Оживление 4 страница

Я вручила ему небольшое зеркало, и он повернулся проверить мою работу.

— Неплохо, — одобрительно сказал он, затем обернулся ко мне. — Ты настоящий художник.

Я пожала плечами.

— Спасибо, — ответила я, затем глубоко вдохнула и попыталась прогнать сексуальное возбуждение, которое перемещалось внутри меня только из-за того, что я была в комнате вместе с Эли.

Я возилась с уборкой, затем выключила Вдову. Я прошла в другую часть комнаты и по-прежнему чувствовала взгляд Эли на себе.

— Почему ты отшиваешь меня? — сказал он, следуя за мной. Без рубашки. — Это не похоже на тебя.

Я щёлкнула свет и пошла обратно к лестнице.

— Ты прав, Эли. Это не похоже на меня. Но я уверена, что так будет лучше для нас обоих.

Он схватил меня, прежде чем я направилась к лестнице.

— Ты чувствуешь, что это лучше или ты боишься меня? Чувствуя отвращение от того кем я являюсь. — Он притянул меня к себе и его горячий взгляд прожигал меня. — Правду, Райли. — Я посмотрела на него в ответ.

— Дай. Мне. Пройти. Я не спорю на лестнице.

Его рука отбросила мою руку, как будто он обжегся.

— Тогда иди.

Я знала, я отважилась ступить на очень опасную территорию, проходя по этим ступенькам и заманивая себя между стенами моей квартиры с Эли Дюпре снова - особенно с тех пор как Жиль сказал мне держаться подальше. Но сгоряча, и в споре, это казалось единственным выходом.

Напряжение между нами за последние несколько дней со времён Тайбэй было практически невыносимым и моей целью было решение данного вопроса прежде, чем я на самом деле должна буду остаться под одной крышей с ним и всей его семьёй.

Я топала впереди него, прекрасно зная, что его глаза были на моей заднице — мне было всё равно. Внутри квартиры длинные туманные тени, лежащие поперек комнаты и балок, какие бывают в самые жаркие дни августа, тускнели, проходя через венецианские стекла.

Меня неожиданно поразило, что не было ни моего брата, ни моей собаки; всё что я любила, исчезло и ничего никогда не будет прежним.

Я оглянулась на Эли.

— Что именно ты ожидал от меня? Я не могу врать - ты постоянно читаешь мои мысли, поэтому я уверена, ты уже знаешь, насколько сильно я постоянно хочу тебя. Это как какая-то чертова болезнь или наваждение. Знаешь, я не боюсь тебя из-за того, кем ты являешься.

— Ты знаешь это. — Его глаза и голос смягчились. — Тебе следовало бы.

— Если бы да кабы, — ответила я, звуча как ребенок. — Похоже, правильные поступки и подчинение правилам не в моем характере.

Эли приблизился ближе, его глаза смотрели в мои.

— Я не могу выбросить тебя из головы. Не могу забыть о той ночи. Обеих ночах.

— О, я понимаю, — сказала я и откинулась на плюшевые подушки сидения возле венецианского окна. Не важно, смертные или вампиры, все мужики одинаковы: они думают не головой, а тем, что у них в штанах. — Так ты одержим сексом?

— Сексом с тобой, — объяснил Эли и шагнул ближе ко мне. — Только с тобой. — Его тело накрыло мое, когда он облокотился на стену рядом со мной. Он все еще не прикасался ко мне, но я чувствовала, как во мне разгорается желание. — То как ты двигаешься, звук твоего голоса, — произнес он, своим темным, обольщающим голосом. — Твои мысли обо мне той ночью, о том, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, и то, как ты трогала себя. Твой запах - не духи, и не шампунь, — сказал он, приблизив длинную прядь моих волос к носу и вдохнув запах. — Ты.

Он засунул руки в волосы с разочарованием.

— Я наблюдал за тобой Райли... прежде чем мы встретились. Ты заинтриговала меня, и я обнаружил себя у твоего окна, в твоей комнате. — Его глаза исследовали меня. — Это все ты.

— Ты наблюдал за мной в моей комнате? — Сказала я, мой голос дрожал, спокойно. Эта мысль возбудила меня. — Зачем?

— Ты заинтриговала меня, — ответил он, его тело соприкасалось с моим. — Потому что я должен был сделать это.

Мое сердце уже билось быстрее, и я пыталась дышать нормально.

Я не могла перестать пялиться на мускулы на его торсе, как его пресс сокращался, и его лицо; тени выросли и комната была практически брошена в темноту, но было достаточно сюрреалистического света, чтобы разглядеть черты его лица.

Его угольно-черные волосы свисали на лоб и светящиеся голубые глаза, и когда он говорил, его губы пленили меня, они были полными, прекрасной формы, и память о них на моей коже снова разжигала меня повсюду. Его щека, покрылась только что выросшей тенью, и сделало его бледную кожу безупречной и чувственной.

Мои пальцы жаждали прикоснуться к нему. Мое сердце тосковало по нему. Мои мозги превратились в кашу.

Не поднимая своих глаз на меня, Эли приблизился, взял мою руку и приложил поверх своего сердца.

— Я снова спрашиваю. Что ты чувствуешь, когда прикасаешься ко мне?

Мои глаза закрылись, когда его рука накрыла мою и прижала ее к его груди.

— Я чувствую сладострастную энергию, которой не могу насытиться и эта медлительность на моей коже, внутри меня сводит меня сума, — сказала я тихо, моя грудь вздымалась и опускалась быстро в такт моему прерывистому дыханию. Я посмотрела на него. — Одержимость. Я чувствую тебя.

Эли скользнул еще ближе и прижал свою руку поверх моей.

— Но не сердцебиение.

Я приподнялась, скользнула руками по бёдрам Эли, и повела его к постели, которую я только что расстелила. Цепляясь за его шею, я села к нему на колени, моё кожаное платье задралось вверх, когда я расставила ноги по разную сторону и скрестила их за его спиной. Он сидел молча, абсолютно спокойно, но я знала, что если бы у него было бьющееся сердце, оно бы колотилось как сумасшедшее прямо сейчас.

Его руки скользнули к моим бедрам, пока его глаза исследовали меня. Я положила руки ему на грудь и приблизила губы к его губам.

— Мое сердце бьется достаточно для нас обоих, — прошептала я напротив его рта. — Только не убивай меня, хорошо? — я зарылась руками в его шёлковые волосы и мягко поцеловала его, а он сидел спокойно, пока я исследовала его рот.

Я пососала его нижнюю губу, медленно, затем перешла к его зубам своим языком, а лёгкая небритость на его щеке прикасающаяся к моей ладони зажгла меня и заставила скользнуть ближе. Я скользнула руками ниже его горла, и он пробежался своими руками по моим обнажённым бёдрам, сильно придвинул меня к себе и углубил поцелуй.

Мой разум полностью опустел, когда его язык касался моего, а его рот двигался эротично по моим губам, и везде, где его руки касались меня, разжигался огонь.

— Ты действительно это имела в виду, когда сказала, что я твой? — тихо спросил он.

Я заглянула ему в глаза.

— Ты знаешь, что я действительно это имела в виду.

Эли остановился, и хотя он держался за меня, я выскользнула из его объятий и повернулась, переплела свои пальцы с его и дернула, направляя его к себе в комнату.

Он без слов последовал за мной, но подтянул меня ближе к себе, пока мы шли, спиной к его груди. Он отпустил мою руку, скользнул пальцами по моим бедрам и сильно прижал меня к себе; ощущение его твердой плоти, прижимающейся к моей пояснице, сделало меня горячей и влажной, и я подалась к нему, вытянув руки, и обвила ими его шею.

Его руки поднялись вверх, медленно скользя по маслянистой гладкой ткани моего платья, и накрыли ладонями мои груди, и даже, несмотря на тонкую кожу, это вызвало ощущения пульсации во мне, заводя меня еще больше. Его губы дразнили кожу на горле, и мое сердце колотилось от нетерпения.

Я полностью доверяла ему. Я хотела его полностью.

В моей комнате, Эли остановился и прижал меня ближе к себе; мы просто слились вместе. Я забыла отключить док-станцию iPod в магазине, так что музыка снизу поднялась и дрейфовала через вентиляцию, а темнота теперь закрепила свой покров. Только тени, и полутёмные проекции играли против наших возможностей, скрывая все подробности, предоставляя всё остальное другим органам чувств: прикосновению, пристрастию, чутью.

Я потерялась в Эли; для меня он не был бессмертным; он не был вампиром. Он был необходим.

— Эли, — сказала я, не подозревая, произнесла ли я его имя вслух.

Я расслабилась возле него, пока его руки исследовали меня; с томящей медлительностью он распустил шнуровку на бюсте моего платья, мои груди вывалились наружу и ладони Эли накрыли их.

Моё тело становилось тёплым, затем горячим, а его руки прокладывали путь вниз по сторонам моих бедер, где он тянул моё платье всё выше, лаская мои бёдра и потянув меня за задницу к его возбудившемуся достоинству.

Он застонал возле моего уха; я чуть не кончила от этого звука.

Когда его рука направилась к моей внутренней части бедра и даже немножко дальше, я приподняла свои бёдра; его пальцы сперва скользнули к маленькому шёлковому треугольничку, затем медленно с лёгкостью в мою влажность.

Моя голова упала на его грудь, и моё тело начало обуревать, но он сдвинул свою руку и остановил оргазм. Я практически прикоснулась к себе, я была так неистово желанна и необходима. Он утихомирил мои руки, крепко сжав их.

— Не надо, — сказал он мне на ухо. — Нет пока, — я заставила себя остановить трепет и это практически не сработало.

Но Эли поднял меня одним быстрым рывком и положил меня поперёк кровати. Он схватил три подушки и уложил их позади меня, задрал моё платье вверх над бёдрами и медленно стянул мои трусики.

Каждое нервное окончание в моём теле гудело от удовольствия; его сильные руки скользнули вверх по моим бедрам и развели их, а когда его голова склонилась, и он вкусил меня своим языком, я взорвалась, искры полетели из моих глаз, я провела руками по его волосам и придержалась. Его пальцы схватили мои бёдра и глубоко вкусили, а моё тело охватил экстаз.

Прежде чем мой оргазм завершился, он отстранился, и мне не надо было намекать. Я до смерти хотела иметь его внутри себя, и я последовала за ним, поднимаясь с кровати. В этот раз моя нужда была слишком сильной чтобы сдерживаться - он сделал это; он вызвал это. Я не могла избежать этого.

Мы поменялись местами.

Я толкнула его обратно на кровать; я стянула своё платье и сапоги и встала на колени между его ног, в то время как я ловко расстегивала каждую пуговицу на его ширинке. Я чувствовала себя первобытной, дикой и ничто и никто не мог удовлетворить меня, за исключением Эли.

С жестокостью, которая удивила даже его, я стянула его джинсы, только для того, чтобы обнажить его внизу. Затем я посмотрела на него и его глаза ничего не отражали, кроме стеклянных чёрных орбит в темноте.

Я задержала свой взгляд на нём, в то время как моя рука скользнула по его твёрдости, каменная и твердыня и гладкость одновременно; я погрузила его в свой рот; он дёрнулся, застонал, и это снова сделало меня влажной. Я не могла взять больше.

Я откинулась назад, стянула одежду сначала с одного бедра, потом с другого; я оседлала его и поглотила его полностью. Ощущение, от того что Эли наполняет меня, перехватило дыхание и я ахнула, а затем он схватил меня, перевернул на спину и последовал за мной.

Он посмотрел на меня, сплёл свои пальцы с моими и поднял мои руки над моей головой.

— Ты мне доверяешь? — спросил он, его голос был хриплым и скрипучим.

— Да, — ответила я охрипшим шёпотом. — Доверяю.

Самым чувственным движением, которым я когда-либо испытывала в своей жизни, Эли обернул свои руки вокруг моей спину и держал меня, когда начал двигаться.

Каждый дюйм наших тел слился воедино, он двигался быстрее, мы двигались вместе и оргазм, который я отрицала дважды, взорвался в совершенстве, и моё тело дёрнулось в неконтролируемых спазмах, когда я в отчаянии схватилась за Эли. Его тело двигалось вместе с моим, и я чувствовала его содрогания как свои собственные.

Он замедлился; он остановился; он не отодвинулся от меня, его руки тесно сцепились вокруг моего тела. Он лежал очень тихо. Слишком тихо. О, черт.

Я стала такой же тихой, как и Эли. Я едва дышала.

Спустя почти две минуты — а это долго, очень долго — я сделала маленький вздох.

— Эли? — Я спросила, шепча.

Он не отвечал.

Вот дерьмо.

Затем, медленно, он поднял голову. Я вздохнула с облегчением, когда пара флиртующих глаз, посмотрели вниз на меня. В уголке его сексуального рта появилась небольшая ухмылка.

— Ты удивительна. — Он поцеловал меня. — Моя. — Я ударила его, а он засмеялся и положил свою голову на моё плечо.

Затем, пока мы были в окружении друг друга, Эли Дюпре опустил свою голову и поцеловал меня, мягко, нежно, тратя очень много времени на исследование каждого дюйма моего рта, который возможно был попущен во время нашей страсти. Затем он поднял палец к моему ангельскому крылу и нежно дотронулся до него, проведя по нему пальцем там, где оно разветвлялось на моем виске.

— Ты такая противоречивая, Райли По, — сказал он. — Знак кромешной темноты написан на твоём лице, — он погладил ее снова, — и тревожной заботы внутри.

Он положил руку на моё сердце.

Невероятная неясность описала занятие любовью с Эли Дюпре. Я знала, что я была навечно испорчена.

— Для записи, — сказал он, ловя мою нижнюю губу своими зубами. — Не мой член привёл меня сюда.

Я засмеялась, и он быстро успокоил меня своими губами, своим языком, а потом он растянулся сбоку от меня, прижал ближе и обнял рукой мой живот. Он прислонил свой подбородок к моей макушке.

— Засыпай, — сказал он. — Я буду здесь, когда ты проснешься.

Удовлетворённая, на некоторое время, я всё-таки закрыла глаза и задремала.

Впервые в жизни я почувствовала себя любимой и достойной следующего утра.

Как сон смог побеспокоить меня после секса с Эли, я понятия не имела, но я оказалась в коляске запряжённой лошадью, глаза повернулись к окну, где я высмотрела снаружи дремучий лес из массивных деревьев, серых листьев и скалу. Все выглядело серым, суровым.

Копыта лошадей стучали на скаку, и карета свернула опасно близко к краю обрыва перед сменой направления движения, погружаясь все дальше в тень, все глубже в лес. Лошади снизили скорость, и я расслабленно откинулась на подушки и закрыла глаза.

Не знаю как долго я держала их закрытыми, но когда я открыла их снова, он сидел напротив меня. Одетый в черные бриджи, высокие черные ботинки, и кроваво-бордовое вельветовое пальто с белыми оборками на шее и манжетами, он посмотрел на меня, изучая меня с напряжением, как будто стараясь раскусить меня.

Женщина с тюрбаном на голове и скрытым лицом сидела рядом с ним, прижавшись к его груди, ее рука властно лежала на его бедре; спит, подумала я. Было сложно определить, поскольку она была очень-очень тихой.

Его взгляд обольстительно блуждал по мне, бесстыдно и отважно, а затем его глаза остановились на мне, я же была не в состоянии отвести глаза, он наклонил голову вниз и прошептал женщине, и все же я слышала его слова отчетливо в своей голове.

— Расшнуруй мои бриджи.

Двигалась только одна ее рука, но она ловко развязала шнурки, как будто она делала это прежде много раз. Я не хотела смотреть; я не могла отвести взгляд.

— Прикоснись ко мне, — шептал он снова и снова, я слышала слова в своей голове, как будто он говорил их мне.

Женщина медленно просунула руку в штаны и погладила его. Я чувствовала его твердость своей ладонью, и я очарованно села. Он наслаждался, глядя на меня, а я ужасно хотела отвести взгляд, но не могла.

— Оседлай меня.

Женщина была по прежнему спиной ко мне, когда задрала юбки и оседлала его.

Он смотрел на меня поверх ее плеч, пока она скакала на нем, и у меня между ног появилось тянущее ощущение. Я не хотела этого, но меня охватил оргазм. Его красивое лицо было напряжено от удовольствия, созерцания моей слабости, и затем он потянул блузку женщины вниз, обнажая ее спину.

Я замерла в ужасе заметив до боли знакомые татуировки на нее спине и вдоль рук, она обернулась через плечо и пристально посмотрела на меня. Она была бледна, слишком бледна, ее губы были ярко алыми, а глаза затуманенными.

Она была мною.

И тут я заметила движение снаружи экипажа; это были крылатые создания с деформированными челюстями и острыми зубами, которые кружили вокруг, их лица превратились в морды этих ужасных тварей.

Они смотрели на меня. Они были голодны и хотели моей особенной крови - я знала это. Однако когда я повернулась к нему, он улыбнулся и два длинных клыка появились из его верхней челюсти, нежно он наклонил голову девушки набок, вонзил в нее клыки и начал пить.

Я ощутила боль, пронзившую мою шею, я почувствовала как быстро жизнь ускользает из меня. Крылатые существа стали биться о карету, визжа и цепляясь, они пытались достать меня.

Я закричала.

— Райли! Я очнулась, отчаянно хватая воздух ртом, мое сердце бешено билось.

Я чувствовала себя так, будто участвовала в триатлоне и, обессиленная, упала обратно в подушки. Я попыталась восстановить дыхание, потому что дышала учащенно.

А затем я увидела Эли, который склонился надо мной. Его идеальное лицо выражало тревогу.

— Что не так? — спросил он и положил руку мне на сердце. — Полегче Райли. Дыши.

Он держал руку на мне и каким-то образом это помогало.

— Сны, — сказала я, мое дыхание замедлилось. — Они такие пугающие. Мне они не нравятся.

— Какие сны? — спросил он, часть его лица была освещена светом, льющимся сквозь французские двери. Я посмотрела на них - они были закрыты. Я потрясла головой и накрыла ладонью глаза.

— Их было, ну, четыре, — произнесла я, думая, что сбилась со счету. — Они ужасно отвратительны и вульгарно эротичны.

— Расскажи мне, — в голосе Эли звучали нотки стали.

— Они унизительные, — произнесла я и была удивлена своей собственной реакцией. — Не обижайся... я же не могу контролировать свои сны, и во сне я всего лишь невольный участник, — начала я. — Я изо всех сил пыталась убежать. Но они странные - всегда один и тот же парень, очень сексуален, и он дерзок по отношению к другой женщине, заставляет ее трогать его, — я взглянула на него. — И знаешь что? Когда он смотрит на меня, то заводиться.

Эли скептически посмотрел на меня.

— Что еще?

Я вздохнула.

— Что-то ужасное всегда происходит во сне. Смерть. Вампирская смерть. А женщина, с которой он дерзко говорит? Когда она поворачивается и смотрит на меня - я вижу себя. У нее такие же тату и все остальное.

Эли засунул руки в волосы, сел и оперся локтями об колени.

— Опиши его. — Его голос был обеспокоенным.

— Я не знаю, — ответила я и внезапно поняла, что я многого не знаю о нем. — Он просто великолепный. Красивый вообще-то. Длинные темные волосы. Темные глаза. — Я посмотрела на Эли. — Это все что я могу вспомнить.

Эли медленно поднялся с кровати и начал ходить. Свет с улицы отбрасывал острые тени на его нагое, идеальное тело и темные линии на его рельефный мускулистый живот, и я не думаю, что видела когда-либо в жизни более красивого мужчину.

Более красивого, чем парень в моих пугающих развратных снах.

— Спасибо, — сказал Эли, слегка ухмыльнувшись мне. Он продолжил ходить по комнате. — Это плохо, Райли. — Он сел на край кровати и заправил мои волосы за ухо. — Нам нужно поговорить с моим отцом.

Я хлопнула себя по лбу.

— Боже мой, Эли. Ты прикалываешься надо мной? Перво-наперво Жиль поймет, что у нас был непристойный секс... разве ты не знаешь, что он будет копаться в моих мозгах, чтобы найти лакомый кусочек? И как ты собираешься сказать ему, что мне снятся порно-сны?

— Да. — Я села и посмотрела на него.

— Почему?

Взгляд Эли потемнел от беспокойства.

— Потому что это похоже на кого-то из Аркосов.

Мой живот скрутило от этой мысли.

— Как он может вторгаться в мои сны? — я потерла свои глаза. — Они такие реальные.

Эли повернул голову и посмотрел на меня долгим взглядом.

— Он был здесь. Потому что он прямой потомок стригоев. Они наделены силой вторгаться во сны смертных, — он покачал головой. — Он должно быть сильно увлечен тобой.

— Почему? — спросила я, и у меня внутри похолодело. Эли убрал упавшую прядь с моего лица. — Он мог бы так же легко убить или забрать тебя. Хотя в его ослабленном состоянии он, скорее всего, не может сделать ничего больше, чем проникать во сны. — Он закрыл глаза и вздохнул. — Должно быть это Викториан. Его брат слишком порочный, чтобы тратить время на сны. Он бы получил удовольствие с тобой или без тебя, а затем бы убил тебя.

— Но его сила выросла, не так ли? — спросила я, и Эли сплел свои пальцы с моими. — Почему он все еще посылает мне сны? Как он может делать это, когда ты сидишь рядом со мной? И откуда он вообще знает, кто я?

Взгляд Эли изучал мое лицо.

— Я не знаю. Но он увлечен тобой. А стригои очень могущественные существа, Райли. — Он притянул меня к груди и откинулся на подушки. — У тебя было больше одного сна за ночь?

— Не так давно, — ответила я, облокотившись рукой на его живот. — И увлечен - это не совсем то слово. Скорее, одержим.

— Ты права. Теперь, спи. Я буду здесь.

Я молчала некоторое время, и наконец, сон снова овладел мной, а Викториан оставил меня в покое.

Когда я проснулась в следующий раз, яркий утренний солнечный свет лился через французскую дверь. Я лежала на животе и нежные пальцы Элая возбуждающе блуждали по моей спине, следуя каждому немыслимому изгибу дракона.

Мы наслаждались друг другом... каждым поцелуем... каждым прикосновением... все началось еще на моей кровати, продолжилось на полу и закончилось уже в душе... Эли вымыл мои длинные волосы, и я вымыла его безумно красивые темные волосы. Я соорудила мыльный ирокез на его голове, и мы засмеялись.

Не могу припомнить, чтобы кто-либо из моих мужчин мыл меня с таким энтузиазмом. И для меня весьма необычно, до сих пор ни один из моих мужчин не задерживался настолько долго, чтобы смеяться со мной следующим утром.

Эли был исключением из правил, тем, кто украл мое сердце, хоть мне и страшно в этом признаться.

Я закончила мыться первой, а Эли понежился в горячей воде еще немного. Я одела узкие шорты, кофту и шлепки и спустилась в магазин, чтобы отключить домашнюю систему iPod и забрать пару вещей, которые я принесла из дома Дюпре.

Я листала книги, когда стук в дверь заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

Я не была сильно удивлена, увидев ухмыляющегося за дверью детектива Клода Мюррея в своей «слишком тесной» форме.

— Не против, если я осмотрюсь? — спросил он. — Тебе ведь нечего скрывать, не так ли?

Я распахнула дверь и убрала руку, впуская его.

— Будьте моим гостем. В магазин сюда.

Я пошла первой, все время ощущая взгляд Клода на моем заде. Дверь захлопнулась, и поношенные мокасины Клода заскрипели, следуя за мной. Я вернулась к тому, чем занималась прежде, пока детектив не спеша исследовал Татуманию.

— Я всегда знал, что ты была слегка чокнутой, Мисс По, — заметил он, глядя на книги по искусству. Он посмотрел вверх и улыбнулся. — Сейчас, когда ты уже совершеннолетняя, готов поклясться, это только усугубилось, а? — Он подошел к столу с компом.

— Никаких регистрационных книг?

— Добро пожаловать в 21 век, дедуля, — ответила я. — Все на компьютере.

Мне не нравилось его присутствие в моем магазине и мне не нравилось, что он трогал мои вещи. Я хотела, чтобы он ушел.

— Ты не возражаешь? — спросил он, наклоняясь к экрану. — Просто гляну данные за прошлую пятницу.

Это заставило меня подойти к нему ближе, и, проглотив свою ярость, я показала ему то, что он хотел. Я ввела пароль, открыла клиентскую базу — просто не представляю, что он может в ней найти — и повернула экран к нему.

— Развлекайтесь.

В следующую секунду, Клод встал позади меня и потерся о мою задницу. Я подпрыгнула и он рассмеялся.

— Ты помнишь те времена, когда твой панковский зад обитал в моей тюрьме еженедельно? Накачанный наркотой, но упругий как воздушный змей? — Я замерла, а он придвинулся ближе. — Ты трахалась с любым в качестве исправительных работ.

Он бросил небольшой, завернутый в целлофан предмет размером со столбик десятицентовых монет на мой стол, и его рука потянулась к моей заднице.

— Как сейчас обстоят дела? — сказал он, учащая дыхание. — Как в старые добрые времена?

Я отреагировала; Я знала, что это может привести меня снова в тюрьму, но мне было все равно. Я ударила локтем ему в живот; когда он отшатнулся, я сложила пальцы в кулак и впечатала его Клоду прямо в нос. Спотыкаясь, он начал вытирать кровь, стекающую по его лицу. Его не удивил такой поворот событий, казалось, это его еще больше завело.

— Бешеная маленькая сучка, да? — усмехнулся он. — Только этого ты и заслуживаешь

На этот раз он удивил меня; неожиданно, он ударил мне в челюсть. Я почувствовала, что моя губа кровоточит снова... вдох... и я ударила ему в пах коленом. У Клода просто не было времени отреагировать... он даже не успел упасть на колени.

Появился Эли - неожиданно... в ярости... и я с ужасом наблюдала, как он сгреб детектива в охапку и приподнял его над землей, держа за горло. Лицо Эли исказилось - его челюсть трансформировалась, и появились острые клыки; глаза стали непроницаемыми - от страха Клод Мюррей напрудил лужу на полу.

Эли притянул детектива ближе к лицу.

— Оставь ее в покое! — угрожающе прорычал Эли не своим, мрачным, голосом.

Клод ахнул, задохнулся, и прямо на моих глазах цвет полностью сошел с его лица. Его тело дернулось, а затем стало неподвижным. Абсолютно неподвижным. Безжизненные глаза уставились на меня, и внутри меня все похолодело.

Эли кинул его на пол. Детектив только что умер от испуга.

Я стояла, дрожа, так же как и Эли. Это лицо вновь стало нормальным. Его клыки втянулись. Его глаза оставались непроницаемыми, пока его ярость понемногу утихала. Я молча уставилась на тело детектива, лежащее неподвижно на полу.

— Позови моих братьев, — сказал он резко и отвернулся от меня. — Позвони Проповеднику, — он схватил наркотики и сунул в карман.

Я сделала, как он и просил, хоть у меня и шумело в голове.

Сначала я позвонила Проповеднику, затем Финну. Проповедник появился первым. Мой приемный дедушка вошел через заднюю дверь и подошел прямо ко мне.

— Расскажи мне, что произошло, девочка, — сказал он, вытирая кровь с моей губы.

Я рассказала ему о Комнате Страха, о Келтере, о том, что вчера меня допрашивали.

— Детектив появился, когда Эли был в душе. Он хотел проверить место работы, — я потерла затылок. — Потом, я не знаю... он начал развязно говорить со мной, затем распустил руки. — Я посмотрела на Проповедника, и только тогда заметила, что три другие Дюпре, включая Жиля, вошли в помещение. Я взглянула на них и продолжила. — Я отреагировала... ударила его локтем, а затем кулаком.

Я посмотрела на Эли, чьи глаза почти что пришли в норму, но он был по-прежнему молчаливым и разъяренным.

— Эли не убивал его, — пылко произнесла я. — Он не убивал. Я думаю, у него случился сердечный приступ, когда он увидел превращение Эли.

Проповедник начал говорить по-французски с Жилем. Я, конечно же, не поняла, о чем они говорили.

— Проповедник говорит моему отцу, что Мюррей сделал для тебя, когда ты была ребенком, — предположил Финн, и я поблагодарила его кивком головы. Я взглянула на Жиля, и он посмотрел на меня.

— Не волнуйся, дорогуша; все будет хорошо. Ты скоро поймешь, что создания ночи лелеют так, как смертный не может себе даже представить, то, что принадлежит ему, и яростно защищает это, если бросают вызов. — Он посмотрел на Эли, вниз на детектива и снова на меня. — Мы больше не убиваем в обычной жизни. Но в данном случае ничего нельзя было поделать.

Жиль и Проповедник начали вместе ходить туда-сюда, продолжая говорить по-французски. Эли схватил меня за локоть.

— Иди наверх, Райли, — сказал он. — Джози и моя мать в пути. — Я посмотрела мимо него на детектива. — Мы сейчас позаботимся обо всем. — Он легонько прикоснулся костяшкой пальца к моей щеке. — Я ничего не мог с собой поделать.

Я накрыла его руку своей.

— Да, я знаю. — Наши взгляды задержались друг на друге на мгновение, и я никогда прежде не ощущала на себе настолько мужского взгляда, как у Эли. — Скажи мне, что все будет хорошо, — попросила я.

— Будет, — сказал он. — Я обещаю.

Я ушла не оглядываясь. Мне хватило и того что я уже видела, больше я не желала видеть... Мне не хотелось даже думать, как они будут избавляться от тела детектива, его машины и любого следа, который бы мог привести к Татумании. Я доверяла Эли, что вновь и вновь меня поражало... ведь я действительно ему доверяла.

Только, когда я оказалась наверху, а Джози, Элис и Эстель сидели на моей кухне, я поняла, насколько моя энергия истощена. Я села за стол, Эстель сделала для меня чашку чая; два вампира, жена целителя Гула и я вот и вся наша компания.

Это казалось таким странным, что я чуть было, не рассмеялась вслух.

И если я подумала, что это странно, то позже, когда мы поехали в Уолмаркет, чтобы купить мне все необходимое для пребывания у Дюпре, это стало пугающим. Когда мы прошли в двойные автоматические двери, женщина тридцати пяти - сорока лет, стоящая у доски объявлений, привлекла мое внимание.

Ее подавленный вид, когда она прикрепляла пальцем изображение на пробковую доску, заставило у меня все заболеть внутри. Я наблюдала за ней несколько мгновений, пока она смотрела на фотографию, и мои глаза проследовали за ее к изображению - молодой парень возраста Сета, одетый в бейсболку Атланта Бравс и улыбающийся, как будто нет ничего лучше в жизни. Она провела рукой по лицу и ушла, а я продолжила смотреть на эту стену.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒