Часть третья 5 страница

– Да как ты смеешь! – стала вырываться из рук Белова Ольга. Ей удалось освободиться. С координацией у хозяйки дома было далеко не все порядке, она зашаталась и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стенку. – Ты достал меня, Белов! – крикнула она пьяно. – Убирайся вон из моего дома! Из моей жизни тоже! – Ольга попыталась дать Саше пощечину.

Белов без труда перехватил руку, развернул бывшую супругу и толкнул ее по направлению к двери в комнату.

– Давай! Давай! Иди! – приговаривал он, волоча за собой упиравшуюся и выкрикивающую ругательства пьяную женщину по коридору.

Он затащил ее в гостиную. То, что увидел здесь Белов, окончательно испортило ему настроение. Саша уже был не рад тому, что ворвался в дом бывшей супруги.

Комната сама по себе была как комната – неплохо и со вкусом обставленная, но царивший в ней хаос вызывал отвращение и брезгливость. Повсюду лежала пыль, валялись окурки и пустые бутылки. Бутылок было много, очень много. Они были и на журнальном столике, и на полу, и даже под диваном. Помещение давно не проветривалось: в воздухе стоял смрад, отвратительно пахло табачным дымом и прокисшим вином. Было ясно, что у Ольги не было никакого мужчины, а не желала она впускать Белова вот из‑ за этих самых следов непрекращающейся пьянки и мерзости запустения в доме.

Белов давно не встречался с бывшей супругой, и ее деградация, ее падение неприятно поразили Сашу.

– Ты спилась? – спросил он с выражением гадливости на лице.

Ольга поняла, что попалась. В ее тщательно оберегаемый от посторонних глаз мирок, с его выпивкой, похмельным синдромом, бессмысленным лежанием на диване и прочими сомнительными удовольствиями, какие испытывает пьющий человек, неожиданно ворвался тот, кого она меньше всего хотела здесь видеть. Ольге ничего не оставалось делать, как удариться в браваду.

– А тебе какое дело? – спросила она с вызовом, пошатываясь, подошла к журнальному столику, взяла бутылку бурбона и демонстративно отхлебнула из горлышка. – Это мои проблемы, дорогой! – в ее голосе звучала издевка.

– Хватит! Ты с ума сошла! – Белов вырвал из рук Ольги бутылку, подошел к выходившему на задний двор окну, распахнул его и, перевернув емкость горлышком вниз, вылил ее содержимое на землю.

Ольге показалось, что Белов отворил ей жилы и выпускает из нее кровь на землю. Хорошо бы сейчас умереть, хотя бы для того, чтобы досадить этому счастливчику.

– Ты думаешь, решил мою проблему! – запрокинув голову, неожиданно пьяно захохотала Ольга и вдруг так же неожиданно перестала. – У меня еще есть бурбон. Причем много бутылок. Я их покупаю коробками. Я же богатая женщина.

– Если будешь таким образом себя вести, – заметил Белов, ставя пустую бутылку на подоконник, – от твоего состояния скоро ничего не останется.

– И опять это не твое дело, – стараясь четко выговаривать слова, произнесла Ольга. – Убирайся прочь из моего дома! Не то я вызову полицию.

– Вызови, – поддакнул Саша. – Пусть они заберут тебя в вытрезвитель или как здесь, в Штатах, они называются? Психушки?

– Стыдить вздумал? – Ольга взглянула исподлобья. – Ну‑ ну… – Она открыла бар, и там действительно стояло еще три бутылки бурбона. Одна из них была открыта. Взяла ее и, наливая в бокал, промахнулась. Напиток полился мимо.

Белов шагнул было к Ольге, чтобы остановить ее, однако она схватила непочатую бутылку за горлышко, будто гранату, и грозно сказала:

– Не вздумай! Размозжу к гребаной матери башку!

Белов в нерешительности остановился.

– Да, пожалуйста, пей! Только какой смысл разрушать себя за свои же деньги? – пожал он плечами и отступил к двери.

Он уже понял, что Ивана в доме нет, а больше его здесь ничто не удерживало. Ольга медленно, со смаком выпила бурбон, поставила бокал на стол, потом достала сигарету и закурила.

– Вот полюбуйся, – она выдохнула дым в сторону Белова и жестом гида обвела комнату рукой. – Это моя жизнь. Ты думаешь, о такой я мечтала жизни, когда выходила за тебя замуж?

– Не думаю, – примирительно сказал Белов. Он не хотел провоцировать бывшую супругу на скандал. – Но кто в этом виноват?

Ольга мутным взглядом уставилась на Белова.

– Ты считаешь, я? У меня на сей счет иное мнение. Ты и только ты виноват в том, во что я превратилась!

– Я? – удивился Белов.

– Конечно! Ты все время стремился к богатству, к власти. И ты все это имел… А вот времени для меня и ребенка у тебя вечно не хватало!

– Но и ты тоже кое‑ что имела, – перебил Саша. – Вспомни, у тебя был превосходный дом, машина, личный водитель. Ты швыряла деньги направо и налево. Сотни людей готовы были исполнить любое твое желание, только заикнись.

– Да кому на фиг нужны были такое богатство и власть! – вдруг взорвалась Ольга. – За них я расплачивалась высокой ценой. Вечным страхом за твою жизнь, свою, и за жизнь нашего сына!

– Но тогда время такое было, Оля, – попробовал урезонить бывшую супругу Белов. – Не случись перестройка, мы оставались бы примерными советскими гражданами. Но мне пришлось лезть вверх по головам, и даже по трупам. Так получилось. Только не говори, что это из‑ за меня ты стала домработницей.

Чем спокойнее говорил Белов, тем больше злилась Ольга,

– Ты врешь, врешь, врешь! – ее глаза гневно сверкнули, и она топнула ногой, словно маленькая обиженная девочка. – Я могла бы стать скрипачкой с мировым именем. У меня могло бы быть великолепное будущее – концерты, гастроли, поклонники.

Белов печально и не без сожаления посмотрел на бывшую супругу.

– Не обманывай себя! Великой скрипачкой ты никогда бы не стала. Ты это прекрасно знаешь. Самое большее на что ты могла бы рассчитывать, это на место первой скрипки в каком‑ нибудь хорошем оркестре или учительницы музыки.

Саша и в самом деле говорил правду, но Ольга не хотела ее слышать.

– Опять ты врешь! – в бешенстве закричала она. – Это из‑ за тебя! Слышишь! Из‑ за тебя я превратилась в ничтожество! Ты поломал, исковеркал мою жизнь! Зачем? Скажи, зачем мы только встретились с тобой?

Белов молчал. А что он мог сказать Ольге? Что когда‑ то им было хорошо вместе? Что их сын родился в любви? Или что она в их браке была счастлива? Так все это Ольга и сама прекрасно понимает, просто ищет оправдание своим поступкам, пытается переложить вину за свое падение на Белова.

– Сын наш пропал, – сказал Саша, чтобы перевести бессмысленный разговор в другое русло.

– Что? – разгоряченная своей обличительной речью, спросила Ольга.

– Ивана похитили из интерната в Англии, – разделяя слова, чтобы дать возможность бывшей супруге лучше уяснить смысл фразы, повторил Белов.

Настроенная на скандал Ольга никак не желала перестроиться на более мирный лад.

– Что за ерунда? – сказала она с таким видом, будто Саша сморозил глупость.

– Это не ерунда, Ольга. Все очень серьезно. В воскресенье вечером какой‑ то бородач, назвавшийся Леонидом Эдлином увез Ивана на черном лимузине из Нерлоу. Я подумал, может быть, он сделал это по твоей просьбе. Вот я и приехал к тебе узнать.

– По моей просьбе? – с видом ослышавшегося человека спросила Ольга. – Что ж, я совсем из ума выжила, чтобы похищать собственного сына?

Молодая женщина нервно затушила сигарету в тарелке. Потом плеснула себе еще бурбону, взяла бокал и опрокинула его содержимое в рот, причем так неудачно, что спиртное растеклось по подбородку, пролилось на халат. Ольга как‑ то по‑ мужицки, пятерней, вытерла рот и глухо с неприязнью сказала:

– Видишь, Белов, и после развода твои дружки не оставляют меня и моего сына в покое. Мы всю жизнь будем страдать из‑ за тебя! Будь ты проклят!

Белов развернулся и направился к выходу. В дверях он остановился и бросил через плечо:

– Смотри, не вздумай ничего предпринимать. Только все испортишь. Я сам разыщу Ваньку! – С этими словами он вышел из дома и хлопнул дверью.

«Найду Ивана, – думал он по дороге к такси, – Ольге не отдам. Найму хороших адвокатов, и пусть добьются лишения ее родительских прав. Пускай к чертовой матери пьет и дальше катится вниз. Пальцем о палец не ударю для ее спасения».

XXVIII

Если люди хотят покинуть Англию воздушным путем, но не желают воспользоваться услугами авиакомпаний, совершающих регулярные авиарейсы, то чьими услугами они могут еще воспользоваться, чтобы улететь из страны?

Задавшись этим вопросом, Шмидт отправился к себе в аэроклуб. У Дмитрия были кое‑ какие связи среди авиаторов различного социального ранга, однако он больше всего надеялся на помощь владельца своего аэроклуба, американца по происхождению, осевшего, как и он, в Англии. У него широкие связи в местных элитах, да и авторитет побольше, чем у Шмидта.

Хэмфри Саймон – мужчина сорока пяти лет, подтянутый и энергичный, – находился на месте в своем шикарном кабинете. Он полулежал в кресле перед экраном домашнего кинотеатра, положив ноги на журнальный столик, смаковал кофе и смотрел видеозапись воздушного боя.

Шмидт вошел в кабинет с озабоченным выражением лица.

– Привет, Хэмфри, – сказал он, пожимая американцу руку и, присев на краешек стола, с ходу огорошил Саймона: – Ты не можешь узнать, кто из авиаторов в наших окрестностях мог нелегально вывезти из страны пару человек?

Саймон чуть не поперхнулся кофе. Он не ожидал от Дмитрия такого вопроса. Неужели он ошибся в это русском?

– Ты что, – спросил он удивленно, поставив чашку на столик, – хочешь наладить ввоз и вывоз нелегалов из страны?

– Да нет, – усмехнулся Дмитрий, – ты ведь знаешь, я немею перед законом. Я ищу сына друга. Скорее всего, его похитили и вывезли из Англии в воскресенье вечером или ночью. Узнаешь, кто?

– Ты думаешь, это просто? – недовольно спросил Саймон. – Представляешь, скольких людей придется поставить на уши? И ради чего?

– Это очень важно, очень, Хэмфри. Мальчишка попал в беду, – и Шмидт рассказал Саймону о похищении Ивана.

Хозяин аэроклуба выслушал Дмитрия с непроницаемым выражением лица. А когда тот закончил повествование, заявил, впрочем, без особого энтузиазма:

– Я попробую, Шмидт, только сам понимаешь, ничего конкретного обещать не могу. Вряд ли кто‑ то из летчиков захочет рассказать о своем нелегальном бизнесе.

– Я не требую от тебя имени конкретного летчика. Достаточно будет, если ты выяснишь, кто вчера из владельцев частных самолетов между семью и, скажем, десятью часами вечера поднимался в воздух с частного аэродрома и мотался неизвестно где.

Саймон понимающе кивнул.

– Задачка упрощается, но все равно не из легких, – посетовал он. – И вообще, почему бы этим делом не заняться полиции?

Шмидт отмахнулся:

– Да занимаются они, но, пока раскачаются, время уйдет. С мальчишкой беда может случиться.

– Ладно, Шмидт, я постараюсь, – Саймон снова взялся за кофе. – Если будет результат, позвоню.

– Договорились! – Шмидт сделал вид, будто отдал часть, и вышел из кабинета.

Часа через два Саймон действительно позвонил Шмидту на мобильник.

– Хай, Дмитрий, – радостно крикнул он в трубку. – В общем, обзвонил несколько аэроклубов, поговорил кое с кем. Есть хорошие новости. Короче, вчера вечером парень один вылетел, Дуглас Пирс, и пропал. Все думали, разбился, а он вернулся глубокой ночью. Самолет «Сессна» принадлежит аэроклубу «Галактика», что находится в восьмидесяти километрах от Лондона. Думаю, этот человек и есть тот самый, кого ты ищешь. Но учти, информация неофициальная. Так что при разговоре ни на кого не ссылайся. Понятно?

– Договорились, Хэмфри! – весело отозвался Шмидт. – Я твой должник! Гуд бай!

На следующий день Шмидт вылетел на своем Яке в направлении аэродрома клуба «Галактика». Он исполнял роль курьера – вез от Хэмфри Саймона шефу «Галактики» пакет. Само собой, пакет был только предлогом, чтобы повидаться с Дугласом Пирсом.

Аэродром находился в сельской местности и своими солидными размерами внушал уважение. Шмидт издалека увидел взлетную полосу, силуэты самолетов, диспетчерскую вышку, ряд ангаров за ней и стал снижаться. Несколько минут спустя колеса Яка коснулись бетонного покрытия. Закончив пробежку, Дмитрий заглушил двигатель, спрыгнул с крыла на землю и пожал руку встречающему его парню.

– Вы Дмитрий Шмидт? – слегка коверкая на английский лад имя Шмидта, спросил долговязый парень с лошадиным лицом. И, получив утвердительный ответ, произнес: – Пойдемте, вас ждут.

Кабинет владельца клуба, а также кабинеты других должностных лиц располагались за территорией аэродрома в небольшом двухэтажном здании. Пока шагали по бетонному полю к большим железным воротам, Шмидт выяснил, почему администрация клуба обреталась не на территории аэродрома. Оказалось, аэроклуб на самом деле являлся небольшой частной авиакомпанией. В ней можно было зафрахтовать самолет для перевозки пассажиров или мелких партий груза в пределах королевства. Для того чтобы клиенты при оформлении сделок не толкались на аэродроме, администрация и поселилась за его границей. Первое, что, бросилось в глаза вышедшему за ворота Шмидту, был стоявший на автостоянке среди двух десятков автомобилей черный лимузин.

– Ого! Что это здесь Леонид Эдлин делает? – закинул Шмидт удочку.

Однако парень на нее не попался.

– Впервые слышу об этом человеке, – ответил он с безразличием. – Мало ли клиентов припарковывается на нашей автостоянке. Бывает, машины оставляют на несколько дней, пока по делам летают.

Парень был не очень‑ то приветлив, да и не словоохотлив, однако Шмидт от него не отставал.

– А есть у вас в клубе пилот Дуглас Пирс?

– Ну, есть, – ответил долговязый, открывая перед Шмидтом дверь в здание.

– Ты не мог бы мне его показать? Мне и ему кое‑ что передать нужно.

Парень пожал плечами:

– Почему бы нет. Когда закончите свои дела с шефом, подходите на аэродром. Я вас с Дугласом познакомлю.

– Идет!

Передав шефу «Галактики» пакет и перекинувшись с ним несколькими ничего не значащими фразами, Шмидт вернулся на аэродром. Долговязый парень стоял у ангара в компании двоих парней и что‑ то с ними обсуждал. Завидев Дмитрия, он, привлекая его внимание, махнул рукой и направился к нему.

– Привет! Вон «Сессна» стоит, – он указал на стоявший неподалеку небольшой красно‑ белый самолет и копавшегося у него человека. – Парня рядом с ним видите?

Шмидт кивнул.

– Это и есть Дуглас Пирс, – сказал долговязый. – Вас проводить?

Дмитрий отказался, поскольку уже выяснил все, что нужно.

– Спасибо, справлюсь сам, – уверенно сказал он и направился к самолету.

Широкоплечий коренастый парень лет двадцати пяти в майке и потертых джинсах, сидя на корточках, возился с передним шасси самолета. При приближении Шмидта он оставил работу и встал, дожидаясь, когда незнакомец приблизится. На невыразительном лошадином лице парня застыло вопросительное выражение.

– Дуглас Пирс? – спросил Шмидт, останавливаясь напротив парня.

– Да, это я, – признался тот. – Чем обязан?

– В воскресенье вечером вы отвозили куда‑ нибудь бородатого мужчину сорока‑ пятидесяти лет и парнишку со скрипкой? – без обиняков спросил Дмитрий.

Пирс сразу поскучнел.

– Нет, сэр, с чего вы взяли?

– Есть основания, – Шмидт заговорщицки подмигнул: – Говорят, что ты мотался неизвестно где до середины ночи.

– A‑ a, вон вы о чем, – парень растерянно улыбнулся. – Так я заблудился в тот день. Поплутал немного, поэтому и вернулся поздно.

– Да ладно тебе, – всем своим видом Шмидт давал понять Пирсу, что он воробей стреляный, его на мякине не проведешь. – «Сессна» не автомобиль, меж двух столбов не заблудится. Столько времени без дозаправки в воздухе ты болтаться не мог. Может, расскажешь, где приземлялся?

Парень неожиданно ощетинился:

– Послушайте, а чего вы все расспрашиваете? Вы что, из полиции?

– Нет, но мне очень нужно знать, где сейчас мальчик и мужчина, – уже угрожающим тоном произнес Шмидт.

– Вы обратились не по адресу, сэр, – Дуглас слегка поклонился. – Мне очень жаль.

Дмитрий начал проявлять признаки нетерпения.

– Послушай, Дуглас, – он подошел ближе, – ты из меня дурака не делай! Ты отвез куда‑ то Леонида Эдлина и мальчика. Больше некому. На автостоянке аэродрома припаркован лимузин бородача. Его разыскивает полиция. Учти, это похищение. И если ты мне сейчас не расскажешь, где они, у тебя будут большие неприятности.

Пирс развел руками.

– Сэр, я был бы рад вам помочь, но не знаю, чем. – С этими словами он отвернулся и снова присел рядом с шасси.

Шмидт психанул. У бывшего спецназовца сохранились все навыки профи. Он схватил Дугласа за плечи, резко поднял и, развернув, с грохотом припечатал спиной к самолету. Все это было сделано в доли секунды и так легко, как будто Шмидт имел дело не с высоким, сильным парнем, а с пластмассовым манекеном. Он подтащил парня на обращенный в сторону поля борт «Сессны», поэтому никто из присутствующих на аэродроме людей не обратил внимания на происходящее у самолета.

Рука Шмидта с силой сдавила горло Пирса. Лицо у парня покраснело, глаза вылезли из орбит. Он замахал конечностями, словно громадный, приколотый к самолету жук.

– Слушай, Пирс, – со сдержанной яростью произнес Дмитрий и приблизил лицо к физиономии Дугласа, – ты знаешь, у русских в Европе плохая репутация. Так вот, она соответствует действительности на все сто. У меня есть три способа получить информацию. Первый: ты собираешь зубы с земли сломанными пальцами после того, как я тебя отделаю, как бог черепаху. И рассказываешь мне, куда ты отвез мальчика и бородача. Второй: я плачу тебе деньги, ты тихо‑ мирно и с большим удовольствием рассказываешь мне то же самое. И третий: я вызываю полицию, и ты абсолютно бесплатно делишься с копами известной тебе информацией. Выбирай!

Постольку‑ поскольку Дуглас из‑ за сдавленного горла ничего ответить не мог, он поднял руку и показал два пальца, сообщая, тем самым, что он выбирает второй способ.

– Вот и отлично! – Шмидт отпустил горло парня. – Давай, выкладывай!

Стоявший на цыпочках Дуглас наконец‑ то смог встать на всю стопу. Он со свистом втянул в себя воздух, закашлялся и громко, часто и прерывисто задышал, словно вынырнувший из морских глубин ныряльщик.

Шмидт подождал, пока парень отдышится, и снова повторил:

– Давай, колись!

Потирая шею, Пирс опасливо посмотрел на руки Шмидта и хмуро сказал:

– Они в Ирландии, сэр.

– В Ирландии? – удивился Дмитрий. Впрочем, он точно так же удивился бы, назови Дуглас любую другую страну мира. Должна же быть у человека какая‑ то реакция. – Ну‑ ка, давай рассказывай по порядку!

Глаза у парня забегали. Дмитрий догадался, что его не только предупредили о необходимости молчать, но и хорошо заплатили за это.

– Надеюсь, сэр, о нашем с вами разговоре никто не узнает? – пошел на попятную Пирс.

– Слово русского джентльмена, – ухмыльнулся Шмидт.

– Вы понимаете, если об этом случае узнает руководство, то мне конец. Выгонят с работы, а то еще и посадят.

– Я же тебе пообещал – гарантия сто процентов, – заявил Шмидт, а про себя подумал: «Молчи не молчи, один черт полиция на тебя не сегодня‑ завтра выйдет».

– В общем, подошел ко мне в субботу этот Леонид, будь он неладен, – буркнул Дуглас. – Попросил к побережью подбросить, не бесплатно. Я согласился. Деньги всегда нужны. А в воскресенье он подъехал ко мне с мальчиком. Когда мы взлетели, Леонид сказал, что ему вообще‑ то нужно в Ирландию, и предложил махнуть через пролив. Я, понятное дело, был против, такие вещи согласуются заранее. Но бородач предложил такую сумму, что отказаться было невозможно. Если честно, то в Ирландию я уже летал, и не раз. Сам я родом оттуда, и родители у меня там до сих пор живут. Так что места знакомые. Леонид об этом знал, кто‑ то навел его на меня, вот потому он ко мне и обратился. Все прошло как по маслу. Я оставил бородача с парнишкой в Ирландии, получил деньги и назад.

Шмидт выслушал Дугласа с озабоченным выражением лица.

– За каким дьяволом их понесло в Ирландию? – спросил он недоуменно, доставая пухлое портмоне.

Пирс пожал плечами: не знаю, мол, но портмоне выглядело очень соблазнительно, и после секундного раздумья он решил поделиться информацией:

– Они говорили что‑ то про Эмираты. Леонид все расписывал мальчишке прелести тамошней жизни. Думаю, туда они и направились.

– Но Эмираты же совсем в другой стороне, на востоке, – озадаченно произнес Шмидт.

– Что им в Ирландии делать?

Дуглас сделал неопределенный жест рукой.

– А вот этого уж я не знаю.

– Понятно, а паспорта Леонида ты, конечно, не видел? – он достал из портмоне несколько сотенных бумажек и протянул Пирсу.

Смущенный парень взял купюры, сложил вдвое и сунул в карман джинсов.

– Когда платят хорошие деньги, у меня пропадает любопытство, – сказал он, усмехаясь.

– А должно быть наоборот, – заметил Шмидт.

Он кивнул на прощание Пирсу, развернулся и зашагал к своему самолету.

XXIX

Вечером в доме родственников Лайзы в зале за столом собралась все та же компания: Белов, Лайза Донахью, Штернгарт, Джон и Натали. Друзья Александра уже знали о возникших у него проблемах – девушка все им рассказала, а потому чувствовали себя скованно, но, тем не менее, старались отвлечь Белова разговорами от невеселых мыслей.

Больше всех усердствовал Осип Ильич. Он с азартом рассказывал о первом дне открывшегося конгресса, об интересных встречах, лекциях, беседах, однако Белов на время потерял интерес к вулканологии. Он отвечал автоматически, порой невпопад, а сам все думал, размышлял над тем, кому и зачем мог понадобиться его сын. Предположений было много, и одно нелепее другого. Больше всего угнетало бездействие. Саша вынужден был сидеть сложа руки, ибо у него не было отправной точки, с которой можно было начать поиски.

Наконец, в восьмом часу вечера позвонил Шмидт.

– Привет, Саша! – прозвучал в трубке его усталый, искаженный помехами голос.

– Да, Дима, я слушаю, – живо откликнулся Белов. – Есть новости?

Присутствующие поняли, что звонок важный, и сразу притихли.

– В Эмираты нашего Ивана вывезли, – сообщил Шмидт.

– В Эмираты? – поразился Белов. – Мать честная, этого только не хватало. Почему именно в Эмираты, зачем его туда повезли?

– Этого выяснить не удалось.

Качество приема ухудшилось, Белов встал, подошел к окну. Слышимость стала лучше.

– Но точно в Эмираты? – спросил Саша.

– Точно. Я летчика нашел, который вывез Ивана и Леонида Эдлина, похитителя, в Ирландию. Дальше они собирались в Объединенные Арабские Эмираты. Ну, ладно, пока. Если что‑ либо узнаю новое, сообщу.

– Пока! – эхом откликнулся Саша.

Восемь пар глаз вопросительно уставились на Белова. Все присутствующие в комнате искренне переживали за мальчика, сочувствовали Саше и, так же как и Белов, с нетерпением ждали известий о нем.

– В Эмираты Ивана увезли, – в свою очередь сообщил Белов Лайзе со Штернгартом и хозяевам дома. Его мозг лихорадочно работал. Саша уже не мог сидеть на месте. Ему необходимо было действовать. – Извините, я ненадолго покину вас, – сказал он. – Мне нужно кое‑ кому позвонить. – Он повернулся и быстро вышел из комнаты.

Телефонный разговор у Саши должен был состояться конфиденциальный.

XXX

Игорь Леонидович Введенский вернулся с работы домой поздним вечером, усталый и злой как черт. Президент Батин сделал выволочку Хохлову за неудачно проведенную недавно операцию в Катаре, а генерал в свою очередь отыгрался на Игоре Леонидовиче как человеке, непосредственно отвечавшем за эту операцию. И было за что. Двое наших разведчиков загремели в тамошнюю тюрягу по обвинению в убийстве лидера чеченской оппозиции.

Кроме того, несколько дней назад ведомство Введенского вышло в Красносибирске на банду боевиков, возглавляемую арабом‑ наемником. Прохлопали, черт возьми, банду, не смогли вовремя обезвредить. В результате была взорвана ночлежка, пострадали люди. Два человека, завхоз и директор ночлежки, были похищены. Потом боевики устроили охоту на сестру Александра Белова и его племянника. Чуть не захватили. Счастье, что друзья Саши из‑ под самого носа боевиков умыкнули девушку с ребенком, увезли на машине. Бандиты погнались за ними, и тут вмешались люди Введенского. Дали проскочить друзьям Белова, а бандитов обстреляли. Четверо сразу на машине сбежали, а вот четверо перестрелку затеяли. Опять сплоховали люди Введенского. Двоих бандитов ликвидировали, а вот остальных упустили. Они ушли в Чечню и еще прихватили заложника. Да что теперь вспоминать, расстраиваться только.

Генерал вышел из служебной машины, попрощался с водителем и вошел в подъезд. Поднявшись на второй этаж, нажал на кнопку звонка. Как и ожидал, за дверью тут же раздался топот детских ножек.

– Деда, ты? – спросил детский голосок. Игорь Леонидович усмехнулся:

– Я, Дашка, я. Открывай давай! Открыла, однако, дверь жена Введенского. И в ту же секунду к генералу бросилась Даша. Он подхватил малолетнюю внучку на руки, поднял и поцеловал.

– Соскучилась?

Даша состроила потешную рожицу и склонила головку.

– Угу! А ты что мне сегодня принес?

Вот приучил на свою голову Игорь Леонидович Дашку к гостинцам. Каждый день ждет девчонка не столько деда, сколько его подарков. Хоть конфетку, хоть шоколадку, хоть книжку, хоть бумажку, а должен генерал принести. Иначе греха не оберешься. Разобидится Дашка, губы надует, разговаривать не захочет. Впрочем, через пять минут обиды забывает, снова веселой становится и к проштрафившемуся деду на колени лезет. Но уж лучше с Дашкой не конфликтовать. Себе дороже. От обид внучкиных неприятный осадок на душе остается. Вот и приходится Игорю Леонидовичу закупать всякие игрушки, шоколадные конфетки, держать их в кабинете, а потом по одной домой приносить. Введенский достал из кармана подарок, сунул Дашке в руку так, чтобы она не сразу разглядела, что ей дали.

Девочка раскрыла ладошки и тут же широко распахнула глаза.

– Bay! – вскричала она, схватила игрушку и стала вертеть ее в руках. Это была миниатюрная кукла‑ пупс, превосходно выполненная, с вращающимися ручками и ножками.

Вот с этим пупсиком Игорь Леонидович опростоволосился на докладе у Хохлова: полез в карман за носовым платком, а достал куклу. Дурацкая ситуация.

Внучка игрушкой была довольна.

– Спасибо, деда, ты классный! – она чмокнула Введенского в щеку и съехала по нему на пол. – Пойду маме покажу!

– Не показывай, – посоветовал Игорь Леонидович, – а то обоим на орехи достанется.

Дочь была категорически против того, чтобы дед баловал ребенка ежедневными гостинцами. Она считала, что он развращает ими Дашку, приучает к корыстолюбию и стяжательству. Но внучка уже убежала.

Пришел черед жене Введенского приветствовать супруга. Она приложилась к щеке мужа, дождалась ответного поцелуя и спросила:

– Чего хмурый такой?

– Так, на работе дела заели.

Дальше расспрашивать Игоря Леонидовича не имело смысла. Все равно не расскажет – государственная тайна.

После ужина, на котором семья присутствовала в полном составе – к деду, бабке и внучке подключились Дашкины родители, – семейство расползлось по дому. Дочка с зятем отправились в свою комнату, супруга Введенского осталась в кухне мыть посуду, сам Игорь Леонидович устроился в гостиной на диване у телевизора. Дашка терлась возле Введенского.

– Деда, а деда… А что ты мне завтра принесешь? – мурлыкала внучка, уже успевшая потерять интерес к пупсику.

– Имей совесть, Дашка, – лениво отбивался от преждевременных притязаний внучки Игорь Леонидович. – Завтра все узнаешь.

– Завтра, завтра, – печально вздохнула девочка. – Сам говоришь, до завтра еще дожить нужно.

– Доживешь, куда денешься, – зевая, бормотал в ответ Введенский. – Спать иди ложись. Не успеешь глазки закрыть, утро и наступит.

Дашка отстала, но никуда не ушла, занялась книжкой‑ игрушкой. Игорь Леонидович наконец‑ то был предоставлен самому себе. Он решил посмотреть начавшийся по телевизору фильм. Показывали боевик.

Очередной западный суперполицейский сражался с очередными суперпреступниками. Генерал минут десять следил за сюжетными перипетиями, потом подумал: «Да на фига мне загружать мозг проблемами, выдуманными каким‑ то придурком, когда своих на работе хватает». – И переключил канал. Шел «Служебный роман». Вот это по‑ нашему, по‑ русски – и погрустить есть над чем, и посмеяться. Игорь Леонидович поудобнее устроился на диване.

Но фильм досмотреть не удалось. Зазвенел лежавший на тумбе рядом с телевизором служебный мобильник. Введенский поднялся с дивана, взял телефон, нажал на кнопку.

– Здравствуйте, Игорь Леонидович, – прозвучал хорошо знакомый генералу голос. – Узнали?

Введенский убавил звук телевизора.

– Узнал, Саша, узнал. Ты откуда звонишь?

– Я в Аризоне, на конгрессе вулканологов. – Хотя Белов старался не выдавать своего волнения, по напряженному голосу чувствовалось, что он сильно чем‑ то встревожен.

– А‑ а… наслышан, наслышан, – покивал Введенский. – Ты у нас теперь знаменитый вулканавт. Видел я по телевизору твои подвиги.

– Да какие там подвиги, – отмахнулся Белов. Ему было не до бахвальства. – У меня большая проблема, Игорь Леонидович.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая ⇒