Колин Уилсон 5 страница

– Да, я один такой видел в действии, в Космическом Музее. Но если, допустим, у кого‑ то над мыслями абсолютный контроль?

– Таких не бывает. У машины моей такая мощность, что выявляются и считываются даже подсознательные участки. Давайте‑ ка покажу.

Грондэл потянулся за пультом (Карлсену вначале показалось, телевизионным), и направил его на верхний косяк двери, откуда доносилась музыка.

– Теперь сигнал такой мощный, что схитрить не получится ни у кого на свете. – И тут, не успел Карлсен слова сказать, как он приблизился к двери и громко (о ужас! ) позвал: «Карло! ».

Музыка прервалась. Через секунду‑ другую дверь отворилась; на пороге стоял тот самый молодой человек. Стоит улыбается безупречными зубами, дружелюбно так.

– Да, доктор?

– Шагните‑ ка вперед на пару шагов.

– Пожалуйста. – Пасколи вошел в комнату. Тут взгляд его упал на пульт, и он слегка поморщился.

– Включили свой аппарат? То‑ то я чувствую, просто зубы сводит.

Грондэл повернулся к Карлсену.

– Ну что? Это я доктору Карлсену демонстрирую, – объяснил он молодому человеку.

Пасколи перевел вежливую улыбку на Карлсена.

– Доктор Карлсен думает, я преступник? Ну что ж, укрывательство бесполезно.

– Нет. Я кое‑ что другое думаю… Вы – вампир.

Реакцию невозможно было предугадать. Пасколи невозмутимо, пожал плечами.

– А‑ а, вот вы о чем.

– Вы это отрицаете?

– К чему? А что в этом такого противозаконного?

Карлсена кольнуло внезапное подозрение. Он медленно повернулся к Грондэлу.

– Вы… знали!

– Безусловно.

Когда Грондэл улыбнулся, сопроводив улыбку утвердительным кивком, взгляд у него словно истаял, став пугающе прозрачным. Видя, как дрожащей алостью наливаются глаза, будто у выхваченной отсветом фар лисицы, Карлсен задохнулся, чувствуя захлопывающуюся западню. Словно глубокая яма разверзлась перед взором. Он инстинктивно подался назад и, получив подсечку от коварного подлокотника кресла, глухо в него шлепнулся.

– Извините, – спохватился Грондэл. – Я не думал, что вызову беспокойство. Это просто знак взаимного узнавания, вроде рукопожатия у масонов. Хайди! – позвал он, повернувшись. В дверях показалась высокая блондинка. – Это и есть доктор Карлсен, господин, про которого я рассказывал.

Карлсен попытался встать, но ноги сделались будто ватные, причем как‑ то по‑ странному.

– Вы знали обо мне?

– Знали, причем давно, – ответил Грондэл. – Прикидывали, сколько же времени пройдет, прежде, чем вы сами обо всем догадаетесь. Девушка, выйдя, остановилась перед Карлсеном с сочувственной улыбкой (зубы – просто заглядение).

– С вами все в порядке?

Карлсен оторопело кивнул. Девушка повернулась к отцу и укоризненно заметила:

– Ты взял у него энергию. Немного, но все равно взял.

– Я же не специально.

– Да уж, – было видно, что она не особо‑ то верит.

– Тогда почему не вернуть ее обратно? – предложил Грондэл.

– Ладно. – Ее пальцы шелковисто скользнули Карлсену по руке. – Встаньте‑ ка. – Она легонько потянула, и он послушно поднялся. – О‑ о, – девушка одобрительно окинула его рост. – Мне высокие мужчины нравятся.

– Спасибо, – Карлсен чувствовал у себя на лбу испарину.

Действительно, дочь права, жизненного поля поубавилось. Словно в живот кто саданул. Девушка, расстегнув Карлсену куртку, пронырнула ладонями ему подмышками и легонько прижала пальцы к его лопаткам. Затем, встав на цыпочки, припала губами к его рту.

Такой оборот не удивил, контакт с ее жизненным полем заранее дал знать, что именно это и произойдет.

Губы были полные, чувственные. Стоило ей слегка надавить пальцами, как он ощутил трепет блаженства, усилившийся вместе с тем, как она влажно провела ему по губам языком. Карлсен через плечо мелькнул взглядом на двоих мужчин, наблюдающих с каким‑ то странно отсутствующим выражением лица. По мере того как Хайди плотнее налегла ртом, он ненароком отметил, что она не пытается прижиматься низом живота. Но через секунду‑ другую ее левая рука добралась до его брюк и, расстегнув ширинку, аккуратно нащупала пенис. Любопытно, что при этом он не испытал никакого смущения – жест показался абсолютно несексуальным, будто взяли за руку или за мочку уха. Но вот снова оживились ее губы, и тогда проявилось различие. Из ее прохладной ладони заструилось слабое электрическое течение, устремляясь вверх через низ живота и бедра. Через несколько секунд ее рука держала уже литой стержень. До Карлсена вдруг дошло, что энергия в нем поднимается от поясницы и проходит через грудную клетку. Затем круг замыкается. Из ее левой руки энергия поступает в пенис, дальше проходит вверх через живот и грудь, ровным мреющим теплом клубясь в том месте, где сзади к спине приложена другая ее ладонь, затем через его губы передается к ней. Далее, похоже, энергия проходит через нее и опять поступает через левую ладонь. Недочет был единственно в том, что рука держали его стержень неподвижно – приятнее, если бы ласкала. Хайди, похоже, это почувствовала: приток энергии усилился, пока ощущение не назрело настолько, что желание шевелиться сошло на нет. Через секунду, когда ощущение стало уже нестерпимым, Хайди отодвинулась. Контакт прервался, одновременно перестало усиливаться и возбуждение, так что до извержения (это при людях‑ то! ) дело не дошло.

– Ну как, легче? – поинтересовалась Хайди.

– Да. Намного.

– Лучше не кончать: энергия хоть и понемногу, но расходуется.

Карлсен, спохватившись, спрятал пенис и застегнулся. Слабости как не бывало. Тут Хайди неожиданно опустилась в освободившееся кресло.

– Теперь ты устала, – заметил отец.

– Есть немного.

– Она у меня щедрая, – улыбнулся Грондэл Карлсену.

Карлсен посмотрел сверху вниз на белокурые волосы, тугим хвостом собранные сзади на шее, и такая вдруг охватила нежность, стремление защитить.

– А она энергию не забирает? – спросил он.

– Конечно, как и мы все. Только ей нравится еще и отдавать.

Карлсен теперь замечал, что, как только опала эрекция, внутри словно закрыли кран: что‑ то перестало вытекать наружу. И вот (ощущение, будто наполняется емкость) энергия из низа живота приятно потекла вверх, проникая одновременно в бедра. Это совершенно не походило на энергию, которую он впитывал из Линды Мирелли. Та напоминала какой‑ нибудь тяжелый, питательный напиток. Эта была легче, и словно искрилась в венах. А ведь, действительно, похоже чем‑ то на шампанское. И возникало еще ощущение зелени, словно листва упруго дрожит на ветру.

Пасколи присел возле девушки на спинку кресла.

– Ну что, снова за Шопена?

Хайди сделала страдальческое лицо.

– Пожалуй, да, – она с надеждой подняла глаза на отца.

– Тебе еще заниматься и заниматься, – беспощадно подытожил тот.

– Ну ладно, – Хайди встала. – Только что‑ нибудь понежнее.

Она, не оглядываясь, вышла, оставив Карлсена в недоумении: не рассердилась, не обиделась ли?

– Как насчет кофе? – спросил Грондэл.

– Благодарю.

Грондэл, пройдя к серванту, коснулся сенсора кофейника; тот с готовностью выдал струйку пара. Из соседней комнаты лились звуки шопеновского этюда. Секунду спустя Грондэл подал Карлсену чашку, свою, прихватив с собой в кресло.

– Что ж, доктор, теперь вы знаете, каково быть внуком великого Олофа Карлсена.

Карлсен не ответил, пригубляя кофе.

– Хороший? – поинтересовался Грондэл.

– Отличный! – в этом любопытном состоянии повышенной энергетики кофе казался как никогда вкусным.

– Ваш философ Шопенгауэр, – заметил Грондэл, – сказал бы, что это иллюзия. А между тем вы сейчас пьете кофе таким, как он есть на самом деле.

Он откинулся в кресле, скрестив ноги, и продолжил:

– Вы, наверное, знаете, в чем у вас, людей, проблема? Вы недозаряжены энергией, все равно, что фирма с недостатком капитала. А потому никогда не ощущаете жизнь в том виде, в каком она действительное есть. Недозаряженный человек обитает как бы в полусне. Так что вы должны научиться повышать свой, заряд.

Карлсена не тянуло на философскую дискуссию – не из нетерпения – из‑ за ровно горящего чувства собственного физического присутствия. Энергия Хайди наполняла, подобно какой‑ нибудь сладкой эссенции с ее, женским, привкусом. Без малого так, будто часть его самого магически преобразовалась в Хайди Грондэл. Итог – ощущение, что ты здесь, всецело и безраздельно в данном моменте, и никаким просто мыслям не затмить этой физической наполненности.

– Я слышу, вы говорите: «Вы, люди», – заметил Карлсен. – А сами вы, получается, нет, что ли?

– Почему же, некоторые вполне да. Дочь у меня, например, родилась на Земле, так что может считаться здешней. А вот я – один из истинных Ниотх‑ Коргхай, тех, кого вы называете «космическими вампирами».

– Мне почему‑ то казалось, они непременно должны быть злые.

– Некоторые и были, но их уничтожили. Мы усвоили урок. С остальными людьми сосуществуем теперь мирно.

Взгляд, хотя и уставленный на Карлсена неподвижно, больше не был пронизывающим; единственным его стремлением было поддерживать связь.

– Мы забираем энергию, хотя и в малых количествах, так что никто не замечает. А те, у кого забираем регулярно, постепенно привыкают вырабатывать ее больше, и испытывают дискомфорт, стоит нам перестать.

– Как дойные коровы, – произнес Карлсен.

– Да, уместное сравнение. Коров нужно доить, иначе они чувствуют себя неуютно. Вреда от этого никакого.

– Как та девушка‑ японка, которую доит Карло?

Грондэл размеренно кивнул. На массивном лице – ни намека на то, что критика пришлась по адресу.

– Карло все нам об этом рассказал. Я не совсем его одобряю. Хотя он не из нашего числа.

– Разве? – ошарашенно переспросил Карлсен.

– Именно. Он человек, как и вы.

– Тогда… как же он стал вампиром?

– Он им уже был. Вам известно, что в Италии и на Корсике очень сильна традиция колдовства. Карло – потомок целого поколения ведьм.

– Не понимаю. Разве колдовство не чистой воды вымысел?

Грондэл досадливо покачал головой.

– Что вы, что вы. Ведьмы так же реальны, как и медиумы, между ними, фактически, много общего. И те и другие способны контактировать с бесплотными духами.

– Бесплотными духами??

– Я понимаю ваш скептицизм. И не буду пытаться переубеждать. Вы все достаточно скоро проясните. А пока, я понимаю, вы все же признаете существование полтергействов?

– Н‑ ну, да… считается – это взбудораженное подсознание подростка.

– Как раз нет. Это тоже духи… – видя, что Карлсен собирается перебить, он торопливо докончил. – Пока прошу единственно: поверьте мне на слово.

Карлсен, честно говоря, готов был взять от этого человека на веру что угодно. Сама манера Грондэла изъясняться – спокойно, веско, авторитетно – была убедительнее всякого аргумента.

– Вампир в традиционном понимании, – продолжал Грондэл, – это своего рода полтергейст: дух, способный забирать энергию у живого человека. Если почитать первые отчеты о вспышке вампиризма в Центральной Европе восемнадцатого столетия…

– А знаете, я ведь именно их и читал сегодня утром. Мне они показались полной околесицей.

– Ну уж. В знаменитом донесении о вампиризме в Медвегии, на Балканах, комиссия из пяти офицеров‑ медиков австрийской армии подписала длиннющий акт насчет того, что лично засвидетельствовала извлеченные из могилы трупы с красными губами и без всяких признаков разложения. Причем таких донесений множество.

– И что с того?

– Тела жертв использовались духами умерших как временное пристанище. Ваш дед описывает, как существа со «Странника» могли кочевать из тела в тело на манер того, что понимается как «вселение духа». То же самое и в Медвегии.

– Но как убивались жертвы?

– Из них вытягивалась жизненная сила, пока истощенная жертва не оказывалась уже на грани угасания. Тогда вселяющийся дух вызывал у нее каталептическое состояние, похожее на смерть. И когда труп погребали, вампир использовал его как пристанище.

– Но не мог же труп выходить из могилы.

– Конечно, нет. А вот дух выходил, и продолжал высасывать жизненность из живых.

– А почему у некоторых трупов была кровь на губах?

– Ну нет – это уже вымысел. Иное дело, что у них были румяные щеки, и губы в точности как у здоровых живых людей. Кровь вампиры не пили. Это просто вымысел, выросший из ассоциации с летучей мышью‑ «вампиром».

– Но как вампиры появились вообще, изначально?

– Через колдовство и практикование магии. В Средние века магия называлась некромансией, вызыванием духов умерших. Стоит лишь вспомнить эндоррскую ведьму из церковных книг. Люди порой становились одержимы этими духами. Существует множество знаменитых случаев. Причем такие люди умирали обычно от истощения. Но в католических странах, таких как Франция, Испания и Италия, священники понимали, как бороться с такими духами. В Греции же и Центральной Европе во времена турецкого нашествия православные священники постепенно забыли, как надо противостоять этой одержимости. Именно так вселяющимся духам и удалось закрепиться. Так что, когда турок в начале восемнадцатого века изгнали, армии победителей обнаружили, что вампиризм сделался обыденным явлением. Справляться с ним находили лишь один способ: сжигать трупы, дающие вампирам прибежище.

– И вгонять в сердце осиновый кол?

– Нет. Это еще одна легенда, возникновением обязанная в основном «Дракуле». В ряде случаев подобное действительно имело место. Но единственно эффективным было сжигать тело.

– А как стал вампиром Карло?

– Предки у него занимались колдовством; некромансией, если угодно. Им было ведомо, как вытягивать из людей жизненную силу. Карло просто унаследовал эту способность, сам того не понимая. Он лишь ловил себя на том, что его тянет до крови кусать женщин. По сути, его тянуло высасывать их жизненное поле, только он не понимал, как это делается. И вот в Гарварде он повстречался с одним из нас – замечательной девушкой. Она позволила ему себя соблазнить, а там научила, как использовать эти свои силы.

– И вы это одобряете?

– Мне сложно одобрять или не одобрять, – пожал плечами Грондэл. – Выбор за ним самим.

– Выбор у него был соблазнить девушку‑ японку, недавно как вышедшую замуж. Она пыталась нынче наложить на себя руки.

– Я это знаю, – невозмутимо сказал Грондэл.

– И что теперь прикажете с этим делать?

– Жаль, что она научилась от него именно в таком контексте. Ему бы надо научить ее и давать и брать энергию, как моя дочь.

– То есть, я понимаю, надо было превратить ее в вампиршу?

Грондэл вздохнул.

– Мы все вампиры, все, до единого. Все способны забирать друг у друга энергию. Люди неправильно истолковывают это побуждение и сводят его к агрессии. Вы помните «вампира‑ убийцу»?

– Энди Стегнера? Да он один из моих пациентов в Ливенуорте. – Тогда вам все про это известно. Он убивает женщин и пьет их кровь. И это просто потому, что не понимает собственного побуждения. Он доподлинно вампир, желающий брать из них жизненную силу. Отыщи мы его в таком же юном возрасте, как и Карло, он не стал бы убийцей.

– Он порочный психопат.

– По крайней мере, он не убивал бы женщин.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением проговорил Карлсен. – Он бы, возможно, проделывал с ними то же, что те космические вампиры моего деда: высасывал досуха.

– Может, и так. Хотя необязательно. В такой громадине, как Нью‑ Йорк, жизненная энергия хлещет через край – хватает на всех. Вместо того чтобы убивать одну женщину, он мог бы удовлетворяться небольшими порциями энергии от дюжины. Причем это удовлетворяло бы куда больше.

– Это то, что вы и делаете?

– Разумеется. Энергию можно впитывать, уже просто прогуливаясь где‑ нибудь по выставке, у кинотеатра или дискотеки – любого места, где люди расслабляются и испускают энергию. Жизненность плещется вокруг, будто вода из фонтана. Можно вдоволь пить, никому не причиняя вреда.

На Карлсена вдруг нахлынула забавная, пузыристая такая бодрость, захотелось даже рассмеяться. Грондэл, похоже, уловил это и встречно улыбнулся.

– То есть получается, вы вампиры, что называется, благодатные?

– Да. Так же, как и вы. Мы, в сущности, называем себя не вампирами, а дифиллидами – древнегреческое слово, означает «двойная натура». Так именовали людей, умевших разговаривать с духами, и которые обитали таким образом в обеих мирах. Мы с вами тоже обитаем в двух мирах, и из обоих можем извлекать энергию. Вот почему мы называем это не вампиризмом, а дифиллизмом. Дифиллизм едва ли вреднее и опаснее, чем быть левшой.

– Чего не скажешь о тех, со «Странника».

– Что верно, то верно. Хотя надо помнить, что они погибли добровольно, признав таким образом, что совершили зло. А погибая, передали послание нам, и мы извлекли из него урок. Уяснили, что если уж делать Землю своим домом, то, не причиняя никому вреда. Обо всем этом есть в книге у вашего деда, если вчитаться, как следует.

– Он о вас знал?

– Да, знал. Он был одним из нас. Это признание почему‑ то не удивило, словно подразумевалось с самого начала.

– Я никак не мог взять в толк, почему книга никому не раскрыла глаза.

Грондэл, тонко улыбнувшись, промолчал.

– Вы знаете? – спросил напрямую Карлсен.

– Безусловно. Мы позаботились, чтобы книгу не приняли всерьез. Мартин Харрис, автор «Розыгрыша со „Странником“», был одним из нас. Равно как и издатель.

Карлсен не смог сдержать смех – не потому что смешно – просто такая очевидность!

Раскаты фортепиано стихли. Грондэл посмотрел на часы.

– Урок у дочки окончен.

– Пока Карло не вышел, скажите мне еще вот что. Как быть теперь с Ханако Сузуки, девушкой, которую он соблазнил?

– Лучше всего, чтобы он к ней возвратился. Тогда можно будет ее научить давать и брать энергию, не причиняя вреда.

– Честно сказать, – Карлсен покачал головой, – я думаю, совет не из лучших начать с того, что она, этого парня возненавидела. Скажи я ей завести все по‑ новой, она сочтет это за предательство.

– Тогда почему вам ее не научить?

– Вы что, прочите меня к ней в любовники? – Карлсен даже подрастерялся.

– О‑ хо‑ хо‑ о… – вытеснил Грондэл со вздохом. – Ну что у вас за старые, людские предрассудки! Ничего, это скоро пройдет. Вы ее не похитите, а просто ей поможете.

– Психиатры от такой терапии просто шарахаются.

Все, конец разговора: в комнату вошла Хайди, а за ней Пасколи. Грондэл встретил дочь улыбкой.

– Ну, как урок?

– Сил больше нет. Подкрепиться бы.

– И правильно. Съезди, пообедай.

– А ты?

– Я нет, поработать надо. А вот доктор Карлсен, я уверен, не прочь съездить. Ему хочется побольше узнать о дифиллизме. Ты бы свозила его в «Ротонду».

Ехали рядом, на заднем сиденье такси. Контакт, надо признаться, был приятен. Карлсена по‑ прежнему переполняла бодрая искристость, перешедшая от Хайди, именно этим, кстати, объяснялась усталость девушки. Хотелось обнять ее и возвратить сколько‑ нибудь энергии, но приходилось намеренно подавлять позыв: не почувствует ли Карло Пасколи. Неизвестно еще, какие между ними отношения, и ревность, чего доброго, будить ни к чему.

Пасколи сидел на другом краю, глядя в окно. У Карлсена насчет него уверенности по‑ прежнему не было. С виду вроде бы приятный, обаятельный, но тут же вспоминаются залепленные пластырем запястья Ханако Сузуки… Машина проехала через Центральный Парк и по 56 Восточной. «Ротонда» находилась на Ист‑ Ривер, напротив Пожарной лодочной станции в Карл‑ Шурц парке. Об этом районе Карлсен знал только по отзывам, как о вотчине нью‑ йоркских гомосексуалов. Судя по колонкам популярной прессы, такие места лучше огибать стороной.

На деле же «Ротонда» оказалась приятным сюрпризом. Скопированная с парижской ресторации XIX века, она красовалась белыми металлическими стульями прихотливого дизайна и декором в духе Наполеона III. С той поры как прошла реконструкция набережной Ист‑ Ривер, Карл‑ Шурц парк частенько сравнивали с Буа де Болонь, тем более уместным было поставить ресторан, как бы снятый с полотна Мане.

Старший официант, очевидно, знал Хайди. Он, не мешкая, провел гостей к столику у открытой двери, ведущей на балкон. Помещение было круглое, с широкими окнами, под куполом – сад. Трио пианистов играло салонную музыку, нарочито под старину, кое‑ кто даже и танцевал. О современности напоминали единственно сондовые деревья, испускающие лимонно‑ пряный аромат. В них больше декоративности, чем в пальмах.

Официант изготовился принять заказ. Карлсен решил начать с дюжины устриц с лимонным соком, то же и остальные. На предложенный перечень вин Карлсен отрицательно покачал головой. Казалось бессмысленным принимать алкоголь, когда в теле и без того легкая эйфория. Хайди и Пасколи спросили минеральной воды.

– Карлсен сказал, что и ему то же самое.

– Я вижу, вы учитесь, – улыбчиво заметил Пасколи. – Мы к алкоголю вообще не прикасаемся: депрессант.

Карлсен оглядел зал. Посетители, судя по всему, пили в основном минеральную воду или фруктовые соки. Вина насчитал от силы пару бутылок.

– Да, именно, – понимающе улыбнулась Хайди.

– Боже ты мой, – Карлсен в растерянности скользил глазами то на нее, то на Пасколи, – да сколько… – он снизил голос, – сколько же их тут?

– В Нью‑ Йорке нас сотни две, – ответил Пасколи. – Большинство приходит сюда.

– И вы их всех знаете?

– О да. В таком тесном углу все друг друга знают.

– Тогда они, наверное, сидят гадают, чего же я здесь делаю.

– Любопытство есть. Но они из вежливости не подадут вида.

Карлсен прошелся взглядом по сидящим за столиками: Абсолютно нормальные, все без исключения. Единственно, на что он ненароком обратил сейчас внимание – это великоватая пропорция в одиночку обедающих, мужчин. Причем странно, что многие из них в перерывах между блюдами как бы подремывали.

Подали устриц. Припомнив ощущение предыдущего дня, Карлсен вилкой поддел самую из них крупную и проглотил почти не жуя. Догадка подтвердилась. Теперь он ясно чувствовал, что вкусил и усвоил кусочек жизни.

– Теперь замечаете? – поинтересовалась Хайди.

– Да. Изумительно. Хотя мне, в общем‑ то, устрицы всегда нравились.

– Потому что вы, сами не сознавая, усваивали жизненное поле.

Нет, вправду изумительно: дюжина устриц вызвала у Карлсена эффект такой же, как от большого мартини. Сотрапезники, судя по всему, испытывали то же самое удовольствие. Интересный урок: жизненная энергия вызывает у вампиров такое же опьянение, как у людей – алкоголь.

– Возникает, наверное, соблазн вот так сидеть и есть их весь день?

– Нет. Есть множество других способов ощущать то же самое. Закройте‑ ка глаза.

Карлсен послушно смежил веки, и сразу понял, что Хайди имеет в виду. Помещение, казалось, до краев было наполнено искристой энергией, безупречно почему‑ то смешивающейся с ароматом сондовых деревьев. Было ясно теперь, почему многие из посетителей обедают в одиночестве, закрывая к тому же глаза. Это место напоминало чем‑ то огромную чашу с животворящей жидкостью, настолько прозрачной, что и неразличима сквозь безостановочную сумятицу работающего сознания, но которая тут же проступает стоит закрыть глаза. Было что‑ то общее с терминалом на Пятой авеню, где резвится ажурными струями фонтан. Карлсен мысленно напомнил себе притормозиться там при первой возможности и повпитывать.

Хайди в это время улыбалась молодой привлекательной женщине в желтом платье, танцующей с эдаким Дон Кихотом, по виду вполне годным ей в дедушки. Когда музыка остановилась, она направилась к их столику.

– Привет, молодежь. Как аппетитец, в порядке?

Она улыбнулась Карлсену. Брюнетка, золотистый загар, полные губы.

Акцент выдает южанку.

– Это доктор Карлсен, – представила Хайди. – Миранда Штейнберг.

Карлсен, встав, подал женщине руку. Жизненное поле какое сильное – без малого искрами сыплет. Снова ожила музыка.

– Потанцуем? – предложила вдруг новая знакомая.

– У нас время есть? – неуверенно посмотрел на Хайди Карлсен.

– Море, – улыбнулась та. – Здесь между блюдами не спешат.

Женщина взяла его за руку и повела к пятачку танцевальной площадки.

– Вы здесь новенький. (Не вопрос – утверждение. )

– Да. Чувствую себя как первый день в школе.

Новая знакомая хохотнула; голос – просто контральто.

– Вот‑ вот, школа и есть. Вы откуда?

– Отсюда же, из Нью‑ Йорка.

–?!

Это, судя по всему, очень ее удивило. Танцевать было одно удовольствие, ее жизненное поле словно светилось изнутри. Ростом она была, пожалуй, повыше Хайди; наливные груди пронизывали томным теплом. На площадке танцевало еще несколько пар, так что можно было двигаться не спеша, легонько притискиваясь друг к другу. Она беззастенчиво прижималась к нему низом живота. Карлсена пробрала безудержная эрекция, которая, хотя и сдерживалась брючиной, явно возбуждала партнершу. Когда они оказались за сондовым деревом, южанка вкрадчиво нащупала его пенис и, сжав, начала размеренно, по всей длине массировать его сквозь брюки. Спустя секунду она, приникнув губами, жарко прошептала Карлсену на ухо:

– Извини, но мне бы тебя попробовать.

Фразочка такая, что в нормальном состоянии впору остолбенеть, сейчас же она звучала по меньшей мере заманчиво.

– Где??

– Можно выйти наружу.

– А Хайди что подумает?

Она обволокла его влажным взглядом.

– Шутить изволите?

Запустив свою руку Карлсену в ладонь и сцепившись с ним пальцами, она мимо сондового дерева повела его к двери, ведущей на балкон. Никто, похоже, и головой не повел. Широкую зеленую дверь на дальнем конце балкона венчали три таблички: «мужчины», «женщины» и «андрогены». При входе пришлось посторониться: навстречу, приветливо улыбаясь, выплыла какая‑ то парочка. Карлсена начинало охватывать беспокойство.

– Это точно нормально? – спросил он негромко.

В голове рисовались уже картины: вот выставляют из ресторана, а то и арестовывают: «Ричард Карлсен схвачен с поличным, – Репортаж полиции нравов».

Она отворила дверь с табличкой для андрогенов. Взгляду открылось просторное, приятное помещение, за стеклянными стенами которого открывались по одну сторону балкон, по другую ресторан. Причем кабинки и умывальники занимали помещение лишь частично. Основная часть стены была обсажена большими сондовыми деревьями. Миранда подвела Карлсена к одному из крайних деревьев и, обвив за шею, поцеловала. Ощущение электризовало еще сильнее, чем прикосновение руки. Карлсен нервно покосился на супружескую пару, степенно вкушающую устриц как раз по ту сторону стеклянной стенки.

– Увидят же.

– Никак. Здесь стекло зеркальное.

Беспокойство все равно не улеглось, пока Миранда расстегивала ему ремень и стягивала с него брюки и плавки. Затем, повинуясь ее взгляду, он освободился от туфель и сделал шаг из сиротливо лежащей одежды (пол, кстати, с подогревом). Выпрямляясь, она ненадолго задержалась поласкать ему пенис губами и языком.

Вот пиджак квело упал на деревянное подножие сондового дерева, следом за ним полетели рубашка и майка. Тогда Миранда, потянувшись, расстегнула у себя на платье «молнию»; лифчик и трусики, полностью соответствующие платью по цвету, кокетливо приземлились на одежду Карлсена. Миранда вновь обвила его за шею, чуть пригнув, чтобы легче дотягиваться губами.

– Здесь есть где прилечь? – спросил он.

– Нам этого не надо.

Как и Хайди, она прочно обхватила ему стержень, одновременно слившись губами в поцелуе. Карлсен небом ощутил трепет ее языка; Миранда задышала глубоко и размеренно. Удивительно: она нисколько не походила на Хайди. Та ощущалась под стать своей внешности: свежая и неиспорченная как школьница. Миранда напоминала спелый плод и вызывала безотчетное желание впиваться и пить из нее сок. Обнаружилось и еще одно различие. От Хайди жизненная сила поступала ему через пенис и поднималась через живот и грудь. У Миранды она шла от языка и дальше вниз. То есть, женщина получала и впитывала энергию через его гениталии. Чувствовалось, что какая‑ то часть этой энергии принадлежит Хайди, и Миранда тоже это ощущает, причем наслаждается соприкосновением со свежестью этой девушки.

Миранда ненадолго отвела губы.

– Ты, видно, к этому не привык?

– Нет.

– Поразительно. Но все равно чудесно, – она смешливо фыркнула.

Идиллия нарушилась: в помещение вошла еще одна парочка и прямиком направилась к дереву у стены напротив. Девица посмотрела на них совершенно открыто, да еще и помахала Миранде, будто из‑ за соседнего столика. Миранда с улыбкой помахала в ответ. Очарованный кавалер, видимо, позабыл обо всем на свете: кинулся стаскивать с девицы блузон и целовать ей голые груди, не успела она и рук опустить; так и стояла вздев над головой белый хлопчатый штандарт.

Тут пришла пора забыться Карлсену: сила жизненного поля Миранды напоминала удар током. На этот раз она поместила пенис себе между бедер, заведя для этого руку за спину. Приоткрытые лепестки нижних губ были приятно теплыми, но не влажными. Затем она сомкнула ноги, чуть подавшись назад, чтобы головка члена вплотную прилегала к желанной прорези. Ростом Миранда была выше Хайди, так что без труда удерживала это положение, продолжая между тем целоваться, и снова жарко проникнув ему в рот языком. Через ее плечо было видно, как вторая парочка проделывает то же самое; впрочем, желание наблюдать затмевалось собственным наслаждением, близким уже к оргазму. Миранда, к удивлению, отстранила лицо и тихонько покачала головой.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒