Вика Варлей 3 страница

— А поступать он никуда не собирается?

Колесникова тут же вернулась к действительности и оживилась:

— Собирается, туда же, куда и мы, только на юриста. Историю хорошо знает, а вот с изложениями беда! Так, что лето будет жарким!

По-детски хихикнув, главный бухгалтер взялась за кружку и направилась на кухню. Вернувшись, услышала шепот:

— А ты к Зингерману по поводу работы не обращалась?

Девушка счастливо заулыбалась:

— Обращалась. Очень даже. Сказал, что подумает и в скором времени что-нибудь ответит.

Скорчив довольную гримасу, Галя уткнулась в компьютер.

Глава 6

Майские праздники. Генеральная уборка, глажка, перетряхивание летних и зимних вещей, просмотр телевизора… После похода в ресторан и нескольких встреч с родными идти никуда не хочется. Разве, что вечером на небольшие пешие прогулки возле дома. Чем себя занять? Вика уже страстно мечтала выйти на работу. Даже лицо директора становилось все более приятным. Может, записаться на какие-нибудь курсы? Английского, например. Повторить все, ведь язык так быстро забывается.

Но, работа, не успев начаться, вновь превратилась в рутину. Единственным новшеством (и очень приятным) стало вручение долгожданного отчета о результатах проверки. Выдав заключение, аудитор потребовал оплату своих услуг, что незамедлительно и было сделано.

Как-то раз, вскоре после того, как отчет был получен, Зингерман, ставший в один момент добродушным и веселым, заметил:

— У меня тут клиент есть. Просит человека порекомендовать на работу; что-то у них там с главным бухгалтером не складывается.

— А что за организация?

— Строительная, заказчик-застройщик, хотя тебе это, наверное, ни о чем не говорит.

— Я в строительстве не работала, хотя у нас есть капвложения… У меня связей никаких в налоговой нет и в банках я никого не знаю.

— Не переживай! Им это и не надо. Крупные инвесторы, фирму выкупили с долгами. Старый коллектив частично ушел, частично остался. Я главного бухгалтера видел — женщина абсолютно неадекватная. Бухгалтерский учет там, конечно, надо восстанавливать. И программа старая, доисторическая…

— Тысяча девятьсот затертого года?

— Ага.

— А я справлюсь?

— Мозгов разобраться у тебя хватит. Дело свое знаешь. Тот учет, что здесь наладила, намного сложнее. Ну, а чего не знаешь — объясню!

Девушка залилась ярким румянцем. Ее глаза засияли.

Зингерман лишь усмехнулся.

— Производство и торговлю знаешь. С управленческим учетом знакома. Уровень учета и твоих знаний меня устраивает. Думаю, твоих работодателей тоже устроит. И потом, тебя очень хвалила юрист. Сказала, что в первый раз видит, чтобы такая молодая девчонка так все быстро схватывала и разбиралась в сложных вопросах. Сказала, что дашь фору любой матерой тетке.

Вика не помнила себя от радости. Такой лестный отзыв! (Она несколько раз обращалась за помощью к юристу — женщине, порекомендованной аудитором, но искренне не понимала, что ж такого особенного сделала то? )

— Только нос не задирай! Он у тебя и так вздернутый!

— А ничего, что молодая такая? Работодатель возражать не будет? «Там фокусы с прибавлением возраста точно не пройдут! »

— Уж, насчет этого можешь не переживать. Молодость — единственный недостаток, который с возрастом проходит.

Телефон директора строительной фирмы очутился у главного бухгалтера в руках. Объяснения как доехать пролетели мимо ушей. Под конец Зингерман мимоходом заметил:

— Только везде есть свои минусы — хозяин там не сдержан на язык. Матерок гуляет, как ветерок.

Девушка, не придавшая последним словам особого значения, окрыленная, тут же набрала номер, корявым неразборчивым почерком нацарапанный на клочке бумаги.

Предвкушение встречи с потенциальным работодателем заставило Вику сильно поволноваться. А вдруг она не подойдет? Не понравится? Или еще хуже — устроится к ним и поймет, что не справится? Хотя… Нет, не может быть! Раньше все получалось. Что изменилось? Служебная машина остановилась возле черной железной двери. Дрожащая рука надавила на звонок и Вика проникла внутрь. «Ничего себе! Мило! Просто поражает! » Девушка шла по какому-то обшарпанному и грязному коридору. Изодранный в клочья линолеум, вместо штор на окнах — старые желтые тряпки, на подоконниках — газеты, куча какого-то хлама. И какой отвратный запах! Удушливый, противно стариковский, затхлый. «М-да! Куда я попала!!! », — подумала вновь она, но отступать не стала. Все-таки, это — возможность больше не видеть приклеенную улыбку на лице Пирожкова.

Прошла мимо толстой и неопрятной женщины с химией пятидесятых годов на коротко стриженных волосах и металлическими зубами. К общему образу добавлялись стоящие под ногами ржавые кастрюли. Вика вошла в кабинет директора, продолжая изумляться: «Неужели, секретарь? Ну и фирма! ».

За серым офисным столом сидел человек. «Директор! », — поняла она и, поздоровавшись, внимательно присмотрелась. Сейчас от него многое зависит! Это был мужчина средних лет со значительной сединой в волосах, прибавляющей ему еще с десяток лет, грузный, высокий, полный, в больших квадратных очках в роговой оправе. Одет солидно, что резко контрастирует с окружающей обстановкой. Он чем-то напомнил Вике бульдога из мультика «Том и Джерри», может, квадратной челюстью, или густыми бровями? Или одного из тех зажиточных бюргеров Рубенса…

— Проходите, — показав на стул, представился он. — Меня зовут Мухин Михаил Федотович. Я — директор этой строительной организации. Вы от Зингермана?

Кивок и резюме на его столе. Некоторое время было тихо, — мужчина изучающее смотрел на резюме, Вика — на него.

— Мне нужен человек, который не только понимает проблему, но и умеет ее решать! — Мухин сделал сильный акцент на последнем слоге. Мощный тяжелый бас прозвучал несколько надменно.

— Решала, не жаловались.

— Внимания на этот офис не обращайте. Ремонт здесь делать не будем. Возможно, что скоро переедем, поэтому смысла в ремонте нет.

Колесникова недоверчиво хмыкнула.

«Все временное — самое постоянное! »

— То, что учили английский — хорошо, пригодится. Внешнеторговых связей у нас достаточно. Ведутся поиски главного бухгалтера для стройки. Сам я здесь недавно. Выкупили фирму с долгами. Главный бухгалтер, который сейчас работает, информацию мне дать не может или не хочет, не знаю. Что ни спроси — ждешь по целому дню. В любом случае, меня такой подход не устраивает.

— Вы хотите поменять главного бухгалтера?

— Нет. Просто хочу взять еще одного человека.

«Как это?! Вдвоем на одном стуле? Мило! » Шок сменился заманчивой идеей, а затем — смелым предложением:

— А возможно меня принять на должность финансового директора, а ее оставить главным бухгалтером?

Мужчина растерянно взглянул на пыльное окно, задумчиво протянул, поправив пухлым указательным пальцем очки:

— Почему бы и нет? — обращаясь больше к себе, произнес. — Отдам тебе, разбирайтесь там сами, как хотите! — Голос зазвучал намного громче, — мне нужно посоветоваться с хозяином! Финансовый директор — фигура ключевая. Вы сможете подъехать еще раз?

— Да, конечно.

— Договорились. Буду знать время — позвоню.

Выйдя из здания, Колесникова подумала, что Мухин — человек не только новый, но и неопытный. Интуиция пела всю их недолгую беседу о том, что тот пытался выглядеть таким грозным и жестким руководителем согласно сложившемуся стереотипу, не являясь таковым, да и с определениями там туговато. Раньше директором не работал? И давит с первого же дня. Да какого дня! Еще не договорились ни о чем, а уже давит! Что ж, надо посмотреть на хозяина. Какой тот? Хоть бы отличался! Что и говорить, если ее и не возьмут — не расстроится! Нет, ну какой все-таки безобразный офис!

Ровно через два дня Вика вновь очутилась у железной двери. Прищурившись от ярких солнечных лучей, огляделась вокруг. Небольшая детская площадка слева забита заботливыми мамашами, наблюдающими за весело бегающей детворой, занятой первыми робкими попытками между собой договориться. Возле входа стоит длинный серый «Мерседес» Мухина с давно немытыми стеклами и огромный сверкающий черный джип на самой площадке — к огромному неудовольствию гуляющих. Такие она раньше не видела и непроизвольно задержалась на хромированных деталях взглядом. Раздался громкий детский плач, — двухгодовалый мальчик, у которого бесцеремонно вырвали из рук зеленого солдатика, пускал от обиды и отчаяния слюнявые пузыри. «Не договорились! » — констатировала Вика и, подавив желание подойти и потрогать чудо-автомобиль, нажала кнопку звонка.

Кроме директора в кабинете находился жгучий брюнет — широкоплечий, плотного телосложения лет тридцати пяти, загорелый (густой загар приобретен явно не в солярии), с крупными чертами лица. Интересный. Наверное, высокий. На девушку он не произвел особого впечатления. Выглядывающее небольшое брюшко, характерное для людей, ведущее образ жизни «кофе — машина — кресло — ночной разовый прием пищи с обильной выпивкой — постель» ей тут же не понравилось. Ко всему, тот начинал лысеть, отчего носил волосы подлиннее. Отсутствующим взглядом он буравил какой-то глянцевый журнал. «Какой патлатый! На турка похож. На меня даже не посмотрел! Ну и самомнение! »

Колесникова инстинктивно поправила на груди красную блузку с коротким рукавом, изящно присела, сунув обтянутые черными атласными брюками ноги под стол. Заново рассказала о себе, где училась, кем работала, свои обязанности.

— Почему хотите уволиться? — спросил «турок», говоря себе под нос и не поднимая головы.

— Купила квартиру, взяла кредит, нужны деньги, — на настоящем месте работы я много не заработаю.

— Понятно. Вас ведь Зингерман порекомендовал?

— Да.

— Он Сонечку нам тоже порекомендовал, — скривился «патлатый», обращаясь скорее к Мухину.

— Да, согласен, но Нина Константиновна тоже через него ведь пришла. Вопросов к ней, вроде, нет? — парировал тот.

— Замужем?

— Нет. Молодой человек есть. (Кому нужны подробности о том, что он живет за границей? )

— Нам нужен человек в строительную организацию, не знаю, пускай обзывается финансовый директор. Вообще, есть несколько различных направлений. Есть финансовые директора. Света сидит в бытовках около выстроенного недавно торгового центра, командует подрядчиками. Со Светой тебе нужно подружиться. — Многозначительная пауза. — Есть Нина Константиновна, которая отвечает за производство оборудования. Это все ответственные проверенные люди с другим уровнем зарплаты. Я понимаю, что происходит на производстве, что происходит у подрядчика. Здесь же я ни черта не понимаю! Меня это раздражает! Купили фирму ещё зимой, а до сих пор разобраться не можем. Есть здесь главный бухгалтер. Не знаю, как её зовут и знать не хочу, но мне нужно четко знать, что происходит.

Вика вмешалась:

— Конечно, за неделю я вам ничего не сделаю, но через какое-то время, уверена, что все получится. Вообще, разные ситуации были. Работы не боюсь. Все были довольны («турок» одобрительно кивнул). Единственно, о чем прошу; если сэкономлю приличные суммы — поделитесь, не жадничайте!

На розовых губах заиграла очаровательная улыбка.

«Турок» снова кивнул, показав редкие кусты волос на затылке.

— А какая у Вас сейчас зарплата? — поинтересовался Мухин.

— Двадцать.

— Давайте на испытательный срок оставим такую же, а дальше посмотрим?

— Ага! — перебил его хозяин, — зачем ей бросать одну работу, чтобы уйти на те же деньги на другую? Прибавь пару тысяч. А там посмотрим. Вас это устроит?

— Да, вполне!

Молодой человек, манеры которого отличались непринужденностью, продолжил:

— Я планирую, что мы все в ближайшее время переедем в другое здание. Будешь сидеть со Светой. Кроме того, с завода приглашу к вам еще и Нину Константиновну. Она — человек опытный. Пока не знаю, как вы там технически распределитесь; ты и Света под Ниной Константиновной или ты под Светой (Вика тут же напряглась) и Ниной Константиновной. Видно будет. Пока будете здесь. По всем вопросам обращайтесь к Мухину — он Ваш рулевой. Две недели отрабатывать нужно?

— Да, конечно.

— Отрабатывайте. Какие- то еще вопросы есть?

— Нет.

— Мухин, а у тебя?

— Тоже нет.

— Ну, все тогда! Ждем на новой работе. — Он улыбнулся. Улыбка была приятной, теплой. Глаза озорные.

Она попрощалась и, воодушевленная, очутилась на улице. Хотелось работать и зарабатывать. Голова у неё светлая. Только бы с этими директорами повезло!

Глава 7

— Здравствуйте, — дверь в кабинет Пирожкова приоткрыта. — Можно?

— Конечно, присаживайтесь. Вы что-то хотели?

— Мне с Вами нужно переговорить.

Вика, долго готовившаяся к этому, почувствовала легкую дрожь и неуверенность в голосе. Все «домашние заготовки» мигом вылетели из головы при виде расслабленной самодовольной физиономии мужчины, сидевшего напротив. Как ему скажешь? Язык странно онемел; при мысли, что сейчас может быть все, что угодно, стало страшно.

«Быстро успокоилась! », — строго приказала она себе, потом без обиняков выпалила:

— Мне предложили другую работу!

Растерянное выражение лица с приоткрытым округленным ртом сменило широкую улыбку директора и несколько мгновений, словно экранная заставка, стояло перед ее глазами. Неосознанно у него вырвалось:

— Зингерман?

«А Галя была права! Он и правда думал, что я мечтаю переметнуться к аудитору».

— Нет.

— А кто?

Главный бухгалтер опустила глаза, рассматривая царапины на малиновом столе и давая ему время прийти в себя, — разговор обещал быть долгим. Что-то похожее на желание отомстить поднималось в душе — чувство справедливости просило расставить все на свои места. А главное- поставить на место его, уверенного в том, что вокруг него всегда все будут прыгать на задних лапках, стереть эту его ухмылку. Она взяла ручку и стала рисовать крестики на бумаге. Через минуту, видимо, Пирожков вышел из состояния шока:

— Ты хорошо подумала? Сколько тебе предложили?

— Больше.

— Насколько?

— На несколько тысяч.

— Это не проблема; я готов заплатить тебе эти деньги.

«Ага, я это уже когда-то слышала, только получила обещанное через полгода, и мне пришлось перед этим за тобой хорошенько побегать».

— У меня там должность будет другая.

— Какая?

— Финансовый директор.

— Ну и что? Мы тебе в трудовике можем сделать такую же запись, — сама себе ее и сделаешь.

— Мне не нужна просто запись. Там работа финансового директора, а не главного бухгалтера.

— Ну, ты здесь частично тоже выполняешь обязанности финансового директора. А какая хоть фирма, название можешь сказать?

— Нет.

— Почему?

— Я думаю, Вы сами понимаете — почему.

Наступила пауза.

— А чем хоть занимается?

— Строительством. Там обороты совсем другие.

Вика, предугадывая реакцию, стрельнула глазами в сторону директора, проверяя, зацепило ли. Да, зацепило. Он, как ужаленный, подскочил и переспросил:

— А у нас что, небольшие обороты?

Девушка хмыкнула про себя и, вспомнив дядюшку Фрейда, с печалью выдохнула:

— По сравнению с той фирмой в разы меньше. Но Вы не волнуйтесь, я все свои хвосты доделаю. Новому человеку все дела передам. Все объясню. Как полагается. Через две недели.

— Я прошу Вас, Виктория Алексеевна, не делать поспешных выводов. Еще подумать — утро вечера мудренее. Переспите с этим ночку. У нас фирма все-таки, и благодаря Вам, в том числе, хорошо развивается. Мы тоже строимся, новое производство открываем. Сами прекрасно знаете.

— Я уже пообещала.

— Ну, всегда можно отказаться.

— Неудобно, — но я все же подумаю над Вашим предложением, — она осторожно встала, хотя шеф об окончании разговора еще не сообщал и, пользуясь его растерянностью, извинилась и тихо вышла.

— Ну, что? — встретила ее с нетерпением в голосе Галя, как всегда, блистая безупречным маникюром и идеальной укладкой.

— Все еще впереди, — мрачно резюмировала та, — мне кажется, его нездоровое самолюбие еще себя покажет.

— Зацепила?

— Не сдержалась!

— Нет, ну зачем? Сама себе проблем насоздавала. Балда!

— Галь, страстное стремление огорченной души! Понимаешь?

— Ладно, как-нибудь отработаешь две недели. Не так долго, — обнадежила подруга. — Мне муж тоже предлагает перевестись к его отцу в фирму. Здесь, говорит, работа нервная, а тебе только этого сейчас не хватает, в твоем — то положении! Короче, я уже договорилась с его бухгалтером, что они меня к себе оформят на время декрета.

— Замечательно! Я, честно говоря, за тебя переживала. Как ты тут будешь одна, беременная, с новым человеком уживаться? Рада, что все складывается.

— Ты уйдешь — обрадую руководство. Не вываливать же на него все в один день. Ты, кстати, Пирожкову что-нибудь должна?

— Я все посчитала — с учетом отпускных и зарплаты за две недели, с меня за кредит остается восемьдесят долларов. Давай, прямо сейчас отдам, — с этими словами Вика протянула руку за сумкой и достала из кошелька деньги.

— Тут больше, — посчитала Галя.

— Это ему проценты, расчет составлю по всей квартирной эпопее и компенсации при увольнении. Для него и для себя. Чтобы лишних вопросов не было.

— Думаешь, не будет? Сомневаюсь. Он, кстати, тебе остаться не предлагал?

— Предлагал.

— А ты что?

— Галь! Я тебя умоляю…

Подруга лишь рассмеялась в ответ, убирая деньги в сейф.

На следующий день, не успев появиться на работе, главный бухгалтер была вызвана в кабинет Пирожковым:

— Как настроение? — мужчина улыбался широко. Шире, чем обычно.

«Успокоился и подготовился».

— Хорошо. А у Вас?

— Замечательно! — продолжая держать ее возле дверей, директор заломил руки и с заботливым беспокойством спросил:

— Ну, что? Вы не изменили своего решения, насколько я понимаю?

«Комедиант! »

— Да.

Он повернулся к окну, скрестив привычным жестом руки на груди.

— Очень на это надеялся! Вы знаете, я тоже ночь переспал и понял, что такой человек, как Вы, мне не нужен. Мне нужен более квалифицированный специалист.

«Укусил, молодец! Сейчас на меня польется далеко не дождь. »

Пирожков, вновь показав уже ненавистное лицо, заметил:

— На те деньги, которые плачу Вам, могу взять двух таких главных бухгалтеров, как Вы.

— Пожалуйста! Передам дела кому скажете.

— А если не успею взять человека на Ваше место?

— Ничего, подъеду попозже, когда возьмете. А до этого момента могу все передать Вам, как директору.

— Месяц — срок небольшой, вряд ли подберешь специалиста за это время, сами понимаете.

— Почему месяц? Две недели.

— Что Вы, Виктория! Вам, как будущему финансовому директору, стыдно не знать, что руководители Вашего уровня должны отрабатывать месяц. Вы же, все-таки, руководитель отдела!

«Что за бред?! »

— С чего Вы взяли?

— К сожалению, у меня сейчас с собой нет этой статьи Трудового Кодекса, но я могу завтра принести.

— Принесите. Я тоже уточню у юриста, о чем идет речь.

Не ожидая сопротивления с ее стороны, Пирожков, стараясь скрыть бурю возмущения и негодования, снова улыбнулся:

— Какой у нас Вами, — он жестом показал на себя и на нее, — диалог интересный выстраивается! У Вас хватает наглости спорить со мной? На одном со мной уровне?

— Нет, просто как будущему финансовому директору мне нужно это знать. Не думаю, что меня кто-то будет ждать две недели.

— Ну, этот вопрос уже, Вы же понимаете, меня не должен волновать. Увольняться собрались Вы — это Ваше решение.

«Так вот где собака порылась! Собрался мне подгадить — чтобы место уплыло, а я потом за тобой еще побегала, уговаривая взять обратно! Мило! »

— И к какому юристу Вы собрались обращаться?

— Вы знаете.

Пирожков, подняв указательный палец, воскликнул:

— Кстати! Совсем забыл! Вы же к ней ездили за договором для меня, по поводу оборудования? Да?

— Да, ездила.

— А деньги где?

— Какие?

— Две тысячи, которые Вы, якобы, ей заплатили. Я проверял кассу.

— Якобы? Договор у Вас! Сумму за договор юрист сама Вам озвучивала — две тысячи.

— А документа в кассе нет.

— Она просила эти деньги не проводить, — можете ей позвонить, проверить. Договор она не передала бы без предоплаты. Если Вам так нужен квиток, могу попросить с нее. Объясню что и как.

— Что-то Вы темните, Виктория! Не замечал раньше, что Вы нечисты на руку.

«Скотина! »

— Обязательно попрошу! А если не даст — я Вам эти деньги подарю.

— Не подарите, не подарите — вернете на место. А я уж об этом позабочусь!

«Своего Чикатилу что — ли подключит? » — пронзительно, пытаясь прочитать его мысли, посмотрела в его хитрые голубые глаза.

— И вообще, — продолжал он, — давно нам надо было распрощаться. Вы — не компетентны во многих вопросах.

— Раньше Вы так не считали.

— Заблуждался.

— Полагаю, не Вы определяете мою компетентность. Все акты проверок и налоговой и аудиторов в порядке.

— Не знаю, насколько тесные у Вас отношения с аудитором…

«Меня сейчас вырвет! »

— Вы о чем?

— Просто мысли вслух.

— Это попытка меня унизить? Не думаю, что в таком случае, мы хорошо расстанемся.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, констатирую…

— Кстати, по поводу нового человека. Нужно, чтобы Вы подыскали себе замену. Больше этим заниматься некому.

В дверь постучали.

На пороге показалось испуганное и одновременно с этим обессиленное лицо секретаря:

— Извините, можно? У меня срочно!

Вика мысленно поблагодарила ее, Господа Бога, всех ангелов и взглянула на директора.

— Можете быть свободны, — жестко ответил тот на немой вопрос и артистичным жестом пригласил Людмилу войти.

Не чуя земли под ногами, девушка повернулась и тихо закрыла за собой дверь, миновала коридор, до потолка заставленный ведрами. Распахнула дверь в свой кабинет. Взглянув на ее мертвенно бледное лицо, Галя больше утвердительно, чем вопросительно сказала:

— Помойка?!

— Могло быть и лучше. Хорошо, что хоть завтра — выходной!

— На чем остановились?

— Я себе ищу замену.

— С ума сошла! Тебе это зачем? Пусть в кадровое агентство обратится. Или не хочешь усугублять?

— Ага. Куплю вечером газету. Пусть подавится!

Она потрогала ледяными руками лоб и щеки. «Вампир, прямо, какой-то! »

— И как после этого работать? — вздохнула Вика, чувствуя себя старой развалиной, — у меня на сегодня столько всего запланировано было!

Зазвонил сотовый, выводя хриплое: «Baby, if you give it to me — I ll give it to you».

— Алло, — не глядя, буркнула она.

— Это Мухин Михаил Федотович, — раздался в трубке важный, медлительный голос, — нужно встретиться, желательно сегодня.

— Вечером?

— Нет, пораньше!

«Черт! Пирожков меня точно пристрелит и закапает! »

— Хорошо, к трем подъеду.

Не выдержав, нервно рассмеялась:

— Напланировала! Прикроешь? Что наврать то?

— Скажи — в пенсионный.

— Ладно, скажешь, что мне позвонили из фонда, просили срочно приехать. Придется поработать на два фронта одновременно.

— Чего ты дергаешься? Возьми на две недели больничный и все!

— У меня калькуляции за этот месяц еще не все разнесены, сама знаешь. И, вообще, еще раз все проверить хочу.

— Да какая разница? Все равно уходишь! Ты и так тут все вылизала!

— Не хочу, чтобы мне в спину потом говорили, что свою работу на кого-то бросила, новому бухгалтеру неудобно свои хвосты оставлять. Да и пока та вникнет!

— Ну и что?

— Не хорошо, не хочу так.

— Понятно, — вздохнула девушка, — сама такая же ненормальная! Как увольняться буду?! Пирожков совсем озвереет!

— Меня прикрыть просто некому, вот он и изгаляется. Трус! А у тебя муж, свекр этажом выше — не тронет, еще и раскланиваться будет, благодарить за хорошую работу.

— Думаешь?

— Уверена, — Колесникова набирала телефон юриста.

Глава 8

Надежды вдовы на отца невесты не оправдались — уже на свадьбе тот проявил себя не лучшим образом. Приехавшие за невестой гости уехали голодными и разговорам бы не было конца, если бы не она, которая сгладила ситуацию, пригласив всех в свой дом и быстро накрыв огромный стол.

Мария была готова умереть со стыда — за своего напившегося на свадьбе единственной дочери отца, за свое плохо сшитое платье, за бедный стол. Весь праздник были слышны пересуды за ее спиной о том, в чем, по сути, не было ее вины. Свекровь, немало заботившаяся о том, «что люди скажут», была шокирована не меньше. Отец не раз в безобразном виде появлялся в ее доме в городе, куда молодые супруги вскоре переехали. Алексей не забыл упрекнуть молодую супругу в отсутствии приданого и материальной помощи от родителей, а свадебные деньги на следующий же день положил на свою сберегательную книжку. Купленные до свадьбы вещи быстро вышли из моды; Маша выходила на улицу в уже нелепом для всех очень коротком пальто и сапогах. Бюджет весь находился в руках мужа, который считал, что для женщины вполне достаточно иметь две юбки (одну на выход, одну — на каждый день попроще), крепкую пару обуви. Девушку пришлось обучить всем премудростям домашнего быта, что явилось еще одним неприятным сюрпризом. Сначала молодые жили в съемных квартирах, а впоследствии купили небольшой частный дом.

Мать Вики часто сравнивала свою семейную жизнь с жизнью старшего брата Володи, который, раздосадованный тем, что младший его опередил, буквально через неделю после их свадьбы, к непомерной материнской радости, подал заявление в ЗАГС с одной из деревенских девушек — Татьяной.

После скороспешной свадьбы старший брат с юной супругой уехали в Москву и вернулись с кучей обновок, включая длинную, модную шубку; каждая молодая семья распорядилась свадебными деньгами по- своему. И семейный бюджет старший брат почему-то отдал в распоряжение своей жены. От обиды, от обманутых ожиданий первое время совместной жизни Маша тихо плакала, не споря и не ругаясь со своим мужем; ее унижала эта постоянная дележка кто сколько внес в семейный бюджет, кто сколько потратил на свадьбу. Было обидно, что у нее такой отец и муж, который даже и не пытался «носить ее на руках». Она наивно полагала, что благородство ее супруга и его любовь к ней, может быть, проснется. И он поймет, что ни в чем ее вины нет, — она же хорошая, красивая, образованная, ее так воспитали и изо всех сил старается освоить эту сложную науку — успеть и работать и все дома вечером переделать.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒