господин Леонард. Я мигом, одна нога здесь, другая – там, – с напускной беспечностью сказал Барт, хотя, признаться, идти ему никуда не хотелось, и вовсе не из‑ за того, что не выспался.

Он, скрипнув дверью, выскользнул из комнаты.

К черному выходу из таверны пришлось пробираться едва ли не на ощупь. Особенно тяжко пришлось на лестнице, ведущей с чердака, и Барт в который раз позавидовал способностям Серого. Обязательно нужно попросить мага научить его хотя бы фокусу со светящимися шарами!

На улице было холодно, сыро и темно. Та особая предрассветная темень, когда звезд и луны уже не видно, а солнце еще только слегка высветлило горизонт на востоке. Ну, хоть сверху не капает, и то ладно.

Торговую площадь было заметно издалека – пламенели угли остывающих костров, кое‑ где горели факелы и масляные лампы, в неверном свете время от времени маячили чьи‑ то темные силуэты. Не спала, конечно, охрана караванов – в основном охранники разбивали свои стоянки прямо на дороге, недалеко от охраняемого ими груза. Когда вчера Барт слонялся по рынку, он насчитал больше десятка таких обособленных стоянок. Выходит, примерно столько караванов сейчас и собралось в Распутье. Попадались среди них и фургоны со знакомым знаком ворона, намалеванном на полотнище. Остальные, видимо, услугами бандитской защиты не пользовались. А может, просто пришли сюда по Западному тракту, а не по Валемирскому. Серый ведь говорил, что Ворон заправляет только на небольшом участке пути – от Валемира до Дрезенборга.

Бодрствующих оказалось куда больше, чем предполагал Барт. Кажется, зажигались все новые факелы, между рядами фургонов сновали какие‑ то тени, доносились отдаленные возгласы и фырканье лошадей. Приблизившись, Барт разглядел нескольких всадников с факелами. Они двигались вдоль внешнего ряда повозок вслед за большим дощатым фургоном, сплошь обитым толстыми прямоугольными щитами вроде тех, что использует пехота для прикрытия от стрел. Прибыл еще один торговец? Трудно было сказать.

Продвигался Барт осторожно, держась возле стен, там, где лежали такие глубокие черные тени, что собственных рук нельзя было разглядеть. Чтобы добраться до конюшни, за которой стояла передвижная лавка Вирго, ему предстояло обогнуть всю стоянку караванов. Он решил сделать это с западной стороны – там почти впритык друг к другу стояли длинные приземистые здания складов и амбаров. Можно было двигаться вдоль них, не выходя на открытое место, а в случае чего – нырнуть в узкий проход между ними.

Сердце у Барта трепетало где‑ то под горлом, так что трудно было глотать. Он успокаивал себя тем, что бояться пока и нечего. Да, у него за пазухой полторы тысячи лир серебром, но кто ж об этом знает? Да и вряд ли тут орудуют ночные грабители. Здесь же не город. Если и промышляют какие‑ нибудь воришки, так скорее что‑ нибудь втихую тырят из фургонов, стараясь не попасться на глаза охранникам. Да и имперская стража тут есть…

Уговоры эти помогали слабо. На задворках сознания билась предательская мыслишка, что если где и могут таиться в засаде темные личности, то как раз там, где сейчас крадется сам Барт. Он время от времени вскидывал руку, проверяя рукоять меча. Подумывал даже вытянуть клинок, но решил, что не стоит. Если те же караванные охранники или имперская стража заметят его, крадущегося с оружием в руках – могут неправильно понять. Да и в случае реальной опасности толку от меча никакого – обращаться с ним он все равно не умеет. Эх, прав Серый. Лавочник ты, лавочник и есть.

Когда Барт пробрался ближе к стоянке караванов, там, кажется, уже никто не спал. Затаившись в темном узком проходе между двумя амбарами, он озадаченно наблюдал за суматохой. Сновали охранники, зажигались все новые факелы, гул множества голосов то и дело взрывался возмущенными возгласами и резкими, отрывистыми выкриками. Барт разглядел всадника в блестящих латных доспехах с имперским гербом на груди. Потом еще одного. И еще. Солдаты? Ищут кого‑ то?

Барта подмывало вернуться в таверну и рассказать все Серому. Но сделка тогда точно сорвется. И так уже надо спешить к конюшне, иначе Вирго и торговец скумой его не дождутся. Но стоит ли вообще сейчас туда идти? Утро выдалось вовсе не таким тихим и безлюдным, как ожидалось. Или это наоборот на руку, и под шумок можно будет быстренько обстряпать это дело со скумой и смыться?

Барт колебался, поглядывая то на внезапно оживший, как разворошенный муравейник, лагерь торговцев, то на стремительно светлеющее небо. Когда же он решился двинуться дальше, чьи‑ то цепкие крепкие руки схватили его сзади, зажимая рот и оттаскивая в глубь прохода.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒